Мне бы в небо

– А что про них? Они самые лучшие друзья, о которых можно только мечтать. Именно у них я жила всё время, пока не приехала сюда. Они были единственными, кто поддержал меня, когда я решила поступать в Академию ВВС в Колорадо-Спрингс.

Алекс с удовольствием заметил, как засветились её глаза.

– Значит, это к тебе они сбегали практически каждое увольнение? Наша маленькая подружка. А я-то думал, что у них одна девушка на двоих.

– Боже, Алекс, это ужасно, – Жизель со стоном рухнула обратно на спину и прикрыла лицо руками, пытаясь подавить рвущийся наружу смех.

– Вот ты и улыбаешься, – смеясь, Алекс отнял её руки от лица, но потом снова стал серьёзным: – Жизель, почему ты ушла из дома?

– Я училась в старших классах, и нужно было выбирать, где продолжить обучение. Как будто у меня когда-то был выбор. С самого детства я грезила небом и всегда знала, кем стану, когда вырасту. Когда я сказала родителям, что буду поступать в ВВС, думала, они порадуются за меня. Мне казалось, что отец всегда хотел сына, чтобы он пошёл по его стопам в военном деле. Я думала, что своим поступлением исполню и его, и свою мечту. Но я ошиблась, – Жизель села и отвернулась, притягивая колени к груди и обхватывая их руками.

– Мама была в ужасе. Я никогда не видела её в такой истерике. Отец… – она тяжело вздохнула. – Он просто сказал «нет». Жёстко и твёрдо. Никогда в жизни я не решалась с ним спорить, когда он говорил вот так. Но не в тот раз. Это единственное, за что я действительно боролась. И всегда буду бороться.

Было видно, что воспоминания даются ей не легко. Она сделала паузу, собираясь с мыслями, и продолжила:

– Мы долго ругались. В итоге папа пригрозил мне, что не даст денег на обучение. И что если я подам документы, то дома могу не появляться. Он больше не захочет меня знать. Ему не нужна дочь, которая будет его позорить. Потому что я посредственность и никогда ничего не добьюсь ни в пилотировании, ни в военном деле.

Жизель утёрла непрошеные слёзы, и Алекс придвинулся к ней, опираясь на руку, и осторожно коснулся горячими губами её обнажённой спины.

– Я не спала всю ночь. Думала. Я не могла отказаться от отца, от семьи. Но и от мечты тоже. У меня было немного денег и машина, и, собрав кое-какие вещи, рано утром я уехала. Бейкеры приютили меня. Но мечту о поступлении пришлось отложить. Я не смогла получить кредит на обучение – папа постарался – и решила устроиться на работу, чтобы накопить денег. Вечером и ночью работала в баре, днём училась по книгам и конспектам Стива. Ребята очень сильно мне тогда помогли. Мне кажется, я вовек с ними не расплачусь.

– Как ты оказалась здесь?

– Время шло, а я всё никак не могла собрать нужную сумму, хоть и откладывала всё до последнего цента, тратя деньги только на самое необходимое. Маркус и Стив даже не разрешали мне платить за квартиру, в которой по сути появлялись только на выходные. А как-то вечером они просто занеслись домой, как ураган, и наперебой начали мне рассказывать о программе обучения здесь, в Максвелл. Какой-то друг рассказал им об этом.

Алекс хмыкнул:

– Какой-то друг. Я рассказал им об этом в разговоре о том, чем занимаюсь после перевода.

– Оу… – Жизель была удивлена. В комнате на какое-то время повисло молчание, а потом Алекс провёл пальцами по её спине:

– Продолжай…

– Ну, в общем, я решила, что это мой шанс. Срок обучения всего два года, вместо четырёх, а значит, я потеряю не так много времени, плюс усиленная программа и возможность выплатить часть денег после зачисления на службу. У меня ведь, и правда, был один из лучших результатов на вступительных экзаменах. Но когда меня не взяли, потому что отец Винсента пропихнул сюда своего сыночка и его друзей, я… – Жизель задохнулась от возмущения и сжала кулаки от злости. – В общем, не важно. Главное, что я здесь. И никому не позволю помешать мне стать лучшей. Тем более этому… этому…

– Тише, воинственная лисичка, – Алекс рассмеялся и осторожно разжал её кулаки, прижимаясь к её спине. – Забудь о них. С завтрашнего дня их здесь уже не будет.

Жизель резко развернулась в его руках, встречаясь с ним обеспокоенным взглядом:

– Но, Алекс… Как? Ты же знаешь, кто его отец. У тебя же будут проблемы. Мы не вызвали полицию и ничего не докажем. А Хендерсон старший не позволит…

– Ш-ш-ш… – Алекс положил палец на её губы и улыбнулся. – В том то и дело, что я лично и очень хорошо знаком с отцом Винса.

Жизель удивлённо захлопала большими глазами.

– Его отец сослуживец и лучший друг моего отца. Я знаю его с детства. Впрочем, как и Винса. Только Джеффри, в отличие от своего сына, хороший человек. Именно по его просьбе я принял этого шалопая. Джеффри надеялся, что армия сможет его перевоспитать. Как по мне, слишком оптимистично с его стороны. Так что именно от моего решения зависит, будет он здесь учиться или нет. И сегодня ночью я его принял. И Винсу несдобровать, если я всё-таки расскажу его отцу причину, по которой выгнал его. Военная полиция покажется ему раем по сравнению с гневом Джеффри.

– И Винс об этом не знает?

– О, конечно, знает, – Алекс хищно оскалился. – Но он всегда предпочитал делать вид, что он в любой ситуации хозяин положения. Не тут-то было, – капитан притянул её к себе за шею и поцеловал в висок, продолжив уже извиняющимся тоном: – И мне жаль, что из-за того, что я пошёл на уступки и всё-таки принял их, ты могла не поступить.

– Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что это судьба, что я учусь здесь, так как я поступила, даже несмотря на то, что изначально не прошла отбор, – Жизель пожала плечами, смущённо улыбаясь.

– Веришь в судьбу? – на лице Алекса снова заиграла насмешливая улыбка.

– Иногда… Но не слишком часто.

Они оба рассмеялись.

– Кстати, я совсем забыл. Утром я был на складе и достал для тебя новую форменную рубашку и брюки. Они там, на средней полке, – Алекс махнул рукой на большой шкаф напротив кровати рядом с дверью в ванную. – Правда, с нижним бельём у них беда.

– И ты ничего мне не сказал, заставив весь день ходить в одной рубашке? – возмущённо воскликнула Жизель.

– Ну… её легче снимать, чем всю форму, – в глазах Алекса заиграли смешинки.

– Ах ты… – Жизель замахнулась на него подушкой, встав на колени на кровати, но запуталась в простыни и свалилась бы на пол, если бы смеющийся Алекс не поймал её.

– Всё-всё, воинственная лисичка. Умерь свой пыл, а то ещё покалечишься, – не переставая улыбаться, он уложил её на кровать, оставляя лёгкий поцелуй на губах. – Пора спать. Я разбужу тебя завтра за полчаса до подъёма и провожу в комнату. А сам пойду готовить документы на отчисление.

– Может, за час? – и Жизель густо покраснела, пряча от него глаза.

– М-м-м… – Алекс потёрся колючей щекой о её щёку. – Мне нравится, как ты мыслишь… – он оттолкнулся руками, встал, и, даже не пытаясь прикрыть свою наготу, направился в ванную. – Тогда тем более отбой. Я в душ и вернусь к тебе.

Глава 7

Сна не было ни в одном глазу. Жизель немного поворочалась в постели, поднялась, закутавшись в простынь, и прошлась по маленькой квартирке, осматриваясь.

Обычная холостяцкая берлога, хотя на удивление чистая и аккуратная. Но с другой стороны, чему удивляться, когда её хозяин – военный, приученный к порядку. Напротив входной двери небольшая кухонька с минимумом посуды, скорее всего он предпочитал питаться в столовой со всеми. Обеденный стол на двоих. Большая низкая кровать стояла в углу справа от входа под самым окном. Напротив неё дверь в ванную, большой шкаф для вещей, рядом с которым на стене висели несколько полок с книгами по военному делу и журналами по самолётостроению, между которыми затерялась одна единственная рамка.

Жизель подошла ближе и взяла в руки фотографию. С неё ей улыбалась очень красивая блондинка с волосами до плеч и невероятно голубыми глазами. У девушки на руках сидел маленький мальчик лет трёх-четырёх, точная копия Алекса. Такой же серьёзный. А сам Алекс, стоя за спиной блондинки, обнимал её, положив голову на её плечо. Уголки его губ были слегка приподняты в улыбке.

Жизель поставила рамку обратно на полку. Её сердце зашлось в бешеном ритме. Сквозь закрытую дверь ванной комнаты был слышен шум воды в душе. Она, не раздумывая, распахнула дверцы шкафа, нашла там свою новую форму, кое-как натянула её и выскочила из квартиры.

Она мчалась по пустынным коридорам, надеясь, что этих нескольких минут до отбоя ей хватит, чтобы беспрепятственно добраться до своей комнаты. А в голове набатом звучало одно слово: «Идиотка! Идиотка! Идиотка!»

Она влетела к себе, защёлкнула замок и сползла по двери на пол, вцепившись пальцами в волосы.

«Чёрт, Жизель, что же ты натворила? У него есть жена и ребёнок, а ты почти сутки не вылезала из его постели».

По щекам потекли злые слёзы.

«А он тоже хорош. Переспал с первой встречной, стоило только ей распахнуть перед ним рубашку».

Жизель металась в своих мыслях, обвиняя то себя, то Алекса, пока наконец не решила, что виноваты оба.

«Господи, что же теперь делать? Что же он теперь обо мне подумает? Маленькая девочка отдалась парню, спасшему её от насильников. Прямо как в дешёвом бульварном романе. Только счастливого конца у них не будет. Герой женат».

Она закусила щёку, одёргивая сама себя.

«Какой счастливый конец? Жизель, о чём ты вообще думаешь? Он твой капитан. А ты пришла сюда учиться. Так, всё, хватит. Соберись. До этой ночи он тебе даже не нравился».

В голове возникла мысль, что до этого ей в принципе никто не нравился. Да, у неё был парень. Один раз. Она согласилась с ним встречаться в выпускном классе в школе. И то, только потому что было интересно, как это. Все вокруг с кем-то встречались, и она тоже захотела попробовать и ответила на ухаживания одноклассника, который давно уже не давал ей прохода. Но спустя месяц так ничего к нему и не почувствовала: ни бабочек в животе, про которые так часто пишут в книгах, ни влечения, ни трепета или возбуждения от его поцелуев и объятий. Да и учёба всегда была на первом месте. А какой парень будет терпеть отсутствие внимания к себе.

«И как же теперь быть? Алекс же в любом случае спросит, почему я убежала. Или того хуже, захочет, чтобы я была его любовницей, пока его жена далеко».

Жизель зажмурилась, откидывая голову на дверь.

На роль любовницы она точно была не согласна. Брак для неё был чем-то святым, неприкосновенным. Её родители так трепетно относились друг к другу, что она даже не могла представить, чтобы у отца появилась другая женщина. Её воспитывали в верности и уважении. И Жизель точно не собиралась быть яблоком раздора и лезть в чужую семью. Да и быть заменой кому-то было противно. И сейчас она всё больше корила себя за то, что невольно сделала.

«Чёрт, Жизель, но ты же не могла знать. И он ничего не сказал. О, конечно, не сказал. А кто бы сказал?»

В её груди вдруг поднялась волна гнева на Алекса, и она сжала кулаки, ударяя ими по полу.

«Да как он мог, чёрт возьми! Как ему самому от себя не противно после такого? Ха. Ты забываешь, Жизель. Для мужчин это нормальное дело. Они мыслят совсем по-другому».

А потом пришёл страх, заставивший её подскочить с пола и нервно закружить по комнате.

«А если он заставит меня? Что если после того, что я рассказала, он пригрозит мне, что завалит мою учёбу, если я не соглашусь и дальше спать с ним? Неужели придётся поступиться своими принципами и совестью ради мечты? И стоит ли мечта обмана?»

Столько вопросов и ни одного ответа.

В дверь тихо постучали. От этого стука сердце замерло на мгновение, а потом пустилось вскачь с удвоенной силой.

* * *

Стоя в душе, Алекс думал о том, как заберётся сейчас в кровать, прижмёт к себе маленькую рыжую девчонку, которая так внезапно ворвалась в его жизнь, а утром разбудит её поцелуями. И несмотря на то, что они весь день занимались сексом, только от одной мысли об этом в паху заныло, а по всему телу прошла волна возбуждения.

«Так, а ну успокойся. Что-то ты совсем разошёлся. Бедная девчонка скоро не сможет ходить, если вы продолжите в том же духе», – одёрнул он себя, намыливая голову шампунем, и тут же перепрыгнул мыслями на то, как она перебирала пальцами его волосы, когда он лежал на её животе. Внутри разлилось приятное тепло, и тут же захотелось снова почувствовать эти лёгкие прикосновения тонких пальчиков, заставляющие его кожу покрываться мурашками, всё тело расслабляться, а мозг отключаться в блаженстве.

Он вообще с трудом понимал, что с ним происходило. Воспитанный в семье двух военных, он не привык к ласке. Мать с отцом любили друг друга, уважали, но в силу своей профессии были жёсткими и бескомпромиссными. Даже друг с другом. Не спускали с рук ошибки ни себе самим, ни сыну и дочери, воспитывая их под стать себе. В семье у них не принято было обнимать или целовать детей, разве что в самом раннем детстве. Он просто не знал, как это быть нежным, показывать эмоции. Именно из-за этого ушла его жена, назвав чёрствым сухарём и агрессором. И Алекс прекрасно понимал, что она права. Хотя Кэтрин и сама была далеко не паинька, закатывая такие истерики, что лопались барабанные перепонки, и кровь из ушей лилась ручьём.

Но он любил её, или, по крайней мере, тогда думал, что любил. Поэтому, когда Кэтрин подала на развод, он зарёкся строить какие-либо отношения и подпускать к себе кого-то слишком близко. Ему это просто было не нужно. А секс, в котором он тоже всегда был жёстким, можно было в любой момент найти в баре, на крайний случай воспользоваться платными услугами профессионалок. Да и с его работой какие могут быть отношения, когда он большую часть года проводил либо на базе, либо на боевых вылетах по всей стране или даже за её пределами.

И Алекса вполне устраивала его жизнь.

«Размеренная, устоявшаяся, понятная», – подумал он, растирая гель для душа по своему телу. Расцарапанная спина защипала, но он только улыбнулся.

Девушка, что спала сейчас в его постели, тоже была жёсткая, сильная, знала, чего хочет, и была готова перегрызть за это горло. И он уважал её за это, в какой-то степени даже восхищался. Но в то же время Жизель не утратила свою непосредственность, нежность и хрупкость, а стоило только ей поцеловать его, мир переставал существовать. Хотя обычно он не разрешал девушкам проявлять инициативу, предпочитая полностью контролировать процесс. Но за эти сутки он позволил ей достаточно много и даже получал удовольствие от того, как она исследовала его, как раскрывалась сама, следуя своим желаниям.

Нет, Алекс не влюбился. Он в принципе не допускал мысли, что после разрыва с бывшей женой четыре года назад способен хоть на какие-то чувства. Потому что, уходя, она вырвала и растоптала его и так холодное сердце. Но Жизель волновала его, заставляя приспустить свою броню. С ней хотелось улыбаться, быть мягче, осторожнее. Её хотелось всё время касаться. Это было необычно.

Он не знал, к чему это приведёт, и не хотел знать, совершенно забывая о том, что какие-либо отношения между ними, кроме сугубо служебных, в принципе были запрещены уставом, нарушение которого строго каралось. Не хотел загадывать, думать наперёд, решив, что пусть будет, как будет. Вся его жизнь и так была расписана по минутам и подчинялась строгому графику. К чёрту. Пусть хоть что-то останется неизвестной величиной. Он вполне мог позволить себе провести с ней какое-то время, просто получая удовольствие.

Смыв пену, Алекс выключил воду, вытерся полотенцем и вышел из ванной. Доставая из шкафа пижамные штаны, он с улыбкой на губах бросил взгляд на постель. Но она была пуста.

– Жизель?.. – произнёс он удивлённо вполголоса. Но и секунды хватило на то, чтобы понять, что она ушла. – Чёртова девчонка! – в раздражении воскликнул он. – И куда тебя понесло?

Сразу пришли мысли о том, как Винсент проникает в её комнату, хватает её за руки и… Алекс готов был влепить себе пощёчину, чтобы избавиться от этих картинок в голове.

Ладно, она не захотела оставаться у него, но почему не сказала? Почему предпочла сбежать, рискуя быть пойманной после отбоя патрульными или хуже того, озлобленным, жаждущим мести парнем?

Потому что он не отпустил бы, и Жизель это знала.

– Да и пошло оно! – Алекс с непонятной для самого себя злостью бросил мокрое полотенце, которым вытирал волосы, в стену.

«Решила, значит, решила. Не маленькая, – подумал он, падая на кровать. Но через несколько секунд вскочил и спешно натянул форму. – Нет. Маленькая, глупая. Не понимает. Но ты-то взрослый мужчина. И ты знаешь Винсента».

Он вышел из квартиры и спешно направился к казармам.

«Я просто проверю. Я должен убедиться, что она спокойно добралась до своей комнаты. Не хватало мне ещё скандалов в роте».

В полутёмных коридорах, которые он пролетал один за одним, никого не было. Он прислушивался у каждой двери, боясь снова услышать её тихие крики. Но всё было спокойно.

У её комнаты Алекс остановился, помедлил пару секунд и, оглянувшись по сторонам, тихо постучал. Разбудить ребят было бы совершенно некстати. Да и как минимум странно. Пошли бы слухи. И ни к чему хорошему это не привело бы. Как для него, так и для неё.

– Жизель, – тихо позвал Алекс, когда дверь так и не открылась.

– Уходите.

– Всё в порядке?

– Да, сэр. Всё хорошо.

Ухо резануло это её обращение. За этот день он привык, что она называет, его по имени.

Он постоял ещё пару минут, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате, но ничего не услышав, развернулся и широким шагом направился к себе, хмуря брови и пытаясь понять, что произошло.

* * *

Всю неделю Жизель старательно избегала его. У них начались новые занятия, новое расписание. Неделя военного дела чередовалась неделей полётного мастерства. А значит, ей не придётся общаться непосредственно с Алексом до следующего понедельника, когда начнётся обучение прыжкам с парашютом.

Капитан всё так же проводил для них зарядку по утрам, на которую Жизель приходила самая последняя, а уходила первая, не давая ему возможности остаться с ней наедине. А подойти к ней при всех он не мог. Несколько раз Алекс писал ей сообщения, которые она просто игнорировала, и кидал на неё вопросительные взгляды в столовой, убедившись, что никто на них не смотрит.

Алекс выполнил обещание. Винсент, Гарет и Хорхе покинули базу, а их места заняли лучшие из тех, кто выбыл на экзамене. И Жизель вздохнула с облегчением, когда, направляясь на завтрак, увидела, как трое ненавистных ей парней с сумками садятся в свои машины и выезжают за территорию. Теперь ничего не отвлекало её от учёбы. Совершенно ничего.

Кроме постоянных мыслей об Алексе, который день ото дня становился всё более хмурым и раздражительным.

Жизель и сама чувствовала себя не лучше. Она плохо спала, заваливая себя дополнительной учебной литературой и физическими нагрузками. И даже на выходных ей не удалось отдохнуть и выбраться в город. Потому что увольнительные им выписывал капитан, а пересекаться с ним один на один Жизель не собиралась.

Понедельник пришёл неожиданно быстро.

* * *

Алекс психовал.

Она в очередной раз не ответила на его сообщение, хотя он видел, что Жизель его прочитала.

«Всё, Алекс, хватит. Сколько можно? Ну подумаешь, лишил девчонку невинности. Она сама этого хотела. Сама предложила себя. Подумаешь, трахались весь день. Так она просто решила набраться опыта по ускоренной программе. Учёба на максималках. Думал, что ваши ночи могут стать регулярными? Может быть. Но она чётко дала понять, что ей это не интересно. Да и тебе тоже. Так почему тогда, чёрт тебя побери, ты не можешь оставить всё как есть? К чему эти постоянные мысли? Она ведь сделала так, как будет проще всем. И тебе не нужно париться, что она влюбится и будет бегать за тобой хвостиком, рассчитывая на что-то большее, чем ты можешь ей предложить».

Он выхаживал по своему кабинету в учебной части перед большим деревянным столом, заваленным бумагами, различными схемами и планами.

«Ты в зеркало себя видел? Похож на зомби. И такой же бешеный».

Алекс одного не мог понять: если Жизель сама решила забыть то, что произошло между ними, почему страдает? А в том, что она страдает, он не сомневался. Видел, как она загоняет себя. Бледная, как простыни в больничной палате, с синяками под глазами от недосыпа, хмурая и неприветливая. Даже когда-то ярко рыжая копна волос как будто утратила свой цвет и перестала отливать солнечными бликами.

«Она просто жалеет. Вот и всё, – пытался он убедить самого себя. – Девчонка была напугана и поддалась эмоциям. А теперь в ужасе от того, что натворила. А ты воспользовался ей, как последний урод. Ничем не лучше ублюдка Винсента».

Алекс упёрся руками в стол, злясь на самого себя.

«Остановись, мужик. Она. Сама. Этого. Хотела. Просто выкинь случившееся из головы. Было и было. Мало что ли девчонок побывало в твоей постели? Хорошо провели время и до свиданья».

Его мысли прервал стук в дверь, сразу после которого та открылась, и в кабинет вошёл мужчина в военной форме с майорскими погонами, чуть ниже ростом, чем Алекс, и не такой крупный. Его тёмные волосы были зачёсаны слегка назад и набок, открывая широкий лоб. У майора были строгие черты лица, крупный нос, тонкие губы, обрамлённые коротко стриженными тёмными усами и бородой. Густые брови над прищуренными карими глазами практически сошлись на переносице, когда Алекс, не поворачиваясь, гаркнул через плечо:

– Что надо?

– Оу. Неожиданно, – Коллинз опёрся спиной на закрытую дверь и сложил руки на груди. За всё время, что он знал Алекса, ему редко приходилось видеть его таким. Обычно его друг был раздражающе собран, что бы ни случилось.

– Чёрт, извини, – повернувшись, сказал Алекс и присел на свой стол, полностью отзеркаливая позу майора.

– И что же тебя так взбесило с утра пораньше? С учётом того, что на этой неделе у тебя нет занятий с курсантами.

– Как будто они могут меня взбесить только на занятиях, – фыркнул капитан. – Не бери в голову, Крис. Что ты хотел?

– Как насчёт того, чтобы выпить в следующую субботу? Алисия повезёт Эшли к родителям на все выходные, так что в кои-то веки у меня будет свободный вечер. Эй! Ты меня вообще слушаешь? – Крис пощёлкал пальцами перед лицом Алекса, когда понял, что тот о чём-то задумался, и капитан дёрнул головой, сосредотачивая на нём свой взгляд.

– Да. Выпить. То, что нужно. В следующую субботу в «Крыльях».

– Ты точно в порядке? – майор оттолкнулся от двери, собираясь уходить, и подозрительно прищурился.

– В полном. Просто плохо спал. Всё, проваливай и дай мне поработать, – Алекс уселся за стол и раскрыл первую попавшуюся папку. Дверь кабинета за Крисом закрылась почти бесшумно, и он раздражённо выдохнул.

Конечно, он плохо спал. Потому что Жизель упорно приходила к нему во снах, ластясь, соблазняя, сводя с ума. И засыпая в воскресенье в своей кровати, Алекс уже готов был силой затащить её в свою постель.

Глава 8

Жизель зашла в учебную аудиторию за минуту до начала занятий. Весь их курс уже стоял посреди большого пустого помещения перед капитаном, у которого в ногах лежал скомканный парашют.

– Неужели, Фостер, ты наконец-то соизволила почтить нас своим присутствием, – Алекс обратился к ней напрямую впервые за прошедшую неделю, и его голос был пронизан издёвкой.

Жизель вспыхнула и потупила взгляд, подумав про себя: «Да какого чёрта? Я ведь даже не опоздала», – а вслух ответила:

– Извините, сэр. Этого больше не повторится.

И Алекс не к месту вспомнил, как она сказала ровно то же самое после того, как в первый раз поцеловала его, но тут же отмахнулся от этого, сосредотачиваясь на теме занятия.

– Итак, прежде чем начать прыгать, нужно научиться правильно складывать парашют. Здесь никто не будет делать это за вас. От того, насколько правильно и качественно вы его сложите, будет зависеть ваша жизнь. Кто знает почему? – Алекс перевёл взгляд на единственную на курсе девушку, но в этот раз она не подняла руку, как обычно это бывало, а только отвернулась. К его удивлению в воздух взметнулась другая рука.

– Да, Кори?

– Если плохо сложить парашют, при выпуске стропы могут запутаться, не давая до конца раскрыться главному куполу. А в воздухе их распутать практически невозможно, – на одном дыхании протараторил Прайс.

– Я рад, что хоть кто-то озадачился вопросом, – капитан обвёл строгим взглядом стоявших перед ним курсантов и продолжил: – Либо же парашют может и вовсе не раскрыться. Бывали случаи одновременного раскрытия и основного, и запасного куполов. Нюансов много. И все они ведут практически к стопроцентной гибели. И это вроде как логично и должно быть всем понятно, но, – он сделал небольшую паузу, – как показывает практика, лучше проговорить это сейчас, чем потом соскребать кого-то из вас с асфальта.

В аудитории раздалось несколько тихих смешков, заслуживших неодобрительный взгляд капитана.