Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая

– Это заговор какой-то! Нет, чтобы предложить: «Шарух, дружище, иди ко мне ночевать. Вместе веселее». Так нет! Будто я зря поднял тему о норах. Все, решено и возражения не принимаются! Эрни, сегодня я ночую у тебя или у тебя, но в подъезде, если уж совсем достану. Что на это скажешь?

Эрни улыбнулся и, похлопав его по плечу, сказал:

– Шарух, дружище, идем ко мне ночевать.

– Вот это другой разговор!

– Ну, тогда до завтра, – произнес, прощаясь, Аманти. – Где встречаемся?

– У больницы и встретимся часов в десять, – решил Шарух.

– Тогда пока.

– До завтра! – попрощался с ним Эрни.

Конечно, Эрни не был слишком рад, что Шарух навязал ему свое общество. Но с другой стороны Шарух оказался под его присмотром и не выкинет какой-нибудь неожиданный трюк от скуки или от чувства вины перед Бохрадом, если таковое еще имелось. Хотя на первый взгляд случившееся с шефом его уже не сильно беспокоило.

– А ужин я велю доставить сюда, – переставая играть с браслетом, сообщил Шарух. – Все равно наперед оплачено. Чем собираешься развлекать гостя?

– Мы еще не пришли, а ты развлекать.

– Нет, Эрни, так не пойдет. Ты какой-то зажатый. Надо радоваться, мы едва не влипли в серьезные неприятности, но все обошлось.

– Насчет обошлось, еще рано говорить.

Шарух очень внимательно посмотрел на друга.

– Боишься возможной операции?

– Есть немного.

– Хотя я, в общем-то, тоже переживаю по этому поводу. Тут ведь процесс операции не проконтролируешь. Ладно, лишнее изымут, а если еще оставят что-нибудь: пинцет или медицинские перчатки, например?

– Да, ладно! – Эрни даже остановился на полпути. – Шутишь? Ты хочешь, чтобы я нервничал вдвое больше?

Шарух засмеялся, оглянувшись.

– Я шучу, успокойся. Операция не предусматривает вскрытие грудной клетки. Просто в нужное место введут шприц и под контролем специального оборудования вытащат из органа всю мерзость. А ты будешь под наркозом.

– Ты в этом точно уверен?

– На все сто! И, вообще, рано мы завели песню об операции. Надо сначала результаты анализов узнать.

Слова Шаруха немного успокоили Эрни. Он даже укорил себя мысленно в том, что зря себя заранее накручивает. Уже приближаясь к дому, Эрни вдруг предположил:

– А что, если это был МВ, и заразил он только Бохрада. Ведь такое может быть?

– Может. Но нам нужно найти доказательства.

– Интересно, как их достать…

Когда вошли в квартиру, Эрни первым делом отправился в спальню, спрятать рукопись. Совсем не хотелось, чтобы Шарух ею заинтересовался.

– Выкинул девушку в окно? – полюбопытствовал Шарух, когда он вернулся в гостиную.

– Девушку? – не понял Эрни.

– Ту, что ждала тебя в спальне.

– А… нет, – Эрни засмеялся. – Выдумал тоже. Сейчас мне не до увлечений девушками.

– Значит, ты там что-то прячешь…

– Ничего не прячу. Просто закрыл окно. И, вообще, что за допросы в моем доме?

– Ладно, не сердись, – Шарух прошел к дивану и сел. – Очень хочу спросить. Догадываешься, о чем?

– Еще бы не догадаться, – усмехнувшись, Эрни сел рядом. – Наверно страсть как интересует, что Бохрад говорил о тебе?

Шарух кивнул.

– Расскажешь?

– Рассказывать особо нечего. У него те же проблемы, что были у меня. Он устал видеть твою счастливую физиономию и потому сбежал, чтобы немного отдохнуть. Знаешь ли, когда кто-то радуется твоим страданиями – это доведет кого угодно. А потом еще знать, что возвращение сулит еще большие страдания – от этого можно сойти с ума.

– Тебе его жалко?

– Я же переживал подобное – конечно, жалко.

– А вот нечего жалеть! – неожиданно громко воскликнул Шарух. – Мы вдвоем его предупреждали, что будет тяжело. Он настоял на своем. Пусть терпит, может поймет, что никакая идея не стоит того, чтобы страдать за нее так, как он сейчас страдает.

– А может, ты создашь ему рефлекторную точку, чтобы он начал находить в твоих испытаниях положительные моменты?

– Может и создам, когда он перестанет строить из себя мученика.

– То есть ты хочешь, чтобы он унижался, молил и плакал?

– Согласись, это же естественная реакция жертвы на тяготы жизни.

– С тобой трудно спорить, – Эрни усмехнулся.

– К тому же заставлять себя быть естественным: радоваться, когда радостно, злиться, когда злишься, плакать, когда этого хочется – это очень трудное испытание. Переступить через гордыню и снизойти до унижения, чтобы попросить о чем-нибудь – это подобно прыжку без парашюта.

В комнате повисло долгое задумчивое молчание. Эрни смотрел на Шаруха и в который раз удивлялся его странной, трудной для понимания натуре. Вроде бы все складно говорит, все понятно, но душа Эрни периодически бунтовала против его действий. Против тех противоречий, что жили в этом человеке: жестокость, которая не жестокость, правда, которая зачастую ложь, любовь, превращенная в зависимость, и способность страданиями вызывать наслаждение, но не в физическом, а более тонких планах, – ни с чем несравнимые чувства, способные лишить сознания.

– Ты, вообще, как к Бохраду относишься? – наконец Эрни прервал долгую паузу.

– Я им восхищаюсь! Столько в нем мужества, силы и терпения. Это что-то потрясающее!

– И ты хочешь все это сломать и уничтожить?

– Нет, ты не понимаешь… – Шарух загадочно улыбнулся. – Вот ты, например, какие прежние свои качества характера потерял?

– Странный вопрос. Я вроде бы все тот же. Перестал бояться всяких мелочей. Что еще?..

– Может уверенности прибавилось?

– Да, без сомнения, – согласился Эрни. – Более спокойным стал, равнодушным, в хорошем смысле. Стараюсь не делать поспешных выводов.

– А чувствуешь возросшую ответственность за свою жизнь? Что каждый твой шаг может быть очень значимым?

– Да, именно поэтому я пока никак не могу решить, чего же я на самом деле хочу. Все кажется таким мелочным, суетным, незаслуживающим внимания.

– Итак, все же ты чувствуешь себя сломанным и кое-как собранным заново? Или ты все тот же лишь стал более гибким?

– Второй вариант подойдет больше.

– Вот в этом и есть суть: прямое дерево легче сломать, чем то, которое будет без усилий склоняться под натиском жизненных бурь.

– Здорово сказал, – развеселился Эрни, – так и хочется записать, чтобы не забыть.

Шарух продолжил философствовать:

– Пережив каждую такую бурю, гибкое дерево становится сильнее, а прямое все более тонким и слабым. Встретив на своем жизненном пути сначала Аманти, потом тебя, я тоже стал сильнее и увереннее. Многому от вас учусь. Теперь вот Бохрад рискнул войти в мой странный мир. Интересно, чему я научусь от него?

– Скорее он многому научится от тебя.

– Отношения должны быть взаимовыгодными, не находишь?

Эрни кивнул, признавшись:

– Знаешь, никогда прежде я так много не думал о жизни, как после твоих философских рассуждений.

– А я прежде ни с кем ими не делился.

– Даже с Аманти?

– Ему трудно меня понять. Хотя сейчас он значительно вырос из статуса жертвы и вскоре, уверен, мы сможем говорить на равных, – и вздохнув, Шарух грустно добавил: – Я так понимаю, на сегодня мне предоставлено единственное развлечение – философские разглагольствования?

– Можем телик посмотреть.

– А еще ужин через два часа… – Шарух снова огорченно вздохнул.

– Ты куда-то клонишь, я никак не пойму, – Эрни взглянул на собеседника слегка прищурившись. – Говори уже конкретно, чего от меня ждешь?

– Конкретно, говоришь… – Шарух выдержал интригующую паузу, во время которой на его губах блуждала загадочная улыбка.

– Я, правда, не угадаю. Так что выкладывай начистоту.

– Ты свой долг, когда выполнять собираешься?

– Долг? Какой?

– Не помнит он! – Шарух сердито взглянул в недоумевающие глаза Эрни, потом накинулся и повалил на диван.

– Ты чего? – Эрни попытался вывернуться от захвата, но оказался в крайне невыгодном положении и принял решение не сопротивляться. – Нельзя что ли нормально поговорить?

– Можно, но мне так неинтересно. Думаешь, не будешь сопротивляться, я быстро отстану?

Эрни кивнул.

– Если я буду всерьез сопротивляться, ты будешь лежать рядом с Бохрадом.

– Знаешь, я даже не сомневаюсь в твоей угрозе, хотя звучит она не слишком убедительно. Тебе удобно, мой друг?

– Отпустишь, будет удобнее.

Шарух, посмеиваясь, дотронулся указательным пальцем свободной руки до шеи Эрни, затем провел по ней, внимательно глядя в его карие глаза. Другой рукой и верхней частью тела Шарух продолжал удерживать его в неподвижном положении.

– У тебя холодные руки… – заметил Эрни. – Говори уже, что хочешь сказать.

– У тебя, вообще-то, два долга…

– Уже два? Минуту назад один был.

– Первый – массаж, обещанный в сауне МВ, а второй – дуэль. С какой начнем?

– А массаж мне или я тебе? Вроде бы долг был обоюдным. А дуэль? Здесь это никак нельзя организовать.

– Вот видишь, даже имея выбор, ты сделал, правильный, то есть тот, что мне хотелось.

Эрни, вздыхая, закрыл глаза, недовольным тоном проговорив:

– Массаж, значит… Шантажист!

– Неправильно! Я – манипулятор. Как тебе предстоящее развлечение?

– Думаю, кому-то определенно будет весело…

– Имеешь ввиду меня? Эрни, почему ты себя недооцениваешь? Тебе тоже будет приятно, поверь мне. И, вообще, тебе надо расслабиться, ты какой-то напряженный, дышишь вот через раз.

– Ты слезь с меня, а то скоро я совсем дышать перестану. Научил тебя на свою голову техникам разным…

– Хорошо, отпущу тебя, но давай договоримся: сначала я делаю тебе массаж, а перед сном ты мне.

– Мне всегда интересно, а что ты сделаешь, если я не соглашусь на твои условия? – Эрни улыбнулся, натолкнувшись на его озадаченное выражение лица.

– Я знаю несколько болезненных приемчиков, которые заставят тебя согласиться. Показать?

– Маньяк! – резко вспылил Эрни и, сделав над собой усилие, сбросил Шаруха с дивана. Но когда попытался встать, ощутил невероятную слабость, что не смог этого сделать. Захотелось сказать что-нибудь оскорбительное в его адрес, но даже рот не открывался. Он так и остался лежать на спине с вытаращенными в недоумении глазами.

Шарух сидел на полу, с интересом наблюдая за ним. Потом поднялся, поднял его свисавшие с дивана ноги и, положив их на диван, сел рядом, пристально глядя в глаза.

– Ты злишься наверно? – неуверенно предположил он. – Хороший прием, правда? Делай с жертвой что хочешь, а она и пикнуть не может. Главное, чем сильнее она напрягается, тем слабее становится. А ты все силы оставил, чтобы избавиться от меня. Но не переживай, я ничего с тобой делать не собираюсь, только нервы немного пощекочу, – Шарух переключил внимание на его браслет и вывел нужные показатели. – Что-то ты не слишком испугался – всего три процента. А… уже четыре. Значит процесс идет! Хочешь, научу тебя такому приему? – Шарух вновь посмотрел в его глаза. В них отразилось недоверие. – То есть ты мне не веришь? Вот согласишься на мои условия – научу. Сразу после первого массажа. И я, наконец, на своей шкуре узнаю, в каком беззащитном положении ты сейчас находишься. Я не шучу, честно. Но это опять же при дополнительном условии, что, вернувшись в свое прежнее состояние, ты не пристукнешь меня бутылкой шампанского, – Шарух бросил беглый взгляд на журнальный столик, на котором все еще находились шампанское и конфеты. – И я выслушаю все, что ты хочешь мне сказать. Да, и бить меня тебе тоже не разрешается – я очень щепетильно отношусь к своей физиономии. Итак, считаю до трех… – Шарух провел ладонью по его лицу, закрывая глаза, и неожиданно резко толкнул в плечо.

Эрни, вздрогнув, через рот сделал глубокий вдох, потом открыв глаза, попытался сесть. Когда сесть получилось, прижав руки к груди, согнулся, стараясь отдышаться.

– Ты… это… – в его голове все смешалось от промелькнувших в состоянии потрясения эмоций и мыслей. Он никак не мог подобрать нужные слова, только открывал рот, словно выброшенная из воды рыба.

– Шок скоро пройдет, – бесстрастно уведомил Шарух.

Через минуту страсти, бушевавшие в душе, улеглись, и Эрни смог трезво оценить ситуацию.

– Что все это было?

– А что ты чувствовал?

– Казалось, что я сплю с открытыми глазами и слышу твой голос.

– А видел меня?

– Нет. Просто туман перед глазами. Ты обещал научить меня этому приему и что-то про шампанское говорил.

Шарух улыбнулся и, проследив за его взглядом, поинтересовался:

– А другое условие ты помнишь?

– Про массаж? Помню. Ты научишь меня сразу после массажа, который ты сделаешь мне. Правильно?

Шарух кивнул.

– Ты злишься на меня?

– Пока не пойму. Вообще-то, должен. Ты вынуждаешь меня согласиться играть по твоим правилам.

– Но ведь тебе это нравится?

– Странно, но да. Пожалуй, только тебе я могу позволить так мной манипулировать. Но если мне перестанет это нравиться – берегись! Не пожалею твою смазливую физиономию.

Шарух, улыбнувшись, обнял его, проговорив:

– Эрни… как же я люблю тебя! В смысле, как друга… ну ты понял.

– Понял. Я тоже испытываю к тебе самые теплые чувства. Это и не любовь вовсе – что-то выше нее.

– Полностью с тобой согласен. Этому нет определения.

– А я не понял, зачем ты хочешь обучать меня этому страшному приему, ведь тебе это не выгодно?

– Просто интересно, как ты им воспользуешься. И с тебя дуэль – не забыл? Решай побыстрее, какое оружие выбираешь, а то я опять что-нибудь необычное сделаю с твоим телом.

– И не сомневаюсь…

Вечер для друзей был эмоционально насыщенным. После массажа Шарух, как и обещал, научил Эрни методу обездвиживания жертвы и позволил использовать этот прием на себе, чтобы он понял, все ли правильно делает. Эрни был хорошим учеником. Чем весьма радовал своего учителя.

Заснуть сразу, конечно, не удалось и они несколько часов проговорили на разные темы.

Утром, как обычно Шарух проснулся очень рано и не мог позволить своему другу долго пребывать в царстве сна.

Эрни проснулся от надвигающейся волны приятных ощущений, чего раньше никогда не было. Волна нарастала, заполняя собой каждую клеточку организма. Легким не хватало воздуха, и ему приходилось часто дышать. Какой уж тут сон? Сообразив, что это Шарух ставит на нем свои эксперименты, он открыл глаза. А столкнувшись с его ухмыляющейся физиономией и почувствовав, что Шарух продолжает держать его за руку, он вдруг рассердился и, вырвав ее из захвата, сам схватил Шаруха за руку. Затем начал выворачивать ее, вынудив нарушителя спокойствия лечь на пол лицом вниз и запросить пощады. Он даже постучал свободной рукой по полу, как это делают бойцы в тяжелой атлетике.

– Больно, больно…

– Вот погоди минутку, сейчас у меня приступ счастья пройдет, я тобой займусь.

Эрни, продолжая удерживать его руку, лег на спину и закрыл глаза.

– Я не хотел тебя злить. И как ты смог разозлиться, если этого в принципе быть не могло?

Эрни не смог сдержать счастливой улыбки, она пробегала по его губам словно пугливый солнечный зайчик.

– Но я разозлился. Ох, уж эти твои выходки – будить меня в такую рань! То замороженных тараканов придумаешь, то сейчас это. О, я, правда, в страшном гневе!

– И что ты собираешься делать?

Шарух дернул рукой, решив освободиться, но Эрни еще крепче сжал ее.

– Подергайся у меня. Кажется, это у тебя правая рука… – Эрни привстал, чувствуя, что состояние организма пришло в норму, и он может всерьез заняться Шарухом. – Ты уже приготовился познать радости раннего утра?

– Если буду молить о пощаде, мои мольбы будут услышаны? – Шарух уже понимал, что его ожидает.

– Возможно, но вот выполню ли я их – не могу обещать. Пожалуй, начну…

Он сдавил ноготь на его указательном пальце, с интересом наблюдая, как Шаруха накрывает приятная волна. Как он, сдерживая стон, начинает часто дышать, уткнувшись лбом в свободную руку. Как тело сотрясает мелкая дрожь…

– Заметил, как с болью – пусть небольшой – эффект усиливается? – вкрадчиво полюбопытствовал Эрни, дождавшись, когда друг успокоится и сможет говорить. А ведь ему действительно было больно находиться в лежачем положении с загнутой вверх за спину рукой.

– Ты мне отомстил, я сдаюсь. Пощади…

– А теперь мы перейдем к главному… – Эрни сел поудобнее и принялся играть его пальцами. – Ты помнишь, как однажды я лишился сознания после повторного нажатия на эту волшебную точку? – и дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – Так вот, если ты еще раз дотронешься до моего ногтя без моего согласия неважно, где и когда, я поступлю с тобой очень жестоко. Я буду использовать твой рефлекс столько раз, сколько потребуется, чтобы лишить тебя сознания. Возможно, тебя ждет много мучительно-приятных испытаний. Ты четыре раза как-то выдержал, а представь – шесть, восемь, десять. А не поможет и до двадцати дойдем. Как тебе перспектива? – он увидел, что плечи Шаруха подрагивают и забеспокоился. – Ты плачешь или смеешься?

Шарух поднял голову и повернулся к нему. Ему было весело. Улыбнувшись, он проговорил:

– Согласен. Буду ждать с нетерпением! Мне и самому интересно, сколько я выдержу. Только я не могу обещать тебе выполнить твое условие. В конце концов, рефлекс для того и создавался, чтобы контролировать состояние организма. Можешь хоть сейчас начинать свою пытку.

– Тебя ничем не напугаешь, да?

– Напугать обещанием безумного ощущения счастья? – Шарух усмехнулся. – Вряд ли тебе под силу.

– И что я должен сделать, чтобы ты стал выполнять и мои условия тоже? Я же не твоя игрушка! – Эрни вдруг резко отпустил его руку и сердито выпалил: – Свободен! Можешь проваливать!

После этого он лег, накрылся одеялом и отвернулся к стене.

Шарух некоторое время приходил в себя, разминая онемевшую руку, затем сел на диван у его ног.

– Ты обиделся что ли?

– Я сказал, проваливай!

– Ну точно, обиделся… Эрни, будь, по-твоему, я обещаю не трогать твою эрогенную зону, кроме случаев крайней необходимости.

– Какую зону?

– Эрогенную. Ну, а чего ее так не называть? Она тоже по-своему возбуждает организм, вызывая сильные эмоции.

– Ты обещаешь сдержать свое слово? – Эрни не спешил ему верить.

– Обещаю, но ты должен провести надо мной свой страшный эксперимент, о котором только что говорил. Согласен?

– И опять я должен согласиться на твои условия…

– А чего тебе это стоит? Твое-то тоже будет выполнено.

Немного подумав, Эрни откинул одеяло и сел, пристально взглянув в черные глаза приятеля.

– Согласен! – затем протянул ему указательный палец правой руки и, улыбнувшись, добавил: – Скрепим наше соглашение?

Шарух был удивлен его неожиданным поступком. Посмеиваясь, он протянул свою руку, сказав:

– Какой ты коварный тип, оказывается.

– На счет три… Посмотрим, кто дольше протянет. Когда отпустит, сделай знак «окей»

Шарух кивнул, состроив серьезное выражение лица.

На счет три оба сдавили друг другу ногти на указательных пальцах, а потом несколько минут наслаждались получившимся эффектом. Первым вышел из игры Эрни.

– Странно, что ты быстро «окей» показал. Действие ослабевает что ли? – недоумевал Шарух. – У меня все еще внутри что-то происходит.

– Ладно, ты сиди, я в душ.

Минут через двадцать друзья устроили себе завтрак из того, что оставалось с ужина и продуктов, ожидающих своего часа в холодильнике.

– Я тут Бохраду гостинец приготовил: фрукты, леденцы, – Шарух указал на бумажный пакет, стоявший на кухонном столе. – Не забудь взять.

– Слушай, еще только восемь часов, чего ты в такую рань поднялся? Меня еще разбудил…

Шарух, загадочно улыбнувшись, ответил:

– У меня родился один очень интересный план. Навестим Аманти?

– Вроде бы у больницы встретиться собирались.

– Он на это и рассчитывает, – глаза Шаруха возбужденно заблестели. – А мы явимся к нему, поднимем настроение. И, вообще, чем он целыми днями занимается?

– Так и тянет на подвиги?

– Безумно тянет. Из меня энергия так и прет! Ты еще пообещал мне райскую жизнь устроить, думаю, вообще, ночами спать не смогу. Еще с Бохрадом надо все выяснить.

Невольно отличное настроение друга передалось Эрни. Идея навестить Аманти ему пришлась по душе, так что он вскоре согласился составить ему компанию.

Пока шли, обоих подогревало предчувствие, что они Аманти как минимум напугают, застав еще спящим в своей постели. Эрни держал в руке пакет с гостинцами для Бохрада.

Металлические ворота легко поддались уговорам Шаруха. Друзья бесшумно проникли на территорию особняка и, оглядываясь по сторонам и украдкой посмеиваясь, направились к крыльцу.

– А если он код поменял? – предположил Эрни. – Представь, полиция примчится…

– Прикинемся идиотами, – хихикнул Шарух. Он отстукал пальцами нужную комбинацию цифр, но условного индикаторного сигнала к удивлению, не увидел.

– Что-то не так?

– Кажется, не заперто… Странно как-то…

Шарух взялся за ручку двери, но открыть не успел.

– Не заперто, входите, – раздался за спиной знакомый голос.

Оба оглянулись.

Аманти в спортивном костюме светло-серого цвета и белых кроссовках шел к ним по тротуару.

– Ты с утра и на ногах? – удивленно протянул Шарух.

– Привет всем! Вот пробежкой занимаюсь. Утром не так жарко. Вы проходите, я уже закончил.

Но Шарух и Эрни решили его дождаться. Обменявшись рукопожатиями, Аманти поинтересовался:

– Хотели меня напугать?

– В общем, да, – не стал скрывать Эрни.

– Не повезло вам… – он открыл дверь и пропустил гостей в дом.

Аманти привел друзей в гостиную и предложил сесть.

– Что тебе удалось выяснить о нано-убийцах? – сразу начал о деле Шарух.

– Вчера вечером мне поступили сведения из больницы о классе обнаруженных у Бохрада механизмов. СЦ 6/81-04 – оказывается это самые распространенные механизмы на черном рынке. Стоят не слишком дорого. В принципе любой может приобрести. Они действительно не самовоспроизводятся и предназначены исключительно для закупорки сосудов сердца.

– А как они внутрь тела могли попасть? – спросил Эрни.

– С любым напитком или едой. Они могут находиться в теле многие годы, пока однажды сигнал, поступивший из любой точки планеты на котором находится носитель, не послужит активацией их убийственной программы. Это не самые страшные из наномехов, с которыми я ознакомился этой ночью. Они можно сказать самые милосердные. Инфаркт и все. После окончания выполнения программы самоликвидация в течение часа. Нам еще повезло, что врачи быстро доставили шефа в больницу и выяснили причину. Не хотите прикончить кого-нибудь, могу порекомендовать парочку адресов?

– Буду иметь ввиду, – Шарух весело усмехнулся. – Тебя наверно засекли, что такими вещами интересуешься?

Аманти качнул головой.

– Я же пока непризнанный гений! Ушел от слежки, едва они попытались подсунуть мне трояна.

– Они – это кто? Спец. службы? – догадался Эрни.

– О… еще какие! Само федеральное ведомство держит рынок наномехов под контролем. Любопытные носы враз отрезают! Но я успел скачать много интересной информации. И пока в ней копался, у меня созрел гениальный план, как вычислить несостоявшегося убийцу Бохрада.

– Ух ты! – воскликнул Шарух. – Продолжай, очень интересно.

Эрни тоже приготовился внимательно его слушать.

– Убийца, скорее всего, заинтересован в своем успехе, так? – друзья покачали, соглашаясь, головами. – Он захочет убедиться. Особенно если долгое время жаждал мести. Нам надо написать в газете и в интернете некролог с указанием телефона для соболезнований и даты закладки урны с прахом убиенного. Эрни будет принимать соболезнования и общаться с людьми, Шарух – ты спрячешь у себя Бохрада, а церемонию захоронения я организую сам. Во время похорон и несколько дней после мы все трое ведем наблюдение за кладбищем и отыскиваем странных типов. Илаис в дело не берем, ей не зачем знать. А будет задавать вопросы о прочитанном случайно некрологе – отнекаемся, скажем теска и тому подобное. Как вам план?

Аманти вопросительно посмотрел на приятелей, которые многозначительно переглядывались между собой.

– Мне нравится, – первым ответил Эрни, – только нужен стационарный телефон, не по браслету же с людьми общаться.

– Дело одного часа. А ты, Шарух, что скажешь?

Шарух поднял на него глаза и улыбнулся.

– Гениальный план! Может сработать. Надо обговорить с шефом. Думаю, ему терять нечего, должен согласиться. Да… переговоры с ним пусть ведет Эрни. Я к нему в палату ни ногой.

– Почему? – удивленно протянул Аманти.

– В его положении я последний в мире человек, которого он хотел бы видеть.

– Ну да, наверно.

– Что ж решено, – подытожил Эрни, – давайте так и сделаем. Если это МВ я точно сверну ему шею!

– Прежде, чем мы отправимся в больницу, я позавтракаю, – уведомил Аманти. – Вы составите мне компанию?