bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

Как-то в разговоре я привел пример, известный еще в Средние Века: первой западной страной, в которой появились люди, известные как «Божьи дураки» или «мудрые безумцы», была Россия. Я имею в виду бродячих проповедников, священников, отшельников и так далее; людей, которые углублялись в различные эзотерические и экзотерические аспекты христианства. Их считали не столько Мастерами, сколько учителями и мыслителями. Некоторых почитали «святыми дураками»; тем не менее, русский народ столкнулся с существованием и влиянием подобных людей в качестве учителей раньше, чем народы западных стран.

Для того, чтобы учение Традиции смогло проникнуть на Запад, потребовалось довольно длительное время. Скорость этого процесса во многом зависела от возможности свободно путешествовать: открывались новые маршруты, путешествия стали более безопасными. Процесс смешения и взаимодействия народов (хотя этому и мешали такие эпизоды, как, например, Крестовые Походы) начался на Ближнем Востоке, в Леванте (современный Ливан) и Сирии. Затем он распространился через Северную Африку на Сицилию и оказал влияние на Италию, южную Францию и, в конечном итоге, на мавританскую Испанию.

В этот период был высоко развит обмен философскими идеями между ортодоксальными христианами в Европе и исламским миром. Значение такого обмена знаниями между учеными двух сторон известного мира сложно переоценить. Общим языком была латынь: арабы учили латынь и могли переписываться со служителями церкви и другими людьми Запада; а многие образованные христианские путешественники, и не только они, отправлялись на Восток и учили арабский язык.

Если посмотреть на карту мира X-XI веков, можно увидеть, что отдельные области Европы, Ближнего Востока и Центральной Азии тесно примыкают друг к другу. Первый способ установления контакта – путешествия – положил начало обмену идеями и обсуждению различных философских вопросов; торговля и все остальное появились позже. Некоторые ранние путешествия русских монахов в Центральную Азию и Афганистан, а потом и в Кашмир подробно задокументированы. Многие из них задерживались там на долгие годы и лишь потом возвращались. Таким образом, можно утверждать, что обмен информацией действительно имел место.

Но с распространением в России тех, кого некоторые люди называли исступленными, а другие – Просветленными (кое-кто называл их куда менее вежливо), все чаще стали появляться эпизоды злоупотребления и жестокости. Иногда затворник, просидевший пятнадцать лет в пещере, где он был погружен в великие мысли, тогда как о нем заботились местные жители, выходил из своего затвора и сжигал деревню или просто предавал огню все, до чего мог добраться. На самом деле такие люди были откровенными безумцами, но их поведение создавало институту отшельничества плохую репутацию.

На стадии взаимообмена идеями, философией и эзотерическим знанием людей знакомили с медитаций, молитвенными практиками и тому подобным, постепенно подводя к идее о том, что существует Традиция обучения, которую можно и даже необходимо передать на Запад. Однако эти планы то и дело нарушались очередным безумным отшельником, который, претендуя на обладание неким туманным знанием, выходдил и убивал или съедал кого-нибудь, делал что-то ужасное, и ситуация возвращалась на шаг назад.

В то же время происходило введение слова «Мастер» в европейские языки. В средневековой Европе это слово приобрело неудачный оттенок: оно было связано с такими понятиями как «господин-слуга», «хозяин-раб». В общем, слово «Мастер» употреблялось в связке со словом, противоположным по смыслу, и обозначавшим человека, лишенного каких бы то ни было прав, душой и телом принадлежавшего владельцу той или иной местности (собственности).

Необходимо было провести различие между политическим или феодальным властителем, которого называли словом «мастер», и Мастером как учителем. Это было, и по сей день остается, очень трудной задачей. Причиной тому обусловленность контекстом «мастер-слуга» и то значение, которое в результате ассоциируется со словом «Мастер».

Итак, в Средние века безумные анахореты совершали всевозможные отвратительные поступки, а с 1860-х годов люди стали больше путешествовать и, возвращаясь из Азии, или вообще Бог знает откуда, претендовали на то, что являются мастерами того или иного рода. Личности, так себя называвшие безо всяких на то прав и злоупотреблявшие подобным званием, тем самым дискредитировали его и оказывали дурную услугу идее в целом.

В наши дни на Западе множатся различные культы, так или иначе связанные с медитативным духовным развитием, внутренним развитием или методиками внутренней гармонизации. К сожалению, большинство из них – действительно не более чем культы, и пагубные результаты деятельности некоторых из них на сегодняшний день очевидны. Чем чаще такое происходит, тем больше слово «Мастер» теряет свою привлекательность. Услышав о «Мастере», люди говорят: «Ну вот, еще один».

Вы можете сказать: «Но подобные злоупотребления, должно быть, имели место и на Востоке. Вы же не хотите сказать, что там нет сумасшедших или людей, которые используют других в своих целях?» Такие люди были и есть, но на Востоке их деятельность была затруднена или даже невозможна, поскольку все происходило в рамках буддийской, даосской, индуистской или исламской традиции: если человек называл себя Мастером, окружающие знали о его линии преемственности.

Они знали о его происхождении и предках; чьим учеником он был, кто учил его, к какой традиции он принадлежит. Это знание было общедоступным, поскольку все люди, входившие в эзотерические круги или связанные с ними, знали или могли с легкостью проверить претензии человека, который появлялся в облаке дыма или что-то вроде того и говорил: «Я – великий Кто-то-там». И люди могли ответить: «Отлично, и откуда же ты взялся?» – «Я – великий Сам Самыч, ученик наисамейшего Самыча, который был учеником Незнамо – Кого. И люди вежливо говорили ему «отвали» или что-нибудь в том же духе.

В нашей конкретной Традиции мы говорим о Силсиле, что, по сути, означает «линия преемственности от известных учителей» или в рамках конкретной школы Традиции, или в общей иерархической системе. Различные школы или ордена: Накшбанди, Мевлеви, Сухраварди, Кадири и другие – обычно назывались в честь Мастера-учителя, разработавшего данную форму обучения в рамках общего формата Традиции. Например, разные группы, действующие в пределах суфийских орденов, используют различные методики выполнения упражнений и широкое разнообразие техник для создания нужной атмосферы, но их функция, по сути, одна и та же.

В ордене Чишти хлопают в ладоши; Рифаи воют; Мевлеви кружатся; есть те, кто свистит, и многое другое. Функциональная основа различных орденов, их зикры и упражнения, служат единой цели и осуществляются в едином контексте. Выполнение каких-то упражнений или зикров может различаться: одни повторяют слова про себя, другие – вслух; некоторые из них отличаются особым цветом своих одеяний, другие – нет; для общей эффективности их деятельности все это не важно. Иначе вы вполне обоснованно могли бы сказать: «Ну, я пойду к тем, кто громко воет – это кажется более выразительным, чем жалкие Накшбанди, которые сидят молча, будто воды в рот набрали». То, что вы видите и то, что происходит на самом деле – разные вещи.

В рамках Традиции, Силсила представляет собой систему взаимоотношений «Мастер-ученик», дошедшую до нас в неизменном виде. К ней относятся Мастера, которые разрабатывали методику, по необходимости обновляя или изменяя ее, когда того требовали соответствующие условия, но при этом всегда придерживались того, что мы называем главной линией Традиции.

С точки зрения иерархии, каждый отдельный орден обладает административной независимостью. В каждом ордене есть Шейх и Верховный Шейх. Когда человек получает титул Верховного Шейха одного из орденов суфийской Традиции, он автоматически становится Верховным Шейхом всех остальных орденов – то есть считается, что он достиг уровня, на котором точно знает, каковы общие цели и задачи. Это включает в себя и знание об особой или тайной деятельности других орденов. Знание обо всем этом – часть функции Верховного Шейха, что позволяет ему правильно поддерживать равновесие в деятельности разных орденов.

Соответственно, Верховный Шейх Кадири находится на том же уровне, что и Верховный Шейх Мевлеви – в том смысле, что он обладает знаниями о том, как и где действует орден Мевлеви, и может дополнить их деятельность работой в рамках ордена Кадири. Сами Верховные Шейхи подчиняются Аулийя, или Абдалам, которых всего сорок. Те, в свою очередь, подчиняются четырем Столпам, или Кутубам.

Иногда эта система приводит к сильной путанице. Прибегает человек и говорит: «Вот, я был в Багдаде, или в Дамаске, или где-то еще, и я получил зикр или аудиозапись от кого-то из ордена Халлавати или еще откуда-то. Могу ли я, должен ли я все это использовать и как?»

У разных орденов существуют различные способы организации встреч и упражнений, поэтому и инструменты они используют разные. При этом существуют два инструмента, общие для всех орденов: тасби и мантия. Да, имеются также принадлежащие разным орденам кашкули, жезлы, камни, чаши, пояса и многое другое, но два основных и необходимых инструмента, которые используют все ордена, – это тасби и мантия.

Нет такого понятия, как хорошие, плохие или наилучшие тасби. Материал, из которого делаются тасби, может иметь определенное значение – в том смысле, что некоторые материалы лучше хранят, производят, используют и передают энергию. Обычно, в различных орденах кисти на конце четок различаются по форме, но это неважно.

Если намерение человека слабо, и он говорит: «О, я их не возьму, это тасби Кадири» – такого рода предпочтения имеют отношение лишь к социальной сфере. Например: «Это от Вулвортс, а я хочу от Хэрродс». Если у человека есть цель, то можно использовать и груду камешков – так поступал Пророк. Поэтому ваххабиты официально запрещают тасби как нововведение. У Пророка было две кучки камней, и он перекладывал камни из одной в другую. Исходя из этого факта, тасби можно считать нововведением, а значит, по мнению ваххабитов, их не следует использовать.

Вернемся к одежде – разные цвета мантий показывают принадлежность человека к тому или иному ордену. Это еще и вопрос удобства – по одежде человека можно опознать и войти с ним в контакт. На одеяние помещают полоски разных цветов, они являются общими для всех суфийских орденов. В некоторых орденах какой-то цвет используется чаще остальных, поэтому считается, например, что голубой – цвет Мевлеви и тому подобное, но все не так строго. Цвета, которые добавляются на одежду, подсказывают, как ее использовать, и гармонируют друг с другом.

Еще одно предназначение мантии – она создает особый микроклимат вокруг человека, который ее надевает. Она помогает накапливать энергию, создаваемую самим человеком, защищает его от определенных внешних воздействий, которые, возможно, и не опасны, но могут помешать. Третье предназначение мантии особенно широко известно: если человек одет в нее в мечети, в теккии или сидит в ней посреди поля, это признак того, что он медитирует или выполняет упражнение, и его лучше не беспокоить.

Как я уже сказал, на мантию могут добавляться цвета. Существуют разные принципы их добавления: по старшинству, на основе того, как данный цвет гармонирует с конкретным человеком или для других целей: например, чтобы восстановить некое внутреннее равновесие, которого человеку может не доставать в медитациях или упражнениях.

Наблюдение и чтение текстов позволяют увидеть и понять, что в действительности разнообразие одеяний, цветов и головных уборов разных орденов не содержит в себе какой-либо тайны. Человек учится распознавать их и, возможно, определять по ним статус человека, орден, которому он принадлежит или то, как давно человек следует Традиции. Добавление цветов на мантию – не скаутские значки, которые дают за разжигание костра, лазанье по деревьям, вязание носков и т.д. Цвета действуют в гармонии друг с другом и иногда намеренно вводят в заблуждение.

В этом нет ничего священного. Просто те, кто знает символическое значение определенной мантии, отдают дань уважения человеку, который ее носит, так как они понимают, что носящий подобную одежду стремится к саморазвитию и гармонизации, а следовательно, заслуживает определенного почтения. Одеяниями не хвастаются, не носят напоказ и стремятся скорее преуменьшать, чем преувеличивать их значение.

Традиционно, когда мантия вручается ученику, ее слегка надрывают. Это символическое действие, оно служит напоминанием; ведь если человек носит мантию и испытывает при этом довольство собой, и на него с завистью смотрят те, у кого нет подобного одеяния, этот человек всегда может вспомнить, что его мантия порвана.

3

Определение и распознавание гармонии

Я уверен, что с понятием гармонии знакомы все. В некоторых областях это понятие носит абстрактный характер, особенно, к великомусожалению,вконтексте такназываемого эзотеризма. Поскольку я пытаюсь быть практичным, хочу отметить так же, что словом «гармония» иногда злоупотребляют, используя его неточным способом, как абстрактное культурное понятие в контексте живописи или музыки. Меня же интересуют практические аспекты: что означает «гармония» и «быть гармоничным» в контексте Традиции? Всего лишь то, что человеческое существо, порождение этой планеты, должно стремиться быть в гармонии с другими вещами, существующими в солнечной системе. В обычной ситуации большинство созданий на этой планете действуют и существуют в гармонии друг с другом, будь то животное, растение или иная материя. Разные виды камней и растений, деревья, цветы, звери, птицы и т.д. устанавливают определенную гармонию в отношениях друг с другом.

В течение веков и поколений человек усердно культивировал дисгармонию зачастую потому, что ему говорили: человек отличается от животных, поскольку обладает силой мышления, рациональностью и свободой выбора, и как таковой намного лучше или принципиально отличается от простых животных, камней или цветов. Это великое высокомерие. Почему человек самонадеянно приписывает себе ощущения, мысли или статус, якобы доказывающие его превосходство? «Величайшее творение Бога?» – ну, тут могут быть разные мнения. Возможно, если бы кто-то смог получить подтверждение «из первых рук», от Самого Господа, это стало бы фактом. Но за отсутствием такого подтверждения с чего бы это человеку считать себя «иным»?

Да, по сравнению с другими существами на этой планете, человек рационален, способен мыслить, учиться, использовать орудия, инструменты, техники, и все это отличает его от остальных существ планеты. Да, возможно, он более развит по сравнению с жирафами. Жирафы не могут печатать или играть на скрипке, а человек может. Но может ли человек создавать маленьких жирафов? Нет. Поэтому, если исходной предпосылкой является вопрос «кто может делать маленьких жирафов», жирафы превосходят человека. Очевидно, что нельзя оценивать все с одной-единственной точки зрения, но можно пользоваться несколькими классическими, проверенными временем позициями, одна из которых – гармония.

Гармония означает быть совместимым с любыми составляющими этой планеты и приносить всему благо. Ведь и сама планета, будучи частью Солнечной системы, совместима с ней в области движения, гравитации, потенциала и других показателей. Она должна быть гармоничной, иначе будет уничтожена.

В Солнечной или, если уж на то пошло, в любой другой системе, независимая планета, которая сходит с орбиты или колеблется, будет буквально изгнана: она либо сгорит, либо вымерзнет. Ее исключают из так называемого сообщества планет, потому что она провозгласила своего рода одностороннюю независимость: «Я хочу следовать собственной траектории, у меня свой апогей, перигей и т.д., я не согласуюсь ни с кем!» Такая безответственность может вызвать – и в прошлом вызывала – катастрофический эффект; следовательно, ее потенциал разрушения и нарушения порядка очевиден. Поэтому для предотвращения разрушений или хаоса соответствующие меры по спасению всегда предусматриваются.

В масштабе планеты, цивилизация или народ – скажем, конкретная человеческая раса – развивает совместимость со своей культурной составляющей и атмосферой; и все существуют и развиваются в этих рамках, пользуясь природными ресурсами, окружением, животными, растениями и едой. Развивая сельское хозяйство и культуру в самых разнообразных формах, люди укрепляют цивилизацию. В то же время, создав основу развивающейся цивилизации, они и сами гармонично развиваются в ее пределах.

Раз начавшись, этот процесс не прекращается. Посмотрите, например, на пахаря, пастуха или менестреля: когда странствующий музыкант выучит несколько мелодий, пахарь научится проводить прямую борозду или пастух – приглядывать за овцами, они не бросают своего дела, чтобы стать «профессором ухода за овцами» или «заслуженным инструктором пахотного дела». Социальное устройство, в котором каждый хочет обойти другого, создает крайне неустойчивые ситуации. К счастью, большинство людей продолжают пасти овец, одновременно занимаясь собственным внутренним развитием, – это то, что мы называем «быть в мире, но не от мира». Они не отказываются от по-прежнему полезных, старых методик, а только совершенствуют их. Сегодня вы уже не управляете парой быков, запряженных в деревянный плуг, ваш технологически усовершенствованный плуг тянет трактор. Таким образом, человек и сейчас продолжает гармонично развивать сельское хозяйство, используя современные технологии – опять же, в контексте получения пользы от природного порядка вещей и гармонии с ним.

Как только человек установил то, что можно назвать полным спектром основ цивилизации, – от рыхления почвы и посева семян до самых утонченных сфер культуры, – он неизбежно должен был осознать, что достижение большей гармонии с окружающими его вещами прямо отвечает его интересам. Он мог называть это иначе: например, сказать, что ищет понимания себя в отношениях с человечеством в целом или в отношениях с Богом – не столь уж важно какое этому дать название. Главное, понять это, увидеть, что необходимо гармонично развиваться в контексте планеты, в контексте Солнечной системы, в которой он находится; и развитие это должно осуществляться без ущерба для своей семьи, для других людей или общества, в котором живет человек.

В Традиции это означает, что человек не должен уединяться и жить в пещере на вершине горы. Возможно, там, как гласит расхожая мудрость, он может обрести «мир со своей душой» или что-то в этом роде. Что ж, сидя в одинокой пещере можно быть очень мирным, но, по существу, это непродуктивно, потому что человек отрезан от естественных взаимоотношений. Искушение поступить подобным образом может быть велико, но с нашей точки зрения это не особо гармонично. Человеку может казаться, что так он сможет развить в себе некоторую гармонию или спокойствие. Однако, в данном случае, – имеем ли мы дело со спокойствием, которое дарит гармония или это лишь спокойствие тишины? Упомянутые понятия совместимы, но не должны исключать друг друга.

В своем поиске гармонии человек в какой-то момент должен начать определять, пусть хотя бы и смутно, некую доступную для него форму развития, и не судить, к примеру, исходя из следующего принципа: «Вот, я прочитал о том-то и том-то, и думаю, что способен достичь такого-то уровня». Это фальстарт, потому что результат зависит от качества учения и от количества прикладываемых человеком позитивных усилий. Начиная путь, невозможно предсказать, какой точки удастся достичь; поскольку это означало бы создавать для себя ограничения или наоборот, слишком на многое надеяться.

«Думаю, я могу достичь уровня Игнатия Лойолы», или кого-то другого – если это предел чьих-то надежд, что ж, чудесно. И все же – а вдруг человек способен на большее? Когда люди стремятся к чему-либо, но по собственному мнению не дотягивают, их может постичь серьезное разочарование. Или, если они внезапно поймут, что смотрят на уровень Игнатия Лойолы сверху вниз, ощущение тоже будет ужасным. Они испугаются, и их разум не выдержит.

Вы не начинаете со слов: «Есть одна конкретная часть моей сущности, которую я особенно хочу развить», поскольку всегда существует опасность, что этот выбор или расстановка приоритетов делается под влиянием одного или нескольких аспектов вашей обусловленности.

Кто-то может решить, что один аспект более важен, чем другой. Что находится во главе вашего собственного списка слабостей?

Какая-то слабость может оказаться важной, в том смысле, что она возникает в разных обстоятельствах, более или менее регулярно, следуя определенному стереотипу. Человек может сказать: «Хорошо, у меня есть все причины считать, что это – самый серьезный недостаток, слабость или проблема из тех, что у меня есть». Он может быть и прав, но это вопрос беспристрастности суждений. Одной из первых техник, используемых в большинстве направлений Традиции, является развитие способности отстраняться от себя самого, смотреть на себя в другом свете, видеть собственные реакции и, с отвлеченной позиции, пытаться понять их причину.

Если смотреть на себя рассудительно, беспристрастно и спокойно, можно честно сказать: «Итак, в моем характере, поступках или поведении наблюдаются следующие недостатки: лень, нетерпение, невнимательность» и т.п. Потом человек составляет список своих сильных и слабых сторон, начинает понимать свои слабости и, следовательно, может развивать сильные стороны. На самом деле, именно этим и занимается человек в контексте Традиции.

Вы не ищете козла отпущения, не перекладываете вину, не пытаетесь найти удовлетворение, говоря: «Да, я был прав, я ленив, нетерпелив или глуп» и т.п. Если то или иное качество оказывается настолько значительным, что проявляется в различных ситуациях; если человек рассматривает его как важное проявление собственной слабости, – или, если уж на то пошло, силы, – оно автоматически попадает во внутренний список приоритетов, и вы беретесь за его изучение.

Существуют упражнения, тексты и виды деятельности, которые помогают установить гармонию с определенным местом, людьми, потоками энергии и с самим собой – в определенные периоды времени и в определенных обстоятельствах. Стараясь достичь этой гармонии, человек не должен выделять одну какую-нибудь гармонию, то есть не должен пренебрегать какой-либо областью достижения гармонии ради другой, поскольку в этом случае нарушается равновесие.

Вернемся к примеру, о котором я говорил – отшельник в пещере. Проведя на вершине горы месяцы или годы, человек может развить значительную гармонию с самим собой; но если после этого, он попытается занять свое место в семье, среди друзей или в обществе, то окажется что он лишен гармонии в самых простых вещах. Допустим, человек просидел семь лет в горах, деньги за это время девальвировали, и вот он спускается и говорит: «Можно мне яблок на фунт и шесть пенсов», а ему отвечают «Что? Вы имеете в виду восемнадцать фунтов?» Это мелочь, но она знаменует целую область дисгармонии, здесь возникает дисбаланс. Нельзя сказать, что в данном случае мы имеем дело с неуравновешенной гармонией, потому что гармония – это равновесие по определению, и никак иначе.

Диссонанс – это не равновесие. Если человек в белых одеждах спустится с гор, загадочный и прекрасный, выйдет на деревенскую площадь и прочитает проповедь, его или отправят в сумасшедший дом, или будут избегать. Это вызовет беспокойство и уныние у него самого и у окружающих, следовательно, он создал диссонанс, а не гармонию.

Итак, человек говорит: «Что ж, думаю, я способен мягко установить гармонию в различных областях себя, сгармонизироваться со своим обществом и с миром в целом». Затем он должен попытаться сделать это в как можно большем количестве областей, находящихся в пределах его досягаемости. На него могут влиять те привычные способы мышления и поведения, которым его обучили и которые находят отражение в его мыслях, действиях и планах.

Приняв твердое решение, что отныне он будет пытаться следовать пути развития, человек не становится в одно мгновение комерчески успешным, физически совершенным и на сто процентов экономически стабильным он не получает неожиданной любви со стороны друзей и врагов, не становится звездой сцены и экрана. Все должно развиваться сбалансированным и уравновешенным способом.

Возвышенные устремления – «я стремлюсь к этому, к тому или к чему-то еще» – могут быть целями или задачами. Они могут меняться, приобретать гибкость – по мере того, как человек начинает лучше осознавать свои сильные и слабые стороны и обретает способность использовать энергию, которая становится ему доступной.

Чтобы суждение человека о самом себе были беспристрастными, ему необходимо прежде всего разобраться со своей индивидуальной обусловлеванностью; одно и то же воздействие может приводить к разной степени обусловленности у различных людей, в зависимости от их наследственности и опыта. Можно взять шесть человек разного происхождения, возраста, образования и т.д., посадить их на шесть месяцев в тюрьму – и это повлияет на каждого из них по-своему. Некоторые за эти шесть месяцев освоят ремесло, другие научатся подделывать банкноты, а кто-то проведет три месяца в криках и голодовках; поэтому не существует такого понятия, как некий слой обусловленности, неизменно образовыващийся в течение года или вроде того.

На страницу:
3 из 5