Приключения Агриппины Петровны

Сейчас Агриппина ждала приезда своих постоянных гостей. Это были семь бывших одноклассников, сейчас им было слегка за сорок, все они работали в разных сферах, но каждый год съезжались на встречу без жен. Гриппе всегда было с ними весело. Встреча проходила по определенному распорядку. Пожарив шашлыки и усевшись за стол, каждый из них должен был рассказать три занятных или смешных истории, произошедших с ним, или с их знакомыми, или эпизоды, взятые из книг. Потом они дарили друг другу подарки с приколами, утром шли в баню, и к вечеру следующего дня уезжали.

Зазвонил домофон, Гриппа выглянув в окно, увидела семь машин припарковавшихся к ограде её дома. Щелкнул замок в калитке и на дорожку вышли гурьбой, оживленно переговариваясь, мужчины. Гриппа отметила, что с прошлого года они ничем не изменились. Впереди шел Жора, направляясь к стационарному мангалу, он нес кули с углем.

– А может, мы возьмем вот этот мангал на колесиках? – голос Сени прозвучал неубедительно для Жоры.

– Зачем?

– Поставим мангал, – продолжал Сеня, – Около ёлки, тут вот и баба есть.

– Да зачем нам баба надувная резиновая, если искра попадет, то бабы не будет.

Сеня, чем-то внешне похожий на артиста Вицина, работал гинекологом в родильном доме.

– Сеня у нас эстет, любит все красивое – отозвался Виталий. Андрюха хмыкнул.

– А помните, как Сеньке чуть морду не набили на свадьбе.

Артем, разжигая мангал и повернувшись к Андрею, округлил глаза:

– Когда? На чьей свадьбе? Я не помню такого случая.

– Ну как же, Димон женился на Светке, а Сенька должен был приехать из Ставрополя в этот день, но попозже. Приехал, когда уже гулянье было в разгаре. Поднимается он по лестнице с букетом, прифранченный, на площадке парни с бутылкой стоят, уже на взводе: ««О, смотрите, опоздавший! – говорят. – Штрафной накатывай ему!» Ну, Сенька, – то с поезда не евши, окосел сразу. Стоят, балагурят. Один говорит, что сейчас невесту красть будут. Сеня уточняет: «А Светочка-то знает, что её красть будут?

– Какая Светочка?

– Любимая женщина жениха – Светочка – поясняет Сеня, он точно знал, что Димон женится на Светке.

– Это Ирочка выходит замуж, моя сестра, – и мужик взял за грудки Сеньку. Тут вмешался другой чувак и сказал, что Света – двумя этажами выше живет и у неё тоже свадьба.»

– Что-то я этого не припомню, – сказал Артем, – я же тоже был на свадьбе.

– Да где тебе помнить, ты там свою Лиду клеил.

– Агриппина Петровна, можем мы стол вынести во двор, тепло, плюс двенадцать и солнышко светит.

– Да вот, с веранды возьмите.

Сеня с Жорой подтащили стол, Артем с Виктором по-хозяйски вытаскивали провизию из сумок. Солнечные лучи пробивались сквозь туи и ветки деревьев, поблескивая на ёлочных шарах. Аромат шашлыков разносился по двору. Поодаль от стола Виталий поставил переносной мангал и в нём развел костер. Гриппа устроилась рядом с огнем в кресле, укрывшись пледом. Она была всегда желанным гостем в их тусовке. Гриппа умела войти в атмосферу коллектива, настроиться на добродушие, открытость и доброту. Её спокойное, несуетливое принятие окружения, магически действовало на присутствующих. В общении чувствовалось легкость и непосредственность.

– Жор, а чтой – то у твоей секретарши было такое лицо, как будто на ней оладьи жарили?

– Она стала жертвой своего характера. Живет в квартире, занимая одну из трех комнат. Кроме неё, там ещё двое хозяев, а ванная общая. Очередь менять перегоревшую лампочку в ванной подошла соседу, а он, видать, не хотел, а наша Наталья – секретарша моя, из принципа не вкручивает другую, вот в темноте-то и намазалась не своим кремом, а каким-то для бритья и результат, как говорится – на лице.

– Жор, а помнишь, – заговорил Андрей, – как ты перед французами в трусах горцевал?

Жора хмыкнул, а Андрей с Виктором захохотали. Остальные с интересом повернули головы к Андрею, подбрасывающему дрова в костер мангала.

– Летом к нам должны были приехать французы по линии администрации – инвесторы, переговорить о делах совместных, назначили встречу, а Жорка – главный наш босс, – и Андрей указал обугленной дымящейся палкой, которой ковырял в костре, на Жору, – был с утра на участке, где дом строил. Ну, мы с Витьком к нему заезжаем, чтобы его захватить, Жоркина машина в сервисе была на ремонте, а время в обрез, как раз чтобы доехать до офиса. Жорка уже при параде, в костюме, как полагается, запер дверь своего недостроенного дома и метнулся по – быстренькому в дощатый туалет. Вдруг слышим: «А… А…А… Твою мать…!». Распахивается дверь, вываливается Жорка и одна нога в брючине по самый пах в дерьме. Мы ржем с Витьком, а Жорка принялся сдирать с себя брюки. Витек говорит: «Я не повезу тебя в машине, ты мне весь салон протушишь». А Жора: «Так я же брюки снял и водой обмыл ногу – нормально», а сам натягивает на себя спортивные шорты и майку под номером 17. Спортивная амуниция у него всегда в доме, он по утрам в ней бегает. Витек потянул носом: «Не, всё равно воняет, – обойдя вокруг Жорки изрек, – плавки зацепило, снимай». Жорка быстро снял плавки и остался в тренировочных шортах и майке с номером 17. Я говорю: «Витек, давай гони, опаздываем». Подъезжаем к офису, а там уже толкутся французы с заведующим организационного отдела администрации и наш Семёныч дергается. Семёныч подбегает к машине, а из неё Жора в трусах – Опа!. Семёныч глаза выпучил: «Что за цирк?!». Я говорю: «В говно упал!», а он мне: «Где вы говна столько нашли?», «В сортире» – говорю. Подходим. Авдотьев из администрации, аж позеленел. «Вот, – говорю, – снял прямо с финиша, у нас соревнования городские ветеранов спорта, а наш Жорка классный спортсмен, прибежал в числе первых». Французы поздравляют, руки жмут. Авдотьеву тоже самое говорю, а Жорка подлетел к нему, руку ему трясет, говорит: «Спасибо городу за хорошую организацию». Авдотьев, стоя спиной к французам, с лицом грозовой тучи, сильно сжал пальцы Жорке, а Жоркино лицо, повернутое в сторону французов, сияло улыбкой.

– Переговоры то, как прошли?

– Да нормально.

Кусочки мяса, покрытые румяной корочкой, аппетитно дымились на столе. Виталий, разливая саперави по бокалам, торжественно произнес:

– Кушать подано Господа, прошу к столу! – Запивая очередной кусок мяса красным вином, Виталий произнес:

– Вот у нас с Андрюхой пятьдесят прыжков с парашютом на двоих.

– Знаем, знаем, у Андрюхи сорок девять, а у тебя один.

– А вот прыжок с парашютом, – продолжал Виталий, – это семечки, по сравнению, с тем, что я пережил.

– И что ты пережил? – проговорил Сеня, с набитым ртом, слизывая упавший кетчуп с пальца. Виталий поставил бокал на стол:

– Я давно хотел заняться восточными практиками, а тут мой коллега мне и говорит, что он ходит в группу, руководит там женщина – мастер тай-дзы, ну, я и приобщился. Мне нравиться, спокойней стал. Звоню я как-то летом, уточняю, будут ли занятия, мне Светлана, это мастера так зовут, говорит, что да, занятия будут на этот раз в придорожном перелеске. Найти легко, сразу за заправкой, все туда придут. Подхожу, мужики стоят в плавках и шапках резиновых, я говорю: «Вы чего мужики. Где плавать-то будем?». А они: «Раздевайся, шапку мы тебе принесли, в муравейник ложиться будем». Ну, я разделся, стою, а Васька говорит: «Ты первый раз? Тебе с руководителем надо, она тебе инструктаж даст». Поплелся я к стае женщин, ни жив, ни мёртв. Как представлю, что эти гады, по мне ползать будут, аж в глазах темнеет. Подошел, стою, переминаюсь с ноги на ногу, а передо мной куча здоровая с муравьями. Светлана, такая, уверенная крутая тетка за пятьдесят, в бандане, объясняет, что кислота муравья полезна, и то, что я буду чувствовать вроде что-то похожее на процедуру электрофореза. А я чего-то никогда не делал, форез этот, пропади он пропадом. А я все стою не решаюсь, а Светлана и говорит: «Вали тогда если не можешь». Тетки то наши уже все в кучах перевалялись, куда деваться, подошел я к куче муравьиной, встал спиной, как она сказала, и упал в неё…

Сеня аж жевать перестал и с испугом уставился на Виталия.

– …Муравьи меня сразу облепили со всех сторон, я начал орать на весь лес:

«– А…ААА… Они меня жрут!!!!». Не знаю, как пережил эти две минуты, мне показалось, что это целая вечность, но когда я встал и стряхнул муравьев с себя, то почувствовал, что как вновь родился, покой и кайф.

– А чё такого-то, я бы запросто лёг, – и Дима подложил себе в тарелку шашлыка и маринованного лука.

– Ты бы наверняка лёг, уж если чуть живую лягушку не съел… Помнишь, в походе, ты всегда был любитель пожрать, ну мы подхохмить решили, пристроили тебе в кашу лягушку, а ты её сдвинул с тарелки и говоришь: «Иди, блин, иди, гуляй, самому мало». И кашу – то доел.

Димон, усмехнувшись, отозвался:

– Так ведь есть хотелось очень.

– Сень, а что у тебя заклеено под бровью, пуля бандитская чтоль?

– Ага, бандитская. На днях привезли цыганку в родильное, я её потом обрабатывал – внешние порывы, наверное, больно ей показалось, она и долбанула меня ногой. Я упал спиной на коробки, их привезли из стерилизаторов, а они же из нержавейки горой стояли, ну, я на них и завалился, грохот такой был и одна коробка зацепила меня неудачно.

– Какая горячая цыганка, – заметил Жора.

– Да уж, – и Сеня загадочно улыбнулся.

Сумерки сгущались и Гриппин двор превращался в сказочную опушку. На деревьях горели цветные шары, огоньки переливались серебристым светом, снеговики и Снегурочка с Дедом Морозом подсвеченные огнями, стояли как реальные персонажи из сказок. Мужчины заговорили про своё, Агриппина поднялась к себе. Встав у окна, посмотрела вниз, в обоих мангалах горели дрова, стелящийся дым, затуманивал огоньки, мужчины оживленно разговаривали. Гриппа видела лишь их жести и мимику. В какой-то момент она почувствовала себя сторонним наблюдателем жизни и что сама её жизнь просто кадры каких-то фильмов.

Утром пришла Света, закружив Гриппу по комнате, заверещала:

– Тетечка, я же тебе главное не сказала, – сделав паузу, с загадочным выражением лица и, остановив наконец Агриппину, Света торжественно произнесла:

– Я еду в Марсель!

– Как? – Гриппа округлила глаза.

– Вот, все получилось!

– Что получилось?

– На стажировку от института еду на предприятие Завьяловых. Они прислали запрос в институт конкретно на меня и теперь я, ура, ура еду в Марсель. – Светка запрыгала, и её высоко завязанный хвост из рыжеватых волос тоже радостно замотался из стороны в сторону.

– Как тебе это удалось?

– Гена помог, а что тётечка, кто мне ещё поможет, мама тянула меня одна, хорошо хоть училась на бюджетном месте.

– Я так понимаю, Свет, ты метишь там остаться, а как же мама, ведь она одна останется.

– А Алена? Она точно никуда не уедет, у неё все женихи местные.

– А у тебя значит француз?

Света подняла брови, совсем как Агриппина и, округлив глаза, повернула голову в бок, протянув:

– Пооока нет, – и озорно тряхнув хвостом, добавила, – но будет.

– И когда ты едешь?

– Уже через три дня я буду в Марселе, – и Света, сидя в кресле, приподняла обе ноги и счастливо хихикая, смешно задрыгала ногами в воздухе.

Промчались новогодние праздники, а дальше, как Гриппа выражалась, наступил мертвый сезон. Некоторые магазины работали через день, многие отели были закрыты. Работали только санатории, да и те были не заполнены. Отель напротив как-то умудрялся набрать постояльцев и не закрыться, и Гриппа отправилась туда выпить свой любимый кофе, сваренный в турке на углях. В баре был единственный посетитель – мужчина. Заказав себе кофе, Гриппа, чтобы развлечь себя, стала разглядывать мужчину. Он сидел за столом в полуоборота к ней. Одет был неприметно, средней комплекции, Гриппе показалось, что незнакомец напряжен и сосредоточен. Почувствовав на себе взгляд, он повернул голову к Гриппе и глаза их встретились. «Господи, ну и глаза, острые, светло-водянистые. Какой неприятный тип. Тьфу ты, лучше б не смотрела, всё удовольствие от кофе испортил». Гриппа быстро допила кофе и вышла. Начал моросить дождь со снегом. На улицах и набережной прохожие встречались редко, а вечером становилось и вовсе безлюдно. Гриппа встала у окна, деревья были голые и набережная с частью улицы просматривались хорошо. Вот из-за угла появился одинокий пешеход, было видно – спешил, «Значит местный.» – подумала Гриппа и уже собралась включить компьютер, но в следующий момент увидела знакомую фигуру, мужчину из бара, движущегося за неизвестным пешеходом. И тут, на глазах у Гриппы, произошло неожиданное. Мужчина из бара, поравнявшись с пешеходом, хлопнул его ладонью по боку. Пешеход, сделав несколько шагов, упал. Гриппа приникла к окну и тут мужчина из бара повернул голову в сторону дома Гриппы, и увидел её, стоящую в окне и ей показалось, что его взгляд пронзил её насквозь.

Пешеход не поднимался и даже не шевелился. Мужчина из бара пошел вперед, не оборачиваясь, и вскоре исчез. Агриппина, натянув куртку и засунув в карман телефон, выбежала из дома. Пешеход лежал на правом боку с застывшим лицом.

– Боже, его же убили только что.

Никогда Гриппа не видела так близко смерть.

– Вот только что, он шел и теперь его уже нет.

Судорожно сжав в руке телефон, она стала набирать номер полиции. Трубку сняли сразу, Гриппа путаясь в словах, кричала в телефон:

– Вот, здесь, только что, на моих глазах убил мужчину противный тип и ушел. Я тут одна и труп на улице, и никого нет. Срочно приезжайте!

Беспристрастный голос спросил адрес, фамилию Гриппы, где живет и заверил, что полиция скоро приедет. Действительно, быстро подъехали две машины, одна легковая с мигалкой и фургон болотного цвета. Гриппа уже из окна наблюдала, как что-то замеряли, фотографировали и потом увезли труп. Всё стихло. Агриппина никак не могла успокоиться, вопросы лезли в голову. «Кого убили? И за что? И этот неприятный тип из бара. Этот киллер был недалеко от меня и хладнокровно пил кофе, поджидая жертву». При воспоминании о его взгляде, Гриппа передернулась и потянулась за валокордином, отсчитав тридцать капель и разбавив водой, залпом выпила. Ночью ей снились кошмары, то она висит над пропастью, то убегает от кого-то. Проснувшись, с бьющимся сердцем, Агриппина подошла к окну. Погода изменилась. На небо выкатилась полная луна. Деревья отбрасывали длинные темные тени на залитые лунным светом дорожки. Она выпила стакан горячего чая и потянулась за кусочком торта. – Сегодня мне можно и ночью. Поставив на стол зажженную свечу и приоткрыв штору, чтобы лунный свет заструился по комнате, Гриппа, смакую торт, старалась не думать больше о случившемся.

Утром её разбудил звонок телефона. Звонили из полиции.

– Агриппина Петровна? Капитан Подлипчук, я сейчас с Вашего разрешения Вас навещу.

– С моего разрешения, не раньше чем через час.

– Хорошо.

Через час на пороге дома возник капитан Подлипчук.

– Вы сказали, что знаете убийцу?

– Я его не знаю, но я его видела.

– А фоторобот мы сможем составить, Вы его отчетливо видели?

– А Вы на него тоже можете посмотреть, он пил кофе в отеле напротив, а там видеокамера. Это было вчера утром, между десятью и одиннадцатью часами.

Подлипчук быстро набрал номер телефона и сказал, чтобы немедленно шли в отель Боспор.

– Ещё раз расскажите, что Вы видели, подробней.

Подлипчук солидный, белокурый, полноватый мужчина, присев к столу, стал записывать Гриппин рассказ. Потом попросил расписаться и указать паспортные данные.

– А кого убили? И за что? – спросила Гриппа.

– Депутата, кто и за что, выясняем, – и Подлипчук написал Гриппе номер своего телефона.

– Если что, звоните.

– А что, если что?

– Если Вы вспомните ещё что-нибудь, звоните. А сейчас старайтесь не выходить из дома. Завтра решим вопрос о Вашей охране, Вы у нас живой свидетель.

Подлипчук поднялся со стула и пошел к двери, обернувшись в дверях, произнес:

– Вы, главное, не бойтесь.

Закрыв дверь, Гриппа прошлась по комнате. Страх тонкой змейкой заполз к Гриппе и внутри похолоднело.

– Так, спокойно, поеду к Карли, она уже в курсе, посижу у неё.

Гриппа завела свою божью коровку, и выехали со двора. Ничего подозрительного по дороге она не заметила. Оставив машину у ворот, Гриппа открыла калитку. Карли на праздники двор не украшала, в песочнице накрытой пленкой, валялся резиновый мяч, поодаль пластмассовая желтая лейка. Под обвисшими кустами, где некогда стоял накрытый скатертью стол с самоваром, теперь чернел остов от стола, а крышку для сохранности от дождей, сняли, рядом сиротливо стояли мокрые от дождя лавки.

Карли, стоя у двери, поджидала подругу. Гриппа, переобувшись в теплые с опушкой тапочки, уселась с Карли у окна. Карли разлила чай по чашкам.

– Весь интернет шумит известием, что депутата убили, и по телевизору и в новостях о том же.

– Конечно, дело громкое. Подлипчук сказал, что дело на контроле у президента.

– Да… просто так его не замнешь, расследовать будут с пристрастием.

– Мне так страшно, а вдруг этот киллер заявится ко мне.

Стук в окно заставил подруг вздрогнуть. Ветка дерева, сорвавшись от порыва ветра, ударила в стекло.

– А ты ночуй у меня и вообще поживи, пока тебе охрану не выделят, а где этот охранник находиться будет?

– Пока не знаю. Карли, я тогда доеду до дома, возьму, что мне надо и у тебя останусь до завтра.

– Я с тобой!

Усевшись с Карли в машину, Гриппа вырулила на дорогу и набрала скорость, дальше дорога шла под гору и Гриппа стала притормаживать, но тормоза почему-то отказали. Машина, набирая скорость, неслась вперёд.

– Карли! Тормоза не работают!

У Гриппы было ощущение, что её покинули все эмоции. Внутри была одна пустота, а голова работала как вычислительная машина. Каким-то образом машину потянуло не к обрыву, а на обочину и, проехав по кустам, она остановилась перед дощатым строением, которое виднелось за очередным кустом. Карли сидела вцепившись побелевшими пальцами в кресло. – Вылезай скорей, Карли, тут что-то задымилось.

– Сейчас, у меня все тело одеревенело.

Порывшись в сумке, Гриппа трясущимися руками достала листок с телефоном капитана Подлипчука. Капитан, выслушав Агриппину, сказал:

– Стойте на месте, никуда не отходите, я сейчас к вам подъеду.

Минут через десять появилась машина с мигалкой, из неё вышел Подлипчук.

– Прошу в машину. Вас, – и он посмотрел на Карли, – мы доставим домой, а с Вами, Агриппина Петровна, будет находиться наш человек. За машину не волнуйтесь, её доставят в мастерскую, с Вами потом свяжутся. Лучше бы Вам уехать из города, а ещё лучше из страны на время.

У Гриппы в момент созрело решение.

– Да, я готова уехать в Марсель.

– Гриппа, я с тобой, – сказала Карли.

– Попросим Жюля снять неподалеку от вашего дома, какое-нибудь жильё.

– А как же Ваня, Карли?

– Уговорю, будет не против.

Подлипчук повернул голову к Агриппине:

– Из дома вы не выходите, наши люди Вам купят и привезут все, что Вам будут нужно. А мы займемся Вашей отправкой в Марсель.

– И моей, – вставила Карли.

Подлипчук смерил её пристальным взглядом, как будто что-то взвешивал:

– Пожалуй, есть смысл, значит и Вашей отправкой.

Карли просияла.

Несколько дней Агриппина провела в заточении собственного дома. И вздохнула она свободно, только в самолете, летевшем в Марсель. Рядом в кресле дремала Карли. Гриппа достала из пакета рогалик, поглядывая в иллюминатор на проплывающие внизу барашки облаков, раздумывала о вреде и пользе мучного. За время её заточения в доме, ей показалось, что она пополнела, но из принципа не вставала на весы. И все же победила польза мучного. Гриппа с удовольствием, не упрекая себя в любви к мучному, съела рогалик. Агриппине не спалось и не читалось, не ожидала она, что придется вот так, нежданно – негаданно лететь в Марсель. Она вспомнила сияющие глаза Жюля, когда она сказала, что поедет в Марсель. Несмотря на печальные обстоятельства, вынудившие её выехать, глаза Жюля светились радостью, предстоящей встречи. По скайпу они обо всем договорились, Жюль устроит Карли рядом, в доме у соседей. Все складывалось удачно. Хозяева соседнего дома уезжают на месяц и с удовольствием поселят Карли в свой дом. Карли уже подготовила план, что надо посмотреть, куда съездить, проштудировала цены, и где что продают.

Шасси коснулись посадочной полосы и самолет мелко трясясь, побежал по дорожке. Карли открыла глаза, сладко зевнула и засуетилась в кресле, вытащила из кармана кресла журнал, телефон, из сумочки зеркальце с помадой. Подмазывая помаду на губах, Карли повернулась к Гриппе:

– Неужели я увижу замок ИФ, Прованс, обязательно съездим в Париж! Даже не верится, я во Франции, могла только мечтать… и вот, вуаля, и я здесь.

Подхватив сумки, Карли с Гриппой двинулись к выходу. Улыбнувшись и попрощавшись со стюардессой, стоящей на выходе из салона самолета, они двинулись по трапу вниз. Зал прилёта был немноголюден, быстро пройдя проверку паспортов, они вышли в зал. Транспортер уже медленно полз по залу, нагруженный разномастными чемоданами и сумками. Отыскав свой, она увидела Жюля, с развевающимся от быстрой хотьбы шарфом на шее. Он нес в руках два небольших букета цветов. Сколько раз Гриппа представляла и рисовала в уме встречу с Жюлем, и все же в реальности все было по-другому. Подбежав к Гриппе, Жюль схватил её в объятия и закружил вокруг себя и, ничего не говоря, с сияющими радостью глазами, вручил цветы и подхватив их с Карли сумки, двинулся к выходу из зала к машине.

Гриппа прислушалась к себе, ей не хотелось признать, нет, ей было страшно признать, что она нарушила все свои установки в отношении к мужчинам. Она привязалась к Жюлю. Как он смог пройти в её душу, растопить недоверие к мужчинам, взорвать Гриппин комфортный покой. Гриппа стала искать внутри себя чувство, которое позволило так близко подойти Жюлю к её сердцу. Она смотрела на себя со стороны. Забота, да, да, именно его искренняя забота о ней, открывала замочек. И что ждет её теперь? С ним ей так легко, она становиться другой, она это чувствует.

Карли усевшись на заднее сидение машины, крутила головой в разные стороны, достав карту, она комментировала движение машины.

– Так выезжаем на магистраль Е-714, дальше идем на развязку, – и она провела пальцем к другому концу карты.

– Карли, мы не будем брать машину на прокат. Лучше изучи маршруты автобусов. Жюль уйдет на работу, а мы с тобой в поход по городу.

– Ну, это само собой… Нам бы ещё Свету с её французским, как она здесь устроилась? Ты ей звонила, Грипп?

– Она сказала, заедет.

Гриппа смотрела на Жюля, и ей казалось, что она видит его в компьютере, формате 5D, даже потрогала его прижавшись. Жюль как будто прочитал её мысли:

– Гриппа, я живой, не в компьютере, – и погладил её плечо.

Подъехав к дому с синими ставнями, машина остановилась.

– Вот здесь я живу.

Жюль вытащил сумки и понес их к дому. Карли с Гриппой осматривали местность. Улица, на которой стоял дом, была неоживленная, напротив был магазин с лотками у окна, торговец фруктов с интересом наблюдал за происходящим, покупателей у него не было и ему по-видимому было скучно. Дом был обнесен живой изгородью с улицы и от соседей. Перед входом в дом, который был со двора, простирался коротко стриженый газон, на нем росло несколько кустов, стриженных большими шарами. Горшки с геранью стояли чуть поодаль от двери, вплотную с домом была мастерская. Соседская кошка, тигриной расцветки, пристроившись на железной синей лестнице, прислоненной к дому, с любопытством рассматривала гостей.

– Вот прошу, – и Жюль сделал широкий жест рукой.

Жилище Жюля ничуть не походило на холостяцкое, оно было уютным и в нём чувствовалась женская рука. Все было в идеальном порядке.

– Сейчас мы пообедаем, а потом Карли устроим.

Жюль открыл холодильник и, перебирая кастрюли и судки, стал выставлять их на стол.

– Что там нам Эльза приготовила. Она отличная хозяйка, готовит великолепно, Вы сейчас сами в этом убедитесь.

Гриппа обвела взглядом комнату, остановившись на занавесках, затейливо подкрученных с боку. Жюль проследив за её взглядом, пояснил:

– Я, Эльзе не мешаю делать, что ей хочется, меня часто не бывает, и она здесь хозяйничает. Я ей сказал, что ты Гриппа приезжаешь, и твою историю, и что пока ты гостишь, она приходить не будет. Я думаю, что мы с тобой вдвоем справимся, – и он, улыбаясь, притянул Гриппу, поцеловав её где-то за ухом. Карли открыла кастрюльки и половником помешала белую густую массу приправленную травами.

– Что это?

– Суп.

– Это суп?

Немного положив к себе в тарелку белой массы, Карли осторожно попробовала. Заведя глаза к потолку и шевеля языком, Карли прислушивалась к ощущениям.

– Ммммм… Вкусно.

Жюль достал бутылку с розовым вином.

– Это под второе, себе не наливаю, надо еще съездить на работу.