Приключения Агриппины Петровны

Света посмотрела на Гриппу глазами невинного ягнёнка.

– Да вы что, тёть Грипп, я исключительно из чувств дружбы между народами, при этом она лукаво улыбнулась.

Гриппа подхватив упавшие на плечи волосы, свернула их калачиком на затылке, скрепив заколкой, поплыла ритмично разводя руками. Повернув голову, она увидела плывущего ей вслед Жюля. Глаза его сияли, несмотря на то, что он их прищуривал на солнце. Доплыв до Гриппы, он сказал на русском – Гриппа ты красивая русалка.

Гриппа рассмеялась. – Кто тебя научил так сказать? И уже на английском он пояснил, что попросил Гену перевести эту фразу на русский. К берегу они плыли вместе, Жюль держался чуть сзади Гриппы. Пора было возвращаться домой. В микроавтобусе заработал кондиционер и прохлада быстро распространилась по всему объему салона. Разморенность быстро сменилась тонусом тела. Семён Иванович, встав спиной к водителю, как заправский экскурсовод стал говорить о прелестях предстоящей экскурсии с ночёвкой в горах и рыбалкой в море. Света переводила Жюлю, а Гена переводил Лорен. Вдруг Лорен вскинула руку и на французском с торжественными нотками в голосе, смешно подёргивая одной бровью объявила:

– У меня подготовка выступлений с моей группой, я их пригласила во Францию, будем петь вместе на улицах Парижа, Марселя. Семён Иванович хорошо знал французский, но не отреагировал никак. Гриппа с удивлением посмотрела на Гену, по Генкиному лицу пробежала тень, но он с улыбкой сказал, что если Лорен хочет остаться, то пусть остаётся, а он, если Лорен не возражает, поедет на рыбалку с ночёвкой в горах. Лорен захлопала в ладоши и поцеловала Генку в щёку. Гриппа посмотрела на Завьялова, потом на Жюля, по их лицам можно было предположить, что им всё равно, зато Светка вся аж засветилась. Добравшись до дома, все разбрелись по комнатам, утром надо было вставать раньше, чем обычно.

Утром Жюль с Гриппой спустились на веранду, когда уже вся их команда ушла завтракать в отель напротив.

Жюль по утрам завтракал с Гриппой. Запахло кофе. Гриппа быстро сварила овсяную кашу, добавив в неё изюм и курагу, поставила тарелку перед Жюлем. Она заметила, что Жюль ест мало. На английском Гриппа спросила:

– Почему ты так мало ешь?

Улыбнувшись и подкрепляя слова жестами, Жюль сказал:

– Гриппа, если я буду есть много, то буду толстый, тебя нравятся толстые мужчины? И если я много съем, то стану вялым и сонным, а если есть понемножку, но часто активность сохраняется. Гриппа уже доела свою кашу, когда появились Гена и Лорен. Лорен проходя, помахала рукой, приветствуя Жюля и Гриппу, скрылась в своей комнате. Генка, подойдя, уточнил у Жюля, берёт ли он камеру. Автобус, гружёный палатками и рыболовными снастями уже поджидал их. Гриппа с Жюлем, взяв спортивные сумки с нужными вещами для ночёвки направились к автобусу перед дверью их нагнала Света, и уже без сопротивления, осведомилась, – сажусь перед вами? Гриппа, усмехнувшись, уточнила:

– Свет всё согласно договора, рядышком с нами. В заднюю дверь автобуса Завьялов втаскивал пухлую сумку, устроив её между сидениями, улёгся на все три сидения сзади. Семён Иванович, что-то объяснял шофёру, Леворуков пристроился на первом сидении, позади шофёра. Семён Иванович сел в кабину рядом с шофёром. Последним зашёл Гена, Лорен что-то ему говорила, озорно прищуриваясь и улыбаясь, Генка слушал молча, иногда вставляя какие-то фразы. Перед дверью в автобус, они обнялись и Лорен его поцеловала. Генка зайдя в автобус занял место напротив Светы. Наконец автобус тронулся. Самым бывалым рыбаком в их компании были Пётр Фёдорович Завьялов, повернувшись спиной к водителю, он инструктировал Гриппу и Свету как надо ловить рыбу. Гена и Жюль не были заядлыми рыбаками, как Завьялов, но часто составляли ему компанию. Выходить в море на моторной яхте, надо было ближе к вечеру. Подъехав к причалу, все вышли кроме Семёна Ивановича и Леворукова, они ехали дальше подготовить стоянку для ночёвки среди гор. Семён Иванович сказал, что это не простое место, а место силы. Гриппа уже открыла рот, чтобы спросить что это за место и какой силы, но Семён Иванович сказал, что об этом поговорит, когда они вернуться с рыбалки. Перегрузившись на моторную яхту, они отплыли от причала. Гриппа оглядела яхту. Она была новенькая и чистенькая, будто только что с завода. Посередине бортов проходила синяя полоса, бока и низ белые. Гриппа потрогала рукой борт, он ей показался лёгким. Жюль поймав взгляд Гриппы, пояснил – это по – видимому сделано из стеклопластика. Для рыбной ловли было ещё рановато, решили покататься по морю и искупаться. Теплый ветер бил в лицо, мелкие капли брызг приятно щекотали тело. Яхта летела, оставляя за собой белое кружево морской пены. Гриппа подалась вперёд, мысленно сливаясь с яхтой, она ощущала всем телом полёт над водой. Всё это вдохновляло и захватывало. Покатавшись, заглушили мотор. Завьялов деловито раздал всем снасти. Гриппа уселась между Светой и Жюлем. Все молча уставились в воду. Гриппа бездумно блуждала взглядом по мерцающей в закате солнце воде. В какой-то момент она ощутила, что как – будто вода обступила её и она, как и вода плещется в лучах солнца. Она вздрогнула, захлопав глазами.

– И что тут интересного – произнесла Гриппа, – сидишь как истукан и пялишься в воду.

– А рыбы – то всё нет – поддержала Света, а я себе уже представила, как ем уху.

– Да на счёт ухи не волнуйся – отозвалась Гриппа, у Семёна Ивановича всё схвачено, наверное рыбки-то уже прикупил в магазине на всякий случай, у него вишь, даже договор с небесной канцелярией, на море сегодня штиль, а вот если бы штормило…

Гриппа замолчала на полуслове, её леска задергалась и удилище изогнулась. Все оживились, с разных сторон посыпались советы;

– Вываживай, вываживай.

– Да не тяни ты резко.

У Гриппы началась настоящая борьба с рыбой, она почувствовала всплеск адреналина, двумя руками вцепилась в спиннинг, она пыталась вытащить рыбу. Не обращая внимания на выбившуюся прядь волос, она прислушивалась к тому, что говорит Завьялов. Старалась подтащить рыбину к борту яхты.

– Гриппа, заводи рыбу в подсачек, ну что ты её ловишь сочком как бабочку, ты заводи, заводи.

Но тут рыба в последний момент нашла способ убежать, встав в свечку и с невообразимыми кульбитами, и тряской головой взмыла вверх, а потом уплыла в глубину моря.

– Тьфу ты – подосадовал Завьялов.

Вдруг невдалеке от яхты, выпрыгивая из воды, показались дельфины.

– Смотрите, смотрите дельфины – закричала Света.

– Значит будет клёв, дельфины гонят косяк рыб, – сказал Завьялов.

И точно, рыбу вытаскивали все почти одновременно. Гриппа разгорячилась, внутри появился азарт. Рассматривая улов, Завьялов пояснял у кого какая рыба. Света горделиво поглаживала своих рыб, на рыбалке она была как и Гриппа впервые.

Солнце скрылось, темнело очень быстро. У причала их уже ждал автобус. Перегрузив улов, Гриппа села рядом с Жюлем и открутив крышку термоса, налила себе чаю, предложив желающим. Возбуждение от рыбалки не проходило, Света повернувшись к Гриппе сказала.

– Мне одной попался горбыль, при этом её физиономия приобрела гордое выражение.

– И самый большой, между прочим, добавила она.

– Зато у меня больше всех по количеству – отозвался Гена.

– Вот на вкус, так бычки вкуснейшая рыба, сказал Завьялов и посмотрел на свой улов.

Жюль улыбался, у него тоже был улов, но он казалось, был поглощен чем-то другим.

Гриппа, взглянув на Жюля сказала.

– Жюль, а ты где-то не с нами, по глазам вижу ты о чём думаешь?

Свете уже не надо было напоминать, перевод был почти синхронным.

Жюль обнял Гриппу.

– Я с тобой в нашем будущем, ты не против?

Гриппа улыбнулась, сколько раз она уже это слышала от мужчин, но всегда возникали неумолимые обстоятельства. Поэтому она научилась жить сейчас и радоваться тому, что есть, а потом как будет, за будущее она не цеплялась.

Вслух она произнесла.

– Я не против, Жюль.

Автобус остановился на обочине грунтовой дороги, дальше надо было идти пешком. Леворуков и Семён Иванович встречали рыбаков.

– Ооо – вот это улов, не ожидал, сказал Семён Иванович.

– Да если б не дельфины, то привезли бы двух рыбёх на уху не больше – сказал Завьялов.

– Да тут целый взвод накормить можно, рассматривая улов добавил Леворуков.

– Что делать будем, пропадёт же рыба, сказала Гриппа, её хозяйская суть не могла этого допустить.

– Может засолить? – предложила Света. Гриппа набрала номер телефона Карли, в этой зоне телефон еще работал. Поговорив, было решено рыбу автобусом отправить к Карли.

Дальше идти надо было в гору, там перейти через ручей и на большой поляне среди гор, был разбит их лагерь. Медленно и пыхтя, Света с Гриппой взбирались по пологой горе, говорить не хотелось. Когда совсем стемнело, добрались до места. Костёр уже тлел, Леворуков подбросил веток в костёр, принялся потрошить рыбу, вода в котле была горячей, поэтому ухи долго ждать не пришлось. Голос Семёна Ивановича зазвучал значимо и торжественно.

– Это место обладает сильной энергетикой, здесь происходит контакт с тонким миром и различными его проявлениями. Если каждый из вас задумается о своём будущем, или о прошлых своих воплощениях, то во сне сможете их увидеть. Перед сном надо подумать о том, что хотите узнать и заснуть с этой мыслью.

– Этих мест, продолжил Семён Иванович, как это много по всей земле, они почитаются людьми не зависимо от их религии. Известно много случаев, когда современные храмы строились на местах древних сакральных сооружений, в сильных местах строили храмы и монастыри.

Света прищурилась, закинув голову назад, задумывала, что она хотела бы увидеть во сне. Гриппа тоже задумалась, но ей в отличие от Светы, которая наверняка хотела бы увидеть фрагмент своего будущего, не хотела видеть, что её ждёт, скорее она хотела бы увидеть свои прошлые воплощения. Гена не мигая смотрел на костёр, наверное он задумал получить ответ на какой-то свой вопрос. Леворуков с Семёном Ивановичем бывали здесь часто, по крайней мере, каждый раз, как только попадали в эти края, они использовали эту возможность для подкрепления своих сил. Пётр Фёдорович был наслышан про эти места от своих друзей, и был солидарен со своими друзьями иметь возможность подкрепить свои силы. По глазам Жюля было видно, что он ушёл куда-то глубоко в себя. Что он там искал, одному ему было известно.

Палатки было три. Жюль с Гриппой заняли палатку посередине. Завьялов, Света и Гена, разместились справа от них, и третью палатку занял Леворуков с Семёном Ивановичем. Тишина и мерное дыхание Жюля Гриппу успокаивали и невероятно расслабляли, она заснула почти сразу.

Утро в горах было чудесным. Прозрачный и душистый от трав воздух уже был прогрет, когда Гриппа вылезла из палатки. У костра с приготовлением завтрака возился Семён Иванович и Света. Через некоторое время проснулись и все остальные. Рассевшись по кругу у костра, заговорили, кто что видел во сне.

Свету переполняли эмоции.

– Я никогда таких чётких снов не видела, ну как на яву.

– Что видела-то – спросила Гриппа.

– Я вижу себя – сказала Света, через окно здания, точно знаю, что это я, но у той меня, большая грудь, и Света скользнула взглядом на свою прыщевидную возвышенность, и у меня той, такая причёска, какую я никогда не носила, какой-то куль на голове из волос. Я там расхаживаю по комнате, где сидят дети полукругом, и у них цвет кожи – кофе с молоком и как ни странно, я учу их русскому языку. Это длилось долго, всё рассматривала комнату, детей, себя, а что было потом уже ничего не помню.

– А что ты загадывала-то, Свет? спросил Гена.

– Про будущее своё, конечно.

Жюль посмотрел на Гриппу.

– Расскажешь, Гриппа?

Гриппа помялась несколько секунд, потом сказала.

– Я хотела узнать про свой прошлое, которое не помню. Одно чёткое и ясное ведение, что я в теле молодой девушки и я выхожу замуж, тут Гриппа повернулась к Жюлю – и как не странно, я узнала в женихе – тебя Жюль. Только внешне, ты там другой, но во сне я знала, что это ты. У нас было много детей, но потом ты умер, оставив меня с малолетними детьми. Мне было трудно, замуж я потом так и не вышла.

– Дык понятно, – вставила Света – кто же взял бы тебя с оравой детей.

– Я поняла, что семья не была бедной, может кто и взял бы, продолжила Гриппа.

Жюль внимательно смотрел на Гриппу, Света переводила.

– А второе видение, я была путешественницей, может и была какая-то цель в моих путешествиях, я видела себя со стороны женщиной очень похожей на меня сегодняшнюю, она всё куда-то ехала, то на пароходе, то на поезде и я видела разные города.

– Гриппа, это просто удивительно, – заговорил Жюль, – я всю ночь во сне переживал, что заболел и уходил в мир иной, оставляя любимую жену с пятью детьми. Как это может быть?

Все посмотрели на Леворукова, надеясь услышать его разъяснение. Аркадий Игнатьевич Леворуков, откинувшись спиной на раскладное кресло сказал:

– Жюль в твоём случае, либо ты смог каким-то образом попасть в сон к Агриппине и слиться с ролью её ушедшего мужа в прошлом, либо ты и есть тот муж, который ушёл в мир иной, оставив Агриппине пятерых детей.

– Вот это да… сказала Света, тогда Жюль ушёл на тот свет и оставил детей, а сейчас он уедет во Францию, но без детей.

Все засмеялись.

Жюль притих и казалось, что он с трудом переваривает полученную информацию.

– А у тебя Свет просто – продолжи Леворуков, это эпизод одного из вариантов твоего будущего.

– А у тебя, Ген, что? – спросила Света.

Генка неопределённо пожал плечами:

– Да, так, ничего особенного. Было видно, что ему не хочется рассказывать – заснул, толком не помню, – добавил он.

Семён Иванович поднялся, – скоро придёт автобус, надо успеть всё упаковать и собраться. Пешком с рюкзаками нам надо пройти пару километров до места, где нас будет ждать автобус. Все засуетились, собирая вещи. До стоянки автобуса шли молча друг за другом, мужчины несли большие рюкзаки, Свете и Гриппе достались две сумки. Гриппа мысленно крутила в голове своё видение и не переставала удивляться его ясности, а ещё больше, тому, что сказал Жюль, глядя в его глаза не оставалось сомнений, что видел он именно то, что рассказал. Спускаясь с горы, они увидели стоящий на обочине грунтовой дороги, автобус. Света заходя в дверь автобуса, устремилась не к одиночному сидению, а на двоих. Кинув сумки на сиденья позади себя заняла место для Гриппы и Жюля. Генка в автобус зашёл последним и сел рядом со Светой. По дороге Гриппа, Жюль и Света перемалывали все детали сновидений. Гена так и не сказал, что же он увидел. Добрались до дома к вечеру, у калитки их встречала Лорен. Она подскочила к выходившему из автобуса Генке, и повиснув у него на шее, поцеловала. Генка расцвёл и обнявшись, они пошли в дом.

Гриппа с Жюлем ещё долго сидели на веранде, ведь на следующий день все уезжали в Питер на два дня, потом в Москву и из Москвы домой в Марсель. Жюль казался печальным, и говорил Гриппе, что бы она вечером включала компьютер, он будет ей звонить по скайпу. В свете ламп появилась Света, она взяла что-то из холодильника и, положив на сковородку, стала разогревать.

– Тёть Грипп, я нужна?

– Нет, Свет, всё твоя работа закончена.

– Ну ладно, пойду, лягу спать сегодня пораньше, завтра как все отдыхающие матрасники пойду на пляж, – держа на вытянутой руке сковородку со скворчащей разогретой едой, она пошла по тропинке к флюгелю.

Гриппа включила магнитофон, тихо полилась задушевная мелодия, налив два бокала красного сухого вина, она подсела к Жюлю. Ей было уютно молча сидеть с ним рядом, она знала, что Жюль чувствует тоже самое.

Утро было солнечным и тёплым. Отдыхающие, как всегда, потянулись к морю. Автобус поджидал Гриппиных гостей. Света стояла рядом с Гриппой, держа в руках пляжную сумку.

– Как быстро пролетело время, я б ещё на рыбалку съездила, сказала Света.

– А в место силы ещё хочешь? – спросила Гриппа.

– Нее, не пойду, страшно как-то.

Всё было готово к отъезду. Жюль поцеловал Гриппу. Света махала в окно Генке и Лорен. Семён Иванович с Леворуковым тепло попрощались с Гриппой.

– Что, Агриппина Петровна, до будущих встреч – сказал Семён Иванович приобнимая Гриппу.

– Может быть, может быть…проговорила Гриппа.

Часть 3

Стоял ноябрь. На улице было ветрено, Агриппина Петровна, подняв воротник короткого полупальто, выбралась из своей машины, которую любовно называла «Коровкой», из-за сходства формы машины с козявкой красного цвета в черный горошек, в народе козявка именовалась – божьей коровкой. Открыв багажник авто и вытащив пакеты с покупками, она двинулась к дому, вжимая голову в плечи, ей казалось, что так порывистый ветер продувает её меньше. Бросив покупки на стол, и на ходу, сбрасывая пальто, она включила компьютер. Скоро должен был звонить Жюль. Он звонил почти каждый день, и Гриппа привыкла к общению с ним по скайпу. Когда он уезжал в командировку, то не выходил на связь по нескольку дней, и Гриппе его не хватало. Вначале они переговаривались о текущих мелочах, а потом решили, что будут создавать виртуальную реальность совместного проживания. Они настраивали камеру в компьютере, на те места в комнате, где чаще появлялись, и могли видеть, что каждый делает. Иной раз они смотрели телевизор вместе – Жюль в Марселе, сидя в кресле, подвернув одну ногу под себя и укрывшись клетчатым пледом, а Гриппа у себя, усевшись в плетеное кресло напротив камина. Раздался звонок, Гриппа подлетела к компьютеру, с экрана улыбался Жюль.

– Привет Гриппа! – и сделал жест руками, как будто обнимает. – Вот сегодня буду сам готовить себе еду. Эльза уехала к дочери на неделю.

Гриппе, конечно, хотелось посмотреть, что за Эльза такая, которая готовит еду, убирается в доме Жюля, но Гриппа молчала, ничем не выдавая своего интереса.

«Кто я такая? – думала Гриппа. – Чтобы проявлять ревностный интерес к этой женщине, которая в жизни Жюля играет какую-то роль. И как вообще могут сплестись наши дорожки с Жюлем. Менять страну? Это вряд ли. Прижиться в зрелом возрасте в чужой стране тяжело, да и речи пока об этом нет».

Зазвонил домофон и на небольшом экране появилось Светино лицо. Гриппа открыла ей калитку, нажав на кнопку и молча села напротив экрана компа, где маячил у плиты Жюль. Вместе со Светой в комнату ворвался клуб холодного воздуха.

– Привет, теть Грипп! – подойдя, она поцеловала Гриппу в щеку. От Светы веяло ароматом пряных духов и свежим воздухом. Приглаживая выбившиеся из хвоста волосы, Света уставилась на экран компьютера.

– А чтой-то вы молчите?

– А мы так разговариваем.

– Ну, вы как в фильме «Семнадцать мгновений весны», когда жену разведчика привели повидаться со своим мужем Штирлицем, они тоже сидели и молча смотрели друг на друга, разговаривали, значит. Только вам музыки не хватает душещипательной, как в фильме – и, хихикнув взяла булку, намазанную яблочным повидлом. – Как есть то хочется.

– Что ты сразу сладкое-то, в холодильнике котлеты и рыба есть.

– Не… не буду, мне же на свадьбу к Люське сейчас идти, а я наемся.

Жюль заметил Свету, подняв в приветствии руку и улыбаясь в экран, стал что-то переворачивать на сковородке.

Светка, облизывая с пальца упавшее повидло, с интересом посмотрела в монитор:

– Чтой-то он там жарит? – и хмыкнув, продолжила, – вот у Люськи есть собака, не знаю какой она породы, но здоровая, она у них в вольере за сеткой живет, а недавно они взяли кошку, пушистая такая и рыжая. Так вот, эта кошка садиться около сетки вольера собачьего и сидит. Собака смотрит на кошку, а кошка на собаку. Наверное, они знают, что живут у одного хозяина и привыкают, адоптируются друг к другу. Ну, прямо как вы, теть Грипп, с Жюлем.

– Хоть и примитивно, но что-то в этом есть, – заметила Гриппа. – Ты ночевать-то придешь?

– Не, я днем приду или скорее вечером, переночую у Люси. – запив булку остывшим чаем, Света, подхватив свою небольшую дорожную сумку, вышла.

«Да, – подумала Гриппа, – а Света-то права. Мы с Жюлем примериваем жизнь в быту вдвоем. В молодости связи создаются между мужчиной и женщиной с нуля. А вот постарше сложнее, уже каждый сформировал и построил свою жизнь, приобрел привычки и много еще чего». Гриппа смотрела на Жюля – «Да, мужчина, конечно, интересный, не обремененный заботами, легкий, самостоятельный, не на кого не опирается». Гриппины мысли прервал звонок. На дисплее высветилось улыбающееся лицо Карли.

– Грипп, ты дома? Если забегу к тебе на чаек сейчас?

– Заходи, Карли, как раз я утром испекла пирог с вишней.

– Бегу.

Жюль повернулся лицом к экрану, помахал Гриппе.

– Передавай привет Карли, пойду повожусь в мастерской.

Гриппа выглянула в окно, по дорожке к дому, широко шагая, в желтом коротком пальто, с развевающейся копной темных волос, шла Карли. Снимая пальто, смешно дернув носом, блаженно улыбнувшись, сказала:

– Грипп, чем это так вкусно пахнет у тебя?

– Ваниль, наверное, еще с утра не выветрилось, в тесто добавляла.

Карли, плюхнувшись в круглое кресло и нетерпеливо поёрзав, сказала:

– Ну, давай, давай рассказывай, что там Жюль, зовет ли тебя к себе, что говорит, как он живет и вообще, что ты думаешь? – при этом Карли, взяв кусок пирога и поднеся его ко рту, аппетитно облизнулась и подкатила глаза к потолку. – Ну, шедевр кулинарии, Грипп, обожаю твои пироги.

Гриппа, сев напротив, и отхлебывая травяной чай из чашки тонкого фаянса, растягивая слова, сказала:

– Даааа… зовет в гости. Только что я буду там делать? Жюль на работе, я весь день одна, дом что ли убирать, вместо этой Эльзы. Пусть лучше сам приедет в Россию, у него же есть отпуск, да и работает он у родственника, в любой момент могут отпустить. Света приехала, – продолжала Гриппа, – и увидела, как мы с Жюлем общаемся, так сравнила нас с кошкой и собакой, оказавшихся на одной хозяйской территории, и как кошка садилась около вольера и приучала собаку к себе.

– Не стал бы он, Грипп, торчать у компа, если б ты его не зацепила. Вы с ним чем-то внутри похожи. А у Светки-то как дела?

– Не успела поговорить, она спешила на свадьбу к подруге.

Карли заметила стопку книг, лежащих на краю дивана:

– Грипп, новые детективы?

– Это книги из списка Семёна Ивановича, он мне тут насоветовал, занятно. Кое-что мне не ясно, с чем-то соглашаюсь, многое удивительно.

Карли с кресла потянулась за книгой и, взяв, уткнулась в текст наугад открывшейся странице.

– Грипп, слушай, «У каждого в жизни должны быть свои осознанные смыслы», – Карли уставилась на Гриппу глубокомысленным взглядом. – Я недавно, Грипп, встретила своего сокурсника, на улице. Все вроде у него нормально. Квартира, жена, сын. Сам вышел на пенсию, он бывший военный, не работает. И такая у него пустота в глазах, вроде ему все уже надоело, скучно жить. И что делать дальше со своей жизнью похоже не знает, а ведь он еще не дряхлый старик.

– Даааа… Карли, в пору задуматься о своих смыслах жизни.

– Грипп, а какой у тебя смысл жизни?

– Я просто люблю жизнь.

Когда Карли ушла, Гриппа забралась на диван и, включив настольную лампу, открыла книгу на заложенной страничке. Она уже читала без линз и очков, в Краснодаре ей сделали операцию с помощью лазера, теперь она видела хорошо. На минуту задумавшись, она уже представила, как весной к ней приедет Жюль и как они будут сидеть на веранде, а может быть съездят в Крым. Он там не был или еще куда-нибудь. Но судьба уготовила Гриппе другой сценарий. Грядущие волнующие события были уже не за горами.

А пока Агриппина Петровна готовилась к встрече Нового года. К процессу подготовки праздника она относилась творчески. Для неё это были дни, наполненные приятными хлопотами, которые создавали ей праздничное настроение. С конца декабря начинались заезды на корпоративы. В одном из номеров ставился большой стол, в углу ёлка, из больших окон номера был хорошо виден освещенный огнями двор. На деревья Агриппина Петровна вешала разноцветные шары, они были из тонкой гофрированной пластмассы разных цветов и размером почти с футбольный мяч. На стриженые кусты была натянута сеть мелких белесых огоньков, поодаль красовался олень. Его железная конструкция была обвита гирляндой лампочек. Снеговиков было несколько, одни были в шляпах, другие в спортивных шапочках, все они радостно улыбались, придерживая кто метлу, кто елку, кто сундучок с подарками. Каждый год Агриппина придирчиво рассматривала снеговиков и если с пластмассы стерлась краска, то она их подкрашивала, возвращая снеговику прежний бравый вид. В центре двора стояла ёлка, Агриппина украшала её так, как было у неё в детстве, – разного цвета и размера шарами и игрушками и обязательно бусами, мишуру она не использовала, в её детстве мишуры на ёлке не было. Поодаль от ёлки стоял надувной Дед Мороз со Снегурочкой. По периметру веранды стекали каплями синие огоньки. Вначале Агриппина украшала помещения внутри, в номера ставились искусственные ёлки и каждый раз она придумывала нарядить их по-новому, то синими шарами с позолотой, а то красными вперемешку с белыми. В коридоре установила напольную вазу, в неё поместила голые ветки дерева, украшенные заснеженными шишками, и несколькими белыми шариками. В мансарде на камине красовалась еловая гирлянда, украшенная красными бантами, маленькими красными сапожками с белой опушкой и такими же маленькими варежками. Было еще много занимательных мелочей в новогодних украшениях, в целом вся атмосфера дома Агриппины была наполнена праздником. К середине декабря все было готово к приему гостей. Корпоративные вечера были в основном после двадцатого декабря. На эти дни у Агриппины была бронь – на посещение бассейна с баней в соседнем отеле. На встречу Нового года в её дом приезжала в основном молодежь. На длинные каникулы – семейные с детьми. Для детей Агриппина приглашала аниматоров и каждый вечер обязательно в номере, где стояла большая ёлка, играл на пианино её завсегдашний друг, пели песни, а когда приходил сосед с баяном, по желанию отдыхающих, переходили на пляски. Все зависело от публики, а то и включали магнитофон с записями дискотек разных годов.