НЧЧК. Дело рыжих

– В таком случае, – я светски улыбнулась, – вам тоже следует называть меня по имени, Эринрандир. Просто «Нолвэндэ» или даже «Нол», если угодно. И можно без «леди».

– Заметано! – шеф фыркнул и выразительно кивнул в сторону компьютера.

Я ойкнула и метнулась на рабочее место.

– И кстати, Нолвэндэ, – неформально подмигнул мне вслед легендарный энчэчэкист, – к твоему сведению, олбанский – это не язык. Это жаргон. И для юной девы из семейства, подобного твоему, вполне простительно этого не знать.

«Ну-ну», – мысленно хихикнула я, приникая к компьютеру. – «Много ты знаешь о моем семействе. Слышали бы Вы, сударь, какими словесами кроет блистательная благородная леди Аэриэн своих знаменитых «летунов»! И вообще… у меня семеро братьев».

* * *

«Милорд»! Едрёные пассатижи! Как любит говаривать отважный дроу – гроза иномирянского терроризма, выбирая, какой проводок перерезать, за полторы минуты до предполагаемого взрыва. Эрин тешил себя надеждой, что коллеги, пожирая горячими взглядами ножки и попку эльфийской девы, не обратили внимания на её неосторожные слова. К нему и так лишь совсем недавно стали относиться как к «своему», а не как к залетной птице из Столицы, явившейся учить настоящих (в отличие от легендарных и прославленных) профессионалов и совать нос в чужие дела. Не хватало еще напомнить соратникам про рыцарство. Тогда точно от шуточек про золоченые шпоры до скончания веков не отделаешься. Ох уж эти романтические девы из приличных семей! Албанского не знают, гороховым супом брезгуют, «милордами» обзываются!

К счастью, по дороге в канцелярию тюремного изолятора, Эрин не только никого не встретил, но еще умудрился избежать столкновения с парочкой своих обожательниц-дриад, а когда выяснилось, что сегодня на смене коллега Леготар, то и вовсе воспрял духом. Без расспросов о стажерке, конечно, не обойтись, но сородич-эльф гораздо меньшее зло, чем остальные сотрудники внутренней тюрьмы.

Если бы Эрин не знал, где работает Леготар, то сроду бы не отгадал, что всегда элегантный эльф, не брезгующий даже мужским маникюром, во времена оные считался лучшим специальным агентом Секретной Службы. Как и Эринрандир, оставшись не у дел из-за крупного политического скандала, Леготар решил начать новую жизнь на новом месте. На почве схожести судеб они и нашли общий язык.

Пить бывший агент не пил, зато отлично играл в преферанс.

– Привет, Тар!

Тонкие губы платинового блондина в безупречно сидящей форме расцвели самой обаятельной в мире улыбкой.

– День добрый! Про Нолвэндэ Анарилотиони спрашивать не буду – тебя уже и так достали, – молвил проницательный коллега. – А под вызовами на допрос обитателей камеры номер 6 тебе осталось только подписаться.

Иногда Леготаровы понты Эрина раздражали, но чаще все-таки радовали, как например, сейчас.

– Ты прямо без рентгена всех насквозь видишь, – восхитился следователь. – Спасибо!

Бывший спецагент снисходительно хмыкнул.

– Но сегодня ты все равно ни с кем поговорить не сможешь.

– Почему?

Леготар придал своему лицу выражение крайней задумчивости, будто считывал информацию прямиком из ноосферы.

– Потому что через полчаса начнется ПДПС.

– Едрёные пассатижи! – взвыл Эрин, от избытка чувств звонко хлопнув себя ладонью по лбу. – Забыл совсем! Это не ДПД, а засада какая то!

– Иногда я просто диву даюсь, как ты сумел нажить себе репутацию проницательного сыщика, – вздохнул Леготар. – У тебя в одно ухо влетает, а в другое вылетает. Перворожденный называется.

И так как за бывшим, почти легендарным спецагентом водилась слава существа никогда и ничего не забывающего и держащего руку на пульсе всех событий, Эринрандиру возразить было совершенно нечего.

В это время в кабинет к Тару заглянул хоббит-курьер:

– Срочно в актовый зал на ПДПС! – крикнул он.

Загадочная и грозная аббревиатура расшифровывалась просто – постоянно действующее производственное собрание. В приватной обстановке Эрин обзывал его иначе – ДПД. Гораздо менее цензурно, если переводить дословно. ДПД – до п… дверца. И сказать по правде, рядовые и не очень энчечекисты полностью разделяли мнение опального сыщика.

Ибо мероприятие было тупое и полностью бесполезное, не имеющее никакого отношения к реальности, и никак не влияющее на раскрываемость преступлений.

– Приходи завтра с утра. Все нужные документы будут готовы, – заверил Эрина Леготар. – Может быть, кого-нибудь подержать ночку в карцере? Для укрепления памяти, скажем?

Следователь ненадолго призадумался, сверяясь со списком.

– Ну, разве что… м-м-м-м… Лёнчика.

Маг-рецидивист по кличке Лён отличался особым цинизмом и дерзостью. Именно его Эрин считал зачинщиком магизнасилования Горбатого.

– Нивапрос! – хмыкнул Тар. – Сделаем в лучшем виде. А ты беги на свое ДПД, опоздаешь.

И снова оказался прав. Вот, что значит старая школа!

* * *

В самый разгар написания моего отчета о сравнительном анализе застежек для лифчиков шеф, чертыхаясь, умчался на совещание, на прощание наказав мне дописывать и отправляться домой.

– Компьютер выключишь, свет погасишь, дверь захлопнешь, – следователь озабоченно поглядел на часы. – Эта бодяга теперь надолго, так что сегодня мы уже вряд ли увидимся. А посему – до свидания, леди Нол.

И убежал.

А я докропала отчет, распечатала в трех экземплярах на стареньком чихающем принтере и положила на стол к начальнику. В полном соответствие с инструкцией, выключила машину, погасила свет и тщательно проверила, как закрылась дверь. Подхватила свои вещи и отправилась домой, в пока еще неведомую мне Ново-Форменовку. Правда, по дороге я все-таки умудрилась оформить себе пропуск и даже получить табельный «Куталион». Все-таки удивительно предупредительные товарищи здесь служат! Встреченный мной в коридоре вежливый дроу даже такси мне вызвал и сумку помог дотащить! Хм… И почему папочка так не любит наших красноглазых сородичей? Тоже ведь эльфы, если разобраться! Впрочем, вежливый дроу как-то слишком быстро распрощался, услыхав мое полное имя. И даже телефончик не попросил. Ну и невелика потеря! По сравнению с моим синеоким шефом (чисто теоретически!) темный эльф явно проигрывал. И только служебных романов мне сейчас и не хватает.

* * *

– Эрин! – истерические интонации в голове товарища Ытхана означали не более, чем общее недовольство устройством мироздания, и персонально к опальному эльфу никакого отношения не имели. – Ты опять без формы!

– Почему? – удивился тот, демонстрируя свой китель.

– А джинсы?!

Бедному орку понадобилось два года, чтобы заставить Эринрандира поверх бессменного черного свитера одевать хотя бы форменный пиджак с нашивками. Потертые мятые джинсы пока держали стойкую оборону на эльфийских чреслах и сдавать позиции не собирались.

– Я исправлюсь, – устало пообещал Эрин. – Честное слово!

– Гляди у меня! – пригрозило пудовым кулаком начальство.

На самом деле для Ытхана Нахыровича это была такая развеселая игра под названием «Достань эльфа», и Эрин принимал в ней пассивное участие. До его появления официально жертвой считался Шрак. Видимо поэтому, в знак искренней признательности, гоблин занял для Эринрандира местечко подальше от трибуны и натянутого над ней огромного, выцветшего за несколько лет транспаранта «То, что вы еще не сидите – это не ваша заслуга, это – наша недоработка!».

– У тебя что-нибудь есть? – заговорщически спросил Шрак и сделал круглые глаза.

– Есть! – шепнул в ответ эльф.

– И у меня!

«Черная чайка» предназначалась исключительно для подобных случаев, когда надо запить какой-нибудь гоблинский эликсир, позволяющий на какое-то время отключиться, оставаясь в сознании. Отхлебнув из заветной фляжки и поделившись с Шраком, Эрин откинулся на спинку стула, сложил руки на груди так чтобы видеть фосфоресцирующий циферблат часов на запястье. Со стороны казалось, будто эльф с гоблином сосредоточенно внимают докладчикам. На деле, они вообще ничего не слышали: пятилистный собачий глаз и воробьиная трава быстро набирали силу.

ДПД закончилось немного раньше, чем рассчитывал Эринрандир. Занемевшего и озябшего, его растолкал Дзир.

– Ну, вы даете, милостивые государи! – восхищенно проворчал он. – Вы бы еще храпеть на весь зал начали.

– А? Чо? – задергался гоблин.

– Нельзя так пугать начальство, парни, – ухмыльнулся дроу. – Ытхана от вашей стойкости инсульт хватит.

Оказалось, что во время совещания Эрин умудрился вставить в доклад парочку довольно умных комментариев и связно ответить на встречный вопрос докладчика. И все это при полном отсутствии сознания.

– Силен! – простодушно восхитился Шрак. – Всегда у тебя все под контролем!

Опровергать заявление эльф не стал, хотя сам неимоверно удивился произошедшему. Склонности к сомнамбулизму он за собой раньше не замечал.

– Кстати! – оживился вдруг гоблин. – Предлагаю срочно обмыть появление эльфиечки.

– Давай отложим до зарплаты, – взмолился Эрин, видя, как разгораются глаза у дроу.

Никакие траты, кроме как на сигареты и столовские обеды, в его планы не входили.

– Ждать еще сколько. У меня все есть.

– Опять водка? – уныло спросил эльф.

– Обижаешь, ап-Телемнар! – Шрак сгреб коллег в охапку. – Самогон. Домашний. Фирменный.

Восхищенный стон Дзира явился самым ожидаемым ответом. Гоблинский самогон, настоянный на десятке целебных трав, не имел аналогов ни в одном из известных сопредельных миров. На следующее утро всех троих ждало ужасающее похмелье, но, честное пресветлое слово, оно того стоило.

Воодушевленная предложением троица резво переместилась в кабинет Шрака, для совершения обещанного священнодействия. Пили по-благородному из посеребренных рюмашек классическим энчечекистским способом: под мануфактурку. То бишь, занюхивая выпитое собственным рукавом. И если бы дегустаторов посреди веселья не застукал Ытхан Нахырович, то все могло закончиться вполне мирно. Однако принесенная орком подарочная «Черная крепость» только усугубила положение дел. Конкретно так усугубила.

Есть железное правило: пьешь в компании с начальством – помалкивай в тряпочку. А не можешь держать язык за зубами – напивайся сам и спаивай соратников до того состояния, когда скользкие политические беседы сами собой сводятся к разговорам о женщинах. Наученный горьким и болезненным опытом Эрин следовал этому правилу неукоснительно. Очень скоро Ытхан поведал о собственных подвигах на любовном фронте. Потом слово перешло к Дзиру. Через двадцать минут собутыльники знали во всех подробностях о сексуальных пристрастиях и интимной прическе молоденькой дриады из отдела кадров. Этой… ну как её… Пуан… Пуансетики?… Пуанцетии… кажется так. Строгий вердикт дроу гласил: хороша, но без изюминки, вернее, без червоточинки, слишком правильная. Ну, где это видано – современная дриада, а трахается только в миссионерской позе? Непорядок!

Шрак считался самым стойким в плане «походов налево». Одна жена и одна постоянная любовница его вполне устраивали. От него коллеги дождались только сетования на меркантильность обеих женщин, будто задавшихся целью опустошать гоблинские карманы, которые вовсе не бездонны.

– Ну, теперь и у Эрина будет, кому юбчонку задрать, – радостно провозгласил гоблин. – За новенькую!

– Я ему задеру юбчонку, – огрызнулся Ытхан Нахырович. – Нолвэндэ – дочь моего боевого товарища. Я специально приставил её к Эрину.

Он ласково, но крепко приобнял эльфа, недвусмысленно сдавив ему шею.

– Эрин у нас парень порядочный, ему, в отличие о вас, разгильдяи, я могу доверить малышку. Но гляди, если что будет не так, – грозно сдвинув брови, прошипел орк. – На одну ногу наступлю, за другую дерну, а все, что останется, по стене размажу.

– Ытхан, за кого ты меня принимаешь?

Эрин даже обиделся слегка.

– Смотри… только, если что-то серьезное надумаешь… только тогда… и то… сначала к Таурендилу поедешь знакомиться… а уже тогда…

– Я бы не стал связываться, – философски заметил дроу. – Грифоны, братья, мамаша с папашей. Не советую.

– У-гу, – икнул Эрин. – Давайте на посошок и по домам!

На посошок допили его же «Черную чайку» и остатки дешевого виски-ши из неприкосновенного запаса Шрака. И когда алкоголь кончился, решили разойтись.

Воспоминаний о том, каким образом Эрин дополз до своей двери, у него не осталось абсолютно, но ключом в замочную скважину он попал сразу. Нет глаза зорче эльфийского!

* * *

Ново-Форменовка (о, я представляю, как будет рыдать от смеха мамочка, когда услышит это название!) действительно была прелестным районом, утопающим в зелени. А еще она оказалась пешеходной зоной, так что на поиски Арсенальной, 12, я отправилась на своих двоих, вооружившись картой и встроенным в телефон компасом. Полностью погруженная в разработку оптимального маршрута (насчет полутора часов пешком отсюда и до работы дядя Ытхан откровенно загнул), по сторонам я не глазела. Будет еще время насмотреться.

Искомая улица обнаружилась довольно быстро, а дом 12 оказался симпатичным одноэтажным строением на две квартиры, с прелестной живой изгородью и деревцами под окнами. Соседские окна, кстати, были темны. А вот любопытно, что за соседи мне достались?

Сгрузив сумки прямо на пол, я оглядела свое новое жилище. Прихожая, коридор, кухня. За той дверью, наверное, ванная и туалет. Две смежные комнаты – гостиная и спальня. Казенная мебель с инвентарными номерами. А что, вполне мило. Не хоромы, конечно, но ничего так квартирка. Главное, чтоб телефон работал, и горячая вода была, а остальное приложится!

Следующие пару-тройку часов я посвятила самозабвенному обживанию моих чертогов. Развесила одежду в шкафу, расставила чашки на кухне, написала и отправила письмо родителям… С наслаждением сходила в душ. Замотав голову полотенцем и облачившись в любимый короткий халатик традиционных черно-красных тонов, я сварила себе кофе, достала купленные по дороге сигареты, щелкнула папиной именной зажигалкой (папочка – единственный из семьи, кто знает о моей пагубной привычке… мать бы убила!) и сделала заказ на кожаный лифчик искомой конструкции аж в пяти известных мастерских. Где-нибудь «рыбка» да клюнет. Если похожая модель хоть раз продавалась (а она продавалась!), как минимум одна из дорогих модисток примет заказ. И я буду знать, где же все-таки пошито это чудо. И кому продано. Брату я, конечно, тоже написала – вдруг вспомнит что-нибудь существенное о белье своей подружки? Чем Враг не шутит, может, это он ей такое оплатил! Но на положительный ответ надежды было мало. Братья женским бельем интересуются только с чисто практической точки зрения, то есть, какое быстрей и удобней снимать. Знаменитый семейный темперамент, что же поделать!

Поставив диск с подборкой боевых нолдорских маршей Сводного Хора им. Макалаурэ, я окинула квартиру орлиным взором и обнаружила все еще торчащую посреди комнаты уже пустую сумку. Непорядок. Поискала, куда бы ее засунуть и решила запихнуть под диван.

Сумка упрямо не запихивалась. Елозя голыми коленками по полу, я проклинала злосчастную «мечту оккупанта» и упорно продолжала. Наконец, проклятое чудо галантереи сдалось и протолкнулось. Ура! Победно вильнув задом, я попятилась из-под дивана и…

– О-о-о… – прозвучало сзади.

Я молниеносно развернулась на четвереньках и натолкнулась взглядом на тяжелые черные ботинки военного образца.

Глава 3

Я заорала и совершила невероятный кульбит прямо из того положения, в каком находилась. С пола. С четверенек. За спинку дивана. И все это – не переставая орать. Мамуля всегда говорит, что на противника надо воздействовать всеми доступными способами. Оглушить для начала, а потом еще и ментально по мозгам шарахнуть, пока дрожащая рука нашаривает на тумбочке табельное.

«Он же не заряжен!» – сообразила я, высовывая ствол «Куталиона» из-за диванной спинки.

Ну и… до звезды! Враг-то об этом не знает! В случае чего – рукояткой по голове тресну!

Кровь воинственных предков вскипела в жилах. Я выпрямилась, навела на пошатывающуюся фигуру злодея прыгающий ствол и грозно просипела:

– Стоять! Ни с места!

– Й-а-а… – отозвался тот. – Ы-ы-ы…

А… Элбереть твою Гилтониэль тридцать три раза через Кольцо Всевластья! А благодать мою в Аман!

Я наконец-то разглядела незваного гостя.

Начальничек… Но – Эру! – в каком виде! Непобедимый и легендарный энчечекист, кавалер Золотого Клинка и Вечерней Звезды, и прочая, и прочая, стоял в дверном проеме, качаясь, словно колеблемая ветром сосна на вершине скалы, прикрывал глаза одной рукой, а второй совершал какие-то махательно-вращательные движения. То ли мух отгонял, то ли пытался жестами изгнать наваждение. Меня, то есть.

Пьяный. Как выражается моя матушка, встречая папулю после очередного обмывания очередной успешной командировки, в зюзю. Но мамуле проще, она-то упирает руки в боки и восклицает грозно: «Ну что, морда сумеречная, опять ужрался до состояния существа?! Скормлю грифонам!», а поутру собственноручно отпаивает страдальца рассолом и гоняет кругов… – надцать по лужайке. А мне чего делать? Сказать дорогому шефу: «Здрасьте»? Или – «Добрый вечер»?

– Э-э… – сказала я в растерянности и сделала невнятный жест рукой со все еще зажатым в ней пистолетом.

Начальство икнуло, позеленело и попятилось. Шустро так попятилось, можно сказать, отпрыгнуло.

«Торшер…» – мысленно простонала я, внимая грохоту в прихожей: – «И две-ерь…»

Похоже, еще и замок. Ну, точно! Осторожно высунув нос в прихожую, я печально оглядела результаты высокого, так сказать, визита.

Останки казенного торшера покоились на скомканном коврике, дверная ручка сиротливо свисала на одном саморезе (это как же дергать надо было! Вот это силища! А я на него – с пистолетиком… да уж…), по косяку змеилась трещина.

Ну, прямо поле боя какое-то! Жуть!

И тут я увидела сама себя в зеркале. Растрепанная, в полураспахнутом халатике, с выпученными глазами и с пистолетом. Воительница, зелен тис! Валькирия! Посверкала перед хоть нетрезвым, но все же шефом, полуголой задницей, грудью потрясла, визгом оглушила, ментальным «отбойником» по мозгам приложила, да еще и пистолет наставила! Тут не только торшер, тут шею свернуть можно.

Пристыженная и обеспокоенная, я осторожненько поискала сознание своей жертвы в мысле-поле. Уф-ф… живой…

Угробить начальство в первый же рабочий день – вот это был бы подвиг, достойный нашего рода! Стыдно-то как! Может, кефирчиком его завтра угостить, по-соседски?

Впрочем, милосердие мое слегка поутихло, когда я осознала, что помимо незапланированной уборки, мне предстоит еще и ремонт казенного имущества. За свой счет, между прочим. Нет, помощи страждущий не дождется.

Ну, дядя Ытхан! Ну… Одно слово – орк! Это же надо, поселил меня рядышком с шефом! Такого балрога подложить! Я же не совсем дурочка, я же все понимаю. Это, наверняка, чтоб блюсти мою честь и безопасность. Вот бедолага и пришел… блюсти. Ну, предупредить-то можно было! И я хороша – надо было уведомить начальника, где я живу, хотя бы вскользь обмолвиться!

Позорище… Можно подумать, мне все еще нужна нянька! Тем более, нянь. Ушастый. Тьфу!

А ведь у него будут неприятности – и кру-упные… – если я кому-нибудь проболтаюсь. Но я-то не проболтаюсь, конечно. Что я, пьяных сородичей не видела? Семья военных, знаете ли. Семеро братцев-офицеров. Мама-грифонолетчица. Она иногда с сослуживцами такое выделывает – Глау под парковую скамейку прячется! И, что самое странное, папочка встречает подгулявшую летунью примерно теми же выражениями. И все повторяется – и рассол, и пробежка…

Нет уж, трепать всем о загуле героического шефа – невместно. Ему, опальному, и так несладко. Никому не скажу. И вообще, постараюсь забыть обо всем этом… как только замок новый врежу.

Я хмыкнула, торжественно завернула погибший в неравной борьбе с эльфийскими конечностями торшер в коврик и отнесла в помойку. Выпила бокал пива, покурила в форточку и пошла спать, положив под подушку заряженный «Куталион». Так, на всякий случай.

* * *

Заходишь… Ну, ладно-ладно, заползаешь в собственную берлогу с единственной мыслью как можно скорее обняться с диванной подушкой и натыкаешься взглядом на обтянутую шелковым халатиком девичью попку. Это же стресс! Причем жестокий. Можно сказать, удар по психике.

В роду у Эрина дриад не было, но он буквально одеревенел, пустил корни и весь заколосился от неожиданности. И нельзя сказать, чтобы эльф не узнал эту аппетитную попку, так сказать… хм… в лицо. Узнал, конечно. Хотя бы просто потому, что почти весь вечер только о ней и шли разговоры в тесном мужском кругу. А вот каким образом Нолвэндэ оказалась в его квартире – это уже отдельный вопрос к следствию.

«Нолвэндэ, а ты что тут делаешь?» – хотел спросить Эрин, но у него вышло:

– О-о-о…

Понятное дело, девчонка испугалась. Кто угодно испугался бы. В дымину пьяный эльф, едва стоящий на ногах, пытающийся не фокусировать мутный взор на вырезе красно-черного халатика, может сподвигнуть одинокую девушку и на гораздо большее, чем прыжок через спинку дивана.

– Й-а-а-а… Ы-ы-ы-ы-ы…

В переводе это означало: «Это же я! Извини! Двери перепутал. Уже ухожу и не надо в меня целиться. Спроси дядюшку Ытхана – он скажет, что я самый порядочный парень в нашем управлении!»

А еще мыслечтица! Графомагша, пассатижи едрёные!

Потом под ноги бросился казенный торшер, и дверь перестала открываться в нужную сторону. Но Эрин, проявив знаменитое нестандартное мышление и настоящий героизм, сумел таки вырваться из нехорошей квартиры. Посидев на ступеньках и немного отдышавшись, эльф решил попытать счастья в квартире напротив. Заходил он туда с опаской, тщательно проверяя все помещения на наличие упругих попок, вооруженных стажерок, прыгающих осветительных приборов и прочих враждебных происков злобных недругов. Но не найдя никаких следов преступных элементов, бравый энчечекист заснул прямо на полу в коридоре не раздеваясь. Грустно ему стало. Наверное.

Да! Именно так – грустно и одиноко.

* * *

Спала я плохо. Прямо скажем, отвратительно я спала. Вздрагивала и просыпалась на каждый шорох, лихорадочно стискивая в потной ладони рукоять пистолета, подрываясь на малейший скрип. В неверных тенях мне мерещился то добрый анатом Роин с окровавленным скальпелем, то крадущаяся ко мне рыжая девица в кожаном белье, то доблестный лорд Эринрандир с торшером наперевес. Кошмарные видения завладели мною. Мне снились грифоны, с громким клекотом пикирующие на нечто растерзанное посередь зеленого луга, папуля, любовно вырезающий на прикладе снайперки очередную зарубку и мамочка, азартно вопящая с высоты: «Бей в глаз, не порти шкуру!» Перед самым рассветом я пробудилась в холодном поту и пошла попить водички, пытаясь отрешиться от последнего сновидения. Шутка ли, собственный шеф приснился! Орденоносный, при всех регалиях, от рыцарской цепи на груди до рыцарских же шпор, в распахнутом кителе, он яростно сверкал пронзительно-синими очами и, воздев над головой сияющий нездешним светом торшер, наступал на господина Бе-бе… И все бы ничего, да только на шефе, помимо кителя и регалий, ничего почему-то больше не было. Даже фуражки.

Если уж кошмары становятся настолько откровенно эротическими, пора просыпаться. Я сходила в душ, надеясь вымыть из мозгов притягательный образ, сварила себе кофе и включила ноутбук. Надо бы почту проверить, что ли… Все равно не засну, да и вставать скоро.

Почта была. Братец Аркуэнон, скучая, видимо, на ночном дежурстве, изволил отписаться:

«Привет тебе, о прекрасная и любознательная сестра моя! Хоть и следовало тебе сперва поинтересоваться делами твоих родичей, как это водится между приличными эльдар, а потом уже вопрошать их о лифчиках, я прощая тебе этот промах. Поделюсь по-родственному, так и быть. Конечно, помню. ТАКИЕ дыры в бюджете не забываются. Счетик-то я оплачивал, ты верно догадалась. Вот тебе адрес магазина. Я помирать буду, и то вспомню эти «Сладкие грезы полуночи»! Лично проверять ассортимент изделий я тебе не советую, если тебя, конечно, не заинтересовали вдруг всяческие эротические игрушки. Впрочем, Нол, я уверен, что в этом отношении ты чести семьи не уронишь. А то я приеду и разберусь! Шутка. Ты у нас девочка взрослая, умненькая. А ту мою девицу, если тебе интересно, звали то ли Дэйна, то ли Хэйна… Запамятовал, если честно. Странно, правда? Не могу вспомнить точно. В общем, как-то так. Надеюсь, это тебе поможет.

Пиши, сестрица, не забывай! Всегда искренне готовый помочь тебе, Аркуэнон».

Ага-а!!! Победа! Добыча!

Воодушевленная, я мигом проснулась и даже исполнила воинственный нолдорский танец в обнимку с ноутбуком. Вот так-то, дорогой начальник! Пока Вы там водку пьянствуете, я вам дело раскрою! Ха!

Справедливости ради надо заметить, что ничего особо существенного я не добыла, конечно, но надо же как-то потешить самолюбие! Если уж синеокий красавец даже подшофе от меня отмахивается с перепугу и торшеры ломает… Да еще и снится потом в таком виде! Ой-ой, леди Нолвэндэ! Ай-ай-ай!