Чёрный кот

Мина Уэно

Чёрный кот

Часть I. Виктор

Пролог

Спящий город безмятежен. Темнота царит над ним, и каменные дома хранят молчание. Шумят лишь деревья, время от времени соглашаясь в чём-то с раскачивающим их ветром.

Никто не слышит ни нежный перезвон, ни лёгкую барабанную дробь, ни тоненький поющий голосок. Только тени, чернее чёрного, замерли в ожидании, и иногда кошачий силуэт, выгнув спину и подняв хвост трубой, мелькнёт в просвете между домами или на крыше.

Высоко-высоко мерцают звёзды, но и они почти не видны, даже если поднять лицо к чернильному небу.

Звёзды способны пронести сквозь время. Их свет – лишь слабый отголосок давно минувших лет.

Цепкий взор, несомненно, различит каменный мост – старинная кладка. Где-то внизу слышен тихий плеск воды о камень, свет луны скользит по водной глади.

Ни души.

Единственная фигура – чёрный силуэт, видение из прошлого, – он замер в нерешительности. Кругом всё так спокойно, умиротворённо. Ласковый ветер треплет тёмные кудри, гладит лицо, шею. Но прозрачные как лёд голубые глаза обращены к воде – та сулит прохладу.

Тело бросает в дрожь.

Он переставляет непослушные ноги, хватается за перила непослушными руками. Стоя на самом краю, пытается разжать окаменевшие в мгновенье пальцы. Он оглядывается в последний раз, но обнаруживает со вздохом облегчения и уколом разочарования, что вокруг по-прежнему никого.

Никого.

Глубокий вдох, а затем…

– Знаешь, со стороны ты выглядишь не так трагично, как тебе, должно быть, представляется, – насмешливо произносит бесплотный голос.

Человек на мосту оборачивается. Кругом темно, но он различает неясные очертания высокой фигуры. Неизвестно, игра ли это его воображения или реальный человек – прохожий, волею случая оказавшийся в этом безлюдном месте в поздний час.

– Мне нужен художник. Я высоко ценю талант и заплачу за него выгодную цену. Неразумно сбрасываться с моста, отказываясь от такого предложения.

Он замирает в раздумье. Должно быть, он бредит. Ведь это просто невозможно…

Он хочет ответить, но в горле пересохло, язык прилип к нёбу. Пытается развернуться и перелезть обратно через перила, но поскальзывается и срывается, успевая ухватиться за каменный выступ.

Фигура приближается и протягивает руку. Черт лица по-прежнему невозможно различить, но вблизи видно, каким огнем горят глаза спасителя.

– Холсты, краски – всё за мой счёт.

И он хватается за эту руку.

Глава 1. Новенькие

Было ли поначалу это утро сколько-нибудь интересным?

Нет.

Арсений бездумно раскачивался на стуле. Он пришёл на занятия слишком рано. Кроме него в классе была только пара человек. Никаких домашних заданий, которые нужно было бы повторять перед уроком, ведь на дворе стояло всего лишь второе сентября.

Одиннадцатый класс.

Вчера в школе царил праздник, и даже дождливая погода его не испортила. Они все встретились после лета – загорелые, подросшие, одетые в чёрное и белое, кто с новой причёской, а кто – с новым увлечением. И почти каждый – с букетом цветов. Их радостно встречали учителя. Надо признаться, после долгих каникул ученики тоже были им рады.

Теперь в школе не осталось никого старше.

Арсений помнил, как вчера в актовый зал вошли первоклашки. Такие маленькие… Ему с трудом верилось, что он был таким же, когда пошел в первый класс. Они выглядели испуганными и смущёнными, а старшеклассники приветствовали их громкими аплодисментами.

А потом был короткий концерт. Ничего особенного, но Арсению запомнилась одна песня – её звонко пела незнакомая ему девчонка, – и он до сих пор про себя напевал две запомнившиеся ему строчки.

После праздничной линейки их компания недолго покружила по городу, после чего ввалилась в дешёвое кафе, где они и просидели до самого вечера.

Со вчерашнего дня в погоде не наметилось перемен: туман льнул к окнам, деревья стояли ещё зелёные, лишь слегка тронутые увяданием, а небо так и было затянуто серой пеленой.

В кабинете русского языка и литературы гулял сырой сквозняк. Неприветливым и неуютным казалось искусственное освещение, и классики хмуро глядели со своих чёрно-белых портретов без рам. Унылые папоротники свесили с горшков ветви – им тоже было грустно. И старый вытертый линолеум местами топорщился.

Накануне вечером Арсений поздно лёг. Ночь была беспокойной, его сны торопились один за другим. А утром встать пришлось рано – он уже и забыл за лето, что уроки начинаются в такую рань. Растеряв остатки тепла по дороге в ванную, он к тому же обнаружил, что краны с горячей водой предательски пусты. Кухня тоже оказалась негостеприимна: мать уже ушла на работу, не оставив ни намека на сытный завтрак, а самому готовить спросонья ему было лень. Он искал спасения в горячем чае, но тот остывал буквально на глазах.

И вот Арсений раскачивался на стуле, взъерошенный и сонный, самому себе напоминающий нахохлившегося голубя на козырьке под крышей.

Ольга ворвалась в класс размашистым шагом и с ходу закинула сумку на место рядом с ним, после чего села сама.

– Привет!

Арсений кивнул в ответ.

– Чего так кисло? – живо поинтересовалась соседка.

– Спать хочу.

Она хмыкнула и принялась раскладывать на парте школьные принадлежности.

– И чем ты вчера таким интересным занимался, что не выспался?

– Читал, – деланно равнодушно бросил он, крутя головой по сторонам и посматривая, что интересного происходит за другими партами.

Но Ольга в ответ зарычала – Арсений повернулся к ней. Она запрокинула голову и закатила глаза.

– Только не это! Я не затем покупаю сборники кратких пересказов, чтобы ещё е и от тебя слушать, да ещё и не по школьной программе. Только не в этом году!

– Я даже ничего тебе ещё не рассказал.

– Но расскажешь, – с уверенностью заключила она.

Арсений поджал губы и потянулся к рюкзаку за тетрадкой с ручкой. Он думал подстеречь ее на уроке биологии, когда всё равно будет тоска смертная, и у Ольги не останется выбора: потому что слушать его пересказы лучше, чем усыпляющий гундёж. Тем более его так и подмывало…

– Посмотрим, что ты скажешь через урок-другой, – философски заметил он, и Ольга не сдержала мрачной улыбки.

Они дружили уже давно, класса, наверное, с пятого, и всегда сидели вместе – рассадить их не удалось ни одному учителю. Арсений не находил её симпатичной: она была очень высокая, с мальчишескими замашками, кучей клетчатых рубашек и рваных джинсов. Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо кто-то из класса был в неё влюблён . Парни её не замечали, а из девочек с ней никто близко дружить не рвался.

Кроме всего прочего, Ольге не повезло с родителями. Больше, быть может, никто из класса и не знал, но ему она кое-что рассказывала.

– Как дома дела? – спросил Арсений, пока народ постепенно прибывал.

Ольга дёрнула уголком губ в попытке изобразить беззаботную улыбку – но получилось похоже на судорогу.

– Нормально всё, – ответила она и сразу же сменила тему: – Я ещё расписание переписать не успела. Что у нас сегодня?

– Литература, две алгебры, информатика, история, обществознание и биология.

– Только второе сентября – и уже семь уроков! – простонала она, пододвигая к себе его дневник.

– Зато суббота теперь свободна. Так ведь лучше даже…

Но тут в классе появился Марк.

– Привет! – низкий, басистый голос заставил каждого в классе хоть на мгновение да оглянуться на вошедшего.

В несколько своих широких шагов Марк оказался рядом.

– Привет. – Арсений ухмыльнулся.

Нельзя было не заметить, что его лучший друг раздался в плечах за лето – такую гору попробуй теперь обыграй. Хотя и раньше шансов было не много…

– Вы уже слышали новость? Нам учителя по географии поменяли, – поделился Марк, скидывая рюкзак на парту позади них.

Ольга вскинулась: тяжелая сумка опасно просвистела над её головой, – нахмурилась, но промолчала.

– Откуда знаешь? – повернувшись к нему, спросил Арсений.

– Я в учительскую сейчас заходил, думал физрука найти – ну, по поводу тренировок, – а там новый учитель. И Нелли Михайловна еще говорит: вот, познакомься, мол, ваш теперешний географ.

– Как зовут?

– А-а-а… я не запомнил… Смотри! – Марк развернул рюкзак к нему и показал на большой круглый значок с изображённой на нём касаткой. Арсений ждал, что за этим последует какое-то объяснение, но Марк лишь молча сиял, глядя на него.

– Не понял.

– Касаточка, прикольно же?

Ольга обернулась.

– Это твоей сестры? – спросила она язвительно.

Арсений не сдержал смеха, но Марк был нечувствителен к её колкостям.

– Третьеклашки такие модные нынче. А мы что, хуже?

Радуясь своей находчивости, Марк наконец-то приземлился на стул, и, казалось бы, он ещё ничего не успел толком сказать, но одним своим присутствием сделал обстановку в классе теплее.

Постепенно кабинет заполнялся. Последним подоспел Игорь – ещё один из их неразлучной троицы. Он улыбнулся друзьям белоснежной улыбкой на смуглом лице и занял место рядом с Марком. За лето друг сильно загорел, а еще вытянулся, и теперь пытался с максимальным удобством пристроить свои длинные ноги под партой.

Прозвенел звонок. В класс вплыла учительница литературы, кутаясь в серую шаль. Она села за свой стол и откинулась на спинку стула.

– Здравствуйте, дети, – проговорила она хрипло. Арсений хорошо знал этот тон: учительница собиралась признаться в очередной болячке. – Прошу сегодня не заставлять меня повышать голос, я простудила связки. И в случае чего буду просто выгонять нарушителей из класса…

– Итак. – Она обвела присутствующих достаточно бодрым для больной взглядом. – Рада видеть вас всех после летних каникул подросшими и отдохнувшими, а главное, целыми и невредимыми. Как отдохнули?

Этот вопрос породил беседу, перерастающую местами в лёгкий гвалт. Вовлечены оказались все без исключения. Обсуждение заняло целый урок. Однако учительница, видимо, не возражала посвятить первый урок учебного года воспоминаниям о быстротечном лете: она сама говорила больше учеников. Все остались довольны.

Литература задала идеальный настрой всему дню. Алгебра прошла тихо и мирно, на информатике учитель пол-урока пропадал на планёрке, на истории знакомились с ещё одной новой учительницей, а обществознание пролетело за пустыми разговорами – им так и не подали команды записывать тему урока.

После шестого урока Марк и Игорь умчались со звонком в сторону столовой, распугивая по дороге младшие классы. Арсений не любил летать по коридорам: это не соответствовало его образу.

– Пошли вместе в столовую? – предложила Ольга, собирая вещи и бросая мимолётные взгляды на девчонок, по двое – по трое покидающих класс. Интересно, а если бы кто-то из них предложил ей пойти с ними, она бы согласилась?

Арсений пожал плечами, не возражая.

Однако в коридоре обнаружился подвох.

– Подождёшь меня около туалета? Я быстро, – поспешно добавила она.

– Будешь долго торчать, и я уйду, – вяло пригрозил он, шаркая вслед за ней, скрывающейся за дверью женского туалета. Ему по-прежнему хотелось спать.

За окном начинал моросить мелкий дождик. Арсений, прислонившись к подоконнику, думал о том, что этим бабьим летом обязательно вытащит друзей в лес, какие бы отговорки они ни придумывали. Или хотя бы в парк.

Ему нравилась, в общем-то, осень, но только в тёплые, погожие дни – когда ярко, пригревая, светило солнце и дышалось легко. А холодные затяжные дожди, сырой воздух и слякоть – не нравились. Это всё было уныло.

Арсений, чувствуя себя глупо, нетерпеливо потопал ногой, потом хлопнул ладонью по подоконнику и повернулся спиной к окну. Ольга как за смертью ушла.

Из туалета выпорхнула группа девчонок. Арсений скосил глаза – соседки среди них не было. При виде него две девочки глупо прыснули от смеха и сразу же отвели взгляды, а третья надменно вздёрнула нос, будто вовсе не заметила.

Арсений отвернулся, скрывая улыбку.

Инна.

В прошлом году они встречались пару недель, а теперь при встрече с ним она всякий раз делает вот так. Как будто нельзя просто сказать друг другу «Привет» или что-то типа того – что за глупости?

В конце концов, когда его терпение готово было лопнуть, показалась Ольга.

– «Я быстро», – передразнил её Арсений. – На обед десять минут осталось.

– Забей! Биология ведь. Ничего страшного, если чуть-чуть и опоздаем. Мы ещё наверняка не одни такие будем. Видел эту?..

– Видел… – Они спустились по ступенькам в столовую, и он присвистнул при виде очереди.

Они пристроились с подносами в конец. Из-за стола Арсению беззаботно помахал Марк.

– Я не могла быстрее, – хмуро заметила Ольга. – Я была нужна там.

Ольга бывала странной, но всё же Арсений не удержался и скривился.

– Нужна где? В туалете?

– Просто не могла пройти мимо. Ты уж извини, но я Инну терпеть не могу. – Арсений пожал равнодушно плечами. – И, похоже, у твоей подружки появился новый объект для насмешек.

– Ага, – протянул он рассеянно, ставя себе на поднос тарелку со вторым – очередь двигалась быстро. Но Ольга, не замечая его безразличия, продолжала:

– Какая-то девчонка – я её раньше не видела. Хотя, может, просто не замечала. Такая неприметная… – Ольга задумчиво осмотрела тарелку с салатом, поставила обратно и взяла другую. – Но милая. А Инна с подружками подкараулили её у умывальников и принялись измываться – они кого угодно до слёз доведут. Не знаю, в чём у них суть конфликта была. Да и был ли он вообще. Я не разбиралась. Но девчонка готова была уже расплакаться…

Истории более «захватывающей» Арсений еще не слышал. Он проводил тоскливым взглядом друзей, покидающих столовую. Однако рассказ требовал завершения.

– Чем ты им пригрозила?

Ольга зарделась от его вопроса, хоть вида не показала, – она гордилась тем, что никого не боялась. Ну, почти никого.

– Сказала Инне, что подкараулю её после школы.

И это не было пустой угрозой.

– И что? – Арсений невозмутимо бросил в чай два кубика сахара. – Она не хочет с тобой встречаться после уроков?

Ольга улыбнулась и покачала головой.

Расплатившись, они нашли свободный столик. Столовая уже наполовину опустела. Остались в основном старшеклассники.

– Пожалуй, я смогу тебя простить, – снисходительно произнёс он.

– Ты уж прости, – сгримасничала Ольга, ставя поднос на стол и закатывая рукава рубашки.

На биологию они и впрямь опоздали.

Учительница – флегматичная женщина в годах, в зелёном шерстяном платье и с ниткой бус из янтаря на дряблой шее, – никак не отреагировала на их опоздание, хотя друзья и изображали искреннее раскаяние, усаживаясь за парту. Она продолжала вещать со своего небольшого возвышения у доски, сцепив руки перед животом.

Через пять минут Арсений почувствовал охватывающую его дремоту. Голос учительницы был чудодейственным снотворным, записи с ним можно было бы выгодно продавать – вот что витало в его затуманенном мозгу.

Оживление и запах табачного дыма в обстановку привнесли вернувшиеся с улицы Марк с Игорем. Они тоже сделали вид, что им стыдно за опоздание, хотя никого этим не обманули, а затем вдоль стеночки пробрались к задним партам, где и собирались пересидеть урок.

– …А теперь откройте учебники на странице пять, – продолжала бубнить себе под нос учительница. – Прочтите и кратко законспектируйте первую главу. После урока выборочно возьму тетради на проверку… Что, Лена?

– Но мы учебники только завтра получим.

– Хм. Хорошо. У меня есть один учебник. У кого в классе хорошо с дикцией?

– У Кати, – раздалось с нескольких сторон.

В школе Катю не знал, наверное, только самый отсталый от жизни: она выступала на линейках и вела школьные праздники… А также читала всему классу материал, если учебник на занятии был в единственном экземпляре.

Катя вышла из-за парты, одёрнув своё серое строгое платье и расправив по плечам тонкие смоляные косички.

Учительница жестом пригласила девочку за свой стол, положила перед ней книгу, а сама, постояв минут пять у двери и понаблюдав процесс самостоятельной работы, удалилась из класса до конца урока.

По окончании занятий, получив в гардеробе свои куртки, Арсений, Марк и Игорь вышли в холл. Школа к этому времени почти опустела. У младших и средних классов занятия уже закончились – по семь уроков было только у старшеклассников.

В холле было немноголюдно: девочки дружно облепили небольшое зеркало, поправляя причёски, что-то увлеченно обсуждала группа ребят из параллельного класса, некоторые изучали расписание, ещё не успевшее стать привычным. Ольга, коротко попрощавшись с Арсением, накинула куртку и вышла на улицу. Марк, дождавшись ещё одного баскетболиста из их класса, Сашу, направился на первую в этом учебном году тренировку в секции.

Арсений с Игорем не торопились расходиться по домам.

– А у нас тренировки только на следующей неделе начинаются. Я уже узнавал, – сообщил Игорь. – Ты ходить будешь?

– Да, конечно.

– А что собираешься сегодня делать? Есть планы?

– Абсолютно никаких.

– Тогда слушай, – с загоревшимися глазами произнёс тот. – Вчера на антресолях в шкафу нашёл коробку со своей старой приставкой. Там картриджи, джойстики – всё работает. Даже пистолет есть. Давай на вечер засядем? Как идея?

– Слушай, классно! – просиял Арсений. День как раз обещал быть пасмурным и скучным.

– Только играем у тебя.

– Почему?

– Если будем у меня, получится не до веселья. Родители опять устроят выволочку. Они всё ждут, когда я уже начну вести себя примерно. От нотаций матери у меня зубы сводит.

Игорь жёстко улыбнулся, и Арсению подумалось, что его родители зря на что-то надеются – уж он-то друга знал.

Он кивнул, застёгивая ветровку, как вдруг до его слуха донеслось:

– Ну и что? Ты нам так и не скажешь, где распродажа самых уродских свитеров?

Затем послышалось хихиканье. Арсений посмотрел в сторону расписания.

– Слушай, – сказал он Игорю. – Ты иди сейчас домой, бери всё – и ко мне. Я просто вспомнил. Я через продуктовый пройду.

– Так я с тобой могу.

– Нет, мне там ходить искать: мама целый список написала… Ты приходи через час.

Игорь пожал плечами – мол, как хочешь – и тоже вышел из школы. А Арсений тем временем отрегулировал ремешок своей сумки, продумывая дальнейшие действия, сунул руки в карманы и двинулся к расписанию. Около него на подоконнике сидели неразлучные двойняшки Рита и Света, а рядом стояла блистательная Инна.

Презрительные взгляды и язвительные насмешки этой компании были адресованы невысокой девчонке с большим рюкзаком за спиной. Она переписывала расписание и упрямо делала вид, что не замечает их внимания.

Арсений решительно подошёл к ней.

– Привет! Я освободился. Ну что, пойдём, провожу тебя, – как можно громче обратился он к незнакомой девочке и лучезарно улыбнулся.

Насмешницы смолкли.

Стоя спиной к Инне и её подружкам, он прямо-таки чувствовал, как его прожигают три пары глаз, и одна – гораздо больше остальных.

Девчонка посмотрела на него; было видно, что она едва сдерживает слёзы. Взгляд у неё был злой и непонимающий. Арсений занервничал – вдруг она примет всё это за ещё одну плохую шутку? – и умоляюще посмотрел на неё, надеясь, что она прочтёт в его взгляде: «Подыграй мне!»

Всё тут же переменилось. Сморгнув, она широко и тепло ему улыбнулась, быстро дописала расписание и убрала дневник в рюкзак.

За спиной у него разливалась зловещая тишина. Тем забавнее была эта выходка, что когда-то они с Инной встречались. Попробует ли она теперь что-нибудь сказать?

Инна безмолвствовала.

Арсений помог девчонке надеть куртку, взял её за руку и, подмигнув Инне, вывел из школы.

Когда они отошли от школы метров на сорок, девочка высвободила руку.

– Спасибо, – сказала она, смутившись, а потом добавила: – Можешь больше не идти со мной, я дальше сама.

– Да ладно! – Арсений усмехнулся. Настроение было прекрасным. – Раз уж вызвался, доведу тебя до дому. Ты ведь не против? Ты где живёшь?

– Около детской поликлиники. Дом, где супермаркет на первом этаже.

– А, да, я понял… Так нам всё равно в одну сторону. Я, получается, живу через дорогу от тебя. Я, кстати, Арсений.

– А я Аня.

Что ж, Оля была права: Аня действительно была довольно неприметной. Тонкие пепельно-русые волосы, вьющиеся мелкими кудряшками и создающие пушистый ореол вокруг головы, бледная кожа, светлые глаза – взгляду не за что зацепиться.

Они медленно двинулись прочь с территории школы.

– Ну так, Аня, из какого ты класса? – спросил он, рассеянно гадая: «Из восьмого? Такая коротышка, да ещё лицо незнакомое».

– Я в десятом.

– Не может быть! – удивился Арсений. – Я всех знаю из десятых. Ты новенькая?

– Да. Я первый день здесь. Ну, второй, если считать первое сентября. Летом мы переехали в новую квартиру, и пришлось перевестись в школу поближе к дому. Уж лучше бы в старой осталась и каждый день ездила на другой конец города, но родители не разрешили, – тоскливо закончила она.

Впрочем, её голос не звучал робко или уныло. Напротив, он был звонким и сильным.

– Да брось. Это всё из-за Инны? Она теперь от тебя отстанет. И вообще не обращай на неё внимания. Она издевается над другими только потому, что это единственное, что она умеет делать.

– Ну, и она тоже добавляет мне неприятностей, – согласилась Аня. – Да и вообще, у меня там все друзья остались, и вокальная группа, и…

– О, так ты поёшь? – перебил её Арсений, и тут его осенила догадка. – Так это ты пела вчера на концерте?

Арсений не особо присматривался к выступавшей: их класс сидел в самом конце зала, там же, где и родители школьников.

Аня кивнула.

– Тебе надо с Игорем познакомиться. С моим другом, мы в одном классе. Игорь на школьных концертах обычно исполняет. Здорово поёт.

– Познакомишь меня с ним завтра? – обрадовалась она.

– Конечно. А из какого именно ты класса?

– Из «А».

– Тебя ещё и угораздило в один класс с Инной попасть… А я из одиннадцатого «А».

Они шли по асфальтированной дорожке, сделавшейся от дождя чёрной. На ней уже желтела яркими пятнами первая опавшая листва. Затянулась неловкая пауза.

– У тебя есть братья, сёстры? – спросил Арсений, чтобы не идти в тишине.

– Да, сестра есть. Нина.

– А она тоже теперь в нашей школе?

– Нет. Она меня старше. Теперь на первом курсе института учится. В педагогическом, на факультете прикладного искусства.

– И что они там изучают? – поинтересовался Арсений, лишь бы не молчать.

– Искусство. В общем, они учатся рисовать, как я поняла.

– И что, твоя сестра хорошо рисует?

– По мне, так не очень, – ответила Аня и улыбнулась. – Мрачновато выходит. Она вообще у нас мрачная… Слушай, – она присмотрелась к его глазам. – У тебя с глазами что-то странное. Один голубой, а другой карий. Как у кота.

– Это называется «гетерохромия». Когда глаза разного цвета, – снисходительно пояснил Арсений. На это часто обращали внимание окружающие, и он научился их отваживать.

– Надо же… – изумилась Аня. – А я раньше такое только у кошек видела. Вот у нашего старого кота такие были.

– И у людей бывает, – Арсений пожал плечами.

Ему нравились его разные глаза. С ними он чувствовал себя особенным.

Дождик мелко-мелко моросил, не переставая, небо со всех сторон сделалось серым – ни намёка на просвет. Воздух был сырым и холодным, и изо рта вырывался едва заметный пар. Они дошли, болтая, до пятиэтажного дома, выкрашенного в бледно-жёлтый цвет. Весь первый его этаж занимал большой магазин.

– Вот здесь я живу, – сказала Аня, остановившись. – Спасибо за компанию.

– Да не за что, – ответил Арсений. – Увидимся в школе. До завтра.

– Пока.

Аня пошла к подъезду.

– Знаешь, я лучше завтра утром за тобой зайду, – сказал он ей вслед.

Девочка обернулась.

– Зачем?

– Ну, пусть первое время видят нас вместе. Тогда, я думаю, она от тебя отстанет.

Аня смутилась.

– Знаешь, ты ведь совсем не обязан мне помогать, – быстро проговорила она.

– Конечно, не обязан, но помогу, – Арсений улыбнулся. – Так что встречаемся здесь утром.

Арсений махнул ей рукой на прощанье, развернулся и пошёл. На душе у него было легко и радостно, оттого что он помог этой неприметной девочке.

* * *

Ближе к вечеру дождь усилился. Он настойчиво забарабанил по крышам каменных домов и по ещё зелёным листьям деревьев. Город занавесился прядями дождя и украсился зонтами прохожих. Вечером все спешили по своим домам.

Смеющийся человек бодро вышагивал по улице. Он был одет в алый, расшитый золотыми цветами фрак, длинные полы которого волочились за ним по земле. Под фраком виднелась чёрная футболка – на ней львы, ангелы, орёл – всё уместилось в едва заметный золотой логотип. Поношенные джинсы были заправлены в кожаные сапоги, на которых красным по черному взвивалось вверх пламя. Довершал его одеяние простой чёрный цилиндр.