Злая память

«Тут словами и лозунгами не поможешь! Как вообще возможно, по какому-то приказу поверить в себя, когда совсем в это не вериться?.. Когда всё впервые, когда всё вновь. Когда пугает не враг, не боевик, засевший в низине, а прежде всего неизвестность. Своим же призывом я, пожалуй, могу поставить под сомнение боевые качества первогодок. Ведь тот же Цымбал вовсе не кадровый военный и может легко, на каком-то подсознательном уровне, спутать неверие в свои силы, с полным отсутствием у него, так необходимого нынче мужества!..»

Как не парадоксально это может сейчас прозвучать, но майору неоднократно приходилось быть свидетелем того, как наибольшее бесстрашие проявляют именно те, кто идёт в бой, не веря в победу. Таким бойцам, как говориться: нечего терять. Однако Князев понимал и то, что боец перестаёт быть воином, когда начинает замыкаться, непременно к себе прислушивается, занимаясь неким самоанализом. Когда вместо противника, он всё время видит себя, со всеми своими недостатками, которыми его наделила природа и самое печальное, его же собственное обострённое воображение. А, как известно: солдат, зацикленный на своих уязвимых местах, заранее проигрывает бой, даже не успев в него вступить. Валерий давно заметил и ещё одну не маловажную тенденцию. Чем умней и эрудированней боец, тем больше он накручивает себя перед сражением. Вот почему отработка автоматизма, а в чем-то и бездумное исполнение каких-либо приёмов ведения боя, непременно ставились майором во главу угла. Солдат не должен размышлять, как поступить ему в той или иной ситуации. Он должен сразу действовать, практически не задумываясь. Ну, а сейчас командиру просто следовало вывести молодых бойцов из вполне естественного для данной ситуации ступора. Разговорить, чем-то расшевелить, а уж после, вести речь о некоем мало осязаемом для них самообладании.

– Ребята, слушай сюда!.. – Князев переместился поближе к «новобранцам». – …Пожалуй, пришло время открыть вам один маленький секрет. О нём, безусловно, знает любой ветеран!..

Пасюков, Архипов и Цымбал с открытыми ртами уставились на майора в ожидании услышать от командира некую тайну великих побед.

– …В общем так, ребята, если «чехи»!.. – продолжил Князев. – …Не дай-то Бог, рванут в нашу сторону, вам не стоит сидеть, развесив уши. Стреляйте!.. Открывайте огонь, особо не целясь!.. Чем больше грохота, тем лучше для нас и хуже для врага. Главное, посеять в душах бандитов настоящую панику. Зарубите себе на носу, боевики и без того будут перепуганы внезапностью нападения, а значит психологически уже надломлены!

А теперь, внимание! Тот самый секрет, о котором я, собственно, и обещал вам поведать. Запомните, что под избыточной агрессией чеченских бандитов почти всегда скрываются их страх и неуверенность. Не обращайте внимания на их звериные рыки. Это вовсе не демонстрация силы, а в определённой степени, конвульсии безнадеги. Поверьте мне на слово: страха и отупения в головах «чехов» будет выше крыши.

Сомневаетесь? Тогда поинтересуйтесь у своих более опытных сослуживцев. У того же Рудяева или Литвиненко… Спросите у них: с каким диким взглядом и нечеловеческим ором ходили они в атаку в начале своей службы?.. – усмехнувшись, дембеля утвердительно кивнули, после чего, майор продолжил. – …В общем, так, бойцы!.. Приказываю каждому из вас, без какого-либо героизма, тупо отстрелять не менее двух «рожков». Справитесь – считайте свою боевую задачу, на сегодняшний день выполненной!..

Казалось, Валерий обращался ко всем первогодкам, однако увидев в глазах именно Цымбала искорки новой жизни, он понял, что слова его нашли-таки нужного адресата.

– Товарищ майор, кажется, началось!.. – тихо проговорил Бутаков, до сего момента наблюдавший за внешней обстановкой.

Приподнявшись, Князев осмотрелся. И уже сам заметил, как от противоположной северной стороны аула, мелкими перебежками к селению приближаются бойцы российского спецназа.

– Быстро рассредоточится! – приказал он.

Для себя ж с некоторой ностальгией, Валерий успел подметить: «Сдаётся мне, что с боевым крещением наши ребята сегодня обломаются!»

Потому как майор вовсе не понаслышке знал об уровне профессионализма офицеров штурмового взвода. Вот почему Валерий был абсолютно уверен в том, что засевших в домах боевиков – они и сами, без чьей-либо поддержки, положат мордой в землю, практически не напрягаясь. И, тем не менее, Князев ошибся…

Бойцы спецподразделения только-только приблизились к окраинам селения. Они толком не успели пересечь открытую для обстрела зону, как из окон практически всех уцелевших хибар на них обрушился шквал прицельных автоматных очередей. В туже секунду основная группа бандитов, достаточно организованно ринулась в обратную от линии огня сторону. Внезапность штурма, на которую собственно и рассчитывали федералы, вовсе не оправдалась. Атака захлебнулась, так толком и не начавшись. Не оставалось и доли сомнений в том, что экстремисты знали о предстоящей операции. Более того, они заранее были к ней готовы. При этом чеченцы, лишь определялись с направлением основного удара.

«Интересно, догадывается ли та тварь, которая за бесценок «сливает» врагу секретную информацию, как гибнут сейчас её соотечественники?.. – мелькнуло в голове Валерия. – …Эх, с каким же наслаждением я выставил бы сейчас перед «чехами» ту сволоту, оповестившую террористов о предстоящем штурме!..»

Меж тем, действо вокруг злополучного аула развивалось достаточно стремительно. Ситуация усугублялась с каждым новым мгновением. Небритые горцы, без малейшего намёка на обещанный майором страх или сомнение, уже во всю свою прыть неслись на юг. Туда, где оцепление держали лишь восемь бойцов взвода складской охраны, трое из которых и вовсе не нюхали пороха.

– Огонь! – взревел Валерий.

«Разряжая» один «рожок» за другим, своим боковым зрением майор ещё и успевал отслеживать ситуацию на подведомственном ему оборонительном рубеже. Он заметил, как с первым грохотом боя всё тот же Цымбал, обхватив голову руками и сжавшись в комок, скатился в земляное углубление.

– Слабак, твою мать!.. – сплюнув, ругнулся про себя Князев.

А впрочем, растерялся нынче не только Цымбал. Похоже, «поплыли» и остальные необстрелянные бойцы. Рудяев лишь чудом успел ухватить за ногу Пасюкова, который уж было, собрался рвануть прочь, подальше от поля боя.

«Куда?.. Стой, придурок!.. Ведь ты сам под пулю подставляешься!..» – прижав к земле первогодка, Рудяев пару раз тряхнул его за ворот, дабы тот, хоть чуть-чуть пришёл в себя.

Благо, не подвели «дембеля». Каждый из них с остервенением окучивал, приближавшихся к их позициям головорезов. И, тем не менее, перевес сил (невзирая на яростность обороны) был сейчас на стороне врага. Более того, почуяв своё численное превосходство, боевики заметно активизировались. Рассчитывая на то, что кто-то из них обязательно проскочит, бандиты постарались максимально растянуться вдоль князевской обороны. И неизвестно, чем бы закончилось то чеченское «восхождение» если бы (пусть и с лёгким запозданием, но всё же весьма кстати), не очухались «соседи», организовавшие нечто похожее на атаку с флангов. Своим перекрёстным огнём, на какое-то время им удалось-таки поостудить раж чехов, прижав их к камням.

Повторюсь: лишь на какое-то, очень короткое время. Потому как, быстро осознав реальную угрозу быть полностью зажатыми в огневое кольцо, пренебрегая каким-либо инстинктом самосохранения, экстремисты предприняли свой последний и отчаянный рывок на князевские позиции. Одним решительным ударом они попытались прорвать окружение. Причём, в самом (как им, очевидно, тогда казалось) непрочном и должно быть уже частично ослабленном боем месте.

Поначалу расчёты чеченцев на стремительный блиц-крик, как будто бы, начали оправдываться. Не заставил себя ждать и тот самый момент, когда наиболее рьяные бандюки поравнялись с передовыми рубежами оцепления. Накал сражения достиг своего апогея. Боевики могли уже реально видеть пути к своему спасению. Причём, каждый из них был абсолютно уверен в том, что именно ему удастся вырваться к предгорью, чтоб уже там скрыться в густой лесополосе. Потому и была эта неуправляемая толпа более целеустремлённой и более непредсказуемой нежели какое-либо организованное вражеское подразделение.

– Хватай автомат, мать твою!.. – взревел Князев и что было силы, пнул скрючившегося на земле Цымбала. Уж что-что, а любой дополнительно стреляющий ствол, был нынче на вес золота.

Как не странно, но обезумевший и выключившийся из боя солдатик, вдруг приподнялся. Он сгрёб брошенный ранее АКМ и выпустил очередь, казалось бы, в абы куда… И, тем не менее, к величайшему удивлению майора, та шальная и безотчётная очередь нашла-таки свою «цель». Боец-первогодок почти в упор, взял, да и завалил сдуру, неизвестно откуда возникшего прямо перед ним крепкого боевика.

– Так держать, Андрюха! – подбодрил солдатика Князев.

Внезапный успех, да ещё и похвала командира, могут воодушевить даже самого безнадёжного неудачника. Потому и появилась в движениях Цымбала некая осмысленность и твёрдость. Ну, а взгляд его был в данную минуту уже переполнен оптимизмом. В общем, тот самый пехотинец, который пару мгновений назад, казался абсолютно аморфным, на сей раз, как ни в чем, ни бывало, плавно «влился» в вовсю бушующее море сражения. Будто бы данная стихия всегда была его родной средой обитания.

Валерий с удовлетворением отметил и тот факт, что в бой «вклинились» и остальные «новобранцы». А куда, собственно, им было деваться? И дело тут было даже не в том, что если не будешь стрелять ты, то будут стрелять в тебя. Скорее всего, подсознательно, никто из «молодых» вовсе не желал быть впоследствии, объектом всеобщих насмешек и подколов. Потому как рядом с ними, в кровь «рубились» сейчас острые на язык старшие товарищи. И уж будьте уверены: дембеля ни в коем случае не упустили бы момента, дабы не поведать сослуживцам, оставшимся на складах о (скажем так) не самых адекватных реакциях «юных пехотинцев» в самые напряжённые минуты смертельной сечи. А этот публичный позор, прошу поверить автору на слово, мог быть гораздо страшней чеченской пули.

Впрочем, в поведении салаг всё ещё сквозили нотки прежней нерешительности и явного чувства неукротимой дрожи. Как ни крути, а убить себе подобного на практике оказывается не так-то и просто. Ведь далеко не каждый способен нажать на курок, целясь в живого человека. Особенно в том случае, когда делаешь это впервые.

Прежде чем попасть в армию, любой из нынешних «новобранцев» безусловно, видел, как крутые герои многочисленных экшенов и блокбастеров «мочат» своих врагов направо и налево. При этом каждый из молодых людей, наверняка, мысленно представлял себя на месте тех самых культовых Шварценеггеров и Брюсов Уиллисов. И, по большому счёту, любой из них был абсолютно уверен в том, что и он запросто так сумеет. Дело-то нехитрое, заряжай и «поливай». Однако реально отправить на тот свет человека (пусть, и самого заклятого врага), по каким-то внутренним, подсознательным или интуитивным барьерам чрезвычайно сложно. А подчас и вовсе невыполнимо. Потому и боролись сейчас парни вовсе не с боевиками, а сами с собой, переламывали свою мирную психику, снимая незримые внутренние запреты, присутствие которых и отделяет человека разумного, от зверя-хищника.

Не ускользнуло от внимания командира и то неприятное обстоятельство, что на левом фланге, где оборону держали лишь двое: Литвиненко с Бутаковым, положение было близко к критическому. Боевиков там отчего-то скопилось слишком уж много. К тому же действовали они наиболее агрессивно. Потому и поспешил Валерий переместиться поближе к неожиданно возникшему «пожару». Вот только предпринял он тот манёвр, как выясниться позже, с некоторым опозданием.

В самый неподходящий момент, у Литвиненко вдруг «переклинил» автомат. Пытаясь вернуться в бой, он безуспешно передёргивал затворную раму. По сути, Сашка оставался безоружным на открытом для боевиков пространстве. Бандитов, готовых форсировать князевский плацдарм неожиданно отвлёк на себя Бутаков. Беспрерывно осыпая противника свинцом автоматной очереди, Славка вдруг встал на ноги.

– Не смей!.. – Князев, спешивший на выручку, попытался остановить Бутакова.

Однако было уже слишком поздно. Прикрывая собой товарища, безуспешно боровшегося с затворным механизмом, он-то и принял на себя основной огонь чеченского штурма. Славкино тело, изрешечённое пулями, как подкошенное рухнуло на землю…

Финальную точку в противостоянии «федералов» с чеченским бандформированием, поставили именно те, кто и должен был это сделать. Заглушив огневые позиции противника, засевшего в ауле, подразделение спецназа вышло в тыл оставшимся боевикам. Скоротечное сражение, длившееся не более пяти минут, завершилось так же внезапно, как и началось.

«Зачистку» закончили быстро. Пленных отконвоировали в заранее подготовленный транспорт. После чего, пришло время собирать тяжёлые и непосильные «камни».

Пока занимались телами погибших, Валерий поднялся на пригорок. Закурил. Хоть на короткое время, но майору требовалось побыть сейчас в одиночестве. Отвык он, знаете ли, от войны. Как и два года назад, на душе Князева нынче скребли кошки. Не по себе ему было. Совсем уж паскудно и погано всё вышло.

– А я смотрю, вроде как, фигура знакомая!.. Валерий Палыч, ты ли?.. – со спины к майору приблизился командир спецподразделения. Его голос был Князеву достаточно знаком.

– Здорово, Муханов!.. – не оборачиваясь, ухмыльнулся майор. – …Ты отчего такой радостный? Лично я, повода для веселья вовсе не вижу!

– Вот, тебя увидел – и настроение сразу улучшилось!

– Злорадствуешь? Надо полагать, приятно тебе видеть своего бывшего командира среди пехоты!.. – Князев, наконец-то, развернулся к собеседнику. – …А у тебя, Муха, как я посмотрю, всё на мази!.. За какие-то пару лет, успел скакнуть из «старлеев», сразу в майоры!.. У меня на данное восхождение, ушло куда больше времени!

– Так ведь война, Палыч! Кто погиб!.. Кто-то на «гражданку» сквозанул!.. Вот и подтянули моё звание к занимаемой должности!.. – неуверенно, словно извиняясь, ответил Муханов.

– Муха, ты сам-то себе веришь? Уж говорил бы прямо: не «подтянули», а за уши до командирской должности кое-как доволокли! При этом, пришлось разогнать половину подразделения, дабы расчистить тебе, любимому, дорогу!.. – язвительно подметил Князев, намекая на прямые родственные связи Муханова в Главном Управлении. – …В Чечне оно, конечно, проще!.. Ещё пару-тройку лет и до генеральских погон дослужишься. А там!.. Там и тёплое место в Москве, и дом на Рублёвке, бесплатная «кормушка» и обеспеченная старость!..

– Коль тебя, Князь, это устроит!.. То пусть так и будет! Все мы не безгрешны!.. Помнится мне, как кто-то зарекался навсегда «завязать» с этой никчёмной и дурацкой войной!.. – пробурчал Муханов. – …А, кроме того, попрошу учесть, что я вовсе не в штабе отсиживаюсь, а участвую в боевых операциях наравне со своими бойцами! В общем, рискую жизнью не меньше других!

– Так ведь и в штурмах, можно по-разному участвовать!.. – хитро подмигнул командиру Валерий.

– Намекаешь на ту злополучную операцию?

– Не намекаю, а говорю открытым текстом! Именно по твоей вине мы тогда людей потеряли! И самое главное, упустили полевого командира!.. – процедил сквозь зубы Князев. – …Ну, а то, что касаемо моих прошлых зароков, о коих ты давеча заикнулся… Так тут, всё просто!.. Изменились мои жизненные обстоятельства, потому и вынужден я был вновь окунуться в это поганое дерьмо!

– Так почему же в пехоту? Почему, не к нам?

– Муха, я чё-то не пойму!.. – перебил Муханова Валерий. – …Ты идиот? Или уже меня принимаешь за некоего сибирского дурачка? Подзабыл что ли, как два года назад меня, едва ли не в измене Родине обвинили?.. Всего-то на трое суток угораздило меня попасть тогда в плен. Да и то, в бессознательном состоянии! Тем не менее, командование оценило тот эпизод максимально жёстко!..

Можно предположить, что я действительно переступил некую запретную черту или не угодил я им чем-то, коль столь суровым был тот «приговор». Однако более правдоподобным видится мне несколько иное объяснение. Наше руководство просто-напросто грамотно воспользовалось предоставленным ему случаем, освободить командирскую должность под кого-то иного. Вот и втоптали меня в грязь, как говориться, по полной программе. Благо, проводили «по-хорошему», без снятия погон и всего прочего; без судов и следствий, ограничившись приказом о «неполным служебном соответствии»!.. И после всего этого, ты спрашиваешь меня: почему я нынче не в спецназе? Да меня, считай, уволили, как самого распоследнего предателя, по самому жёсткому компромату!..

– Валерий Палыч, ты бы не горячился!.. – командир спецподразделения попытался чуть успокоить Князева. – …Что было, то прошло! Сам ведь только что говорил: мол, всё меняется. И жизненные обстоятельства, да и сама наша жизнь вовсе не стоит на месте. Давай-ка, я похлопочу о твоем переводе. Ты пойми!.. Мне сейчас позарез нужен опытный инструктор. Молодых бойцов у нас, как никогда много. Учить их ещё, и учить!..

– Не лукавь, майор!.. – остановил Муханова Валерий. – …Ты в жизни не пойдёшь к генералу по мою душу. Побоишься об меня замараться. Да, и погоны подполковника тебе, наверняка, уже «корячатся». Так что, не стоит!.. Спасибо за видимое участие. Но уж лучше я здесь, в «пехоте» останусь. И мне, и тебе так будет гораздо проще и спокойней. Да, и негоже командиру взвода «опускаться» до должности обычного инструктора!..

Князев и сам понимал, что сейчас за него говорит досада и накопившаяся злость. В действительности: хоть рядовым бойцом, хоть подносящим патроны он был готов вернуться в подразделение, которому отдал большую часть своей сознательной жизни.

– Ну, как знаешь!.. – подытожил Муханов. При этом, как показалось тогда Валерию, на лице командира спецназа отразилось искреннее сожаление.

«А может?.. Ну, чем чёрт не шутит?.. Именно сейчас и был мой единственный шанс на возвращение!.. – мелькнуло в голове Князева. – …Нет, Валера! Не выдавай желаемое за действительное. Всё это из мира иллюзий и сиюминутных благородных порывов!..»

– Какие у вас потери? – дабы вернуться в реальность, поинтересовался Князев.

– Трое! Ты их не знаешь… Они пришли, уже после тебя! – тяжело вздохнув, ответил Муханов.

– А теперь скажи честно!.. – Валерию наконец-то представился случай выплеснуть то, что в течение последнего получаса так и не давало ему покоя. – …Почему так бездарно был организован сегодняшний штурм? Разве нельзя было заранее просчитать возможную осведомлённость противника? Или что?.. Решили устроить перед нашими пацанами образцово-показательное выступление?.. Едва ли не строем, с музыкой и фейерверками подошли к селению!.. А в результате, считай в пустую «положил» ты троих своих ребят! Помнится, в наше время гибель даже одного бойца, рассматривалась не иначе, как ЧП! На «ковёр» вызывали, сотни объяснительных приходилось писать: почему и как могло такое произойти!.. – укоризненно покачал головой уже бывший командир спецподразделения. – …Тебе ж и вовсе, в пору моим солдатам-пехотинцам в ножки кланяется! Если бы не они, как пить дать, упустил бы ты нынче банду. Облажался бы перед всем честным народом!..

– Палыч, хорош, давить на больное!.. – раздражённо оборвал Валерия Муханов. – …Терпеть не могу посторонних советчиков! Ты что ж, знаком с деталями и подробностями данной операции?

– Вот только не надо прикрывать свой зад высокими целями и великими идеями! Негоже вешать мне, бывшему командиру, лапшу на уши! Дескать, главной задачей сегодняшней операции был вовсе не захват банды… А, к примеру, намерение вычислить «крота», через которого боевикам сливается секретная информация. Ну, или что-то, в этом роде!.. Впрочем, я вполне могу допустить, что первоначальная цель была действительно благородной. Однако ты, Муханов, уложив в общей сложности семерых ребят, её полностью девальвировал. Результат, отчего-то не оправдал средств в неё вложенных. И вообще, на хрен тебе нужно было это солдатское оцепление? Тут, и своими силами, вполне можно было совладать.

– Повторюсь, я не имею права распространяться (тем более, в присутствии посторонних) о реально поставленных перед нами задачах! Придёт время, возможно, и расскажу. Пока же, увы!.. – увильнув от прямого ответа, Муханов предпочёл сменить тему разговора. – …А вообще-то ты, Валера, отчасти прав!.. Сегодня, мы действительно облажались. И уверяю тебя: по головке меня, за этот неудачный штурм, уж точно, не погладят!.. Нет у наших нынешних бойцов основательной подготовки, потому и набиваем мы шишки. Слишком скоро произошла, так называемая: смена поколений. Большинству из вновь принятых в отряд офицеров не более двадцати семи, им ещё копить и копить боевой опыт. Потому и нужен мне матёрый инструктор. Некий «дядька», способный в самые кротчайшие сроки натаскать пополнение!

– Меньше надо было своим «генофондом» разбрасываться! Имею в виду кадровый офицерский состав. Глядишь, и традиции, и профессионализм никуда б не ушли!.. Если желаешь, то прям сейчас, я навскидку назову тебе с десяток фамилий тех, кого уволили из подразделения за пустяки, не удержали в минуты сомнений!.. И уж поверь мне на слово, они по-прежнему, в состоянии выполнить любую боевую задачу. По крайней мере, не хуже твоего «детского сада»!.. У тебя вообще, хоть кто-то из «старой гвардии» в строю остался?..

Диалог командиров неожиданно прервал один из спецназовцев, подошедший к офицерам и обратившийся непосредственно к Муханову.

– Товарищ майор, один из пленных готов дать показания!

– Ладно, Валера!.. Мне пора. Позже договорим!.. – вовсе не зная как закончить столь нелицеприятный для него диалог, командир спецподразделения вздохнул с облегчением и поспешил откланяться. – …Надеюсь, что именно сейчас мы и узнаем, за что именно погибли наши ребята! А ты, Палыч, приезжай в гости!.. Наша база на прежнем месте. Думаю, что и Горбунов с Медведевым, будут рады тебя видеть! Это, как раз те, о которых ты меня давеча спрашивал. Имею в виду «старую гвардию»!

– Муха, позволь последний вопрос!.. – выкрикнул Князев в след уходящему командиру. – …Скажи честно. Уж ни мне ли вы тут проверку устроили?

– Не беспокойся! Ты, Князь, тут вовсе не причём! Ты вне всяких подозрений!

– Ну, хоть на этом: спасибо! Приветы ребятам передавай!

На сей раз, Муханов не ответил. Он лишь обернулся и махнул на прощанье рукой, дескать, сделаю.

Возвращались на склады практически в полной тишине. Лишь однажды, едва сдерживая скупую мужскую слезу, Цымбал вдруг принялся скорбеть о погибшем Бутакове.

– Да говорю тебе: он, как чувствовал!.. Вот и письмо мне своё оставил! Просил отправить, если у него самого не получиться!.. Ведь мы с ним земляки. С одной школы. Были!..

– Солдат, возьми себя в руки! – сухо одёрнул Андрея Князев.

И вновь молчание. Вероятно, каждый предпочёл подумать сейчас о чем-то своём. О перипетиях боя; о тех моментах, когда сам находился в миллиметрах от смерти или о том, как не сумел выручить погибшего в том бою товарища. А быть может, мысли солдат были и вовсе далеки от этой грёбаной войны.

Миновав шлагбаум складского КПП, Валерий отдал короткий приказ.

– Никому не расходиться! Из машины, сразу все за мной!.. Пожалуй, вовсе не лишним будет провести с вами кое-какие реабилитационные мероприятия!

Солдаты, вернувшиеся с поля боя, кое-как сумели втиснуться в комнатушку командира. После чего, Валерий извлёк на свет божий ту самую флягу, на которой совсем ещё недавно «погорели» дембеля.

– В тесноте, да не в обиде!.. Вот и спирт ваш пришёлся кстати!.. – пояснил майор. – …Помянём Славку, героически погибшего при захвате чеченского бандформирования!

Выпили. Закусили.

– Жаль парня!.. – заполняя паузу, тяжело вздохнул Самолюк. – …Совсем немного не дотянул Бут до дембеля!..

– Вот тебе, Якушев, и «ВВ»!.. – Князев напомнил Сергею о некогда брошенной им реплике, относительно «вертухаев». – …Видел, как на деле оно вышло!..

– Да ведь я вовсе не просил меня прикрывать! Он сам раскрылся! – чувствуя за собой определённую вину, как всегда неуклюже попытался оправдаться Литвиненко.

– Литвин, ты б лучше помалкивал!.. – вмешался в разговор Рудяев. – …Он жизнь тебе спас! Ты ему до гробовой доски теперь обязан!..

– Эх!.. – махнул рукой Литвиненко. – …Да если прямо сейчас пересчитать тех, кому за прошедшие два года я могу быть жизнью обязан, не хватит и амбарной книги, исписанной мелким шрифтом.

– Саня, тебя никто не обвиняет!.. Всем и без того понятно, что автоматы у нас старенькие. Рано или поздно, но какой-то из них обязательно должен был переклинить!.. – заговорил уже Самолюк. – …А видели, какое оружие было у этих уродов? Новёхонькое! Едва ли не в заводской смазке. Интересно, какая сука обеспечивает «чехов» нашими же стволами?..

Так, по сути, общаясь на нейтральные темы, скоротали час. И, похоже, «реабилитационные мероприятия» проводимые Князевым, возымели-таки надлежащий эффект. Солдаты отвлеклись и немного оживились.