Изгнанные в облака

***

Ночью я проснулся от того, что луна светило прямо в лицо. Я увидел силуэт Зети, ее дыхание согревало комнату, разметавшиеся волосы казались ночным водопадом. Я увидел, что ее лицо засветилось. Также как лицо Фью. Я поднялся, заставив недовольно заскулить пса, заснувшего около меня. Подошел к окну. На душе скребли кошки.

Глава 4

Выстрел. Я вскочил. Во дворе элеватора кружили мотоциклы. На бетонной площадке уже выстроились полукругом машины – древние электрокары, покрытых пылью и зеленым соком растений. Мотоциклы газовали, и грохот их моторов заставлял дрожать стекла на нашем этаже.

Обеспокоенная Зети протерла глаза и приподнялась. Реснички запорхали точно бабочки.

– Кто это? – спросила она.

Я пожал плечами.

Девушка подошла и припала к окну. Аромат ее волос накрыл меня с головы до ног.

На площади стоял парень в черных очках. Сквозь белую обтягивающую майку рвались мышцы. Аккуратная стрижка напоминала ирокез. Он подносил ко рту рацию и вглядывался вдаль. Подбородок возделся, демонстрируя, что его обладатель необычайно высок. На голову выше всех остальных.

Вдруг к плацу в середине двое мужчин в банданах из машины выволокли двух полных женщин, связанных скотчем. Их бросили на бетонную площадку на колени. Впрочем, парень в черных очках не обращал на них никакого внимания.

К парню в очках подошел толстый мужик в цветной рубашке и шортах. Через плечо у него висел карабин. Смех пробирал его всего. Явно жизнь удалась.

Снизу начали раздаваться их голоса. Послышался раскатистый смех.

Зети повернула ко мне обеспокоенное лицо.

– Это мародёры, – сказал я.

Только сейчас я почувствовал смрад, что шел от трубы отопления. Щенок затявкал, словно почувствовав опасность. Человек в очках, словно почувствовав наш взгляд, поднял голову наверх. Я нагнулся, увлекая Зети.

– Нам нужно на крышу, – девушка расширила глаза. Бери ребенка, а ты рюкзаки.

Я побежал по коридору, держа в руках Фью, которая начала протирать глаза.

– Куда мы в такую рань, придурок, – девочка недовольно оглянулась по сторонам. Я невольно раскрыл рот от удивления.

Наверх вела вертикальная железная лестница. Она заканчивалась люком. Малышка охотно поползла по лестнице наверх передо мной. Я толкнул люк. И он не думал поддаваться.

– Сильней толкай, – прошипела Зети. – Он тяжелый.

Словно атлант я, согнувшись в три погибели, уперся ногами и тогда чугунный люк со скрипом откинулся. Фью ловко наступив мне, на плечо оказалась на крыше. Я поднялся следом.

То, что я увидел на крыше, меня поразило. Шезлонги, бар, навес, террасная плитка.

– Оставайся здесь, не уходи, – крикнул я.

– Мой щенок, – возмущенно вскрикнула она.

– Твой щенок пошел загорать.

Затем устремился назад. Зети с трудом поднялась на пару ступенек, не в силах поднять мой рюкзак.

Я ухватил оба рюкзака в одну руку и начал подниматься. Я выкарабкался наружу первым, а затем подал руку Зети.

И в это время на лестничной площадке показались люди. Я заметил одного из них – зеленые волосы, татуированные синие руки. Он открыл рот, а затем быстро побежал наверх. Он посмотрел мне в глаза. В этот момент они мне показались самыми круглыми вещами на свете. Два круга белых, и два пепельно-черных. И сейчас они вперились в меня и даже не моргали. И это продолжалось несколько секунд. Однако пистолет в его руках, так и не выстрелил. Его очаровал этот моментом. Не каждый охотник готов к тому, что когда подойдет к озеру он увидит уставившегося ему в глаза жирного оленя.

Я смотрел ему в глаза и закрыл люк.

– Засов, – крикнула Зети.

Последний элемент со скрипом заехал в паз. Я откинулся на теплую крышу, вздрагивая и вытирая пот. А потом раздались гулкий удар, от которого люк начал вздрагивать. Через некоторое время стуки прекратились.

***

Так мы оказались в добровольной ловушке. Выдержанной в стиле ресторана. Где-то даже цвели фикусы. На резных балясинах беседки сидели воробьи. Я сел за один из столов. А затем положил на него обрезок трубы, обнаруженной перед баром. Мои спутники последовали моему примеру.

– Кто это придумал? – перевел я дух.

– Здесь папа проводил время, – Зети обхватила руками щеки, а затем покопавшись в рюкзаке наполнила стакан с кефиром Фью. – А потом он помышлял сделать на крыше убежище, что-то вроде крепости.

– Можно еще, – сказала девочка и протянула стакан. Зети начала набирать ей кефир.

– Это настоящая крепость, – заметил я. – Вот только они нас заметили. И это плохо.

Мгновение спустя раздался еще один стук в люк. Сначала настойчивый, а потом требовательный. Впрочем, стуки стихли очень быстро.

– Прости, – Зети понурила голову. – Ты говорил, что они придут, а я не послушалась.

– Не переживай, – заявил я, поигрывая черенком. – Никто сюда не сунется.

Стрекот прервал наш разговор. Над нами завис дрон. Огромный серебристый он уставился на нас своим красным глазом – камерой. Где-то внизу раздались окрики. Я поднял кружку со стола и спрятал ее за спину.

А потом начал подходить к дрону.

Крики внизу раздавались все сильней и сильней. Я увидел, что окуляр камеры смотрит на девушку.

А я метнул в дрон стакан. Раздался гулкий удар. А потом дрон крякнул и начал падать под углом и скрылся внизу. Внизу раздались крики возмущения.

Я подошел к краю. Мародеры, казались, очень маленькими отсюда. Но разговаривать можно было без труда. Вокруг царила могильная тишина. Парень в очках приставил ладони ко рту. Он скалился.

– Ты что с дроном сделал гондон? – крикнул он. – Тебе конец.

Я показал ему средний палец.

– Спускайтесь и мы просто поговорим.

Я мрачно покачал головой.

– Здесь, два жителя этой деревни, если вы не спуститесь, мы их пристрелим, – продолжил парень.

– Спускайтесь, – прокричала одна из пленниц, стоявших на коленях.

– Убивай, – прокричал я. – Я их знать не знаю.

Внизу заулюлюкали.

Парень, достал пистолет и пальнул в мою сторону. На меня брызнули бетонная крошка.

– Я вырву тебе руки, – кричал он.

***

Казалось, что бандиты забыли о нас. Мародёры занимались своими повседневными делами – грабили разрушенное селение. Скарб они сваливали на площадку. Самое ценное складировали в микроавтобус. Несколько человек занимались записью и складированием добычи.

Мои владения – бетонная площадка в заплатках из рубероида и небольшой уголок с баром и барбекю с шезлонгами с навесом. Я обходил их словно лев, держа в руках огрызок металлической трубы. Я нашел ее возле барбекю.

Тем временем щенок спустился вниз. И теперь мельтешил, где-то между ног мародеров. Периодически он действительно получал от них смачного пинка. И отвечал скулежом. Он тявкал, смотрел по сторонам, а хвост его дрожал.

А потом пошел дождь. Мелкий дождь придал серой бетонной крыше зловещий кровавый оттенок. Воздух вокруг окрасился в мышиные тона, барабанная дробь капель возвестила о начале большого оркестрового концерта. Причем с кульминацией в виде молнии и раскатов грома.

– Ой, что это! – вскрикнула вдруг Зети.

Я оглянулся. Над уступом показалась трехглавый якорь. Как раз когда дождь только начал набирать силу. Лысая голова вынырнула из-за края крыши и уставилась своими звериными щелочками.

Я уже подбежал. Сердце моё колотилось как ненормальное.

Густые сросшиеся брови и большие пепельные глаза. Голова стала явью. Кошмаром из всех моих детских снов. Человек ничего не боялся.

Я бил по голове. Точнее один раз. Руки были не моими руками. И дубина не моей. Это рефлекс откуда-то из глубины веков. Виконт где-то там наверху аплодировал и присылал воздушные поцелуи своему потомку – неумехе.

Человек громко закричал и сгинул до того как я его ударю.

Я выглянул вниз. Здоровый мужчина в черном камуфляже повис на веревке над окном последнего этажа. И неестественно вывернув ногу. Он поливал меня руганью. Другой человек помог ему залезть обратно.

***

– А почему они плохие? – спрашивала девочка.

– Потому что, они хотят нас побить, – отвечала Зети.

– А почему они хотят нас побить?

– Их мама плохо воспитала.

– А почему их мама плохо воспитала?

Пленницы оставались под дождем. Одна из них в какой-то момент начала истошно кричать. И одному из мародеров пришлось ее успокоить хорошей оплеухой.

Малышка заснула прямо под звуки дождя. Ноздри ее вздрагивали во сне. Фью смогла съесть большой сэндвич, от которого раньше воротила нос.

Зети гладила ее по голове.

– Они могут попытаться залезть, – сказал я, вернувшись из очередного выхода к стороне, откуда пытался залезть лысый.

– Чпок.

– Да.

– Ты такой отважный и добрый, – вздохнула Зети и спрятала голову в коленях.

Я ничего не ответил. Лишь встал и попробовал вглядеться в тучи, простертыми до горизонта. На губах застыл запах крови.

***

– Что она делает? – закричала Зети.

Малышка Фью стояла на краю крыши.

– Вы слышите меня плохие дяди. Слышите. Я вас побью.

Девочка кинула в них камень.

Вскочив ото сна, я стремглав бросился к краю крыши. Фью оказалось у меня в руках, но все еще продолжала грозить им рукой Мародеры стояли внизу и гоготали. Один из мародеров – светловолосый и прозрачными глазами прицелился, сложив руки.

После того как дождь стих мародеры продолжили грабить селение. Опять загрохотали мотоциклы. Пленницы лежали внизу прямо на земле. Одна из женщин, похоже, потеряла сознание. Они оставались под проливным ливнем.

– У нас есть консервы, – заметила Зети после ужина. – Хлеб кончился. Воды тоже немного.

– В бочках есть немного дождевой воды, – отвечал я.

Тем временем до нас доносились запахи шашлыков. Мародеры устроили пир.

***

Когда заалела вечерняя заря, внизу под металлическим выпуклым люком раздались удары. Я подошел ближе с бьющимся сердцем. На ее поверхности появилась точка. Красная как закат. А потом сквозь образовавшуюся дыру, просочилось пламя – голубое – словно утренняя звезда.

– Что это? – спросила Зети.

– Сварка, должно быть, – отвечал я. – Пытаются вырезать люк.

Зети и Фью испуганно обнялись и начали ждать.

Я подошел к краю крыши. Вожак в очках обратил на меня внимание. Он по-прежнему находился на своем любимом месте. Возле белого джипа в окружении свиты.

– Дурная идея, – прокричал я. – Одного я по любому убью.

– Ты уже труп, – прокричал толстяк, стоявший рядом с ним. – Дело времени.

Мародеры прожгли в люке продольную линию. Все что оставалось мне – это ждать. Я сжимал холодную трубу. А потом я почувствовал на плече руку Зети.

– Они до нас доберутся, – прошептала она. – Я хотела сказать. Я просто считаю, что…ты такой смелый. Спасибо тебе.

Девушка смотрела на меня прямо и уверенно. А потом ее лицо расплылось в улыбке.

– У тебя сейчас глупое лицо.

Она повернулась и пошла. Я догнал ее за стойкой бара – длинным белым и таким пустым. Деревянный пол легко поскрипывал под ногами.

Фью, спала на подстилке укрытая с головы до ног по другую сторону бара. Тонкая свеча все еще рвалась из-под люка. Я тяжело дышал и смотрел на ее губы. Труба со звоном упала. Губы Зети были столь же влажные, как облака, нависшие над нами.

– Какой удивительный вечер, – прошептала Зети, отстранившись. – Мне кажется, что я на море. Посмотри.

Зарево облаков, залитых серебристой луной клубились в пустоши. Очертания сопок придавали горизонту форму морских волн. И шипение горелки походило на шум моря.

Я смотрел на Зети, а она на меня. И словно бы она качнула головой в мою сторону. Вдруг раздался вой моторов. На улице послышался топот ног. Застрекотала рация и крики.

– Что случилось? – спросила девушка. Она отстранилась.

Пламя сварки исчезло. Я побежал к краю крыши. Внизу мародеры спешно погружались в машины. На нас они даже не смотрели. Вожак на подножке белого джипа раздавал указания по рации.

А потом караван, взревев, устремился в густоту ночи.

– Они ушли, – сказал я, вернувшись к Зети, которая все еще сидела на бетонной крыше, обхватив руки коленями.

Она победоносно улыбнулась и встала. Когда я попробовал ее поцеловать, она увернулась.

– Ты не должен этого делать, – взгляд девушки похолодел.

Глава 5

Щенок, взвизгнув, бросился к нам в сумерках. Он принялся лобызать нам руки. Он прыгал и рвался к нам. Зети улыбаясь, чмокнула его в нос. Маша попробовала проснуться, но не получилось, она, зевнув, снова устроилась у меня на плече.

– Помогите, – раздался голос из темноты. Приглядевшись, я понял, что это те самые пленницы. Пожилая и полная молодая женщины связаные сейчас сидели, прислонившись к стене.

Я передал малышку Зети, а сам подошел к ним. Я достал из рюкзака нож и разрезал путы.

– Куда они ушли? – спросил я.

– Ропты идут сюда, – объяснила одна из них, потирая руки. – Они нас оставили специально в качестве дармовой еды. Они уже давно нас возят.

Женщины поспешили распрощаться. Мародеры оставили в 40 милях к северу в соседнем селении, их мужей с детьми.

– Нам надо уходить на север, – сказала полная женщина, вытирая слезы.

– А мы уходим на юг, – я встревоженно огляделся по сторонам. – Будем идти вдоль реки. Попробуем найти караван беженцев и пройти с ними через пустошь. Вы простите, что я не согласился спуститься…

– Ну, уж, я бы ради вас точно не спустилась, – заявила толстуха. – Ой, а можно я поцелую малышку на прощание. Какая она у вас все-таки храбрая. Я так молилась, чтобы бандиты до вас не добрались. Они просто сумасшедшие.

***

– Ты долго там? – крикнул я, пряча голову от моросящего дождя. – Ропты будут с минуту на минуту.

Фью закутанная в куртку Зети, мерно посапывала у меня на плече.

– Я взяла для тебя куртку папы, – Зети выбежала со своего дома. – Я написала на стене, что жива и отправляюсь на юг, и чтобы они искали галонет и писали мне на электронную почту. А теперь надо зайти домой к Фью.

– Нет, у нас нет времени,

– Идите в сторону пустоши, я вас догоню, – сказала девушка. – Она посмотрела на меня. Лицо ее блестело от моросящего дождя. – Я согласилась пойти с тобой на юг ради Фью. Девочке нельзя оставаться здесь – это опасно для нее.

Но уходить далеко мы с Фью не стали, а остались посреди улицы. Содрогаясь, я всматривался в пустынную ночь, откуда в любую минуту мог появиться голодный ропт. Где-то там замелькали огни. Кто-то направлялся в село. И этот кто-то не исключено пересечется с роптом.

И лишь услышав знакомые шаги и бледную тень девушки, я вздохнул с облегчением. Наш маленький отряд ушел в сырую ночь.

***

Жаворонок прыгал в сухую траву. Одинокое облако плыло вместе с нами. Пустошь и горизонт. В жизни я не мог представить, что способен одолеть пару десятков миль, будучи навьюченным как верблюд. В отражениях редких луж я украдкой наблюдал за своей спутницей, чьи каштановые волосы струились водопадом к земле. Щенок фыркал, натыкаясь на слепней и ос. Казалось, он единственный был счастлив и не скрывал этого.

Надо уйти как можно дальше в пустошь. Подальше от роптов.

Через некоторое время я понял, что привалы становятся все чаще и чаще. Я покрылся потом, и стал дышать чаще. Моя цель – излучина реки, до которой я планировал добраться до обеда, зеленела вдали.

Зети не жаловалась. Она таинственно улыбалась, подставляя лицо ветру, и периодически находила подбадривающие слова для Фью, висевшей у меня на руках.

В какой-то момент шум двигателя автомобиля вызвало у меня буквально панику. Я оглянулся. Сзади ехал автомобиль. Черный внедорожник. Колеса с мощным протектором и угловатые формы выдавали в нем основательность и брутальность. Такого автомобиля я у мародеров не видел.

Почесав затылок, я махнул рукой…

Какого было моё удивление, когда мощный внедорожник остановился. Дверь чуть ли не со скрипом отворилась. Внутри сидел седовласый старик. Клетчатая рубашка, клинообразная белая бородка и рубашка в черную клетку. Огромные покрытые белыми волосами руки. Старик поддернул очки на носу. Машина не шумела совсем. Совершенное чудо техники. И внутри сидел респектабельный, а возможно даже богатый человек. Причем он был богат своим внутренним миром. Сейчас я видел каждый волосок на его руках, напоминающий джунгли какой-то неведомой планеты. Ноздри зашевелились как у дракона. Доброго седого дракона. А еще у него огромный нос. Это не нос, а просто огромная картошка, покрытая узлами: бесформенный кусок плоти.

– Не подбросите? – спросил я.

– Куда?

– Нам бы к Атласным горам, но если до реки добросите, все равно рады были бы.

Старику ответ понравился, потому что он удовлетворенно крякнул. Уютное, прохладное нутро внедорожника нас словно засосало. Я водрузился на переднее сиденье.

– А Шопик? – завопила Фью.

– Шопик останется – его будут ждать друзья,– повернувшись, объяснил я девочке.

– Шопик! – воскликнула Фью.

Машина поехала. А щенок некоторое время недоумевавший, что остался, тут же припустил следом. Через некоторое время щенок превратился в точку. Старик вздохнул. Машина, замедлившая ход, окончательно остановилась.

– Возьмите пса, – скомандовал старик. Точнее прохрипел. После каждой фразы он кряхтел.

Машина тронулась вновь. На этот раз на заднем сиденье сидел песик. Он тяжело дышал, и блестевшие пуговки смотрели в пустоту.

Старик молчал. На все вопросы, он хмыкал.

– Мы вам премного благодарны, – проворковала Зети.

Старик почесал бороду.

– Куда же вы направляетесь? – помялся я.

– Далеко, – процедил старик.

– Мы направляемся на юг, – после паузы продолжил я. – В горы. Говорят там безопасно.

– Сейчас нигде не безопасно, – отрезал старик.

***

Старик почти не смотрел на нас. Взгляд его был блуждающий и очень цепкий. В голубых глазах мелькала искра, периодически прожегающая дорогу. Губы его безмолвно шевелились, словно он с кем-то разговаривал.

– У вас довольно неплохая водительская хватка, – заметила Зети. Казалось, она заигрывала.

– Отличная, – согласился старик. Он вдруг улыбнулся и расправил плечи.

Вдруг старик крякнул.

– Я не понял, – сказал он, вдруг очнувшись. – Кто вы такие. А ну марш из машины.

Автомобиль остановился и окутался пылью.

– Как вы же сами остановились, – возразил я.

– Что? Я что с ума сошел останавливаться. Я не останавливался, даже когда на дорогу бабы с младенцами бросались. А ну вышли.

Мы с Зети переглянулись.

– Хорошо, – сказал я. – Но добросьте нас хотя бы до реки.

– До какой реки?

– Она совсем недалеко отсюда.

На заднем сиденье раздались всхлипывания. Фью заплакала и бросилась в объятья Зети.

– Мы уходим, оставьте здесь, – сказала девушка. – У нас есть гордость и честь. К чему уговаривать этого старика. Пожалуй, песок, что нас окружает, менее черств, чем вы.

– Нет, мы не выйдем, – крикнул я.

– Я не понял, кто это плачет? – спросил старик.

– Это Фью ей пять лет, – сказала Зети.

– Четыле, – возразила девочка. – А нет точно 5.

– А ты кто такой?

– Чпок. Бум Чпок.

– Что? Что он сказал.

– Он говорит, что его зовут Чпок, – подсказала Зети.

– Чпок? Этого малахольного зовут Чпок, – изумился старик.

Я надул губы, и открыл было рот, но не посмел огрызнуться. Перспектива начать мерить пустошь шагами мне показалось непозволительной роскошью.

– А вас как зовут? – миролюбиво поинтересовалась Зети.

– О! Меня Давид Яуш. Профессор. К вашим услугам.

– У вас дореволюционное имя, – догадался я.

– Точно, – обрадовался старик.

– А вы профессор чего? – не унималась Зети.

– Да, – махнул рукой старик. – Физики.

Через некоторое время я понял, что он дал по газам.

***

Водянистые голубые глаза профессора, когда он поднял очки на лоб, казались, излучали маслянистый теплый свет. Только сейчас я заметил, какие огромные руки у профессора. В его движениях, словах ощущалась первобытная сила. Необычный ученый. Он сочетал в себе силу и ум.

Меня сморил сон. Голову кидало на кочках, и я просыпался, оказываясь в царстве образов, намеков и грохота слов, как пушечный выстрел.

Тут мне в голову пришла мысль, от которой я содрогнулся, и я усилием воли заставил себя проснуться.

– Мы проехали плес, где встретились? – спросил я у девушки.

– Полчаса назад, – улыбнулась Зети. – Но я не стала тебя будить. Может быть нам лучше доехать до Атласных гор вместе с уважаемым доном.

– Возможно, мы едем в ту же сторону, что и мародеры, – сказал я. – Ни факт конечно, но не исключено. Предлагаю поехать по какой-нибудь другой дороге. Или остановиться. Но ехать на юг сейчас нельзя. Давайте переждем один день. Встанем на привал. Выставим караул.

– А мне плевать, – медленно повторил профессор. А затем высказал такое ругательство, что у щенка встали уши на голове. Зети распахнула в ужасе глаза.

– Точно, – сказала Фью. И повторила то же самое ругательство.

Впрочем, у ругательства был смысл. Профессор хотел продолжать ехать по той же дороге.

Теперь у меня сон пропал. С ужасом я понимал, что внедорожник профессора, возможно, движется навстречу нашей погибели. Но попросить остановиться, чтобы вылезти из машины, не смел. Река отсутствовала вблизи. Высадка означала неминуемую смерть.

– Прошу вас профессор, смилуйтесь, давайте сделаем привал, – шептал я в ужасе.

Профессор хмыкал, улыбался и качал головой. На его лице застыла зловещая ухмылка.

***

Пестрый караван машин показался на горизонте. Приблизительно к полудню.

– Это они, – закричал я. – Прошу вас остановитесь. Это точно они.

– Не паникуй, – сказал профессор и почесал переносицу. – Ты когда-нибудь смотрел смерти в лицо?

– Да.

– Зачем бояться тех, кого можно убить, – он подмигнул мне и улыбнулся, показав ровные зубы.

В салоне словно появилась пыль. В животе у меня сгустился комок. Я оборачивался до тех пор, пока в шее у меня что-то не хрустнуло.

Зети гладила по голове Фью, которая припала к ее коленям. Малышка просто обняла ее и молчала.

Впереди густой ковыльный океан. Я почувствовал вкус крови во рту. Белое облако на горизонте росло. Миражи плавились и обретали очертания.

Профессор протер очки, и вытер потную шею. Я хотел упрекнуть старика, но вместо этого лишь вздохнул.

Машина пролетела мимо мародеров, стоявших лагерем у дороги. Раздались автоматные очереди – кто-то стрелял в воздух. Некоторые, выпучив глаза, смотрели на нас. Я оглянулся. В стане бандитов началось движение, точно в осином гнезде.

Профессор вгляделся в зеркало, и смачно выругался.

Обернувшись, я разглядел белый знакомый силуэт, вырвавшийся вперед. Белый внедорожник. Я узнал эту машину. Она принадлежала лично вожаку мародеров. Большая, быстрая машина. Вся ее верхушка покрыта фотоэлектрическими панелями. Сейчас она внушала ужас. Тот, кто водил ее, не впервые уже догонял людей. И сейчас он, наверное, пребывал в азарте погони.

Скоро уже можно показались фары преследователей, сверкающие золотом солнца, хромированные зеркала. Одно пылевое облако догоняло другое. Внедорожник мародеров поравнялся с нами. Окно отворилось, и из заднего окна показался мужчина с бакенбардами и усами, ухмылка, демонстрирующая гнилые зубы. В синих татуированных руках он держал черный автомат.

– Пригнись, – заорал профессор. Я последовал совету. В воздухе вдруг застыди хлопки. С моей стороны окно лопнуло.

Старик дал по тормозам.

Меня сильно откинуло вперед. Машину окружило облако пыли.

Профессор выругался и закашлял, протянул в мою сторону палец.

– Там в бардачке.

– Что? – впрочем, я уже искал пистолет в бардачке. Но никакого оружия там не было.

– Здесь нет пистолета? – прокричал я. – Где пистолет.

– Не пистолет дурень, дай сигареты.

Я нащупал черную пачку с золотой каймой. Старик вынул одну сигарету и задумчиво покрутил в руках.

Через мгновение двери почти по всех сторон открылись. В кабину ворвался ветер страшных предчувствий. Злые глаза воззрели на нас. Перекошенные злобой челюсти перетерли и выплюнули мой беспомощный взгляд, а волосатые ноздри хватали воздух с мощностью авиадвигателя, словно пытаясь учуять страх. Это мой конец. В животе что-то оборвалось. Что-то гнилое и липкое. Теперь там правил только страх – огромный и черный как масляная лужа. Страх начал сочиться с каждой клетке в моих порах, выстреливая адреналиновыми иглами в вены. Мародер с бакенбардами, увидев меня, сплюнул. А затем он схватил за волосы огромной пятерней и швырнул оземь.

– Осторожно я сам выйду, – послышалась до меня ворчание старика.

Кто-то подошел и пнул меня под ребра.

Я заорал, глотая пыль и сухие соцветия трав. По траве полз жук. Сейчас я ему откровенно завидовал. Сквозь пыль я увидел, как надо мной склонились знакомые лица. Щенок взвизгнул. Кто-то из мародеров от души приложился по нему ногой. Теперь он смотрел на меня из-под днища нашей машины, скривив башку. Казалось, он мне сострадает.