Я говорил, что ты нужна мне?

Эту станцию я сразу узнала. «Семьдесят седьмая улица». Значит, прогулка подошла к концу и настала пора возвращаться. Я утвердилась в своих догадках, когда мы вышли из метро и направились в сторону дома. Я погрузилась в себя и всю дорогу молчала. Тайлер, видно, оттягивал неприятный момент, а меня все сильнее охватывала тоска. Раздражение вскоре сменилось нервозностью, и если недавно я готова была порвать его за то, что он не покончил со всем в ресторане, то теперь и вовсе недоумевала, как мне хватило мужества затеять этот разговор.

Мы миновали машину Тайлера (а вместе с ней джип и «сивик») и подошли к подъезду. Вдруг я встала как вкопанная, пронзенная внезапной догадкой. Задрав кверху голову, я прищурилась и взглянула на дом: он был выше всех окружающих зданий.

При входе в подъезд Тайлер обернулся и, привалившись к двери, в ожидании скрестил руки на груди.

– Ты что там застряла?

– Так это отсюда открывается твой «изумительный вид»?

– Ага. – Видимо, он понял, к чему я клоню и каким будет следующий вопрос. Его рот расплылся в ухмылке.

На улице стало прохладней, легкий ветер потихонечку набирал силу.

– С крыши?

Тайлер взглянул мне в глаза, и его ухмылка расползлась до ушей.

– Не исключено, – загадочно промурлыкал он.

Я и не сомневалась, что оттуда открывается отменный вид, но, если честно, больше всего на свете мне хотелось сейчас дать отбой. Сказать ему: «Забудь!» – и поставить на этом точку. Какой смысл тащить меня наверх и говорить то, что уже никакая не тайна?.. Разве что в нем пробудился изощренный садизм.

– Там почти пусто, – бросил Тайлер через плечо. Мы направились к лифту, вошли, Тайлер нажал на двадцатый. – Так, пара стульев да кое-какие растения, а в основном голый бетон; но по-любому туда стоит подняться.

Я сунула руки в карманы и уставилась в пол. Принялась кусать щеку, прикидывая, насколько болезненно пройдут для меня ближайшие несколько минут. Хорошо бы не расплакаться сразу, а дотерпеть до своей комнаты, а то он решит, будто я совсем уж расклеилась. Скорее всего, после предстоящего разговора нам будет очень неловко общаться.

Дверь дзынькнула, плавно отъехав в сторону. На этот раз Тайлер не стал джентльменствовать, вышел первым и с наигранной непринужденностью направился в фойе. Было ясно, что ему так и неймется скорее подняться наверх. Навстречу проскользнул какой-то тип. Наконец, Тайлер остановился у последней двери налево; от остальных она отличалась тем, что выходила на лестницу.

– Нам туда! – крикнул он через плечо и помчался наверх, махом одолевая по три ступени.

На лестнице горела тусклая лампочка. Когда я поднялась, Тайлер ждал у пожарного входа. Он растянул губы в улыбке и толкнул дверь плечом. Мы вышли на крышу. Смеркалось. Сослепу я различила лишь верхушки ближайших высоток. Как и предупреждал меня Тайлер, с обстановкой на крыше оказалось не густо – несколько деревянных шезлонгов со столиками и растения в горшках, порядком подсохшие на жаре.

Пока я осматривалась, Тайлер подошел ко мне почти вплотную, и неожиданно на моей талии материализовались его крепкие руки. У меня перехватило дух, я перевела взгляд на верхушку здания в паре кварталов отсюда и попыталась не думать о том, что он стоит сзади и дышит мне в шею. Поднеся губы к самому моему уху, он хрипло произнес:

– Осмотримся?.. – По спине побежали мурашки. Не убирая рук с моей талии, он подвел меня к парапету.

Едва я взглянула на раскинувшийся внизу городской пейзаж, как все мысли об изначальной цели нашего восхождения начисто стерлись из памяти. Я позабыла о том, что его руки лежат на моей талии, и о том, что между нами все кончено. Осталась одна мысль: боже, какая же красотища!

На небе сгущалась синева, исчерченная розоватыми полосами. Вокруг все было наполнено мерцанием огней. В сумерках город выглядел еще более впечатляющим, чем днем. Уличные фонари и фары автомобилей заливали дороги оранжевым светом, а окна офисных зданий складывались в беспорядочный ковер желтых пестринок. И чем ближе к линии горизонта, тем гуще казалось скопление домов, насквозь пронизанных огоньками. Мне стало понятно, почему Нью-Йорк считается городом, который не спит, ведь настоящая жизнь проснулась в нем только сейчас.

Я не заметила, когда Тайлер успел отстраниться и убрать руки. Просто вдруг увидела, что он стоит рядом.

– Люблю здесь бывать, – проговорил он, не повышая голоса. К вечеру городские улицы сильнее заполонялись шумом, но, долетая до крыши, он рассеивался, превращаясь в фоновый гул.

Я хотела сказать, что и мне все окружающее по душе, однако замерла в оцепенении, исполненная восторга от простирающегося до горизонта пейзажа. Какие же мы, люди, ничтожные в сравнении с этой громадой!.. И интересно, не стоят ли сейчас на других крышах другие люди, точно так же, как мы, ощущая себя властителями всей этой величественной красоты?

Подул легкий ветер и взъерошил мне волосы. Тайлер стоял, устремив взгляд куда-то за горизонт, хотя и знал, что мое внимание приковано только к нему – у него невольно напряглись мышцы на челюстях. Он выдохнул и опустил голову.

– Видимо, от этого разговора нам не уйти, – пробормотал он.

На крыше было так здорово, что не хотелось портить очарование момента. Впрочем, вопрос уже задан, мне целый год хотелось все прояснить, так к чему же затягивать мучения?

Я набрала полную грудь воздуха, сглотнула ком в горле. Ярость, одолевшая меня в ресторане, выветрилась без следа, а жаль – возможно, подобная вспышка адреналина могла бы чуть облегчить предстоящую боль.

– Нам давным-давно надо было все прояснить.

Последовала недолгая пауза, Тайлер переступил с ноги на ногу.

– С чего начнем?

– Ну, для начала ты скажешь, что у нас все кончено, – проговорила я скрепя сердце. Как ни старалась я сдерживаться, голос предательски дрогнул. Я зажмурилась и покачала головой, отошла подальше от края. – Просто согласись, что это так, и больше я ничего не прошу.

Удивительно, прошел всего год, а в нашей жизни все кардинально переменилось. Перед отъездом, прошлым летом, между нами вибрировал воздух, когда мы оказывались рядом. Мы все понимали, просто не заводили таких разговоров. Я сделала то, что считала нужным: сказала, что мы зря тратим время и у нас все равно ничего не получится. Однако прошли месяцы, и стало понятно: разлюбить друг друга не так-то просто. Каждый раз, когда я заезжала к отцу и видела Тайлера, возникало чувство, что мы разыгрываем невинность перед родителями. Мы ничего такого не сделали, но уже считали себя виноватыми. Даже когда мы гуляли с Дином, Рейчел и Меган, нам становилось невмоготу. Когда мы оказывались все вместе на пристани, Тайлер украдкой поглядывал на меня, и мне вспоминалось, как он привел меня туда в первый раз, на наше единственное свидание. Никто кроме меня не замечал его похотливых улыбок. Я перехватывала на себе его взгляд в школьном коридоре. Иногда отвечала ему; он улыбался и отворачивался, а я опять переключала внимание на Дина, который частенько отирался поблизости. Сначала меня здорово напрягала ситуация с Дином. Я думала, Тайлер меня возненавидит оттого, что я порвала с ним и стала встречаться с его лучшим другом, но он ни словом об этом не обмолвился.

Так было до его отъезда. Год назад.

Теперь у нас все по-другому. Уж мне ли не знать? Тайлер отдалился, перестал париться из-за Дина. Мне из-за этого очень больно – не пойму почему, ведь к тому все и шло. Целый год провести в Нью-Йорке? Ну да, а где еще, как не здесь, залечивать душевные раны? Сколько девушек он повстречал за прошедшие месяцы? Как сильно расширился его круг знакомств во время мероприятий? Может быть, он в кого-то влюблялся, а может быть, любит до сих пор.

И вот мы с ним рядом на крыше, и я по-прежнему от него без ума.

– Ничего такого я тебе не скажу, – наконец молвил Тайлер.

Он стоял, устремив взгляд на гудящую улицу. Его лицо было по-прежнему напряжено, но не от злости – он находился в глубокой задумчивости.

Тайлер отошел от стены и повернулся ко мне. И в ту секунду, когда я увидела его живые глаза, в моей душе вспыхнула надежда.

– Не скажу, – продолжил он, – потому что я к тебе не остыл.

Глава 7

На миг я даже оцепенела, до меня не сразу дошел смысл его слов. Подумалось, что я, наверное, принимаю желаемое за действительное. Или он попросту шутит. Но тут он улыбнулся, и вокруг его искренних глаз проступили морщинки. Лишь тогда я поняла, что он говорит серьезно.

– Что? – выпалила я.

– Чтобы тобой переболеть, одного года маловато.

Атмосфера накалилась, все вокруг наполнила оглушительная тишина. Я даже мыслить связно была не способна, не то что говорить. Просто уставилась на него как ошалелая и закачала головой. Нет-нет-нет, не может быть.

– А я думала, что…

– Что ты думала? – Сунув руки в карманы, он уставился себе под ноги. Сквозь трещины в бетоне проклевывалась трава. – Что я приеду в Нью-Йорк и сразу переключусь? Думаешь, это так просто?

Я и не мечтала, что когда-нибудь Тайлер будет стоять передо мной и произнесет эти слова. А оно раз – и случилось. Я замерла, ошарашенная, боясь поверить своему счастью. Закусила губу.

– Слушай, но ты же вел себя совсем по-другому. Ты обращался со мной как с сестрой.

– Верно, – усмехнулся он.

– Тайлер… – Я сжала губы и уставилась на него в упор.

Он вздохнул. Плутоватая улыбка потихоньку исчезла с лица. Он запустил в волосы пятерню, потер загривок.

– Если честно, я думал, что ты ко мне перегорела. Не хотел пудрить тебе мозги. Решил, что буду держаться на расстоянии.

Кажется, если б я могла сейчас хоть что-нибудь из себя исторгнуть, это были бы слезы. Я разинула рот и застыла как истукан в трех шагах от него. Прошла секунда, две, я начала потихонечку шевелить мозгами, подыскивая подходящий ответ.

– А как же Дин? Ты не переживаешь, что мы встречаемся?

– Нет, – ответил Тайлер.

– А почему?

Он молча уставился на меня. Где-то на дальнем плане жил своей жизнью Нью-Йорк. Мы словно отделились, остались одни на многие мили вокруг, застыли посреди этой крыши, посреди неизвестности. Я видела только его.

– Нам все равно не быть вместе, – сказал Тайлер, – так к чему стараться? Зато ты хотя бы не одинока. Я рад за тебя.

И вдруг меня разморозило. Навалилась усталость, не было сил вздохнуть. До меня дошло, что все это из-за чувства вины. Ужасного, нестерпимого. А еще я ужасно запуталась.

– Слушай, Иден, не стоило нам затевать этот разговор, – промолвил Тайлер, прервав паузу. Наверное, он понял, что ответа не дождется – у меня пропал голос. – Да и какая в общем-то разница? По-любому ты встречаешься с Дином.

Закрыв рот, я стиснула зубы, пытаясь хоть как-то унять накатившую тяжесть. Надо же было так подставиться! Из-за того только, что наши родители когда-то не поделили жалкий пятачок на парковке? Папаша въехал на место, которое присмотрела себе Элла. Она вылезла из машины и принялась спорить, он угостил ее кофе в знак примирения… Во всем виновата треклятая стоянка! Зачем им приспичило встретиться? За что мне обломился такой сводный брат? И главное, с какого перепугу я влюбилась? Иногда, особенно в такие мгновения, как сейчас, мне кажется, что мир устроен нереально дебильно.

– Большая разница. Потому что я к тебе совсем не остыла, Тайлер. И теперь даже не представляю, как быть.

– Лучше не говори мне такого, – хрипло пробормотал он. Была в этой хрипоте какая-то привлекательность, что-то манящее и очень знакомое.

– А почему? Значит, тебе можно говорить, что ты ко мне не остыл, а мне нельзя?

– Да потому что я, в отличие от некоторых, ни с кем не встречаюсь! – рявкнул он. Сощурился, весь напрягся, подался ко мне. Между нами осталась лишь пара шагов. – И не я два года назад отказался встречаться, а ты! А теперь ты вдруг намекаешь, что могла бы и передумать? Интересно. Просто охренеть, как интересно! Ты понимаешь, что дала мне надежду, которая может не осуществиться? Ты же сама так сказала. Ничего у нас не получится, тем более теперь. У нас был шанс, и мы его профукали. У тебя есть Дин, и надо понимать, что для меня игра окончена, – договорил Тайлер уже без вызова. Нахмурился и отвел глаза, уставившись в незримую точку возле пожарного входа.

– Прости, – взмолилась я в отчаянии. – Мне было шестнадцать, я не знала, что делать. Я испугалась. Разве можно винить человека за то, что он испугался? Мне тогда казалось, что у нас никогда ничего не получится. Я была уверена, это невозможно, понимаешь? А жизнь проходит мимо. Я не хотела сидеть и ждать того, с кем никогда не смогу быть вместе. А потом нарисовался Дин, и он мне нравился, так почему бы не попробовать с кем-то встречаться? Я подумала, что люблю его. – Тут я остановилась, чтобы перевести дух и проверить реакцию Тайлера. Он смотрел в сторону, в пустоту. Я шагнула к нему. – Мы уже не дети. И вдруг закралась мысль, что, может быть, есть способ все это осуществить. Только, боюсь, уже поздно. Я застряла между вами и не представляю, какую сторону мне избрать.

Повисло молчание. Прошла целая вечность. Наконец, Тайлер перевел на меня взгляд. Сначала он смотрел с недоверчивым прищуром, но постепенно его взгляд стал оттаивать. Он сделал шаг вперед, покрыв разделяющее нас пространство, и я затаила дыхание. Между нами лишь несколько дюймов. Он сунул руку в передний карман, а другую неуверенно положил мне на талию.

– Me estoy muriendo por besarte.

Я в недоумении нахмурилась.

– Вернулась официантка?

– Нет. – Тайлер еле заметно качнул головой, нежно мне улыбнулся и перевел взгляд на мою ключицу. – Это переводится иначе, – пробормотал он. – «Я умереть готов за твой поцелуй».

И тогда я забыла про Дина. В голове крутилась лишь одна мысль: мне тоже страсть как хочется поцеловать Тайлера. Два года назад мы целовались в последний раз, и это ощущение стало уже потихоньку стираться из памяти. Я помню мурашки, и как забилось сердце, и как подломились колени.

Я сглотнула и посмотрела на его руку, лежащую на моей талии, заглянула ему в глаза.

– И что же тебя останавливает? – прошептала я.

– Дин, – горько проговорил Тайлер и отстранился. Прикосновение улетучилось, дистанция стала расти. Он отвернулся и куда-то пошел. – Жди меня здесь!

У меня пересохло в горле, но голос, по счастью, не подвел.

– Что?

Тайлер открыл дверь и замер, вытянув шею.

– Подожди здесь. Я вернусь через пару минут.

Сбежав по ступенькам, он исчез из виду. За ним тихо прикрылась дверь, мягко щелкнул замок. В голове кружились мысли, пытаясь обрести законченную форму, и постепенно до меня начало доходить. Закутавшись в куртку, я отвернулась и стала рассматривать город.

От розовых бликов на меркнущем небе не осталось и следа. Стемнело, небо подернулось темно-синими полосами. В паре кварталов от нашего дома взвыла сирена. Стало заметно прохладнее, поднялся легкий ветер. Я прильнула к стене и схватилась пальцами за край.

А ведь в словах Тайлера был свой резон. Нельзя обижать Дина. Мы не планировали сближаться, но если нас вдруг затянет, то Дину будет больно вдвойне. Ведь он не просто потеряет любимую девушку, он лишится и лучшего друга. Как же все это сложно! И дико несправедливо. Он не должен быть с той, которая без ума от другого. Да, я ужасная гадина, и мне совершенно ясно, к чему все идет. Надо решать: или Дин, или Тайлер.

– Залезь на стену.

Я развернулась и увидела Тайлера, направлявшегося ко мне с какой-то коробкой в руках. Я выгнула бровь и глянула через плечо на бурлящую под нами улицу. Двадцатый этаж.

– Ты сдурел?

– Да ладно, отсюда не свалишься, – сказал он без особой уверенности в голосе. Тайлер снова улыбался, словно и не было напряженного разговора. Он встал возле меня и поставил перед собой коробку. Прямоугольная такая коробочка, в серебристой обертке. – Пока не сядешь на стену, ничего не получишь.

Я сначала нахмурилась, но любопытство все-таки возобладало.

– А что там?

– Подарок. – Указав кивком на стену, он упрямо сложил руки на груди и бросил наигранный взгляд на часы.

– Хорошо. – Я вздохнула и развернулась, упершись ладонями о парапет, ощутила пальцами шероховатость цемента, напряглась и подпрыгнула. Хоть стена и широкая, мне все равно было страшно. Взгромоздилась, стараясь не смотреть вниз, уставилась на Тайлера и свесила ноги. Теперь я в кои-то веки стала выше его. – Теперь доволен?

– Вот, держи, – сказал он и протянул коробку. Выставив руки по обе стороны от меня, Тайлер уперся ладонями в стену. Он явно не собирается отступать. Я вновь начала задыхаться от этой рискованной близости. – Открывай.

Я скептично на него посмотрела, а потом в два счета распаковала коробку. Нечаянно, в спешке я выронила бумагу из рук, и та, перепорхнув через стену, полетела на улицу. Тайлер вздохнул. Я даже не заметила своей неосторожности – все внимание было поглощено коробкой, уж слишком знакомая вещь. Стандартная упаковка от конверсов. Я перевела взгляд на Тайлера.

– А это еще зачем?

– Ну, мы же потеряли ту пару, помнишь?

Да разве такое забудешь? Мы провели вместе первую и единственную ночь, а наутро я не смогла отыскать любимые кеды.

– Я же говорил, что куплю тебе новые, – сказал Тайлер и, нервозно пожав плечами, закусил губу. – Прости, что тянул целых два года.

Удивительно: он ни о чем не забыл. Я просто поражена, нет слов. Я уставилась на коробку и бережно провела по ней пальцами. Открыла. Внутри лежала пара новеньких белых кед. Точная копия тех, которые я потеряла в ту ночь, разве что без стихов, накорябанных на резиновом боку.

– Это было вовсе не обязательно…

– Неправда. – Он улыбнулся и, забрав из моих рук коробку, поставил ее у стены. Кивнул мне на ноги: – Скидывай старые.

Запрокинув голову, я недоверчиво прищурилась. Что он задумал?.. Оставалось лишь выполнить его просьбу. На мне были белые кеды с высокой щиколоткой, довольно потрепанные. Я нагнулась и скинула их.

– Знаешь, нельзя побывать в Нью-Йорке и не оставить свой след, – проговорил Тайлер, связывая шнурками мои кеды. И тут же у меня на глазах перегнулся через стену и прицепил мои кедики к проводу, тянувшемуся от парапета. Довольно отступив назад, лукаво мне подмигнул. – Даже не пытайся их снять.

– Уму непостижимо… – Я покачала головой. Вот они, миленькие, покачиваются на ветру.

Тайлер засмеялся и взял коробку. От него так и веяло радостью, такой заразительной, что я тоже невольно заулыбалась, начисто позабыв о своих треволнениях.

– Ну а теперь надевай.

Запустив руку в коробку, я бережно вынула новую пару. Яркую, свеженькую. Они сели по ноге как влитые! Пока я довольно рассматривала обновку, Тайлер вдруг подал голос.

– И еще кое-что, – сказал он с внезапно нахлынувшим энтузиазмом. Сунув руку в задний карман, немного там повозился и извлек на свет божий черный несмываемый маркер. С тихим чмоканьем снял колпачок. – И не спорь.

Я закусила щеку – жутко хотелось раскричаться – и задрала ноги на стену. Сначала мне подумалось, что он решил написать там стихи, чтобы воссоздать мою прежнюю пару. Тайлер пристально рассмотрел мой кед, повертел-покрутил и остановился на пятачке вдоль резиновой подошвы. Принялся сосредоточенно что-то писать, а закончив, отступил на шаг и воззрился на меня, ожидая какой-то реакции.

Я посмотрела на ногу, но там были совсем не стихи. Всего три слова, накарябанные неаккуратным почерком. Три загадочных слова, и все на испанском: «No te rindas».

Я даже рта раскрыть не успела, Тайлер упредил мой вопрос.

– «Не сдавайся», – тихо пояснил он, поигрывая фломастером. – А тебе это надо понимать так: пока ты держишься, я тоже не сдамся.

– Ну что тут скажешь, – растерянно проговорила я. Я застыла, не смея поднять на него взгляд, и принялась рассматривать подошву. Не сдавайся. Что это – намек, что нам стоит еще раз попытаться? Он хочет, чтобы я предпочла его?

– Вовсе не обязательно что-то говорить, – сказал Тайлер убежденно. – Достаточно просто подумать.

Подумать? Он решил, что у меня есть какие-то варианты? Я и так всю голову себе сломала. Видимо, теперь лето пройдет в мучениях: Дин или Тайлер? И, в конце концов, придется сделать выбор.

– Уже темнеет, тебе пора возвращаться. А я еще немного побуду здесь, на крыше. Змей, наверное, уже вырубился, так что держи. – Тайлер сунул свой маркер в карман и, нашарив ключи от квартиры, без предупреждения швырнул их в мою сторону. Поймала на чистых инстинктах, иначе перелетели бы за парапет.

Я стала всматриваться в его лицо, пытаясь прочесть, что творится у него на душе. Он стоял там, беззаботно любуясь городом. Решил отстраниться, побыть в одиночестве?

Взволнованная и совершенно счастливая, я соскользнула со стены.

– Спасибо за кеды.

– Да пустяки.

Я немного помедлила, ожидая, не добавит ли он что-нибудь на прощание, но Тайлер даже не шелохнулся. Я направилась в дом, по пути рассматривая свои новые кеды. В здании было тихо. Я бесшумно зашла в лифт, нажала на кнопку двенадцатого этажа и осталась наедине со своими мыслями. Мысли навалились безрадостные. Уж лучше бы заснуть, потому что, когда спишь, не приходится думать.

Открылась дверь лифта, я пошла к квартире, поигрывая ключами на указательном пальце. Как стало ясно, Змей еще не заснул – дверь распахнулась в тот самый момент, когда я пыталась ее отпереть.

Он уставился на меня своими голубовато-серыми глазами и покачал головой.

– А где Тайлер?

– На крыше, – ответила я, не вдаваясь в подробности. И застыла на месте, ожидая, когда он посторонится.

– Похоже, тебе не помешает глотнуть пивка, – вдруг сказал Змей.

Только теперь я выдохнула, кажется, впервые за последние полчаса.

– Есть такое.

Глава 8

Не помню, когда я заснула. И даже не помню как. Проснулась, закутанная в одеяло Тайлера, от того, что кто-то меня окликнул. Не было сил открывать глаза. Я перевернулась на другой бок и, зарывшись лицом в подушку, жалобно закряхтела.

– Иден, – произнес тот же голос, но уже громче.

Башка как чугунная. Я лежала и прикидывала, сколько же пива вчера вечером уговорила в компании Змея. Не припомню, чтобы Тайлер возвращался с крыши, по крайней мере, пока я бодрствовала. Ах да, мы со Змеем уминали остывшую пиццу на кухне. Маргариту или с пепперони? Так или иначе, не впечатлила.

– Я принес кофе, – проинформировал голос. Похоже на Тайлера. – Ванильный латте. Твой любимый, с пылу с жару.

Зевнув, я перекатилась на спину, медленно разлепила веки и тут же прищурилась от солнечного света, льющегося из открытого окна. Наконец зрение пришло в норму, и моему взгляду предстал Тайлер собственной персоной. Приподняв брови, он нежно мне улыбался.

Меня одолела заторможенность. Кое-как выпростав руку, я размяла пальцы и потянулась к чашке.

– Не спеши, – одернул он меня, не дав прикоснуться к заветной емкости. Попятился к двери и сказал: – Попьешь, когда встанешь.

Я жалобно закряхтела, откинула одеяло и усилием воли поднялась с кровати. Распахнула глаза и воззрилась на Тайлера с подкупающей улыбкой. Он опять покачал головой. Мне не оставалось ничего другого, как спустить ноги с кровати и встать.

– Вот видишь, вовсе не трудно, – проговорил он с ехидной ухмылочкой и вручил мне чашку. Я с облегчением вздохнула. Кофе был такой горячий, что обжигал пальцы. – Симпотная у тебя пижамка.

Я опустила взгляд, и что же предстало моим глазам? Вчерашняя одежда: юбочка с белым топиком. Краем глаза я подметила посреди пола неряшливо скомканную куртку.

– Я просто устала вчера…

– Устала? А скопище пустых бутылок на кухне указывает на обратное.

Кровь хлынула к щекам, и я поднесла к губам чашку кофе, чтобы хотя бы частично прикрыть лицо. Тайлер, конечно, заметил мои ухищрения и усмехнулся. Я отметила про себя, что он отреагировал не так, как раньше, без тяжелого осуждающего взгляда.

– Да я выпила всего пару бутылочек, – стала оправдываться я. Только тут до меня дошло, что в руках у меня стаканчик из «Старбакса». Конечно, до «Refinery» ему далеко, но на худой конец сгодится. – А почему ты так долго не возвращался с крыши?

Тайлер пожал плечами и ничего не ответил. Он обошел кровать, стал возиться со шторами, хотя они и так уже были открыты. Потом обернулся и устремил на меня жгучий взгляд.

– Я знаю, тебе хочется в Центральный парк. Может, сегодня и прогуляемся? Что скажешь?

Я просияла. Больше всего в этой поездке я мечтала погулять по Центральному парку.

– О да! Это просто фантастика!

– Еще бы, – согласился Тайлер. – Часа на сборы хватит?

– Запросто!

Кивнув, он развернулся и собрался уйти, но у самого выхода внезапно остановился и заявил:

– Да, кстати, забыл сказать. В понедельник вечером мы идем смотреть «Янкиз».

Сама того не желая, я скорчила недовольную мину. Ему ведь было прекрасно известно, что я не фанатка спортивных игр.