Кошки смотрят свысока

Светлана Нарватова

Кошки смотрят свысока

Пролог

Все персонажи, события и места их развития являются вымышленными

…Аля стояла на фоне багряного закатного неба, и шаловливый бриз играл её волосами. Она глядела вниз, на камни, которые, как точно знал Алексей, скалились под утёсом острыми гранями. И взгляд её был растерянным и беспомощным. «Кошки смотрят свысока», – вспомнились Маркелову её слова. – «Потому что там, высоко, где обычно сидит кошка, безопаснее». Сейчас это «высоко» было смертельно опасно. И пусть Аля обладала свободолюбивым кошачьим нравом, приземлиться на четыре лапы ей было не по силам.

И девяти жизней у неё в запасе не было.

Зато был нож у горла.

И он, Алексей Маркелов, её верный пёс. Последняя надежда и невольный виновник ситуации, в которой она сейчас оказалась.

А ведь всё начиналось так безобидно…

Глава 1,

в которой читатель знакомится с Ремарками

Тогда они были в полном сборе, втроём: Лёха «Штык», Пашка «Кощей» и Макс «Док». Впервые за последние десять лет. А может, даже пятнадцать. Три товарища или, как прозвали их неразлучную троицу в военном училище, «Ремарки». После окончания учёбы их разнесло в разные концы благословенной Родины, и всё чаще – за её пределы. Случалось, они пересекались по службе, но впервые собрались в полном составе. И на гражданке. Повод тому был не сказать чтобы особенно радостный: возвращение к мирной жизни последнего из Ремарков, Алексея Маркелова, до недавнего времени – майора спецназа.

Первым со службы «откинулся» Док. Макс Буров был самым умным на потоке. Его даже несколько раз пытались перевербовать в ФСБ. Но Ремарки тогда были идеалистами-максималистами. Они мечтали стать спецназовцами. Что может быть круче? Только яйца спецназовцев! В общем, Макс Буров был слишком романтиком, чтобы работать на госбезопасность. А может, и правда уже тогда был слишком умён для этого. По крайней мере, из армии он уволился без проблем и теперь успешно поднимал бабло на компьютерной безопасности. Или опасности. Тут всё зависит от точки зрения и местоположения объекта относительно воображаемой линии фронта.

Вторым комиссовался Пашка «Кощей», ныне – владелец преуспевающей охранной фирмы. Большинство ново-знакомых считало, что шкаф Кощей получил погоняло за то, что профессионально чахнет над златом. В крайнем случае – за то, что бессмертный. Но истина была проще: когда Павел Поляков поступил в военное училище, он был костлявым, как дистрофик, и легко мог спрятаться за шваброй. Одно время его звали «Пашка Освенцим», но после инъекции патриотического воспитания от политрука Горыныча он стал «Кощеем».

Верным присяге оставался лишь Алексей «Штык» Маркелов. В прошлом году ему исполнилось сорок, и он ещё был готов к подвигам во благо Родины. Но судьба распорядилась по-другому. Тяжёлое ранение в бедро чуть не унесло его на тот свет. Чудом выкарабкавшись, он остался с хромотой, безобразными шрамами и печальными перспективами. Собственно, его дальнейшая судьба и стояла главным вопросом на повестке дня Ремарков.

Собрались приятели на хайтековской кухне Дока. Макс к своему сороковнику массу так и не нарастил, и остался жилистым и худощавым, каким был в училище. На его висках засеребрилась седина, но в остальном он выглядел моложе своих лет и на первый взгляд производил впечатление мажора. Любил он пофорсить. Эдакий форс-мажор. Только цепкий взгляд стального цвета глаз выдавал столь же стальной характер. И мебель на кухне была вся хромированная до тошноты. На стерильно-блестящей кухне приятеля Лёха чувствовал себя чужим. Впрочем, на гражданке он везде чувствовал себя чужим.

– …Ты ещё в Росгвардию мне пойти предложи, – буркнул Лёха на очередную реплику Кощея. – Демонстрации разгонять.

– А что? – хохотнул приятель, чпокнув пробкой буржуйского коньяка и потянулся разливать. – Всё при деле. Сам же говоришь, что больше ничего не умеешь, кроме как стрелять, драться и убивать тридцатью разными способами.

– Я пас, – Алексей прикрыл рюмку ладонью. – Печень шепчет.

– И о чём она шепчет? – полюбопытствовал Док.

– Что голос пропила!

Мужики поржали, но Маркелову было не до смеха. Убойные дозы лекарств крепко ударили по и без того побитому жизнью организму. Ему был без малого сорок один год. А он чувствовал себя развалиной.

– Лёх, а давай ко мне, – щедро предложил Кощей, ненавязчиво подталкивая свою рюмку Доку, чтобы тот не пропустил.

– В магазине за мониторами следить? – фыркнул Штык.

Лёхе было обидно, что его, как щенка бездомного, пытаются пристроить в любые руки, лишь бы с голоду не подох. Конечно, он не может похвастаться крутой тачкой и евроремонтом, но и нищим его назвать сложно. Платили Маркелову неплохо, тратиться на службе было особо некуда, и даже за вычетом алиментов за последние годы у него накопилась кругленькая сумма.

– Почему в магазине? – удивился Пашка. – Будешь у меня замом по боевой подготовке. Бойцу, – Кощей потряс кулаком с боксёрскую перчатку, – ему дисциплина нужна. Чтобы жиром не оброс и бдительность не утратил. Ну, будем!

Приятели чокнулись, и Алексей сделал небольшой глоток обжигающе-горячительного напитка с непривычно богатым букетом. Приятно, что друзья ценят настолько, что даже готовы придумать для тебя целую новую должность.

– А что, мне кажется, неплохая идея, – крякнув, поддержал друга Док. – Прямо по тебе работа. Скажу тебе прямо: здесь тебе не в армии. Народ расхлябанный, распущенный, расслабленный. Ему крепкая рука нужна. Да кнут с розгами.

– Не знаю, мужики. Я хочу отдохнуть. Долечиться. А потом подумаю, – осторожно ответил Алексей. Авось, к тому времени приступ благотворительности у приятелей рассосётся.

– Ты подумай, – кивнул Кощей с неожиданно серьёзным лицом. – Хорошо подумай.

На сием разговор про будущее Маркелова как-то сам собой рассосался, перескочив на более важные политические темы. Как трём друзьям не почесать зубы о политику за бутылочкой буржуйского коньяку.

А потом все разъехались по домам.

Квартира Лёхи встретила его тишиной, пустотой, необжитостью, запахом пыли и затхлости. Штык распахнул окна, с удовольствием вдыхая ароматы молодой ещё листвы и цветущей сирени. Всё наладится. Всё обязательно наладится. Ему всего сорок. Самое время начать новую жизнь с нуля.

Утром он встал в полседьмого, сделал зарядку с глубокой растяжкой, сходил на физио и к обеду вернулся в свою холостяцкую двухкомнатную пещеру. От приготовления обеда его оторвал звонок Пашки.

– Друг, выручай. Без тебя никак, – заявил с ходу Кощей. – Я за тобой машину отправил.

– Пообедать-то дай, – возмутился Лёха.

– Какое «пообедать»? Чтобы был как штык!

Лёха тяжело вздохнул в пикающую короткими гудками трубку. Конечно же он будет. Кто же ещё будет как штык, если не он?

Глава 2,

в которой Алексей получает предложение, от которого не может отказаться. Потому что у него есть совесть и чувство долга

Современный офис Пашкиной конторы находился в самом центре города, большом здании из стекла и бетона. У Кощея была не только служебная машина (и не одна), но и настоящая секретарша. Правда, внешность у неё была мышиная и испуганная, Лёха полагал, что секретарша у него будет, как с «Плейбоя». Но у каждого свои вкусы. Опять же, интересы бизнеса. Может, так принято. Или можно сейчас. Что Маркелов понимал в жизни штатских? И тем более, в их работе? Внешность – не главное. Главное, она принесла вкусный кофе. При больном желудке это не лучший вариант обеда, но к кофе были ещё свежие кексики.

– И к чему была такая спешка? – поинтересовался Лёха, когда дверь за мышетаршей закрылась.

Выпечка была свежей. Пусть в нездоровой форме, но Кощей о приятеле позаботился.

– Короче, дело такое. – Пашка сомкнул пальцы рук у рта в замок, будто очень не хотел говорить. «Дело», судя по признакам, Маркелову не понравится. – Меня второй день одолевает Тяжелков. Ну, наш мэр который. Знаешь же?

Лёха кивнул. Владельца заводов, газет, пароходов и просто скромного мэра города кто же не знал? Да куда ни глянь в городе, в его плакат упрёшься.

Пашка молчал.

Лёха тоже.

– В общем, его любовница едет на море. И он хочет, чтобы за нею там приглядели.

Штык закашлялся, поперхнувшись кофе.

– Только не говори, что тебе некого отправить на море за бабой приглядеть, – сказал он, когда прокашлялся.

– Есть кого, – согласился Кощей. – У меня этих «кого» полдивизии. Я ему вчера лучших ребят отобрал, личные дела отправил. Так Тяжелков мне с утра все нервы вымотал. Этот засветился в каком-то неблаговидном деле. Этот ещё сопляк. Этот уже дряхлый. Этот хилый. Этот толстый. Этот слишком смазливый. Этот пороху не нюхал. Ну я в сердцах и выдал: а тебе что, говорю, спецназовца с боевыми наградами подавай? С идеальным послужным списком, не толстый, не дряхлый, не сопляк, и чтобы за бабами не бегал, поскольку инвалид. Прости, братан, но он меня реально довёл!

А за что прощать? Наконец слово, которое политкорректно замалчивалось, было произнесено вслух. Оно вырвалось на свободу, как пуля из гильзы, и почему-то сразу стало легче дышать. Лёха кивнул.

Кощей выдохнул и как-то расслабился сразу.

– А он как вцепился, – продолжил он, глядя на пустую столешницу перед собой. – Говорит: а ты про кого сейчас? Ну, я попытался съехать с темы, а он как клещ. Я про тебя и рассказал. Фотку со вчерашней нашей встречи показал. Так, ещё по мелочи, – он быстро поднял взгляд, и Маркелов понял, что «по мелочи» было про все его подвиги, которые не засекречены грифом. А что засекречено, про то намёками. – Короче, он теперь тебя хочет.

– Прости, братан, я с мужиками никак. Не моё – все эти новомодные веяния, – намекнул Лёха.

– Ты к словам не придирайся! – вспыхнул Кощей.

– А ты, мужик, говори да не заговаривайся! Я, конечно, инвалид, но в гаремные евнухи идти не собираюсь. Я в своей жизни ещё только овец не пас.

– Она не овца. Она – лань. Трепетная.

– Да плевать! Хоть корова отёлая, хоть коза бодатая! Я не дятел, Паша. Я ни на кого в своей жизни не стучал!

– И не стучи. Что она, дура, в конце концов, гулять на сторону от Тяжелкова на его же собственной базе отдыха? Мне кажется, у него реально крыша съехала по этой блогерше.

– Она ещё и блогерша? – Лёха вложил в это слово всё, что думал про социальные сети. А думал он о них хоть и редко, но исключительно нецензурно.

– У каждого свои недостатки. Я не об этом. Не хочешь стучать – создай ей такие условия, в которых у неё уже ни на какое «налево» сил не останется. Марш-бросок по пересечённой местности, занятия по строевой подготовке с песнями и плясками, преодоление полосы препятствий. Два наряда вне очереди, на крайний случай. Мне что, Штык, учить тебя нужно?

Маркелов слушал друга и никак не мог понять, всерьёз он или шутит. Говорят, кто служил в армии, тому в цирке не смешно. Вот сейчас у Алексея было большое желание спросить, после какого слова смеяться.

– Спасибо, конечно, Паш, но я всё же откажусь. Мне ещё курс физиопроцедур нужно пройти… – Лёха начал подниматься.

– Подожди, ты не понял, – попытался затормозить его жестом Кощей. – Тяжелков хочет видеть в этой роли именно тебя.

– Ах, ну не повезло с кастингом, – Маркелов придвинул стул, на котором сидел, к столу.

– Лёха, это Тяжелков. Он меня поджарит, как клопа паяльником. Тебе что, трудно? Слетай на море, отдохни, здоровье подлечи, нервы опять же.

– Бабоблогерше свечку подержи… – на автомате отгавкался Маркелов. – Бесполезное, бездарное, бессмысленное занятие.

– А так-то ты себя сутками жалеешь очень осмысленно! – рявкнул Кощей, и Алексей на мгновенье почувствовал себя на рельсах, по которым ему на встречу несётся поезд на всей скорости. – Лёха, вернись. Вернись в себя! Есть боевая задача, есть расположение противника, есть особенности рельефа и погодные условия. Ты о тактике думал или о смысле жизни?

И тут Алексей понял одну простую вещь. Док был прав: здесь – не в армии. Здесь, на гражданке, он стал расхлябанный, распущенный и расслабленный. Самое время собраться и «вернуться в себя».

Тем более что Пашку нужно спасать. Он хоть и гад первостатейный, и подставил его знатно, но на то они и друзья. Они всегда привносят в жизнь хаос. А для порядка есть устав и приказ командира.

– Ладно, – Маркелов сел на свой стул. – Что там за овца?

– Лань, – поправил Кощей.

– Всё едино – тварь безрогая, – отмахнулся Лёха.

– Ну-ну, – скептически скривился приятель и полез в свой телефон. – На-ка, полюбуйся.

Пашка поднялся из-за стола, подошёл к Штыку и положил на стол смартфон. На его экране вещала… да, однозначно лань. Изящная, идеально ухоженная девушка, из тех, кого Алексей видел только на обложках. Даже в эротических фантазиях он не залетал так высоко. В общем-то, Маркелов мог понять олигарха с его навязчивыми состояниями.

– Заценил? – добродушно хмыкнул Кощей. – Высшее медицинское, между прочим. Врач-косметолог. Так что будет у тебя там медицинский уход.

Лёха ожидал, что и приход медицинский у него там будет. Боевая задача с каждой подробностью становилась всё менее привлекательной и всё более опасной.

– Жить ты будешь на корпоративной базе Тяжелкова. Очень удобно: никого лишнего. Сейчас ещё не сезон, народу будет немного. Всего вас на базе будет восемь человек гостей, в том числе три девушки. Вылетаешь сегодня в семь.

– Больной, что ли?!

– А ты думаешь, я тебя от обеда оторвал, чтобы на Алю Яницкую полюбоваться? У вас ещё две недели общаться вживую, хоть залюбуйся. Давай, иди собирайся. Наш водитель тебя доставит до аэропорта. Спасибо, что не отказал.

Озадаченный тактикой, стратегией и перспективой, Лёха пошёл выполнять. Пашка, удовлетворённый тем, что всё срослось, пошёл заниматься другими своими делами.

И никто из них не подумал: а с чего такая спешка-то?

Глава 3,

в которой читатель знакомится с трепетной ланью и её ленивицей

Вообще-то Альбина не часто летала бизнес-классом. Если честно, это вообще был всего второй раз. Нет, она прилично зарабатывала. Но не неприлично. У неё всегда было куда потратить деньги с большей пользой. Но для Александра Александровича стоимость авиабилета бизнес-класса не была деньгами. Так, мелочёвка на дне кошелька. Возможно, поэтому Аля не стала отказываться от подарка. А раз уж на билет согласилась, то не посетить ВИП-зал ожидания, который к нему прилагается, было просто глупо.

Взяв в кофе-машине чашечку кофе, а на столе для закусок – дизайнерское пирожное, Альбина пошла к столику у окна. Три секрета хорошей съёмки – фон, свет, композиция. Художественно обустроив кофейный натюрморт, Аля села лицом к окну. Установила телефон на штатив, поиграла ракурсами и, выбрав наиболее удачный, села чуть боком. Почти всё готово. Яницкая потянулась к сумочке и достала оттуда небольшую мягкую игрушку – серую ленивицу Люсю. У неё была нежная короткая шёрстка, огромные печальные глаза с искристо-золотыми радужками и маленькие серебристые ладошки. Аля не принимала подарков от Александра Александровича. Но увидев Люсю, поняла, что не сможет сказать «нет». Впрочем, Тяжелков не знал слова «нет». Некоторым мужчинам проще сказать «да», чем держать осаду.

Усадив Люсю сбоку от кофе, Альбина включила камеру.

– Всем привет! – она помахала рукой. – Это я, Аля Яницкая, и моя ленивица Люся. Вы, наверное, хотите узнать, где мы? А мы находимся в ВИП-зале нашего аэропорта. Куда же мы собрались, напрашивается закономерный вопрос. А куда мы собрались, Люся? – Альбина поднесла игрушку мордочкой к уху. – Точно, мы же летим на море! И не нужно говорить, что начало июня – не время для отдыха на море. Отпуск – это место, которое прекрасно в любое время года. И даже суток. И ближайшие две недели вас ждут влоги о том, как выжить в волшебной стране «Отпуск», сохранив человеческое лицо.

Аля сделала глоток кофе.

– Потрясающий кофе, – уведомила она подписчиков. – Сейчас мы допьём кофе и отправимся на борт самолёта. Обращали ли вы внимание, мои дорогие, какие шикарные волосы у стюардесс? А знаете, в чём секрет? Лично я знаю, но не понимаю. У меня с физикой всегда были проблемы. В общем, из-за силы всемирного тяготения и общей теории относительности у стюардесс, которые регулярно летают на большой высоте, волосы растут быстрее. А что делать, если вы не можете себе позволить летать на самолёте каждый день? Что же делать, что же делать? А, Люся?

Аля чуть наклонилась к ней и погладила ленивицу по шелковистой голове:

– Правда? Розмарин? Верно. Как я могла про него забыть! Скорая помощь усталым волосам – розмарин во всех его проявлениях. Отвары, настои, экстракты… В дороге и вдалеке от кухни, в каком-нибудь отеле не до отвара. Но бутылочка с эфирным маслом много места не займёт. Несколько капель в шампунь или кондиционер. А можно просто капнуть несколько капель на деревянную расчёску. Аккуратно, от корней и до самых кончиков. И вот у вас уже аромарасчёсывание. Сухие, ломкие волосы обретут второе дыхание, станут крепкими и блестящими и уже не захотят покинуть голову заботливой хозяйки. Главное, помните: экстрактом и эфирным маслом нельзя воздействовать непосредственно. Можно получить ожог. Здоровых вам волос и хорошего настроения. В следующий раз мы с Люсей расскажем, как ухаживать за кожей на море. Пока-пока!

Она помахала в камеру.

Прокрутив небольшое видео, она убедилась, что всё прошло замечательно. Единственное, на что она не обратила внимания в процессе записи – на заднем фоне добавился фактурный мужик с коротким ёжиком русых волос на голове. Он сидел в нескольких метрах и смотрел на неё суровым, осуждающим взглядом. Но к осуждающим, завистливым, раздражённым и прочим взглядам Але было не привыкать. Она отправила запись на канал, а сама обернулась к мужчине, улыбнулась и помахала ему.

Бедолага чуть из кружки не облился от неожиданности. Альбина повеселилась его непосредственной реакции. Забавный типажик. Крепкие плечи был обтянуты футболкой с чёрным псом. И сам он был как сторожевой пёс: суровый, с цепким взглядом. Что-то в нем вызывало чувство опасности. Он казался взведённой пружиной, готовой выстрелить. Аля вскинула голову, показывая, что ей не страшен Серый Волк, точнее Чёрный Доберман, вернулась к своему кофе и стала смотреть в окно.

Оно выходило на лётное поле, стальных птиц с логотипами «Аэрофлота», S7, Nordwind и голубое небо. Удивительно всё же, как эти тяжёлые, неповоротливые капсулы на курьих ножках шасси могут летать. Альбина старалась не думать о том, что иногда они падают. Она и так побаивалась перелётов. Не до паники, а в пределах разумного. Всё же летать для человека, двуногой бескрылой прямоходящей твари, противоестественно. Она допила свой напиток, а тут и посадку объявили.

Удивительно, но человек-доберман оказался с нею в одной очереди. Это немного нервировало, когда у тебя за спиной такая силища. Почему-то Аля была уверена, что он может хребет переломать одной левой. А правой – шею свернуть. Даже мурашки по спине. То ли дело было в его осанке, то ли в мускулатуре. Что-то подсказывало, что он её не в тренажёрном зале накачал. И тут Яницкая вспомнила, что у неё билет бизнес-класса. Что очень кстати. И ей нет никакой необходимости стоять в общей очереди.

К счастью, доберман летел в экономе, и на время полёта Аля могла расслабиться. Если можно расслабиться во время полёта.

…Аля проснулась оттого, что самолёт дернулся, и её накрыло паникой. Но нет, за иллюминатором серела бетонная полоса, двигатели орали, как сумасшедшие, и пассажиры недружно хлопали, радуясь приземлению. Яницкая осознала, что она так старательно старалась расслабиться, что незаметно уснула. Два часа с хвостиком – столько она провела в воздухе. И даже не заметила, хвала небесам. Правда, ей не довелось воспользоваться гастрономическим гостеприимством бизнес-салона, это минус. Но удобство кресла компенсировало это недоразумение. Тело нигде не затекло. Пока Альбина проводила ревизию самочувствия, самолёт напоследок взвизгнул турбинами, остановился и затих. В отличие от эконома, где, наверное, народ с авоськами уже толпится у входа, пытаясь прорваться через ещё запертую дверь, обитатели бизнеса никуда не спешили. Кто-то лениво завязывал туфли, кто-то укладывал в сумочку книжку и очки. Словно в замедленной съёмке. Аля тоже неторопливо обулась, прочувственно затягивая ремешки новеньких Джимми Чу.

Вскоре их попросили на выход. Довольные и улыбчивые ВИП-пассажиры сели в микроавтобус. Аля пропустила всех вперёд, радуясь тёплому ветерку, а когда обернулась, поймала на себе настороженный взгляд Добермана, спускавшегося по трапу. Надо же, успел одним из первых. Впрочем, Альбина бы сама десять раз подумала, прежде чем заступать такому дорогу. И всё равно бы пропустила. Она что, больная? Нет, вполне здоровая. И надеется такой остаться.

Порадовавшись, как легко ей удалось сбежать из-под доберманьего носа, Альбина широко улыбнулась. Мужчина, казалось, застыл и тут же качнулся, получив тычок в спину от следующего пассажира. Доберман ме-едленно повернулся назад…

Но тут Алю поторопили, и она так и не узнала, что случилось с несчастным, который спускался вслед за Доберманом. Растерзал он несчастного сразу или сперва погонял по лётному полю? Это осталось загадкой. И пусть. Сейчас Альбина получит свой багаж и поедет на базу Тяжелкова. Где-то там её должны встречать с табличкой. И никаких тебе доберманов без намордников целых две недели. Только море, солнце, тренажёры и камера смартфона. Ни навязчивых поклонниц, ни пьяных мужиков, ни пошлых предложений. Вот оно, счастье! До него рукой подать.

Яницкая дождалась в зале выдачи багажа чемодан и дорожную сумку через плечо и полная предвкушения вышла в зал встречи. Народа там было много, но Аля легко нашла в ней высокого молодого человека с табличкой «Золотая рыбка». Вот так вот скромненько, без затей, называлась база отдыха, где ей предстояло насладиться двумя неделями безделья. Однако торопиться в объятия отдыха она не спешила. Никуда её «Золотая рыбка» не уплывёт. Аля подошла к компактной стеле с названием города, сердечком и надписью «Добро пожаловать!» и сделала несколько снимков. Прошлась до зала регистрации, таращась на рекламные вывески. Зафоталась на искусственной зелёной лужайке на небольшом постаменте. Непонятно, для чего её обустроили, но на этом фоне её новые босоножки, отделанные жемчугом, смотрелись восхитительно. Альбина поставила их перед собой, будто случайно, и поджала ноги. И коленочки на сэлфи получились зачётные, и сарафанчик «выгугляла». Самое сложное было при этом держать в поле зрения чемодан. Завершив фотосессию, Аля села на бортик, чтобы надеть босоножки.

– Вот вы где, – раздался хрипловатый голос у неё над ухом. – А мы уже обыскались.

Альбина вздрогнула от испуга и повернула голову. Рядом с ней стоял тот самый человек-доберман. Не иначе, след взял от багажного отделения. Лицо его было спокойным и бесчувственным, как после лошадиной дозы барбитуратов.

– А вы кто? – испугалась Аля и быстро огляделась. Свидетелей, если это было похищение, вокруг было валом.

– Вы же Альбина Яницкая? – уточнил нейтрально уточнил страшный мужчина. – А меня зовут Алексей. Вас там встречающий с базы уже заждался. И остальные тоже.

– Остальные? – не поняла Аля.

– Нас четверо этим рейсом прилетело на базу. Остальные в сборе. Ждём только вас, – он набросил на плечо ремень её сумки. – Девушек, конечно, положено ждать, – продолжал он, галантно подавая руку, чтобы помочь ей спуститься. – Но вы бы хотя бы предупредили, как долго вас не будет.

Суровая реальность обрушилась на Альбину отрезвляющим потоком. Человек-доберман будет отдыхать вместе с нею на одной базе. Какой ужас! И ещё… двое. Двое – не сорок. Можно разойтись по комнатам и не встречаться. Разве что за ужином. Главное, чтобы без поклонниц. И пьяных мужиков.

Аля печально выдохнула и направилась за нежданным и непрошеным помощником.

Глава 4,

в которой Алексей понимает, что всё не так плохо. Всё гораздо хуже

Разумеется, никакого обеда уже не получилось. Всё на ходу. Время двенадцать, а у Лёхи, простите, даже на море пойти не в чем. А ему нужны не банальные плавки, а длинные шорты, чтобы скрыть шрамы. Сам он их не стеснялся. Но у барышень такая нежная душевная организация. Зачем им кошмары по ночам? Всю «красоту», конечно, не прикроешь, разве что в гидрокостюме ходить. Но Маркелов тоже хотел отдохнуть, ощутить ласку пенной волны, раз уж с женской не складывалось в последнее время. В конце концов, ниже колена нога была не так изуродована. Всего два шрама. Уже почти подживших. А выше Лёха и сам старался не смотреть. Потому что полгода назад там было нормальное, здоровое, в меру волосатое бедро. А теперь – лоскутное одеяло в гребнях и рытвинах швов.