О вас я подумаю завтра

– Нет! Больше я так рисковать не буду! – ступив на землю, произнесла Виен.

– Какая разница, штормит и летом. – ответил ей муж, даже не заметив ее испуга.

– Вот и пусть штормит, но без меня! Я, мой любимый муженек, ездить буду старым, дедовским методом, по асфальту! – Помахала рукой парням, ожидающих их у машины и, отдав мужу даже свой несессер, пошатываясь, пошла к машине.

– Сколько у вас вещей! – присвистнул Эд, погрузив последний чемодан в машину. – Я думал, ты вчера все привез.

– Тут не только наши! Вы же почти все там бросили! – Сообщил им Жан, кивая на коробки.

– Правда? – удивился Дэн. – А я как-то и не заметил, что чего-то не достает.

– Молодость! – снисходительно заметил Жан. – Даже книгу бросили. – после этих слов Жан посерьезнел, бросил на сыновей хмурый взгляд, всем своим видом давая понять, что те перестали задумываться о главном, но сразу же отбросил угрюмые мысли, сознавая – сам такой.

– Прости, отец, выбило из головы. – Эд притормозил у главного входа и принялся разгружать. – Вот ма…! – воскликнул он, дно коробки, которую он поднял, неожиданно открылось, и ему на ногу грохнулся завернутый в ткань, увесистый предмет, боль не заставила себя ждать.

– Что? – подлетел к нему Дэн, встревожено присел рядом.

– Блин! Печет! Что это за фигня?! – Дэн поднял уголок ткани и Эд увидел то, что доставило ему столько неприятностей. – Твой ларец!

– Почему сразу мой?! – Дэн осторожно снял с его ноги. – Я его сюда не упаковывал. А ты тоже хорош, не мог по-человечески взять? Сразу на меня все косяки!

Эд попробовал наступить, но опять почувствовал боль, выругался.

– Что у вас случилось? – Жан вышел за очередной поклажей и услышал крутые словечки старшего сына.

– Да вот! – Дэн пнул шкатулку ногой. – Зачем ты ее привез?

– Как это зачем? Убрать на место! Стоит из-за этого по «матушке», по «волге»?

– Ну, из-за этого и не так запоешь. – возразил Дэн и подставил плечо брату. – Что скажешь?

– Нога! Такое чувство, что ее распирает.

– Сейчас допрыгаешь в дом, и я посмотрю.

Эдгар пытался отклонить его помощь, но тот и слушать ничего не хотел. Вдвоем с Жаном доставили его в холл, усадили и Дэн, осторожно сняв туфель, положил ладонь на ушиб, покрывшийся багровым цветом.

– Вот и допрыгались! Поздравляю – это не ушиб! – сообщил Дэниэль, бросил на брата быстрый взгляд, успев даже подмигнуть, положил свои ладони с двух сторон и прикрыл глаза, сосредоточившись.

– Все, братец, все! – закричал Эд, почувствовав облегчение. – Дальше я дойду сам.

– Ага! Сиди и не рыпайся, мне надо зафиксировать кость.

– Чего вдруг?

– Похоже у тебя там перелом.

– Ты что, рентген?

Дэн поднял на брата глаза.

– Странно, я увидел твои кости, как на снимках! Эд, отец! Вы понимаете, что случилось?!

– Понимаем, – Жан не обратил на его вдохновение, ни какого внимания. – Эду нужна помощь.

– Да, да! – кивал Дэн. – Давай отведем его, я все сделаю, а потом перепроверю!

Сделав шину, уложил ногу на подушку, пояснял:

– Посидишь пару дней так, дальше видно будет.

– Дэн, повтори еще раз, что ты говорил внизу, а то я из-за боли, тебя не понял.

– Брат! Я сейчас проверю то, что видел и если подтвердится, то …, ты представляешь?! Я буду тебя лечить, не вывозя из дому!

– Ты и так нас лечишь, не вывозя.

– Да! Но это совсем другое!

– Ой, проверяй, что хочешь. У меня синяк, заживет!

– Заживет! – вставил Жан, догадываясь, что так сумбурно хочет сообщить Дэн, но не торопясь уточнять. – А ты, старшенький, понежься, поболей, мы за тобой поухаживаем.

– Сынуля! – влетела в комнату Виен и как наседка присела рядом и закудахтала: – Прости дорогой! Это я подсунула Жану злополучную коробку! Ну, я же не знала, что она бракованная. Я и подумать не могла. Простишь меня?

– Куда я денусь? Вот только, что скажет Вел?

– Вел в угол не поставит, остальное – пустяки! – бросила Виен и поправила Эду подушки.

– И что мне теперь, так и сидеть, как старцу?

– Вот! Вы только на него посмотрите! И заболеть не успел, а уже как брюзга стонет! – хихикнул Дэн.

– Ну, принесите мне хотя бы ларец. – вредничал Эдгар.

– Зачем? – Воскликнули все.

– Зачем, зачем? Изучать его буду! Должен же я, поближе познакомится с моим убивцем.

– Вот не говори так, не говори! – Возмутилась Виен.

– Не буду. Но принесите. Пожалуйста! Я пока приготовлю речь для жены, чтобы не очень расстроилась.

– Готовь, готовь! – смеялся Дэн, придя в себя полностью. Он уже за это время «рассмотрел», руками, все, что мог и кого удалось. – А я ее подготовлю!

– Ты подготовишь! Уж лучше я сам. – оставшись один и отказавшись от любых обезболивающих, Эд положил ногу немного иначе, продолжая стонать. – И что мне теперь делать?! – пульт лежал на телевизоре, книги на полках. Снял пуловер, расстегнул рубашку и поверил брату – стопу просто разрывало! Кожа на руках была покрыта пылью, было неуютно, очень хотелось их вымыть. Скрипя зубами, стал на здоровую ногу, выругался от нового пульса боли, согнул поврежденную в колене и, припоминая детство, попрыгал к ванной.

– Папуль! Ты тут? – услышал он голосок Мирославы и как школьник, не знал что делать, боясь, что его застанут в таком виде. – Папочка! Нам нужна твоя помощь!

– Славочка! Можно не сегодня, пожалуйста?! – повернулся он к ней, держась руками за дверь.

– А чего это ты на одной ноге стоишь?

– Да, так, ударился немножко.

Девочка, на пальчиках, подбежала к нему и заглянула за спину. Тут же выбежала, топая как слоненок. Через минуту в комнате была Вел и обе дочки.

– Ну чего примчались? – он едва успел допрыгать до умывальника. – Просто ударился. Дэн сказал, завтра все наладится.

– Понятно! Значит завтра…, сказал Дэн… – как-то странно восприняла его слова Вел. – А сейчас ты куда намылился?

– Не успел. – усмехнулся Эд. – Только собрался вымыть руки.

– Давайте, дочки, бегите. Я папе помогу и позже к вам подойду.

Двойняшки не спешили уходить. Помчались в комнату, готовить для почки место отдыха. Влада схватила подушку и плед, положила на диван. Мира туда же принесла дистанционку и книгу с закладкой, какую читал отец. Немного подумала, крутя головой, добавила журналы и подвинула графин со стаканами. Дождались, пока отец усядется, поцеловали в обе щеки:

– Болей! – и убежали.

– Как приятно! – сказал Эд, и ему стало намного легче, от такой теплой, неожиданной заботы.

– Очень! – сказала Вел, взяв его за грудки, придвинулась. – Вот нарочно же все устроил! Чтобы я за тобой, как за Дэном, поухаживала.

– А вот это уже интересно! Давай родная, я весь в ожидании.

– Договоришься! Нет, как ты мог, такой сюрприз устроить к нашему дню?!

– Рыжик мой! К этому дню, я буду как огурчик. Гарантирую!

– Маринованный! Мне надо тебя переодеть. – она принюхалась к его вещам и скривилась. – От тебя пахнет пылью!

– Вел! Я сам.

– Ух, ты. Давай, я посмотрю на это! – Эд пыжился, покряхтывал, но справится с брюками не смог. Поднял на нее, побитого пса, глаза. – Эх ты, мое страшилище! – Помогла, поцеловала, опять поцеловала и опять.

– Значит, болеешь? – голос Агнии прозвучал неожиданно. Оба вздрогнули, не слыша ее появления. – Что подать?

– Спасибо, Уголёк! Вел мне уже помогла, Славочки все, что надо было подали. Ты посиди со мной, рядышком. – сказал Эд, сдвинувшись, оставляя ей место. – Ты такая серьезная! – Он поправил ей чубчик. – Бежала бы играть с девчонками.

– Успею! Хочешь, почитаю?

– Хочет! – Вел подала ей книгу. – Присмотри за ним немного, я ненадолго выйду.

– Не бойся, я же дочь Дэна!

– Обнадеживает. – улыбаясь Вел удалилась и прикрыв дверь, решительно направилась к Дэну, сжимая кулаки, собираясь всыпать ему по первое число.

– Уголек! Может, поболтаем? – спросил Эд, глядя, как пальчик девочки лег на мелкие строчки.

– Давай! – радостно согласилась та, оценив во взрослой книге количество слов. Она хорошо читала, но пока еще детские книги, где буквы были большими, а предложения короткими. – А о чем?

– Тебе девочки сказали, что со мной? – Ния замотала головой. – Так откуда тогда ты узнала, ну, что я заболел?

– Вот спросил! А кто в нашем доме может что скрыть? Ну, я имею в виду, такое.

– Понятно. А что делает наш любимый доктор?

– Дэн пристает к Виен.

– Как это?

– Хочет проверить свои руки.

– А Виен?

– Говорит, что не экспонат. Я бы тоже так сказала, но не знаю, что это такое.

– Это – подобие куклы.

– Понятно. Тогда я бы ему точно так сказала, но только папу тоже понять можно. Он же врач! – Сказала так гордо, что Эд умилился.

– Скажи ему, чтобы на мне тренировался.

– Скажу! – Она водила пальчиками, по его сине-черной ноге и распухшим, как колбаски пальцам. Эд чуть не вскрикнул, когда она, решила проверить, насколько провалится ее пальчик в отек. – Смотрю, тебе больно.

– Есть немного.

– Я быстро! – побежала. Но у двери оглянулась. – Не вставай! – Дэн появился сразу, держа шприц наготове.

– Это что такое?

– Обезболивающее.

– И зачем?

– Эд, не будь ребенком. Так надо! И потом, мне некогда сидеть с тобой рядом и смотреть, как ты корчишься от боли.

– Ты еще не сидел! Что, не терпится добить Виен?

– Что? А! Да почти уговорил.

– Зачем тебе это? Ну, занимался бы мною, зачем ты мамулю мучаешь?

– Ты от боли не соображаешь, или действительно не догоняешь? У меня был всплеск! Эд, я раньше как знал о болезнях? Поверхностно. Определенный цвет, оттенок, температура. Ах, да! Был еще привкус. А сегодня, сегодня вдруг я увидел твои кости, как на рентгене. Даже ясней. Мне надо удостовериться, что это было не мимолетно?! Правильно, надо! Не по улице же бегать и к людям приставать. Вот и прошу, мне помочь. – Эд зевнул и Дэн замолчал, думая, что тот заснет. Но сна у Эдгара не было, просто сильная усталость, немного томности от улетучившейся боли.

– Отец обещал принести ларец.

– Ой, прости, это я виноват. Сейчас принесу. – И Дэн умчался. Эд потянулся, расправив затекшее тело. Зевнул еще раз и уставился в потолок. Он болел впервые за всю свою сознательную жизнь. Хорошо или плохо, еще не понял. Было больно. Не очень, бывало, конечно, и побольнее, но тогда все на бегу, на лету, переступая через ранения. А теперь лежи, как истукан. Один, никому не нужен. Вздохнул, по этому поводу, начиная себя жалеть, но одиночество закончилось. Вернулся брат. – Ну вот, держи, развлекайся, звони если что.

– Иди уже, экспериментатор. – подтянулся, сел прямее и уставился на предмет, ограничивший его в действиях. Линии цветов были настолько тонки и извилисты, что сливались воедино. Подтянул стул к себе, взял ларец на руки. Долго ощупывал орешек, размером с хороший грецкий. Тот не шевелился ни в одну из сторон и не ходил по кругу. Не смог его ни опустить, ни поднять. – Тогда для чего ты здесь, если не отмычка, как в предыдущих? И вообще, что ты символизируешь – Знание? Скорее всего. Как же тебя расколоть? – Эд потер его пальцами, ощупывая поверхность, она полностью повторяла настоящий. Две половинки плотно примыкали друг к другу. Эд не чувствовал их соединения, но не находя ничего более подходящего, взял и потянул в разные стороны. И орех поддался. Внутри он увидел камушек, достал его – хрусталь! Положил на ладонь и опять удивился – тот напоминал ядро ореха, так похожего на головной мозг. Даже переливание граней, от голубого до розового, совпадало с кровеносной системой. Эд восхитился и отдал должное создателю ларца и ореха в частности. – Это мозг, человеческий мозг! Эй! Семья, идите сюда! – произнес вслух, зная, что Виен его контролирует. Но сразу же, решил набрать жене на мобильный.

«Дорогой, что? Больно? Я бегу к тебе!» – Ее голос прозвучал встревожено. Эд еле вставил слово.

– Не волнуйся, терпимо! Бери всех, придите, я вам нечто покажу! Или я дошкандыбаю к вам.

«Идем, идем!» – Вел бежала впереди всех, ругая себя, что так холодно отнеслась к его травме. Влетела и чуть не сбила камушек с руки. Эд зажал его в ладони, кривенько улыбнулся, она задела ногу, принялась умолят: – Эд, прости, прости! Но ты же сам сказал, что страшного ничего! А дети…

– Гелио! Утихомирься! Болит, врать не буду, но не настолько, чтобы приставить мне сиделку. Где остальные?

– Идут! Да что ты держишь на больной ноге эту тяжесть? – Вел взяла ларец, но руки Эда легли сверху.

– Подожди, родная моя, я сейчас все объясню. – Он разжал ладонь и поднял к свету камушек. Эду показалось, что тот дышит, стал присматриваться внимательней. Вел приоткрыла рот:

– Ты где это взял? О, Мудрый Страшило! Неужели ты открыл ларец?

Первой влетела «сорока» семьи, сразу же всунулась между ними и уставилась на блестящую штучку, не слыша слов, обращенных к ней Вел:

– Агния! Эд болеет!

– Я… очень… осторожно… – растягивая слова, говорила девочка, не отводя глаз от маленькой блестящей вещички. И все до одного, подходя, замирали, смотря на крошечный камешек, на ладони Эда.

– Что это? – спросил Жан, беря у сына из рук хрусталик.

– Мозг! Человеческий мозг!

– Похоже. – согласился Дэн, рассмотрев извилины.

– Очень. – добавил Эд. – А еще он дышит!

– Да ну тебя! – засмеялся брат. – Дышит! Это у тебя после укола. Где взял штучку?

– Из ларца. – Эд не стал спорить, решив, если камень захочет, то сам им откроется. А пока тот гулял по рукам и менял свое свечение. У детей был более светлым, тонким, а вот у Жана – цвета стали самые насыщенные. Эд даже успел себе отметить – от возраста и опыта.

– Как ты его нашел?

– Открыл орех. Не скажу что с легкостью, поломал голову, но открыл, правда – случайно.

– Как и все гениальное! – кивал Жан. – Так, дети, возвращайте Эду, пусть кладет на место, не для игр эта вещица.

– А можно я положу, можно? – умоляюще просила Агния.

– Малышам все можно. – сказала Влада, наперед зная, что разрешат.

– Хочешь сама убрать, так и скажи! – хмурила бровки Ния.

– Даже если хочу, потерплю! Действуй, капризуля. – Владка не могла обижаться долго или обидеть Агнию. Они вообще, втроем, никогда не дрались. Так, могли иногда поспорить, но тут же уступали, особенно младшей. Агния обрадовалась и подняла огромные глазища на Эда.

– Раз так, давай, помоги мне. Вложи в скорлупки. – Девочка послушно выполнил его указания, но положив ядрышко, надавила. Раздался скрежет.

– Ты сломала… – первой подбежала Мира.

– Ничего я не ломала! – оттопырила нижнюю губку девочка и моргала, смотря на ларец.

– А что тогда так скрипит?! – Обе Славки подошли совсем близко, присели и приложили к ларцу ушки. – Там скрипит! – перекрыв всем видимость своими головами, так и стояли согнувшись. Даже Эд не видел, что там творится. Легонько похлопал Миру по спинке, прося отодвинуться, остальные так же подошли ближе. Крышка разъехалась на две половинки, но не широко, а совсем немного. Жан взял ларец и поставил на стол, под лампу, в надежде, что там лежит хоть какое-то послание, и они, наконец-то, узнают и автора, и что все собранные ларцы значат.

– Там есть, есть что-то? – спросил Эд, поднимаясь. Вел сразу поспешила к мужу, помогла ему пересесть. Тем временем, половинки крышки совсем разъехалась, и на дне они увидели прозрачную сферу. Ядро медленно зашло в ее центр, та завертелась, выплывая наружу. Появилась картинка, и Жан мгновенно погасил свет. Комната превратилась в планетарий – вокруг них зарождалась жизнь. Гаи наблюдали, как из маленькой капли воды, упавшей на землю, начала возрождаться эволюция и цивилизация. – За несколько минут они прожили вековые события.

– Это что, кино?! – спросила Агния. И ту же видение исчезло, сфера опустилась на дно, крышка, скрипя, закрылась, а орешек лег на место.

– Вот говорливая! – возмутилась Влада. – Ты ее испугала!

– Я не хотела. – Губки девочки задрожали.

– Девочки! Агния ничего не пугала! Шкатулка закрылась сама. – громко произнес Жан.

– Правда? – повернула к нему мордочку Ния, ища поддержки.

– И не сомневайся. Ей нужно зарядиться.

– Здорово! – загомонили дети. – У нас такая клеевая вещичка! Еще посмотрим?

– Посмотрим, как она будет готова нам еще что-то показать. – ответил Эдгар.

– Только, чур, без нас не открывать! – Влада всегда выступала адвокатом троицы.

– Обещаю! А теперь бегите к себе, мне немного надо отдохнуть.

– Ой, папочка, прости нас, мы совсем забыли, из-за этой коробочки! – прижалась к нему Мирослава. – Давай мы останемся и поможем тебе, всем, чем скажешь.

– Спасибо роднульки, но я не тяжелобольной. – и тут же, обнимая дочерей, не сдержался: – Как же я вас люблю!

– И меня? – засомневалась Ния.

– Конечно! Иначе и быть не может.

– Эд! – Агния вышла вперед. – Я выросту и сама буду тебя лечить!

– Ты предлагаешь мне до тех пор не выздоравливать?

– Ну, что ты! Конечно, этот раз тебя папа вылечит. Но потом, ты же заболеешь, как-нибудь. И я его заменю!

– Обещаю! Ради такого доктора, обязательно захвораю!

Взрослые прыснули, но сдержали смех – насколько детская любовь бывает непредсказуемой.

– Пойдем, ассистент. – Подхватил Дэн на руки дочь и добавил брату. – Загляну перед сном. Вел, если что, не стесняйся, стукни.

– Не сомневайся, уж я стукну. И тебя, не смотря на преграды, и его – для наркоза!

****

– А динозавры были прикольные! – громко говорила Влада, идя по длинному, просторному коридору к детским комнатам.

– И страшные! Я бы их испугалась! – честно призналась Агния, обнимая отца за шею.

– Да ты всего боишься!

– А вот и нет!

– А вот и да!

Глава 4

Вел делала пятую ходку к холодильнику. Брала кусочек сыра и возвращалась назад. Съедала его с таким аппетитом, что Эд давился слюной, но из-за боли, которая все еще не покидала его, тут же терял желание подкрепиться.

– Дорогая! Возьми тарелку сюда и поешь нормально! – не выдержал он, когда жена, в энный раз, направилась за лакомством.

– Спасибо, но нет! – остановилась, оглянулась, поясняя: – Так я быстрей устану ходить за ним. А ты, родной мой, не строй из себя партизана! Давай я позову Дэна, он уколет.

– Обойдусь. Скоро пройдет!

– Ты не выносим! – рассердилась, насупилась, постояла и все же пошла за очередной порцией сыра. – Совсем не бережешь мои нервы и фигуру! Вот видишь же, что я переживаю!

– Правда?! Я думал, ты просто проголодалась. – шутка не получилась, ее глаза наполнились слезой и он обнял ее крепко, на миг забыв о ноге. Как же он ее любил! До настоящего беспамятства. Когда-то, очень давно, в такой же поздний осенний вечер, в скорости после их свадьбы, она жалобно посмотрела на него и сказала: « – Так хочу есть!

– Солнце мое, ты же после шести не ешь. – воскликнул он тогда, не подумав и тут же испугался, что обидел ее, но все обошлось, она надула свои губки, прищурила лисьи глазки, говоря:

– Так это после шести… Эд, уже двенадцать! Я не ела целых шесть часов! Пожалуйста, – сложа руки у подбородка, молила: – кусочек сыра!»

Именно с той ночи, в их холодильнике всегда была нарезка сыра и что-нибудь вкусненькое, для успокоения нервов. В прочем, как и у Ев, только сыр заменяло простое украинское сальце, и Дэн хохотал, наблюдая за неподдельным удовольствием, когда жена, без хлеба, отправляла в рот кусочек, другой: «кролик – свиноед!»

Да, давно началось, но вошло в традицию.

Эд поцеловал жену в макушку, погладил по спине:

– Теперь я понимаю, почему у Дэна открылся третий глаз. – он прервал их молчание, унесшее его в воспоминания, а Вел неизвестно куда.

– Я не понимаю, ты о чем?

– Радость моя, давай поговорим завтра.

– Да, да, конечно! – она тут же, с такой заботой помогла ему лечь, укрыла, поставила рядом воду, улеглась и погасила свет.

– И не обнимешь?

– Я так боюсь сделать тебе больно.

– Но обнять-то, можно. Нога-то, с другой стороны.

Наутро, вся семья собралась на завтрак в их комнате. Эд допрыгал к столу, заверив всех, что уж к вечеру пойдет в столовую, но Дэн только бросил на его ногу взгляд, усмехнулся:

– Ну, ну! – большего ничего не добавил, принялся за кофе. Эд же продолжил.

– Я вчера понял, почему у Дэна прояснились глаза.

– И почему же? – поинтересовался Жан.

– Ларец!

– Странно. – сказала Виен. – Я даже не подумала об этом. И вообще, у меня со вчерашнего вечера, в голове такое твориться, что, мама-дорогая!

– О да! – только и сказал Дэн, бросив на нее взгляд, не скрывая ухмылки. – Жуть!

– Он еще и подначивает! – Той же монетой ответила ему Виен.

– И что у тебя с головой? – Жан был удивлен, почему ему ни словом не обмолвилась? А на остальное просто не обращал внимания.

– Рев животных, дикие возгласы, шум машин и ни одного ясного слова!

– Значит, моя догадка верна! – Эд опять перевернул ногу, не зная как ее лучше уложить. – Это все он, ларец Знаний!

– По орешку определил? – усмехнулся Дэн. – «Орешек знаний тверд! Нам расколоть его поможет»… – процитировал хохоча и не утихомириваясь продолжил: – Вспомнил лозунги СССР? Но, в таком случае, может, пояснишь, что у нас спрятано в тайниках? Я не ошибся, она ведь, последняя?

– Возможно! – Эд измерил его пронизывающим взглядом. – Отвечу! У нас ларец, орешек, в единственном исполнении, а еще хрустальное ядро и сфера!

– Я думал, что это шкатулка памяти… – пожал плечами Дэн, отбросив все веселье и даже немного взгрустнув: – У меня, если еще помните, именно память заклинивала.

– Мы можем только гадать. – Жан, обдумывая слова сыновей, приподнял немного руку, прося всех помолчать, уставился в угол, но уже через пару секунд, обратился ко всем сразу: – А можем, выделив время, сядем все вместе, подумаем, очень серьезно. Если, конечно, вы решите, что это нам очень важно. Только мыслить надо, не над отдельным ларцом, а над общей картиной. Почему они все вернулись в этот дом, для чего вообще они человечеству и нам в частности? А главное, почему именно мы выбраны для этой миссии и чего нам ждать, от такого «подарка»! – последнее слово он определил в кавычки, показав их руками. – Судя только по первым вопросам, возникшим у меня, можете представить размеры списка, а главное, сколько времени мы потратим на это понимание. Но есть и второй путь – принять как должное и жить, как жили раньше. Определив этот «кладезь знаний» на его законное место!

– Мне лично не мешает то, что я не знаю ответы даже на первые твои вопросы. Я принимаю вариант два! – подняла руку Виен, дочери последовали за ней.

– Жан! Мама права. – сказала Вел. – У нас и так не радужная жизнь. – Облака нависают порой кучные. Давай оставим как есть. Ну, хотя бы пока. А думая над тем, как вы именуете ларец, скажу одно. Что есть наши ЗНАНИЯ? – она посмотрела на всех, заставляя задуматься и сама же ответила. – Память! Дорогие, задумайтесь и согласитесь со мной.

– Точно, точно! – воскликнула Ев, не упустив возможности ущипнуть мужа, да посильнее. – Помнишь, как наш препод говорил? «Мы не учимся, мы вытаскиваем забытое, из прошлой жизни»!

– Ах, как я устал от всех этих умных вещей и рассуждений! – Дэн скривил свое прекрасное лицо. – Никто не дает расслабиться, а тут еще и Ларец Ума подсовывают.

– Значит, Великий Гудвин решил, что тебе его не хватает! – съязвил Эд.

– Прости, Брут, но Страшило у нас ты! Тебе же Гудвин дал мозги. – парировал Дэн. – Но если кладезь тут, получается, что мозги-то у тебя, были фальшивые!

– Прекратите! – на этот раз парней остановила Виен. – Натешитесь языками, потом.

– И, правда, что вы как пацаны на улице! – Ев стукнула мужа. – Нам открылась шкатулка, необычная шкатулка, заметьте, первая. И если мы правильно ее поймем, то приобретем вдвое больше! А главное – узнаем без проблем, что в остальных. Как бы мы не отнекивались, нам все равно очень интересно их содержание. Да, мы не будем сидеть над ними, и ломать из-за них свои головы. Но эту-то, прежде чем убрать, изучить можно?

– Значит, это из-за нее у меня третий глаз открылся? – повторил предположение брата Дэн, посмотрел каждому в глаза, ища у остальных подтверждение.

– Ах, какое разочарование? – не удержался Эдгар, – Дэн-то, подумал, что сам допетрил, а тут бац, и неувязочка! Ой! – сразу же дернулся. – Больно же!

– Правда? – удивленно подняла брови Вел. – А я думала – приятно!

– Все-таки, ты его любишь больше! – надул губы Эд и погладил свою ногу, которая меньше, но все же болела.

– Естественно! Эд, давайте, пять минут, поговорим серьезно, а потом вы останетесь вдвоем и посоревнуетесь в глупости.

– Вел! – перебил ее Жан. – Отложим, пожалуй, до выздоровления Эда. Вижу необычно долго затянувшаяся боль, сильно сказывается на них обоих. – поднялся, взял ларец.

– Ты куда его уносишь? – испугался Эд и потянулся к отцу.