О вас я подумаю завтра

Здесь, как всегда, царил полумрак. Черная кованная винтовая лестница, была достаточно узка. На стенах висели приглушенные ночники, моментально загоревшиеся, как только она открыл дверь. На стенах, цвета слоновой кости, удобно и почтенно разместились зеркала – разных форм и размеров. Совсем темные и горевшие новизной, словно их отлили вчера. В дорогих и не очень рамах. Загадочная коллекция дома Гаев. Зеркал было много и Ев, довольно часто пробовала их сосчитать, чтобы понять, сколько предшественниц Ольги, бывшей главы рода Гаев, матери Жана, правили до нее. То, что это были женщины, Ев даже не сомневалась, в день их венчания Ольга, или всевидящая «О», как ее нарекла Виен, сама об этом сказала. Однако посчитать никогда не удавалось, всегда что-то сбивало, кто-то отвлекал. Сейчас же она даже не думала заняться счетом, ее привел сюда сон, и она подумала, что только тут сможет понять его смысл. Тайная, темная лестница с чужими, некогда личными зеркалами женщин семьи Гаев. Вряд ли тут покоились посторонние зеркала. Поверье семьи гласит, что у любимой, которую избрал один из Гаев, свое, личное зеркало, с которым она не расстается никогда, бережет его, пуще зеницы ока своего. Что же за тайны хранят зеркала? Сможет ли кто узнать их?

Ев вздохнула и бросила взгляд вниз, в темную часть узкого спуска. Это было великолепно и ужасающе! Вел никогда не ходила сюда сама. По крайне мере, старалась избегать этого места. А Агния, побывав тут только раз, кричала: «Унесите! Унесите меня отсюда, немедленно!» – со всей своей детской силой, впилась ручонками в плечо Дэна, пряча голову. Славки, напротив, носились по ней постоянно, забавно корча рожицы каждой стекляшке, до которой могли дотянуть свои любопытные носики. И тем ни менее, именно с этой лестницы, у них с Вел началось знакомство с домом, с родом, с тайнами Гаев.

Ев стояла у входа, не ища определенную точку, а смотря на общую картинку этого прохода. Смотрела, стараясь уловить атмосферу, настроение помещения. Она бывала здесь ежедневно, иногда по нескольку раз в день, никогда не вспоминая о своем приключении, случившемся несколько лет назад, невероятно фантастическом. Она даже не задумывалась, для чего сделан этот проход. Почему именно сюда свозились все зеркала, семейства Гаев? И Гаи ли начинатели этой коллекции. А может у Горчаковых был такой каприз?

– Надо поговорить с Жаном и Николя! – прошептала Ев. – Это может быть важно! Мы то, всегда думаем только о Гаях. Прикипели к этому роду. А ведь была и вторая династия! Негоже забывать это. Стоп, Ев! Тебя понесло в другое русло. Зеркала… – Ев присела на первую ступеньку, свет не погас, лишь слегка притух, так было по всем тайным ходам, датчики света реагировали на движение. – Да Эд, тебе надо отдать должное. Ты не только ревнивец, но еще и эконом! Не ругаюсь, нет, на этот раз – хвалю. И так! Я никогда не замечала, насколько это место необычно. Как сильно тут мурашечно. А почему тут нет яркого света? Берегут стекло? Возможно. Старые канделябры никто не снимал. Скорее храня атмосферу древности. – подняла голову вверх, присмотрелась. Лестница заканчивалась, но стены уходили намного выше и там, под самым сводом, на потолке, что-то блестело. – Н-да! А я внимательна. Должен быть выключатель! Поищу потом. Мне надо побыть тут без ярких иллюминаций. – встала. Каменные полы были холодны, и по телу побежал озноб. – «Пупырошные мурашки»! – она медленно пошла вниз, дойдя до последней ступеньки, развернулась и поднялась. Постояла спиной к спуску. Дыша через раз, вела себя так, словно зазывала все тайны этого прохода открыться перед ней. Но ничего! Совершенно ничего не чувствовала. Никто и ничто не пытался коснуться ее спины, вцепится в шею. Развернулась, сменила выражение лица, на недовольное. Но тут же, прищурив глаз и приподняв левую бровь, сказала полушепотом. – Но тогда зачем, зачем мне приснилось это место?! – Опять пошла вниз, но уже очень медленно и касаясь руками рам. Всем своим существом призывая поверить ей, открыться и помочь. Она не боялась призраков прошлого. Пережила, перепробовала многое за годы замужества. Она искала ответ. Спустившись, опустила руки и подняла голову вверх, пробежав взглядом все, что могла зацепить, замерла с запрокинутой головой. Вверху было темно. И эта темнота опускалась к ней. Опять вздохнула. В голову ничего не приходило. Взялась за перила и начала подниматься. – Ну, почему ВЫ не хотите мне помочь? – И тут ей показалось, что кто-то вздохнул, тихо, но вместе с тем грустно. Замерла. Прислушалась. – Пожалуйста! – Свет замаячил. В мозгу начал просыпаться инстинкт самосохранения. Но упрямство было сильней. Подошла к самому большому, самому древнему и почти темному зеркалу. Повернулась к нему лицом и уставилась на себя. Лишь на мгновение ей показалось, что перед ее отражением повисла некая пелена. Словно там, за стеклом, обитает душа бывшей хозяйки. – Простите, что тревожу… – вырвалось у нее. – Но Дэн, он не совсем здоров! Не хочу оскорбить невниманием, но он ваш правнук. И ему нужна помощь. Будьте столь любезны, не сочтите за труд, помогите. ПОЖАЛУЙСТА! – произнесла и ужаснулась. – Ну, я даю! Кто услышит, решит, что это я нуждаюсь в экстренной помощи. Все! Ев, выброси эту чушь из головы! – голова зачесалась и она невольно, двумя руками взъерошила свои волосы, расчесав кожу. – Брррр! – Присмотрелась к себе, поправила прическу и, протянув руку, погладила зеркало, зачем-то сказала: – Простите! – И тут произошло то, что должно произойти в хорошем ужастике – свет погас. Полностью! Ев выпрямилась, прикусив губу, сердце заколотилось. – Агов! – не кричала, просто говорила, для своего самоуспокоения, вслух: – А я, вообще-то, тут! – Взялась за поручень, достала мобильный и нажала кнопку фонарика, искренне радуясь, что таковой есть у нее. И тут уголок глаза опять уловил колыхнувшуюся пелену у края зеркала. Машинально посветила в зеркало. Луч ее фонарика умножился. Яркой, северной звездой отразился и побежал вверх и низ, отражаясь во всех зеркалах и сходясь на ней! – Вау! – опять вырвалось у Ев. – Нифигулички! – Она стояла, в самом центре, как под софитами на театральной сцене. Но это было не главное – она видела, видела и чувствовала, что есть «зазеркалье»! Не ее, но есть! Ев переводила глаза от одного зеркала, к другому, стараясь увидеть их как можно больше. Они «очищались», зеркала становились ярче и от них, Ев это видела, от них отходила дымка, с совсем прозрачными картинками. К ней плыла чужая история и проносилась в ее голове. Точно так, как бывает в утренней дремоте. Она пыталась разглядеть, запомнить. Глаза открылись шире, но свет опять загорелся, приглушая зеркальное сияние. – Это что же получается? – Ев побежала наверх. – Я не ошиблась? Они все здесь висят не просто так? Дэн! Мне нужен Дэн. Нет! Не торопись, торопыга. Побереги его психику. Мне нужен совет… Мама! Блин! В отпуске! Ладно. Если то, что произошло – значительно, она услышит и перезвонит. Если нет. … А вот Вел я скажу, и прямо сейчас! – Ев глянула на телефон – 9:15. – Это что же получается, я там пробыла почти два часа?!

Она заглянула к себе. Дэна на кровати не было. Вошла и заглянула в ванную. Он держал в руке крем для бритья, но брить нечего было. Глаза выражали недовольство. – Чего куксишься? Отдохни, коже тоже нужен отпуск. Еще пару дней и будешь снова бурчать, как тебе это надоело! – Подошла, пробежала пальчиками по спине, обняла, пощекотала грудь и поцеловала в лопатку.

– А я думал, ты меня бросила. – неловко пошутил, сгорая от любопытства, где она была.

– Не дождешься! Я гуляла. Проснулась рано, ты был такой целомудренный, что я убежала от себя.

– Ты и убежала? – расплылся в улыбке, но поворачиваться и притягивать ее к себе не спешил.

– Я! Это самосохранение сработало. – Его лицо напряглось, и Ев мило заулыбалась: – Не бери в голову, просто побоялась, что тебя разбужу.

– А! Ну если только так.

– Почему не спрашиваешь, где гуляла?

– И где же ты гуляла?

– На лестнице зеркал. Устроила себе подобие пробежки. Так пользительно! Пару раз спуститься и подняться, равносильно по берегу пробежаться. Денек! А кто основал эту галерею зеркал?

– Не знаю. Сколько себя помню – всегда там висели.

– А зеркало Ольги есть?

– Ага! Она меняла их очень часто. Не могу сказать, что делала со всеми, но когда мы отреставрировали этот домишко, кажется в семидесятых, повесила свое зеркало.

– Предпоследнее.

– Ну да. После того Николя ей нового не делал. Ев, к чему такие вопросы?

– Просто так, так просто. А…

– Опять! – он переместил ее и усадил на туалетный столик. – Нет, чтобы поцеловать, сказать: «Доброе утро муж!», занимается викториной.

– Доброе утро муж! Ты прекрасен, ты обворожителен, ты притягателен!!! И я тебя очень, очень люблю! Но ответь мне, еще, всего на один вопрос.

– Зная тебя, соглашусь на два. Но не больше!

– Отлично! А кто основал лестницу зеркал Гаи или Горчаковы?

– Так, это надолго. – он поцеловал ее, жадно, но сдержал свой пыл. Подхватил на руки и перенес в комнату. – Родная, я никогда не задавался этим вопросом. Могу позвонить Николя и узнать, но и он вряд ли помнит. Тебе это важно?

– Да. Но ладно, переживу. Дэн, у вас же двойная фамилия. Я видела, на гербе.

– Ев, это так. Только, как бы пояснить? Видишь ли, мы не те Горчаковы, которые звучат во всех энциклопедиях. Скорее всего, наш род еще древней. Может от этого мы, постоянно, сталкивались с определенной проблемой, понимаешь? Нас сопоставляли с теми дворянами, приближенными ко двору. И…, были неувязачки.

– Не мучайся, я поняла.

– Спасибо, а то вся эта энциклопедия – надолго.

– А Горчаковы, по какой линии к вам вплыли?

– Ев! Давай посмотрим книгу, я запутался в этих ветвях. Почему тебя это так затронуло?

– Интересно, там есть хоть одно зеркало Горчаковых?

– Они все двойные! В роду в основном рождались девочки. Раз в какое —то колено рождался мальчик. Это только у нас произошла накладочка. Родился Жан, а у него – мы. Казалось, общепринято брать фамилию по отцу и продлевать его род. НО! Мы же необычное семейство. Мы глубоко уважаем женщину, чтя ее дар рожать детей.

– Что? Ты хочешь сказать, если бы я захотела оставить свою фамилию, то…

– Да, я бы согласился. И Эд тоже. Была бы тройной. Потешно. Ев к чему все это? Ну, не с бухты-барахты ты все это затеяла?

– Навеяли зеркала. Кстати! А почему там нет яркого света?

– Яркого? Подожди. … Как нет?

– Да вот так, сколько бегаю по ней, всегда горят только ночники.

– Слушай, а я тоже не помню. Пойдем, посмотрим?

– Пойдем, если хочешь. Только возьми мощный фонарь, там сегодня и с ночниками проблема.

– Ты хочешь сказать…

– Что я поднималась, а свет погас. – Дэн тревожно глянул на нее. – Не переживай, я не испугалась. У меня фонарик всегда с собой. – Ев прикрыла глаза. В затылке появилась тяжесть и немного тошнило. Она сжала его руку.

– Ев, что с тобой?

Она не ответила, она была далеко. Она опять стояла у той самой стены, на краю обрыва. А на воде разыгрывалась баталия, с какой началось их путешествие в прошлое. Залп, второй. Запах пороха, крики людей. Она четко видела, как от стены отделился мужчина, стал на самом краю и смотрел вниз, а за стенами бегали собаки, принюхиваясь и визжа. Маячили факелы. Появился яркий свет, в том месте, где стоял мужчина, и она прижалась к стене – это был Дэн! Совсем как сейчас. Вот только, … одет в камзол и волосы длинные. Остальное – полностью его, тот же взгляд, те же движения. «Ев!» – услышала она голос и испугалась. Прижалась к камню еще сильней. – «Ев!» – повторил он громче и настойчивей. Глаза смотрели в ее сторону, а губы шевелились, произнося длинную речь, которую она не могла разобрать. Поддалась любопытству, шагнула вперед и… полетела вниз!

– Ев! Дорогая, да где ты? – лицо мужа становилось ясней. Заморгала, посмотрела в одну, в другую сторону. В горле пересохло. Она лежала, Дэн сидел рядом, в руках мокрое полотенце. – Ты отключилась. Где была?

– Там. – махнула она рукой. – Я опять была там! Дэн, пойдем на лестницу, Она зовет тебя.

– Кто куда меня зовет? Да лежи ты! Белая, как мел, а барахтается.

Он опять повзрослел, и Ев поняла – каждое переживание его души, ложится на лицо отпечатком.

– Ты взрослеешь! Не волнуйся больше, это пагубно.

– Ясно, тогда ты не пугай меня так больше. Но одно приятно, еще два потрясения и я стану тебе ровней.

– Шутишь? – села, взяла стакан с водой из его рук и жадно выпила. – Я хотела сначала поговорить с Вел, но теперь не буду. Пойдем, со мной все в порядке. Только возьми фонарь. Мощный!

Дэн послушно исполнил ее просьбу, и они спустились к большому зеркалу.

– И что ты мне тут предложишь? – усмехнулся Дэн. Ее рука легла на его губы. Послышался шепот, он нарастал со всех сторон, лампы замигали. – Ев, что это?

– Это, любимый, прошлое. У него есть, что тебе сказать. Только ты молчи, молчи и ни о чем не спрашивай. – Она крепко взялась за его руку, мрак окутал их. Дэн зажег фонарь, и она направила луч на зеркало. В тот же миг, неведомая сила отбросила ее в сторону, Ев приземлилась на ступеньку, двумя руками держась за кованные, узорчатые перила, а Дэн попал под перекрестные лучи света. Он побледнел, глаза уставились в одну точку. Ев рванулась к нему, но свет не пропускал, он был настолько плотным, как стекло. Откуда-то из темного угла появилась та самая девушка, какую Дэн путал с Ев в моменты жара. Сейчас она была совершенно не похожа на Ев. Злая, себялюбивая эгоистка. Она плыла к нему, протягивая руки. Ев схватилась за голову, сожалея, что все это затеяла. Но сквозь пальцы увидела новые действия. Из каждого зеркала, отделялись дымки и спускались, либо поднимались к Дэну, делая вокруг него второй, непроходимый круг. А он стоял, стоял не моргая, не шевелясь и смотрел в одну точку. Девушка металась, беззвучно крича, но Ев ее понимала. Она требовала вернуть ей ларец. И тут все призраки зеркал набросились на нее, вцепились, мертвой хваткой. Ев услышала страшный, душераздирающий вопль и все метнулись в свои убежища, разорвав девушку на мелкие кусочки. Большое зеркало стало объемным, полным матового света, накрывшим Дэна полностью. Все закружилось, завертелось, и от Дэна отлетел Дух, тот, что несколько минут назад видела Ев. Замер перед зеркалом, распростер руки и… растаял.

Фонарь погас. Ев боялась пошевелиться, но еще больше она боялась за мужа. Руками нащупала поручень, вцепилась в него и продвигалась к Дэну.

– Что за оргии вы тут устроили? – раздался сверху голос Эда. Вместе с ним зажегся свет. Из-за его плеча выглядывала Вел, сомкнув брови. – Чего орете? Просто пробки выбило! Взрослые, а ведут себя, как дети!

Дэн посмотрел на жену, обнял ее, говоря только ей:

– Ты это видела?

– Видела и боялась за тебя. – он обнимал ее, а наверху не унимались:

– Ну, поднимайтесь же! Уже можно! Вот дурынды! Один помолодел, вторая тянется к нему!

Только младшие не обращали на них внимания. Бросив последний взгляд на зеркало, им обоим показалось, что та, кто прятался в его недрах, подмигнула им и ушла в покой свой. Дэн пошел вперед, как всегда держа жену за руку.

– Экстрима захотелось? Постель уже не удовлетворяет? – бросил Эд брату, его же монетой.

– Ев! Честное слово, ты так кричала, я подумала, вас тут убивают. – перебивала его Вел. – Вы что, испугались? Столько шума!

– Вся наша жизнь начинается с крика, в страстном ожидании ответа. – Ответила Ев, похлопала Эда по плечу, поцеловала сестру в щеку и, обняв Дэна, пошла с ним к себе, оставив старших со своими фантазиями.

Глава 3

Последние две недели августа, как никогда ранее, пахли осенью. Было холодно, и дожди шли через день. Тучность и серость нависла над побережьем Приазовья, отчего было неуютно и не комфортно в небольшом домике, именуемом Гаями дачей. Перевезя детей в город, взрослые погрузились в работу, посвящая дочерям лишь вечернее время. Девочки восприняли это, сначала скептически-подростково, капризничая. Но чем больше планировали свой день сами, чем чаще, вечерами, гуляли с родителями по городу, посещая боулинг и другие не менее интересные места, чем позднее возвращались домой, тем больше приобретали новый вкус городской жизни.

– Мамочка, папочка! – заявили Славки в один из таких вечеров. – А может, мы останемся в городе, навсегда?

– А школа?! – тут же запротестовал Эдгар. – Нет! Менять мы ничего не будем, тем более учебное заведение! – поняв намеки жены, отрезал любые уговоры. – У вас есть каникулы, вот тогда мы можем сюда приезжать, насколько захотите.

– Все, рыбки, папа пообещал, а слово он не нарушает!

Именно в тот момент, когда Вел собиралась продолжить, влетела Агния, словно маленький тайфун, перебив семейную беседу:

– А мы летим на ЮГ! – не успокаиваясь, махая руками, она кружила вокруг стола. – Мы перелетные птицы!

– Мы тоже. – уныло заметила Влада, добавляя. – Счастье-то, какое!

– Зато мне папа сказал, по секрету, что сегодня будет гулянка!

– Прямо так и сказал? – вмешалась в детский разговор Вел.

– Да, так и сказал! А еще добавил – «пора встряхнуть сединой»! – Ребенок светился неподдельным счастьем, не совсем понимая всего сказанного родителем, но носом чуя развлечения. Эд взял мобильный:

– Амурчик, ты, что там затеваешь?

«Отправить тебя по назначению.» – хохотнул Дэн.

– А если серьезно?

«Ничего особенного! – сменил тон Дэн и уже спокойно продолжил: – Влад напросился в гости. Устроим шашлычок, я привезу фейерверк. Пусть дети побегаю, пока не уснут прямо на газонах».

– Мне нравится, – кивал Эдгар, слушая брата, – хочу приложить руку.

«Главное, чтобы не ногу! Прикладывай. Извини, я подъехал, скоро поднимусь».

Эд отключился, улыбаясь, вышел из комнаты, оставляя женский коллективчик, думая, чтобы такое добавить, разбавляя, приторно городское застолье, чем-то подвижным.

– И что он затевает? – отвлекла его Вел, дети давно унеслись, а она ждала пояснений, пару минут смотря на его спину.

– Решил устроить праздник. – пожал плечами Эд. – Больше ничего не спрашивай, мне пора!

Исчез мгновенно. Вел выглянула в окно – день был солнечным и обещал приятный вечер. Заметила подъехавшую машину друга семьи, Влада, но тот, высадив своих, тут же испарился. Пошла навстречу подруге:

– Приветик! Оля! А что это ты сегодня такая загадочная?

– Разве? А по мне, как всегда. Максимка! – молодая женщина отвернула взгляд от Вел, контролируя сына.

– Да оставь ты его, пусть бегают. Пойдем, буду тебя пытать. – обняла, силой повела в дом.

– Мне нечего сказать! – пожимала плечами Оля, пряча глаза. Зашли в комнату Вел, по пути вызывая Ев, та появилась сразу:

– Олька! Ты сегодня такая…

– Какая?! Что вы все выдумываете! Видимся ведь каждый день.

– Как мы видимся – это другая песня. Ты сегодня – счастливая!

– Вот! Я же говорила! – закивала Вел. – Выкладывай!

– Девочки, не мучайте, все, как всегда! Просто. … Мы подали заявление. Так что, в середине сентября, буду со штампом в паспорте.

– Сказала так, будто выходит замуж каждый день.

– Прекратите! Это же формальности.

– Да что ты говоришь?! – взбунтовалась Вел. – Нет, вы только посмотрите, формальности! Тебе преподнесли все, понимаешь ты или нет, ВСЕ! По доброй воле, от чистого сердца и навсегда! Олька! Тебе! Не от тебя берут, что захочется. Разницу улавливаешь?

– Улавливаю! – взвинчено бросила Оля и отошла от подруг: – Не хотела быть его обузой.

– Болда, да? Он что, тебе намекнул об этом, или его родня?

– Нет. Как вы не понимаете, я же пришла на все готовое, да еще с…

– Все! Мы все поняли, вернее твои слова мы прекрасно поняли, но самого взгляда не разделили! – оборвала Ев слова подруги, заученные наизусть. – Где празднуем?

– У нас, где же еще. Все будет скромно. Из гостей только вы.

– А родня Влада?

– А Гаи не его родня? – удивленно подняла брови Оля. – Девочки, первое – я не хочу шума. Во – вторых, за годы, которые я живу в его доме, родня, о которой вы уже не первый раз вспоминаете, ни разу не появились!

– Постой, не поняла? – насупилась Вел, но тут же отбросила этот вопрос, даже махнула рукой, интересуясь: – А венчание?

– Какое еще венчание?

– Проехали! Мы сами об этом подумаем.

– Нет! И думать не смейте! Не будет у нас никакого венчания! Сами подумайте, у меня второй брак.

– И что? Ты в себе не уверена, или Владе? – настаивала Вел.

– Хватит! Ольга права, пусть решают сами. – строго глянула на сестру Ев.

На этом и закончили серьезные разговоры. Пока поболтали, приблизился вечер, и дети подняли настоящий переворот, витающий в тихом, годами, доме. Родители сидели за столом, спокойно поглядывая за ними.

– Прошу прощения! – подошел охранник. – Там соседи пришли, говорят шумно очень.

Эд поднял брови, выказывая захмелевшие глаза, поднялся и пошел за ним. Вернулся почти сразу, улыбаясь на все свои ровные зубы.

– Чего такой довольный? – спросила Вел, забравшись к нему под теплое крылышко.

– Зачем грустить? Мы так мило повторили Конституцию, не пропустили ни одного пункта Прав Человека. Пошел учить! И навел меня на мысль, что фейерверки пускать будем, значительно позже!

Так прошел последний день лета в городе. И только поздно вечером, Вел задала мужу вопрос, мучающий ее целый день:

– Эд! А что с родителями Влада?

– А что с ними? Живут и здравствуют!

– Да Ольга проболталась, что не видела их ни разу. И я вспомнила, что тоже.

– Вел! Там не все так просто. Нет, они нормальные люди, но немного с комплексами. Ну, под стать нашей Ба. Не одобряют они современные нравы.

– Стой! Хочу немного разобраться. Влад не один из усыновленных, я только поняла, что фамилию его ни разу не слышала. – Эд улыбаясь, кивал, но не перебивал, не спешил все сразу рассказать. А она, прохаживаясь по комнате, размышляла. – Не усыновленный. … Значит, у него есть настоящие родители и они…

– Вел, вот зачем оно тебе, ну я о том, чтобы тратить наше с тобой время на Влада?

– Подожди! Я знать хочу. Они тоже из… – Эдгар кивнул, а она еще больше завилась. – Не, ну это вооооще несуразица! Значит они одни из основателей, но тогда почему ни разу не поддержали нас?! Почему никогда не приезжали, хотя бы на те, большие торжества, какие у нас были для всех?

– Милая! Семья Влада достаточно древняя, но никакого отношения к основателям рода не имеют. Они друзья нашей железной «О». Познакомились во время войны, помогли ей, ну и деду конечно. Ты же понимаешь, у нас дома, нам надо было их сохранять, вот и… Ай, запутанная история. Вкратце так: Ольга наняла их на работу, управлять этим, Азовским имением, а потом, так уж получилось, что мать Влада прикрыла ее, перед немцами, сказав, что наша Ольга, ее племянница, больная проказой. Те и не трогали, молодую, симпатичную девушку, разрешили жить в подвале, отапливать дом. А когда немцы принялись грабить поместье, перед тем как покинуть его, мать Влада отравила их, а отец куда-то спрятал тела. Все было скрыто, для всех. Только его матери пришлось пить с немцами, ну показывая, что питье и еда не отравленные. Вот тут уже Ольга ее спасла. Круговая порука. Так и сроднились. Поэтому они и общаются только с ней, как и она, постоянно переезжают, ни с кем не сроднились.

– Так вот почему венчания у них не будет.

– Венчание? – Эдгар насупил брови, пытаясь сообразить, о чем говорить жена. – Ну, милая, это дело сугубо личное. Может, Влад с Олькой не уверены, так зачем торопиться?

– А я думала, обряд, что мы проходили, для всех.

– Нет! – он хмыкнул, наконец, сообразив, что жена говорит о том древнем обряде, который признает его бабушка. – Обряд только для… – Он запнулся и Вел рассмеялась:

– Королевской плоти!

– Ну, зачем ты так? Какой же я король? Есть определенные традиции, и мы их выполняем. Виен же их тоже не прошла. А как внутри других семей, мы не суёмся. Было конечно такое, когда Ба с Ником приглашали, провести его, но очень редко. Да и потом, ваша Ольга не вошла бы в родник. – Эд сильно изменился, ведя этот разговор. Еще недавний задор и веселость, пропал бесследно.

– Я поняла. – кивнула Вел, сворачивая тему. – Завтра на юг, мой большой, перелетный птиц?

– Да, но ты же прекрасно знаешь, решишь остаться, я не буду возражать.

****

Конец октября. Крым все так же был переменчивый. Этот год не дарил постоянное тепло и солнышко. Дожди, шторма, сильные ураганы пыли господствовали по всему побережью Черного моря. Вся семья Гаев с радостью собралась в особняке, не желая переезжать в холодные и серые города, переживающие значительное изменение климата.

Жан влетел в дом, на повышенных тонах давая распоряжение всем, кто попадался на его пути, досталось даже горничным. На ходу пожал руки сыновьям и уплыл за Виен, оставляя их в полном недоумении.

Море штормило, временами срывался дождь, но он решил сократить время и пересек его дважды, приплыв за ней и сейчас, перевозя ее на юг.