Terra Interna

18 февраля (среда)

У многих интоксицированный видок: дети бледные, с синевой под глазами, ужасно худые. При этом очень подвижные и тянущиеся к жизни дети. Блеск их глаз и смелость туберкулиновых реакций обладают определённой магией и по-своему очаровывают. Кроме внешнего вида, выявить что-нибудь физикально удаётся редко. В том и коварство. Другое дело – рентген. На этих целлулоидных картинах разворачиваются целые баталии. Тут и груды внутригрудных лимфоузлов, облака инфильтратов и озёра выпотов, поля просовидных диссеминаций[82] и сети пневмофиброза[83]. И за каждой такой картиной – человеческая жизнь, катастрофа судьбы…

* * *

Сегодня случилось то, чего я ожидал многие годы. В наш город с концертом прибыла группа «Аукцыон» – пожалуй, лучшая русская рок-команда. С их творчеством я знаком лет двенадцать, и мне до сих пор очень они импонируют. Я не пожалел 250 рублей и посетил выступление. Стиль, в котором играет «Аукцыон», определить достаточно сложно. Это сплав джаз-рока и фьюжна, фанка и шансона, русского романса и пафосной эстрады, элементов восточной музыки.

19 февраля (четверг)

Но в этом и их уникальность – фишка, если хотите. Тексты порой очень экспрессивны и эпатажны, а иногда в них есть грусть и тоска. Много гротеска и пафоса в их стихах. Со сцены исходила мощная энергетика, питающая и заводящая зал, да ещё в жилах моих играл абсент, принятый за 15 минут до музыкального действа. В общем, было совсем хорошо. Мигом пролетели полтора часа, но многих хитов они не сыграли. Зал неистовствовал, но на бис «Аукцыон» не вышел. Осталось ощущение некоторой незаконченности концерта. Тем не менее, я получил огромное удовольствие, и этот февральский вечер останется в моей памяти ярким пятном на блёклом фоне зимы и будней. Под впечатлением я изладил небольшой сонет.

… Приехал к нам «Аукцыон».В нём Фёдоров, Гаркуша в нём.Поют, танцуют, а стихиГротеском превосполнены.И дудки крякают, как утки.Гитары рифами плюются.Бас с барабаном в ритм смеются,А мы экспрессией пьяны…

20 февраля (пятница)

Впрочем, вернёмся к фтизиатрам. Туберкулёз – старинная инфекция. Бич городов и весей. Уж сколько ему посвящено литературных произведений. Ты только, читатель, поднапрягись и вспомни, где про чахотку-то описано – просто уйма примеров. Фтиза была в фаворе, даже в моде какой-то. Мне так мимолётно приходят в голову рассказы Чехова, Ремарка, Улицкой – и это без копаний в памяти…

Сколько известных людей забрала чахотка, опять же навскидку. Особо почитаемый мной как коллега Антон Палыч Чехов – это из писателей. Амадео Модильяни – из художников. Фредерик Шопен – из композиторов. Хотя есть версия, что он умер от муковисцидоза[84], но это очень спорно. А ещё инженеры и учителя, портные и сапожники, химики и ювелиры, крестьяне и рабочие. Сколько их было – неизвестно. Обильная жатва была у чахотки в то время, и почти все были перед ней равны. Хотя во время войны и бедствий фтиза особо жировала, производя свою селекцию на поприще естественного отбора.

Но в середине 40-х годов XX века произошла революция: человечество открыло антибиотики и шагнуло в, казалось бы, безоблачную эру. Первым палачом чахотки стал синтезированный в 1946 году стрептомицин[85], а потом реторты фармакологов родили изониазид[86] и рифампицин[87], а также другие топоры для чахоточной шеи. Чудо произошло. Туберкулёз почти победили и стали забывать о нём. Он оказался той красавицей в гробу, что ждала поцелуя разрухи. Туберкулёз пробудился в начале 90-х XX века в России. Сейчас мы – очевидцы эпидемии. А в мире ежегодно от туберкулёза умирают 2 миллиона человек. Несмотря на достижения лекарственного синтеза, голова чахотки выросла вновь. И она вышла на охоту, а жертв я лицезрею и в интернатуре…

21 февраля (суббота)

А как интересен туберкулёз с клинической точки зрения. Он предоставляет огромные возможности для полёта дифференциально-диагностической мысли, маскируясь под самые разнообразные заболевания. В этом его коварство. Он очень хитёр. Обилие его клинико-рентгенологических форм поражает своим размахом и даёт пищу для ума фтизиатра. Его специфические следы, оставляемые в организме в виде туберкулёзных гранулем, – произведения искусства. Они страшны и пёстры. Это приговор.

Множество копий было сломано, пока не изучили сложнейший и уникальный, на мой взгляд, патогенез этой болезни. Уложив учение в голове, получаешь карту действия этого врага в организме. Очень любопытно. Число учёных, занимавшихся этой проблемой, огромно. Многие их имена высечены золотом на стенах пантеона медицинской науки.

22 февраля (воскресенье)

Кох и Гон; Пирке и Манту; Кальметт и Герен; Симон и Абрикосов; Кисель и многие-многие другие, вставшие на путь борьбы с этой инфекцией, знавшие её в лицо и не дрогнувшие при встрече с ней. Их дело и сегодня продолжают современные доктора, трудящиеся на ниве фтизиатрии. Что будет дальше, остаётся только гадать…

23 февраля (понедельник)

Три дня страна праздновала День защитника Отечества – теперь это выходной, как и Восьмое марта. Поздравляют почему-то всех мужчин. Меня от этого коробит, ибо я себя не считаю защитником Отечества. Если, не дай Бог, война случится – не пойду воевать. Я человек мирный. Моё место – у больничной койки, мои подвиги – рядом с больными детьми. А если учесть мизерные зарплаты врачей, это и социальный подвиг – работать за такие деньги. За Родину я не готов жизнь отдать. Увы, но я не патриот, а космополит, и жизнь моя намного ценнее всей этой псевдополитической ахинеи.

24 февраля (вторник)

Война – это всегда страшно, из-за войн всегда страдает народ. А развязывает войны небольшая кучка правителей, которая ещё и устраивает себе пиры во время чумы и ни в чём себе не отказывает. И я ни за что не стану расхлёбывать чужие политические ошибки. Всегда можно договориться. Я считаю, что худой мир лучше хорошей войны. И повторяю: я не патриот и праздник этот не мой…

Продолжаю поездки в противотуберкулёзный диспансер. На дорогу уходит немного времени. Еду на троллейбусе почти до южной окраины города, а потом ещё пешком минут пятнадцать-двадцать. Корпуса лечебницы стоят в аккурат посреди огромного леса. Утром там поют птицы и пахнет хвоей. Летом же персонал даже грибы собирает вокруг отделений. Но опять же и комаров полно. Могучие деревья скрывают чахоточных больных от общества и лечат целебным воздухом. На деревьях живут белки: мы видели одну, с красивым дымчатым хвостом и бусинками глаз.

Однажды из детского отделения сбежал пациент из когорты асоциальных. Он ушёл в лес, где построил себе шалаш, да ещё и приручил стаю бродячих собак. Спал с ними, ел с ними. Так жил целый месяц, пока холодно не стало. Потом вернулся, а собаки так стаей и крутят по окрестностям. Вот какие байки хранят диспансер и лес. 84

25 февраля (среда)

Из двух китов микобактериозов[88] – лепры[89] и туберкулёза – в моем проекте реинкарнаций подробно представлена чахотка. Поскольку цикл у меня фтизиопульмонологии и работаю я с этими больными.

Однако и о лепре забывать не стоит. Ей ведь тоже много строк посвящено, много душ она искалечила. Кратко представлю своё видение проказы. Набросок на старом холсте камышовой бумаги. Краски и стиль – Поль Гоген. По одной из версий он тоже умер от лепры. Об этом хорошо написал Сомерсет Моэм в произведении «Луна и грош». На картине изображена таитянка, пожилая уже, в красном платке. Её лицо – facies lionica – лепрозный почерк. Сколько горя в её ослепших глазах! И руки её изуродованы проказой. Одета она в какую-то старую рубаху цвета индиго. Ей ничего не остаётся, как сидеть в тени пальм на лоне таитянской природы… Хотя лепру я видел только на картинках в учебниках кожных болезней.

С туберкулёзом другое дело. Таких больных сейчас много. Следовательно, полотно ассоциаций более объёмно. В стиле русских передвижников. Не в раме, а так, на мольберте, будто не закончено – не побеждён ещё туберкулёз.

26 февраля (четверг)

Но автор уже назвал своё творение: «Чахоточный покос». В поле, с травой по пояс, с полевыми ромашками стоит уставший косарь – мужчина лет сорока. Его льняная рубаха насквозь пропитана профузным потом[90]. Жилистые руки держат косу-литовку, он опирается на неё. У угла рта кровавый след: видимо, он крепко кашлял. Мужик сильно исхудавший. Глаза его ввалились и нездорово блестят.

К нему пришли его жена и сын. По росистой утренней траве, пройдя лесное марево, принесли ему поесть. В корзине – крынка молока и пирожки с творогом (по ассоциации с казеозом[91] при туберкулёзе). Жена одета в простецкий ситцевый деревенский сарафан, а на ногах – лапти. Волосы заплетены в толстенную косу с синей лентой. Женщина тоже больна чахоткой. На щеках проступил болезненный румянец, и черты лица заострились – она сильно похудела с зимы. Помнят её губы смертельно опасные поцелуи мужа, но она безбожно любит его.

За юбкой сарафана притаился пацанёнок лет пяти. Видимо, он инфицирован и бледен поэтому. В ручонке он держит красивую маску (ему её в масленицу купили у заезжего купца). Маска олицетворяет коварство чахотки и её способность маскироваться под другие интоксикации и болезни. Одет мальчик в кафтанчик, а ноги босые.

Все рады встрече. От них веет смертельной любовью и тоской, ибо семейство их обречено. Чахотка уже поставила на их телах отметины.

А природа безмолвствует, утро разыгралось, пора заканчивать покос. На горизонте в лёгком тумане возвышаются горы: они похожи на два огромных лёгких буроватого цвета. Кое-где на скалах видны профили чернеющих каверн (пещер). Наверное, там живут знахари.

Примерно так выглядит собирательная ассоциация туберкулёза. Хотя в папках моего разума хранятся и просто фотопортреты больных, которых я видел, и их целлулоидные рентгеновские плёнки. Но эти носители информации имеют свойство терять яркость со временем.

Так подошёл к концу этот цикл. Он наделил меня тубнастороженностью в отношении больных. И при пневмонии я всегда подумаю о чахотке, и при других интоксикациях тоже. Время не зря провёл. Кроме того, я сделал доклад по плевральным выпотам, отшлифовав знания по данной проблеме. Раньше я этим очень интересовался и даже читал классика Р.У. Лайт. Очень советую.

28 февраля (суббота)

Нынче для всех клинических интернов была организована ознакомительно-познавательная поездка на курорт, что в 60 километрах от города. День выдался солнечным и по-весеннему тёплым. За окошком автобуса проносились заснеженные просторы, согреваемые солнечным блюдцем, а в голове почему-то играла мелодия «Не думай о секундах свысока…». На курорте нам рассказали о лечебных природных факторах, показали фильм о лечении, провели по санаториям, а также сводили в водогрязелечебницу. Прогулялись по набережной, сфотографировались. В бювете отведали минеральной воды – невкусной, к сожалению. Затем был шикарный обед в санатории. Посетили музей курорта и фитобар. Нам подарили медицинские книги… Интересно время провели, обстановку сменили, надышались свежим воздухом. Домой вернулись к вечеру, усталые и довольные.

29 февраля (воскресенье)

Этот год високосный и содержит в себе дополнительный зимний день. Касьянов день – нехороший, как Касьян посмотрит – может и сглазить. Я ничего сегодня не делал. Спал, ел досыта, гулял в лесу, пил водку со своим другом Веселовским и курил кальян. Вкусно ел и играл на гитаре. В общем, бездельничал. Ведь иногда это полезно, ибо безделье – стимулятор деятельности, как это ни странно!

Глава III. Spring

1 марта (понедельник)

Не верится, что дожили до весны. Она родилась этим хмурым мартовским утром и закричала весёлым чириканием птиц. Весна всегда Рыбы по знаку зодиака, как и я. Как же мы ждали её появления! Спасались от зимы в зелени бутылочного стекла – так создавалась иллюзия перманентной весны. Кутались в тонны одежд, радовались каждому лучику солнца среди штрихов голых ветвей деревьев. И вот, эта ещё маленькая девочка с зелёными глазами, косами ручьёв и весёлыми веснушками с нами. Ура!!!

2 марта (вторник)

Минуло уже полгода, как я веду свой дневник. Исписана не одна чёрная «зебра» и украшены кириллицей многие строки. Удивительно, но у меня пока не пропало желание вести свою летопись. Хотя бывают моменты, когда я заставляю себя сесть за стол и черкнуть пару-тройку строк. А иной раз руки сами тянутся к перу. Несколько раз ловил себя на мысли о том, что ручка пишет сама: так ясно я представляю, как нужно написать о происходящем. В общем, я постараюсь во что бы то ни стало дописать дневник до своего логического завершения, до окончания интернатуры. Думаю, что ещё много чего интересного произойдёт. И ты, дорогой читатель, не будешь разочарован. На этом закончу небольшой промежуточный итог.

Вечером сего дня после очередного гитарного джем-сейшна отправились со своим другом Джеком в бар Quinto. Там играет JAZZ BAND. Послушать музыку вживую – большое удовольствие. Тем более знакомые темы: «Опавшие листья», «Караван» или «Чай вдвоём». Да ещё под пиво, а потом и под водочку с жюльеном из курицы и грибов – фантастика. Магия музыки, особый тембр гитар, уютная обстановка и хорошая кухня создали великолепное настроение.

Я же вернулся в родные пенаты, в свою городскую детскую больницу, ставшую вторым домом за семь с лишним лет. Только здесь я чувствую себя уверенно, как рыба в воде. Я всех знаю, и все знают меня, что создаёт комфортные условия для работы. Не надо тратить энергию для создания имиджа, ибо он уже создан. Такие вот дела. Было бы совсем замечательно остаться здесь работать…

4 марта (четверг)

У меня сейчас цикл «ранний возраст». Но это номинально. Работаю в отделении ОРЗ. В общем, лечить приходится сопли и кашли. Контингент в основном – дети до трёх лет. Вот тебе и ранний возраст. ОРВИ как ОРВИ, но иногда мелькнёт пневмония или лимфаденит. Есть и интересные в плане дифференциального диагноза случаи. Сегодня осматривал двухлетнего мальчугана. Заболел он дней пять назад. Фебрильно[92] температурил все эти дни, и жаропонижающие помогали ненадолго. Потом заболело горло. Пришлось ложиться в больницу. Я осмотрел испуганно таращившего глазёнки бледного, в поту малыша. И обнаружил сочно-красные миндалины, а на них – плёнчатые налёты бело-серого цвета. Единичные плотные лимфоузлы под челюстью были слегка болезненны. В остальном, кроме не особо выраженных признаков инфекционной интоксикации, вроде бы и ничего особенного, и состояние страдало мало. О чём же я подумал? Об аденовирусной в первую очередь. О дифтерии, об инфекционном мононуклеозе[93], о банальной стрептококковой ангине, наконец. Хотя мальчику два года. Назначил сдать кровь, мочу, мазок из зева. Там и разберёмся. А пока превентивное лечение – антибиотики, противовирусные, щадящая диета и обильное питьё. И наблюдение – лучший способ диагностики. Важно посмотреть, что будет.

5 марта (пятница)

Казалось бы, всё очень просто. Но пока не столкнёшься на практике – не понимаешь всей сложности постановки правильного диагноза, назначения эффективного лечения. В нозологии нужно, помимо прочтения о болезнях в книжке, увидеть их и на пациентах. Ибо грош цена врачу, читавшему тысячу раз про ветрянку, например, но не видевшему ни разу ветряночную сыпь. На приобретение опыта уходят годы. Наверное, и хорошим врачом можно стать только через годы работы. Врачевание – это искусство, а не ремесло. Огромное дело, требующее колоссального терпения и времени – научиться лечить не только болезнь, а больного. То, к чему мы стремимся, делая свои робкие шаги в интернатуре…

Вот и приходится собирать разнообразные клинические случаи. За годы работы врач превращается в этакого невольного коллекционера. Кстати, о коллекционировании… Ведь на огромном профессиональном поле медицины кто только чего ни собирает, возведя своё собирательство в ранг хобби – особой формы тихого домашнего сумасшествия.

Рентгенолог копит целлулоидные картины рёбер и диафрагмы. Дантист-хирург, вероятно, имеет коллекцию из тридцати двух зубов в маленькой жестяной коробочке. А может, ещё двадцать молочных зубов в придачу. Уролог собирает почечные камни.

6 марта (суббота)

Особая статья медицинских коллекций – инородные тела, извлечённые из разных мест. Я видел огромное собрание одного ЛОР-врача. В ящиках под стеклянной крышкой были аккуратно уложены и подписаны разнообразные косточки, семечки, пуговки, рыбьи кости, насекомые, которые достал ЛОР из уха, горла, носа. Порядка трёхсот экспонатов. Знаю одного бронхолога, у которого собрана коллекция инородных тел, извлечённых из бронхов: всё те же косточки, орехи, мелкие части конструктора Lego, гильза от мелкокалиберного патрона и т. д.

Но больше других меня поразила коллекция доцента с кафедры гинекологии. На пятом курсе во время цикла по детской гинекологии нам продемонстрировали собрание инородных тел, добытых из гинекоидных недр маленьких девочек. В невзрачном деревянном ящике в пенициллиновых пузырёчках хранились бусинки, гальки, колпачки от шариковых ручек, маленькие колечки, стеклярус, опять же гильзы от патронов, кусочек ластика, несколько пуговиц и даже игрушка от киндер-сюрприза – всего около тридцати предметов. Да уж, чего только ни бывает!

Я пока, кроме интересных клинических случаев, ничего не коллекционирую. Разве что милые моему сердцу рисунки пациентов.

7 марта (воскресенье)

Посетил выставку японской культуры под названием «В Японию без визы». Очень впечатлён красивыми кимоно, игрушками, оберегами, кухонной утварью, загадками иероглифов, открытками и фотографиями, веерами и зонтиками… Здорово. Я получил эстетическое удовольствие, несмотря на то, что мне ближе западная культура, чем восточная. Иногда мне кажется, что восток для меня просто чужд и непонятен. Их ценности не складываются в мои логические рамки. Я впитал в себя западные подходы, я больше европеец, чем азиат.

А город дрожит в предпраздничной лихорадке. Мужики как с ума посходили. Норовят дамам приятное сделать. Как-никак на носу 8 марта. Хотя этот феминистский праздник украл у женщин нежность и хрупкость, укусил патриархат за омозолелую пятку, провозгласив равенство полов. Возвёл феминизм в культ и поставил памятник апофеозу равенства полов – писающюю девочку в центре Брюсселя! Всё равно мы разные, начиная от строения тела и формул половых гормонов и заканчивая типом мышления. Как это ни обидно, это нужно признать. Таким образом, равенство возможно лишь номинально. В разных ситуациях кто-то лучше, кто-то хуже. Да и если вдуматься, само это мероприятие – праздник 8 марта – вносит подоплёку неравности. Он подчёркивает, что женщина – это женщина. А мужики в это время рассыпаются бисером: скупили все цветы, причём втридорога.

8 марта (понедельник)

Смели ароматные коробочки с полок парфюмерных магазинов и россыпи драгоценностей с ювелирных витрин. Все на один день становятся вежливыми – как же это лицемерно! Нет чтобы постоянно быть такими! Мне почему-то плохо от этого фарса, однако подарок маме я всё же сделал. Думаю, она довольна.

Интересно ещё и то, что промежуток между 23 февраля и 8 марта, такой же, как и между Новым и Старым Новым годом. Ну, ладно, хватит этого резонёрства.

9 марта (вторник)

Февраль был синим в плане алкогольного употребления. Видимо, и март будет таким же. Честно говоря, я уже начал уставать от еженедельных алкогольных эксцессов, но ничего не поделаешь – поводы выпить были серьёзные. Вот и сегодня – день рождения одного моего очень хорошего знакомого. Я подарил ему фоторамку с экзотическими рыбами, он ведь и по знаку зодиака – Рыбы. Выпили очень много водки… Вечер был искромётным и радостно-весёлым, а утро – мрачным.

10 марта (среда)

Ты, наверное, заметил, мой читатель, что я часто использую прилагательное «мрачное» в отношении похмельного утра. Но это действительно так. Похмелье для меня – вещь сверхболезненная. Помимо соматических расстройств в виде головной боли и диспепсии[94], оно почти всегда сопровождается у меня психическими эквивалентами. Возникает какая-то необъяснимая тревожность, я не нахожу себе места, просыпаюсь рано, часов в пять утра, и меня мучает похмельная бессонница. Закроешь глаза – и мысли табунами несутся мимо меня. Мысли страшные, обвиняющие меня во всех смертных грехах. И не избавиться от них никак. Так и лежу, трясусь от страха и гипогликемии[95]. Теряется чувство времени. Кажется, что прошёл час, а откроешь глаза, глянешь на часы – оказывается, всего пять минут. Всё бесит и раздражает: яркий свет и громкий звук заставляют вздрагивать. Соображение становится очень медленным: выйдешь на кухню, чтоб чая вскипятить, и долго думаешь, что сначала сделать – зажечь газ или набрать в чайник воды.

11 марта (четверг)

Именно в этот момент понимаешь то, что вода – это лучший напиток, но желудок уже полон и булькает. Иногда рвёт. Особенно плохо, когда накануне превысил свою привычную норму, всего ещё намешал: вина, водки да сверху ещё отполировал пивком. И ни черта не помнишь, как домой попал. Или не попал вообще, а остался ночевать где-нибудь в гостях. Кстати, это ещё хуже. Что кому наговорил и что вытворял. Сознание постепенно возвращается, и ты понимаешь весь ужас случившегося. А если ещё напортачил… В эти моменты важно не быть одному. Нужно, чтобы рядом был надёжный человек – друг, который всегда приободрит тебя, всегда будет на твоей стороне, который знает о тебе всё, но всё равно любит тебя. Таких друзей мало, и я очень ценю их…

Однако ж день с бодуна всегда потерян, не надо ничего на него планировать.

12 марта (пятница)

Работать в похмельном тумане – толку никакого. Ибо уши мои дрожат, ход мысли теряет точность и прямолинейность. Я полностью дезадаптирован и растерян. Хочется поскорее сбежать с работы, чего со мною редко происходит. Лечение похмелья – вещь сложная. Я считаю, что лучший доктор – это время. Хотя прогулка по свежему воздуху, горячая уха, полуденный сон и ванна выздоровление ускоряют, но день-то всё равно потерян. Остаётся только ждать. Но ни в коем случае не опохмел – путь действенный, но тупиковый, ведущий к усугублению ситуации или даже к запою. У меня такое было однажды. Пять дней подряд лечился от похмелья – вспоминать страшно. И ещё одно наблюдение: если с похмелья есть аппетит – это хороший прогностический признак.

И всё же эти «синие дни» меня подкосили. Потроха мои не выдержали, и я заработал «хорошее» расстройство пищеварения: мало не показалось. Теперь вот два дня лежу дома, на работу не хожу, диету соблюдаю и поедаю пилюли. В очередной раз дав себе зарок: «Больше не пить». Но ведь это невозможно, ибо, как заживут мои раны, жаба заполыхает вновь. Алкоголь коварен, и он подождёт, когда будет очень хорошо или, наоборот, очень плохо.

13 марта (суббота)

У русских генетически детерминирована высокая активность ферментов, разлагающих алкоголь. Не то что у чукчей или австралийских аборигенов: их бы споили за одно-два поколения.

Я же впервые познакомился с «зелёным змеем» лет в двенадцать, когда проводил чудесные летние дни в деревне. Там с деревенскими пацанами мы и напились браги. Ощущения были особыми: голова кружилась, а ноги перестали слушаться. Закусывали тогда зелёным луком и неумело курили папиросы «Огонёк». Но похмелья тогда не было. Зато сколько было эзотерического ребяческого счастья и восторга от приобщения к «взрослому» веществу.

И до сих пор я дружу с «зелёным змеем». Не представляю без него вечеринки или торжества, поминок или дачного выходного. Это у меня в крови, а ферменты печени генетически разогнаны до бешеной скорости. Эх, как бы только не разбиться. Культура русская принятия спиртного, природные условия. Да и с детства я наблюдал за взрослыми и макал свои пальчики в блестящие бокалы…

В общем, скорее всего алкоголь будет сопровождать меня до конца дней моих. И нет в этом ничего страшного, если знать меру. А мера, господа, вещь исключительно эмпирическая. К ней приходят все индивидуально, через собственный опыт.

14 марта (воскресенье)

А спиваются люди от трёх основных причин, если идти от частного к общему. От неустроенности, неудовлетворённости или низкого культурного уровня. И достаточно одной причины. Ещё судьба, конечно. С другой стороны, прав и Антон Чехов, сказавший, что водка хоть и белая, но делает красным нос и чернит репутацию. Но ведь мы в России живём, поэтому нам скидка. Пифагор говорил: «Пьянство есть упражнение в безумии». Однако если пребываешь в духовном экстазе или безумии, общаться приходится с их младшими сёстрами – опьянением и поэзией, в моём случае – с прозой…Сплошная диалектика и вопрос, в общем-то, риторический. Каждый сам решает: «Пить или не пить». Однако к людям, которые не пьют вообще, я отношусь с осторожностью, ибо, как показывает опыт, у них ещё тот «скелет в шкафу». На этом думаю завершить свои рассуждения об алкоголе.