Её величество

Блеклые глаза Ани оторопело заморгали.

– …Без потерь человеку не прожить, но если они позже, когда дети вырастут, вознаградятся, то еще куда ни шло, а если нет? Вот в чем вопрос.

– У Эммы прекрасные дети: умные, добрые. Не напрасно она всю себя им отдавала, – заверила Жанну Инна. – Как-то спросила Эмму: «У тебя не жизнь, а бесконечное преодоление. Зачем она тебе такая?» А она ответила: «Пока дети росли, не задумывалась. Не до того было. Я, как ты говоришь, преодолевала…»

– Дети у нее, наверное, нервные? И еще: благодарность и ответная любовь детей не всегда уравновешивают моральные затраты на их воспитание. Все равно внимания мужа хочется. А если всю жизнь одни обязанности и никаких прав… – вздохнула Жанна, не закончив свои рассуждения.

– «Цель воспитания детей – научить их обходиться без родителей». Так говорят французы. И Эмма справилась с этой задачей блестяще. Но она не может не баловать своих уже взрослых детей и маленьких внуков. Они ее счастье, – сказала Аня.

– Успехи детей – главный достойный венец собственной жизни каждой матери, – изрекла Жанна так, будто прочитала эту фразу в энциклопедии или даже на плакате в официальном учреждении.

– Но униженное состояние наносило вред ей как личности. И детям тоже. Оно того стоило?

– Это в арифметике все однозначно. Жизнь – не сумма четких постулатов, а миллионы неожиданных переплетений многозначных функций.

– Не знаю, не знаю… – пробурчала Аня. – Не усложняем ли мы ее сами своим неразумным поведением?

«Как старушки у подъездов», – мелькнула у Лены унылая мысль.

– Мне так жалко людей! Почему они портят друг другу жизнь? Что мешает им жить в любви? Их слабости? Они не знают, что такое счастье? Их учить этому надо? – направила Аня риторические вопросы в пространство.

– Несомненно надо учить. Отряжаю тебя в составе миссионерской группы путешествовать по стране, вразумлять людей и проповедовать теорию добра, – пошутила Инна.

– Любовь держит семью вместе. Ты любишь всех, все любят тебя. Ты забываешь о себе и думаешь только о других. И остальные поступают так же. Получается крепкая неразрывная связь. Возникает гармония… И во всем мире хотелось бы того же самого, – довольно натянуто добавила Жанна.

– Милости просим в «город Солнца». Уже вернулась из поездки в сказку на грешную землю?

– Для сохранения души нужна постоянно действующая разрядка. Без душевной передышки жить невозможно. Это кончается болезнью. Очень важно иметь отдушину или хотя бы мелкие эгоистичные желания. Шопинг, например, за неимением лучшего. Надо непременно доставлять себе маленькие удовольствия и радости. В них заключена целебная сила расслабления, отвлечения и оптимизма. В этом и состоит мой секрет стабильно хорошего настроения. Рекомендую. – Голос Жанны прозвучал неуместно игриво и громко.

После этого замечания женщины долго лежали, не проронив ни слова. «Подсчитывают расходы», – с улыбкой подумала Лена.

«Жанне бы мои проблемы. Про что она тогда защебетала бы?» – зябко повела плечами Инна.

– …Любить и терпеть – истинно русское качество, – опять «возникла» Аня.

– На кого Эмма расточает сокровища своей души?! – возмутилась Инна. – Своим терпеньем мы развращаем мужчин. Федька отвратительно обращается с Эммой, а она, если разобраться, его еще и ублажает, порхая вокруг него. Даже глупец не уйдет от такой «жены-кормушки».

– Терпит ад и ублажает? До сих пор? Не думаю. Жирно ему будет, заразе, – сказала Аня.

– Без любви, по привычке. Он для нее до сих пор как старший и самый трудный ребенок, самая большая ее боль. А материнская любовь безразмерна, она может «растягиваться» и распространяться на большое количество детей. Ну не прогонит же она мужа из-за стола, где едят их дети? Какой-никакой, а все же отец. Говорят, человек способен терпеть ад в той мере, в какой любим, а получается, что в какой сам любит. Вот вам и открытие, – усмехнулась Инна.

– Не выдержал Федор экзамен на зрелось, – презрительно скривилась Аня. – Эмма жаловалась, что он, словно паук, опутывает и парализует ее, и она не может ему противиться. Сама поражается своей уступчивости.

– Собственная любовь опутала ее крепкой паутиной, а Федька воспользовался ею как ненасытный паук, – возразила Инна.

– Может быть, Эмма теперь уже простила Федора? Говорят: «Высший закон – любовь, высшая справедливость – прощение», – весомо сказала Жанна.

– Он же продолжает… Федьку она может и простит когда-нибудь, только себе этого никогда не простит, – усмехнулась Инна.

– Замысловато выражаешься, – задумчиво протянула Аня. – Хотя, конечно… Но он ей единственную жизнь исковеркал. Я бы не простила.

– Сначала вразумление, а потом прощение, – строго пояснила Жанна.

– Федьку вразумить? Ха!

– Всевышний за терпение ей вторую жизнь все равно не подарит. Если только на том свете. Помните: «Не все кончается со смертью».

– Опять апеллируешь к Богу? – рассердилась Аня.

– У этой фразы другой смысл, не бытовой, а высоко духовный, – заметила Инна. – Жанна, а ты, наверное, сказала бы: «Значит, Всевышнему было угодно, чтобы Эмма получила это испытание, эту незаслуженную кару. В мучении и в несчастье человек обретает душу. Лишь через беду можно возвыситься до принятия своей судьбы, до удивительного просветления и всепрощения, и прийти к Богу». Только у Эммы душа и так была прекрасная, просто ангельская! Она-то знала, что надо смиряться с недостатками мужа, жить, опираясь на лучшее в нем, на его достоинства. Что же твой Бог бессердечного Федьку не поучил уму-разуму, а на святую женщину свалил все беды? И у Них там, в Божьем царстве то же самое правило: кто везет, на того и грузят? Я не пойму: Эмма оставлена Богом или ревностно Им любима? В чем отличие? Великолепное безумие… точнее, глупость. Тебе, Жанна, надо выскочить из пут предопределенности и веры в загробную жизнь. В человека надо верить. Пусть на земле творит добро и радуется жизни, а не ожидает счастья на том свете.

– Толстой не верил в самостояние человека, утверждал, что Бог ему для подпорки нужен, – сказала Аня.

– А Чехов любил людей и верил в них.

– Сочувствовал, – уточнила Инна мнение Жанны.

«У них сплошное умозрение. Знать бы заранее, что таится в сердце каждого человека», – вздохнула Лена, тяжело задумалась над чем-то своим и незаметно для себя задремала, положив голову на плечо Инны.

– …Надо было разубеждать, доказывать, – возразила Инна.

– Эмма объясняла мне, что Федор нервный, слабый духом, а она сильная и не может не заботиться, – сказала Аня.

– Не больной Федька, хитрый. Он лгал жене, бил на жалость, а она верила. У него к Эмме чисто потребительское отношение.

– Значит, виной всему слабость Эмминого нерешительного характера, способного только жертвовать собой, но не бороться, и ее честность?

– Он чувствовал себя рядом с ней сильным, уверенным. Он господин! Вот и наглел. И если она не изменится, впредь он станет еще больше сатанеть.

– Парадокс какой-то. Он слабый и командует? – не поняла Аня. – Проще говоря, она своей любовью, заботливостью и нежностью сама себе на шею петлю накинула? Вот я и задаюсь вопросом: сознание – это функция мозга или души?

– У Эммы – души, у Инны – мозга, – рассмеялась Жанна. – Слабые и хитрые женщины тоже очень даже неплохо ездят на мужчинах.

– Инна, объясни мне, пожалуйста, суть одного моего наблюдения, – попросила Аня. – Случалось мне бывать у моей подруги на работе. И там я видела странные сцены. Ее начальник ссорился в коридоре со своей любовницей, которой в ту пору было уже под сорок, а весь отдел – это в основном женщины, – бросив работу, активно участвовали в обсуждении спектакля. Сначала любовница в чем-то тихо обвиняла своего обожателя, потом накал страстей возрастал, крики достигали своего предела, и у женщины начиналась истерика. Примерно через час мужчине удавалось уговорить свою расстроенную пассию, посулив ей какие-то подарки.

Получается, выставляя напоказ свою обезоруживающую слабость, она с чисто женской ловкостью с помощью слез «обрабатывала» любовника и вертела им как хотела? Помню, как он бегал по городу, высунув язык, в поисках каких-то особых цветов, чтобы ублажить не в меру разволновавшуюся «подругу». Что ни говори, умело не позволяла любовнику расхолаживаться. Проходило некоторое время, и сценарий пьесы на радость искушенным зрителям повторялся один в один. И так было несколько лет, пока этот мужчина оставался начальником.

– Не люблю, когда женщины пользуются жалостью к себе как оружием, – вставила свое презрительное замечание Инна.

– То ли встречаются такие сильные и хитрые женщины, которые из любого мужчины дурака делают, то ли некоторые умницы умеют находить себе таких слабаков, из которых потом что угодно выстраивают? Спросила я об этом своего знакомого, так тот категорично заявил: «Значит, те мужики уже были дураками».

Есть у меня одна хорошая знакомая. Так вот, чтобы ей плохого про мужа ни говорили – казалось бы, совершенно очевидные вещи, – она никому не верила. Потому что очень любила. И сын у нее умница, даже, пожалуй, в некоторых вопросах еще талантливей матери. Добрейшей души человек. А жена у него – ничего особенного. Так она из него веревки вьет. И мать, теперь уже полностью разочаровавшаяся в своей семейной жизни, плачет, но ничего с сыном поделать не может. Говорит ему, мол, ты такой же, как я была в молодости – наивный идеалист. Уродился таким. Учти хотя бы мой печальный опыт.

– Наверное, чем-то жена ее сына устраивает, раз он мирится со всем остальным в ней и не ищет иной судьбы, – пожала плечами Жанна.

– Но хорошая его еще больше устроила бы, – не согласилась Аня. – Почему он эту выбрал? Не нашел лучше? Не искал? Влюбился?

– Видно, жена его выбрала, но сделала вид, будто он ее сам добился.

– Отвлеклась я, извините, – сказала Аня с рассеянной улыбкой. – Ну, так вот, представляете, любовница, бывало, своего начальника слезами разжалобит, закопает в своих истериках, спеленает – и давай вязать его по рукам-ногам обещаниями. Ужас! Со стороны он смотрелся абсолютным дебилом. Мне хотелось кричать ему, чтобы задумался он над своим поведением, серьезно осмыслил свою жизнь. «Сколько он еще собирается прилюдно утирать слюни этой жалкой истеричной женщине? И ведь молодой мужчина. Если бы старый маразматик, его еще как-то можно было бы понять», – думала я.

Может, я не права. А вдруг именно этого ему не хватало во взаимоотношениях со своей женой? Мужчины тоже бывают странными. Некоторым нравится исполнять глупые капризы кисейных барышень.

– Возможно, она его чем-то шантажировала? Если любовник не хочет разводиться с женой, то любовница угрозой доложиться об их связи может держать мужчину на коротком поводке. Такое часто случается. Человек оступается, запутывается. Ошибки затягивают. Глупости дорого обходятся, – предположила Инна. – А вдруг она из-за него лишилась возможности иметь детей?

– Не думаю. В отделе знали бы. Позже мне рассказали, что она его на жалость брала, говорила, что без него погибнет, грозила суицидом. Он разрывался между нею и семьей, страдал, боялся разорвать отношения, не видел выхода из сложившейся ситуации. Но когда его убрали с руководящей должности, естественно, и ее уволили. Она еще пыталась цепляться за любовника, но на него свои проблемы навалились. А может, и правда, что ему опостылели ее истерики и он во всем сознался жене и покаялся. А та научила его как отвязаться от любовницы. И он сказал своей бывшей пассии: «Хочешь привести свою угрозу в исполнение? Это твоя жизнь и тебе не пятнадцать лет, ты сама обязана ею распоряжаться. Тебе решать: сделаешь ты глупость или одумаешься. Я тебя не завоевывал, ты сама ко мне пришла. Я ничего не обещал. Мне жалко тебя, но это не любовь, если по принуждению, под дулом пистолета, который может выстрелить в любой момент. Я не хочу и не могу больше обманывать семью. Я тебя предупредил и этим снял с себя ответственность за твое дальнейшее поведение, и не считаю себя виноватым перед тобой, потому что сполна получил за свою ошибку. Я проклинаю себя за слабость». Откуда я все это знаю? Об этом будто бы рассказала его жена одной из бывших сотрудниц своего мужа. Ну, а она, сами понимаете, всем нам.

А через год я встретила эту женщину на берегу реки с другим мужчиной. На вид он был моложе ее лет на десять. Спортивный парень и, похоже, неглупый. Этакий добрый деревенский крепыш. Он развлекал ее собаку и при этом странно сюсюкал с ней, как это обычно делают женщины, засидевшиеся в девках, или замужние, но бездетные, для которых собака – свет в окошке. Со стороны это смотрелось, по меньшей мере, смешно, если не сказать жестче.

«И тут не упустила свой шанс? Чем взяла? Это случайность или у нее есть продуманная система поиска партнера? – задумалась я. – Во что она превратила этого здоровяка? Конечно, он, наверное, хороший добрый заботливый парень, но разменивать себя на капризы престарелой хитренькой дамочки и на ее собаку… Дикость, тупость какая-то», – недоумевала я.

Тоня меня не узнала, иначе бы не оставила наедине с новым любовником. Наверное, он заметил мой удивленный взгляд и, когда она ушла купаться, спросил меня: «Вы знакомы с Тоней и ее бывшим мужем? Что вы знаете о нем?» «Мужа?» – удивилась я про себя.

«Вы, правда, хотите о них все знать? Я не занимаюсь пересказыванием сплетен. Историю ее жизни вы должны услышать от нее самой. Но если любишь, то не имеет значение, что было раньше», – ответила я.

«В моем возрасте не начинают жизнь заново без оглядки на пройденный путь», – объяснил молодой человек.

«Слышу слова не мальчика, но мужа», – удивленно констатировала я.

«И все же вам что-то не понравилось в наших отношениях. Что именно?»

«Вы молодой, здоровый. Вам детям надо отдавать свою любовь, а не собаке. Хотя, конечно, каждому свое», – сказала я как можно тактичнее. Мне было искренне его жаль.

А сама подумала: «Чем она такого приятного мужчину приворожила? Кто бы меня этому научил? И в лице ее нет ничего особенного, и красоты фигуры я не приметила. Худая, вялая, словно сушеная вобла. Заговор, что ли, какой знает?» И тут же внутренне посмеялась над своей глупой мыслью.

– Я бы ему показала, кто он такой, покрутила бы у виска пальцем! – вскипела Инна.

– Зачем лезть в чужую жизнь, пусть сам разбирается в своих заморочках. Может, она его тип женщины и именно в ней он видит свое счастье. Не за тем они отыскали друг друга, чтобы из-за моего бестактного вторжения потерять свою любовь.

– Не думаю, что ты права. Скольких молодых людей, «проснувшихся» слишком поздно, знаю я среди своих знакомых! – гневно возразила Жанна.

– А зимой я встретила Тоню в лесу на лыжне. Она после поворота на боковое ответвление дороги впереди меня оказалась, и я невольно стала разглядывать ее и сравнивать с женщиной, двигавшейся по параллельной лыжне.

Палки Тоня поднимала высоко, смешно вскидывая руки-крылья – как у недельного цыпленка. Опускала же их вяло, мягко и при этом будто приседала в неловком реверансе. Сзади казалось, что при каждом шаге она делала бессильную попытку взлететь. Мне все время представлялось, что вот-вот она мешком осядет в снег и уже не встанет.

Смешно и грустно было следить за нею. Меня раздражала необходимость ее огибать. По соседней лыжне размашисто и уверенно шла немолодая женщина. Она двигалась короткими резкими сильными толчками и прекрасно управляла своим полноватым телом на поворотах. Вскоре она скрылась из глаз. И я перешагнула на ее лыжню и тоже укатила подальше от этой хитрой… «девицы». Она опять мне жутко не нравилась.

«Теперь в лесу ищет себе очередную жертву? Падать на лыжне перед мужчиной станет? – презрительно решила я тогда. – А почему презрительно? Она, наверное, гордится собой. Мне встречались женщины умеющие заставить мужчин делать что-то для них под тем «соусом», что, этим оказывают им честь! Как правило, эти дамочки были капризны, настырны, бесцеремонны и бестактны. Не понимала я тех мужчин.

– Может, именно этой своей беззащитностью и беспомощностью Тоня привлекала к себе мужчин? Они чувствовали себя с ней сильными, уверенными. И попадали в ее цепкие ручки. Жанна, как ты считаешь? – спросила Инна.

– Может быть. – Только и сказала.

17

– Страсть со временем остывает, а нежность – одна из духовных составляющих любви – остается на всю жизнь. Она вечная, как и настоящая любовь. Нельзя строить семью только на страсти. – Аня с самым серьезным видом «ударилась» в философию. Она, будто готовясь к беседе с подопечными старшеклассниками, проговаривала свою речь.

– Пока двоим хорошо вместе в постели, о духовном сближении у них речи не идет, даже если оно и присутствует. «Природа, матушка, природа!» – рассмеялась Инна.

– Не скажи. Нежность во всем сопровождает настоящую любовь, – заметила Жанна. – Страсть – это начальная фаза любви, а затем она переходит или не переходит в настоящую стабильную любовь. Если духовная связь не рождается, люди чувствуют себя несчастными. Спокойная любовь возникает между женатыми, а женятся люди обычно будучи влюбленными. Отсюда невозможность прогнозирования счастливого будущего семьи. Я так это понимаю.

– Порядочным человеком надо быть, тогда и проблем не будет. А если один гонор и претензии в голове, так на кой такой муж нужен. Ты к нему подходы ищешь, выкладываешься, а он еще и выпендривается: «То не хочу, того делать не стану», – возмутилась Аня.

– Ерунда все эти твои разглагольствования. Сколько людей, столько и вариаций на тему, – фыркнула Инна.

– Не дано Федору любить и жертвовать собой, – вздохнула Аня.

– Только ли ему? – Жанна опять позволила себе улыбку, значение которой подруги прекрасно поняли.

– Эмма не считала, что чем-то жертвовала для семьи. Это было ее потребностью. Правда, до тех пор, пока не знала… – Аня не стала продолжать.

– Мужчины и самоотречение, мужчины и «чистый огонь самопожертвования»? Не встречала таких. Если бы увидела, глаза на лоб полезли бы от удивления, – засмеялась Инна.

А Жанна вдруг заявила:

– Даже господь не всякую жертву принимает.

– Жанна, что я слышу? А как же: «Подлинные устремления, суть человека, его истинное «я» проявляется в самоотречении, в самопожертвовании»?

– Во имя семьи – не видела, а ради науки и карьеры – приходилось, знаю примеры, – сказала Аня.

– А я знаю такого. Жизнь положил на жену-пьяницу, поэтому многого не успел сделать в литературе, – сказала Жанна.

– Сердце каждого человека – кладбище неосуществленных проектов, – усмехнулась Инна. – Стоила ли та женщина его жертвоприношений?

Она, наверное, об этом не задумывалась?

– Главное, чтобы он об этом не думал, – ответила Инне Аня.

– О детях сам заботился. Удивительный человек! Побольше бы таких, – пожелала Жанна.

– А женщины – думай не думай – тянут и своих непутевых мужей, и неудавшихся детей, – вздохнула Аня. – Стоят ли мужья того?

– Религия требует сострадания, – ответила Жанна.

– Только от женщин?

– Стоят, не стоят. Бог все равно повернет по-своему.

– В инфантильности мужчин обвиняешь Всевышнего? – удивилась Инна.

«Без мужчин подруги не следят за своей речью, не контролируют о ком и что говорят. Все у них на эмоциях. Так ли они понимают Федора? Я почти не слышала их доводов «за» и «против». Из гуляки вырос страшный человек, тиран с полным отсутствием положительных черт? По одному спектру причин представили Эмминого мужа исчадием ада, какого и свет не видывал. А если многослойно просканировать, объемно изучить его жизнь, то картина может выстроиться иная», – вяло размышляла Лена.

– Не скулите, все мы полны противоречий. В нас воюют одновременно любовь и неуважение, страсть и ненависть, зависть и эмпатия. А зависть – движущая сила злобы. Страшна ненависть, замешанная на зависти, – сказала Жанна.

– А говорят, что она – движущая сила творчества, – не согласилась Инна.

– Не зависть, а соперничество. Оно как катализатор, – пояснила Лена.

– Все в нас переплетено. Одно восстает против другого, а что побеждает и почему – вот в чем вопрос. – Инна натянуто усмехнулась. – Вот мы с последним мужем то параллельно шли, то схлестывались в ссорах, пытаясь взять реванш за прошлые поражения. И что делили? Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что счастливые семьи строятся на здравом смысле. А его-то как раз людям и не хватает.

– Ты хочешь сказать – некоторым мужчинам, которых душат приступы себялюбия? – уточнила Аня.

– Твоя теория выведена из массовых представлений или только на основании личного опыта? – слегка съехидничала Жанна в адрес Инны.

– Не критикую я мужчин, жалею, – стала оправдываться Аня, заметив направленный на себя ироничный взгляд Инны.

– Может, еще и посочувствуешь им? Сомкнем наши ряды и выступим единым фронтом… против них?

– Я хорошим сочувствую, – буркнула Аня и прикрыла лицо простыней.

– В чем состоит причина власти женщины над мужчиной? – Аня посмотрела на Жанну.

– Во власти над тем в нем, что он в себе особенно любит. Любит лесть – льсти. Любит разнообразие – будь актрисой. Даже не испытывая мощной страсти, возбуждай, разжигай, доставляй мужу удовольствие, а заодно и себе. Доброму – жалуйся на свое нездоровье, умного – поддерживай. Все просто, как кусок хозяйственного мыла.

– А мужчины над женщиной?

– Аналогично. А у Эммы было полное пренебрежение к своей особе. Она только вкалывать умела. Но ведь известно: как ты себя ценишь, так и к тебе относятся. Не надо, даже безумно любя, стелиться перед мужем, выказывать свои слабые места, иначе оседлает, да еще пришпоривать станет и безобразно отыгрываться на тебе за свои же слабости. О себе самой тоже надо печься.

– Безжалостно заклеймила, – пробурчала Инна. – Только по чужим шпаргалкам жизнь не проживешь, свои надо писать.

– Но и опыт поколений игнорировать не стоит, – незамедлительно ответила уверенная в своей правоте Жанна.

– Давай поставь всем нам диагноз, выясни причины наших неудач с мужчинами.

– Разрежу, посмотрю, определю, – отшутилась та.

– И все же… – пристала к Жанне Аня.

– Каждому хорошему человеку хочется идеальных отношений. Но вероятность этого варианта слишком мала. Даже достаточно положительные люди слишком разные. Один направляет свой ум на единомыслие в семье, другой себя любит чуточку больше. Вот и приходится уловками и уступками достигать приемлемого баланса «сил». Только продуманная и осмысленная жизнь может быть счастливой, – выдала Жанна свою многократно апробированную и отредактированную теорию.

– Противно приспосабливаться, – заявила Аня.

– Надо, если любишь и хочешь иметь нормальную семью, – ответила Жанна. – Уступать можно и нужно, но до определенного предела.

– Ладно, поверю на слово. А в чем слабость мужчин и женщин? – задала риторический вопрос Аня.

Диссертацию на эту тему Жанна защищать перед Аней не стала, к Инне повернулась.

– Нас всех в школе воспитывали лозунгом: главное для человека – преданность своей стране и своей семье. Но некоторые – не будем называть их имен – плохо учили уроки. Как на духу скажу: я тоже, – рассмеялась Инна.

– Мне ничего не остается, как согласиться с тобой. – Это Жанна воспользовалась расслабленным состоянием Инны, чтобы лишний раз ее задеть. Подловила.

Инна внутренне взвилась, но сумела подавить в себе обиду и сделать вид, что укол Жанны не коснулся ее самолюбия.

А та продолжила:

– Расскажу о товарище моего мужа. Как-то он мне сказал: «Я преклоняюсь перед женщиной, но это не значит, что я ставлю ее наравне с собой». Я возмутилась: «Почему? Вы с женой оба учителя, но у нее больше достоинств как педагога, чем у тебя. Ее уроки на порядок интересней. Она умней и энергичней. На чем держится твое непонятное тщеславие и странный снобизм? Только на том, что ты мужчина? А в чем они проявляется? Ты лучше жены справляешься с делами во дворе и в огороде? Не думаю. Я не жена тебе и не стану попусту хвалить. В постели ты ярче? Так это функция парная, в ней оба задействованы. Высота и острота ощущений жены в большей степени от тебя зависит. Но этого все равно мало для уважения. Гонор у тебя глупый и необоснованный». А ему и сказать нечего. Не понимал, что жена во многом терпит его, за неимением лучшего. Может, он специально возвышал себя в своих глазах, чтобы чувствовать уверенней? Хорошо, что мой Коля не такой.

А другой наш товарищ вынуждает жену сидеть дома, но не уважает и не ценит ее, мол, что от нее, домохозяйки, ожидать интересного. Убийственная логика! Ну ладно, если бы она сама не хотела работать.

– Почему женщины жалеют никчемных, неудачников, слабаков, окружают их любовью в некотором смысле даже большей, чем нормальных, достойных? Зачем изливают на них переполняющую их нежность, жизнь им без остатка отдают? Так вести себя им подсказывает подсознание? Мне кажется, в этой любви нет ничего сексуального. Например, ни один из трех мужей Лили не заслуживал ее любви. Они мизинца ее не стоили. Чем притягивали? – совершенно искренне удивилась Аня. – Ну, я понимаю, когда так любят беззащитных детей.