Неизвестная солдатская война

– Сорока – это наш старшина Николай Сорокин. Со всеми разведчиками, которых я называю, потом крепко сдружился: с Мишей Шуралеёым, Сергеем Лозуковым, самым молодым в отделении Кобой, Аристовым, Амосом Шитиковым. Были в нашем отделении ещё два радиста: Николай Ольховиков и Капа. Капа стала женой Николая Сорокина, а когда забеременела, её отправили в Среднюю Азию. Там родила сына.

«20 февраля Жывем на квартире разведка и радисты все время самодеятельность играем в шахматы радио все время играе Спим лежым находимся на курортах».

– Самодеятельность помогала нам лучше узнавать друг друга. Мы так обнюхивались – кто есть кто. К примеру, Сорокин очень хорошо играл на гитаре, пел одесские частушки. В присутствии начальника штаба батальона капитана Константина Косульникова непременно заводил одну и ту же песню: «Шаланды полные кефали в Одессу Костя приводил, и все биндюжники вставали, когда в пивную он входил», чем всегда вызывал гнев капитана, который не хотел иметь никаких дел с биндюжниками. А мы от души смеялись.

В отделении у нас пели все. Мы часто вспоминали слова преподавателя немецкого языка в полковой школе Тараса Петрика, нашего лучшего полкового певуна: «Даже корова умеет петь, но вы этого просто не замечаете, потому что корова поёт что-то своё… А уж солдат каждый должен петь».

– Какие песни пели?

– «Тёмную ночь», частушки Прялкина и Мочалкина. Как потом выяснилось, это были Тарапунька и Штепсель. Частушки все, в основном, были о Гитлере. Они нам нравились. Перед наступлением, обычно, нас не трогали, давали возможность хорошо отдохнуть. Занятия не проводились. Иногда приезжал проверять нашу подготовленность начальник корпусной разведки Соболев. Вначале задавал несколько вопросов по теории. К примеру, показывает где-нибудь в лощинке или на пригорке немецкий блиндаж или огневую точку и спрашивает, как можно скрытно до него добраться ночью, а как – днём?

Главное, за что он нас сильно гонял, так это за владение приёмами рукопашного боя и за меткую стрельбу. Раздавали каждому по три патрона, и ты должен был все три пули вогнать в цель на расстоянии 200–250 метров.

Иногда мы тренировались по пути, как говорится. Едем однажды на своей машине по просёлочной дороге, вдруг, в чистом поле откуда-то курица появилась. Ну, мы друг перед другом стали своё снайперское мастерство демонстрировать. Били по бегающей курице очередями и – никто не попал. Наш водитель Миша Роговский не выдержал, остановился. И тут начальник штаба капитан Косульников выходит из кабины, достаёт из кобуры пистолет и говорит нам: «Смотрите, разведчики, как стрелять надо». Долго целился в курицу, которая уже успокоилась и что-то клевала. Трах… Курица даже головы не подняла. Косульников всю обойму на курицу израсходовал, а потом от стыда опять в кабине скрылся.

Мне повезло: с первого выстрела одиночным из ППШ попал курице в шею. Вообще-то стрелял я хорошо.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 20 февраля 1944 года:

«Взятый в плен в районе Корсунь-Шевченковский врач немецкой танковой дивизии СС «Викинг» капитан Вальтер Михль сообщил: «Наш лазарет и перевязочный пункт были расположены в Корсуне. За период с 1 по 14 февраля к нам поступило 440 легко раненых солдат и офицеров. Тяжело раненые в лазарет не поступали. Мне известно, что офицеры, выполняя приказ Гитлера, пристреливали всех тяжело раненых немецких солдат». (т. 6, с. 87–88)

Из оперативной сводки Совинформбюро за 25 февраля 1944 года:

«Пленный адъютант 3-го дивизиона 188-го артполка 38-й немецкой пехотной дивизии обер-лейтенант Бертольд Шихон сообщил: «Солдат всё время уверяли, что принимаются самые решительные меры, чтобы прорвать кольцо окружения извне. В то же время говорили, что семьи солдат и офицеров, сдавшихся в плен, будут поголовно направлены в концлагери». (т. 6, с. 99–100)

«23 февраля все время жыли без изменения а сегодня праздник Красной Армии и мы имеем шансы выпить в чем и отличается наша победоносная Красная Армия и сейчас все это заметно Большое оживление Славяне ходят везде подвыпившы и поют песни».

– Этот праздник выделялся среди всех других советских праздников тем, что только в честь него выдавали дополнительно по сто грамм водки не только на передовой, но и в тылу, где водка на паёк не полагалась. Солдаты к этому относились по-своему: «Как у попа причастие…».

Такой праздник был ещё в 43-м году, когда мы надевали погоны. В тот день на каждое отделение ещё выдали по посылке из тыла.

Говорят, что во время наступательных боёв солдат спаивали, чтобы, значит, храбрее были. Это неправда. Перед наступлением нас специально не поили. Но выдавали продукты на пять суток сухим пайком, в том числе и пять порций водки по 100 грамм. Получалась сразу бутылка. Да ещё некоторые отказывались от водки и взамен брали продуктами. А что такое бутылка молодому, здоровому солдату? К тому же, скажем, зимой, на морозе?.. И выпивалась она, как правило, ещё на марше.

Да солдат перед атакой сам не стал бы пить: пьяный человек теряет чувство опасности, а в бою – это верная гибель. Не под пулю, так под осколок подставишься…

Немцев очень часто перед наступлением поили. Приходилось брать в стельку пьяных «языков». Однажды взяли обер-лейтенанта, командира расчёта «ванюши». Я обратил внимание, что у него на груди три нашивки, похожие на те, какие мы получали за ранения. А немцам их нашивали за каждую проведённую в России зиму. Значит, обер-лейтенант провоевал в России три зимы, но притворяется, подлый, что не знает русского языка. Встряхнули мы его как следует: «Говори, зараза!» Он только мычит. Потом смотрим, а он пьяный в лоскуты. Наверное, остальные минометчики удрали, а с пьяным командиром возиться не стали, мол, русские подберут.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 23 февраля 1944 года:

«Приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина о 26-й годовщине Красной Армии вызвал огромное воодушевление и новый патриотический подъём трудящихся Советской страны. На митингах и собраниях рабочие, колхозники и интеллигенция горячо приветствуют славную Красную Армию, любимого вождя товарища Сталина и заявляют, что они обеспечат Красную Армию всем необходимым для скорейшего и окончательного разгрома немецко-фашистских захватчиков.

На Московском металлургическом заводе «Серп и молот» на митинге выступил сталевар тов. Дроздов. Он сказал: «С глубоким удовлетворением и с чувством гордости мы встретили сталинские слова о том, что усилия рабочего класса приближают час нашей окончательной победы… Великий и мудрый вождь призывает нас трезво оценивать силы врага, быть бдительными, не зазнаваться, не допускать самоуспокоенности и беспечности. Мы заверяем товарища Сталина, что советские рабочие свято выполнят его указания. Я обязуюсь с каждой плавки выдавать по 5 тонн стали сверх задания». (т. 6, с. 96)

«28 февраля Этот месяц мы прожыли хорошо все время песни игра на гитаре Слушаем концерты по радио которые дает Москва За все время только один раз ездили в лес машыной за дровами а то как-то холодновато в квартире спать и решыли эти трудности одолеть. Но мы с этой задачей справились и сейчас у нас в квартире тепло!

6 марта Вот и прышел тот день которого мы ожыдали А погода сейчас весняная грязь распутица и машыны прыходится то и дело толкать раз два взяли А иногда так запорится что прыходится танком вытаскивать

К утру 7 прыехали в Шырмовку где была дневка и ночлег».

– Конечно, ждали выезда на фронт. Но не так, как об этом говорили агитаторы, мол, ждём не дождёмся, изо всех сил рвёмся на фронт…

Мы знали, что кончать-то войну когда-то надо. И чем скорее, тем лучше. Всё равно ведь придётся идти на фронт, не сегодня, так завтра. С каждым выездом на фронт мы связывали приближение конца войны.

О смерти никогда не думалось, и страха не было. Но тот, кто раньше был ранен, – по себе знаю – вместе с выездом на фронт невольно ожидал очередного ранения. Случалось, и такое, что перед выходом на передовую кто-то дезертировал. Но это было очень редко.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 5 марта 1944 года:

«Войска 1-го Украинского фронта утром 4-го марта… прорвали сильную оборону немцев на фронте протяжением до 180 километров и за два дня боёв продвинулись вперёд от 25 до 50 километров, …заняли более 500 населённых пунктов. Особенно ожесточённые бои произошли в районе Белогородка… На поле боя осталось 38 подбитых и сожжённых немецких танков и более 2.000 вражеских трупов… В другом районе части Н-ского соединения уничтожили до 4.000 немецких солдат и офицеров, свыше 60 танков и захватили бронепоезд… В течение двух дней разбито 4 танковых и 8 пехотных дивизий немцев». (т. 6, с. 113)

«8 марта Сегодня женскый празник. А мы двигаемся дальше и обратно путаемся в грязи по уши А вечером пешком я обратно вернулся в Шырмовку и ночю обратно своих догнал Они болтались в грязи».

Из оперативной сводки Совинформбюро за 8 марта 1944 года:

«Войска 1-го Украинского фронта продолжали наступление… Отступая под ударами советских частей, немцы бросают завязшие в грязи танки, орудия и автомашины. Особенно ожесточённые бои идут в районе города Староконстантинов, являющегося важнейшей базой войск противника… В течение дня в этом районе уничтожено до 3.000 немецких солдат и офицеров, 25 танков и самоходных орудий. На другом участке немцы бросили в контратаку около сотни танков. Наши танкисты, артиллеристы и бронебойщики сожгли и подбили 42 немецких танка и отбросили гитлеровцев». (т. 6, с. 117)

«9 марта Продолжаем свое плавание по грязи целый день сунемся 8 кл. Здесь грязь просто невыносимая и прыходится каждый метр силой брать чтобы протолкнуть машыну Машыны все время работают с ужасным ревом».

– Это мы добирались до считавшейся стратегической дороги на Шепетовку. Машины у нас разные были: ЗИС-5, «полуторки», английские «доджи» – английская королева 5000 подарила, из них 1-й танковой досталось много.

ЗИСы и «полуторки» ещё кое-как ползли, а приспособленные только для хороших дорог «доджи» танки тащили на буксире. Солдатня – пешком. Если танков нет, или не хватает, чтобы взять на буксир все машины, мы лезли в колею и, набирая грязь в сапоги, толкали машины. Потом так и хлюпали с грязью в сапогах, пока она там на высохнет.

А если повезёт переночевать в хате, то было не до стирки и не до сушки. В одну хату набиралось столько народу, что лечь места не хватало, ночь приходилось проводить сидя. Поэтому кто входил первым, сразу старался занять место под столом. Только там и можно было спать лёжа.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 9 марта 1944 года:

«Ниже публикуется акт о зверствах немецко-фашистских мерзавцев в городе Ровно: «Шестого ноября 1941 года немцы согнали на площадь значительную часть населения города. Вся площадь была запружена людьми. Многие женщины пришли с детьми. В 10 часов утра немецкая жандармерия погнала эту огромную толпу за город. Здесь у заранее вырытых рвов и ям немцы начали кровавую расправу над советскими людьми. Три дня продолжались расстрелы. Многие разутыми и раздетыми по двое суток дожидались казни. Палачи заставляли их засыпать землёй ямы, наполненные трупами. Детей гитлеровцы живьём бросали в ямы и кидали туда ручные гранаты. За три дня фашистские людоеды убили около 16 тысяч мирных жителей. Кроме того, много советских граждан гитлеровцы замучили и расстреляли в тюрьме. В центре города немцы устроили виселицы, на которых вешали советских патриотов». (т. 6, с. 120)

«10 марта Сегодня с утра стоим отдыхаем а з 12 ч. дня двигаемся дальше Здесь дорога идет хорошая – асфальтирована и мы несемся на запад с головокружытельной скоростю Едем через те города где я в 41 году отступал с Польши дрался за каждый дом А теперь 44 г. и я узнаю где у нас была оборона улицы дома где прыходилось быть Козятин Комсомольское Бердичев где простояли до 12 ч. ночи а потом поехали дальше Я спал и незнаю деревень по которым мы ехали

11 марта Сегодня после длинного переезда остановились сварить завтрак позавтракав мы с одним другом Зелинским уснули в сарае а машыны ушли и мы сейчас чапаем пешком по каше за машынами следом в Шепетовку но вскоре мы догнали автоколонну они проехали кл. 5 и остановились заправлятся и продолжаем ехать дальше К вечеру мы проехали городишку который совсем почти разбит Изяслав Здесь мы остановились на ночлег здесь я ночую в одной молоденькой вдовушкы ноч проспал хорошо

12 марта Продолжаем путь дальше едем целый день и останавливаемся в одном леску возле деревни Чижикова Ночуем в машыне студобекер».

– Подобных «студебеккеру» машин у нас в то время не было. Считалось, что для него преград не существует – он же с тремя ведущими мостами. Но если уж и «студебеккер» застрянет, то солдатской силой его уже не вытащишь, только танком.

«Шевроле» был хороший грузовик. Особенно нашим фронтовым шофёрам нравились его гидравлические тормоза. До этого мы не знали, что такие существуют. У наших машин механические. Если приходилось резко тормозить, тяги гнулись, и машина выходила из строя.

«14 марта Стоим в этой деревне 2 дня А в ноч выежаем дальше Едем целую ноч По грязе двигаемся медленно машыны то и дело застряют Утром зготовили завтрак позавтракали и дальше на запад А к вечеру доехали до селения Елизавет-поле в котором ночуем Здесь как раз старая граница польская

16 марта Продолжаем движение Переехали польскую границу которую я пересекаю третий раз К вечеру выехали на тарнопольскую соше по которой мы несемся выхрем и к ночи прыежаем в г.Збараж в котором останавливаемся ночевать».

Из оперативной сводки Совинформбюро за 6 марта 1944 года:

«В течение 6 марта войска 1-го Украинского фронта, продолжая развивать наступление, овладели районными центрами Тарнопольской области городом Збараж.». (т. 6, с. 114)

«17–18 марта Стоим в Збараже городок хорошый но здорово разбит Жытели хорошо относятся к нам Я приболел здесь температура была 40 но я не лежал мне не хочется болеть и я стараюсь размятся».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.