Неизвестная солдатская война

– Главным препятствием перед Нойштадтом стала дорога, которая была сплошь забита брошенной немецкой техникой. Наши танки вели огонь и одновременно работали на этой дороге как бульдозеры. А о власовцах мы узнали от пленных, которых взяли в Нойштадте. Держались власовцы до последнего и в плен не сдавались. Потому знали, что прощения им не будет. Бросить фронт и бежать в немецкий тыл они тоже не могли – там их немцы расстреляют.

Смотришь, морда рязанская, а лопочет по-немецки. Многие так хотели выдать себя за немцев. Но ни у кого не получалось. Тем более переводчики быстро разбирались, кто немец, а кто нет. Мы тогда власовцев ненавидели люто. Считали их всех добровольными предателями. Если в разведке власовец встретился, сразу очередь ему в живот. Хотя после этого и приходится другого языка добывать… И Польшу им простить не могли. Ведь это же власовцы, переодевшись в красноармейскую форму, специально вырезали поляков целыми сёлами, чтобы тем самым вызвать ненависть к Красной Армии.

Мы не сразу узнали, что среди власовцев было немало наших военнопленных, которые вступили в эту армию, чтобы только спасти свою жизнь, а там, надеялись, перейдут через линию фронта. Всё оказалось не так просто как нам преподносили политруки и агитаторы из политотдела. А мы всех власовцев клали без разбору, под одну гребёнку…

На мой суд, так тех, кто стоял перед выбором – стать власовцем или смерть принять, надо было простить. А истинных предателей, тех сволочей, которые резали поляков, прощённые назвали бы сразу. И уверен, что ни один предатель от возмездия не ушёл бы. Ни один! Тогда не та обстановка была, чтобы можно было спрятаться за чужие спины.

«17 марта После арт подготовкы прорвали оборону Заняли город Нойштат и деревню Реда Перед городом Рамель и Яново обратно немцы и власовцы задержали нас Сейчас мы видим город Гдыню и Балтийское море в бинокль Хорошо выдать как идет погрузка на порохода С крейсеров б'ет тяжелая артилерия Как попадет снаряд в дом так и следа нет вот Это Да!».

– Немцы стремились уйти через Гдыню морем.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 13 марта 1945 года:

«Северо-западнее Гдыни наши войска заняли ряд населённых пунктов. Противник, прижатый к Данцигской бухте, отчаянно сопротивляется. Советские пехотинцы, танкисты и артиллеристы наносят врагу непрерывные удары и настойчиво продвигаются вперёд. Занят железнодорожный узел Реда, находящийся в 13 километрах от Гдыни. Ожесточённые бои идут у внешнего обвода данцигско-гдынского укреплённого района. За день уничтожено до 3 тысяч солдат и офицеров противника». (т. 8, с. 116-117)

Из оперативной сводки Совинформбюро за 22 марта 1945 года:

«Развивая успех, наши войска вышли к городу Нойштадт. Всю ночь, не стихая, шли ожесточённые уличные бои. К утру город был очищен от гитлеровцев. В Нойштадте захвачены большие трофеи, в том числе склады с военным имуществом». (т. 8, с. 130)

«18 марта Сегодня целый день наступали и ни хуя не продвинулись два раза город брали Рамель и оба раза нас фрицы выгоняли по пизде мочалкой».

– Чтобы накрыть немцев в Гдыне, надо было взять Рамель. Но место страшно неудобное. Слева крутой увал, а справа к нему болото подступает. Между валом и болотом остаётся только одна дорога, которая ведёт в Рамель. А за Рамелем – простор до самой Гдыни – только жми на педали та на гашетки.

Засел этот Рамель у нас костью в горле. Нам же очень хотелось побыстрее до Гдыни добраться, чтобы не дать немцам уйти морем. Ох и мясорубка же была на этой дороге. Если передний танк подбивают, задний должен был стаскивать его в сторону. Пехоты сколько положили здесь… Танки так и шли гусеницами по трупам наших солдат – туда, обратно, снова туда. Потом видел, что от тех солдат осталось. Как засушенные в книге бабочки – одна распластанная по земле пропитанная кровью шинель.

«19 марта Сегодня целый день кутим! А вечером ходили в розведку до моря на фланг взяли 7 матросов немецких двоих с собой взяли а остальных там оставили досыплять Мы их на постели взяли Моторку ихнею я зажег Когда все ушли далеко ох мне и хотелось покататься Я вот уже 5-й год не вижу моря Эта Война… Но и хуй с ним

20 марта Обратно хотели взять Рамель Но ни хуя не выходит Целый день горел бой и продвинулись всего с пол километра Эх ма!!! Ебаные власовцы.

21 марта Ходили в розведку но не удачно Налетели на немецкою засаду Двоих убили одного мы взяли а один остался Нельзя было взять остался у немцев Коновалова похоронили в Реде На росвете салютовали как раз когда наши арт подготовку начали Нам нач-штаба розрешыл отдыхать».

Из оперативной сводки Совинформбюро за 27 марта 1945 года:

«На Гданьском (Данцигском) направлении войска 2-го Белорусского фронта… прорвались к центру города Гданьска. Одновременно войска фронта, наступая на город Гдыня, заняли населённые пункты Лаузекауле, РАМЕЛЬ (выделено.-В.М.), Айхенберг и ворвались в город Гдыня, где завязали уличные бои». (т. 8, с. 138)

– За болотом в бинокль были видны польские хутора. Значит туда как-то можно добраться. Вот нас и послали на это болото найти обход. И такой обход мы действительно нашли. Правда, техника не пройдёт, а пехота – запросто. Но его знали и немцы. Поэтому и устроили там засаду. Место равнинное, заросшее высоким бурьяном. Спрятаться некуда. А они секут из автоматов и пулемётов. Думал, все там поляжем. Стали отползать. Одного разведчика уложили наповал первой же очередью с очень близкого расстояния. Отстреливаясь, мы бросились назад, а убитый остался рядом с немцами.

Коновалова вначале ранило в грудь. После этого он ещё полз вместе с нами. Мы ему, конечно, помогали. А второй раз пуля попала ему в шею, и он потерял сознание. Тут уж положили его на плащ-палатку и поволокли. Хотели поджечь бурьян, чтобы спалить тех немцев. Я знал, как плавни горят. Там от огня спасения нету. Но бурьян – не камыш, никак не горел… Даже не знаю, как удалось уйти.

Когда уже вышли к своим, я почувствовал, что плащ-палатка стала тяжелее, прямо из рук вырывается. «Братцы, – говорю, – да он уже мёртвый». Мёртвого всегда тяжелее нести. Похоронили Коновалова под чьим-то домом, в цветнике. Шитиков придумал ему «памятник» – капот и два крыла от машины. На капоте нацарапали надпись…

«22 марта До 5-ти вечера спали а потом зготовили ужын и гуляли до 12 ч. ночи А перед утром нас вызвали на передок Готовится обратно наступление

23 марта Обратно арт подготовка УРА!!! и на месте в перед ни шагу Та и наступать ни з яким хуем Танкы бездействуют Болото А пехоты почти хуйма Словом наступае в 10 раз меньше чем обороняется».

– К тому времени у нас пехоту почти всю выбило. Не успевали хоронить. Поэтому некому было наступать по разведанному нами обходу через болото.

«24 марта Сегодня на наше н.п. нарвались фрицы Они не думали здесь встретить руских встреча была короткая но горячая От наших обятий не ушел не один У нас один ранен в колено Будет без ноги а он танцор мировой

25 марта Сегодня подходят новые части с отдыха А мы наверно скоро смотаемся на отдых на пополнения Я сейчас прышываю пуговицы все время отрываются просто одно мучения пока прышыл все пальцы поколол Как те бабы ш'ють и пальцы целы».

Перед броском на Берлин

«26 марта Сегодня мы вышли на отдых из боев с под города Гдыня Так и не прышлось побывать в этом городе в честь этого пянствовали целую ночь Много здесь лутшых друзей осталось А именно Шуралев Миша Он со мной шагал с под Белгорода Амос легко ранен в руку но он в госпиталь не пойдет и мы напишем любимой Мишиной в Казань. А за что мы будем писать она все одно ничего не пойметь».

Из оперативной сводки Совинформбюро за 28 марта 1945 года:

«Продолжая продвигаться на север, советские войска сегодня штурмом овладели городом ГДЫНЯ (выделено мной.-В.М.) – важной военно-морской базой и крупным портом на Балтийском море. В боях за Гдыню наши войска нанесли противнику тяжелые потери». (т. 8, с. 141)

«27 марта Сегодня мы с утра уежаем на отдых … Лансберг. Здесь мне сегодня повезло Напился до пяна и зашол … на одно женское лицо И вот мы … …ились с другом …чавун двух … а третий убежал Я ему в догонку с пистолета но не попал ушол в лес … На выстрелы собралась братва … посадили нас в бронетранспортер и мы … по своем маршруту … нас получилось …». (Здесь и далее в местах пропусков текст оригинала восстановить не удалось.-В.М.)

– В этот день мы попали в большой двухэтажный дом, который заняли освобождённые нами из концлагеря девушки-еврейки. А тут уже оказались шустрые из другой части. Ну меня с пьяных глаз и повело: мы, значит, освобождали, а вы пользуетесь… Короче, вышла пьяная драка из-за женщин, что на фронте было явлением обычным. Правда, на этот раз она затянулась. И один из них, как потом оказалось, водитель машины, видя, что разведчики скоро разделают пехоту под орех, сел в машину, рванул в нашу часть и донёс майору Королёву. Вышло так, что в пылу драки я даже не заметил, что передо мной уже не пехота, а наш Королёв. Врезал и ему… Но, правда, он не обиделся. Приказал только сдать оружие и возвращаться в часть.

Как же это было стыдно на глазах у всех сдавать майору свой пистолет. Наверное, этот стыд разведчика перед пехотинцами понял и Королёв. Его бронетранспортёр уже отъехал метров на сто, когда он вернулся и отдал мне пистолет.

А к этому моменту я уже заметил, что в стороне поотдаль стоит и ухмыляется тот шофёр-доносчик. Ну, такого стерпеть было нельзя. Как только пистолет оказался в моих руках, тут я ему и устроил цирк: стрелял под ноги, то справа, то слева, а он подпрыгивал как девка через скакалку…

После чего Королёв решил не оставлять нас здесь. Сдать оружие уже не требовал, а приказал сесть в его бронетранспортёр. На следующий день незлобливо отчитал: «Вы что, с ума посходили? Уже край войны, а они палят друг в друга…». Тем всё и кончилось.

«28 марта И сегодня … мы месяц назад … прыступной жизни … недавние бои везде … груды кирпича … женщыны просят … в 41 крычали … сейчас просят … рабов …

29 марта Прыехали на … место розполагаемся в лесу. А я с м – м (Королёвым.-Г.Л.) в домеке лесника Ребята здесь кругом строят землянкы. Случайно мне попалась одна фрау которою я не прозевал

30 марта Был сегодня в гостях у своего друга Ляха жывет он хорошо строит землянку … розчетом. Мы с ним хорошо газанули … я пошол домой через лес спать … ездил … за г.Лансберг … подвернулась не … обеспечена. Вернулся … их до чортиков ели …стели Мотоцык … мотоцык. А вечеру … себе фрау для бла… су стрелял с пистолета … болезней … брошу … деревню …

3 апреля До 10 ч. ремонтировал мотоцык Кто то спиздил пружыну карбюратора ну и я тоже вынул з другого после ремонта долго катался а вечером водил хлопцев в деревню

4 апреля Сегодня ездили в деревню мыть мотоцыклы. Дети так з нами познакомились что когда заметят нас все бегут к нам за конфетами».

– Отношения с немецким населением у нас складывались по-разному. Но, в основном, нормально. Ну а дети есть дети, с ними всегда общий язык найдёшь. Нам нравилось, что они нас не боятся, доверяют нам. Война тяжела для всех, в том числе и для немецких детей. Ведь многие из них, так же как и наши, лишились своих отцов. Поэтому нам хотелось как-то пожалеть, пригреть немецких детей, показать и доказать, что мы им не враги. Наш повар Архипенко, когда раздавал из котлов еду, всегда подгонял солдат: «Быстрей, быстрей, славяне! Вон ещё сколько ртов накормить надо» и показывал в сторону детворы. Оставшееся в котлах обязательно раздавалось детям. Видя это, их матери вскоре стали приходить к Архипенко и предлагать свою помощь на кухне. Повар не отказывался и работали они в дружном согласии. Вскоре солдат на кухню уже не назначали, со всем управлялись немки.

А с конфетами такая история вышла. Мальчишки помогали нам мыть мотоциклы. Был среди них старший, лет двенадцати, огненно рыжий парень. Поскольку он верховодил над всеми, мы прозвали его «оберлейтенантом», и ему это очень понравилось. Так вот, этот «оберлейтенант» страшно возмутился, когда мы угостили конфетами подошедших девочек. Вначале мы не поняли его возмущения, а потом кое-как объяснились. Оказывается, девочкам нельзя было давать конфеты, поскольку они не мыли мотоциклы, а значит, не заработали. Только сейчас мы поняли, почему пацаны отказывались брать у нас конфеты до того, как не помоют мотоциклы: в этой стране все едят только заработанный хлеб.

А насчёт заработать они были сообразительные. «Оберлейтенант» сам предложил нам «за дополнительную плату» показать, где живут молодые немки…

В это время мы квартировали в доме у фрау, которая вела своё хозяйство одна. Вначале не обращали внимания, а потом заметили: уж очень вежлива она с нами, обходительна, стремится во всём угодить. А сама в глаза наши заглядывает с какой-то тревогой. Думаем, неспроста всё это. Так и оказалось.

Захожу однажды в её сарай. Уж, зачем, не знаю. А там мужчина прячется. По его виду я понял, что это немецкий офицер. На ломаном русском языке он объяснил, что является мужем фрау. Пришёл я к нашим ребятам, рассказал, кто прячется в сарае и предложил: «Чёрт с ним, пусть остаётся со своей фрау. Одним пленным больше, одним меньше…». Ребята со мной согласились. Потом фрау была очень нам благодарна за то, что мы не тронули её мужа.

«5 апреля Мы сегодня переежаем на новую квартиру. К исходу дня хорошо встроялись в отведенному нам домике.

6 апреля К нам в часть прыехала фотомашына фотографировать нас Я несколько раз сфотографировался, а после всего напилысь так что ели добрели до своего домика

7 апреля Сегодня был занят полу… писем здому давал ответы … задали такую пянку!!!

8 апреля Сегодня я ходил на охоту … Целый день прошатались выпил … спирт который был в нас во фляг … шли домой но наскочили на стадо ди… подняли такую стрельбу что бедные ко… в ходе этой перестрелкы убили две козы

9 апреля Сегодня мы в шестерых фотографировались в трех позах а вечером кутили и я водил ребят к своей знакомой немке Сегодня она бедная работнула.

10 апреля Сегодня по тревоге выежаем на передовую за Одер Ночю переехали Одер и заночевали в какой то разрушеной деревне. За ноч два раза налетали фрицы бомбить.

11 апреля Утром рано уехали на самый передок заняли оборону как раз в поместе фельдмаршала "Паулюса" Большое у него имение было здорово жыл и захотел Сталинграда … день было тихо. Только самолеты … его одиночками летают».

– Интересное поместье у фельдмаршала было. Громаднейший двухэтажный дом, наполовину уже разрушенный снарядами. А рядом какое-то странное сооружение: большой высокий холм, в который с двух сторон встроены массивные железные ворота. Когда мы вошли в эти ворота, увидели обширные помещения, уходящие вниз, под землю, на три или даже на четыре этажа. Связывались они винтовыми металлическими лестницами.

Ворота в центральный зал такие, что сюда зайти могла любая техника. И людей здесь можно разместить очень много. Сооружение настолько укреплённое, что никакой артиллерией, никакими бомбами его не разрушить. Видимо, ещё до войны, собираясь в боевой поход на Восток, фельдмаршал думал о том, что придётся скрываться от славян у себя дома.

«… сегодня весь день бы тихый но … была ужасная с вечера и до утра … самолеты-снаряды, и мне не прыш… всю ноч был проводником … Всех водил пры этом в … …месте прыходилось ползти по пластунски … иначе нельзя дорогу простреливал тяжелый пулемет.

13 апреля День тихый, тихый а вечером налетели кукурузникы фрицевские, и целою ноч чемоданы с гранатами бросали у нас одна машына загорелась».

– «Чемоданы с гранатами» – это кассетные бомбы. По размерам и по форме такая бомба действительно напоминала чемодан. Сброшенный с самолёта, «чемодан» в воздухе раскрывался, из него высыпались небольшие бомбочки примерно штук сто. Разрыв каждой по силе такой, как у гранаты. Осколки с неба сыпались градом. Потери среди нашей пехоты от «чемоданов» были большие. Если над тобой выбросили «чемодан» и рядом нет укрытия с прочной крышей, то всё, хана.

Кассетные бомбы немцы бросали и над нашей территорией. У меня во дворе и сейчас поилка для кур устроена из такого «чемодана».

«14 апреля Сегодня была разведка боем в ходе чего захватили много пленных и одну деревню. Мое отделение сыграло большую роль мы взяли три станкача и 83 ч. пленных За это меня и все отделение представили к наградам Меня к ордену "Отечественая Война" 3 ч. убито с отделения. Бой по характеру был ожесточенный После арт налета мы пошли на Ура чего фрицы не выдержали и повернулись к нам спиной».

– На этот раз разведка боем имела такой же успех, как настоящее наступление. У всех у нас было одинаковое настроение – поскорее закончить войну. Поэтому в каждый бой шли не просто смело, решительно, как у нас любят писать, а я бы сказал, с каким-то остервенением.

А тут ещё такой необычный случай произошёл. Один радист нашего полка объявил, что он слышал в эфире сообщение о капитуляции Германии. Славяне уже начали ликовать: «Войне конец! Германия капитулировала!». Но вскоре майор Королёв разъяснил обстановку: немцы хотели бы капитулировать только перед Соединёнными Штатами Америки и Великобританией, но не перед Советским Союзом. Очевидно, об этом и шла речь, да радист не разобрался. Так что ликование отменяется… Ну, после этого злости ещё прибавилось.

– Почему разведчики так часто ходили в атаки? Разве их не берегли для выполнения специальных задач?

– Как-то командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал Катуков, бросая весь танковый полк в труднопроходимую, хорошо простреливаемую лощину, сказал: «Мне в Берлине не надо тысяча танков, а нужен только один – для парада». По этому же принципу относились и к нам, разведчикам. Причём, мы всегда оказывались на самых трудных участках, потому что имели специальную подготовку и действовали, конечно, лучше пехотинцев.

В этом бою моё отделение взяло 83 пленных и трофеи прямо в немецких окопах. Конечно, в начале войны такого случиться не могло. Но и сейчас немцы далеко не сразу поднимали руки вверх. Надо было вынудить к сдаче в плен первых человек десяток. Потом уже другие охотнее сдаются. Кстати, и в конце войны немцы не сдавались, если у них оставался ещё хоть какой-то шанс на спасение.

Здесь удивили нас немецкие блиндажи. Отделаны они были как меблированные комнаты в хороших квартирах. И по крепости сработаны надёжно. Значит, строились не в суматохе отступления, а заблаговременно. Вот она, немецкая предусмотрительность…

«15 апреля День бы тихый. Изредка … минометная перестрелка Я целый день занят … сымал схемы разведкы».

Последний бой

«16 апреля Сегодня в 5.00 ч. началась арт подготовка длилась 3 часа Ох и сильная была черта нивыдать ни слыхать сплошной вой и не разбереш где выстрел где … Я лежал на пахоте без окопа не схотел рыть. От зрывов земля дрожала. В это время мне спомнились мои все знакомые вот они сегодня возрадуются тому что оборона под Берлином прорвана. А потом после узнают что вовремя этого прорыва убиты друзя браты отец Но все же пиздец фрицам которые надумали оборонять Берлин через два часа пойду и я в атаку со своим отделением. Умру но зато и моя капля крови послужыть розгрому немецкой банды. Под конец арт подготовкы стало совсем темно от пыли, и дыма Когда пошли на Ура я несколько раз падал в …ие воронкы а за мной мои сла… Больше я ни хуя не помню … боя как во сну Я первый поче… и не розберу Я тогда и не сущес… автомат мой решетил всех … которые встречались мне в этом … залегли мы перед какой то деревней … у меня горела голова от нервного озноба И я как будто стал прыпоминать что и я же участвовал в этом историческом прорыве Обороны которой лично командовал Гебельс

17 апреля Была обратно арт подготовка в районе города Зиксендорф За день продвинулись кл. 8 и заняли город Зелов. Бои ужасные не на жызнь а на смерть. А ночю пошли в обход Целою ноч двигались по лесам полям без дорог аж неверится что такая глуш в сорока кл. от Берлина.

18 апреля Целый день шли бои за один населенный пунт Я его названия не знаю Мать бы я его еб… Такие бои что нельзя и подумать Я несколько раз был от смерти на милиметр и не знаю до сих пор жыв но чувствую что ебнуть».

– Эту запись я сделал за день до того, как меня накрыло снарядом. Значит, предчувствие меня не обмануло… Взрывы рядом. Да так ложатся – впереди, справа, слева, сзади, что некуда бежать. Осколки, пули впиваются в землю настолько близко, рукой потрогать можно. Каждый следующий кусок крупповской стали может быть твоим.

По-разному люди ведут себя под таким огнём. Кто мечется, по полю катается, божью матерь и её деточек поминает. А кто просто лежит и смирно ждёт своей участи.

«В меня в отделении осталось два. Вечером штур… заняли этот ебаный населенный … даже не хочу знать не то что записывать … Сейчас газуем в одном подвале … до утра будем спать а завтра мой день рождения».

– В этот день во время боя нас разведчиков послали в один из наших дивизионов. Прошли лесом, а потом надо было от одной опушки до другой поле пересечь. Понаблюдали с минуту, вроде бы не видать немцев. Ну и рванули через поле. А он, подлый, подождал, пока мы отбежим от леса метров на двести, и как врубил из крупнокалиберного станкача. Поле ровнехонькое, ни одного пригорочка. Хоть бы кочка какая…

И бьёт, зараза, мастерски. Первой очередью отсекает нас от одной опушки, второй – от другой, а третья – на поражение, по живым мишеням. Мы катаемся по полю как по горячей сковородке. И отстреливаться не можем, потому что не видим, откуда бьёт.

Остаться бы нам всем на этом поле, если бы не подоспели вовремя наши славяне. Откуда они взялись, так и не знаю. И кто это был, тоже неизвестно – пехота, разведка или кто другой. В то время скученность войск была такой, что все мы считали себя из одной части, и выручали друг друга независимо от того, какую задачу сами имели.

«19 апреля Сегодня мой день рождения утром перед наступлением я напился до чертиков».

– Мне исполнилось 24 года. Тогда, утром, я ещё не знал, что мой день рождения станет для меня последним днём войны. К 19 апреля ребята готовились. Кто выпить припас, кто закусить. По такому случаю старшина выдал водки сверх положёного пайка. Поскольку день предстоял жаркий, решили отметить с утра. Как раз кашу на завтрак подвезли.

Только расположились, прибегает майор Королёв: «А ну-ка рассредоточиться! Быстро!!!». Немцы знали примерное время нашего завтрака и могли одним снарядом накрыть сразу всех. Королёв оказался прав. Только мы разбежались от машины, под которой расселись, как прямо над ней разорвался бризантный снаряд. Тысячи осколков посекли машину и всё вокруг.

«Продвинулись лесом кл. 12 и остановились у деревне Албсдорф Не как не выбем з деревни держытся ебу его мать. В 4 часа пошли в атаку и здесь меня ебнуло в спину двумя осколками но деревню все же взяли Я говорить не могу но все понимаю и смеюсь от боли Кров пошла ртом носом дело тяжелое Я прошол метров двести и упал здесь меня подхватил друг мой Амос перевязал и дотянул до соше где меня положыли в машыну».

– До дороги с того места, где меня накрыл снаряд, я как-то сам добрался. Но полз, наверное, почти в беспамятстве. Потому что не знаю, кто меня подобрал и кто притащил на НП полка. Это мне потом рассказали, что выручил меня тогда Амос Шитиков. Правда, запомнилось, как в ранах булькала кровь, когда я делал выдох. Поскольку лёгкие были простреляны, воздух из них выходил прямо через раны. Но скоро я стал задыхаться – кровь пошла ртом.

Когда снова пришёл в себя, уже был перевязан. Причём, индивидуального пакета оказалось мало, так меня чьей-то исподней рубашкой перетянули. Ну, тут я начал вырываться. Мне воздуха не хватало, хотелось содрать с себя всё.

«Ребята подходили прощаться Прощания печальное было. Подходили брали за руку и обратно ложыли назад Я не мог не рукой не ногой двинуть. Мне так жалко что не мог не одного прощального слова сказать Вечером меня повезли в госпиталь и я дорогой потерял сознание».

– Все мои ребята были рядом. А Амос Шитиков плакал навзрыд, как женщина. Наверное, думал, что мне хана.