JaaDoo

Толпа сразу окружила нас. Конечно же, не я был виновником и центром притяжения этих пёстрых танцоров. Все взгляды (у кого-то зрачки были расширены до безобразия) устремились на Элизабет, все старались двигаться в такт с ней. Это походило на ритуальный танец индейцев вокруг костра, где главным шаманом племени избрали Лиз. Мои мысли улетали в темноту океана вместе с фонариками, которые запускали на берегу романтики и влюблённые пары. Всё плохое осталось далеко в прошлом, где жила сейчас скучная Ирина. Появилась лёгкость в голове и в движениях. Под невероятные звуки электрохауса сознание всё сильнее погружалось в транс, сливалось с толпой, заставляя тело двигаться в одном ритме со всеми. Это нельзя остановить, да и не надо. Не нужны никакие слова – только действо.

Мы все полюбили сейчас этот остров-праздник, напичканный децибелами, боготворили волшебника-диджея и верили, что безумие никогда не закончится. А рядом была Элизабет. Элизабет! Я полюбил её, как только увидел. Точно полюбил. Я люблю Элизабет! Казалось, что уже DJ почувствовал со мной то, что испытывал я к Лиз. Он играл только для нас, а все вокруг – лишь декорация из движущихся кукол с глазами навыкат. Кто-то невидимый и неведомый дёргает их за ниточки. А может, и я чья-то марионетка, и опытный кукловод дёргает за нити моего сознания?

Я сделал пару па руками в стиле брейк-данс и рассмеялся. Мне показалось это забавным. Когда DJ дал ещё жести, как же танцевала Элизабет! Ах, как! Как она двигалась! Это нечто невообразимое – движение её тела. Этот танец был у нас один на двоих. Только для нас играл DJ. А потом Лиза наклонилась к самому уху и, щекоча губами (у меня мурашки пошли по телу), громко прокричала, пытаясь заглушить музыку:

– Я хочу тебя! Хочу-у-у!!!

Я притянул её к себе и обнял за талию. Мы продолжили двигаться, сливаясь воедино.

– Да, да, Макс, хочу! И не желаю больше обождать!

Элизабет так мило коверкала русский язык, ей это удивительно шло. Она передёрнула плечами, словно ей стало зябко, и потянула меня за руку. Мы словно не прошли сквозь толпу, а пролетели над ней. Лица-маски улыбались вокруг.

Духота ночи облепила нас, когда мы оказались в тёмных зарослях тропического леса. Чуть толкнув меня в грудь, Лиз прошептала:

– Ложись, – и уселась сверху.

Полная луна глядела сверху в окружении бисера звёзд. Свет огней тусовки едва был виден, нас окутала эта развратная ночь. Безумный остров признал нас своими и забрал себе. Её распущенные волосы скользили по моим глазам, щекам, губам. Платье слегка задралось вверх, оголив упругие бёдра. Её губы коснулись моих. Я повёл ладонью по её бедру. Всё выше, выше, выше… Выше под платьем ничего не было. Сейчас все ощущения были в ладони, все чувства сместились в неё. Я сам стал одной сплошной ладонью. Лиза смотрела на меня, не мигая, и казалось, я тону в её разноцветных глазах. Хотя я не мог видеть этот взгляд из-за темноты. Чувствовал. Тонул. Любил.

– Лиза, мне кажется, я люблю тебя! Любил всю жизнь. Искал такую…

Нежная горячая ладонь накрыла мой рот.

– Молчи, Макс.

Мятное дыхание. Её взгляд всё ближе. Опять появилась странная лёгкость, но теперь во всём теле. Оно стало невесомым. Голова закружилась. Это было так удивительно и неожиданно, что даже пугало. Я продолжал проваливаться и словно сливаться с Лизой в одно целое. Казалось, мы стали одним телом. И я проваливался в неё. Проваливался, проваливался… Остался только взгляд, и я тонул в этих бездонных глазах. Таких удивительных. Ничего подобного я ни с кем не испытывал в жизни. И вдруг неожиданный страх сковал меня – ведь я не мог видеть её глаза в густой, плотной темноте, но каким-то непонятным совершенно образом я их видел. И от этого взгляда стало жутко.

Я одёрнул руку с её бедра и вздрогнул, весь съёжившись. Что это? Глаза Элизабет были мертвы и пусты…

Наверное, я заснул. Отрубился. Потому что когда открыл веки, увидел, что уже раннее утро, солнце на небе, а океан словно замер. Элизабет рядом не было. Я лежал на покрывале, раскрашенном в ямайские цвета растаманов, а надо мною склонился охранник пляжа. Он дёргал меня за плечо, стараясь разбудить, и улыбался.

– Вы в порядке? – спросил таец по-английски. У него не было одного переднего зуба.

– Да, всё о’ кей, – сказал я и показал на всякий случай знак «Ок».

Но я был далеко не в порядке. Голова болела, тело затекло, и вдобавок ко всему тошнило. Как я оказался на пляже, если последнее, что я помню – как мы танцевали с Элизабет? Чьё это покрывало?

Вокруг ходили какие-то люди, похожие на зомби. Некоторые продолжали танцевать, вставив в уши наушники от плеера и нацепив на глаза очки от солнца.

«Чёрт возьми! Что произошло? Где Лиза? Я урод, бросил её среди этих придурков и тупо уснул. Вот урод!» – мысли молоточками стучали внутри черепной коробки, и было больно.

Я побрёл вдоль пляжа, пытаясь найти то место, от которого уходила тропинка к дому Лизы и Дэна. Надо было извиниться и перед ней, и перед Дэном и удостовериться, что с Элизабет всё в порядке. Ведь, по словам Дэна, я приличный человек, и хотелось бы таковым остаться в их глазах. Лиза, я приличный человек. Ха! Приличный?! Нужно было обязательно увидеть её и вымолить прощение. Я не знал, куда деться от стыда. Я урод.

Вокруг повсюду валялись пустые бутылки из стекла и пластика, жестяные банки из-под пива. Использованные презервативы прибило к кромке воды.

«Как же я мог так опрофаниться? Я реально урод – заснул как последний алкаш рядом с такой девочкой. Чёрт! Ничего не помню!»

И укол ревности, точно в сердце игла: а вдруг она встретила ночью настоящего, а не сибирского мачо?

Я старался не смотреть на плескающиеся в воде презервативы. Отошёл от берега и направился к барам. Нет слов, способных описать то, что я чувствовал. Нет, не уныние, не гнев – пустоту.

Наконец, нашёл нужную тропинку, убегающую от строения туалета в глубь острова к дому Дэна. Недолго посомневавшись, та ли это дорожка, решил, оглядевшись вокруг: точно, она!

«Что я скажу Лизе?»

Ситуация была нелепой. Я болван, идиот. Решил, что придумаю на месте слова оправдания для своего идиотского поступка. Но прежде чем показаться на глаза Элизабет, надо было хоть немного привести себя в порядок. Я хлопнул по карману шорт – деньги и телефон на месте.

Кое-как нашёл ещё или уже работающий бар, заказал кофе и стакан минеральной воды без газа. Попросил разрешения помыть руки. Сполоснул лицо, выпил воду и кофе, купил жвачку освежить рот. «Как на свидание готовлюсь. Любовник хренов!»

Приняв более-менее приличный вид, вышел на знакомую тропинку. Надо было смотреть под ноги, чтобы не наступить на испражнения, оставшиеся после тусовки. Теперь не очень легко было перепрыгивать через корни растений и камни, преодолевая кряж. Всё тело налилось свинцом, а каждый прыжок отдавал в голову.

«Зачем я вообще иду туда? Надо выбираться на свой остров». Хотелось принять душ у себя в отеле и уснуть часов на десять-двенадцать. Но тогда я навсегда потеряю Лиз. «А ты что, нашёл её, чтобы терять? Кто ты для неё? Алкоголик-наркоман? Принц без коня? Урод, урод!!!»

В просвете деревьев внизу мелькнул знакомый забор. Дом был на месте, но сразу стало понятно, что сейчас он безнадёжно пуст. И не просто пуст, а имел какой-то потухший вид, как будто долгие годы был заброшен. «Феррари» не было, но самое удивительное – не было цветов. Всё заросло многолетними кустами, среди которых я не увидел ни одного яркого пятнышка. «Как такое возможно? Что со мной?»

И тут я вспомнил всё. Взгляд Элизабет перед тем, как отключиться. Мурашки пошли по коже. В тени деревьев, словно облако пыли, опустилась тишина. Тёмная. Страшная. Ни одна птица не пела. Сейчас я был бы рад даже тому гулу в кронах деревьев. Но его не было. Ничего.

Стало муторно. Увиденного не могло быть. Казалось, меня сейчас вырвет прямо на землю. Сознание раздваивалось. Нет, этого не может быть. Это наваждение, это наваждение.

Стряхнул с себя оцепенение, поняв, что не в силах заставить себя приблизиться к дому, быстро развернулся и побежал назад, через горный кряж, к пляжу. К горлу подкатил комок тошноты. Я блеванул, согнувшись пополам, и тут же пустился бежать дальше. Без оглядки. Всё, чего мне хотелось, – это увидеть людей. Фриков, охранников – кого угодно, пустые бутылки, презервативы – что угодно, но только не этот дом, только подальше от этого странного места. Лишь бы не видеть то, чего быть не может.

Весь день я провёл у океана, сидя на сломанном бесхозном шезлонге в тени большого дерева, тупо уставившись на волны. Шум прибоя, запах моря. Лёгкий бриз не спасал от духоты. А я всё сидел и сидел, не обращая внимания на жару.

Вставал пару-тройку раз купить воды и сходить в туалет, но возвращался обратно. Голова не соображала и раскалывалась. И так до самого вечера. В футболке и шортах под нещадно палящим солнцем, ни разу не искупавшись.

Тень листвы слабо помогала, руки и лицо обгорели, и теперь нестерпимо жгло кожу. Но даже на закате, когда солнечный диск багровел и разбухал, жара не спадала, а я не двигался с места. Наконец, светило опустилось за горизонт, и вокруг стемнело.

Я встал и отправился искать кого-нибудь, кто знал, как вернуться обратно на мой остров в отель. Или того, кто согласится переправить назад, из числа владельцев спидботов, покачивающихся у причала неподалёку. Как привидение побрёл вдоль пляжа. Слева загорались огоньки баров, собиралась ночная публика, отоспавшаяся за день. Но это был обычный ритм, размеренная, по сравнению со вчерашним шабашем, ночная жизнь туристического вертепа. И казалось, что никогда не происходило того, что творилось вчера под луной.

После часа бесконечных переговоров с аборигенами нашёл худого до безобразия тайца, согласившегося на вечерний рейс. Однако предстояло дождаться ещё нескольких пассажиров, с которыми таец также договаривался доставить их на наш остров.

Время до отплытия надо было как-то убить, и я заходил в кафешки и бары, покупая пиво и расспрашивая местных, кто хорошо говорил на английском, про дом Дэна. После четвёртой кружки мне немного полегчало, но никаких вразумительных ответов я не получил. Старый таец, работавший в одном из прибрежных заведений, удивлённо уставился на меня щёлочками глаз, вытянул как гусь шею и, почесав под подбородком редкую седую щетину, спросил:

– Какой дом? Где?

Я показал примерное направление.

– Там нет домов. Если идти в глубь острова, через полмили будет небольшое пресное озеро с водопадом.

Я махнул рукой, потеряв всякую надежду что-либо выяснить, и направился усталыми шагами к причалу, где меня ждал спидбот.

Катер, привязанный к пирсу канатами, мерно покачивался на лёгких волнах. Худой таец-капитан сидел на пластиковой скамейке, протянутой вдоль всего борта, устроившись у самой кормы, и курил сигарету.

Солнца давно не было, но глаза тайца закрывали тёмные очки. Уголок его рта украшал герпес, а весь внешний вид выдавал любителя героина. Вернее сказать – законченного наркомана. Болезненная дряблость смуглой кожи, коросты, ссадины и синяки на руках и ногах. Он даже выглядел больным и чем-то напомнил мне друга детства, убивавшего себя в юности несколько лет наркотой.

Звали друга Виктор. В нашем городишке все знали его по прозвищу Витя Бессмертный. Получил он его после того, как однажды выжил, страшно передозировавшись. Кое-как его откачали врачи скорой помощи. Но Витя в итоге всё равно скончался от передозировки. Бог дал Вите шанс пожить ещё, этот придурок использовал его именно так, как мог использовать свой шанс только законченный героиновый дегенерат.

Депрессия тем сильнее накатывала на меня, чем дольше я смотрел на капитана-наркомана. Перспектива утонуть была весьма реальной. И как мы, интересно, с ним поплывём? Или мы не поплывём, а пойдём, как говорят моряки? Пойдём по воде с придурком за штурвалом!

Подъехал пикап с иностранцами, и оказалось, это та же шумная компания, с которой я прибыл сюда. Они заулыбались, увидев меня.

– Как вечеринка? – спросила светловолосая пухленькая скандинавка и засмеялась.

Я заставил себя улыбнуться в ответ и поднял вверх большой палец. Блондинка надула щёки, сделала брови домиком как обиженный ребёнок и показала пальцем на моё лицо, давая понять, что сейчас я так выгляжу. Я покачал головой и, вздохнув, развёл руками.

* * *

«Чёрт! Почему вода так быстро остыла?» Я замёрз. Затекли ноги, начали неметь руки.

«Надо сделать глоток текилы и добавить немного кипятка в ванну, чтобы согреться. Сейчас, одну минуту, и я продолжу. Где же тут кран с горячей водой? Какой-то туман перед глазами. Где бутылка? Вот, вот она, сейчас…»

* * *

Добравшись на такси до отеля, как ни странно, похожий на Витю Бессмертного капитан не утопил нас, я помылся в душе, посидел в джакузи с прохладной водой, намазал сгоревшие на солнце руки и лицо специальной сывороткой после загара, чтобы облегчить страдания после ожога, и посмотрел на себя в зеркало.

Серые, уставшие глаза, синие круги под ними. Складки от носа до подбородка. Всё это прорисовывалось на красном, обгоревшем лице. По-моему, до отдыха я выглядел лучше.

Подмигнул собственному отражению и рухнул без памяти на кровать. Тело слегка горело, но это не помешало мне заснуть. Сразу же отрубился, включив кондиционер на полную мощность.

Поспать не удалось – минут через пятнадцать раздался звонок сотового. Кое-как разлепил тяжёлые веки: кому я вдруг понадобился?

Оказалось, что старшему менеджеру самого большого автосалона на Каширском шоссе. Там затевали крупный ремонт, и нужно было срочным образом объяснить что-то насчёт стройматериалов, а ко всему прочему, менеджер решил во что бы то ни стало прямо сейчас посвятить меня в новую схему поставки запчастей. Нашёл время!

Ответил, что он вообще не вовремя, и попросил перезвонить часиков через десять. Но этот идиот-управляющий (хотя, конечно, и профессионал своего дела), которого звали Андрей, не отставал. Я представил его лицо, немного приплюснутый нос в веснушках, и мне захотелось, чтобы он оказался сейчас в моём номере (в смысле сам Андрей, не нос). Дать бы со всего маха по его приплюснутому пятаку. Чтобы после удара в его голове ещё пару дней была клёвая вечеринка.

Хотелось сорвать на ком-нибудь злость. Менеджер подходил как нельзя лучше, так как частенько бесил меня. Не соблюдал субординацию, а ещё заикался и когда произносил особо сложные фразы, щурил глаза, словно выдавливал из них слова. Вспомнил, как он это делает, и раздражение многократно усилилось. С клиентами Андрей контактировал редко, он был умелый организатор и хорошо считал деньги, за это я его и ценил. Но всему на свете есть предел. И моему терпению тоже:

– Ты нормальный? Я же тебе сказал: голова не соображает. Я не спал сутки. Перезвони позже! – меня обуревало желание убить его.

– Но я… М-мне на-надо с-срочно.

– Пошёл ты, болван! – я бросил трубу на пол и закрыл глаза.

Показалось, что не прошло и минуты, как телефон запиликал опять. Я схватил его и заорал:

– Слушай, ты, придурок! – начал я.

– Привет! С кем это ты так?

Это было неожиданно и так некстати. Я замер. Полная темнота номера и только мерцание экрана сотового.

– Здравствуй, Ира! Это я так, по делам. Что случилось?

– Привет, Макс! Ничего не случилось, просто захотелось услышать твой голос.

– Услышала?

– Да.

– Ну тогда пока! Перезвони позже, мне хреново.

– Хочу поговорить. Я устала так жить, мне хочется… Я…

– Вы что, все сговорились? – хмуро спросил я.

– Я не могу так больше, Макс…

– О-о-о!!! Давай только не сейчас.

– Я не могу так больше, не могу без тебя. Зачем убиваешь всё? Зачем убиваешь меня? За что? Что не так во мне?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Приветствие, тайск.