Странствия Безногого

В непроглядной завесе тумана забрезжил просвет, и, как в белесой рамке, проявилась впечатляющая картина. Человек в том самом скафандре повышенной защиты и с индивидуальным антигравом за спиной поливал бесформенное розовое существо струей жидкого азота! Видимо, для живущих в гейзере слизняков это было самое страшное наказание, и неведомый воин был об этом прекрасно осведомлен.

Пользуясь моментом, Зигфрид выбрался из-под корабля и снова замахал мурлышке. До зверя, похоже, начало доходить, и, когда капитан наконец догадался разыграть перед мурлышкой интермедию, как он небрежно нажимает кнопку, все наконец-то разрешилось.

Шлюз раскрылся, и Зигфрид пулей влетел внутрь корабля. Мурлышка с гордым видом поджидала его в проходе между рубкой и шлюзовым отсеком.

– Молодец! – капитан с чувством пожал ей лапу и погладил по спине.

Зверь прищурился, словно улыбаясь, и заурчал.

– Однако надо и спасителя моего спасти, – беспокойно выглядывая в иллюминатор, сказал капитан. – Смотри, сколько там этих тварей собралось!

Вокруг бесстрашного воина с «азотометом» постепенно смыкалось вражеское кольцо. Число скользких розовых сгустков уже перевалило на второй десяток. Струи азота их не уничтожали, а всего лишь отпугивали.

Мурлышка попыталась придержать хозяина, но Зигфрид высвободил рукав из ее зубов и погрозил пальцем:

– Нельзя бросать людей в беде!

Зверь покорно пригнул голову и, обойдя пару раз вокруг пассажирского кресла, улегся под ним, поджав хвост. Судя по всему, так мурлышка выражала несогласие.

Зигфрид раскрыл наружный люк и, выйдя на общую гражданскую частоту, крикнул:

– Поднимайся на борт!

Воин не заставил себя упрашивать и молча прыгнул на трап кораблика. Скользкие существа отреагировали не сразу, и потому, когда розовые щупальца потянулись к ДКР, его трап был уже поднят, а люк задраен.

Безногий, не снимая скафандра, лишь откинув забрало шлема, уселся за штурвал и запустил антиграв.

– Вешалка слева! – не оборачиваясь, крикнул он пассажиру. – А оружие и антиграв свой положи в багажник. Там у меня пусто… А еще, если не трудно, принеси выпить чего-нибудь… Я от штурвала пока отвлечься не могу, блин, а выпить страсть как хочется…

За спиной капитана что-то брякнуло, видимо, пассажир сбросил свою тяжелую амуницию не в багажник, а прямо на палубу, затем скрипнула дверца бара и характерно треснула отвинчиваемая пробка. Зигфрид хотел было оглянуться, но тут в его поле зрения попала рука в перчатке, сжимающая откупоренную бутылку водки.

– Вот-вот, я только хотел сказать, что стакана не требуется. В такой болтанке из стаканов только продукт разливать, – Безногий смачно отхлебнул из горлышка. – Прямо мысли читаешь.

Кораблик снова бросало во все стороны, но теперь он шел вверх, и связанные с качкой неприятные ощущения воспринимались как обычные полетные издержки.

– Слушай, друг, а что это за слизняки на нас охотились? – Бутылка опорожнилась почти наполовину, и Зигфрид, по-прежнему не оборачиваясь, подал ее попутчику. – Глотни. Стресс сними.

Пассажир бутылку взял, но ни бульканья напитка, ни звука ударно работающей глотки Зигфрид не услышал. Только шуршание одежды – видимо, снимаемого скафандра.

– Непьющий, что ли? Или что, решил сначала переодеться? – Капитан наконец-то догадался обернуться.

– Это свинозадые соплюхи. Самые страшные хищники на всей Куйбе. Живут в гейзерах, которых тут по три штуки на квадратный километр, питаются всеми, кто попадется. Частенько выползают охотиться на поверхность. Спрячутся среди камней, подстерегут добычу, обольют ее кипящей отрыжкой и на дно волокут… А с недавних пор губернатор решил поэксплуатировать их на благо общества. Придумал приговоренных им кидать. Тех, кому «вышка» отломилась, – голяком, а если что полегче – двадцатка или пожизненное, – в скафандре…

– А-а… – Зигфрид замер с раскрытым ртом, внезапно онемев, лишившись способности двигаться и соображать. Все, что он мог делать, – сидеть и наблюдать, как из его бутылки мелкими изящными глоточками пьет водку создание женского пола, манящих форм и небесной красоты.

Таких восхитительных, умопомрачительных, шикарных и сексапильных женщин за свою многотрудную жизнь капитан не встречал еще ни разу. Ярко-рыжие, чуть волнистые волосы, большие изумрудные глаза, длинная шея… Далее – все затянутое в тонкий облегающий комбинезон: грудь «75Д» (этим сложным обозначениям капитана научила одна знакомая продавщица из магазина нижнего белья), тончайшая талия, крутые бедра, длиннющие ноги…

Капитан одернул себя и вернулся к возвышенному – но главное взгляд! Таким взглядом женщины не одаривали капитана уже лет десять. Манящий, чарующий, скручивающий душу в тугую спираль и заставляющий просыпаться плоть… Не благодарный или вежливый, а искренне заинтересованный! Зигфрид был уже не мальчиком, но мужем и понимал, что искренность во взгляде незнакомки скорее всего сродни профессиональной улыбке стюардессы, но ему так хотелось верить в обратное! Разум бубнил что-то о поспешности выводов и отсутствии в природе таких явлений, как мгновенная любовь, но истосковавшаяся по настоящим чувствам душа космического волка все равно тянулась к рыжеволосому солнцу и расцветала, словно пион.

– А-а?.. – вопросительно повторил капитан.

– Нет, – ангел сделал еще пару глотков и вернул водку Безногому. – Я сюда попала по иной причине. Я сейсмолог-спелеолог.

– А-а, – теперь Зигфрид блеял уважительно, хотя и не верил в эту легенду ни на грош.

Когда солнцеподобная гостья протягивала ему бутылку, он заметил на ее запястье небольшую татуировку в виде чайки в лучах закатного солнца и подпись: «Воля 2412–2415». На планете Воля располагались в основном колонии для малолетних преступников и каторжные поселения. 2412–2415, надо полагать, были годы, на протяжении которых незнакомка перевоспитывалась в одной из зон для малолеток…

Впрочем, такие пустяки, как сомнительное прошлое, Зигфрида не волновали. Он и сам не был святым. Торопливо допив водку, он утер губы рукавом и галантно поклонился.

– Зигфрид Безногий…

– О-о! – удивилась пассажирка. – Я о вас наслышана. Капитан Безногий, освободитель Кайфогена Неулетного, гроза Гундешманской Тирании, объявленный на всех ее колониях Гостем вне Югославской Конвенции и почетный гражданин планеты Мертвотрупнинск…

– Мертвотрупный… это погребальный астероид… – зардевшись, вежливо поправил капитан.

– А я Аманда Борщ, – представилась гостья. – Ученый секретарь Куйбинского общества сейсмологов, спелеологов и гейзеронавтов.

– Очень приятно, – Зигфрид перехватил пустую бутылку левой рукой и протянул правую Аманде.

В этот момент кораблик тряхнуло в последний раз, и он наконец-то – в окружении клубов пара и фонтанов кипятка – поднялся над поверхностью гейзера.

– Ребята, бутылочку… – царапнуло по иллюминатору.

Гостья благосклонно ответила на рукопожатие, и капитан понял, что жизнь обретает новый смысл. Он автоматически ткнул в кнопку «космос!!!», и ДКР быстро набрал вторую космическую скорость. Уже когда кораблик покинул орбиту, Зигфрид спохватился и тревожно взглянул в прекрасные глаза Аманды.

– Я давно хотела убраться с этой скучной планеты, – угадав его немой вопрос, проворковала красавица.

Где-то внутри, очень глубоко, в темном-темном подвале разума, предостерегающе зашипел и забрюзжал «Зигфрид рациональный». Он бубнил что-то о сыре и бесплатной мышеловке (или наоборот)… Но «Зигфрид влюбленный» его не слушал. В унисон первому, трезвому, «Я» ворчала и наблюдающая за всем из-под кресла мурлышка, но и ее недовольство не значило для потерявшего голову капитана ровным счетом ничего.

– Куда ты хочешь отправиться? – спросил он, раздевая спутницу полным страсти взглядом.

– На край света, – банально ответила мадемуазель Борщ, пересаживаясь Безногому на колени.

– О! Да! – Зигфрид воспринял ее ответ, как стихотворную строку. Естественно, о взаимной любви.

– Ты такой милый… – закуривая «Астру» – сигарету настоящих космодесантников, – проворковала Аманда.

Безногий едва не умер от счастья.

Он даже не обратил внимания на то, что гостья словно бы случайно коснулась главного пульта, и ДКР нырнул в ближайший нуль-портал гораздо раньше расчетного времени. А еще – что портал был совсем не тем, через который стоило бы прыгать Безногому, поскольку точка выхода лежала не где-нибудь, а на территории Гундешманской Тирании. Где Зигфрид после неких давних событий считался не просто персоной нон грата, а злейшим врагом…

7

Мурлышка дремала, но вполуха слышала и вполглаза видела, как неаппетитного вида самка сводит с ума такого хорошего, но доверчивого и слабохарактерного хозяина. Самым удивительным было то, что самка не выделяла никаких феромонов и не прибегала к завлекающей раскраске, а хозяин все глубже тонул в непонятном мурлышке омуте ощущений и переживаний. Зверю это не нравилось по многим причинам. Во-первых, существо опасалось, что хозяин решил сменить слугу – и для этого опасения были основания. Ведь с момента появления на борту пассажирки Зигфрид ни разу не погладил верную мурлышку, не сказал ей доброго слова, даже не взглянул на нее… Во-вторых, растворяясь в иррациональных инстинктах вне периода гона, хозяин терял способность реагировать на опасность. Не совсем, конечно, но все же его чутье наверняка притупилось не меньше, чем на треть…

Мурлышка еще раз недовольно взглянула на самку человека. И чем она так зацепила хозяина? У нее даже течка должна была начаться еще только через две недели… А еще – и это было в-третьих – мурлышка чувствовала исходящую от гостьи угрозу. Нежданная пассажирка волочила за собой целый шлейф мелких и крупных потенциальных неприятностей. Некоторые из них были неопределенными и могли реализоваться только при особом стечении обстоятельств, но сквозь ауру спутанных вероятностей проглядывали и такие, которых Зигфриду было не избежать при всем желании.

Мурлышка невольно зарычала. Ее логика была проста – защищать хозяина. Даже если он настолько слеп, что не видит, какой на самом деле «подарок» преподнесла ему судьба…

…– Как это интересно, милый, – проворковала прокуренным голосом Аманда, когда Безногий рассказал ей о приключениях последних двух дней.

Она сидела поперек капитанской кровати, а сам Зигфрид лежал головой на ее коленях. Прекрасная спутница провела желтым от табака указательным пальцем по щеке капитана.

– Ты, наверное, так устал от всех этих встрясок?

– Да, – Безногий вздохнул. – Не мешало бы расслабиться…

Аманда томно потянулась и до половины расстегнула молнию комбинезона. К ее изумлению, Зигфрид перевернулся на живот и свесился с койки вниз. Пошарив под кроватью, он вытащил медицинский ящик и сдул с него пыль.

– Бар тут неважный, – пояснил он, открывая аптечку. – Водки только одна бутылка была, а остальное – шампусики, портяшки да сухачи всякие… Короче, сплошной кисляк.

Он вскрыл малый хирургический набор и достал из герметичной жестянки литровую ампулу с чистым спиртом.

– Вот это, я понимаю, напиток!

– О-о! – тоном знатока протянула Аманда, все же расстегивая молнию до предела. – Медицинский?

– Да уж, – Безногий радостно хрюкнул. – Не «технарь» какой-нибудь…

Он торжественно налил «огненную воду» в высокие стаканы и провозгласил первый тост.

– За нас!

Аманда очаровательно улыбнулась и, отставив мизинчик, выпила спирт маленькими девичьими глоточками. Зигфрид с вожделением покосился на сверхглубокое декольте подружки, шмыгнул носом и замахнул свой стакан, как микстуру, мимо глотки – прямо в пищевод.

Промежуток «между первой и второй» был, как и полагается, небольшой.

– За любовь!

Закусывать они не стали, лишь сделали по глотку дистиллированной воды все из того же медицинского комплекта. Между вторым и третьим стаканами капитан позволил себе немного отдышаться, а гостье сделать вид, что комбинезон совершенно случайно соскользнул с одного плеча, довольно откровенно приоткрыв высокую грудь, но она этого совершенно не замечает.

– Космос!!! – во всю глотку проорал Зигфрид традиционный для космонавтов третий тост, запуская лапищу под одежду собутыльницы.

По провозглашении такого тоста, опять же согласно старинной флотской традиции (вообще-то это был не тост, а универсальная команда для автопилотов, означающая, что капитан желает развить вторую космическую скорость, то есть стартовать с орбиты, или, как еще говорили: «сорваться с привязи»), так вот, после такого вопля по традиции следовало чокнуться и с межзвездным пространством. Капитан протянул руку к иллюминатору и легонько звякнул об него стаканом. Созвездия центральной части Млечного Пути как-то странно подмигнули и на мгновение сложились в корявую строчку: «Ребята, бутылочку не выбрасывайте…». Зигфрид зажмурился и помотал головой. Когда он снова раскрыл глаза, никаких звезд за стеклом иллюминатора уже не было. Как и должно быть в гиперпространстве. Нет, одна светящаяся точка все же осталась, более того, она двигалась параллельным курсом, хотя и немного позади, но это была явно не звезда. «Корабль, – решил про себя Безногий. – Странно… Чего это он за нас уцепился? Автонавигатор отказал? Или следит?» Вопросы были неудобные и несвоевременные. Сейчас капитана больше интересовало происходящее в каюте, а не за бортом, и о странном преследователе он предпочел забыть…

К тому времени ампула опустела, а мадемуазель Борщ наконец-то скинула надоевший комбинезон. Она раскрыла Зигфриду страстные объятия, и капитан трепетно обнял возлюбленную. Их губы слились в долгом поцелуе, и… Безногий захрапел.

Ему снились пальмы, горячий песок, лазурное море и несколько десятков обнаженных девушек. Они манили его за собой, недвусмысленно давая понять, чего ждут от прославленного капитана дальнего космоплавания, но Зигфрид отвечал им отказом. И не потому, что не хотел этих нимф, граций, наяд и прочих дриад, просто его мучила невыносимая жажда. Страшная, пустынная жажда не отпускала его от линии прибоя, несмотря ни на какие позывы плоти. Он пил прямо из моря и никак не мог напиться…

…Аманда брезгливо столкнула с себя храпящее тело капитана и, быстро натянув комбинезон, выглянула в основной отсек. Странный зверь, которого она до сих пор так и не рассмотрела, все еще лежал под креслом. Скорее всего спал. Девица бесшумно подошла к пульту и набрала код блокировки капитанской каюты. С легким шипением провернулись аварийные замки, и над дверью в каюту зажегся красный огонек.

– Попался! – радостно воскликнула Аманда.

Мурлышка открыла глаза и навострила ушки. Неприятности начались, но пока ничего определенного в намерениях самки не просматривалось. Она, похоже, еще не решила, как ей поступить. Впрочем, любой из придуманных коварной гостьей вариантов был капитану одинаково вреден. Это мурлышка чуяла вполне определенно…

– Вызываю Зубра, код 1013! – щелкнув переключателем гиперсвязи, произнесла Аманда.

– Я, – почти сразу ответил абонент.

– Это Борщ, товар у меня…

– Он изолирован?

– Да нет, лежит тут вот под креслом…

– Ты с ума сошла! Это же опаснейший хищник!

– Да бросьте вы, Яков Дормидонтович. Кошка кошкой. Ну, разве что несколько крупновата… Лучше давайте поговорим о призе.

– Мы уже определили сумму, – сурово напомнил собеседник.

– Возникли дополнительные расходы…

– Знаю, знаю… – Злюхин рассмеялся сухим коротким смешком. – Непредвиденные обстоятельства, моральные издержки… Кукиш с маслом тебе, Суп!

– Борщ…

– Тем более! Приведешь корыто на гундешманский перевалочный пункт Клоакия, сдашь товар моим людям, получишь свой миллион, и вали на все четыре стороны!

– На этом корабле? – алчно уточнила Аманда.

– Ради бога.

– А капитана?

– Что – капитана?

– Я могу забрать его с собой?

– Зачем? Понравился как мужчина? – Злюхин снова рассмеялся.

– Это мое дело, – невозмутимо парировала Аманда.

– Нет, – отрезал Яков Дормидонтович.

– А вам-то он для чего?

– А это мое дело…

Девица поняла, что большего из Злюхина вытрясти не удастся. Уточнив, в каком доке должна состояться встреча с представителями «Зис», она отключила связь и принялась напряженно размышлять.

Миллион был неплохим призом, хотя можно было запросить и больше. Почти новый ДКР-06 также годился. Единственным, из чего Аманде не удалось выжать хотя бы каплю прибыли, был никчемный пьяница по фамилии Безногий. В начале беседы со Злюхиным она надеялась, что получит храпящее тело капитана в качестве бесплатного приложения, но Якову зачем-то понадобился этот чурбан, и план Аманды провалился ровно на треть. Она была уверена, что если не Змей Морган, то Коша наверняка согласился бы купить голову этого дебошира за вполне приличные деньги…

Немного поразмыслив, Аманда взяла себя в руки и решила не жадничать. Миллион и дальний косморазведчик были вполне приличной компенсацией за все труды и волнения.

До выхода из прыжка оставалось еще не меньше часа, но Аманда решила подготовиться заранее и, проглотив пару таблеток алказельцера, облачилась в скафандр. Теперь ей оставалось только ждать, когда ДКР выйдет из гиперпространства и ляжет в дрейф на орбите Клоакии.

Мурлышка настороженно замерла и прислушалась к своим чувствам. Теперь опасность приобрела вполне определенные очертания. Хозяин попал в очередную ловушку. Существо покосилось на пятку зловредной человеческой самки. Можно было прямо здесь и сейчас спокойно оттяпать этой гадине полноги, но это не решало всех проблем. В предсмертных судорогах самка могла понажимать черт знает какие кнопки, а мурлышка оперировать приборами корабля не умела. Единственной известной зверю кнопкой являлась кнопка разгерметизации шлюза. Остальные тумблеры-сенсоры были для нее всего лишь разноцветными светлячками. Значит, следовало поскорее освободить капитана, но как это было сделать на глазах у самки? «Гадина» вполне могла выкинуть еще какой-нибудь фокус, например, выпустить из кораблика воздух, ведь сама она была уже в скафандре. Рисковать своим, а в первую очередь хозяйским здоровьем существо не хотело. Оно оглянулось на проход к шлюзу. Там, кроме кнопки открытия люка, не было никаких жизненно важных приборов. Что мурлышке и требовалось…

Она задом, осторожно выползла из-под кресла и мягко прыгнула в коридор. Там она осмотрелась и, сев на хвост, безобидно заурчала.

Услышав из коридора трансформаторный треск, Аманда встрепенулась и встала с кресла.

– Киса! – Девица состроила умильное личико. – Проснулась? Кушать захотела?

Мурлышка прогнула спину и поскребла передними лапами, словно приглашая себя погладить. Аманда купилась на эту уловку и бесстрашно подошла к зверю. Бесстрашие ее во многом определялось тем, что скафандр повышенной защиты был практически непробиваем даже для таких опасных орудий, как мурлышкины когти, зубы или хвост. Существо осторожно обнюхало доспехи девицы и в очередной раз пожалело, что не разобралось в подлой сущности пассажирки сразу, еще в гейзере. Но делать было нечего, и зверю пришлось импровизировать.

Впрочем, простора для импровизации у мурлышки практически не было. Она незаметно выпустила когти на задних и правой передней лапах и крепко вцепилась ими в палубу. Левой лапой она неожиданно для Аманды хлопнула по кнопке разгерметизации, а мордой резко толкнула гостью в живот. Охнув, злодейка сложилась пополам и с грохотом провалилась в шлюз. Внутренние створки закрылись, давление в шлюзе мгновенно упало, распахнулся наружный люк, и мадемуазель Борщ вылетела в открытый космос…

8

Чем хорош открытый космос? Да практически ничем. Там можно, конечно, вдоволь покувыркаться, полюбоваться яркими звездами, ощутить настоящий простор… В остальном же он незатейлив и скучен. Нет, может быть, вооруженным приборами ученым там есть на что обратить внимание: кварки, нейтрино, солнечный ветер, звездные приливы и всякие там гравитационные течения. Но человеку в скафандре, без надежного репшнура или маневрового ранца удовольствия от выхода в открытое пространство мало. Практически нет.

Аманда постепенно уплывала все дальше, и выражения ее становились все изощреннее. Она знала, что в ДКРах на такой случай предусмотрена система экстренной помощи: должна была завыть сирена, все внутренние замки должны были разблокироваться, а кибернавигатор должен был положить корабль в дрейф, но дело осложнялось тем, что единственным человеком на борту был Зигфрид, а он валялся в пьяном угаре, и разбудить его сейчас не смогли бы никакие аварийные ревуны…

Безногий действительно упорно не желал просыпаться. Ему снилась кульминация какого-то странного праздника с явным эротическим подтекстом. Это походило на карнавал, но все ряженые были одеты в костюмы из интим-салонов, а зрители и вовсе не имели никакой одежды. Красочные фейерверки, зажигательные танцы, барабанный бой, лоснящиеся тела ритмично беснующихся красоток… И вдруг где-то в небесах разлился совершенно не вписывающийся в праздник сигнал воздушной тревоги. Зрители и участники карнавала запрокинули головы к звездному небу и начали в ужасе разбегаться, толкаясь и падая. Сверху, прямо с орбиты, на богато украшенную карнавальную площадь пикировали штурмовые корабли гундешманцев. Их хищные рыла светились перегретой керамикой, а с орудийных подвесок срывались ослепительные шары энергоснарядов. Сирена выла не переставая, фейерверки погасли, уступив место взрывам, люди от ужаса сходили с ума, а следом за штурмовиками уже двигались десантные корабли и что-то огромное, теоретически невозможное. Нечто вроде космолетонесущего корабля. Такие громадины не были приспособлены для посадок на планеты, но вопреки всем правилам гигантская тень уже закрыла полнеба. Зигфрид, сохраняя удивительное хладнокровие среди орущей толпы, присмотрелся повнимательнее. Нет, это был не авианосец. Это была… Аманда! Огромная, с перекошенным и потому совсем некрасивым лицом. Она изрыгала на головы несчастных соплеменников такие виртуозные проклятия, что Безногому стало даже неловко.

– Зачуханская свиноматка! Саблезубая блевотина! Безногий, дерьмо проспиртованное, проснись, твою мать! – Это были наиболее мягкие из ее выражений. Так сказать, «суперлайт»…

Зигфрид с неимоверным трудом открыл один глаз и поводил взглядом по каюте. Фейерверки окончательно угасли, гундешманские штурмовики всосались обратно на орбиту, огни и краски карнавала померкли, а люди растаяли, словно комочки сахара в куйбинском гейзере. Остались только стены каюты, сирена и голос Аманды. Голос какой-то плоский, словно из динамика. Капитан открыл второй глаз и попробовал шевельнуть хотя бы одной извилиной. Попытка вызвала головную боль. Безногий снова закрыл глаза, но вопли возлюбленной не прекращались, а проклятый ревун, казалось, только добавил оборотов.

Зигфрид сокрушенно вздохнул и повторил эксперимент с шевелением извилин. На этот раз ему пришлось не менее туго, но он прошел испытание до конца. В конце его ожидал пренеприятнейший сюрприз. Ему предстояло подняться с койки и совершить подвиг. Обычное дело. Особенно с похмелья.

Капитан беззвучно выругался и заставил себя сесть.

Сигнал тревоги, раскрытые двери, мерцающая над пультом пиктограмма – круглоголовый квадратнотуловищный уродец на фоне трех пятилучевых звездочек – все говорило о том, что в действие вступила автоматическая спасательная программа «Человек за бортом». Зигфрид оглянулся. Он был на борту, а единственным, кроме него, человеком была Аманда. Капитан тупо выслушал очередную порцию брани из динамика и кивнул. Раз принцесса его грез материлась посредством радио, значит, за бортом была именно она.

«Чего ее туда понесло? – Капитан недовольно почесался и зевнул. – Может, пусть полетает, чтобы неповадно было, а я еще вздремну?»

– Фуфлыжник мордозадый! – взвизгнула в очередной раз Аманда. – Разлепи шнифты, гнида недоношенная! Спасай меня, козлина петушиная!

Аргументы были непонятные, но, как спросонья показалось Зигфриду, веские. Он, кряхтя, поднялся с кровати и побрел к шкафу со скафандрами. У дверцы его уже ждала мурлышка. Он погладил зверя между ушей, но существо почему-то не заурчало. Более того, оно оскалилось и предупреждающе рыкнуло.

– Ты чего, киса? – удивился капитан.

Мурлышка зарычала чуть громче.

– Мне скафандр надо, – растерянно пояснил Зигфрид. – Аманда выпала. Надо подобрать, а то совсем на матюги изойдет девка.

Зверь зарычал еще громче.

– Ревнуешь, что ли?! – вдруг осенило капитана.

Он громко рассмеялся, но быстро замолчал – смех обернулся головной болью. Мурлышка, тем не менее, словно сообразив, над чем смеется хозяин, смущенно потупилась и нехотя подвинулась в сторону.

– Не волнуйся, милая, – успокоил ее Безногий, натягивая скафандр. – Я тебя ни на кого не променяю. Бабы они дело такое… сегодня одна, завтра другая или вообще никакой, а друзья – это святое… Это навсегда.