Лунное зелье

Ночной рынок под мостом у дороги, в двух шагах от парка: с извивающимися угрями, черепахами и рыбами, пытающимися вырваться из своих пут, еще полуживыми, но уже обреченными на съедение. Рынок притулился у самого края парка, с резной пагодой на горе, в двух шагах от входа в бездонную пещеру. Днем, когда рынок закрыт, ворота пещеры, наоборот распахнуты, и отважившийся забрести туда обнаруживает, что многие ответвления подземных туннелей превращены в игорные дома и банные купальни, а ближайшее к выходу занято цветочным магазином.

В Шаосине всюду каналы и горбатые мосты. Каналы пересекаются под безумными углами, отчего совсем теряешься в пространстве.

Китаец, не спеша курящий трубку медленно гребет, держа весло босыми ногами. Сам при этом в ватнике и в шапке. Лодка длинная, узкая, с низкой черной крышей, что б забраться под эту перепончатую крышу надо согнуться в три погибели, и тем не менее, сооружение это еле протискивается в каналы и под мостами.

Тетки с корзинами на коромыслах. Из корзин торчат головы любопытных гогочущих гусей и уток, или белье, готовое к стирке.

Есть здесь такой обычай – по выходным все многочисленные семьи со старушками во главе отправляются на ближайший водоем (это может быть пруд, канал, река или любая другая заводь), обвешанные корзинами, тазами и ведрами, наполненными бельем, на дне которых прячутся щетки, мыла, порошки и другие моющие средства. Бельё и посуду привозят на велосипеде. Иногда тут же ощипывают и потрошат куриц и гусей. Стирают голыми руками в ледяной воде. Руки становятся красными и потрескавшимися. Пальцы разбухают и обрастают грубой толстой, какой-то сероватой кожей с наростами.

Сполоснув слегка поросшие мхом и моллюсками ступени лестниц, женщины раскладывают прямо на них свои тряпочки и рьяно принимаются их тереть, так что клочья пены летят повсюду. А потом долго мотают в мутной, слегка подгнившей воде реки, при этом мимо может плыть мусор вроде оберток, фекалий, полиэтиленовых мешков.

Постиранная одежда затем раскладывается повсюду: все цветущие кусты и сливовые деревья покрывают гордо развевающиеся трусы, лифчики, дырявые носки, длинные потрепанные штаны и рабочие комбинезоны.

На одном из каналов я неоднократно наблюдала картину, как пришедшая стирать тётка первым делом извлекала из корзины с бельем большую утку, и та, крякая и переваливаясь, плюхалась в мутную воду канала и принималась нарезать круги вокруг мирно стирающей хозяйки. Когда стирка была окончена, хозяйка собирала мыло и щётки, а утка забиралась обратно в корзину. Она была очень домашняя. Впрочем, я не уверена, что хозяйка её не съела на ближайшие новогодние каникулы: у китайцев очень условные понятия о привязанности…

Вообще, что поражает в Китае – полное отсутствие какого-либо смущения. В магазине, на рынке, в детском саду, на улице, принаряженной к первомайской демонстрации, горделиво на самом видном месте легко и просто могут сушится трусы и лифчики, не очень новые, не очень красивые, и прямо скажем, не очень маленькие.

К сожалению, нужно сказать, что теперь уже нет этого старого города в Шаосине. На его месте – квартал для туристов. Местных старичков переселили куда-то, маленькие каменные, поросшие плесенью домики превратили в кафе, а капусту на мосту развешивать теперь запрещено.

Естественно, Китай остается Китаем, если и меняется он, то постепенно и страшно медленно, не спеша, имея ближайшую перспективу по крайне мере в какую-нибудь тысячу лет. Привычки никуда не делись, и по выходным у других рек и озер все та же стирка, а в парках то же заунывное душераздирающее пение, но вот этого маленького, стиснутого городскими небоскребами квартальчика – больше нет.

Зачарованное озеро

Осень нынче выдалась переменчивая. То хмурые дожди, то вот как сегодня – солнечно, и в ласковом тающем желтоватом тепле с трудом верится, что лето уже прошло, что впереди остались только холода. Он сидит на ступенях университетского музея, миндалевидные глаза щурятся на солнце, вытягиваясь в тонкую ниточку. Если совсем их закрыть, то вновь начинаешь видеть разноцветные, чуть подернутые синевой горы, которые мягко перекрывают одна другую, словно наплывая, их границы размыты в утреннем тумане, и медленно, оглушительно тихо из-за их округлых вершин выкатывается солнце.

До чего же удивительно ясно он все еще помнит их, горы своей родины. Нынче летом опять не получилось там побывать. Очень уж это далеко. И хоть на учебу ему выделена стипендия правительства (как же – помощь отдаленным провинциям), а на сопутствующие траты деньги высылает семья, то вот такая роскошь, как билет домой и обратно, уже не под силу хоть и многочисленной, но довольно бедной родне. Конечно, оставаться на лето в общежитии студентам тоже запрещено, но в порядке исключения руководитель курса устраивает к себе в мастерскую, при ней же можно и жить все лето.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.