Бумажное сердце

Лаврик вздохнул и поднялся с пола. Ирбис наконец остановился и окинул мальчика придирчивым взглядом.

– Ты совсем мокрый, – покачал головой он, чуть подумал и бросился к неприметному шкафчику в углу комнаты. Ударом лапы он заставил дверцу открыться. Из шкафчика выпал целый ворох вещей, Ирбис зубами выхватил что–то из кучи и бросил у ног мальчика.

– Наденешь это, – прорычал он.

Лаврик поднял одежду. Это были старомодный сюртук на больших серебряных пуговицах и брюки. Лаврик скептически осмотрел костюм со всех сторон, но спорить не стал – выходить на улицу в мокрой одежде не хотелось. Когда мальчик переоделся, Ирбис принёс откуда–то пару кожаных туфель, украшенных серебристыми пряжками. Лаврик покорно обул их.

«Главное, чтобы никто из одноклассников меня не увидел, – подумалось ему. – Хотя сомневаюсь, что кому–то из них вздумается гулять по лесу среди ночи». Он наклонился к своей куртке и достал из кармана блокнот и карандаш. С тех пор, как мальчик увлёкся рисованием, он никуда не выходил без них. Блокнот чуть–чуть намок; он был раскрыт на страничке с голубеньким цветком. Незаметно от Ирбиса Лаврик вырвал листок и положил на стол Эльми. Он и сам не знал, зачем это сделал.

Булавка уже осторожно выбрался из объятий Эльми и с готовностью сел рядом с мальчиком.

– Возьмёшь его на руки, чтоб не промок. Он хоть и не бумажный, но вода ему на пользу не пойдёт, – предупредил снежный барс.

Раздав последние указания, Ирбис с тревогой посмотрел на Лаврика.

– Ты точно не передумаешь? У тебя ещё есть возможность отказаться.

Лаврик лишь покачал головой.

– Только я очки сломал. Без них вижу плохо, – признался он.

Ирбис задумался.

– Погоди.

Он вновь метнулся к шкафчику и принялся рыться в груде вещей.

– Вот, держи.

В зубах снежного барса мелькнул бархатный мешочек. Лаврик опасливо протянул руку, и мешочек упал в его раскрытую ладонь. Внутри оказались круглые старомодные очки на цепочке. Он надел их. Мир стал чуточку чётче.

– Так гораздо лучше, – кивнул Лаврик. – Спасибо.

– Готов? – прорычал Ирбис. Он уже успел подцепить когтями дверь и распахнуть её настежь. Слушая мелодию, мальчик вдруг осознал, что дороги назад нет. Он глубоко вдохнул и решительно кивнул. Бросив прощальный взгляд на склонённую к плечу темноволосую головку Эльми, он наклонился к Булавке. Тот запрыгнул ему на руки. Лаврик попытался погладить его, но пёсик бросил на него такой строгий взгляд, что мальчик тотчас убрал руку.

– Булавка приведёт тебя прямо к театру мадам Трюффор, – напомнил Ирбис и добавил: – Не забудь зонт. Дождь будет идти всю ночь.

Мальчик снова кивнул. Раскрыв красный зонт, он крепко прижал к себе плюшевого пса и шагнул за порог.

– Удачи, – услышал он тихое рычание за спиной, и дверь захлопнулась.

«Интересно, во что я ввязался?», – подумал Лаврик, спускаясь с крыльца.

Глава 6. Театр мадам Трюффор

Дождь лениво барабанил по усталым листьям. Небо походило на огромную зияющую пропасть. Булавка деловито втянул носом воздух и неожиданно вырвался из рук мальчика.

– Стой! – спохватился Лаврик. – Мне нельзя тебя отпускать! Ты промокнешь!

Но пёс его не слышал. Отыскав неприметную глазу тропинку, он устремился в самую глубь чащи. Лаврик поспешил за ним. Каждый его шаг ознаменовался громким хлюпом – кожаные туфли с пряжками моментально набрали воды. «Надо было дедовы резиновые сапоги надевать», – сокрушённо подумал Лаврик.

Лес становился всё беспросветнее, деревья смыкались плотнее, словно хотели взяться за руки. Тропка петляла так сильно, что иногда Лаврик лишь чудом не налетал лбом на корявый ствол очередного лесного долгожителя. Очки тоже были тому виной – в них немного кружилась голова.

Тропинка снова вильнула, и Лаврик к своему великому отчаянью заметил, что потерял из виду белое пушистое пятнышко.

Он растерянно остановился, оглядывая густые заросли. Нахальная ветка ударила его по лицу, и он наконец поднял глаза от земли. Прямо перед ним раскинулся исполинский дуб. Таких огромных деревьев Лаврик ещё не встречал. На вид ему было лет сто, не меньше, а величиной он был с целый дом.

– Quercus robur, дуб черешчатый, – ошеломлённо выдохнул мальчик. Но не только размер гиганта заставил его изумиться.

Дуб светился изнутри. Словно кто–то забрался в ствол и зажёг целую тысячу разноцветных фонариков.

У корней копошился белый комочек. Лаврик облегчённо вздохнул и подбежал к Булавке. Пёсик тем временем увлечённо обнюхивал трещинки и бугорки на коре и время от времени негромко поскуливал. Учуяв Лаврика, он поднял мордочку и энергично тявкнул.

– Это и есть театр мадам Трюффор? – догадался Лаврик, складывая красный зонт. Под раскидистой кроной дуба он уже не был нужен.

Пёс кивнул и принялся с лаем рыть землю у самых корней. Не придумав ничего лучше, Лаврик сунул мокрый зонтик под мышку и с трудом вытащил Булавку из травы, с неудовольствием отметив, что тот явно стал тяжелее. «И грязнее», – подытожил мальчик, рассматривая свежее пятно на сюртуке. К тому же, голубой вязаный ошейник Булавки куда–то исчез. «Всё–таки снял, – уныло подумал Лаврик и вздохнул:

– Достанется же мне от Ирбиса!

Тем временем Булавка попытался вновь вырваться из рук, но на этот раз мальчик держал его крепко. Пёсик укоризненно залаял. Не обращая на это ни малейшего внимания, Лаврик снова окинул взглядом громаду дуба.

– Как же я попаду внутрь? – озадаченно спросил он.

Пёсик порывисто залаял, лапой показывая куда–то в ствол дерева.

Мальчику пришлось изрядно прищуриться, чтобы разглядеть среди веток деревянную дверь, замаскированную под кору. Заметив тусклую медную табличку, он подошёл вплотную, чтобы прочесть витиеватую надпись. «Театр кукол мадам Трюффор», – гласили буквы. Рядом с табличкой висел атласный шнурок.

– Дёрнуть? – неуверенно спросил мальчик. Булавка утвердительно тявкнул.

Лаврик потянулся к шнурку. Он успел осознать, что сейчас в его жизнь ворвутся приключения, а потом услышал приглушённый звон колокольчика. В этот самый миг Булавка вырвался из рук и исчез в кустах. Что–то красное мелькнуло и исчезло вместе с ним.

– Стой! – спохватился Лаврик, но времени преследовать пёсика не было. Послышался скрип, и дверь в дереве отворилась.

На пороге высился пожилой джентльмен с красным клоунским носом. На нём был высокий цилиндр и чёрный смокинг. Длинные седые усы торчали в разные стороны, словно старичок только что тщательно их накрахмалил. Глаза сияли, как две начищенные монеты.

– Добро пожаловать в театр кукол мадам Трюффор! – важно провозгласил капельдинер и почтенно поклонился, освобождая проход. Лаврик заметил, что вместо ног у него пружины. Мальчик смущённо кивнул в ответ и хотел было войти, но старичок преградил ему путь.

– Ваш билет, молодой человек, – вежливо, но настойчиво попросил он.

– Б–билет? – растерялся Лаврик. От неожиданности он даже стал заикаться.

– К–какой би–билет?

– Что же вы, молодой человек, ни разу в театре не бывали? – удивился капельдинер, забавно приподняв кустистые брови. – Чтобы попасть на представление, нужно купить билет. Этот факт известен всем.

Лаврику стало жарко. Ирбис ни о чём таком его не предупреждал.

«Даже странно, если бы он вспомнил о таком пустяке, как билет», – вздохнул мальчик про себя, принимаясь судорожно шарить по карманам чужого сюртука.

– А сколько он стоит? – уточнил Лаврик, чтобы потянуть время. В нагрудном кармане он обнаружил платок, в левом лежали только его блокнот и карандаш, в правом была гигантская дырка. В брюках карманов вообще не нашлось.

– Тридцать «вертолётиков», – ответил старичок.

– Чего, простите? – переспросил Лаврик. Ему показалось, что он ослышался.

Брови капельдинера снова взметнулись вверх.

– Вижу, вы не местный, – догадался старичок.

– Да, я здесь впервые, – подтвердил мальчик, стараясь, чтобы это прозвучало как можно непринуждённее.

– Тридцать кленовых «вертолётиков», или по–научному крылаток, если вам так будет угодно.

У Лаврика в голове тут же мелькнуло латинское название клёна – Acer. Он вспомнил, что сегодня днём много раз видел его в лесу. Он мог бы сбегать и нарвать хоть сто «вертолётиков», но вдруг к тому времени представление уже начнётся, и старичок не разрешит ему войти? Лаврик хорошо помнил, что в театр опаздывать нельзя. После третьего звонка никого не пускают. Что же делать?

Тут что–то коснулось его руки. Мальчик опустил взгляд и заметил небольшое округлое дупло, по форме и размеру напоминающее дуло пушки. В дупле кто–то оставил бумажного журавлика. Кроме него, вокруг не было ни души. «Наверное, показалось», – решил мальчик. Он хотел было вернуться к разговору со старичком, но тут журавлик вдруг шевельнулся. Лаврик зажмурился и снова открыл глаза. Журавлик махнул крылом. «Я схожу с ума», – подумал Лаврик. Тем временем журавлик замахал уже обоими крылышками – мальчик даже испугался, что он сейчас вывалится из дупла.

Видя, что Лаврик его заметил, журавлик приложил одно крылышко к клювику. Мальчик готов был поклясться, что это означает «Тсс!».

– Что с вами, молодой человек? – окликнул его красноносый капельдинер. – Вы изменились в лице.

– У меня, кажется, шнурок развязался, – пробормотал Лаврик первое, что пришло в голову, и наклонился к журавлику. Тот мигом спрятался где–то в глубине дупла, а под ним обнаружилась целая гора кленовых крылаток. «Так вот оно что!» – догадался мальчик. Недолго думая, Лаврик запустил руку в дупло.

– У вас же нет шнурков… – растерянно заметил было старичок, но Лаврик быстро протянул ему горсть «вертолётиков».

– О, вы всё–таки решили приобрести билет! – обрадовался тот и немедленно принялся считать вслух. – Один, два… Уверяю вас, вы не пожалеете… Двадцать девять, тридцать. – Старичок хмыкнул и торжественно провозгласил: – Ровно тридцать! Вот ваш билет!

Он протянул Лаврику голубой картонный квадратик. Мальчик с интересом взглянул на него. Билет был надписан вручную. «Волшебные качели», – гласили аккуратные круглые буквы. Дальше буквы поменьше сообщали: «Сценарист и режиссёр – мадам Трюффор. В главной роли – Эльми». «Эльми» было зачёркнуто, и сверху стояло другое имя.

– Добро пожаловать в театр кукол мадам Трюффор! – повторил капельдинер и галантно приподнял цилиндр.

– Спасибо, – громко сказал мальчик, надеясь, что журавлик его услышит, а затем решительно шагнул внутрь. «Никогда ещё не бывал в деревьях», – подумалось ему. Лаврик слышал, как пружинистый старичок закрывал дверь и что–то ему говорил, но как в тумане, потому что картина, открывшаяся ему, поглотила всё его внимание.

Глава 7. Представление

То, что открылось взгляду мальчика, было похоже на лесную поляну, со всех сторон окружённую неровными стенами из потрескавшейся коры. Повсюду были разноцветные фонарики, яркие флажки и театральные афиши. Ноги утопали в мягком ковре изумрудного моха. Лаврик поднял голову. Верхняя часть дерева терялась в темноте.

На самой поляне творилось нечто невообразимое. Лаврик отметил, что зрителей набилось уже приличное количество, но они почему–то и не думали чинно ждать спектакля, сидя на своих местах. Публика носилась туда–сюда, подпрыгивая, кружась и кувыркаясь в воздухе. Крики, смех, вой и дикие вопли заглушали негромкую музыку, доносившуюся откуда–то сверху.

«Да тут кутерьма не хуже, чем у нас на физкультуре!», – довольно отметил про себя мальчик и тут же проворно отпрыгнул в сторону, потому что прямо на него летел пухленький тролль болотного цвета.

– Эй, поосторожнее нельзя?! – возмутился кто–то у Лаврика за спиной. Мальчик обернулся и встретился взглядом с лесным карликом. Взгляд маленького человечка не предвещал ничего хорошего, поэтому Лаврик поспешно извинился. Карлик проворчал в ответ что–то вроде «Ходюттутвсякие!» и скрылся в толпе. Лаврик облегчённо вздохнул.

– Не упусти шанс поймать себе звёздочку! – подмигнул ему пробегающий мимо забавный арлекин.

Только сейчас Лаврик понял причину ажиотажа. Капли дождя просачивались сквозь кору и превращались здесь в золотистые искорки. Куклы и лесные обитатели со смехом гонялись за ними, ловя их в ладошки. Одна из искорок опустилась прямо на плечо мальчика. По форме она напоминала снежинку и тут же растаяла в его горячей ладони.

– Какая же это звезда! – раздосадованно крикнул Лаврик вслед арлекину, но тот уже давно смешался с толпой.

– Вы настоящий мальчик? – осведомился кто–то.

Лаврик опустил глаза и увидел маленькую тряпичную балерину.

– А как ты догадалась? – спросил Лаврик.

– У нас звёздочки не тают, – лукаво прищурилась кукла и зачем–то показала ему язык. Она напомнила Лаврику сестру Лилю. Он хотел было спросить её про мадам Трюффор, но девчушка уже юркнула в самую гущу разноцветной кутерьмы.

Раздался звонок. Потом ещё один. Зазвучала красивая музыка. Зрители рассаживались прямо на мох. Лаврик заметил свободное место рядом со странным человеком с оленьими рогами на голове и тоже сел.

На неприметном балкончике появилась женщина. У неё были чёрные гладкие волосы. Пронзительные и чуть насмешливые голубые глаза. Она была очень худой, и шею её обвивало пушистое боа. Чуть сощурив глаза, она смотрела вниз. Лаврик даже поёжился, представив её взгляд на себе.

– Это сама мадам Трюффор, – проскрипел кто–то сзади.

– Красивая, – отвечали ему булькающим голосом. – Я бы и в жёны такую взял.

Лаврик не выдержал и обернулся. Прямо за ним сидели леший и водяной.

Оба как по команде уставились на мальчика.

– Здрасьте, – пискнул он и мигом отвернулся.

К счастью, раздался третий звонок. Зрители зааплодировали. Свет начал гаснуть.

Над головой, там, где была темнота, зажигались серебряные огни. Зрители зачарованно ахнули – прямо сверху к ним спускались огромные качели.

На качелях танцевали куклы в лёгких тюлевых нарядах. Это было так красиво, что Лаврик забыл обо всём на свете. Он не мог видеть лиц кукол, лишь их расплывчатые силуэты, и от этого очарование только усиливалось. Ему казалось, что это какие–то диковинные бабочки, которым вдруг вздумалось покачаться на качелях.

Одна из кукол запела тоненьким голоском. Лаврик заметил, что лицо дамы на балконе скривилось, словно она проглотила целую дольку лимона без сахара. Дама грациозно поднялась со своего места и ушла.

«Кажется, сейчас самое время поговорить с ней», – решил Лаврик.

Он заметил прямо под балконом витую лестницу – по форме она напоминала нераскрывшийся бутон розы. Мальчик тихонько поднялся на ноги. Никто не обращал на него внимания, глаза всех были прикованы к артистам на качелях. Леший и водяной сидели, раскрыв рты. Изо всех сил стараясь никого не задеть, Лаврик добрался до лестницы и принялся взбираться вверх. Роза всё крутила свои лепестки, и у него даже чуточку закружилась голова. Оказавшись наверху и переведя дух, мальчик вдруг почувствовал страх. «А если сейчас кто–нибудь крикнет: «Смотрите! Он на балконе мадам Трюффор!» – мелькнуло у него в голове. Лаврик осторожно глянул вниз. Никто даже не смотрел в его сторону.

Он поспешно устремился вглубь балкона и попал в небольшой тёмный коридорчик. Здесь приятно пахло смолой и деревом. В конце коридора была дверь с позолоченной ручкой. На двери висела табличка. «Мастерская мадам Трюффор. Не беспокоить!» – гласила она. Лаврик мысленно собрался с силами и постучал. Никто не ответил. За дверью было очень тихо. Лаврик потянулся к ручке и неожиданно для себя повернул её. Дверь оказалась незапертой.

Глава 8. Испытание

Лаврик очутился в полукруглой комнате. Большую её часть занимал деревянный стол. Он весь был завален разноцветными лоскутами материи, тонкой бумагой, ножницами, булавками и катушками с нитками. Вокруг стояли манекены всевозможных размеров, огромное зеркало в позолоченной раме и несколько громоздких сундуков. К стенам булавками были приколоты эскизы кукольных нарядов, обрывки мелко и неразборчиво исписанных бумажек, билетики и календарные листочки с пометками. У маленького круглого окошечка стояло кресло, обитое красным плюшем, и шкафчик со стеклянными дверцами, за которыми виднелись книги и альбомы. По оконному стеклу бежали дождевые капли.

Лаврик подошёл к шкафчику. За стеклом он заметил карандашный эскиз, вставленный в овальную позолоченную рамку и фотографию с помятым уголком.

На рисунке был изображён молодой юноша. Его тёмные волосы спускались до самых плеч, а глаза поражали глубиной. На голове у него красовался венок из дубовых листьев.

Мальчик перевёл взгляд на фотографию. С неё на Лаврика взглянула маленькая девочка в синем платье. У неё были большие глаза и две темно–русые косички. Волосы на кончиках вились. Девочка держала в руке сухой кленовый лист. Лаврику показалось, что он знает её… вот только откуда? Мальчик потянул на себя одну из стеклянных дверок – ему хотелось как следует рассмотреть фотографию.

– Могу я узнать, кто вы? – услышал он резкий оклик у себя за спиной. Лаврик отдёрнул руку, словно её ударило током, и обернулся. Перед ним стояла мадам Трюффор собственной персоной. На ней было длинное блестящее платье с широкими рукавами. Гладкие чёрные волосы сияли. Изогнутый нос напоминал вороний клюв. В глазах застыло враждебное выражение.

– Я… Лаврик, – каким–то не своим голосом ответил мальчик. Вблизи владелица театра показалась ему ещё более жуткой.

– Что ты делаешь в моей мастерской, Лаврик? – недобро спросила дама. – Ты разве не читал надпись на двери?

Лаврик осознал, что в этот миг отдал бы всё, лишь бы стать невидимкой или провалиться сквозь землю.

– Я не слышу ответа, мальчик, – настаивала мадам Трюффор. Она взяла со стола остро заточенный карандаш и раздражённо постучала им по поверхности.

Лаврик зажмурился.

Нет, трусить нельзя! Он же обещал помочь!

Собрав всю волю в кулак, Лаврик взглянул даме прямо в глаза и твёрдо произнёс:

– Вы, наверное, знаете, что случилось с вашей куклой Эльми. Я пришёл сюда, чтобы попросить у вас средство, способное ей помочь.

Откуда–то снаружи до них донёсся угрожающий раскат грома.

Потом стало очень тихо, было слышно только, как карандаш катится по столу. И в этой тишине Лаврик услышал сухой смех мадам Трюффор.

– Дерзкий мальчишка! Ты пришёл сюда ломать комедию? Или правда думаешь, что я буду с тобой так мила и любезна, что просто возьму и позволю тебе помочь этой маленькой предательнице?

Она подошла к креслу и, сев в него, снова рассмеялась.

– Даже не думай!

– Нет, – с вызовом ответил Лаврик, поворачиваясь к ней. – Ничего такого у меня и в мыслях не было. – Немного поразмыслив, он решительно добавил: – Я готов пройти испытание.

В сказках всегда так – ради спасения принцессы рыцарь должен совершить подвиг.

Мадам Трюффор оценивающе осмотрела его с головы до пят. От этого взгляда у Лаврика по спине пробежал холодок.

– Хорошо, пусть будет так, – спокойно сказала она, вставая с кресла. – У меня есть одно испытание, достойное тебя.

Лаврику вновь стало не по себе. Откуда она знает, на что он способен?

Тем временем мадам Трюффор подошла к столу и махнула рукавом. Разноцветный ворох лоскутов, пайеток и бусин полетел на пол. Мадам Трюффор махнула другим рукавом, и из него выпали три кусочка картона. Лаврик чуть подался вперёд, чтобы лучше видеть.

– Подходи ближе, не бойся, – позвала его дама.

Лаврик приблизился.

– Взгляни на эти карточки.

Лаврик послушно взял первую картонку и… чуть не ахнул!

С карточки на него смотрела Рита. Нет, это не была фотография, Рита была живой! Она с тревожным выражением лица прощупывала пространство перед собой, словно перед ней была стеклянная стена. Весь вид девочки говорил, что она изо всех сил старается найти выход из ловушки, в которую попала каким–то загадочным образом. Увидев Лаврика, Рита принялась что–то кричать, стуча кулачками по невидимой преграде. До мальчика не доносилось ни звука. «Помоги», – прочитал он по её губам.

Лаврик в ужасе схватил вторую и третью карточки. Так и есть! Их пленниками были Рома и Анютка.

– Что вы с ними сделали?! – чуть не плача, закричал Лаврик. – Немедленно освободите их!

Губы мадам Трюффор растянулись в коварной улыбке.

– Это можешь сделать только ты. Если, конечно, справишься с моим испытанием.

Лаврик понял, что ставки повысились: теперь от него зависела не только судьба Эльми, но и его троих друзей, а также его собственная. Навряд ли мадам Трюффор отпустит его домой, если он не пройдёт испытание. От этой мысли у него вспотели ладони.

Облокотившись на стол, мадам Трюффор заглянула в карточки.

– Бедные ребята! Они так спешили попасть домой, что пошли не по той тропинке. К счастью, им повезло, и они встретили меня. Иначе они бы совсем заплутали. Ведь согласись – лучше сидеть в ловушке, но сухим, чем мокнуть под дождём в тёмном лесу? Тем более, теперь у них есть шанс на спасение.

И она вновь окинула Лаврика пронизывающим взглядом. «Она видит меня насквозь! – запаниковал мальчик. – Чувствует, что я боюсь её!»

– Я знаю, что ты интересуешься растениями, – продолжала тем временем мадам Трюффор.

Лаврик кивнул. При чём здесь это?

– А много ли ты знаешь о своих друзьях? Интересуешься ли ими? – ехидно улыбнулась она, и глаза её блеснули.

Лаврику захотелось крикнуть: «Я всё о них знаю!», но он почему–то вдруг засомневался. «А правда, всё ли я о них знаю?» – спросил он себя.

Мальчик вспомнил, что частенько пропускал мимо ушей девчоночьи рассказы. А с Ромкой они предпочитали заниматься делом – чинить велосипед или собирать радио, а не тратить время на бессмысленные разговоры. «Нет, всё это ерунда, – отбросил Лаврик эти мысли. – Мы ведь дружим с детства».

Всё это время мадам Трюффор лишь насмешливо наблюдала за ним.

– Я вижу, ты готов, – сладко улыбнулась она, – с кого начнём?

На долю секунды Лаврик замешкался.

– Давайте с Риты, – решил он.

Откуда ни возьмись в руках мадам Трюффор появились миниатюрный гонг и тоненькая металлическая палочка. Она поставила гонг на стол и торжественно ударила в него.

Сердце мальчика гулко забилось.

Глава 9. Рита

Ритку он знал с пелёнок. Их мамы были давними подругами и вместе гуляли в парке, когда Лаврик и Рита родились.

«Я точно всё о ней знаю, – заверил сам себя Лаврик. – День рождения – 4 апреля, адрес – ул. Ягодная, дом 7, увлечения – пение, ролики…».

Пока он всё это вспоминал, мадам Трюффор достала что–то из шкафчика и вернулась к столу. Один за другим перед мальчиком выстроились три стеклянных бутылька размером с мизинец. Стекло было тёмным, но Лаврик видел, что в каждом находится какая–то жидкость. Он вопросительно взглянул на мадам Трюффор.

– Перед тобой экстракты трёх цветков, – объяснила та и, лукаво улыбнувшись, добавила: – и названия указаны.

Действительно, к каждой бутылочке крепился ярлычок из плотной золотистой бумаги. Прищурившись, мальчик понял, почему мадам Трюффор так хитро улыбалась – названия–то были на латыни! «Кажется, она не знает, что с латинским я на «ты»!» – довольно подумал Лаврик.

Как–то среди старых вещей на чердаке у бабушки он откопал несколько наборов открыток с нарисованными растениями и цветами. Он притащил их в школу и все уроки тайком рассматривал под партой, а потом от нечего делать заучил латинские названия.

Первый ярлычок гласил: «Bellis». «Маргаритка», – перевёл мальчик. На втором он прочёл: «Campanula», что означало «Колокольчик». На третьем ярлычке стояло «Myosotis». Лаврик вдруг с ужасом осознал – он не помнит, что это за цветок!

– Всё просто – выбери бутылёк с любимым цветком Риты и выпей его содержимое, – продолжала мадам Трюффор, снова растягивая губы в фальшивой улыбке. – К двум другим добавлен яд. Ошибёшься – пеняй на себя. – Она вынула из рукава песочные часы и объявила: – У тебя есть целая минута на размышления.

Послышался лёгкий шорох – песок начал осыпаться.

«Вот блин, – мысленно возмутился мальчик, – откуда мне знать риткин любимый цветок?! Я же ей не жених!». Ничего не поделаешь, придётся размышлять логически.

Это наверняка была маргаритка. Риткино полное имя. Хотя… оно вроде ей не нравится. Точно! Мальчик вспомнил, как Ритка морщилась, когда кто–то называл её полным именем и тут же отмёл первый вариант.

Оставался колокольчик и этот загадочный Myosotis. Что же это могло быть? Жасмин? Нет, он так и будет Jasmínum. С розой то же всё ясно. Роза, она и по–латински Rósa. Нашёл время шутить!

Лаврик украдкой вглянул на песочные часы. Времени оставалось ровно половина.

Может, всё–таки колокольчик? Почему бы и нет? Ритка вроде говорила, что у неё глаза колокольчикового цвета. Или василькового? Что–то он подзабыл. Девчонки постоянно болтают о всяких пустяках, как всё это упомнишь!

Лаврик прикусил губу. Myosotis, Myosotis …Если бы вспомнить! Было бы намного легче! «Трудно вспомнить, когда не знаешь», – пришла ему на ум любимая риткина присказка. Ну конечно же! Он не знает! Лаврик принялся нервно грызть ноготь большого пальца. Он бросил быстрый взгляд на мадам Трюффор, та скрестила руки на груди и насмешливо прищурилась в ответ.