Странные люди

Секундное напряжение, и Немо, растерянно улыбнувшись, приняла ее приглашение. На очень короткое мгновение Спящей показалось, что в комнате даже посветлело и мама Лиса одним глазком выглянула из-за туч. Руки с неровно обкусанными ногтями погладили острые углы и раскрыли том на первой странице.

– Дорогущее, наверное, – выдохнула Немо, проглядывая статьи о достопримечательностях разных стран и почти игнорируя красочные фото.

– Почти на четыре тысячи потянула. Копила с подработок, уж сильно мне хотелось что-то такое для моих «путешествий», – пояснила Спящая, наблюдая за восторгом гостьи с едва заметной улыбкой. – Я-то вряд ли где-то там побываю. Не с моим здоровьем.

Страница так и осталась неперевернутой. С жадностью скользящие по строчкам глаза Немо застыли, но смотреть на хозяйку комнаты она не стала, делая вид, что все еще читает. Спящая, привыкшая к самой разной реакции, терпеливо ждала. Чаще всего она слышала удивленно-недоверчивое «А ты что, больная?» или «А что с тобой?». Почему-то добрая половина встреченных ею людей считала, что если у нее на месте все конечности и она может ходить и говорить, то она просто избалованная лентяйка, которая сидит у родителей на шее. Спящая уже с этим смирилась. Каждому тыкать справку в нос не будешь.

– Что-то серьезное? – очень тихо уточнила Немо. – Я не могу это почувствовать… Я не умею.

– С кровью проблемы. Еще в десять лет выявили. – Особо в подробности Спящая не хотела вдаваться и только махнула ладонью, пытаясь придать своему тону беспечность. – Оттуда и астения и все прочее. Хочешь спросить, как меня сюда отпустили? Новый курс лечения еще не скоро, а всю жизнь торчать в квартире – не дело. Я нашла убедительные аргументы для родителей.

Она бодро подмигнула Немо, и та неловко улыбнулась в ответ, снова утыкаясь в книгу.

– А книга – потрясающая. Хотя текста маловато.

– Я же как маленький ребенок, – рассмеялась Спящая. – Мне главное – большие картинки.

– Попались! Вы мне и нужны. Обе! – Пакость, резко пахнущий дождем, буквально ввалился в комнату и остановился на пороге, глядя на девушек так, словно поймал их на месте преступления. Его неизменная рубашка и джинсы сейчас досыхали где-то в относительно теплом уголке корпуса, он поменял их на серую футболку и спортивные штаны. – Ничего не хотите мне рассказать?

Он бывал в ее спальне и раньше, но прежде всегда стучал и заходил после приглашения. Пару раз приносил приготовленную на кухне еду и спрашивал, ничего ли ей не надо. Пакость уже зарекомендовал себя в «Еце» как личность, мягко говоря, непростая, и такое отношение Спящей хоть и льстило, но и немного настораживало. Поэтому чаще всего их общение сводилось до ничего не значащего обмена несколькими приветливыми фразами строго по делу.

– Можно было и постучать… – немного растерянно заметила она, выпрямляясь на кровати.

На простую, казалось бы, фразу Пакость отчаянно потряс головой. Рука его рассеянно метнулась к карману, где лежали сигареты, потом коснулась губ, но вытягивать пачку он не стал.

– Да нет уж, я больше не стучу… Тут и без меня хватает.

Он дошел до ближайшей кровати, стараясь при этом держаться подальше от Немо. Сунул костлявые кисти в карманы, нервно облизнул губы, но больше ничего не сказал, так и не став требовать ответ на свой вопрос. Что-то было не так. Совсем на него не похоже…

Холодок забытого ночного страха пополз по спине Спящей, и она нервно смяла край одеяла.

Немо неожиданно поежилась и, опустив книгу на колени, обхватила себя руками.

– Пакость, ты чего? – испуганно спросила она. – Ты боишься?

– Ничего я не боюсь, – огрызнулся тот. – А вот вы – боитесь. Лис сказал, что вы ночевали вместе…

Вот оно что! Спящая шумно выдохнула, и они с Немо обменялись напряженными взглядами. Рыжий художник частенько заглядывал к ней вечером. Самый странный из них обладал каким-то совершенно детским очарованием и неуемной фантазией. Впервые он пришел к ней еще в один из первых дней, просто чтобы познакомиться, и в первый же вечер, обрадованный угощением – простенькой карамелькой, завалявшейся в сумке, – негромко спросил:

– А ты знаешь, куда пропадают воздушные шарики, когда лопаются?

– Не знаю, – честно призналась Спящая тогда, и мальчишка принялся рассказывать ей о Стране Воздушных Шариков, куда они перемещались, лопнув на земле. По словам Лиса, он был там, когда еще жил с мамой среди туч.

Неудивительно, что Лис заглянул к ней среди ночи.

– А почему сразу испугались? – напряженно отозвалась Немо, не давая Спящей ничего сказать.

– Да чтобы ты с кем-то просто так в комнате находилась? – фыркнул Пакость. – Да и свет у тебя горел, мобильный валялся, одежда тоже. Видимо, спешила убраться…

Девушка нахмурилась, поняв, что недооценила собеседника. Соображал Пакость отлично, хоть и нечасто это демонстрировал.

– Я слышу ночью чье-то дыхание, – негромко начала Спящая, решив не дать этому ненужному спору продлиться. – И чувствую взгляд. Лис тоже говорил, что на него кто-то смотрит. Он, конечно, всегда что-то странное видит, но сейчас я ему верю. И Немо дыхание слышала. И шорохи разные…

– А стук? – напряженно спросил Пакость, вмиг перестав ухмыляться.

– Стук? – в один голос переспросили девушки, снова обменявшись взглядами. На этот раз испуганными. Холодок переполз в желудок Спящей и свернулся там противным тяжелым комком. Она посмотрела на свою постель, словно могла видеть надписи через матрас.

– Тук-тук-тук… – прошептала Немо, глядя на Пакость расширившимися глазами.

– Тук-тук-тук, – отозвалась вслед за ней Спящая, словно это был какой-то пароль.

На лице незваного гостя проступила пугающая бледность, завидев которую Немо вскочила.

– Ты слышал?! Ты слышал что-то подобное?

– Слышал, ага… – Хриплый голос Пакости дрогнул. – Сегодня. Рано утром. И я точно знаю, что это не был ни один из вас. Там вообще никого не могло быть.

Он пересказал им утреннее происшествие максимально сжато и сухо, но сам тон и подрагивающий голос пугали не меньше самого рассказа. Пакость боялся. Пакость. Тот самый, который излазил в одиночку всю территорию лагеря и прилегающий лес. Спящей очень захотелось нырнуть под одеяло с головой и заткнуть уши. Пакость совсем не походил на того, кого легко напугать. Это не они, девчонки, которые от упавшего крема чуть крик не подняли.

– Если б мне так стучали, у меня бы инфаркт случился, – выдохнула она, так же, как и Немо, обнимая себя за плечи. – Ну ты даешь…

– А что мне делать нужно было? Орать и всех будить? – фыркнул Пакость. – Вы-то откуда знаете?

– Надписи! – Спящая ударила пяткой по матрасу и торопливо потянула его на себя, обнажая испещренное каракулями дно кровати. – Мы с Немо вчера нашли. А сегодня я посмотрела на других кроватях. И там тоже есть про это «тук-тук-тук».

Выдав наконец то, что собиралась рассказать Немо, она отодвинулась на край, чтобы Пакость смог убедиться в правдивости ее слов. Нужные надписи, едва заметные среди прочих, более информативных, но менее ценных, днем смотрелись не страшнее слов на заборах. Однако от рассказа Пакости сразу представился этот короткий сухой стук, разлетающийся по пустому спящему корпусу.

– Осторожно, значит… – мрачно выдохнул их соратник по несчастью, с откровенной опаской и враждебностью разглядывая корявые четкие надписи. – Осторожно… А на других что?

– То же самое, по сути. Вроде «Уезжайте. Тук-тук-тук», «Бойтесь. Тук-тук-тук». – Голос неожиданно сел, и Спящая замолчала.

Налетевший ветер поскребся в старую раму, и все трое вздрогнули.

– Значит… – Немо выпрямилась на кровати застывшая, напряженная, с полуопущенными веками. – Те, кто жил тут раньше, уже с этим сталкивались. С этим… стуком. Наверное, нам не следует бояться… Наверное.

– Тут лет десять минимум никого не было, – непонятно с чего сообщил Пакость и раздраженно тряхнул головой. – Ну чего вылупились? Вас не напрягает, что время прошло, а ничего не поменялось? До сих пор кто-то стучит…

Немо раздраженно фыркнула. Точь-в-точь как он.

– Нас сам факт существования напрягает. Стуков, и дыхания, и всех этих шорохов… – Голос ее снова непроизвольно упал до шепота. – Это призрак чей-то или…

– Какой к чертям призрак? Ты опять какой-то фигни перечитала?!

– Ну а что это еще может быть, умник?!

Оба взвинченные, раздраженные и напуганные (Пакость – сам по себе, Немо – явно хватанув чужого), обменялись хмурыми взглядами, замерев как раз перед кроватью Спящей, словно боксеры на ринге. Для полного счастья не хватало только конфликтов между потенциальными друзьями, и она поспешила вмешаться.

– Давайте все успокоимся и решим, что делать! – Попытка взять Немо за руку провалилась, но, отшатнувшись, девушка отвлеклась от Пакости, и накал немного поутих. – Давайте не будем ссориться. Может, это просто наше воображение? Здание старое, сквозняки, подмытый фундамент, трубы… Немо, ты наверняка о таком читала…

– Читала, – процедила сквозь зубы Немо, прижавшись спиной к холодной стене и бросая на Пакость раздраженные взгляды. То ли сама сердилась, то ли полученный заряд никак не мог выветриться. – Только там другое. Если бы у нас просто окна и двери хлопали – можно было бы списать на сквозняки. Но дыхание, а тем более такой вот стук…

– Ладно, ладно, может, я и не права. – Спящая торопливо переключила внимание гостей на другое, не желая провоцировать новую ссору. – Но нам надо решить, что делать дальше. Давайте пособираем информацию, а? Я постараюсь что-нибудь полезное нагуглить, а вы в других комнатах посмотрите надписи. Может, удастся найти что-то полезное. Как вам такая идея?

Помолчав несколько секунд, Немо устало опустила в знак согласия голову. Пакость, успокоившийся вместе с ней, почти виновато улыбнулся Спящей, как бы извиняясь за свой страх.

– Не верю, что это что-то даст, но все равно мне делать нечего. Ты как, Книжный Червь? Мир?

Немо улыбнулась ему напряженной, но все же своей, а не скопированной улыбкой. Ссора увяла на корню, и Спящая тихонечко выдохнула. Когда страшно и непросто, лучше всего держаться вместе. Тем более когда это не так уж сложно сделать.

– Ты меня не сглазил, – протянула задумчиво Немо, все еще улыбаясь. – Значит, таки мир. А то я бы обиделась. Будем искать. Нам и правда другого не остается…

Никто из них не знал, да и не мог знать, что всего в паре шагов, в коридоре у двери, замер привлеченный голосами Кит, как раз тащивший кое-как отстиранные после полета в лужу джинсы. Звукоизоляции тут не было и в помине. Он мог слышать каждое сказанное слово, если не каждый вздох.

Кит поежился и торопливо пошел в свою комнату. Мелкие капельки срывались с джинсов и отмечали его путь на серых плитках пола.

Глава 12

Лицом к лицу

«В реальности такого не бывает»

Искать что-либо о неизвестном «стукаче», когда за окном лишь непроглядная тьма и шепчущий дождь, было выше ее сил. Поэтому все поиски Немо перенесла на дневное время. Вечер же и последующая за ним ночь и так доставили хлопот.

Непривычная к какой-либо компании, в нынешней ситуации она была вынуждена много времени проводить со Спящей. После рассказов Пакости даже идти в душ поодиночке было страшно, не говоря уже о ночевке в разных комнатах.

Напряжение и дурное предчувствие настолько заполонили жилой этаж, что сложно было сказать, от кого что исходит. Почти ощутимая вязкая давящая ледяная масса разлилась по воздуху, проникнув в каждую щель.

Спящая боялась. Ее страх был сильнее, чем страх самой Немо. На второй день она уже почти с легкостью отличала его от своего. Страх Спящей сковывал, перебивал дыхание, перетекал в настоящую панику, стоило хоть немного ослабить над собой контроль. Это был страх человека, который впервые в жизни столкнулся с чем-то необъяснимым. В этот раз они легли на разных кроватях, но страх Спящей был слишком стойким и долго не рассеивался, как бы Немо ни старалась от него оградиться.

Боялся Пакость: с ним девушки столкнулись, когда вместе вышли из душевой. Там, в той сырой полутемной комнате так сильно пахло затянувшимся дождем, что Немо подсознательно ожидала, что из трубы на нее польется холодная дождевая вода. Страх Пакости был колючим и в то же время задавленным.

Боялся и Кит, которого Немо мельком видела в коридоре. Знал ли он об утренних приключениях Пакости, она сказать не могла, но у новенького тоже были причины бояться приближения ночи. Его страх был необычным. Больше похожим на простую настороженность, но такую сильную, что от полученного напряжения у Немо разболелась голова.

Лис не показывался, и то, что слабо пробивалось через стену его комнаты, на страх совсем не походило. В спальне Лиса допоздна горел свет и доносилось едва слышное сосредоточенное шуршание.

«Никогда не буду смеяться над людьми в ужастиках, – пообещала себе Немо, когда они со Спящей наконец улеглись и решились потушить свет. – Они там все же намного смелее, хоть и орут как резаные и лезут всегда в самое пекло. Ну вот, по сути, что страшного произошло? Да ничего. Просто разные странные звуки, которые при желании можно заглушить музыкой…»

А ночью их разбудил стук. Четкий, сухой, требовательный, он донесся сначала из пустой комнаты слева, потом повторился где-то сверху, потом переместился на другую стену. Какая там музыка… Они сидели на кроватях, спрятавшись под одеялами, и напряженно вслушивались в зловещую тишину. Долгая пауза, в которую их собственное дыхание казалось оглушающим, и вкрадчивый короткий стук. Дождь за окном превратился в тихое, кровожадное шипение.

Когда стук повторился со стороны окна и старое стекло загудело под тремя слабыми ударами, Спящая кубарем скатилась с кровати и нырнула под одеяло Немо, намертво вцепившись в ее руку.

– Оно близко… – прошептала она дрожащим голосом.

– Тихо, тихо, – торопливо успокоила ее Немо. – Просто стук, просто стук…

«Ветка», – хотела сказать она, но поняла, что ближайшее дерево находится в метрах десяти от окна.

Они просидели так несколько часов, боясь шевельнуться, что там уже говорить о том, чтобы включить свет. Когда чернота за окном начала выцветать, сменяясь туманной серостью, Немо услышала то, от чего мурашки по спине забегали с новой силой.

– Слышишь? – хрипло спросила она у Спящей.

– Лучше б не…

Может, это все был лишь дождь да их воображение, но откуда-то из-за двери они услышали что-то похожее то ли на невнятное бормотание, то ли на пение.

Они заснули, только когда совсем рассвело.

– Так я еще легко отделался, да? – мрачно спросил Пакость, распахивая дверь в последнюю из пустых комнат на этаже.

Время было послеобеденное. Обитатели корпуса, кроме него и Немо, ушли в столовую, а они обходили спальню за спальней, разглядывая каждую кровать. Пока поиски результата не принесли.

– Знаешь, если бы я с тем стуком не столкнулся – я б не поверил.

– Знаю. Я бы сама не поверила.

– А точно не кто-то из наших?

– Точно. – Немо поежилась и, обойдя Пакость, склонилась над первой кроватью, пробегая глазами по надписям. – Голос такой… Непонятно, слышишь ты его или не слышишь. И звучащий как… Как из-под потолка.

Она была бледнее обычного, с темными кругами под воспаленными глазами, и соображала с трудом. Из-за почти бессонной ночи даже ощущение страха как-то притупилось. Желание развернуть первый попавшийся матрас и завалиться спать боролось в ней с желанием все время находиться рядом с кем-то.

– Чертовщина, – пробормотал Пакость, передернувшись.

Словно забыв о цели их визита, он взгромоздился на грязный холодный подоконник, измазывая только вчера высохшие джинсы. Немо, которая мучилась ощущением, что они точно делают что-то не то, спокойно уселась рядом с ним. Правда, на расстоянии вытянутой руки.

– Спящая и так слабая, а сегодня вон еле ходит… – выдохнул Пакость, нашаривая в кармане пачку, но, увидев, как поморщилась Немо, руку тут же убрал.

– У тебя ночью было тихо?

– Тихо. – Он побарабанил пальцами по подоконнику и заерзал, ставя ноги на холодную поржавевшую батарею. – Может, мне сегодня с вами в комнате лечь? Или ты против?

– Я – нет. Странно, наверное, звучит, но я не против, если будет больше людей. – Немо вздохнула, понимая, что при этом наглотается чужих страхов, но от слов своих не отступила. – Вдвоем нам уже неспокойно. Можно и Лиса пригласить.

– Лис не боится.

Тон Пакости стал настолько непонятным, что даже Немо не могла точно определить, это пугает его, удивляет, восхищает или вызывает зависть. Наверное, все одновременно. Она не стала искать объяснения поведению младшего из них.

– Тем лучше. Может, и я так не буду бояться.

– О как! – Только что напряженный, Пакость заулыбался и хитро покосился на Немо.

Даже в слабом сером дневном свете, лившемся из окна, его невнятно-пепельные короткие пряди отливали серебром, и, приглядевшись внимательней, Немо разглядела у него на макушке и на висках проблески ранней седины. Он сразу напомнил ей Холдена Колфилда.

– Чего пялишься? – Пакость нервно потер висок, на который она уставилась.

– А чего ты скалишься?

– Если так дальше пойдет, то мы из тебя человека сделаем. Перестанешь от людей шарахаться. Все на пользу, а?

– Не разделяю твоего оптимизма. – Немо моментально помрачнела, скрещивая руки на груди. Странно, но Пакость это только раззадорило. Водянистые глаза неопределенного цвета внимательно разглядывали лицо Немо, заставляя ее почувствовать себя под микроскопом.

– Тебе ж еще надо как-то учиться, работать… Ты ведь учишься где-то?

Немо хмуро кивнула.

– И вот так вот шарахаешься от всех? Хорошо ж тебе живется… Может, тебе как-то учиться терпеть людей рядом? Закрываться там или еще что-то… Я же не знаю, как у тебя все работает.

– Оно неоднородно, – пробормотала Немо, поняв, что просто так тему не сменит.

И раньше ей доводилось замечать у Пакости это стремление помогать другим, хотя в то же время он постоянно подчеркнуто демонстрировал им, что ему плевать на всех. Именно это желание зажигало в его блеклых глазах какой-то особенный глубинный огонек. Правда, с неменьшим энтузиазмом он придирался, цеплялся и грубил.

– Тебе тренироваться надо! – гнул свое собеседник, которого уже слабо заботило, слушают его или нет. – Не хочешь со мной, вон с тем же Лисом. От него точно ничего плохого не поймаешь.

– Как тренироваться? – убито спросила Немо. – Лис не вариант, он слишком… радостный. От него эмоциями прямо пышет.

– Терпи. Понемногу к нему приближайся, закрывайся… Ну а с кем еще ты вот так потренируешься и где?! Пользуйся случаем, пока мы в этой глуши торчим. Я-то учусь.

Она снова нахмурилась, принимая его правоту. Ее бледная тень на грязном полу зашевелилась, когда Немо соскользнула с подоконника, отряхиваясь.

– Ну? Согласна?

– Подойди еще на пару шагов, и я соглашусь со всем, что ты скажешь, – вздохнула Немо, по-прежнему глядя перед собой. – Я практически стану тобой. В этом-то и проблема…

Серое небо, неожиданно очень тонко отразив ее настроение, затянулось тяжелыми тучами, добавив мрачному пейзажу темных красок. Мама Лиса совсем забыла о них, поскупившись даже на один золотой лучик.

– Может, еще внизу пошатаемся? – нарушил молчание Пакость. – Соседнее крыло у нас на втором намертво закрыто, дверь не выломаешь. А вот на первом этаже все нараспашку. Идем?

Немо хмуро пожала плечами.

– Пошли, Скалли. – Пакость сделал движение, словно собирался схватить ее за руку, но опомнился в последний момент и просто поманил за собой. – Должно же тут хоть что-то быть… Можно еще в комнату нашего Дика-Кита завалиться, там мы не проверяли.

– Пакость, не наглей, а?

– Останови меня!

На лестнице они столкнулись с остальными. Дождь временно приутих, и Лис, Кит и Спящая успели добраться обратно в корпус, заляпавшись до колен, но зато не промокнув.

– Успешно? – первым делом спросила Спящая, ладонью вытирая запачканные голени.

Волосы ее от влаги потемнели и мелко вились, свою малиновую шаль она обернула вокруг шеи, как широкий шарф, укрыв и плечи. Стоящий рядом Лис стал еще лохматей, и на футболке его россыпью веснушек застыли капельки грязи. Только Кит умудрился преодолеть путь без особенного ущерба.

– Мы ищем, – ответил ей Пакость, настроение которого сразу заметно улучшилось. – Не так-то это и легко.

– И чего ищете? – вмешался Кит, подойдя ближе.

Смотрел он при этом не на Пакость и не на Спящую, а на Немо.

– Да тут чепуха какая-то творится, – легко ответила она. – Хотим посмотреть, может, кто-то из бывших обитателей записи оставил. Пойдешь с нами?

Кит бросил короткий взгляд на оскалившегося Пакость и коротко покачал головой.

– Нет. – Он посмотрел в глаза своему главному и единственному недругу. – Я ничего странного не замечал. Если что – сообщите.

«Врет». Немо очень отчетливо ощутила, как Кит сделал над собой явное усилие, изображая эту беспечность. Он откровенно провоцировал Пакость, и тот моментально проглотил наживку.

– Значит, плохо смотрел! Иди, куда шел, и если заметишь – на помощь не зови! – моментально вспыхнул тот, ощетиниваясь.

Немо торопливо попятилась, увеличивая дистанцию, и глазами поискала Лиса. Рыжий, еще минуту назад стоявший рядом, притихший и грустный, уже куда-то испарился.

– Не надо! – Спящая моментально оказалась между парнями, поднимая руки. – Не надо ссориться. Это все погода, всем надоело сидеть в четырех стенах. Давайте не будем усложнять ситуацию.

– Да больно надо, – пожал плечами Кит и, сунув руки в карманы, двинулся по лестнице дальше, по дороге едва задев недруга локтем.

Дернувшийся следом Пакость был остановлен Спящей, которая судорожно вцепилась в его рубашку. Немо, хоть и отошла на приличное расстояние, почти почувствовала, как гаснет гнев Пакости от касания прохладных мягких ладоней.

– Не надо, – напряженно повторила Спящая, медленно разжимая хватку.

Больше Немо не стала наблюдать за ними. Странная неясная горечь, возникшая в душе, окончательно испортила и без того отвратительное настроение. Книжный Червь развернулась и поспешно нырнула в черную нору коридора. Пакость нагнал ее только через полминуты. Совершенно счастливый.

– Куда намылилась? Опять в библиотеку? А искать?

– Тебя жду, – честно созналась Немо, остановившись у самой двери своего убежища, но так и не открыв ее. – В игровой и библиотеке точно ничего полезного нет. Можно сразу по комнатам.

– Опять исписанные кровати. – Пакость пинком открыл первую попавшуюся дверь. Она с треском поддалась, прочертив на полу широкую полосу, и застряла, образовав тридцатисантиметровую щель.

Спертый, пропитанный пылью воздух ударил в нос, заставив расчихаться. Фыркая и отплевываясь, Пакость сунул голову в щель и вздохнул.

– Тут и мебели почти нет. Две раздолбанные кровати и развалины тумбочки. Хочешь – лезь. Ты мелкая.

Немо протиснулась в щель. Комната, в которую она попала, показалась ей меньше той, в которой жила она. Встроенный в стену шкаф зиял пустыми полками, дверцы были вырваны с мясом. Две кровати стояли в самом центре так, словно их собирались куда-то перетащить, но потом бросили в последний момент. Матрасов на них не было, твердое дно оказалось девственно-чистым. Ни надписей, ни рисунков, ничего.

– Нет бы кто дневник какой-то оставил или еще что-нибудь… – проворчал Пакость, когда она, обшарив остатки тумбочки, снова выбралась наружу.

На ее футболке и джинсах снова осела пыль, но отряхиваться тщательно Немо не стала.

– Знаешь, как в фильмах бывает? Хоть шифрованное уже что-то… Лучше уж шифры разгадывать, чем вот так попусту болтаться.

– Мы не в фильме, – коротко ответила Немо. – И не в книге. В реальности такого не бывает. Все скучнее и прозаичней. К сожалению.

– Ага, особенно как стемнеет. Вы вон всю ночь скучали.

Пакость развернулся, толкнул следующую дверь, потом еще одну за ней. Темный коридор наполнился серым светом, нарушив так любимую Немо таинственность этой части корпуса.

Дальше, за двумя пустыми спальнями, находилась комната, похожая на игровую. В центре ее стоял длинный стол, по бокам которого расположились две высокие скамьи. На полке огромного открытого шкафа, который занимал всю стену, остались свидетели прошлого – вырезанный из дерева графитовый от пыли орел с раскинутыми крыльями, пожелтевший скрюченный от возраста петух из цветной бумаги и лоскутный мутант с глазами-пуговицами. К какому виду принадлежал последний, Немо сказать точно не могла.

– Понятно, – резюмировал Пакость, потыкав пальцем в когтистую лапу орла. – Кружок «Умелые руки». Тут уж точно ничего не будет…

Он бегло просмотрел полки, заглянул в нижние отделы, прятавшиеся за скрипучими грязными дверцами, и покачал головой. Немо, не удержавшись, подтянула к себе мутанта. Сшитый из черной ткани с мелкими фиолетовыми цветами, он сиял розовым грязным брюхом, сделанным из овального лоскута, и смотрел на нее крупными бельмами глаз из искусственного перламутра. Когда она взяла игрушку в руки, у нее обнаружился длинный кривой хвост из синей с белыми полосками ткани. Видимо, этот невнятный медведь задумывался как кот. Ну или обезьяна.