Странные люди

Эта площадка была идеальной для отдыха. Сосны защищали ее от солнца, заросли барбариса, через которые он едва продрался, исцарапав руки в кровь, от ветра. Земля здесь была вытоптанная настолько, что даже после стольких лет запустения не заросла травой. А вон и ямка… Та самая. Кит спешно отвернулся и переключился на основную цель своего визита.

Облупившиеся, вытертые деревянные планки некогда зеленых качелей были прохладными и пахли солнцем и сосновой смолой. Сбросив рюкзак куда-то в пыль и иглы, Кит улегся на сиденье, забросив ноги на металлическую трубу-подлокотник, и увидел над собой зеленые трепещущие кроны в сером пятнистом небе. Мерное их покачивание на утихающем ветру успокоило его почти сразу. Хоть что-то хорошее…

«Уеду. Уеду к чертям и забуду это сборище ненормальных, как страшный сон».

Качели скрипнули, и он качнулся им в такт. Зеленые кроны заколыхались влево-вправо, то нависая над ним, то отползая в сторону.

«Ничего… Хоть чистым воздухом подышал».

Ветер взъерошил пушистые сосновые ветви, и дождь сухих игл посыпался на него, но ни одна не попала. Кит довольно ухмыльнулся небу.

«А сны… А что сны? Сколько лет жил, и ничего… Терпел как-то. И дальше вытерплю. Может, само пройдет».

Тихо скрипели качели, шелестели ветви. Запах смолы, серое, прозрачно светящееся небо, темные рваные тучи…

– Что-то мама сегодня совсем устала, – сообщил прямо ему на ухо звонкий чистый голос. – Так рано спряталась. Может, она заболела?

Кит подлетел как ужаленный и встретился лбом с металлическим подлокотником. Уцепившись за спинку, он сел, потирая растущую шишку, и огляделся. Площадка была все так же пуста. Иглы, пыль, корни сосен, рыжевато-коричневые скрипучие стволы.

– Нет, наверное, мама просто решила отдохнуть, – сообщил задумчиво тот же голос откуда-то из-за спины Кита.

Кит обернулся.

Говоривший был рыжий. Рыжий по-настоящему, из тех, кого почему-то называют огненными, хотя у таких вот почти красных ярких прядей больше общего с медью, чем с языками настоящего пламени. Отросшие вихры торчали во все стороны. Белую кожу, частый спутник рыжих волос, покрывали темные точки веснушек. Они были везде. На лбу, на щеках, на тонком, остром носу, на худых руках и при этом не сливались в невыразительные пятна, а выглядели так, будто кто-то старательно рассыпал их, как звезды по небу. Светло-карие, почти желтые глаза, обрамленные рыжими ресницами, смотрели по-детски открыто, что заставило Кита прищуриться. Похоже, ему встретился местный дурачок.

То, что незнакомец сидел прямо на земле, подобрав под себя запыленные босые ноги, только подкрепляло впечатление.

– Лис рад видеть нового друга! – Паренек теперь обращался непосредственно к нему.

– Чего? – Кит спустил ноги с качелей. – Какой Лис?

– Лис – это Лис. – Приветливо улыбаясь, странный мальчишка ударил себя в грудь ладонью. – Лис рад получить нового друга!

На вид ему было лет четырнадцать, а вот вел он себя года на четыре. Кит мысленно передал ему статус главного психа в этом дурдоме.

– Я не твой друг, – раздраженно отрезал он. – Я уже ухожу!

– Куда? – удивленно моргнул Лис. – Ты же пришел? Зачем уходить? Не темней, не надо темнеть! Оставайся здесь и становись другом Лиса. Лис хороший, и все хорошие! Лис немного странный, но хороший!

Опешивший от напора Кит даже пропустил мимо ушей это странное «не темней». Но агрессия вдруг ушла без следа, и он сказал себе, что перед ним просто ребенок в теле подростка. Последнее дело – срываться на отстающего в развитии, тем более что тот ничего ему не сделал. Отвязаться по-быстрому, да и все.

– Ну, а что тут ловить? – спросил Кит. – Чем мне это поможет?

– В чем поможет?

Он только отмахнулся. Нашел, называется, с кем делиться проблемами.

– Ты сам здесь что делаешь?

– Лис? Лис тут живет! – Рыжий раскинул тощие руки, словно желая обнять весь лагерь, и затараторил: – Лиса пригласили сюда, и Лис согласился. Лису тут хорошо, он может гулять где хочет, и у него новые друзья!

Кит вздохнул. И откуда же его притащили? Из специализированного интерната, от спившихся родителей или просто подобрали на улице? Судя по потрепанной цыплячье-желтой футболке и старым коричневым штанам с накладными карманами, мог быть любой из трех вариантов.

– Ты светлей, светлей. – Лис склонил голову к плечу и пересел на качели рядом с Китом. Когда он поднимался, в кармане его что-то загремело. – И оставайся тут! Тут хорошо. – Теплая кисть сплошь в веснушках опустилась на плечо Кита, от чего тот вздрогнул. – Ты где будешь жить? Будешь рядом с Лисом? Лис живет в пятой комнате справа! Приходи к Лису в гости. Лис тебе все покажет здесь, он уже все-все обошел и увидел…

– Да погоди ты! – попытался отбиться Кит. – Я еще не решил!

– Так решай!

В этом напоре добродушия было столько искреннего тепла, что у Кита даже не получилось разозлиться. Надоедливый болтливый малыш, не более того. Хотя за этой простотой крылось что-то тяжелое. Боль, одиночество, лишения… Кит то ли просто догадывался, то ли какой-то чертов сон снова слабо напоминал о себе. Лис сидел рядом с ним – беспризорный, тощий, ослепительно-рыжий и солнечный до комка в горле. Рядом с ним лелеять свои обиды и проблемы, когда у тебя есть семья, дом, да и вообще жизнь вполне может устроиться, было как-то уж совсем неправильно. Кит уйдет, может вернуться домой, а у Лиса и выбора-то, получается, нет.

– У тебя родные есть? – Он спросил это небрежно, просто так, чтобы подтвердить свои догадки.

– У Лиса есть мама!

– Мама? – Да, Кит что-то такое слышал в самом начале.

Веснушчатый палец устремился в небо.

– Вон там мама Лиса! – Желтые глаза с нежностью посмотрели на покрывающие небо тучи. – Вон, видишь?

Кит медленно покачал головой, думая, как бы мягче уточнить, умерла ли та, о ком они говорят.

– Ты не понимаешь, – грустно сказал Лис, при этом продолжая улыбаться. – Мама Лиса – солнце. Когда Лис был совсем маленьким, он упал с неба на землю и теперь не может вернуться домой. Поэтому приходится маме следить за Лисом с небес. Лис всегда показывается маме, чтобы она не волновалась, а мама греет его, когда ему холодно.

Кит сцепил зубы, слушая этот торопливый рассказ-откровение. Значит, сирота или просто брошенный… Который не озлобился, а сочинил себе эту добрую сказку про любящую маму-солнце.

Так и есть. Он может вернуться и забыть весь этот балаган, а странный Лис останется здесь в компании сумасшедшей девицы и придурка с сигаретами, который, если захочет, сможет вволю над ним поиздеваться, чтобы скрасить скуку. И никто не защитит.

«Черт…»

У Кита было ощущение, словно он покормил на улице замерзшего щенка и тот теперь бежит за ним по пятам – тощий, обессиленный – через лужи и грязь.

Конечно, можно уйти, не оглядываясь, но… Можно и остаться. Хотя бы на пару дней.

– Давай, Лис. – Киту непросто далось это решение, но он поднялся и повесил на спину рюкзак. – Показывай, где комната, из которой удобно ходить к Лису в гости.

– Правда-правда остаешься?! – радостно вскинулся рыжий, и Кит только и смог ответить:

– Правда-правда.

Глава 5

Лишний

«Мы странные и знаем это»

– Лис живет справа, и справа больше никто не живет. Никто не хочет, чтобы его будила мама. Хочешь жить справа?

– Хочу.

Киту было плевать на утренние бьющие в глаза лучи, от которых могло легко спасти одеяло, а вот поселиться подальше от местных ненормальных он был не прочь. Он думал даже занять крыло второго этажа, но Лис заверил его, что вход туда намертво закрыт.

Рыжий повел его обратно, все время оборачиваясь, словно Кит мог заблудиться среди пары заросших клумб и двух аллеек. Грязные босые ноги Лиса смело ступали и по бурной поросли сорняков, и по сухой подушке из игл и сухих лепестков, и по торчащим из остатков асфальта камням, которые Кит чувствовал даже сквозь подошвы кроссовок.

– О! – Они как раз поднимались к корпусу, как Лис неожиданно замер.

Поняв, куда он смотрит, новичок раздраженно поморщился и едва не повернул обратно. План проникнуть незаметно внутрь, занять себе место, а потом сделать вид, словно и не собирался никуда уходить, провалился. Из темной глотки здания как раз вынырнули уже знакомые ему Пакость и Немо и двинулись им навстречу по островкам уцелевших плит, минуя полные песка и мусора ямы.

– Какие люди… А я думал, ты уже ушел. – Пакость оскалил желтые зубы. В руке он мял незажженную сигарету, но никак не мог решиться ее истратить.

Не давая Киту огрызнуться, так и не отряхнувшая пыль и паутину Немо торопливо вмешалась:

– Правильно, что остался. Мы идем греть обед. Пошли с нами. Как раз все покажем.

– Пойдем! – тут же сверкнул в его сторону желтыми глазищами Лис.

Деваться Киту было некуда.

Трое ненормальных даже шли странно. Это он подметил по дороге в столовую – одноэтажное вытянутое здание с большими окнами, в основном забитыми разномастными листами фанеры. Никаких размолвок не наблюдалось, но все четверо двигались не как положено одной компании, а словно случайные попутчики. Немо – первая, со скрещенными на груди руками и низко опущенной головой, как будто искала что-то на земле, Пакость – за ней, не спеша, вразвалочку, держа дистанцию в несколько шагов. И замыкающий Лис, который то и дело отставал, отвлекался на что-то в кустах или на небе, махал Киту и снова забывал о нем.

По раскрошенным ступенькам они вошли в темный, грязный зал столовой, где под ногами хрустели попавшие через щели прошлогодние (а то и позапрошлогодние) листья. Сдвинутые в дальний угол столы и стулья на фоне уцелевшего окна следили за ними многорогим невиданным чудищем, хищно нацелившим на вошедших множество кривых металлических облупленных ножек. Запустение и грязь отделяла от пустой, но чистой кухни скрипучая неприметная дверь. Ведомый троицей новых знакомых Кит пересек пару совершенно одинаковых помещений, выложенных серой и розоватой плиткой, и оказался в небольшой угловой комнатушке со старой газовой плитой, длинным столом, буфетом и холодильником. Стульев было всего четыре.

– Спящая будет? – спросила Немо.

– Собиралась. – Пакость опустился на подоконник, но так и не закурил, а вернул сигарету в мятую пачку.

Лис проскользнул мимо Кита и плюхнулся на стул в пятне солнечного света.

– Если не придет, я ей обед оттащу.

Из недр полупустого холодильника показалась большая белая эмалированная кастрюля, которую девушка взгромоздила на плиту.

– Суп, – сообщила она Киту. – Не очень вышел, но я старалась.

– Водичка с картошкой и макаронами, – ухмыльнулся Пакость.

– Договоришься – он у тебя в тарелке сам скиснет, – точно копируя его тон, проговорила Немо и, встряхнувшись, уже больше в своей манере спокойно пожала плечами. – Как умею.

– А Лису нравится.

Рыжий просто жмурился на солнце и вроде бы не слушал их разговор, но внезапно повернулся и протянул Немо веснушчатую руку. Она ответила ему теплой улыбкой, но, вместо того чтобы коснуться руки, поспешно отстранилась.

– Спасибо, Лисенок. Доставай тарелки.

Эта идеалистическая картина «Мама, папа, я – счастливая семья» вызвала у Кита приступ дурноты. Трое незнакомых между собой ненормальных засели в заброшенном лагере и убеждены, что тут им будет лучше. И ладно бы Лис, но эти…

– Нет, ну вы полные психи… – пробормотал он. – Вам мозги промыли? Чего вы тут торчите? Чего вы ждете? Или вы что-то знаете, чего я не знаю?

Его слова в один миг разрушили так раздражающую его картину. Все трое посмотрели на него. Лис, расставляющий на столе разномастные тарелки, испуганно и удивленно, Немо, как раз разогревающая суп, устало, Пакость насмешливо.

– Я же тебе все объяснила. – Звук стукнувшегося о стенку кастрюли алюминиевого половника был громче голоса Книжного Червя. – Все просто. Я думала, ты уже принял решение остаться с нами.

– Да пусть катится! Без него жили – и дальше проживем. Я вообще думал, что он свалил уже!

– Пакость, не прогоняй его! Это новый друг Лиса!

Пакость раздраженно фыркнул и, притянув одной рукой Лиса к себе, потрепал его по рыжим волосам.

– Да на кой он тебе сдался, а, Лисеныш? Пусть идет, откуда взялся, и не парит нам мозги. Тебе с нами разве плохо?

Рыжий яростно замотал головой, но посмотрел на Кита совершенно несчастно.

– Ты уйдешь? Ты же обещал быть другом Лиса… Ты же…

– Да не уйду я никуда!

Немо вздрогнула и попятилась от Кита, забыв про греющийся суп. Пакость уже не ухмылялся. Он обнимал Лиса за плечи и сверлил новичка откровенно враждебным взглядом. И Кит бы ушел. Если бы не обида и грусть в желтых глазищах Лиса.

Привязал. Теперь не уйти.

Кит медленно выдохнул, загоняя все раздражение в самый-самый дальний закоулок. Стиснул пару раз кулаки и негромко пояснил подрагивающим от напряжения голосом. Даже холодильник, урчащий в углу жутковатой пародией на кота, вроде бы зазвучал тише, чтобы не глушить его слова.

– Не собираюсь я уходить, Лис. Я остаюсь, остаюсь. Просто не пойму, чего вы так все в это место вцепились?

Рыжий удивленно моргнул. Где-то совсем недалеко ветер с раздражением захлопнул тяжелую дверь.

– И не поймешь, – неожиданно спокойно ответил Пакость, глядя куда-то в лоб Киту. – Потому что не хочешь признавать, что ты такой же, как и мы. Мы тут все с приветом, все странные, и знаем это, а ты считаешь себя нормальным. Так что… Не судьба, видать.

За спиной Кита под чьей-то ногой противно звякнула выбитая плитка, и в нос ударил чуть горьковатый запах желтых спелых яблок. Даже нет, скорее, яблочных семечек.

– Мы тебя ждали, – улыбнулась Немо, выключая газ под кастрюлей.

Глава 6

Спящая

«Будь осторожен»

Шаль была цвета малинового варенья. Наверное, из-за этого цвета от нее веяло морозными зимними вечерами, узорами на окнах и горячим чаем. Сейчас шаль укутывала округлые плечи, обтянутые тонкой тканью простого пестрого платья, и ее концы сплетались в узел как раз под… грудью. Кит поспешно поднял глаза на вошедшую, превосходившую его в росте, и рассеянно кивнул в знак приветствия.

Cерые лучистые глаза – осеннее море в пасмурный день – смотрели на него с непониманием и удивлением. Но только первую секунду. Затем их снова наполнило умиротворение пополам со старой печалью. Не нужно было быть Немо, чтобы все это заметить и почувствовать.

– Добрый день, – негромко поприветствовала всех Спящая, смотря исключительно на Кита. – Всем, кого не видела.

Вымышленное имя подходило ей идеально. В отличие от Немо, ее можно было бы назвать по-настоящему красивой, если бы не откровенно нездоровый вид. Бледная, словно еще не окрепла после долгой болезни, с запавшими щеками и залегшими под глазами тенями, даже длинные русые волосы, рассыпавшиеся по спине, выглядели тускло. А еще она казалась старше остальных.

Знакомства, к которому Кит уже мысленно приготовился, не последовало. Спящая, следуя неписаным законам этого странного места, обошла его, не задавая никаких вопросов, и принялась раскладывать на столе ложки.

– Как ты? – негромко спросил Пакость, и Кит даже не сразу узнал его голос. Тихий, с участливыми нотками, совершено бесцветный без обычного яда.

– Хорошо. Заспала немного. – Она подарила ему такую же сдержанную улыбку, обернувшись через плечо, и переключила внимание на Лиса, которому Немо вручила первую полную горячего супа тарелку.

Узкий прямоугольный столик был придвинут вплотную к стене. Рядом расположились четыре старых жестких стула. Четыре. Для пятерых. Кит, отстраненно наблюдавший за подготовкой к обеду, прикинул, где кто сидит. Ближайший к нему – и в то же время отдаленный от остальных, – наверное, занимала Немо; два с длинной стороны стола – Лис и Спящая, ну а поближе к ней конечно же выбрал место Пакость. А ему, Киту? Тащиться в грязный зал столовой, искать себе стул почище, а потом волочь сюда?

Не желая давать Пакости повод позубоскалить, Кит обошел уже плюхнувшегося на свое место Лиса и принесшую соль Спящую и ногой придвинул к себе последний стул. Не ожидавший от новичка такой наглости, Пакость даже выронил сигаретную пачку.

– Э! – Он соскользнул с подоконника и ухватился за узкую перекладину спинки. – Куда руки тянешь?

Кит одарил его нарочито равнодушным взглядом, понимая, что легко спровоцировал местного зарвавшегося агрессора на разборку уровня детского сада. Пусть поорет, а то слишком зарвался в компании двух девчонок и одного считай ребенка. Однако Пакость неожиданно ухмыльнулся и, противно скрипнув ножками стула по полу, придвинул его Спящей.

– Прошу.

Девушка недоуменно посмотрела на парня, потом на предложенный стул и на свое прежнее место.

– Это зачем?

– Тут место получше, на солнышке погреешься. – Пакость отпихнул Кита и стряхнул невидимые пылинки с сиденья. – А я на подоконнике устроюсь. Мне и так хорошо.

Спящая с явным сомнением посмотрела на вновь затянувшееся тучами небо, покачала головой, но приглашение приняла. Киту ничего не оставалось, как, покосившись на новоявленного рыцаря, сесть на старое место Спящей, между ней и довольным таким соседством Лисом.

– Приятного аппетита, – отозвалась Немо, все это время отстраненно возившая ложкой в своей тарелке.

Ей ответили недружно и вяло.

– Если остынет – есть будет невозможно, – предупредила она, подвигая Лису тарелку с хлебом.

– Неправда, – отозвался рыжий, оторвавшись от тарелки. – Вкусно.

– Вкуснее бывает, Лисенок. Бери хлеб. Так сытнее. Отъедайся.

«Еще одна нянька. Может, одной с него хватит?» – Кит посмотрел на уплетающего суп младшего и одернул себя – остался, значит, остался. Нечего теперь. Он повесил рюкзак на спинку стула и взялся за ложку.

Варево Немо было точно таким, как описал его Пакость, – водичка с сыроватой, кое-как порубленной картошкой и разваренными «ракушками». Совершенно безвкусная мутноватая бурда со слабыми пятнышками жира и чешуйками пережаренного лука. Он высыпал в тарелку, наверное, ложки две соли, прежде чем суп обрел хоть намек на вкус.

Ели в полном молчании, практически не поднимая голов от тарелок. Запах яблочных семечек, такой сильный из-за близости Спящей, расползался по комнате, пропитывая волосы, одежду, ломти хлеба и горячее варево. Кит чувствовал теплое колено девушки под столом и пару раз столкнулся с ней руками, задев браслет из деревянных бусинок на запястье. И каждый раз при этом ему в затылок словно вбивали гвозди – хмурый и костлявый Пакость с тарелкой на коленях нависал над ними грифом-трупоедом. Не будь он Пакостью, наверное, так бы и прозвали.

Кит упивался его раздражением и тем, что подкосил самоуверенность парня. Тревожные взгляды Лиса в их сторону и нервное ерзанье на стуле Немо, правда, немного портили удовольствие. Что ж у Лиса за умение-то?

– Ты только что приехал? – тихо спросила Спящая.

В затылок вонзилась пара раскаленных гвоздей. Кит поднял голову и увидел, что девушка смотрит на него.

– И едва не уехал, – проворчал он. – Я все иначе представлял.

В ответ она просто развела руками:

– Меня здесь называют Спящей. А тебя?

– А его Дик, – вклинилась неожиданно Немо, странно встревоженная и напряженная. Взгляд ее метался от Пакости к Киту, от Кита к Спящей.

– С утра был Кит, – растерявшись, поправил новичок, не понимая, когда его успели переименовать.

– Кит, значит, – отозвался с подоконника Пакость. – Белый? Или, может, голубой?

Кит проигнорировал.

Немо непонимающе моргнула, нахмурилась и со стоном закрыла лицо ладонями, лохматя густую челку.

– Прости, прости… У меня проассоциировалось странно. Белый кит – Моби Дик. Ну знаешь, как у Мелвилла? Я его со скуки читала вчера…

– Тебе бы новое место для отдыха найти, – сочувственно посмотрев на нее, произнесла Спящая и снова повернулась к Киту. – Так все же Кит?

– Кит. Хотя мне все равно. – Его совершенно не волновало, как его будут звать в месте, где ты можешь придумать себе любое имя. – А почему Спящая? – задал он глупый вопрос, просто чтобы продлить разговор.

От взгляда Пакости вот-вот должна была начать дымиться его футболка.

– Полностью – Спящая Красавица. – Девушка наморщила нос, показывая, как неловко ей это произносить. – Он меня с порога так окрестил. Почему-то.

Рука с браслетом указала на хмурого Пакость, который тут же расслабился и заухмылялся.

– А где я не прав?

– Сплю я и правда много. И в кровати валяюсь целыми днями, – грустно улыбнулась девушка.

– Ну так не по своей же воле! – пожал плечами Пакость, и снова в его голосе прозвучала непривычная для него забота.

– Факт остается фактом, – качнула головой его собеседница, тоном давая понять, что не хочет продолжать этот разговор.

Кит, ловивший каждое слово, напрягся. Что это могло значить? Спящая просто чем-то больна? Так чего тогда торчит в этой глуши?

Слева взвизгнули по плитам ножки стула: Немо поднялась, торопливо собирая со стола грязную посуду. Краем глаза Кит отметил, что ее руки, скидывавшие ложки в тарелку, заметно дрожат.

– Пакость, пошли посуду мыть. – Будничный тон никак не вязался с внешней нервозностью.

– А чего я? – неохотно поднял на нее глаза парень.

– Ты у нас самый сильный, а кастрюля тяжелая. Пошли, пошли. И ты вчера обещал. Помнишь?

Напряжение, царившее в кухне, немного рассеялось. Пакость, неодобрительно ворча что-то, соскользнул с подоконника и сгрузил свою тарелку в общую кучу. По дороге он якобы случайно задел стул Кита ногой, от чего тот тряхнуло. Если бы не напряженный взгляд Немо, Кит бы уже наверняка намазывал задиру на холодный плиточный пол.

– Я тоже пойду, – отозвалась Спящая, непонятно к кому обращаясь, и стряхнула в тарелку крошки со стола. – У себя буду. Как обычно.

Она поднялась, неспешно расправляя платье и шаль. Все разбегались так, словно у каждого были какие-то важные дела. Снова ощутивший себя человеком-невидимкой Кит встал, желая уже наконец-то определиться с местом ночевки, но теплая худая рука схватила его за колено под столом и удержала. В желтых глазах Лиса плескалось то же самое напряжение, что и во взгляде Немо.

Нагруженный грязной кастрюлей с тарелками Пакость и следовавшая за ним Книжный Червь вышли первыми. Их голоса глухо зазвучали в холодных пустых стенах здания столовой, постепенно отдаляясь.

Спящая, возившаяся с совершенно целой застежкой босоножки, тут же выпрямилась и торопливо закрыла за ними дверь.

– Было, Лис? Было? – напряженно спросила она. – Я так и не научилась это замечать, но у Немо такое лицо сделалось…

Девушка быстро подошла к Киту и склонилась к нему, внимательно изучая его лицо. Иллюзии по поводу ее адекватности таяли, как мороженое в знойный полдень. От усилившегося запаха яблочных семечек у него закружилась голова. Ее лицо было настолько близко, что он мог различить каждую ресничку и бледные веснушки на носу и щеках.

– Ты чего? – растерялся он. – Что было?

Рядом засопел Лис, неожиданно серьезный и неулыбчивый. Прищурившись, он придвинулся к Киту, разглядывая его не менее придирчиво, и тяжело вздохнул.

– Есть немножко.

– Большие? – уточнила Спящая таким тоном, словно Лис увидел у Кита следы неизлечимой болезни.

– Маленькие. Вот такие. – Лис сложил пальцы в колечко размером с десятикопеечную монетку. – Целых три.

– Считай, повезло. – Девушка опустилась на свой стул, вытянув длинные ноги.

Лис так и остался стоять, сочувственно поглядывая на Кита.

– А теперь, может, объясните, что это было? – раздраженно поинтересовался Кит, у которого сегодня была явная передозировка чужих странностей. – Ну? Я жду!

– На тебе темные пятнышки, – терпеливо «объяснил» рыжий, тыкнув веснушчатым пальцем куда-то в лоб парню. – Как плесень на хлебе. Это Пакость нечаянно натворил.

– Плесень? – убито повторил Кит.

– Да. Три темных кружочка.

– Он тебя сглазил, – сжалилась над нервной системой новоприбывшего Спящая. – Не сильно, не волнуйся. Ты, наверное, еще не все знаешь. Это и есть способность Пакости. Когда он злится, он может нечаянно сделать что-то подобное. Насколько я знаю, последствия бывают и более серьезные.

Тяжелый вздох вырвался у Кита невольно. Повезло, ничего не скажешь. У самого мерзкого типа из всей компании оказалась сила, которую тот реально может использовать против него. А чем он ему ответит? Пересказом того, что может случиться завтра? И то если вспомнит…

– И что теперь? – мрачно спросил он.

– Будь осторожен, – улыбнулась ободряюще Спящая. – Под ноги смотри и не рискуй, пока не рассосется. А Лис проследит и скажет, когда можно будет расслабиться.

– Лис будет тебя охранять! – радостно встрепенулся рыжий.

Кит смог только выдавить в ответ кислую улыбку.

Глава 7

Тьма и свет

«Пусть он тебя охраняет»

Дождь припустил неожиданно. Небо, хмурившееся еще с полудня, разрыдалось, обрушив на старую шиферную крышу корпуса миллионы холодных капель. Лишенная ритма хаотичная дробь пробилась сквозь рокот ударных и гитарные соло, звучавшие в голове Кита, вырвав его из неглубокой дремы.