Выйти замуж – не напасть

Но просто взять и уехать, собравшись в один день, я не решилась. Пару месяцев я обдумывала возможности, мысленно настраивала себя, просматривала варианты работы и съема жилья в Нижнем Новгороде, и старательно давила в себе сомнения и страхи. Из-за этих самых страхов решила не продавать квартиру, оставить себе шаги к отступлению. И даже позволила маминой двоюродной сестре заселить в нашу квартиру своего сыночка с семьёй. Конечно, я понимала, что мой безалаберный троюродный братец за время проживания превратит квартиру и без того с устаревшим ремонтом, практически в сарай, но всё же это лишало меня надобности оплачивать коммунальные платежи. Оплачивать я не собиралась, а вот следить за тем, с какой регулярностью это делают родственники, всё же следовало. А сама собрала личные вещи, которые уместились в один большой чемодан, и отправилась на вокзал, от которого каждые два часа отходил автобус до Нижнего Новгорода. А, по сути, в мою новую жизнь.

Никакого волнения или предвкушения по поводу своего переезда я не чувствовала. Уезжала с тяжёлым сердцем. И, наверное, это и задало всё настроение моей предстоящей жизни в большом городе. Который и не подумал встретить меня с распростёртыми объятиями. Сколько таких, как я, провинциальных смазливых девочек, приезжает каждый день? И все с планами, мечтами, большими ожиданиями!.. Вот только на всех удачи не хватает. А некоторые и вовсе возвращаются в родные городки и посёлки ни с чем.

Я помню, как стояла на вокзале, оказавшись в Нижнем Новгороде. До того дня я была на нём не один десяток раз. В конце концов, от нашего города до областного центра всего час езды. Но в Нижний я всегда приезжала по каким-то делам или с определёнными планами. Знала, что на последнем вечернем автобусе вернусь обратно, где всё будет привычно и спокойно, без суеты и тревоги. А в тот день я приехала, якобы, навсегда. И мне было ужасно не по себе. Со дня маминой смерти меня не покидало тягостное чувство, что я в целом мире одна. И мне теперь с этим жить.

Денег у меня было немного. Последние два месяца работы я старательно откладывала, каждую копейку, а перед отъездом обнулила все счета, вытащила всё из заначки, но денег всё равно было катастрофически мало для жизни в таком большом и дорогом городе, как Нижний Новгород. Только съем квартиры обошёлся мне практически в треть всех накоплений. Хозяйка запросила оплату за два месяца проживания, и я, немного помучавшись и посомневавшись, согласилась. Найденная мной квартира и без того была достаточно бюджетным вариантом, то, что я смогла найти такой дешевый вариант, можно назвать везением, и упускать его не хотелось. Конечно, старый спальный район на окраине, типовые «хрущевки», отсутствие ремонта и половины мебели, но ни на что более комфортное и дорогостоящее я ещё не заработала. У меня даже плана конкретного не было, если честно. Поискав работу на сайте вакансий, я поняла, что меня не особо где-то ждут. Изначально у меня была мысль попробовать устроиться певицей в ресторан, ведь в Нижнем Новгороде рестораны куда более солидные и дорогостоящие, но очень быстро мне стало ясно, что и сотрудников, включая музыкальное сопровождение, в заведениях областного центра выбирают тщательно и предвзято. По крайней мере, требуют подтверждение полученного музыкального образования. А у меня оно откуда? Я всегда выступала на сцене, ориентируясь на энтузиазм и харизму, но с пристрастными и придирчивыми хозяевами это вряд ли прокатит. Поэтому выбирала из вакансий, что попроще. А что у нас попроще?

Продавцы, курьеры, официанты…

За следующие полтора года я поработала на каждой из этих должностей. И на десятке других. Включая подработки. Жизнь большого города закрутила меня, причём, скрутила, как пружину. Не знаю, возможно, кому-то удача и улыбалась, они переезжали и находили достойную работу, хорошо оплачиваемую, брали квартиру в ипотеку, и их жизнь на новом месте постепенно устаканивалась, они привыкали. Но это был явно не мой случай. Ко мне удача относилась крайней предвзято. Единственное, что радовало, так это то, что в этой круговерти мне порой некогда было остановиться и задуматься. Я всё ещё переживала из-за смерти мамы, из-за того, что в моей жизни не складывались отношения, не только с мужчинами, но и, вообще, близких друзей у меня обрести не получалось. Наверное, потому, что я кочевала с одной работы на другую, и вот как раз в тот период здорово пожалела о том, что в своё время не стала учиться. Кто бы что не говорил, а к человеку, у которого за плечами лишь диплом об окончании школы, отношение не слишком добродушное. Меня принимали в офисах и разных заведениях с улыбкой, встречали по внешности и по одежке, но затем лишь разводили руками и говорили, что им на наметившуюся должность необходим человек с опытом, по крайней мере, а лучше со знаниями. А у меня ни того, ни другого не было. Нет, появился опыт курьерской службы, который помог мне познакомиться с городом, даже с самыми отдалёнными и маленькими его улочками. Появился опыт работы официанткой в нескольких заведениях. В парочке из них было музыкальное сопровождение, и я наблюдала за работой их певицы, с непонятной тоской. А ведь в своё время не считала подработку в ресторане чем-то серьёзным, а, как выяснилось, скучала. Скорее, по вниманию, по тому, пусть лёгкому, но превосходству, с которым могла держаться на фоне другого персонала заведения. Я была творческой личностью, а они обслугой.

В Нижнем я успела поработать продавцом нижнего белья, продавцом канцелярских товаров, недолго, но посидела на кассе одного из гипермаркетов. Стоящая работа никак не находилась, а деньги были нужны, вот и попросила знакомую устроить меня на месяц-два. И вот в этом круговороте и состояла вся моя жизнь. Из маленького городка я перебралась в большой, но, по сути, никаких глобальных перемен в моей жизни не произошло. Мама хотела, чтобы я устроила свою жизнь, вышла замуж, наверное, родила детей, но я лишь бежала и бежала по кругу. И это чувство однообразия и безысходности было весьма неприятным. Временами встречаясь с людьми, с которыми меня сталкивала жизнь на протяжении последних лет, на разных работах и сферах жизни, я узнавала, что большинство из них старательно пытаются зацепиться, копят на первый взнос по ипотеке, некоторым это даже удаётся, и мы все вместе за них радуемся, за то, что впереди у них пара десятилетий рабской доли. Когда каждую копейку нужно отнести в банк, и просыпаться ночами в ужасе от того, что тебе приснилось отсутствие работы и выселение. Но все радовались за них, и я тоже радовалась, но не понимала, как им это удаётся. Как?

Я только бежала по кругу, бежала, но никаких дивидендов мои старания не приносили. Начала всерьёз задумываться о том, что я несчастливая. Неудачи меня особо не преследовали, но и хорошего ничего не случалось. Сплошное однообразие. Съемное жильё, неинтересная работа, скучные люди вокруг. Я ощущала эмоциональную неудовлетворённость куда острее, чем в родном городе. Потому что от маленького, провинциального городка многого не ждёшь. А оказавшись в большом городе, где огромное множество возможностей, осознавать, что они проходят мимо тебя, очень неприятно. И ты вроде хватаешься за них, хватаешься, а толка особого не выходит. И это обиднее всего. Чувствуешь себя неудачницей. При том, что круг время от времени замыкается, и ты возвращаешься к тому, с чего когда-то начинал и от этого, казалось бы, ушёл.

– Я же не работу официантки тебе предлагаю, – говорила мне знакомая, посматривая на меня с определённым намёком и вызовом.

– А что? – переспросила я. – То же «принеси-подай».

– Ну, знаешь ли, – возмутилась она. – На что-то другое, с нашим с тобой образованием, рассчитывать трудно.

– У меня такая движуха в жизни, – усмехнулась я, – на целых три высших образования. Чему в институтах учат? Рассуждать и философствовать. А я умею всё. По крайней мере, мне так уже кажется.

– Маш, это нормальное предложение. Уйдёшь из своего ресторана, перестанешь бегать с подносом между столами. Что плохого?

– Да ничего, – проговорила я, правда, настроение было неопределённое.

Подружка толкнула меня локтем в бок и добавила со значением и смешком:

– Станешь называться офис-менеджером.

– По сути, та же официантка и уборщица.

– А ты об этом никому не рассказывай, – усмехнулась она. – Ну что, меняешь работу?

Придя в офис на собеседование, и осмотревшись, в тот момент я решила, что мне, наконец, повезло. Хоть раз. Сомнения меня оставили, и я без всякого сожаления ушла с должности официантки, и уже через неделю начала работать в офисе крупной строительной компании. Должность у меня была, как я изначально и думала, «принеси-подай». Я сидела в холле за большим письменным столом, улыбалась выходящим из лифта людям, отвечала на неважные звонки и бегала с подносом по кабинетам руководства, когда те хотели пить, есть или звали меня для того, чтобы я вытерла пролитый кофе или забрала переполненную мусорную корзину с бумагами до прихода уборщицы. Я прекрасно понимала, что мою кандидатуру одобрили лишь благодаря моим внешним данным. Поэтому на собеседовании я старательно улыбалась и излучала позитив. А ещё поворачивалась то одним боком, то другим, чтобы меня оценили в полной мере. Повезло, что собеседование проводил мужчина. Женщина бы на мои дешёвые уловки не повелась. А молодой парень в дешёвом галстуке, румяный и лысоватый, посматривал на меня с определённым интересом. Правда, уже на второй день работы, пришлось объяснить этому субъекту, что служебные романы меня никоим образом не интересуют. Я пришла работать, и вся сосредоточена на рабочем процессе.

– Собираешься сделать карьеру? – спросил меня, как выяснилось позже, Виктор.

Какую карьеру можно построить, начав с подавальщицы кофе в офисе, я не знала, но чем чёрт не шутит, правда? Поэтому я лукаво улыбнулась новому поклоннику и сказала:

– По крайней мере, попробую.

Прекрасно знаю, что он подумал в тот момент. Что я устроилась в офис строительной компании с одним-единственным желанием – выйти поудачнее замуж. В принципе, я была не против, но не ради того, чтобы получше и поудобнее устроиться. К двадцати пяти годам я твёрдо уверилась в том, что по расчёту замуж не выйду. Замуж хотелось выйти по любви. Но в шикарном офисе, среди умных, образованных, состоявшихся людей, вечно занятых какими-то проектами и застройками, на меня мало обращали внимания. Зато я нравилась самой себе – в белоснежной блузке, черной юбке-карандаш и в туфлях на шпильке, я, наконец, перестала быть похожа на незаметную, безликую официантку. Конечно, особо гордиться мне было нечем, но после стольких лет скитаний с перебором пустых профессий, я чувствовала удовлетворение. Смогла расправить плечи и начать надеяться на лучшее будущее. Я сидела за ресепшеном в холле шикарного офиса и встречала гостей. Вот гостям нравилось и как я улыбаюсь, и как я выгляжу. И они меня замечали. А сотрудники, особенно, руководство по несколько раз в день бегали мимо меня, и хорошо, если здоровались утром. Обычно им было не до меня. Но я отсоветовала себе расстраиваться по этому поводу или переживать. Работа и зарплата меня устраивали.

В общем, произошедшие в моей жизни перемены я посчитала благими, и рискнула поверить, что удача, наконец, решила повернуться ко мне лицом, а не спиной. Я, на самом деле, в это поверила. Наверное, поэтому расслабилась, успокоилась, и посчитала знакомство со Славой очередной удачей. А чуть позже и вовсе чудом. Даже спросила себя как-то: ведь я уже заслужила чуда, правда?

А Слава, правда, казался настоящим чудом. Голубоглазым, улыбчивым принцем, настоящим героем, который однажды вышел из лифта в нашем офисе, такой красивый, такой статный, в дорогом костюме и при галстуке, мужчина, о которых я лишь фильмы смотрела. И фильмы все эти были вот о таких же провинциалках, как я, в финале превращающихся в Золушек-принцесс и устраивающих свою жизнь рядом с нашедшимся героем. И я, увидев будущего мужа в первый раз, натурально замерла, не понимая, сон это или реальность. И подумала, точно помню, что подумала: я хочу быть с этим мужчиной. Но чего совсем не ожидала, так это того, что Слава меня заметит. Что обратит на меня внимание, остановится у моего стола и поздоровается, вежливо и обстоятельно. Даже представится и улыбнётся.

– Добрый день. Меня зовут Владислав Калинин. Пётр Борисович меня ожидает.

А я вдруг начала волноваться, краснеть и заикаться, и суетливо тыкать пальцем по кнопкам селектора. Браво, но забормотала:

– Да, конечно, одну минуточку…

Он возвышался надо мной, наблюдал за моими задрожавшими пальцами, разглядывал меня с интересом, а потом спросил:

– Как вас зовут?

Я вскинула на него опешивший взгляд, моргнула.

– Маша.

– Очень приятно, – сказал он без тени улыбки, зато поедая меня пристальным взглядом. – Замечательное имя – Маша.

ГЛАВА 3

У него тоже было замечательное имя, очень красивое и солидное – Владислав. И, вообще, Слава был воплощением девичьих грёз, по крайней мере, казался таковым. Он был старше меня на десять лет, мудрее и образованнее раз в двадцать. Работал в городской администрации, в отделе землепользования и согласования уплотнительной застройки. На момент нашего знакомства он занимал должность заместителя руководителя отдела. Должность у него была весьма пикантная, провокационная, на которой нужно было лавировать и держать ухо востро. Славе это отлично удавалось. Он был решительным, целеустремлённым и в то же время обаятельным. И по своей сфере деятельности человеком публичным. Его везде ждали и старались заинтересовать и понравиться. Женщины ему улыбались, а мужчины жали руку. Естественно, что я попала под его обаяние. Так как Слава умел улыбаться, при этом глядя тебе в глаза твёрдо и решительно, показалось мне незабываемым. И этот мужчина обратил на меня внимание!

Поначалу я никак не могла поверить в свою удачу, потом в счастье, ведь Владислав Александрович, появившись в офисе нашей компании по важному делу, неожиданно задержался у стола ресепшена, рядом со мной, можно сказать, с телефонисткой и подавальщицей кофе. Он смотрел и смотрел на меня, узнал моё имя и даже пожал мне руку, в знак знакомства. Очень осторожно и аккуратно, будто боялся причинить мне боль. А я неожиданно смутилась, покраснела и совершенно не знала, как себя вести. Вдруг поняла, что мне неловко перед ним. Он такой важный, и я, девочка на побегушках, что через несколько минут наверняка побежит к кофеварке, чтобы подать начальству и важному гостю кофе. Чего мне смущаться на его счёт? Такие, как он, очень быстро забывают таких, как я. Наш образ обслуживающего персонала попросту стирается из их памяти. Но я всё равно разволновалась, да ещё до такой степени, что потеряла покой.

И, конечно, как того и следовало ожидать, меня попросили подать кофе, я вошла в кабинет начальника с подносом, и всеми силами старалась не встречаться с гостем взглядом, хотя прекрасно чувствовала его изучающий и оценивающий взгляд в мою сторону. А как только я вышла за дверь, услышала его голос:

– Красивая девушка.

– Да, Машка у нас – красавица, – рассмеялся мой начальник. А когда Владислав Александрович отбыл восвояси, окинув меня на прощание ещё одним долгим взглядом, подошёл ко мне и нахально подмигнул. – Произвела ты впечатление на городскую администрацию. Молодец.

Я пожала плечами, не зная, как ещё реагировать на его слова.

– Поедешь со мной в субботу на базу отдыха, – заявил он вдруг, а я глаза вытаращила. Большаков, главный из тройки руководства компании, усмехнулся. – Что? Администрация города порыбачить желает, и за этим приятным занятием обсудить договорённости. Поедешь в качестве секретаря. Раз уж ты у нас такая замечательная Маша.

– В субботу?

– А что, у тебя какие-то планы на выходные? Если и есть, советую отменить. Или ты планируешь сидеть напротив лифта до пенсии?

Начальству я, конечно, на провокационный вопрос отвечать не стала, лишь отстранённо улыбнулась, а вот про себя в задумчивости хмыкнула. Явно, что в путешествие меня берут не просто так, а для того, чтобы порадовать взор чиновника, от которого зависит пара важных подписей. Но каких усилий при этом потребуют от меня?

– Не кипишуй, – сказала мне девушка, которая обычно сопровождала начальство во всех поездках. – Расплачиваться тобой за одолжение никто не будет, – посмеялась она. – Посидишь, поулыбаешься, ресницами похлопаешь. Думаю, не надо тебе говорить, чтобы в спортивный костюм не обряжалась, да?

Я улыбнулась.

Возможно, если бы не тот выезд за город и наша новая встреча со Славой, так сказать, в непринуждённой, неформальной обстановке, наше случайное знакомство, так и осталось бы случайным. И сейчас, спустя годы, я понимаю, что это было бы благом. Но тогда образ рыцаря в сияющих доспехах, коим мне показался будущий муж, затмил мой рассудок. Я, на самом деле, влюбилась в него. Слава был улыбчивым, милым, очень воспитанным. Не позволял себе ничего лишнего по отношению ко мне. Я только замечала его взгляды, он наблюдал и наблюдал за мной, и я считала, что это доставляет ему удовольствие. Это сейчас я уже понимаю, что Слава присматривался ко мне не просто так, он наблюдал за тем, как я себя веду, как я общаюсь с другими мужчинами, вплоть до того, какие взгляды на кого кидаю и как улыбаюсь. А тогда его внимание ко мне не казалось болезненным, оно казалось проявлением вспыхнувшей симпатии. Мне нравилось встречаться с его внимательным взглядом, нравилось его спокойствие и твёрдость, и на этом фоне каждая его улыбка казалась подарком судьбы.

Кроме меня в компании отдыхающего начальства было ещё несколько женщин, с теми же обязанностями, что и у меня. Радовать красотой, улыбаться и скрашивать одиночество нагруженных работой и обязанностями мужчин. А порой что-то записывать и запоминать.

Признаться честно, я в подобных местах отдыха, весьма комфортабельных и даже в чём-то фешенебельных, до того дня не бывала. И в такой компании никогда не отдыхала. Мужчины рыбачили, отправляясь на катерах по Горьковскому водохранилищу, затем хвалились уловом, в то же время обсуждали какие-то дела в отдалении, о чём-то договаривались и жали друг другу руки. А женское дело было вовремя поднести бумаги на подпись, а заодно пару рюмок, чтобы закрепить сделку.

– Тебе здесь не нравится? – спросил меня тогда Слава, улучив момент и пойдя, когда я была одна. Стояла на улице, под высокой сосной и дышала свежим, наполненным ароматом хвои, воздухом.

– Нравится, – ответила я. – Очень красиво.

Слава усмехнулся.

– Я про компанию собравшихся.

Я пожала плечами.

– Я практически никого не знаю.

– А меня?

Я улыбнулась ему.

– Хотя бы вас вижу второй раз, остальные вовсе незнакомые.

– Это точно. Развлечение одно – где-то собраться и напиться. – Он стоял передо мной, в джинсах и свитере толстой вязки, бравый герой, к его груди так и хотелось припасть в поисках защиты. А Слава ещё и спросил: – Хочешь, увезу тебя в город? Нечего тебе здесь больше делать. Всё, о чём хотели договориться, договорились.

– Если Сергей Викторович не будет против, я бы уехала, – согласилась я.

– Он не будет против, – пообещал Слава.

Большаков и, правда, против не был. Скорее уж, он был «за», и ещё так противненько усмехнулся. Эта ухмылочка была не предназначена для глаз Владислава Александровича, а вот я её заметила, и ещё вслед получила многозначительный взгляд. Мол, «смотри у меня».

Никуда и ни на что я смотреть не собиралась. Слава довёз меня до города, всю дорогу мы разговаривали с ним, правда, я далеко не сразу осознала, что, в основном, вопросы он мне задавал, а не наоборот. О себе он тоже рассказывал, но как-то вскользь. О его должности я уже знала, ещё узнала о том, что он родился и вырос в Нижнем Новгороде, из близких родственников у него только престарелая мама. Он старается не забывать старушку, всячески поддерживать, а в прошлом году даже перевёз её поближе к себе, обменяв их старую семейную квартиру на жильё через два дома от себя.

– Это правильный поступок, – согласилась я. – Я бы тоже так поступила.

– А где твои родители? – спросил он.

Вдаваться в подробности мне показалось неуместным. Что я, должна была практически незнакомому человеку объяснять что-то про своих родителей, и поэтому я решила отделаться лишь парой слов:

– Их уже нет в живых.

– Очень жаль, – сказал Слава, а я кивнула. Посчитала тему закрытой. А вот он, по всей видимости, нет. Когда он спросил адрес, по которому ему следует отвезти меня, и выяснил, что я снимаю квартиру, да ещё напополам с подружкой, чрезвычайно заинтересовался.

– Так ты не местная?

Весь разговор мне казался неловким, я чувствовала себя чуть ли не неудачницей, от всех его вопросов. По крайней мере, откровенной провинциалкой. Но в то же время думала о том, что, если Слава так интересуется мной и моей жизнью, значит, ему на самом деле хочется узнать обо мне больше.

Я рассказала ему про наш город, про нашу жизнь с мамой, про школу и мою любовь танцам и пению. Рассказывала вскользь, стараясь больше шутить, но Слава слушал очень внимательно. И только лишь иногда улыбался. И в конце моего рассказа спросил:

– Значит, ты сейчас совсем одна?

Я лишь пожала плечами. Ответить как-то не получилось, потому что в горле встал комок. Наедине с собой я старалась на эту тему не раздумывать и не размышлять, слишком горько становилось. Куда легче было сосредоточиться на насущных проблемах, на работе и платежах за жилье. Ведь мне нужно где-то жить и что-то есть, и другого выбора, как работать и решать свои проблемы самостоятельно, особо не было. Были встречи со знакомыми и приятелями, даже друзьями я никого из них назвать не могла. Но иногда было приятно провести время в компании, посидеть, поболтать, временами повеселиться, но много свободного времени у меня на это не было. А когда мне начинали задавать вот такие вопросы, я расстраивалась, и поневоле начинала задумываться. Почему же всё в моей жизни складывается с таким трудом? Может быть, это временно, а потом на меня в один момент обрушится счастье и благополучие? Иногда я ловила себя на мысли, что жду этого.

И вот мне встретился Слава. Сказать, что я потеряла голову, значит, ничего не сказать. Конечно, это произошло не сразу, но достаточно быстро. Потому что ухаживал Слава за мной так, как никто до этого за мной не ухаживал. Да и такого мужчины у меня никогда не было. Взрослого, самостоятельного, образованного, воспитанного. С которым было приятно куда-то выйти, интересно было послушать его рассказы. Кажется, Слава знал всё и обо всём. А я на его фоне порой чувствовала себя тёмной дурочкой. И это чувство в какой-то момент настигло меня с такой силой, что я взялась за книги, читала, запоминала, а потом обсуждала это со Славой вечерами. Он, вроде как, радовался моим стремлениям, моим успехам, желанию узнать что-то важное. Даже хвалил меня. А ещё дарил мне цветы, подарки, недорогие, но весьма приятные мелочи. Духи, бижутерию, как-то купил мне туфли. Причём, сам, выбрал и подарил. Классические лодочки на высокой шпильке. До знакомства с ним, я редко носила классические наряды и обувь, а рядом с ним наряжаться во что-то модное и броское, казалось неуместным. И вместе с его подарком, под новые туфли, я принялась менять потихоньку свой гардероб. Я боялась показаться смешной и нелепой рядом с ним, ведь я видела в Славе идеального мужчину с безупречным вкусом.

Первые месяцы нашего с ним общения, я до конца не понимала, к чему наши отношения приведут. К чему они, вообще, могут привести. Мы казались такими разными, по крайней мере, я именно так видела ситуацию. Городской чиновник, которому все спешат пожать руку в знак уважения, и младший секретарь на минимальном окладе. Какую пару мы составляли? Мне всё это казалось нереальным и неправильным, но в то же время я с трепетом ждала каждого его звонка и появления. И моё сердце стучало при звуках его голоса, а уж тем более в те моменты, когда я его видела.

Слава всегда был великолепен. Он очень щепетильно относился к своему виду, но при этом нисколько не выглядел слащавым или приторным. Он был воплощением мужской красоты. Всегда гладко выбрит, аккуратно причёсан, я с удивлением узнала, что он стрижётся не реже, чем раз в десять дней. Раньше я о подобном в отношении мужчин и помыслить не могла. Его костюмы, рубашки и галстуки всегда были в идеальном состоянии. Отглаженные, накрахмаленные, белоснежные. Даже в кармане его пиджака всегда лежал новенький, отутюженный носовой платок. И таких правил и привычек мой будущий муж придерживался во всём, что касалось его жизни и быта. Однажды я рискнула спросить о том, кто же о нём так заботится. А Слава в ответ удивился.

– Мама, конечно. Она у меня удивительной доброты женщина.

Конечно же, я поверила. Как можно было подумать о плохом характере женщины, которая родила и воспитала такого сына? Я даже представила такую милую, улыбчивую старушку, без конца пекущую блинчики и крахмалившую воротнички на рубашках сына.