Хель

Посмотрев на свое отражение в подземном озере, Хель критично себя оценила. Кошка была она самая обычная. Глаза такие же пугающие. Маленькие лапки, с розовыми подушечками. И черная, лоснящаяся шерсть. Длинный хвост, маленькие ушки. Белые, острые зубки.

– Мде…, – сказала она сама себе. Ее голос эхом отразился от высоких стен.

* * *

«Боги не смеются над людьми. Они их просто не замечают…»

Фенрир не мог находиться с Хель – кошкой рядом, как он говорил: «на генетическом волчьем – собачьем уровне» ненавидел кошек. Хель шипела на него, но поделать ничего не могла, объясняя, что птицей ей быть намного труднее, чем котом. И брат уходил на недели, оставляя богиню мертвых одну. Ей вновь приходилось заниматься теми рутинными делами, что обычно она делала всю свою жизнь. Она сидела на троне, и выслушивала сотни душ, которые почему-то стали чаще просить у нее аудиенции. Многие из них хотели попасть в Вальхаллу, но по причине своей смерти, Верховный Бог не пускал их туда. Хель опасалась, как бы ни начался бунт среди мертвых. Хотя, она даже была бы рада такому стечению обстоятельств. Ей скучно. Без брата еще тоскливее. Раньше она знала, где он. Могла навестить его. Сейчас же, когда Фенрир вновь с ней, он сбегает от нее. Фырчит, что она кошка, и он не может находиться с ней рядом.

После того разговора у ворот Хельхейма, Модгуд Хела почти не видела. Она общалась с ее черным котом по имени Муно, но тот лишь отвечал, что ведьма делает свою работу, и пока не хочет видеть царицу мертвых. Если бы это не была Модгуд, Хель бы уже давно ее испепелила, но…у нее есть вопросы к старой ведьме. Хель мудра, но советы она принимать любит. Был ничем не примечательный вечер. Хель сидела на своем троне, утонув в черных бархатных подушках, читая. Книга была очень древняя, только благодаря магии, она еще не рассыпалась в руках у богини. Книга была на санскрите и латыни, «Книга крови». Написал ее в Древней Греции один философ, и по совместительству король Ада в греческом отделении, Аид. Она одолжила ее у своего коллеги. В книге много того, что сейчас нужно знать Хель о мертвых. Аид гораздо старше нашей богини Смерти, и знает он о душах смертных гораздо больше. Плюс, иногда в книге появляются задания для разных богов смерти. Аид, отдавая Хель книгу, сказал ей, что скоро она должна будет забрать какую-то душу сама. Вспоминая об этом, Хель поежилась. Она давно не занималась подобным. Такая «честь» выпадала не каждому смертному, будь то король или бедняк. Смерти все равно, кто умрет. Внезапно, книга в ее руках стала трястись, шелестя страницами, будто от порыва ветра. Открывшись на последней странице, она показала Хель надпись. На листе красивым почерком с завитушками было выведено:

«Хель. Дочь Локи. Богиня Смерти, королева мертвых душ. Умрет посредством перегрызания ее шеи волками…»

Хель в оцепенении смотрела на книгу. Вдруг, та захихикав мужским истерическим хохотом, сказала:

– Вы, леди, уже подумали, что умрете?

– Мерзкая книженция! – в гневе Хель запустила книгу далеко через залу, та плюхнулась на пол в метрах 3 от нее, еще проехавшись по темному кафелю, улетела в угол.

– Зачем же вы так со мной? – обиделась книга. Хель фыркнула, вытащив из чехла меч, подошла к книге, немного кольнув ее в корешок, ответила:

– Ты не умеешь шутить. У Вас с Аидом одна коробка для сарказма и шуток на двоих?

– Ай, мне больно! Ваше оружие зачаровано смесью двух видов магии: магии разрушения и магии созидания. Такой магией нельзя тыкать в старые книги. Аид мой непосредственный хранитель и автор, – все это книга выдавала то на древнегреческом, то на латыни, то снова на греческом, от интереса меняя языки через предложения. Хель отвечала же ей на тех же языках. Но ей это быстро надоело, и она еще раз тыкнула острием меча в книгу. На сей раз в обложку. Книга взвизгнула и резко перешла на общий диалект.

– Ладно, ладно! Я вообще-то с заданием.

– Говори, пока я тебя не подожгла.

– Меня нельзя сжигать!!!

– А чего нет? А потом восстановлю. Всего-то ты помучаешься как на адовой сковородке.

– Ай, ну Вас, леди Хель! Сейчас вы должны отправиться в Верхний Мир, и найти там человека, по имени Лика Т. Этот человек одарен милостью богов, чтобы его забрали именно вы.

– И ее душа отправится в Хельхейм? – холодно спросила богиня Смерти. Книга хмыкнула.

– Чего не знаю, того не знаю, сама решай! – и замолкла. Хель еще раз фыркнула, спрятав катану в чехол, надела плащ, закинув за плечи оружие, произнесла мысленно в голове имя той несчастной. Девушку занесло на заснеженную деревню. Везде стояли деревянные дома, дымили трубы, в окнах горел свет. Была темная ночь, Хель, решив показаться людям, обратилась в кошку. Она чувствовала, куда нужно идти. Вскоре богиня подошла к заснеженному дому, в конце поселения. Свет был там более приглушенный, чем в остальных домах. Хела, осторожно ступая лапками, подошла к крыльцу. На веранде стоял старик. Он был одет в старую фуфайку и шапку с помпоном. Его красный нос и слезящиеся глаза говорили о том, что на улице очень даже холодно. Хель присела на ступеньках, не мигая, наблюдала за ним. Прошло чуть больше часа, старик за это время даже не пожелал войти в дом. Хель заметила, что мужчина иногда всхлипывал, и чем-то булькал за пазухой. Решив уже что-то делать, кошка-Хель встала, потянулась, и хрипло мяукнув, запрыгнула на перила. Он от неожиданности уронил свою бутылку в снег под крыльцом, осторожно ругнулся, будто кто-то спит, и он не хочет разбудить кого-то. Хель посмотрела на старичка. Ее жутковатые, ледяные голубые глаза светились в темноте. Он почесал ее за ушком, Хель пришлось замурчать. Ее урчание походило на монотонное жужжание. Вскоре, старичок схватил себя за голову, и еще горче заплакал. Кошка потерлась о его руки, спрыгнув на деревянный пол крыльца, и поскребла лапкой входную дверь. Мужчина с всхлипом открыл дверь, и снова закрыл ее, но сам не зашел следом.

Быстро пробежав сени, где находилась кухня, Хела осторожно приоткрыла дверь в комнату. Там было очень жарко. Печка работала на всю мощь, даже богине стало очень жарко в шкурке кота. Она оглядела комнату. Комната в доме была одна и весьма большая. Печка занимала больше всего места, на лежанке свалено большое количество одеял. У небольшого окна, которое было единственным в комнате, стоял стол, с пустым графином для воды, рядом лежал пакет. Запрыгнув на стол, богиня мертвых посмотрела, что в нем. А в нем лежали бесчисленное количество упаковок таблеток, разных капель и сиропов. Будто – бы старичок ограбил аптеку на последнюю пенсию. Рядом со столом обнаружилась кровать. Видимо на ней спал старик. Она была неопрятна, все простыни грязные, подушка лежала на полу. И самое жуткое, что по периметру всей комнаты были разбросаны игрушки. Мишки, зайки, игрушечные куклы и машинки. Вдруг ком одеял на печке зашевелился и тяжко вздохнул.

– Вот и пациентка, – Хель осторожно запрыгнула на одеяла, мягко ступая, она подошла к изголовью, обнаружив в гнезде из одеял маленькую девочку. Девочка была очень бледной. С ее лба и щек падали капельки пота. Маленькие пухлые губки обсохли и потрескались. Она тяжело дышала, открыв рот. Светлые волосы растрепались по всем подушкам и были грязные и спутанные. Кошка тихонько тронула лапкой девочку за руку, стараясь не выпускать когти. Девочка пошевелилась и слабо улыбнулась, очень тихо сказала:

– Деда, а ты котика принес мне! Я так хотела котика, и ты принес, – она попыталась погладить Хелу, но не смогла поднять руки, лишь немного коснулась ее шерсти. Решив, что хватит играть со смертными, Хель сказала:

– Я не совсем кошка, – девочка изобразила удивление, как смогла. Ее усталое личико могло бы сравниться с усталым лицом горняка-шахтера, но по биометрическим данным, которые смогла выяснить богиня через прикосновение, это то, что ей всего 5 лет.

– А…кто ты?

– Я Хель.

– Ммм, Хель. Красивое имя. А я Лика. Я умираю, так деда сказал. Он много говорит во сне. Если спит, – ответила ей девочка. Хель грустно взглянула на нее.

– Я умерла уже давно.

– Это грустно… Может быть, ты голодна? Чего ты бы хотела?

– У тебя есть рыба? – блеснув глазами, сказала Хель. Одно из любимых подношений от смертных богини была рыба. Желательно морская. Еще желательней, свежая.

– Да. Деда ходил на рыбалку вчера. Он мне говорил, что поймал много рыбы! Она в погребе. Вон там.

– Хорошо, я посмотрю, – Хель тихонько спрыгнула с печи и направилась к открытому люку. Снизу веяло мокрой землей и прохладой. Заглянув туда, она увидела лишь пару ящиков мелкой картошки, пара банок соленых огурцов, и несколько бутылок мутного пойла, которое пьют смертные. Раздраженно фыркнув на пробежавших мимо крыс, она поднялась обратно и заметила, что девочка чуть оживилась. Нет, не правильное слово. Чуть приподнявшись на подушках, она спокойно смотрела на кошку.

– Я поела немного рыбы. Очень вкусная, спасибо, – соврала она девочке. Ее время подходило к концу, Лика скоро должна была умереть. Хель знала, что будет после. Ее дед если не сопьется от горя, то сопьется и повеситься, не знаю, что хуже. Судя по тому, что Хель уже знает о девочке, это то, что Лика сирота, родители девочки погибли в авиакатастрофе 2 года назад. И за неимением других родственников, девочку приютил дед по маминой линии. Жил он далеко от города, пенсию получал копеечную, и чтобы купить девочке лекарства, когда она заболела, ездил в город за 100 км, все это время девочка была одна. Дед ее очень полюбил, и души в ней не чаял. К врачам он ходил, но то, что они прописывали, не лечили девочку.

– Сколько ты болеешь? – спросила девочку Хель. Та встрепенулась, будто была рада, что ее об этом спросили.

– Недавно. Месяц назад мы ходили с дедой на зимнюю рыбалку, я случайно провалилась под лед. Тогда еще не было таких диких морозов, и деда еле меня вытащил. Чуть сам не заболел. А я… подвела его и заболела. Теперь вот, умираю, – и только сейчас, девочка разразилась ужасным кашлем, у Хель шерсть встала дыбом.

– Я не хочу умирать. Я жить хочу. Мне жалко деду, что с ним будет?

– Я не знаю. Но…тебе уже пора. Идти, – Хель медлила. Одно ее прикосновение и душа девочки отделиться от тела. Но… стоит ли ей? Ведь она может этого и не делать. Но богиня смерти не властна над болезнями. Она не лекарь, не врач. Она богиня Смерти и королева мертвых душ.

Кошка Хель мягко забралась к девочке на живот, коснулась ее носа, своим носом. Девочка испустила последний вздох.

Хель, внутри боролась с собой, чтобы отвести девочку в Валльхалу. Она даже готова была еще раз выколоть глаза Хеймдаллу, если тот ее не пустит. Девочка может стать истинной валькирией. Обратившись в свое обычное тело, Хель размялась. Внезапно, она услышала детский голосок.

– А это что, я? – серовато-голубая тень стояла на полу рядом с печкой и смотрела на тело Лики.

– Это твое тело. Ты сама, это то, чем ты сейчас являешься. Ты умерла, Лика. Теперь, мы должны уходить.

– Но я не хочу! Деда! Он же останется один.

– На то воля богов и судьбы.

– Кто ты такая?! – в дом вошел дед. Хель про себя сказала что-то вроде «упс». Старик еле держался на ногах, все время облокачивался о стены. Хель решила, что уже хуже ему не будет, а на утро он все забудет, ответила, не забыв, чтобы ее корона появилась у нее на голове.

– Я, Хель, Богиня Смерти, Королева мертвых, Царица Подземного мира Хельхейм, и Хранительница смертных душ.

– Ты бог? – спросила девочка. Хель улыбнулась ей краешком рта.

– Одна из немногих богов, что остались на земле, – внезапно старик упал в ноги Хель, и стал незабвенно рыдать, приговаривая:

– Мои предки, мой отец всегда верил в вас, а я старый дурак! О, прости меня, Великая Хель, Владычица душ! Только не говори мне, что ты пришла за моей внучкой!

– Да. Как ни прискорбно, я за ней. На то воля норн и богов.

– Вирда, будь она не ладна! Я знал, что на нашем роду написано, что все плохо кончится. И кончится все на мне. Умоляю тебя, не забирай ее!

– Не могу, – старик снова в слезы и стал биться в истерике. Девочка в ужасе стояла и наблюдала за этим. Хель раздраженно щелкнула пальцами, дед безмолвно рухнул на пол, захрапев.

– Ты испугалась? – она повернулась к девочке. Та стояла и дрожала.

– Н..нет. Все хорошо. Ты, правда, богиня? Дедушка рассказывал мне сказки о богах, о войнах, о великанах и маленьких эльбах. Ваш мир такой интересный!

– А дедушка рассказывал тебе о валькириях?

– Да! Это девы воительницы. Но никто не видел их никогда, кроме мертвых.

– Ты… ты бы хотела стать валькирией? – тихо сказала Хела. Девочка замолчала.

– И я бы забирала воинов с поля боя, и жила бы на небесах? С мамой и папой?

– Нет. Твои родители умерли не героической смертью, они в моем царстве Хельхейм. Но не беспокойся! Не о каких муках не идет и речи. Их там нет. Только холод.

– Я хочу к родителям.

– Ты точно этого хочешь? Ведь стать валькирией, это большая честь. Тебя многому научат. И ты будешь жить.

– Да. Я хочу к маме и папе. Пожалуйста, я очень хочу, – девочка готова была расплакаться. Хель уже сама была готова разреветься. Настолько все было тяжело. Бывало, придешь, коснешься, если сам уходить не хочет, подожгла его голубым огнем, и душа смертного сама спустилась в Хельхейм. А тут другое. Тут маленькая девочка. Она долго болела. Она умерла в муках. Она боролась за свою жизнь. Она ДОСТОЙНА Валльхалы. Есть одно но, в правилах попадания в Валльхалу. Оно редко используется. Даже есть человек не погиб в бою, он может попасть туда, если он достоин.

– Ты, правда, так хочешь? – гнула свое Хель. Она начала уже коптиться в этой жаровне, еще и девочка упрямо твердила свое.

– Пойми, когда ты станешь валькирией, ты сможешь помогать смертным людям, жить вместе с другими достойными воинами, охранять мир в Асгарде.

– Нет. Я хочу к родителям.

– Ну, как хотела. Ты можешь попрощаться с дедушкой.

– Не хочу.

– Ладно, – Хель взяла бесплотную руку маленькой девочки. Вместе они унеслись в огненном голубом вихре.

Глава 7

Фенрир в человеческом обличье шел по пустынному темному городу, где-то на Западе мира. Волк был одет в черную кожанку, темные джинсы и высокие армейские ботинки. К ним у брата Хель особая любовь. Шагая по лужам, он раздумывал о положении дел. Он пытался выяснить, кто и зачем напал на светлую Сив. По сути, на всех богов сейчас велась охота, такая вот скрытая война. Война людей и богов.

«Маги тоже люди. Лишь некоторые из них бессмертны. Их очень мало, и они пьют всякую дрянь, чтобы оставаться в живых. Богов и магических существ это не касается. Но они одинаково жестоки, у них нет каких-либо представлений о других, они ненавидят все, что заставляет их испытывать страх. И они не хотят сделать попытку понять друг друга. Если бы я не был “страшным и ужасным” полубогом волком, сыном Локи и братом Хель, думаю, и если бы по пророчеству я не должен был сожрать Одина…, че мне вообще не надо, старый он и черствый 100%. А сейчас дела меняются в другую совершенно сторону. Теперь Один, хочет объединения всех богов и идти настоящей войной на мир магов. На простых смертных возможно и не хотел бы напасть, но люди уже убили половину богов. Никто не может возрождаться. А все из-за веры в мире. Все больше хреновых атеистов и террористов, которые портят само понятие веры. Я понимаю, что мир меняется. Люди не знают, что все, что они придумали, все что имели, и будут иметь, нашептывают им боги. Да, у них есть физические законы, чтобы объяснить гром. Да, они придумали и обдумали все на свете, что раньше считали происками богов. Но ведь это магия помогла им. Маги же существуют. И чтобы понять, бедным людишкам понадобиться куча времени. Чтобы осознать, как они влипли. Ведь если боги начнут войну с Советом, пострадают и они. Пострадает все. Вот тогда и будет настоящий Рагнарек. Ведь все к этому ведет».

Была ночь, но в темноте Фенрир все хорошо видел, благодаря своему волчьему зрению.

Он всегда любил размышлять о жизни. О своей и жизни людей. О богах. Их он не очень любил. Кто бы знал, не заперев Один его в цепи, не оставь бессмертное животное гнить в пещере в горах, кем бы он стал для человечества? Если бы не было того пророчества Рагнарека, то и не было бы всего этого. Фенрир и Ёрмунгард узнали о Рагнареке от отца. После их общего заточения, он приходил к каждому, пытался говорить. Они по – началу не могли найти общий язык, вы понимаете. Были моменты, когда оба брата могли убить своего отца. После он освободил их. Они весело проводили время, развлекаясь. Но, однажды в пабе, к ним пришел Локи, и сказал, что теперь Совет хочет их убить, и им придется разделиться. Скрываться братьям точно придется. Надевать на себя чужие лица. Никто из них такого не хотел.

Хель ушла к себе в Хельхейм, но не могла обнаружить братьев. Ёрмунгард научился искусству магии, такой же первоклассной, как у их отца, умело скрывая их от глаз богини Смерти. Они с братом странствовали по миру, не находя себе постоянное место. На них бывало и охотились. Они побывали и королевскими лордами, и герцогами, и обычными богачами. Они всегда умели и знали, как делать деньги. Но этим занимался Ёрмунгард, он был намного умнее своего бешенного братца. Они часто ссорились в самом начале своих путешествий. Все из-за одной причины. Их сестры. Ёрм не хотел ее больше искать, он знал, где она, но видеть ее не имел никакого желания. Вернее, опасался за свою шкуру и шкуру брата. Он знал, что сестра не может умереть, даже если ее сожгут, она восстанет из пепла, или ее тело не будет гореть вовсе. А они уязвимы. Фенрир отказывался это понимать, и ругался с братом почти каждый день. Они бывало и дрались. Фенрир превращался в огромного волка, Ёрм в змею, они находили свободное пространство, начинали крушить все вокруг. Из-за них погибло много людей, братья стали причинами землетрясений и цунами по всему миру. Когда Фенрир набирал воздуха в свою огромную пасть и выл в небо, потоки освободившегося воздуха превращались в сильнейший ураган и сносили все в округе. А потом, где-то в конце прошлого века, к ним пришло письмо от отца. Он приглашал братьев в гости. Спустя столько лет. Странно. Но оба брата не знали, что у Локи за ранее был спланирован план, очень хороший и коварный план. Он жил с ними в замке на Севере, медленно запудривая мозги. Окутывал их лестью, накрывал глаза пеленой лжи, делал все, что не пожелают его дети, старался быть «отличным папочкой».

«Первым загипнотизировать удалось Ёрмунгарда. Он впечатлительный был змей, со своими амбициями и эгоистичными желаниями, » – рассказывал не так давно о своей жизни до смерти Ёрмунгарда, Фенрир. Сейчас, размышляя о том, что произошло, ему хотелось самому себя на клочья разорвать. Он тоже поддался на иллюзии Локи, поверил, в тот кошмар, который хочет Локи, для блага, для создания нового мира. Хорошо, что без них теперь у отца ничего не получится. «Дебил!» – в сердцах воскликнул Фенрир и ударил кулаком о ближайшую кирпичную стену. Посыпалась пыль, и в стене остался глубокий след от кулака. И вот, однажды они все – таки встретились. Он, Ёрм и Хель. Бой с Хель, самое ужасное воспоминание, что когда-либо видел и чувствовал волк. Этот бой. Хель плакала, она не хотела их убивать. А они, подчиняясь магии, хотели ее убить. Оба забыли, что это невозможно, но оба и знали, что причиняют сестре не только физическую, но и еще большую моральную боль. Хела уже была вся в крови, а он, как последний мудак во всех 9 мирах, сидел на песочке и поскуливал от безвыходности. Когда случилось то, что случилось, он думал, что оглох. Он не чувствовал ничего, не слышал никого, слезы сами покатились по щекам… Ёрм уже лежал на песке, рядом сидела Хель, разговаривала с братом. Он подошел, присел рядом.

Он плохо помнит, что было потом. После, они отправили в последний путь Ёрмунгарда, как бы сделали его предки, как бы сделали бы с настоящим богом. Запуская огненную стрелу, он ни о чем не думал, кроме одной мысли: «Вернуться с сестрой домой».

Глава 8

У Хель был разгрузочный день. Магическая практика. Стоя в главном зале, девушка быстро крутила руками и кистями рук, перебирая пальцами, будто бы плела какую-то нить. На ее глазах вспыхивали голубые и зеленые искры, которые отрывались от кончиков ее пальцев и таяли. Такое колдовство очень редкое. Называется оно «Rara», с латыни «редкость». Подобной магии учились очень долго, обладать ей мог не каждый. Такую магию можно увидеть в отличии от стандартной магии, которой пользуются маги и некоторая нечисть. Маги и волшебники пользуются видимой «рунологической» магией и невидимой словесной. Боги и некоторые маги, которые добились определенных успехов, используют «раару», искрящую магию, ту, которую сейчас практикует Хела. Подобный вид магических искусств очень силен, требует бешенного количества энергии. Богиня Смерти обладала такой магией с рождения, но только зелеными искрами. Зеленые искры – это один из 2х видов «раары». Он основной вид, реже встречаются только голубые искры. Особенно, когда подобный дар проявляется с рождения. По сути, зелеными искрами могут владеть все волшебники и боги, при должном умении, конечно. Второй вид – голубые искры. Это самые сильные клочки энергии, смешанные с материей реальности. Их вспыхивание может ослепить обычного человека. Хель научилась второму виду раары у отца. Локи владеет так же обеими искрами, но мог использовать их только отдельно друг от друга. Богиня мертвых могла использовать обе искры одновременно. И тогда силы ее увеличивались в невероятной прогрессии, но все это очень сильно ее выматывало. Тогда она теряла контроль, разрушая все вокруг. Вытерев пот с бледного лба, Хель перестала колдовать. Ей нравилась магия, ее практичность и удобство, но сил и энергии подобного рода занятия выпивают больше, чем ее тренировки с мечом. Фенрир сейчас таскает камни величиной с Эйфелеву башню в соседнем крыле, и ему одному только ведомо, зачем. Мысленно Хель помолилась норнам, чтобы брат ничего там не разрушил, сил что-то чинить, у нее совершенно нет. Стоит уделить пару слов, какая была одежда на Хель. Черная майка, черные спортивные лосины. И носочки. Тоже черные. Отросшие до груди волосы пришлось закрепить в высокий хвост, чтобы не мешали процессу. Внезапно в районе главных ворот, раздался оглушительный треск, будто бы две льдины нашли друг на друга. Бросив молниеносный жуткий взгляд своих глаз в сторону, где предполагаемо, находился брат, Хель моментально переместилась к дверям. Там уже был переполох. Модди бегала около дверей. Богиня увидела, что главные вороты просто вынесены чем-то тяжелым. Камень вокруг был покрыт трещинами. Хель критично осмотрела урон, сказав:

– ФЕНРИИИИРРР!!!!!!!!!!!! – ее голос, отталкиваясь от стен, ледяным ветром унесся вглубь замка.

– Это не он, ваше бессмертие.

– А кто же? – Хела изогнула тонкую бровь.

– Думаю, если вы выйдете наружу, то сами убедитесь, что это не ваш брат,– Модгуд вздохнула, ругаясь на древнем санскрите, отошла. Царице мертвых уже не нравилось, что сейчас сказала ей старушка-ведьма. Модгуд поспешно пыталась замести следы того, кто это сделал, не очень хочет ведьма, чтобы ее повелительница видела хоть что-то. Хель, ничуть не смутившись, вошла через развалины дверей, утонув ногой по колено в снегу. Пройдя чуть дальше, развернувшись, Хела увидела на скалах, где были ее ворота, высеченную надпись. Воздух вокруг был будто наэлектризован. «Молния…?» Сквозь тишину к ней примчался Фенрир, комично утопая в снегу, остановился рядом. Увидев надпись и принюхавшись к воздуху, он фыркнул:

– Мдаааааа

– Что ты мдакаешь?

– Чую я, что ты нужна богам. Без тебя у них едет крыша. Богиня криво улыбнулась. Она больше была раздосадована тем, что она устала и ей надо чинить дверь. А не тем, что боги приглашают ее в «гости». Уходя, она прокляла ту надпись, что теперь портила не только ее дверь и ландшафт.

«Я, ТОР, КАК ГЛАС БОГОВ, ПРИЗЫВАЮ ТЕБЯ, ХЕЛЬ, ЦАРИЦА МЕРТВЫХ И ВЛАСТИТЕЛЬНИЦА ТРУПОВ, ПРИБЫТЬ НА ЭКСТРЕННЫЙ КОНКЛАВ БОГОВ, ЧТОБЫ ВЫЙСНИТЬ НЕОТЛОЖНЫЕ ДЕЛА».

***

Хель медленно шла по коридорам Асгарда. Давно она там не была. На ней ее походная куртка и плащ, развивающемся у нее за спиной, высокие сапоги и две катананы за спиной. Волосы она заплела в две косички от висков, и на затылке закрепила их заколкой с голубым аметистом. Резко распахнув входные двери, она остановилась у порога. За длинным столом сидело человек 10, может меньше. Один, во главе стола, рядом с ним Фригг, его жена, слепой Хеймдалл сидел по левую руку от верховного бога. Около Фригг сидела Фрея и Фрейр, оба светлые и мрачные одновременно. Она увидела впервые за пару лет за столом Хермонда, младшего из сынов Одина, его посланника. Хермонд вечно странствует по 9 мирам, его практически нет дома. Этот бог выглядел весьма молодо. Жесткая каштановая щетина, такие же каштановые пышные волосы, и спокойные серые глаза. Хель с почтением склонила голову и кивнула Хермонду, тот улыбнулся ей, кивнул в ответ. Рядом с Хеймдаллом сидела Сив, чуть менее бледная, чем при их последней встрече. На ней был траур. Тугое, темное платье и накидка. Около жены сидел Тор, язвительно поглядывая на Хелу и за ее спину. Он ожидал, что с ней придет и Фенрир, но чтобы избежать подобного инцидента, как в прошлый раз, она оставила его дома. Эти двое явно ненавидят друг друга на каком-то сверхъестественном уровне. Один встал из-за стола, и громко сказал: