Уравнитель миров. Наваждение

–Забавно, ты говоришь как напыщенный визанец, тебя никто не вызывал на бой, я просто зарежу тебя, как раненую лошадь.

Зард разбежался и начал яростно махать мечом, каждый удар был неимоверно тяжелым, но при этом скорость не уступала силе. Ховал начал отбиваться, отступая назад. Зард сделал выпад, пытаясь пронзить прямым ударом, Ховал отбил топором его меч в сторону. Прокрутившись вокруг своей оси, и вытащив кинжал из чехла, приконтрованного веревкой к ноге, Зард глубоко поранил бедро Ховала, и отступив он захромал.

–Даа…я уже чувствую запах крови, ты уже начал чувствовать приближение конца?

Ховал оскалился, и разъяренно кинулся с топорами в атаку. Уронив дюжину ударов в никуда, последним глубоко покарябал кожаные латы Зарда, тот нахмурил брови, и принялся двигаться по кругу на средней дистанции, намекая на то, что теперь он будет бить исключительно сильными, размашистыми ударами, без выпадов и уколов. Снова началась ожесточенная схватка, но теперь было сложно выделить доминанта, каждый из них бил, и защищался примерно в равной мере. Спустя недолгое время Ховал оперся раненой ногой назад, и, потеряв равновесие, утратил защиту, Зард этим воспользовался, и нанес сокрушительный удар мечом пытаясь попасть в шею, но Ховал в последний момент успел поднести топорище к голове, и приподнять плечо, чем спас себя от неминуемой гибели, но не от ранения. Меч зашел достаточно глубоко, и из плеча полилась алая кровь. Зард попытался нанести еще один удар в это же место, пытаясь физически измотать Ховала, или все таки пробить уже раненое плечо до полной атрофии, или потери конечности.

–Ну, вот и все, юнец, твой недолгий век сейчас оборвется, ты готов? Хотя обязан признать, что с такими как ты, я сталкиваюсь крайне редко, но исход всегда один, мой меч лишает тело головы.

Зард, повернувшись боком, незаметно достал другой кинжал из поясного чехла, и кинул его, попав Ховалу в другое плечо, которое не было порезанным, и быстро подбежав ударил ногой в грудь. Ховал, обессилев, рухнул на землю. Поставив ногу на горло, Зард вытащил свой кинжал из плеча, медленно убрал в чехол, демонстрируя спокойствие и неуважение, поднял свой меч над Ховалом, и сказал:

–Передавай привет своему хозяину, скажи, что скоро я приду и по его господство. Ах да, совсем забыл сказать, твои дружинные товарищи, с которыми ты сюда приплыл, уже скорее всего испытывают на себе изощренные пытки атильцев, а если нет, то им это только предстоит.

Глаза Ховала были затуманены, сил не оставалось даже на то, чтобы снять ногу Зарда со своего горла. Попытки освободиться были ничтожны. Зард приподнял меч над своей головой, чтобы нанести последний удар, как чья-то нога влетела ему в грудь. Ховал пронаблюдал несколько мгновений сражения затуманенных силуэтов, и полностью потерял сознание…

«Враги гораздо чаще говорят правду, друзья не захотят тебя разочаровывать…».

Хан Кабрат. VIII век II тысячелетия.

Глава 7. Цена жизни

Утренние лучи солнца разбудили Ховала, покрутив головой, он понял, что находится в лачуге, которую ему выделили в Атиле. Все его тело было перемотано тряпками, которые были пропитаны уже засохшей кровью, кто-то его полностью переодел. Медленно встав, и накинув на себя простынь, он выглянул во двор, все проходящие мимо люди увидев его начинали приятно улыбаться, а в лицах некоторых было видно даже восхищение. Мимо проходящий Савел увидев Ховала, и мигом подскочил к нему.

–Господин Ховал! Вам еще как три дня лежать надо в неподвижном состоянии! Лекарь, ваши раны осмотрел, и вообще был удивлен, что вы сюда живым добрались!

–Савел, пожалуйста, не кричи так громко, меня больше это тревожит…

–Вы бы знали господин, как все восхищаются тем, что вы разобрались с чудищем! – Савел, выпрямившись, осмотрелся выпученными, будто испуганными глазами. – Ну, в смысле, что госпожа Хатун… ну вы поняли…

– Да, конечно, я все помню, не волнуйся. – с доброй улыбкой сказал Ховал, и хлопнул Савела по плечу.

– Сам каган созвал всех высокопоставленных людей всего Атила, и все праздновали, пировали, и пили в ее честь, между прочим, и за ваше здоровье тоже. Кстати, чудовищем оказался наш командир ударного отряда Рез- Тархан, он еще встать не в силах, раны очень тяжелые, серьезнее ваших, но лекарь сказал, что с ним все будет в порядке. А еще, скажу вам по секрету, что сама госпожа Хатун сделала самостоятельно вам перу перевязок…– С дурацкой улыбкой сказал Савел. – Это стоит очень дорогого, думаю…

–А это уже интересно. – тоже улыбнувшись сказал Ховал. – А сколько я пролежал в таком состоянии?

–Четыре дня, еще день везли вас. Первые два дня лихорадка сильная была, лежали тут в тряске истекая потом и кровью, буробили что-то про серебро, соль, травы какие-то дикие называли. Госпожа Хатун тоже все это слышала, пот с вас еще вытирала, промывала везде. – снова по-дурацки заулыбался Савел.

– Все, хватит подробностей, мне уже неудобно…

– Правда, если вы у нее спросите было ли это, то она точно скажет, что такого не было, и виду никогда не покажет, что испытывает симпатии к кому либо, человек она такой.

– Савел, принеси мне одежду какую-нибудь, в простыне по городу мне ходить не хочется, и воды, да побольше, жажда мучает ужасно, во рту сухо.

–Уже бегу господин, но вам придется сегодня навестить кагана, а там и пир еще один будет, так что я позову к вам лекаря, и он вас мазями своими обработает, перевяжет, да одеться поможет, но одеться вам придется в то, в чем сражались, в Атиле так принято. Но не волнуйтесь, ваши одежды и оружие лежат под замком у Блучана, их почистили, и в порядок привели.

После того как лекарь почти закончил все процедуры, и помог одеться Ховалу, к нему в лачугу вбежал Савел, и сказал о том, что все уже собрались в каганской, и ждут только его. Ховал взял свои топоры, засунул в поясные чехлы, и, стараясь прихрамывать меньше, поковылял.

Как только распахнулись двери, каган встал со своего трона, и прокричал:

–Вот он! Встречайте того славинца, что сохранил жизнь моей дочери, и помог победить ей медволака!

За столом сидело около двадцати человек, все встали, и начали с улыбками его приветствовать. Слева от Багатура с улыбкой стояла Хатун, сложив руки на груди, а справа от него Блучан. Стол был прост, но богат количеством, было много баранины, овощей и вина. В Атиле хмель не имел официального статуса, но в верховных кругах и по определенным поводам порой пользовался спросом. В то же время, если городская стража обнаружит в городе конфликт, в котором один из участников будет не трезв, то виноват будет именно он, независимо от того, прав он, или нет, исключения распространялись только на людей с высоким статусом в городе.

– Присаживайся рядом со мной Ховал, ну-ка, Блучан, двинься немного. Наконец можем лицезреть тебя в здравии! Мы наслышаны, что ты сражался храбро, порой даже брал командование на себя, хочу лично тебя поблагодарить за то, что смог сохранить жизнь моей дочери.

– Спасибо каган, но вынужден признать, что госпожа Хатун не нуждалась в моей защите, скажу даже больше, она сыграла ключевую роль в сражении. – соврал Ховал, но ему лавры победы были абсолютно не нужны, тем более, изначально, договор был определен, поэтому не прочь был и польстить.

Каган с гордостью и улыбкой посмотрел на дочь.

– Ранение, которое в самом начале госпожа нанесла медволаку, -продолжал Ховал. – сильно сыграло, зверь двигался заметно медленнее, чем до этого.

–Да, это мы видели, на ноге Рез-Тархана очень глубокий порез, слава нашим богам за то, что он жив, хоть и в тяжелом состоянии. Знаешь, Ховал, я каган, и заслужил право им быть силой и мудростью, где-то даже жестокостью, но могу сказать, что ты меня научил многому, иногда и враг может быть другом, главное-это уважение к своему врагу, и доверив тебе свою дочь и своих людей, я не ошибся, а твои помыслы и деяния были и вправду чистыми. Выпьем же за доверие!

Разлив вино по деревянным стаканам все дружно испили вина. Веселье продолжалось до самого вечера, пели песни, играли на разных музыкальных инструментах. Хатун периодически посматривала на Ховала, по-доброму, с улыбкой. Вдруг двери каганской выбились.

– Каган! Срочные новости! –вошли трое воинов из армии города, на одном из них был огромный, и, видимо, тяжелый мешок, судя по тому с каким напряжением он его нес. Мешок был пропитан кровью.

–Рассказывайте, что случилось. Новость видимо должна быть действительно важной, если вы набрались храбрости войти сюда сейчас! – яростно сказал Багатур.

–Каган, утром патрульные, за час дороги от города встретили человека, который сказал, что в лесу прячется разведывательный отряд врага. Патрульные приехали к нам, и сказали об этом, мы сначала думали, что показалось ему, или интерес к себе вызвать мужик хотел, но нет. Мы собрали группу из тридцати человек, и направились на поиски, и в итоге нашли! Всех перебили, пленных сначала взяли, троих, но к сожалению, пришлось и их убить, когда ехали обратно, они вырвались из веревок, и убили троих патрульных… в битве мы потеряли двадцать воинов, а оставшихся допрашивали, и слова никто не сказал…

Ховал уже знал о чем идет речь, но до последнего надеялся, что ошибается.

–Тот, что нес мешок, сбросил его с плеча, и раскрыв его с довольным лицом сделал два шага назад. Это была куча голов отряда Голана Савыча, на верху которой стояла его голова… Ховал опустил голову, и с горечью, смотря в пустоту, выдохнул. Каган увидел реакцию Ховала.

–Закрой этот мешок… -сказал Багатур. – Вынеси их головы, и захорони по их обычаям…

Реакция присутствующих была неоднозначной.

– Что ты встал?! Я поставил вам задачу, или вас разогреть розгами?! Пошли отсюда!

В каганской наступила мертвая тишина.

–Все, праздник закончен, я всех отпускаю, идите, Ховал, ты сиди…

Все вышли, Ховал сидел молча, Багатур хотел заговорить, но думал с чего начать.

–Каган, если ты хочешь знать, знал ли я этих людей, то я скажу правду, я знал их, они были настоящими воинами и достойными людьми.

–Да уж… непростое решение… кем они были для тебя, и правда ли все то, что ты говорил, когда только заявился в Атил?

– Да, я говорил только правду, об этом я умолчал, они доставили меня к берегам Атила через Древнее Море, ранее я их не знал. – Ховал не выдавал никаких эмоций, а перед его глазами не уходило надменное, высокомерное лицо Зарда, именно он сдал патрулю местонахождение отряда.

– Ховал, я не скажу, что разочаровался в тебе, ты не врал о своих намерениях, выполнил то, за что взялся, и вознаграждение получишь, но думаю, что ты сам понимаешь, я не могу позволить тебе тут больше оставаться. Тебе придется сегодня покинуть Атил.

– Да, каган, я понимаю, сегодня же уеду, но хочу попросить, чтобы головы отдали мне, я сам захороню их по нашим обычаям.

– Как хочешь. Савел!

– Да, господин! – вбежал, открыв двери.

– Верни головы славинских разведчиков, Блучану скажи, чтобы нес вознаграждение, сегодня Ховал убывает из города,.

Через несколько минут запыхавшийся Савел принес окровавленный мешок, поставил аккуратно на пол, достал из кармана шекели в маленьком мешочке, и передал Ховалу.

– Ховал, если ты меня не обманывал, то оставайся таким, какой ты есть, в мире и так много бессмысленной крови…

Ховал грустно кивнул, закинул мешок за плечо, и, хромая, вышел за пределы каганской.

На улице было темно, только факелы еле освещали территорию. Из темноты был виден женский силуэт с двумя мешками, это была Хатун.

– Я знаю, что отец тебя отпустил с пустыми руками, и решила принести тебе еды.

–Спасибо, но госпожа Ха…

– Прекрати, просто Хатун. Знаешь, я тебе все равно верю, и очень бы хотела, чтобы мир был устроен по-другому, но он такой, какой есть, будут войны, кровь, потери родных. Кстати, о том, что произошло тогда на поляне никто не знает, видимо только ты, но это не имеет значения, главное, что ты остался живым. – сказала хитро улыбнувшись. – Ну я тоже немного знаю, пока ты лихорадил во сне, упоминал какого-то Зарда, что-то про уравнителей миров, и вашего бога, Галоса. Не волнуйся, я это не буду распространять.

– Да я и не сомневался, Хатун.

– Прощай, славинец. Если увижу на поле боя – убью. – улыбаясь, она развернулась, и ушла в темноту, вызывающе двигая бедрами, и вальяжно поправляя распущенные волосы.

Ховал собрал все вещи, накинул плащ, и, сев на коня, вышел за пределы города.

Покинув Атил, Ховал отправился на побережье, где они с отрядом высаживались. Стояла темная ночь, безветренная и спокойная. Дойдя до побережья, он спрыгнул с коня, скинул плащ, достал небольшую лопату, которую ему дали в городе, и зайдя чуть в лес начал выкапывать яму. Закончив, он вытащил головы из мешка, тщательно омыл в морской воде каждую, и аккуратно сложил их на дне ямы. Посыпав лица солью, посидел на коленях некоторое время в думах и воспоминаниях того, как познакомился с ними, делил еду, вместе греб по морю, а самое главное то, какими они были людьми, и какими качествами обладали. Тихо прошептав добрые слова о напутствии, набрал земли в кулак, и высыпал ее в яму, после чего, наконец, принялся закапывать землей искаженные смертью лица.

Накинув на себя плащ сверху, Ховал сидел на побережье, и наблюдал за спокойным морем, которое не так давно доставило больших проблем. Вытащив карту из кармана плаща, и раскрыв ее, он принялся искать следующее место, где могли бы пригодиться его знания и умения. Долго искать не пришлось, метка была в середине Челматского Леса, он был близ города Мадин-Дайр, а добираться до него было не меньше пяти дней. В этот раз точка была пульсирующей, и ее цвет переливался из черного в красный, что это могло значить Ховал не знал, но это его не пугало, поэтому мысленный маршрут в его голове уже был проложен.

Глава 8. На страже границ

Пять дней дороги были долгими, но время дало возможность зажить ранам, и привести тело полностью в трудоспособное состояние. До непонятной точки на маршруте, который выделялся красками на карте, осталось совсем немного, но время близилось к закату. Идти в неизвестное место ночью Ховал не хотел, это сильно уменьшило бы его шансы на выживаемость, ведь все паранормальное имеет преимущество ночью, существует подвид существ, которые полностью видят, и просыпаются ночью, все оборотни становятся сильнее, гули в темноте чувствуют себя более чем комфортно, много духов и другой нежити становятся сильнее под покровом тьмы, поэтому, перед наступлением полной темноты, Ховал остановился на привал. Сама тропа выделялась в лесу, начиная с самой опушки леса. Вытащив "заветъ" из подсумка на бедре коня, Ховал облокотился спиной на дерево, и снова принялся к его изучению. Знал он практически все наименования, но повторял их при любой удобной ситуации, чтобы помнить все наизусть, потому что осознавал, враг не даст возможности взглянуть вовнутрь книги, он может объявиться в любой момент.

Утро было солнечным, но достаточно прохладным, ночью трава даже покрылась инеем. Проснувшись от холода, Ховал сосредоточился на поиске сухостоя, нужно было разжечь хоть какой-нибудь костерчик, чтобы согреться, и перекусить, Хатун набила полный мешок хлебом, вяленым мясом, и сухофруктами, поэтому с едой проблем и вовсе не было.

Спустя полчаса солнце уже полностью вышло из-за горизонта, роса полностью испарилась. Облокотившись на сидячего коня возле костра, Ховал укрыл ноги плащом и принялся обжаривать хлеб до теплой, хрустящей корочки, так он был вкуснее. Размахивая широкими крыльями, к его ногам, из неоткуда, подлетел сокол, и начал изучающе, и забавно наклонять голову то в одну сторону, то в другую.

– Хм… тоже есть хочешь дружище? – Улыбаясь, спросил сокола Ховал, и отломал ему кусок теплого хлеба, тот принялся активно его клевать. Когда доверчивая птица доклевала хлеб, Ховал заметил, что в одной его лапке было кольцо, широкое, серебряное. Выглядело это несколько странно. Сокол внезапно проскакал по плащу вплотную, отпустил из лапы кольцо, и отпрыгнул назад. Ховал, несколько недоумевая, медленно протянул руку, и взял его. Взмахнув широкими крыльями, птица улетела в поле. Кольцо, которое оставил сокол, было в древних славинских узорах, а в его центре виднелась печать, напоминающая волчью лапу. Ховал, интереса ради, решил примерить его на средний палец. В тот же миг его топоры в чехлах начали вибрировать, как тогда в Борне, но гораздо сильнее. Вибрация постепенно увеличивалась, Ховал сбросил с себя плащ, и обнаружил, что они ярко светятся. Вытащив их, и отбросив в сторону, вскочил, и не отрываясь смотрел на расстоянии пары шагов. Постепенно вибрация ослабела, а цвет металла перестал слепить. Медленно подойдя, Ховал аккуратно пнул одной ногой топор в топорище, и отшагнул назад, потом, медленно наклонившись, аккуратно взял топоры в руки. Они снова резко всполыхнули ярким светом, но тут же погасли.

– Чем дальше, тем интереснее…– сказал он с опаской, и убрал их в поясные чехлы.

Тропа не отличалась внешне от любой другой, широкая, больше похожая на дорогу, с виду не имела ничего необыкновенного, но Ховал знал, и был готов к худшему раскладу. На карте не было отметин с деревнями, холмами, другими тропами, полями, сплошная дорога, иногда чуть извивающаяся. Ночевать на этом маршруте было неразумно, поэтому темп хода был чуть выше среднего. Спустя час езды Ховал остановился, чтобы взглянуть на карту. Открыв ее, он заметил, что точка передвинулась вперед, дистанция стала гораздо короче, но дорога займет не меньше трех часов, чтобы догнать то, что бы там не было, а до конца тропы столько же. На конце маршрута было небольшое поселение под названием Ягы Урман, именно туда выходила эта тропа. Ховал скомандовал громким "но!", ударив пятками по бочинам коня, и устремился в сторону деревни.

Маршрут подходил к концу, и, наконец, стало виднеться поле в конце леса. Выйдя на опушку, Ховал осмотрелся в разные стороны, слева было пусто, справа виднелась сама деревня. Издали виднелось, что ворота были распахнуты, одна дверца и вовсе сломана, а над деревней стоял густой, черный дым. В суете бегали силуэты встревоженных людей. Устремившись туда, Ховал ворвался в деревню. Она была наполнена вурдалаками, и бегающими в панике людьми. Везде валялись трупы, с криками бегали женщины с детьми на руках, и отважно бились оставшиеся мужчины. Вурдалаки являлись мертвецами, когда они кусали живого человека, или животное, то, через недолгое время, живое существо тоже превращалось в вурдалака, за исключением тех случаев, когда страдал головной мозг жертвы. В таком случае человек не мог перевоплотиться в чудовище, а убить вурдалака можно отрубив голову, или пробив череп. Ховал догадывался, чьих рук могло быть это дело. Спрыгнув с коня, он принялся за уничтожение кровососов, рубив одного за другим, ему казалось, что их количество вовсе не уменьшается, увидев испугавшуюся девочку, которая прижалась спиной к небольшому деревянному домику, он кинул правой рукой топор ему в затылок, вурдалак замертво рухнул в сторону, пуская кровавые слюни по груди. Девочка посмотрела на изуродованный труп, и рванулась в хижину. Вдруг на пальце, на котором было кольцо с изображением лапы, почувствовалось ощутимое сдавливание, топор, который торчал в голове мертвого вурдалака, крутясь метнулся обратно к нему в руку, кольцо, будто магнитило его.

– Вот это дела… – запыхавшись, на глубоком выдохе сказал Ховал.

Он быстро сообразил в чем сила кольца, но удивляться времени не было, практически все мужчины деревни были убиты, единственное, что давало фору, это кровососы, которые задерживали свое внимание на уже убитых, чтобы насытить свое чрево чужой плотью и кровью. Казалось, конца битве не будет, вурдалаки были везде, за каждым домом, углом, а уже умершие, перевоплощались, и, тем самым, пополняли ряды мертвецов. Глаза были полностью белыми, даже зрачки полностью отсутствовали, на лице, черной паутиной, виднелись толстые, пульсирующие вены, вместо слов и криков они издавали ужасающую, горловую хрипоту, а скорость их передвижения была средней, несколько медленнее людской.

Ховала полностью покрыла кровь, свежая на уже запекшейся. Мужчин осталось не больше дюжины, постепенно надежда угасала в глазах жителей деревни. Всех женщин, детей и стариков отводила в подвал одного из домов женщина. На ее лице не виднелось сомнений и уныния, исходило только хладнокровие и расчетливые действия. Ховал и оставшиеся мужчины с оружием в центре деревни оказались в окружении. Подавляющее преимущество в количестве было на стороне вурдалаков.

– Сомкнитесь, теперь нельзя нести потери. – запыхавшись сказал Ховал. – Не дайте им себя укусить! Вы тоже обратитесь!

Всем казалось, что надеяться на спасение было уже незачем. Оставшиеся в живых были полностью залиты вражьей кровью, некоторые уже еле держали оружие в руках от усталости, Ховал всегда был готов к летальному исходу, в последнее время ощущения конца были гораздо чаще чем когда-либо, но он не мог поверить, что тут его путь закончится, слишком многое за последнее время являлось надежной, или даже знамением. Один из вурдалаков, который раньше был женщиной, начал яростно пробиваться, но один из мужчин не пробивал ее своим копьем, а отталкивал в тело, его глаза были налиты слезами и печалью, он молвил:

– Ураза, что с тобой?! Любимая моя! Ураза, пожалуйста, не надо!

– Она уже не твоя жена, Айдар! Не будь слабым! Нам нужно спасти оставшихся жителей деревни, и твоих детей тоже! – грозно кричал один из мужчин в круге.

– Это не твоя жена, не трогай ее Кирам! – Айдар сбил копье Кирама, которое летело в голову вурдалака.

В ту же секунду бывшая жена Айдара накинулась на него, и кровожадно начала отдирать куски мяса от его шеи, заливая все вокруг кровью. Круг из оставшихся мужчин стал еще меньше, они немного сдвинулись в сторону близ стоящего здания. Вурдалаки снова усилили напор, и, в этот момент, Ховал увидел через ресницы в запекшейся крови, за спинами нечисти, стремительно пикирующего сокола, который опустился на землю. Всполыхнуло яркое пламя в два человеческих роста, и как только оно погасло, на этом месте, приклонив голову и одно колено, сидел крепкий, русоволосый человек, возраста средней зрелости. На нем были точно такие же доспехи, как и на Ховале, только кожа была черного цвета, а не темно-коричневого. На спине было два меча в ножнах, прикрепленные крест-накрест. Выпрямив спину в пояснице, он опрокинул руки за спину, вытащил оба меча, развел их в разные стороны, и бескомпромиссно погрузился в обезглавливание вурдалаков. Снова началась кровавая битва, но теперь внимание мертвецов было рассеяно. Ховал, в ходу сражения, периодически поглядывал на загадочного помощника. Его движения и владение мечами были искусны и отточены, даже бой он вел тактически, постоянно растягивал дистанцию, и атаковал на отходе, тем самым не давал себя окружить, и вытягивал на себя не больше двух нежитей подряд. Спустя несколько минут территория деревни Ягы Урман была зачищена.

Незнакомый воин вытер кровь на мечах одеждами ходячих трупов, и убрал их в ножны. Ховал молча подошел к нему, и, протянув руку, поздоровался по-воински.

– Меня зовут Ховал. Спасибо за помощь.

– Я знаю, как тебя зовут, мое имя Финист.

Ховал немного смутился.

– Я давно слышал о загадочном соколе-оборотне, который оберегает окраины славинских городов, но думал, это всего лишь легенда, пока не увидел, как ты пикировал за мертвецами, всполыхнул пламенем, и не обратился в человека. Имею честь быть знакомым с тобой. Скажи, ведь ты передал мне это кольцо, а сейчас ты пришел на помощь, почему?

– Я польщен, что ты знаешь меня. – улыбаясь сказал Финист. – Но я пришел на помощь не к тебе, а к этим людям, в первую очередь, есть разница. Кольцо тоже тебе я принес, и видимо не зря.

Ховал, почесав затылок, стыдливо усмехнулся.

– Не задавай много вопросов, и не оглашай никому мою личность, даже если они видели мое перевоплощение. Есть вещи, которые тебе должен рассказать кое-кто другой, если ты этого не знаешь, значит, время еще не пришло. Могу сказать тебе только одно, если с тобой рядом окажется тот высокомерный подонок, с которым ты пересекся в Семендском лесу…

– Так это был ты, получается, значит я уже дважды тебе обязан. Он представился Зардом, кто он такой? – перебил Ховал.

– Не гони коней парень, да, это был я. Зард является правой рукой Гафтвия, бога подземного мира. Так вот, если ты еще встретишься с ним, а скорее всего, встретишься, то оберни по кругу кольцо, которое я тебе дал, тогда я прилечу, как только смогу, ну… скорее всего, но по пустякам его не трогай. Ты ведь уже испробовал кольцо в силе?

– Крутить не пробовал, но заметил, что оно имеет прямое отношение к моему топору, притягивает его ко мне на расстоянии.

– Хорошо, это подарок тебе от кое-кого, еще оно является оберегом от некоторых магических чар.