Уравнитель миров. Наваждение

–Говори. – тихо произнес Каган.

–Владыка, этого странника зовут Ховал, он наслышан, что в город наш настигло неизвестное проклятие, и выразил свое желание помочь.

–Это интересно, Савел, с каких пор землю нашу, ты к своей пригреб? Твоя помощь может и важна, но по крови своей ты враг, и не смей Атил пачкать своей невежественностью. Дальше разговор я продолжу с ним сам, ты можешь выйти.

–Да, мой господин, простите меня, мой господин. Савел низко откланялся, и мелкими шагами выбежал с, так называемого, дома кагана.

–Чем же ты можешь помочь нам странник вражеского войска? – нахмурив брови, спросил Багатур.

–При всем моем уважении к вам, я не являюсь солдатом какого-либо города краев слави или варги, я странствую по разным городам, селам, деревням, чтобы уничтожать то, что вредит человеку, независимо от того на чьей земле это придется делать, этим я зарабатываю. Определенно мне не называли той беды, что настигла Атил, поэтому прошу вас, господин, просветить меня, или найти человека, который это сделает.

–Я впервые вижу человека с такими странными намерениями, хм… не вижу причины отказывать тебе, коли славинец ищет страшной смерти, почему бы и нет. – каган высокомерно улыбнулся.

– И чего же ты хочешь в виде вознаграждения, сын вражьего народа? Сколько наших шекелей? Я очень сомневаюсь в том, что ты справишься с этой задачей, но забавно на тебя посмотреть, то чего ты потребуешь, и как справишься.

–Мои просьбы упираются лишь в ночлег с ествами, подготовку, в виде собирания информации и необходимых средств для дела, а количеством шекелей, я думаю, вы не обидите, предпочитаю выбирать награду нуждающимся в помощи, чтоб не сочли жадным.

–А не подумал ли ты, что взваливая эту ношу на меня, ты заставляешь самого кагана думать, чтобы о нем не подумали так же?

–Прошу прощения, владыка, по моему мнению, цену должен ставить хозяин, потому как гость, требующий с самого кагана, является наглецом.

–Хм… тоже верно… – смотрю ты неплохо воспитан, славинец. – с серьезным лицо произнес каган.

– Хорошо, я удосужусь рассказать все, что знаю, а после этого найди Савела, и скажи, что его каган приказал найти тебе спальное место, и принести сытный ужин, коли тебе будет чего неугодно, скажи, что казню этого предателя.

–Благодарю, владыка. – Ховал склонил голову.

–С месяц назад наш отряд во главе с одним из моих лучших воевод Рез – Тарханом направились в сторону Визани, ну собственно, и не вернулись вовсе, я послал отряд во главе с моей дочерью Хатун на поиски ответов. По приезду она вернулся с позорным поражением, отряд был в сотню отличных воинов, а вернулось десять побитых и раненых, включая ее. Хатун и ее первоочередные воины сказали, что на них напал огромный оборотень, ростом в три человека, голова у него была медвежья, руки по локти человечьи, а с предплечий мохнатые, когти как кинжалы, ходит на двух задних лапах. Народ наш всякую нечисть видел, гулей арабских, утопцев, мертвецов, даже духов видели, но такого никто не встречал. Раны, мол, заживают мгновенно, а чем сильнее его ранишь, тем яростнее он рвет. Глаза красные, как у демона, силища огромная. До Визани не дошли и полпути, Семендский Лес даже не прошли, там во рву большом куча трупов с первого отряда, еще и со второго добавились… Я позволю тебе направиться в Семендский Лес только в сопровождении моих воинов, в их числе будет моя дочь. Думаю, ты сам понимаешь, что после всего сказанного мной, я не могу тебя отпустить одного, ты и так имеешь вид врага, а кто ты по самой сути будет видно дальше. В случае выполнения задания, жизнь твою сохраню, и озолочу хорошо, а коли обманул меня, или дочь моя погибнет, хоть ты и не имеешь ничего общего с нашим городом, и обязанности ее охраны на тебя не распространяются, будешь убит на месте, а коли доживешь до Атила, мучительно казнен будешь. Думаю, что я выражаюсь довольно понятно. По существу сего чудовища можешь поспрашивать у Хатун. Знаю, что поступаю не справедливо, но в случае твоей победы над этим зверьем все лавры получит дочь, мне нужны такие победы, запомни, ты тут никто, и так останется.

– Все предельно ясно, каган. А кто зачем вы направлялись в Цареград?

– Не говори при мне на своём наречии, Ховал. Нужно было доставить Льву Исовру кое-какое послание, но ты думаешь, что содержимое действительно для твоих ушей? Предлагаю сделку, я расскажу тебе о содержании письма, а в обмен я лишу тебя глаз, пальцев, и языка.

– Благодарю, каган, но мое любопытство не столь сильное. – улыбнувшись, снова откланялся Ховал.

– Ну вот и решили, теперь иди к Савелу.

Ховал вновь поклонился, проявляя искусственное преклонение, развернулся, дошел до конца зала, и распахнул двери на улицу.

– Господин Ховал, как все прошло, про меня ничего плохого не говорил? – нервно поинтересовался Савел.

– Нет, он сказал, что ты мне покажешь, где я смогу отдохнуть и поесть, и если мне что-то не понравится, то он тебя казнит, а плохого не говорил.

– Господин, вы серьезно, он правда так и сказал? …

– Вот прямо так. Хватит нервничать и юлить передо мной, Савел, все будет с тобой в порядке, просто покажи, где я могу помыться, поесть и урониться.

Пока Савел показывал дорогу, Ховал наблюдал уже шепчущихся, и глядящих в его сторону жителей города, причём с самого начала он не вызвал столько интереса, вот то, что неизвестный направился сразу к кагану, да ещё и без вооруженного сопровождения, действительно заинтересовало Атильцев. Недалеко от тронного зала была небольшая, каменная хижина без двери, полов не было, просто сено. В углу был стол со стулом, а по другую сторону лежала кровать, в виде ровно выложенных плоских досок, засыпанных тем же сеном.

– Вот, господин, коня можете привязать прямо возле двери, ну, в смысле у входа, конокрадов у нас нет, их казнят самой страшной смертью, а…

– А что делают с предателями? – ухмыльнулся Ховал. – Неужели конокрады позавидуют их смерти?

– Я принесу вам ужин через несколько часов… -Савел обижено отвел глаза, и ушел в неизвестном направлении. Ховал не считал, что его слова могли по-настоящему задеть такого человека, когда-то его отчим сказал – ‘’предатели не имеют родины’’, и ‘’хуже врага только предатель’’. Он учил его, что человек, который не имеет простейших моральных принципов, является отребьем, потому как на его душу возлагаются надежды семьи, или боевых товарищей, самого города и народа, в конце концов. Отсутствие такого человека заставило бы остальных искать достойную альтернативу, а приходится выбирать то, что вроде бы сгодится, в итоге членов семьи продают, боевых товарищей предают, а с городов сбегают. Дело было даже вовсе не в том, что Савел и Ховал с одних краев, просто сама мысль о предательстве вызывала у него мерзкие ассоциации. Достав из подсумка на кобыле “заветъ”, присев на стул, он осмотрелся, и принялся за поиск подобного существа в книге. Он знал, что это был оборотень, но никогда раньше с таким видом не сталкивался, они бывали разные, волки, кабаны, быки, но медведей высотой с трех людей, да еще и с красными глазами не видел. Существуют чудовища, которых может поразить, или ранить только серебро, в них всегда присутствует дух или виной обычные проклятия. Топоры Ховала сделаны из серебра, и не спроста, причем сам сплав был не из простого серебра, оно не ржавело, и никогда не требовало ремонта, секрет этого сплава не знал и сам Ховал.

Савел вошел в халупу с подносом, на котором стояло три глубоких тарелки, в первой был довольно большой и сочный кусок конины, во второй наваристый бульон из костей, а в третьей было верблюжье молоко. Ховал давно не пил молока, а верблюжьего и вовсе никогда не пробовал.

– Попробуйте верблюжьего молока, господин, в наших землях такого нет, оно отличается от коровьего, кому как, но мне оно даже больше нравится. – восхищаясь, с улыбкой сказал Савел.

– Кто бы сомневался, что тебе чужое больше понравится. – снова задел Ховал, но Саавел уже перестал реагировать. – Да, необычное, оно несколько гуще коровьего, и вкус специфический, немного горьковатый, что ли, но мне нравится.

– Оно не только вкуснее, господин! Верблюжье молоко превосходит коровье по пищевой ценности на много раз!

– Все, Савел, хватит нахваливать, из твоих уст это звучит так, будто именно из-за этого молока ты решил уехать в Атил… спасибо тебе за еду.

– Да нет же, я правду вам говорю! Если у вас будут вопросы, или что-либо вообще понадобится, то я живу слева от вашего жилища, напротив.

–Благодарю, Савел. – Ховал еще недолго посидел в книге, поел, и, под любопытные голоса за пределами каменного домика, крепко заснул.

Проснувшись к полудню, Ховал обнаружил, что в городе уже давно как все были заняты своими делами, судя по голосам и стуку копыт по улицам. Высунув свое сонное лицо из халупы, он огляделся, а потом направился к Савелу.

–Доброе утро, Савел. – раскрыв занавес поздоровался.

–Уже день, господин Ховал, и вам доброго.

–Ну да… я неплохо продрыхся. Скажи кагану, что я готов выдвигаться, он даст добро на телегу?

– Конечно даст, вы же пойдете с его дочерью, с Хатун, она хоть и хлеще большинства воинов, но отец ее никогда заботой не обидит, а ее первые воины всегда ходят в лучших одеждах, едят лучшую еду, и получают лучших женщин, по этому поводу можете не волноваться, а что вы хотите поместить в телегу?

– Серебряные мечи, копья с серебряными наконечниками и , наверное, бочки четыре с солью.

– Хорошо, я в этих делах ничего не понимаю, поэтому просто сделаю, как вы сказали.

–И еще, Савел, найди травника, и скажи, чтобы принес мне по хорошему срыву кочедыжника, иволистого дербенника и зверобоя, сам ничего пускай не кашеварит, я все сделаю.

–Понял, я пойду, тогда.

Спустя час Савел вернулся в хижину к Ховалу и сказал, что сам каган пригласил его на вечернюю беседу за ужинным столом после заката, где будет присутствовать отряд из десяти лучших воинов Атила и его дочь, Хатун. Вести, мол, себя надо крайне аккуратно, следить за языком, и не удивляться, если на него кто-нибудь набросится с дикими воплями. Савелу прилетает периодически, если у значимых фигур каганата плохое настроение, но за его убийство Багатур назначил мучительную смерть в виде сваривания в котле, независимо от звания и должности, которые занимал нарушитель приказа, потому что каган был жесток, но отнюдь не глуп. Савел являлся очень важным помощником, и рисковать такой находкой было бы опрометчиво.

В главном здании Атила стоял большой стол, в его начале сидел каган, слева от него Хатун, справа Ховал, а вокруг десяток воинов.

Первым заговорил Багатур.

– В Семендском Лесу что-то пожрало наших воинов с Рез-Тарханом, и сидит там, дожирает их останки, я не вижу смысла отправлять туда огромное войско, это ослабит оборону Атила, и у нас есть по мимо этой проблемы обычные, бытовые, которые требуют особого внимания. Возглавит поход моя дочь, Хатун, первым ей в помощи будет Ховал, а второй – воевода Блучан. Надеюсь, боги будут на вашей стороне, а если же нет, то погибнете же смертью достойных воинов Атила. Хатун, слово тебе.

У неё были черные, длинные, связанные в хвост волосы, тёмные брови, и мудрый, но суровый взгляд. Одета была в кожу, а на плечах развивалась шерсть волка.

– Отец, ты хочешь, чтобы я доверилась врагу нашего народа, ещё и посылаешь его со мной как главного помощника. Не думал, что наш отряд может просто прийти в засаду его соплеменников?

– Не смей разговаривать со мной на людях как дочь! Когда я передал слово тебе, я подразумевал озвучивание твоих предложений и мыслей, которые могут вам помочь! Твоя речь закончена! Ховал, твоё слово.

– Благодарю, каган. Госпожа Хатун, я не буду переубеждать вас, это глупо, возможно единственное, чем я могу заслужить ваше доверие, так это помощью делом, советом и принесением своей жизни за вашу, видят боги народа слави, что перед ними я приношу вам клятву о чистых намерениях.

Дочь кагана засмущалась, и хмурые брови расслабились.

– А вражий лис умеет греть словами, побери тебя демоны! Учись, как надо вести диалог с людьми, чей чин выше твоего! – Сказал каган дочери. На лице Багатура натянулась широкая улыбка.

– Теперь по делу, Ховал, что это за тварь, как её убить, и где слабые места этого чудовища.

– Я не могу дать гарантийного ответа, но большинство признаков указывает на то, что это Медволак, так называемый оборотень, но то что у него красные глаза, а размеры так сильно отходят от реальных, говорит о серьезном магическом вмешательстве. Я попросил Савела принести мне все необходимые травы для настоя, что выбьют магическое нутро. Возможно, оборотня получится вернуть в человеческое обличие живым, и мы узнаем, кого настигло проклятие. Серебряное оружие, или покрытое серебром является обязательным, раны будут заживать очень медленно, если будут, а соли много не бывает. Если дух присутствует в теле, то солью можно ограничить его пространство для передвижения до любых размеров, и отлично прижечь его раны после порезов, тогда заживление гарантировано не настанет. Больше мне сказать нечего.

Все сидящие за столом молча начали переглядываться, не поворачивая головы и не показывая удивления от познаний Ховала.

– Хорошо, я думаю все вопросы о некомпетентности нашего добрословного врага отпадают, верно? Хотя, думаю, зарекаться не стоит. – каган снова нахмурился, и посмотрел на Ховала. – Блучан, теперь слово тебе.

Блучан был благородным и честным воином, для него военное ремесло всегда должно было носить достойный образ. Он был очень высок и худощав на вид, даже взгляд у него был добрый, как показалось Ховалу, но простых людей не отправляют на такие задания.

– Каган, мои познания в таких делах не велики, могу только вновь присягнуть на верность, которая не пошатнётся перед любым ликом, мой лук и меч всегда на службе Атилу и тебе, каган.

– В тебе я никогда не сомневался, Блучан. Есть у кого ещё вопросы или предложения? – Все молчали. – Ну, тогда я предлагаю вам подготовиться к выходу, поесть, поспать, и выйти ночью, если будете идти без долгих привалов, то будете у Семендского леса к утру.

Подготовившись к выходу, группа собралась утром у ворот города, воины Атила редко носили латы или прочую броню, но на этот случай все подготовились основательно, в телеге лежал комплект тяжелых доспехов на каждого, бочки с солью, посеребрённым оружием, стрелами, тёплой одеждой, и одна бочка с едой.

– Госпожа Хатун, все готовы, да и пора уже выдвигаться. – намекнул Блучан.

– Пора… надеюсь, что мы ещё вернёмся домой.

Ховал осмотрел взглядом обнадёженные лица, и отряд вышел за пределы города.

«Вурдалаки, они же упыри, являются мертвецами. В большинстве случаев, ведут ночной образ существования, не разумны, не способны на коммуникацию. Изначально не относятся к магическим существам, но часто оказываются под властью темной магии. Вурдалаками после смерти, обычно, становятся самоубийцы, преступники и предатели, коли же до смерти, значит укушены были, и заражены. Передвигаются медленнее человека, скорость зависит от возраста вурдалака и от его насыщения плотью и кровью. Передвигаются группами от десяти особей, быстро пополняют ряды зараженными. Если не отрубить конечность, и не прижечь место укуса в течении дня, то перевоплощение неизбежно. После обращения в живого мертвеца, человеком больше не быть, не вернуть даже сознание. Проще всего остановить упыря лишением его головы, или повреждением головного мозга. Отсечение любых конечностей, и нанесение любых других ранений не смогут их упокоить. Если же вурдалак был очарован, можно оградить себя или его солью, это освободит его от чар или духа, но не остановит».

Книга Галоса «заветъ». II век II тысячелетия.

Глава 6. Красный лес

Дорога была спокойной, безветренной, листва еле колыхалась на деревьях. Лес, изначально, назывался Беленджерским, в нем столетие назад, в кровопролитной битве, столкнулись войска Атила и арабского города Месул, в которой победу одержали первые. Войском атильцев тогда командовал могучий каган Кудыр, а войском месульцев руководил военный губернатор Салман ибн Раби. Войска Месула и сам губернатор были убиты, а это победное сражение было внесено в их летописи, как одно из самых значительных. После победы лес переименовали в Семендский.

Повозкой управлял один из воинов, все остальные шли впереди, а Ховал передвигался в тылу, и наслаждаясь гордым одиночеством тихонько напевал разные мотивы. Ближе к вечеру отряд вышел тропой к концу леса, дальше были сплошные поля.

Ближе к полуночи группа подошла к опушке леса.

– Мы почти подошли, до места бойни идти не меньше двух часов. – сказала Хатун.

– Госпожа, вы же не хотите идти туда в ночь? – с недоумением спросил Ховал. – Идти ночью на медволака в лес будет очень опрометчивым решением, ночь делает любого оборотня сильнее и яростнее.

– Что, славинец, ты боишься?

– Соблюдаю правила осторожности, госпожа Хатун, это голос разума, вы видели необычного оборотня, если он такой, коим вы его описали, но если вы так хотите пойти, то я не буду противоречить. – уверенно ответил Ховал. – И еще, мне нужно завершить изготовление настоя, остальным подготовить снаряжение, поесть и отдохнуть перед таким сражением.

– Госпожа, я, пожалуй, соглашусь с Ховалом… – поддержал Блучан.

– Хорошо, так тому и быть.

Хатун приказала воинам свернуть к опушке Семендского леса. Спустя час было разожжено два костра, у одного сидело шесть воинов, а у другого, в неловком молчании, сидели Хатун, Блучан и Ховал, остальные четыре воина находились на постах, которые сменялись каждые несколько часов.

– Ховал, если же ты являешься тем кем представился, и тот за кого себя выдаёшь, скажи, зачем тебе это нужно? Ты знаешь почему я это спрашиваю. – решила прервать молчание Хатун.

– Мой отец, вернее отчим, так меня воспитал, он говорил, что нет выше цели, чем служение людям, так получилось, что каждый народ в последние двадцать лет имеет высокий уровень столкновений со сверхъестественной нечистью, с чем это связано неизвестно, но на мой век это выпало.

– Но ты ведь не станешь отрицать, если будет столкновение наших народов, то ты встанешь на сторону своего?

– Госпожа… я не политик, и считаю, что на данный момент враг человечества является потусторонним, а любые кровопролитные войны осуществляются правителями ради богатств, славы и земель. Наверное, вы меня не поймёте, но я и не настаиваю.

– Знаешь, я никогда не слышала столь интересного высказывания. Твои слова нельзя не воспринимать, но человечество устроено иначе, к сожалению, или к счастью.

– Госпожа, думаю, что пора спать, завтра будет важный день. – заинтересовано прослушав разговор и прозевав, предложил Блучан.

Все молча разобрались по спальным местам, а Ховал прижался спиной к боку своего уже спящего коня, и уснул.

Утром все собрали свои вещи, надели тяжелую броню, достали посеребрённое оружие и прошли на тропу Семендского леса. Тропа была широкой, истоптанной лошадьми ныне уничтоженного отряда Рез-Тархана. Внимание каждого было максимально сосредоточено, никто не мог себе позволить отвлечься. Спустя час дороги Блучан спросил:

– Госпожа Хатун, долго ли еще идти до места бойни?

– Мы почти пришли, но куда могло мигрировать это чудовище абсолютно невозможно предсказать.

Ховал забыл учесть один немаловажный момент, и решил его озвучить:

– Госпожа, медволак является оборотнем в медведя, это значит, что зверь может отлично передвигаться по деревьям, то есть над нами…

Ховал успел договорить, и позади него, на одного из воинов, сломав ему позвоночник, и порвав брюхо до кишок коню, сверху камнем рухнуло огромное чудовище. Глаза у него были алые, строение мускулатуры напоминало человеческое, но покрыт он был шерстью практически весь, на лапах были длинные, толстые когти, все замертво застыли от увиденного. Медволак в тот же миг достал второго воина лапой, поднёс его к себе, открыл свою широкую пасть, и откусив ему голову швырнул тело в сторону.

–Ходу! Быстрей! – скомандовал Ховал.

Все в тот же миг очухались, и ринулись по тропе вперёд, чудовище по непонятной причине, не преследовало. Через пять минут стремительной гонки они вышли на большую круглую поляну в лесу.

– Вот это место, мы приехали. – сказала Хатун.

Поле было усыпано обглоданными костями, откушенными головами, и сгнившими телами воинов Рез-Тархана. Все снова встали в ступоре.

– Что это была за тварь?! – испуганно спросил один из воинов.

– Вы, вчетвером, встаньте там, за деревьями. – указал один из воинов Хатун, пальцем тыча на деревья, которые стояли в конце поляны, напротив входа с тропы.

Ховал, Блучан и остальные воины спрыгнули с коней, достали оружие, и встали в центре поляны, ожидая появления чудовища. Издали стали слышны громкие, ломающие ветки деревьев звуки. Медволак выбежал с извилистой тропы на прямую, встал, и ,пуская кровавые слюни, издавая дикое рычание, агрессивно ринулся на поляну.

– Приготовьтесь, как он настигнет нас, отходим в разные стороны, лучники, как он подойдёт ближе, стреляйте! – скомандовал Ховал. – А где Хатун?

Хатун низко нагнувшись подбежала к границе между поляной и тропой, и, спрятавшись за дубом, изготовилась с мечом. Как только медволак появился на поляне, Хатун нанесла ему ,сильный, размашистый удар от плеча ему в область бедра, чудище взвыло, споткнувшись упало, и инерцией его понесло в сторону. Ховал, Блучан, и остальные отпрыгнули в разные стороны, лучники открыли стрельбу, все стрелы попали в цель. Медволак снова взвыл диким ревом, и встав, совершил прыжок в сторону одного лучника, схватил его обеими лапами, и яростно начал бить об дерево головой, после того как тело обездвижилось, чудище поднесло его к пасти, и перегрызло пополам, разбрызгивая кровь, и разбрасывая внутренние органы. Нижнюю часть тела уже бездыханного воина он швырнул в другого лучника, попав в дерево, а верхнюю в Блучана, чем сбил его с ног, и залил остатками крови. Ховал замахнулся топором, и кинул его со всего размаха в спину. Голова топора вошла по самое топорище, медволак снова взвыл диким воплем, и начал крутиться вокруг себя, пытаясь вытащить топор из спины. Оставшиеся лучники снова выстрелили в него. Ховал достал с поясной сумки настойку из трав, убрал топор, выждал момент, и разбежавшись, запрыгнул на спину оборотня, ухватился одной рукой за гриву, поднёс бутылку к своему рту и зубами вытащил пробку. Ударив ногой по топору, Ховал заставил оборотня раскрыть шире пасть, и, в тот же миг, поднес перевернутую бутыль, проливая зелье на все подряд, долил последние остатки куда надобно. Медволак довольно быстро начинал замедляться, а потом и вовсе бессознательно рухнул на землю. Ховал спрыгнул с него, и, достав топор, сразу изготовился в надежде, что больше не придется применять оружие. Все вокруг молча застыли и смотрели на неуклюже валяющееся тело зверя. Казалось, что все было закончено, но потом Ховал обратил внимание на мертвую тишину, не было слышно ни шелеста листвы, ни чьих-либо шагов, не чувствовалось дуновения даже слабого ветра. Каждый из воинов стояли в застывших позах, Блучан, сбросив с себя часть одного из воинов, которую в него кинул медволак, застыл в позе вставания, опираясь одной рукой на землю, а Хатун остановилась во время разбега с мечом, видимо она хотела добить оборотня. Ховал понял, что снова происходит что-то неладное, время будто встало.

–Вот он! Уравнитель миров снова во всей своей красе…

За его спиной стоял широкоплечий воин в черном плаще, тот самый, который присутствовал при событиях в Борне, и был замечен на побережье, когда Ховал с разведывательным отрядом подплывали.

–Что молчишь, удивлен снова меня видеть, или уже не рад? Ведь мы даже еще не познакомились. – На лице незнакомца была высокомерная улыбка, на которой читалась ненависть и презрение.

–Кто ты такой, что тебе нужно?

–Меня зовут Зард, и я хочу тебя убить, особо не огорчайся, я постараюсь сделать это быстро, ну, по крайней мере, прошлые уравнители не жаловались, ах да…как они пожалуются, я же порубал их на куски. – слова Зарда были все противнее, а черты лица набирали обороты в агрессии.

–Я не знаю кто такие уравнители, и не знаю с чего ты взял, что я принадлежу к их числу. – Ховал, спокойно говоря с неприятным собеседником, подошел к медволаку, и вытащил из его спины свой топор, так как чувствовал, что он, скорее всего, ему понадобится через ближайшие несколько минут.

–Ты либо трус, либо глупец, на твоих латах в коже изображена печать в виде волчьей лапы, это значит, что ты один из евнухов Галоса. – Зард наклонил голову, и, исподлобья, с улыбкой, откинув край плаща, начал медленно доставать свой меч.

–Как я понял, битвы не избежать, Зард, я принимаю твой вызов.