Игра в Реальность. Путь

– Хорошо, приходи в себя,– согласился отец,– я с этим делом сам разберусь.

Через два дня Создатель собрал на центральной площади общее собрание посёлка. Пришли все, кто мог ходить, даже Гор приполз, поддерживаемый братом и Анарой. Венн в нескольких ёмких фразах живописал недавние события и задал риторический вопрос, не желает ли убийца сознаться в преступлении. Естественно, никто не отозвался.

– Что ж, тогда у меня нет выбора,– Создатель тяжко вздохнул и мрачно оглядел собравшихся. – В тот день в зале наказаний присутствовало пять человек,– с расстановкой произнёс он. – Выйдите вперёд все пятеро. – четверо охранников и Годвин вышли вперёд и выстроились в линию перед Создателем. – Гор,– обратился к сыну Венн,– я уверен, что человек, пытавшийся тебя убить, находится в этом ряду. Ты готов назвать его имя?

Мальчик бросил быстрый взгляд на брата и опустил глаза.

– Так и есть,– отметил про себя Венн,– младшенький не хочет причинить боль брату, обвинив его наставника и приятеля в покушении на убийство. Малыш ни за что не признается, что ж, придётся доиграть этот спектакль до конца.

– Ну раз ты не желаешь нам помочь,– со вздохом проговорил Создатель, снова обращаясь к сыну,– то придётся казнить всю пятёрку, тогда убийца уж точно не избежит наказания.

Мальчик затравленно глянул на отца, но не проронил ни слова. Вместо него раскрыл рот Годвин.

– Не нужно, Создатель. Ты ведь уже знаешь, что это я пытался убить твоего сына.

Гор поднял глаза на Сабина и взял его за руку. Лицо старшего брата стало белым как мел, в его глазах застыла боль. Он уже догадался о причине покушения и о том, почему его брат так упорно скрывал имя убийцы.

– Знаю,– подтвердил Создатель,– и надеялся, что у тебя хватит духу сознаться, Годвин. Твоя казнь начнётся завтра на рассвете, а когда она закончится, будет зависеть от тебя самого. Взять его,– приказал он охранникам.

Двое охранников быстро связали преступника, тот не сопротивлялся, и по его виду никак нельзя было сказать, что парня как-то взволновала новость о скорой мучительной смерти, если бы ни мертвенная бледность, разлившаяся по его лицу. Однако увести арестованного охранники не успели.

– Отец, позволь мне его убить,– Сабин вроде бы обратился к отцу, но смотрел только на Годвина.

Над площадью повисла мёртвая тишина, и в этой тишине скрип снега под ногами Венна, когда тот шёл к сыну, прозвучал как удар хлыста.

– Хорошо,– Создатель достал из ножен знакомый всем присутствующим белый стилет и протянул его палачу,– это твоё право отомстить за брата.

Сабин неловко взял стилет и опустил глаза, у него и в мыслях не было мстить, он просто хотел избавить своего друга от мучений. Впрочем, для отца его мотивы вовсе не были тайной, но они оба доиграли этот спектакль до конца. Минут через десять на площади остались только Годвин, Сабин и Гор, жители посёлка быстро расползлись по своим норам обсуждать увиденное.

– Спасибо, Саб,– с чувством произнёс Годвин,– не ожидал от тебя милосердия.

– Идём на обрыв,– в голосе Сабин напрочь отсутствовали какие-либо интонации, словно говорил автомат. – Гор, ты один доберёшься до дома?

– Я тебя не оставлю,– упрямо заявил младшенький,– я пойду с вами.

– Да ты еле на ногах держишься,– Сабин невесело усмехнулся,– я тебя не дотащу, уж извини.

– А ты развяжи руки Годвину,– предложил Гор,– вдвоём вы справитесь.

Сабин с сомнением посмотрел на бывшего друга, но всё же последовал совету младшего брата. Обнявшись, словно старые друзья, странная троица направилась к месту казни одного из них.

Обрыв располагался примерно в полутора километрах от посёлка. Ровное каменистое плато заканчивалось в этом месте плоским гладким камнем, нависавшим над ущельем, по дну которого бежала бурная горная река. У реки была одна странная особенность, в середине дня она становилась полноводной, заполняя ущелье от стенки до стенки, но ближе к вечеру начинала мелеть и в полночь практически пересыхала, обнажая острые клыки скал. И так каждый день в любое время года, даже зимой. В посёлке пользовались этой странностью прихотливого водного потока, чтобы хоронить умерших. Тела сбрасывали вниз с обрыва ранним утром, и в полдень полноводный поток уносил их вниз по течению в страну предков. Изредка так казнили преступивших закон. Поутру смертника сбрасывали на острые скалы, а в полдень от трупа не оставалось и следа. Высота обрыва была метров сто, так что шансов выжить не было никаких.

Сегодня похоронную речку ждала привычная работа по утилизации мёртвого тела. Нет, Сабин не собирался столкнуть своего друга живым в пропасть, и кинжал, выданный на прощанье Создателем, ясно говорил о том, как именно должен умереть убийца. Вот только палач был не в восторге от предстоящей ему работы. Да что там, не в восторге, у Сабина руки тряслись и темнело в глазах при одной только мысли о том, что он должен будет сделать. Парень никогда раньше не убивал никого, крупнее комара, и начинать карьеру палача с убийства друга представлялось ему просто немыслимым. Но он сам вызвался, и теперь поздно было отступать.

Они сидели на краю обрыва, отдыхая после того, как тащили Гора буквально на руках. Своих сил у мальчишки хватило метров на сто, не больше.

– Сабин, давай его отпустим,– попросил Гор,– не нужно его убивать. Притащим Годвину еды и тёплой одежды, и пусть уходит. А отцу скажем, что он мёртв.

Сабин уже хорошо знал характер своего брата, и поэтому подобное предложение его ничуть не удивило, он только горько усмехнулся и покачал головой. Зато Годвин уставился на маленького пацифиста, как на чудо заморское.

– Я же пытался убить тебя, парень,– ошарашенно произнёс он,– почему ты хочешь меня спасти? Сколько времени ты там промучился в кандалах?

– Понятия не имею,– беспечно отозвался Гор,– продержался, сколько смог. Годвин, я не держу на тебя зла и не желаю твоей смерти, правда. А ещё я не хочу, чтобы мой брат стал убийцей, тем более своего друга и наставника.

При этих словах Сабин вздрогнул и отвернулся к пропасти, чтобы не выдать, как его передёрнуло от страха.

– Да ты просто ангел,– улыбнулся Годвин,– мне очень жаль, что я пытался тебя убить, малыш, и вовсе не потому, что мне за это придётся заплатить своей жизнью, поверь. Я ошибся, рядом с Сабином ты как раз на своём месте. Не оставляй своего братишку, ангелочек, ты ему очень нужен.

– Тогда уходи,– попросил Гор,– Сабин, ну что ты молчишь?

Старшенький поднялся на ноги и угрюмо посмотрел на небо.

– Не получится,– произнёс он безучастно,– отсюда не сбежишь, особенно зимой. Здесь кругом дикие земли, и никакого жилья на много дней пути.

– Согласен,– подтвердил Годвин,– побег – это верная смерть, только медленная и мучительная. Предпочитаю нож в сердце.

Он тоже поднялся, и теперь двое мужчин стояли на краю обрыва и смотрели друг другу в глаза. Годвин сделал шаг вперёд и обнял друга.

– Не тяни,– попросил он и, отступив на шаг, распахнул куртку на груди.

Сабин судорожно вздохнул и вытащил из-за пояса отцовский белый стилет, пытаясь удержать дрожь в руках. Но это ему не удалось, тонкое лезвие ходило ходуном, разбрасывая кругом весёлые солнечные зайчики. Годвин презрительно посмотрел на эту жалкую картину и усмехнулся.

– Разве этой иголкой можно кого-то убить? – презрительно бросил он и достал из-за голенища свой охотничий нож. – Держи, потом измажешь стилет моей кровью и предъявишь отцу как доказательство.

Сабин кивнул, убрал белую иглу обратно за пояс и неуверенно протянул руку за ножом.

– Ладно уж, не будем делать из твоего брата убийцу, малыш,– улыбнулся Годвин и приставил нож к своей груди. – Береги своего ангела, друг.

Сабин на секунду зажмурился, а когда снова открыл глаза, тело Годвина уже падало в снег. Первым очнулся Гор, он подполз к мёртвому парню и горько заплакал, уткнувшись в его плечо. Сабин уселся рядом в снег и обнял брата. С тех пор он начал называть Гора Ангелом. Прозвище быстро прижилось, наверное, потому, что действительно очень подходило парнишке. Гор так и не принял жестоких законов, по которым жило племя его отца, он был словно бы не от мира сего. Нет, парень не проявлял агрессии, скорее, наоборот, был добродушным и покладистым, но только до тех пор, пока дело не касалось его неписанных правил. Тогда он стоял насмерть, причём буквально.

К сожалению, в кодекс поведения Ангела никак не вписывалось беспрекословное подчинение Создателю, и это очень быстро поставило его жизнь на грань смертельного риска. Предводитель рода просто не мог позволить кому бы то ни было нарушать его волю, даже сыну. Нет, Гор вовсе не пытался противопоставлять себя отцу, и если приказы Создателя представлялись ему правильными, выполнял их с радостью и рвением, но если что-то казалось ему несправедливым, то заставить Ангела подчиниться не мог никто. Рано или поздно это должно было закончиться трагедией. Оба, отец и сын, это понимали.

Глава 4

– Интересно,– задумчиво произнёс Венн,– ты назвал созданных тобою существ ангелами, потому что тебя самого так звали?

– А кто же ещё может родиться у Ангела, кроме ангелочков? – Антон состроил невинную гримаску, но потом не выдержал серьёзного тона и рассмеялся.

– Но я-то ведь не сделал тебя венном,– возразил отец,– твоё сознание чисто человеческое.

– Я очень благодарен тебе за это, правда,– «ангельская» улыбка, временами доводившая Венна до белого каления, снова расцвела на губах его сына. – Хотя, если честно, я так и не понял, зачем ты меня вообще создал. Сабин, понятно, был твоим преемником, Анару ты наметил ему в спутницы жизни, а какую роль ты отводил мне?

– Не думаю, что тебе понравится правда о твоём происхождении,– ответил Венн,– пусть всё остаётся, как есть.

– Отец, у меня за спиной шестьсот лет осознанного существования,– Антон осуждающе покачал головой. – Неужели ты думаешь, что правда о твоих мотивах может меня шокировать?

– Ты был самой большой моей ошибкой, Ангел,– Венн тяжело вздохнул и грустно посмотрел на сына. – Я сотворил тебя, чтобы создать Сабину конкурентную среду. Видишь ли, у твоего брата не было стимула работать над собой, и он, естественно, обленился, да и к Анаре относился, скорее, как к младшей сестрёнке, чем как к своей женщине. Но, вместо того, чтобы подтолкнуть Сабина к развитию, ты занял его место, а теперь ещё и отправил его на перевоплощение.

– Я его не убивал,– возразил Антон,– он умер от старости и упадка сил.

– Творец не может умереть от старости,– Венн насмешливо фыркнул,– не морочь мне голову.

– А он перестал быть Творцом,– Антон инстинктивно начал оправдываться, хотя для этого не было причин,– что-то с моим братом произошло пятьсот лет назад, он очень сильно изменился.

– Просто ты отнял у него Анару,– голос отца сделался жёстким,– а без своей женщины венн не может воплощать свои творения в Реальности.

– Как же можно отнять живого человека? – искренне удивился Антон. – Только сама Анара имела право решать, с кем ей быть. Разве не так?

– Ты – человек, Гор, и потому не понимаешь, о чём говоришь,– Венн даже не попытался скрыть своего презрения к человеческой расе. – Женщины веннов следуют своей миссии, а не желаниям или прихотям. Предназначением Анары было стать женщиной Сабина, а не твоей любовницей. Ты грубо вмешался в её судьбу.

– Может быть, и вмешался,– легко согласился похититель веннской женщины,– но ведь Алиса счастлива со мной.

– Я вообще не понимаю, зачем она тебе понадобилась,– вздохнул отец,– у тебя своей женской энергии полно. Тебе не нужна женщина, чтобы творить.

– Что же тут непонятного? – ангельская улыбка снова тронула губы Антона. – Я люблю её.

– Не говори глупостей,– отрезал Венн,– любовь – это сказка, придуманная людьми, чтобы оправдать свою похоть.

– Мне очень жаль тебя, Создатель,– вздохнул Антон.

В начале пути…

Когда Венн решил обеспечить своего преемника конкурентом, он и представить себе не мог, какой головной болью обернётся это предприятие, а ведь поначалу план казался просто идеальным. Создатель сотворил Гора человеком, а не венном, чтобы тот не мог сравниться с Сабином по мощи интеллекта, и намеренно сделал его на пять лет моложе брата, чтобы на его фоне сам преемник выглядел взрослым мужчиной в глазах Анары. Девочки ведь редко обращают внимание на своих сверстников, они взрослеют раньше мальчишек. Чтобы объяснить появление в посёлке двенадцатилетнего подростка, Венн придумал легенду про усыновление. Это автоматически понижало статус Гора, в сравнении с законным наследником. Вот только ни один предохранительный клапан не сработал.

Венн хорошо помнил, как привёл Гора в первый день его жизни в столовую и представил родственникам. Наведённая память о несуществующей погибшей семье надёжно защищала психику мальчика от шока, но тот всё равно чувствовал себя чрезвычайно дискомфортно, его натурально трясло от потока новых переживаний и ощущений. Кора, Анара и Сабин сидели за столом и ласково смотрели на «сиротку», а сам мальчик был буквально на грани обморока.

– Знакомьтесь, это Аннагорн,– представил Создатель своё новое творение собравшейся за столом семье.

– Ну и имечко,– фыркнул Сабин,– язык сломаешь. Я буду называть тебя Гором, не возражаешь?

Гор попытался что-то ответить, но губы его так сильно дрожали, что он не смог проронить ни звука. А потом его глаза встретились с глазами Анары, и мальчик моментально успокоился. Что это было? Та самая любовь с первого взгляда? В мировоззрении Венна, как и его сородичей, не существовало никакой любви, это было что-то из области фантазий пубертатного возраста. Однако не заметить перемены в состоянии Гора было невозможно, мальчик словно проснулся. Правда, в тот момент Венн не придал особого значения этому происшествию, а вот Сабин сразу заметил ошарашенный взгляд своего новоиспечённого брата и весело рассмеялся. Он встал из-за стола, обнял мальчика и усадил его рядом с Анарой. Через несколько минут вся троица уже оживлённо щебетала, как будто они росли вместе с раннего детства.

Внедрение конкурента для наследника прошло даже лучше, чем Создатель мог рассчитывать, но вот дальше всё пошло не так, братья никак не желали конкурировать. Сабин принял Гора как родного и очень быстро искренне к нему привязался. Он опекал младшенького, словно был его нянькой, и на его откровенный интерес к своей будущей женщине смотрел снисходительно, даже с одобрением.

Для того, чтобы сделать Гора хотя бы слегка конкурентоспособным, Венн со всем рвением начал натаскивать его в теории и практиках управления Реальностью. Но дело шло туго, человеческое сознание никак не успевало за интеллектом венна, и мальчишка топтался на одном месте, будучи не в силах справиться со свалившейся на него нагрузкой. Создатель уже начал раскаиваться, что сотворил его человеком, а не венном, но тут в процесс обучения вмешался Сабин, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Старшему брату было не лень часами растолковывать мальчишке сложные понятия и техники, раз за разом находя понятные тому образы и примеры, пока новое знание ни становилось понятным и привычным. Венн с удивлением смотрел на своего наследника и поражался его спокойствию и терпению, сам он уже давно лез на стенку из-за медлительности младшего сына.

Так продолжалось где-то с полгода, а потом начали проявляться преимущества человеческого сознания Гора. Ему было непросто воспринимать сложное учение, зато, раз поняв суть, он превращал полученное знание в свою ежедневную практику, оно словно бы вливалось в его жизнь и становилось частью его личности. Применять усвоенные техники Гору было так же естественно, как дышать, и это давало ему неоспоримое преимущество перед его более интеллектуальным братом. Гора никогда не мучили сомнения в своих способностях, действительно, не станете же вы сомневаться в том, что сможете сделать ещё один вдох, если до этого уже много раз вдыхали воздух в лёгкие. А Сабину, чтобы довести применение навыков до автоматизма, приходилось проходить через многочисленные повторения и наработку безусловных рефлексов. В результате, Гор начал обходить своего старшего брата, по крайней мере, в тех областях, которые Сабин ему сам же и растолковал.

Поначалу Венну такой расклад очень понравился, поскольку он реально подстёгивал преемника к дальнейшему развитию, но его радость продлилась недолго. Он перестал натаскивать Гора, ведь с конкуренцией можно было и переборщить, зато Сабин, вместо того, чтобы самому идти вперёд и наращивать отрыв от младшего брата, продолжал возиться с Гором и радовался его успехам, как своим. Иногда дело доходило до абсурда, и уже младшенький помогал своему брату осваивать техники, а Сабин при этом не испытывал ничего, кроме благодарности за помощь. Смотреть на эту картину было для Создателя унизительно, но поделать с этой парочкой он ничего не мог, тем более, что своей основной цели он всё-таки добился, преемник почувствовал интерес к знаниям, и его развитие явно ускорилось.

Этот случай Создатель запомнил надолго и до сих пор вспоминал его с содроганием. В тот день Сабину предстояло пройти испытание, которое было обязательным завершением каждого раздела обучения. На этот раз речь шла о способности сознания освобождаться от якоря своего тела и существовать независимо от своей материальной оболочки. Сабин научился покидать своё тело примерно год назад, но отец долго не позволял ему сдать экзамен, так как считал, что тот был ещё не готов. Дело в том, что все подобные испытания были сопряжены с риском, ведь они должны были показать, что практикующий сможет применить полученные навыки в любой стрессовой ситуации. И только учитель имел право решать, когда ученик будет готов к этому риску.

Суть испытания состояла в том, чтобы спрыгнуть с обрыва на обнажившиеся с утра острые скальные зубья. Для тела это, понятно, было заведомо смертельно, но ведь в том и заключался весь фокус, чтобы продемонстрировать способность практикующего обходиться без тела. Испытание усложнялось тем, что разрешалось покинуть тело только после смерти последнего и ни секундой раньше. То есть нужно было натурально разбиться о скалы, а затем бесплотным духом прилететь к Создателю, чтобы тот сотворил новое тело. Сам Сабин создать себе тело пока не умел.

К тому моменту Гору как раз исполнилось пятнадцать, и пару недель назад он тоже впервые покинул своё тело. Сделав это однажды, малец проникся полной уверенностью, что техника им полностью освоена, и действительно, на тренировках он проделывал все упражнения наравне со старшим братом. К экзамену Гора, разумеется, не допустили, что, впрочем, его совершенно не расстроило. Парень занял своё место среди зрителей рядом с Анарой и Корой, за брата он совершенно не переживал, сомнения ему были несвойственны. Зато сам старшенький мандражировал не по-детски. Дело в том, что у Сабина имелись две тщательно скрываемые фобии. Во-первых, все вопросы, связанные со смертью, он воспринимал очень болезненно, не то чтобы откровенно боялся, но до хладнокровного отношения к смерти своего тела ему было далеко. Второй фобией Сабина была боязнь высоты. Увы, в предстоящем испытании, как назло, присутствовали сразу оба фактора, напрямую бьющих в его слабые места, так что особой уверенности в успешной сдаче экзамена у старшенького не было от слова совсем, что само по себе тоже не прибавляло очков в его пользу.

И всё-таки он сумел взять себя в руки, подойдя к краю плоского камня, нависающего над пропастью, Сабин зажмурился и без колебаний сделал последний шаг в пустоту. Если бы при этом он сразу разбился, то зачёт на экзамене был бы ему гарантирован, покидать своё тело испытуемый научился довольно основательно. К сожалению, до дна пропасти этому телу сначала нужно было пролететь сто метров, а на это требовалось несколько секунд. Этих секунд хватило, чтобы у парня сдали нервы, и он выпорхнул из своего тела за несколько метров до точки приземления.

– В чём дело, Сабин? – грозно воззрился на него отец, когда двоечник предстал перед ним во плоти. – Разве тебе неизвестны условия испытания?

Сабин молчал, понимая, что оправдываться бесполезно, да и нечего было ему сказать в своё оправдание, кроме того, что он тупо испугался. Гор, естественно, сразу рванулся к брату, чтобы поддержать, но Кора его удержала. По правилам испытания Сабин должен был справиться сам, не рассчитывая ни на чью помощь. Наконец отец перестал сверлить взглядом двоечника и резким движением послал его на пересдачу. Пока Сабин шёл к обрыву, ему казалось, что во второй раз спрыгнуть будет легче, но всё оказалось с точностью до наоборот. В первый раз он ещё не представлял, что его ждёт, зато теперь иллюзий уже не осталось. То, что поначалу было просто мандражом, превратилось в настоящую панику.

Сабин уже пару минут торчал столбом на краю обрыва, стараясь не смотреть вниз, и ясно понимал, что ни за что не сделает следующий шаг. Неожиданно в его руку скользнула знакомая узкая ладошка. Непонятно откуда взявшийся Гор стоял рядом и смотрел на брата со своей неизменной улыбкой.

– Давай на счёт три,– весело предложил он.

Сабин попытался вырвать свою ладонь из руки брата, но тот вцепился в неё, словно клещами.

– Ты не можешь спрыгнуть,– воззвал он к рассудку отчаянного малолетки,– ты же просто погибнешь.

– Раз,– запустил обратный отсчёт Гор.

– Прекрати, это же не шутки,– Сабин уже откровенно разозлился,– будет по-настоящему больно.

– Только секунду,– беспечно заявил младшенький,– два.

И Сабин сдался, на счёт три братья, взявшись за руки, сиганули в пропасть. На этот раз у Сабина всё получилось в точности, как было предписано правилами экзамена. У Гора, кстати, вышло ничуть не хуже, зря старший брат за него переживал. Вскоре оба уже стояли во плоти перед отцом и, радостно улыбаясь, по-прежнему держались за руки. Вот только на лице Создателя радости не было никакой.

– Ты нарушил мой запрет,– холодно произнёс он, обращаясь к Гору. – Можешь объяснить, почему?

– Не могу, мне просто захотелось спрыгнуть,– младшенький безмятежно смотрел в глаза отцу, хотя это была заведомая ложь.

Венн мрачно нахмурился, но настаивать не стал. Очевидно, что признаваться в том, что просто спасал репутацию брата, Гор не станет. Отец, конечно, не повёлся на этот спектакль и в глубине души даже был благодарен за то, что младшенький не позволил брату потерять лицо. Однако это был не повод, чтобы спускать наглое нарушение правил испытания при свидетелях.

– Ты будешь наказан,– сурово произнёс Создатель,– ступай в дом наказаний.

Гор высвободил свою руку из ладони брата и, ни слова не говоря, пошёл в посёлок. Двое охранников пристроились за ним, хотя ожидать, что парень попытается сбежать, не приходилось, скорее, это была дань традиции.

– А ты,– отец ткнул в старшего сына указательным пальцем,– пройдёшь испытание ещё раз без того, чтобы тебя столкнул с обрыва мальчишка.

Сабин тоже молча развернулся и пошёл к обрыву. Он даже не задержался на краю, чтобы глянуть вниз, страха он больше не испытывал, младший брат волшебным образом превратил его кошмар в весёлую игру.

На этот раз подставлять чурбачок под ноги малолетнему преступнику не потребовалось, Гор был не по годам высоким, и в свои пятнадцать уже почти догнал в росте своего двадцатилетнего брата. Когда Венн вошёл в дом наказаний, охранники уже развели огонь в очаге и приковали парня к столбу. Создатель небрежным жестом выпроводил охрану за дверь, ему нужно было поговорить с сыном наедине. Гор спокойно смотрел в глаза отцу и, как обычно, улыбался.

– Ты ведь совсем не раскаиваешься,– не то спросил, не то констатировал Создатель.

– Не в чем,– согласился парень,– брату нужна была моя помощь.

– Да, ты действительно помог,– отец ласково погладил сына по щеке.

– Тогда в чём моя вина? – вскинул голову Гор. – Если бы я спросил у тебя разрешения, ты бы всё равно отказал.

– Я тебя не виню,– Венн грустно улыбнулся,– но я не могу постоянно покрывать твоё открытое неповиновение. Ты меня понимаешь? – Гор не ответил. Это была чистая правда, отец частенько делал вид, что не замечает его выходок, которые он сам для себя почитал за жизненные правила. Бесконечно такая ситуация продолжаться не могла, и чем это должно было закончиться, было понятно без объяснений. – Может быть, тебе просто нравится ходить по краю? – отец устало вздохнул. – Не похоже, ты ведь разумный мальчик. Гор, ты можешь хотя бы изредка делать выводы из полученных уроков? – сын по-прежнему хранил молчание, он отлично понимал резоны отца и совсем не осуждал его за жестокость, но и поступаться своими принципами не собирался. – Я ведь должен тебя наказать сейчас,– продолжал тот,– а за что? За то, что ты спас репутацию моего наследника? Ты думаешь, мне доставляет удовольствие тебя мучить?

– Мне правда жаль,– наконец отозвался Гор,– но по-другому я не смогу, просто не умею. Ты сам меня таким создал.