Игра в Реальность. Путь

Вопрос явно застал Антона врасплох, он замер, словно движения причиняли ему невыносимую боль, его невидящий взгляд неподвижно уставился куда-то в пространство.

– Ты прости, если я чего-то не то спросил,– испуганно оборвал сам себя Вертер, видя какое действие произвёл его вопрос.

– Нет, всё в порядке,– Антон судорожно вздохнул и сделал не совсем удачную попытку улыбнуться. – Я и сам много раз думал над этим вопросом. Нет никаких сакраментальных причин для этого явления, это просто алгоритм нашей Игры.

– Лексеич, нешто это наш Создатель удружил тебе такую бяку? – ошарашенно пробормотал гном.

– Понимаете, какое дело,– Антон уже полностью пришёл в себя и обрёл прежний невозмутимый вид,– ум формируется сознанием не сразу, это довольно продолжительный процесс. Как определить, когда этот ум станет достаточно сильным, чтобы обеспечить самостоятельное существование данной проявленной формы сознания? Тут требуется ясный и однозначный критерий. На месте нашего Создателя я бы, наверное, тоже выбрал в качестве такого критерия перевоплощение. Если сознание сумело создать ум для новой жизни, то флаг ему в руки.

– А если не сумело? – встрял Макс.

– То становится частью мира Создателя,– вздохнул Антон,– неосознанной частью, то есть сливается с Его сознанием. Умы ангелов были сформированы для условий ангельского мира, который отделён от остальной Игры. Для нашего Создателя они как бы не существуют отдельно от моего сознания, потому что в базовой Реальности их умы не регистрируются. Пока ангелы не пройдут через перевоплощение и не сформируют ум, подходящий для базовой Реальности, для Создателя они останутся всего лишь частью меня. Если я умру, то…, ну сами понимаете, что случится.

– Выходит, если я не хочу раствориться в твоём сознании, отец,– деловито осведомилась Лика,– то мне нужно будет умереть раньше тебя?

Антон внимательно посмотрел на ангелочка. Нет, не похоже, чтобы она что-то подозревала, это было просто любопытство, не более. Творцу сделалось тошно, ведь очень скоро ему придётся поставить бедняжку перед этим непростым выбором, так как самому ему оставалось жить буквально считанные часы. Завтра он должен будет явиться к отцу и умереть от руки своего брата. С видимым усилием Антон отвёл взгляд от лица обречённой женщины.

– Такова участь всех моих ангелов,– он очень постарался, чтобы голос его не дрогнул,– творение не может пережить своего Создателя, если оно является частью его мира,– голос Антона не подвёл, Лика беззаботно улыбнулась и прильнула к своему Вертеру, жизнь Создателя представлялась ей, если не бесконечной, то о-о-очень долгой. – Знала бы ты, милая, что из всех ангелов, ты осталась единственной, кто ещё не погиб,– с тоской подумал Антон. – Как и предсказывал Венн, наш Создатель прибрал их всех, словно предвидел мою неминуемую смерть. А может быть, действительно предвидел, это ведь его Игра.

– А те ангелы, которые пройдут через перевоплощение в базовой Реальности,– голос Дани вывел его из задумчивости,– для них ты перестанешь быть Создателем?

– Разве отец перестаёт быть отцом для своего ребёнка, если его мать вышла замуж за другого мужчину? – со смешком прокомментировал вопрос сына Вертер.

– Да, Вертер прав,– согласился Антон,– моя связь с ангелами сохранится и после их смерти и нового воплощения, но они станут Игроками другой Игры, так как их новый ум будет сформирован уже для базовой Реальности. Только тогда для нашего Создателя они превратятся в отдельные, независимые от меня личности.

– Это потому что в ангельском мире не действует алгоритм перевоплощения? – уточнил Даня.

– Вот умеет же задать каверзный вопрос,– подосадывал про себя Антон. – А какой смысл ангелам всё время перевоплощаться в ангельском мире? – спросил он вслух. – Это никак не спасёт их от развоплощения в случае моей смерти. Пока их ум не сформирован для базовой Реальности, они для нашего Создателя не Игроки.

– Чегой-то у нас разговор невесёлый пошёл,– проворчал гном,– замогильный какой-то, право-слово.

– Это он прав,– подумал Антон,– хватит думать о смерти, и так я уже пять лет живу, словно в камере смертника с отложенным исполнением приговора. Может быть, и хорошо, что завтра ожиданию придёт конец?

Боковым зрением он поймал тревожный взгляд Алисы. Неужели, она что-то подозревает? Антон долго сомневался, стоит ли посвящать любимую в свои планы на будущее, вернее, в их полное отсутствие, изменить ведь всё равно было ничего нельзя. Так зачем же ей терзаться ожиданием его смерти вместе с ним? Пусть уж лучше для неё всё будет выглядеть как несчастный случай, типа, неаккуратное обращение с особо вредоносными веннскими техниками. Вот только кто же её защитит от Сабина после его смерти? Миры Творца ведь потеряют свою естественную защиту и начнут постепенно разрушаться, сливаясь с базовой Реальностью, Волк развоплотится, гном снова лишится своей материальности и вернётся в сеть. Остаётся одна надежда на Вертера, но, к сожалению, друг и сам будет не в форме, Лике, увы, не суждено пережить своего Создателя.

– Бедная моя Лиса,– вздохнул про себя Антон,– ты уж как-нибудь продержись несколько лет, пока я не смогу к тебе вернуться. – Пора укладываться баиньки,– он нежно обнял свою любимую. – Завтра будет новый день.

***

За окном понемногу начинало светлеть. Нет, до рассвета было ещё далеко, но непроглядная ночная тьма уже превратилась сизую предрассветную дымку. Теперь Антон уже мог ясно видеть лицо спящей Алисы и рассыпанные по подушке пряди её волос. Эту ночь он не спал ни минуты, убаюкав свою любимую, он уселся в кровати рядом с ней и так просидел всё время до рассвета, слушая её сонное дыхание и любуясь едва различимыми контурами её лица. Бросив взгляд на светлеющий небосвод, Антон осторожно, чтобы не разбудить спящую женщину, притронулся к золотой прядке, протянувшейся в его сторону из-под одеяла, и поднялся.

– Прощай, любимая,– прошептал он одними губами, и его фигура растаяла в воздухе.

Антону нужно было застать Лику одну в то время, пока Вертер будет соревноваться с волнами в мире Дачи. Вычислить нужный момент было совсем несложно, поскольку друг всегда подгадывал свои заплывы с таким расчётом, чтобы вернуться на обрыв к восходу. Гораздо сложнее оказалось встретить потухший взгляд несчастной женщины, когда та поняла, что жить ей осталось от силы пару часов. Лика тихо плакала, уткнувшись в плечо отца, а тот молча гладил её по голове, не пытаясь утешать, слова тут были лишними. Только когда бедняжка немного успокоилась, Антон решился перейти к прагматичной части своего безрадостного визита.

– Тебе придётся самой принять решение, девочка моя,– голос Создателя был спокойным, хотя на душе у него было тошно. – Если решишь уйти на перевоплощения, а я думаю, что так оно и случится, то тебе нужно будет произнести одну фразу. Я специально зарядил её для тебя, она запустит алгоритм, который сначала отключит твоё сознание, а потом остановит сердце. Ты ничего не почувствуешь.

– Спасибо, отец,– прошептала Лика.

– Только помни, что это нужно будет сделать в базовой Реальности,– на всякий случай предупредил Создатель,– и не позднее, чем через два часа.

Лика молча кивнула и записала фразу-убийцу на листок бумаги. Фраза специально была составлена так, чтобы её невозможно было произнести случайно. Антон поцеловал ангелочка в лоб и поднялся.

– Прости, милая, мне ещё нужно успеть поговорить с Вертером,– сказал он.

– Мы ведь увидимся в следующей жизни,– Лика с надеждой посмотрела на отца.

– Даже не сомневайся,– улыбнулся Создатель.

Когда Антон планировал свой последний день в этой жизни, то предполагал превратить прощальный восход в фантастическое зрелище с радужным сиянием солнечных лучей и танцем разноцветных облаков. Но когда он уселся на привычное место у края обрыва, то ему почему-то захотелось, чтобы всё было как обычно, и он просто отдался такому знакомому, но не приевшемуся за долгие годы спектаклю. Погрузившись в созерцание, он не сразу заметил, что рядом кто-то сидит. Антон улыбнулся, ожидая увидеть друга, втихомолку подкравшегося сзади. Но это был не Вертер, а Волк. Заметив, что его присутствие обнаружено, серый опустил морду и ткнул Создателя мокрым носом в шею.

– Что, волчара, чувствуешь конец? – Антон взъерошил шерсть на холке Волка. – Не грусти, жизни без смерти не бывает. Ты ведь, наверное, уйдёшь со мной, да?

Волк улёгся на землю, положив свою голову хозяину на колени, и жалобно заскулил.

– Я так и думал,– Антон почесал Волка между ушами,– всё-таки ты мой защитник. Куда ж тебе без меня?

– О чём это вы тут шепчетесь? – Вертер бодро вынырнул из-за края обрыва, стряхивая клочья морской пены с мокрых волос.

Волк поднялся и потрусил к своему любимчику. Тот принялся натягивать одежду, попутно отбиваясь от холодного носа, так и норовившего ткнуть его в незащищённые места. Наконец процесс одевания закончился, и Вертер с Волком расселись рядом с Антоном.

– Что-то ты мне в последнее время не нравишься,– сердито заметил Вертер. – Что с тобой, Тоха? Давай, колись,– он бросил эту фразу походя, не задумываясь, но когда Антон поднял на него глаза, то от его беспечности на осталось и следа. – Что-то с Алисой? – заволновался Вертер.

– Нет, с Лисой всё в порядке,– заверил его друг,– пока,– добавил он после секундной паузы.

– Что-то у меня от этого твоего «пока» мурашки по спине побежали,– Вертер передёрнул плечами.

– Не дёргайся,– попросил Антон,– нужно поговорить,– он замолчал, собираясь с мыслями. Поднявшийся вдруг ветер сорвал солёные капли с шевелюры Вертера и швырнул их прямо в лицо Антона. Тот расслабленно улыбнулся и размазал морскую воду ладонью. Прикольное получилось умывание. – Ты помнишь, как мой отец взял вас в заложники пять лет назад,– Антон решил не ходить вокруг да около и сразу приступил к сути.

Вертер кивнул и почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

– Значит, это вовсе не было ошибкой,– прокомментировал он слова друга,– я так и знал.

– Да, это была ловушка,– подтвердил Антон,– и я благополучно в неё угодил.

– Помню, ты тогда просто помешался на поисках отца,– Вертер махнул рукой с досады. – Это была какая-то веннская магия? Как же ты попался? Ты же Создатель.

– Ага, Создатель,– Антон невесело усмехнулся,– беда в том, что мой отец тоже Создатель и к тому же венн. Все их практики построены на манипуляциях с сознанием, венны в этом деле собаку съели.

– Он тебя шантажировал нашей жизнью,– это был даже не вопрос, ответ и так был ясен.

– Да, мне тогда пришлось ему кое-что пообещать,– продолжал Антон, – иначе вас бы убили медленно и изощрённо, венны это умеют,– он на секунду умолк. – Сегодня пришла пора выполнить данное обещание.

– Так ты поэтому просидел пять лет в его мире? – Вертер понимающе склонил голову.

– Да, обучение веннским техникам входило в нашу сделку,– подтвердил друг.

– Было что-то ещё? – Вертер затаил дыхание. – И что же ты должен сегодня сделать?

– Умереть,– спокойно ответил Антон,– ты ведь и сам уже догадался.

– Но почему? – возмутился Вертер. – Это же твой отец. Почему он хочет твоей смерти?

– Долго рассказывать,– отмахнулся Творец,– да и не это сейчас главное.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Вертер в отчаянии ухватил друга за руку. – Ты ведь сейчас, после обучения, наверное, не слабее своего родителя.

– Я дал слово, что позволю Сабину меня убить,– Антон отвёл взгляд от умоляющих глаз друга.

– Сабину! – Вертер аж задохнулся от возмущения. – А ведь я только что спас жизнь этому ублюдку. Значит, ты поэтому отказывался с ним встречаться?

– Да, Вер, я знал, что очень скоро отец превратит этого славного паренька обратно в Сабина,– подтвердил Антон,– не было смысла вмешиваться. Кстати, то, что с ним произошло, не его вина, так что не вздумай мстить брату за мою смерть.

– Мог бы и не предупреждать,– буркнул Вертер,– ты же знаешь, как я отношусь к мести. Только рано ты себя хоронишь, я-то ничего твоему отцу не обещал. – Антон ничего не ответил, только снисходительно глянул на друга исподлобья. – Ладно, проехали,– нахмурился Вертер,– согласен, мне с твоим отцом не тягаться, но есть же другие Творцы.

– Вер, уймись,– попросил Антон,– тебе сейчас совсем о другом думать нужно.

Вертер удивлённо уставился на друга. Тот не стал ничего пояснять, просто смотрел грустно и сочувственно. Постепенно непонимание в глазах Вертера уступило место ужасной догадке, и выражение яростного азарта стекло с его лица словно вода.

– Лика,– прошептали его побелевшие губы.

Антон вздохнул и обнял друга за плечи. Объяснений не требовалось, Вертер и сам понимал, что, чтобы не исчезнуть навсегда, его любимой придётся уйти из жизни даже раньше его друга. И кто-то должен будет ей помочь.

– Я не смогу,– жалобно произнёс он,– у меня просто рука не поднимется.

В глазах Вертера была такая тоска, что Антон невольно поёжился, боль своего друга он чувствовал, как свою собственную.

– Тебе ничего не нужно делать,– Антон старался говорить спокойно, но голос его всё-таки подвёл,– Лика просто произнесёт одно заклинание и уйдёт. Это будет совершенно безболезненно, я обещаю. А кармические последствия за её смерть падут на меня.

Вертер никак не прореагировал на его слова, сначала он сидел совершенно неподвижно, уставившись в одну точку куда-то за горизонт, а потом закрыл лицо руками и глухо застонал. Антон вздохнул и поднялся.

– Вер, иди к ней,– тихо произнёс он,– часа полтора я вам обещаю.

Вертер вздрогнул, одним молниеносным движением он вскочил на ноги и крепко обнял друга.

– Полегче, силач,– просипел в его объятьях Антон,– а то ещё придушишь меня раньше времени.

– Тоха, прости меня, дурака,– с досадой пробормотал Вертер,– тебе сейчас самому хреново, а тут ещё меня утешать приходится.

– Брось, я давно принял свою судьбу,– отмахнулся Антон,– пять лет вполне достаточно, чтобы смириться. К тому же смерть – это ведь не навсегда, просто ещё одно перевоплощение. Придётся тебе, лучший папочка во вселенной, меня усыновить, когда вернусь. Будешь мне подгузники менять и в угол ставить, чтоб не хулиганил,– он рассмеялся и хлопнул друга по плечу, но Вертер даже не улыбнулся. – Не смешно? – грустно спросил Антон.

– Ни капли,– в тон ему ответил друг.

Антон взял Вертера за плечи, теперь его глаза в упор смотрели в глаза друга.

– Вер, ты ведь позаботишься о моей Лисе,– он сказал это утвердительно, как само собой разумеющееся. – Сабин может стать очень опасен в моё отсутствие, а мои миры больше не будут вам защитой, если только Даня не возьмёт один из них под своё крыло, но у него совсем нет такого опыта. Ты лучше спрячь мою девочку у Атан-кея, так будет надёжней.

– А Алиса уже знает? – спросил Вертер.

Антон на секунду замялся, видимо, для него это был болезненный вопрос.

– Я подумал, что ей ни к чему маяться в ожидании,– в его голосе совсем не было уверенности,– пусть уж лучше узнает потом. Сделай вид, что для тебя моя смерть тоже неожиданность, ладно?

Вертер только тяжело вздохнул и снова сжал друга в объятьях.

– Я всё сделаю,– пообещал он.

Тут его взгляд остановился на Волке, и Вертер невольно вздрогнул.

– Волк уйдёт со мной,– ответил Антон на его незаданный вопрос,– он сам так решил. Он ведь мой защитник.

Волк, почуяв, что речь зашла о нём, подошёл к Вертеру и лизнул его руку, словно извинился, что выбрал не его, а своего Создателя.

– Всё, Вер, уходи, не трать на меня время, которое принадлежит вам с Ликой,– твёрдо сказал Антон. – Прощай, друг.

– Как мне найти тебя в новом воплощении? – спохватился Вертер.

– Попроси Атан-кея помочь,– ответил Антон,– а лучше сам берись за ум, бросай эти игры в спасателей и начинай практиковать. Считай, это мой тебе последний совет.

Он хлопнул друга по плечу, и его фигура растворилась в воздухе.

Глава 17

Сабин откровенно нервничал, он чувствовал, что отец замутил какую-то очередную аферу, но никак не мог сообразить, какую роль в ней Создатель отвёл своему преемнику. Он сидел на самом краю плоского гладкого камня, нависавшего над глубоким ущельем и пытался собраться с мыслями. В его прошлом воплощении это место использовали, чтобы избавляться от тел умерших или для казней. В мире отца всё выглядело точно таким, как в том далёком северном посёлке, где Сабин впервые появился на свет. Вот только никакого посёлка уже не было, на просторном плато в окружении величественных кедров стояло всего три дома. В одном жил сам Венн с Корой, а остальные занимали два его новых сына.

Это были довольно тупые и мрачные на вид типы, их подчёркнуто агрессивное поведение и раболепство перед Создателем откровенно раздражали Сабина, привыкшего видеть в Создателе в первую очередь отца, да, строгого, порой жестокого, но любящего и заботливого. Для чего отцу понадобилось создавать этих моральных уродов? Неужели только для того, чтобы управлять посёлком, разве недостаточно было юкагиров? Раньше Венн и сам отлично справлялся с управлением, жил вместе со своими подданными, а теперь появлялся среди них только на праздники в качестве живого бога. Что за блажь такая?

Впрочем, сейчас Сабину было не до вопросов управления и качества управленческого состава, его душу раздирали тягостные и противоречивые чувства. С одной стороны, он был счастлив, что мучавшие его отвратительные видения наконец обрели своё объяснение, но, с другой стороны, эти объяснения совершенно не вписывались в его нынешнее представление о добре и зле. Он был не в состоянии себе представить, что мог совершать все эти ужасные поступки, будь они хоть трижды оправданы коварными деяниями его врага и по совместительству брата. Мало того, так ведь и с поступками врага всё было не так уж гладко. Да, брат его предал, отнял уготованную для него самого судьбу и его силу, завладел его любимой женщиной, всё это факт. Но он никогда не пытался его убить. Хотя нет, его уход на перевоплощение всё-таки был на совести Гора, пусть косвенно, но брат поучаствовал в его умерщвлении.

Зато самого падшего Творца заподозрить в гуманизме было сложно, на его руках была кровь не только Гора, но и его близких. Для того, чтобы добраться до своего брата, он не пощадил даже собственную биологическую дочь. Конечно, эта девочка не подозревала о родстве и называла папой Вертера, но сам-то Сабин знал правду и всё-таки убил её, причём с изуверской жестокостью. О том, что он сделал с беднягой Вертером, даже думать было тошно, нынешний Сабин просто не чувствовал себя способным на подобное. У него было такое ощущение, что в прошлой жизни он был совершенно другим человеком, его месть брату за предательство была абсолютно несоразмерна с его проступком.

Но самое поганое было то, что он, оказывается, до сих пор любил своего младшенького братишку. Хотя, младшенького – это было довольно условное обозначение. Сколько сейчас Гору? Около сотни? Даром, что выглядел он тридцатилетним. А вот сам Сабин в этом воплощении едва достиг совершеннолетия. Может быть, с возрастом эти неуместные чувства к предателю пройдут? Сабин вспомнил, как Гор, который теперь именовал себя Антоном, помогал ему справиться с просыпающимися способностями, растолковывал ему техники по управлению Реальностью, рассказывал, как устроен наш мир. И ведь всё это были истинные знания, теперь Сабин мог это оценить. Интересно, зачем ему это было нужно? Почему Гор просто не прикончил его, пока была возможность? Вместо этого, он прислал своего ангела следить за подрастающим и набирающим силу убийцей. А вдруг он вовсе не считал своего старшего брата врагом? Нет, это было немыслимо после всего, что Сабин творил в прошлом воплощении. Значит, у Гора был какой-то коварный план. Знать бы какой.

Сабин подобрал гладкий плоский камень и со злостью запустил его в разверстую пасть ущелья. Через несколько секунд раздался характерный гулкий удар обо что-то твёрдое. Это было странно, в середине дня дно ущелья должно было быть заполнено полноводной рекой от края до края, камень должен был упасть в воду. Заинтригованный непонятным явлением, Сабин поднялся, подошёл к самому краю и заглянул вниз. Никакой реки там не было, только голые скалы и жалкая растительность.

– Надеюсь, ты не собираешься сигануть с обрыва,– раздался сзади насмешливый голос отца.

От неожиданности Сабин вздрогнул и действительно чуть не свалился вниз. Он осторожно отступил от края и повернулся к родителю.

– А куда делась река? – в его голосе послышалось разочарование.

– Странно, что ты до сих пор этого не знаешь,– удивился Венн. – В том мире была вовсе не река, это был дэв. Он, кстати, последовал за мной в новое место, только предпочёл поселиться в вулканическом озере, а не в реке, теперь всех умерших хоронят там. Прогуляйся к кальдере, когда будет время, только не лезь в воду, это чревато даже для Творцов.

– Интересно,– заметил Сабин,– пожалуй, я отправлюсь туда прямо сейчас. Если честно, мне раньше не приходилось иметь дело с дэвами, это будет очень интересный опыт.

Венн подошёл к сыну и положил ладонь ему на плечо.

– Нет, сынок, сейчас ты будешь немного занят,– во взгляде отца Сабин с удивлением заметил неподдельное сочувствие, что было отнюдь не частым явлением. От этого взгляда его слегка зазнобило, словно вдруг налетело облако тумана и окутало его промозглой сыростью. – Пора возвращаться в дом,– между тем продолжал Венн,– у нас сегодня гости.

Сказано это было спокойно, но почему-то от этих слов Сабину стало страшно, словно его приглашали не на дружеские посиделки, а на казнь. Его интуиция не просто била тревогу, она откровенно металась в агонии.

– Да что это со мной творится,– одёрнул себя Сабин,– совсем нервы стали ни к чёрту.

Он взял себя в руки и постарался выкинуть из головы глупые выкрутасы своего подсознания. В конце концов, это же отец, он не причинит вреда своему преемнику. Услужливая память тут же подбросила Сабину картинку с его собственно дочерью в окровавленной ванне. Наверное, эта малышка тоже думала, что родной отец не сделает своему ребёнку ничего плохого. Нет, у девочки не было иллюзий на его счёт, так почему же он сам так истово верит в непогрешимость своего отца?

За всеми этими непростыми мыслями Сабин не заметил, как отец перенёс его в центральную комнату своего дома. Он потряс головой, чтобы сбросить наваждение, и присоединился к Венну, расположившемуся в кресле у очага.

– А кого ты ждёшь в гости? – беззаботно поинтересовался преемник.

– Не торопись, сынок,– Венн снисходительно усмехнулся,– всему своё время. Думаю, полчаса у нас ещё есть, давай выпьем чаю. Давно мы не сидели с тобой вдвоём у очага.

Словно услышав слова своего мужчины, вошла Кора с подносом, по комнате сразу разнёсся аромат мелиссы и цедры. Она расставила посуду на маленьком столике и уже было собралась разлить чай, но Венн одним движением отослал её вон. Женщина без возражений вышла за дверь, на Сабина она даже не взглянула. Отец сам наполнил чашки ароматным напитком и протянул одну сыну.

Происходящее нравилось Сабину всё меньше, такая расторопность была вовсе не в характере отца. А Венн тем временем глотнул из своей чашки и начал что-то рассказывать про переселение в Перу, про обустройство посёлка, про своих управляющих, про смешные индейские ритуалы. Сабин слушал и всё больше убеждался, что отец просто-напросто тянет время, что-то должно было случиться в самое ближайшее время, и интуиция подсказывала, что запланированный отцом сюрприз ему совсем не понравится. Больше всего на свете блудному сыночку сейчас хотелось оказаться как можно дальше от гостеприимного отчего дома. Но что толку в этих желаниях? Сабин отлично знал, что от отца не убежишь.

Делая вид, что внимательно слушает невинный трёп родителя, он на самом деле исподтишка наблюдал за мимикой рассказчика, чтобы хоть как-то подготовиться к предстоящим событиями, и поэтому от его взгляда не ускользнул тот момент, когда в глазах Венна вдруг вспыхнул злорадный огонёк. Через секунду за дверью раздались шаги, створка двери распахнулась, и на пороге появился Гор. Он оглядел собравшихся членов семьи безмятежным взглядом, и на его губах заиграла фирменная ангельская улыбка. Сабин помнил эту его улыбку с детства, но, хоть убей, не мог сообразить, почему отец называл её ангельской.

– Ты вовремя,– прокомментировал отец приход своего младшего сына,– думаю, брата тебе представлять нет нужды, хотя вы давно не виделись.

– Не так уж давно,– мысленно прикинул Сабин. – Видимо, отец не в курсе того, что Гор был совсем нередким гостем в Тингри, ещё до того, как он начал обучать меня, братец постоянно навещал малыша Таши. Хотя какой он теперь Таши? Настоящее имя этого ангельского соглядатая Дэлвиг. Похоже, я всю свою нынешнюю жизнь был у младшего братика под колпаком. Интересно, и для чего же мы здесь собрались? Подвести итоги наблюдений?

– Видимо, я единственный в этой комнате, кто не в курсе относительно причин нашего семейного сборища,– Сабин саркастически ухмыльнулся. – Может быть, поделитесь?