Игра в Реальность. Путь

– Значит, на этот раз обошлось без стрельбы,– с облегчением вздохнул Даня.

Он быстро осмотрел первый этаж. Звать отца парень не решился, мало ли, кто ещё мог разгуливать по захваченному дому. Дверь ближайшей комнаты на втором этаже была приоткрыта, Даня осторожно заглянул в комнату и в ужасе застыл на пороге. Всё-таки без крови на этот раз не обошлось, ею был залит весь пол комнаты, только это была кровь не бандитов, а самого Вертера. Отец лежал на спине, раскинув руки, глаза его были закрыты, а рядом с ним в луже крови лежал мальчик в грязно-розовой толстовке с дредами пепельного цвета. Бывший пленник уютно устроился под боком у своего неудачливого спасителя и, похоже, спал, его правая рука покоилась на груди Вертера.

В первый момент Дане показалось, что парнишка просто попытался зажать рану руками, чтобы остановить кровь, и свалился в обморок. Но нет, поза мальчика вовсе не была похожа на бесконтрольное падение, скорее, он улёгся сам, подложив левую руку себе под голову для пущего удобства. И тогда до юного Творца наконец дошло, мальчик вполне осознанно перекачивал свою жизненную силу в раненого, а когда понял, что сам сейчас потеряет сознание от слабости, улёгся рядом с ним так, чтобы его правая рука оставалась на груди Вертера. Неясно, понимал ли Макс, что запросто может умереть вместе с тем, кого пытался спасти, может быть, он просто об этом не подумал, так или иначе, бедняга был без сознания и, судя по бледности его кожи, уже давно.

Первым делом Даня перенёс оба бесчувственных тела в ангельский мир, от греха подальше, не хватало ещё нарваться на недобитых бандитов. Проверив пульс, он с облегчением убедился, что оба пациента были ещё живы, хотя времени для реанимации оставалось в обрез. Возвращать людей с того света не умел никто, даже Творцы, нужно было успеть вмешаться, пока сердце человека ещё билось. Оставив Макса ждать своей очереди, Творец занялся раной отца. Судя по всему, она была смертельной, пуля прошила его тело насквозь, задев сердце. То, что Вертер ещё дышал, можно было списать только на чистое везение, если, конечно, не учитывать вмешательства братика Марики, без всякого сомнения этот парнишка спас ему жизнь. Восстановление тела отца заняло считанные минуты, в этом деле Даня стал уже настоящим профи. Он вернул Вертера в сознание и повернулся к мальчику, не подававшему пока признаков жизни.

– Не понял,– спасатель приподнялся на локтях и с удивлением огляделся,– почему я ещё жив?

Даня не ответил, он в этот момент пытался вернуть к жизни брата Марики. Здесь дела обстояли намного хуже, мальчик потерял слишком много жизненной энергии.

– Отец, мне одному не справиться,– проговорил Творец, не отрываясь от своего занятия,– приведи Алису, пожалуйста, только она способна вытащить этого пацана с того света.

Вертер с удивлением осмотрел бледного до синевы юношу и попытался подняться, но его снова сбил на землю внезапно налетевший вихрь, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Марикой. Девушка, вся в слезах, повисла на шее спасателя, из того, что она лепетала сквозь рыдания, с трудом можно было разобрать, что бедняжка сочла Вертера мёртвым и чуть сама не умерла от горя. Даня ошарашенно уставился на эту сцену, полумёртвый брат Марики лежал в шаге от неё, а она билась в истерике по живому Вертеру. Видимо, отцу от такого бурного проявления чувств тоже стало не по себе, он осторожно снял руки девушки со своей шеи и наконец поднялся на ноги. Его слегка покачивало от потери крови, Дане пришлось ограничиться восстановлением только самых критичных жизненных функций, на большее не было времени.

– Что с ним? – деловито осведомился спасатель.

– Он перекачал в тебя всю свою жизненную энергию,– пояснил Даня. – Поспеши, меня надолго не хватит.

Вертер кивнул, но уйти ему опять не дали, Лика, бледная, как привидение, без сил упала в его объятия. На этот раз спасатель не стал высвобождаться из сладкого плена, он сам обнял любимую и долгим поцелуем припал к её губам, не стесняясь аудитории. Пока родители обнимались, Даня невольно бросил взгляд на Марику. Девушка стояла с безжизненным выражением на побледневшем лице, уронив руки и прикрыв глаза, из её прокушенной губы стекала на подбородок тоненькая струйка крови. У молодого Творца неприятно заныло сердце.

– Интересно, сколько ещё времени Марика разыгрывала бы из себя мою девушку, если бы не этот трагический случай,– горько подумал он. – Получается, она тупо использовала меня, чтобы быть рядом с моим отцом. Довольно цинично, однако.

Даня отвернулся от застывшей в горестном ступоре влюблённой девицы и сосредоточил всё своё внимание на полумёртвом мальчике. Фигуры Вертера и Лики наконец растаяли, любвеобильные родственнички решили отправиться в мир Венна вместе. Алиса явилась на помощь буквально через десять минут, Антон на этот раз не смог её сопровождать, так как Венн загрузил его какой-то замысловатой практикой, но к вечеру он обещал присоединиться ко всей честно́й компании на чаепитие в мире Дачи. Когда Алиса сменила Даню у тела Макса, Марика вроде бы пришла в себя и начала проявлять беспокойство не только по поводу здоровья своего тайного кумира. Она опустилась на колени рядом с братом и принялась выпытывать у Алисы, насколько всё плохо.

Даня в изнеможении улёгся на траву, ему самому сейчас требовался отдых. Буквально через минуту Марика оказалась рядом, она взяла его за руку и нежно погладила по голове, вроде как благодарила за спасение дорогих ей людей. Странно, несколько минут назад Даня был бы счастлив от этих простых проявлений заботы, но после того взрыва эмоций, которому он стал невольным свидетелем, прикосновения любимых ласковых ручек стали ему неприятны. Он встал и, сославшись на усталость, ушёл в дом, влюблённому парню требовалось время, чтобы переварить тот простой факт, что его девушка, оказывается, была без памяти влюблена в его отца.

Алиса провозилась с Максом больше часа, только после этого она позволила уложить мальчика в постель. Пришлось опять подключать Даню, чтобы переместить его и Марику в мир Дачи, где вся компания планировала провести вечер, остальные и сами могли совершить это небольшое путешествие. Макс всё ещё был без сознания, и Алиса не ожидала, что он выйдет из комы раньше следующего дня. Марика просидела до вечера у постели брата и наотрез отказалась спускаться к ужину, поэтому Лика отнесла ей в комнату тарелку с едой, и девушку оставили в покое, зато остальные с удовольствием устроили праздничное застолье.

Они теперь редко собирались вместе, один-два раза в год, не чаще. Антона его отец так загрузил веннскими техниками и ритуалами, что ему не каждый день удавалось поесть и поспать, а Вертер по самые уши погрузился в дела своего детища – сыскного агентства. В общем, скучать им не приходилось, однако, собравшись все вместе за одним столом, друзья сразу ощутили, как же они соскучились по общению. Мягкий тёплый свет светильников заливал празднично накрытый стол, над самоваром курился тонкой струйкой дымок, пахло свежей выпечкой и пряными специями. Неспешно текла беседа, словно сегодня не случилось никаких трагических событий, Вертер чесал Волка за ухом и время от времени скармливал ему пирожки с мясом. И тут гном, как обычно, настырно нарушил благостную атмосферу.

– Так, значитца, у тебя, мил человек, сегодня ещё один день рожденья случился,– ехидно заметил Антоша, развернувшись всем своим круглым тельцем к Вертеру.

– Да уж, не ждал, что очнусь в ангельском мире,– усмехнулся тот,– я ж сразу понял, что рана смертельная, ещё до того, как отключился. Выходит, пацан-то из продвинутых, если вернул меня с того света.

– Нет, отец,– возразил Даня,– с того света не возвращаются, просто он успел раньше, чем твоё сердце остановилось.

– Вер, ты уж не забудь спасибо сказать мальчонке,– снова встрял гном,– он ведь ради тебя жизнью своей рискнул.

– Между прочим, прежде, чем меня спасти, он же меня и убил,– Вертер обиженно набычился и отвернулся к Лике как бы за поддержкой. – Где это видано, чтобы заложники разгуливали с пистолетами, да ещё и палили в своих спасителей?

– От оно как,– удивлённо протянул Антоша,– значитца, это малец тебя завалил, герой. А ты уж и разобиделся? Сдаётся мне, он тебя за бандюка принял с перепугу-то, чего ж теперь пенять.

– Да, Вер, я тоже так полагаю,– вступился за мальчика Антон. – Видимо, Макс решил, что это бандиты идут его убивать, вот и выстрелил в первого, кого увидел. Я другого не понимаю, как же он догадался, что ты на самом деле спасатель?

– Кто его знает,– пожал плечами Вертер. – Кстати, Лиса, а почему он до сих пор в коме?

– У него полное истощение,– Алиса грустно улыбнулась,– боюсь, что мальчик ещё нескоро сможет подняться с постели.

– Не рассчитал, выходит, свои силы,– посетовал спасённый,– не почувствовал, как сам отключился, опыта, видимо, маловато было.

– Нет, отец,– Даня поднял на Вертера усталые глаза,– он вполне осознанно отдал тебе свою жизнь, понимал, что потеряет сознание, и улёгся рядом с тобой так, чтобы правая рука оставалась на твоей груди.

За столом повисла тишина, только стрёкот кузнечиков заполнял пространство веранды.

– Ты его знаешь, Вер? – спросил Антон. – Не станет же посторонний мальчишка жертвовать жизнью ради незнакомого человека, тем более, ради потенциального бандита.

Вертер откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, перед ним, как наяву, встала картинка лежащего ничком мальчика с разбросанными по подушке пепельными дредами.

– Значит, не показалось,– задумчиво проговорил он через минуту. – Он там лежал на диване, уткнувшись в подушку, лица видно не было, только дреды точь-в-точь, как были у Ритуси. И ещё эта розовая толстовка, у сеструхи была такая же, любимая, она её постоянно таскала. В общем, мне померещилось, что это была она, а потом я пацана перевернул, и волшебство развеялось. У него столько ненависти было в глазах, что меня едва ни стошнило, Ритуся так ненавидеть не умела.

– Теперь мне понятно, почему ты допустил, чтобы какой-то мальчишка тебя пристрелил,– ухмыльнулся Антон,– решил, что это реинкарнация твоей сестры, и расслабился, потерял бдительность.

Вертер пробурчал что-то невразумительное себе под нос и отвернулся, словно засмущался своей некомпетентности.

– Да, Лика, милочка,– ехидно хмыкнул гном,– мужик-то твой только снаружи железный, а внутри мягкий, да пушистый, словно кутёнок.

– А мне такой нравится,– Лика обняла Вертера и прижалась щекой к его щеке.

Волк тоже решил заступиться за своего любимца, положил лапы Вертеру на плечи и лизнул его прямо в нос. Вся компания весело расхохоталась, даже сам виновник переполоха.

– Думаете, это всё-таки Ритуся,– Вертер снова стал серьёзен,– по возрасту подходит, вообще-то.

– Дык, разве енто самое главное,– отозвался гном,– кем бы он ни был, но этот малец тебе жизнь свою подарил. По-хорошему вы, стал быть, теперь кровники. Небось, слыхал, как это в старину было?

– Да ладно тебе нагнетать, знаток старины,– отмахнулся Вертер,– сам разберусь, кто кому чего должен. Если б он в меня ни выстрелил, то и спасать бы не пришлось.

– Зря ты так, отец,– покачал головой Даня,– одно дело пальнуть сгоряча, и совсем другое сознательно пожертвовать своей жизнью. Макс ведь не мог знать, что я приду на помощь.

– Ладно, ладно, совсем меня застыдили,– фыркнул Вертер,– вот очнётся этот малолетний убийца, пойду к нему на поклон. Довольны?

Малолетний убийца очнулся, как и ожидалось, только на следующий день. Всё это время Марика сидела у его постели, не желая спускаться вниз. Зато, когда Вертер тихонько постучал в дверь спальни Макса, она мгновенно подхватилась и куда-то убежала, оставив мужчин одних. Вертеру даже показалось, что это она его не хочет видеть, но решил проигнорировать девичьи капризы.

– Ну как ты, малыш? – спасатель подсел к мальчику и взял его за руку.

Лицо Макса было ещё бледное, но синюшный оттенок уже исчез, и голубые глаза заблестели неподдельной радостью при виде гостя.

– Вы всё-таки выжили,– голос мальчика был тихий с хрипотцой, но в нём явно слышались нотки облегчения,– я так боялся, что мне не удастся Вас вытянуть. Как Вы себя чувствуете?

От такого поворота Вертер слегка обалдел, едва вернувшийся с того света пацан интересовался самочувствием здорового, как бык, мужика. Это было забавно.

– Это ты меня спрашиваешь про самочувствие? – рассмеялся вояка. – Да ты на себя погляди, в чём только душа держится,– Вертер потрепал мальчика по щеке, и тот тоже заулыбался, голубые глазки тут же наполнились светом, в них заплясали весёлые искорки. Невозможно было поверить, что совсем недавно они излучали чистую неприкрытую ненависть. – Ты зачем в меня выстрелил? – спросил спасатель. – Решил, что я пришёл тебя убивать?

Макс потупился и помотал головой.

– Они хотели…,– он не договорил, краска бросилась ему в лицо. – Я подслушал их разговор.

– Понятно,– зло процедил Вертер,– ты был нужен им живой, но совсем не обязательно нетронутый. Вот ублюдки!

Мальчик кивнул и снова поднял на спасателя глаза.

– Простите меня,– жалобно проскулил он,– мне было так жутко, я совсем не соображал, что делаю.

– Я тебя не виню,– Вертер снова погладил беднягу по щеке,– это была просто самозащита. Но как же ты понял, что я не из банды?

Макс молчал и смотрел в лицо спасателя с таким выражением, словно искал там ответа на этот простой вопрос.

– Мне показалось, что я Вас узнал,– наконец проговорил он. – Мы не могли раньше видеться?

– Вот так, значит, не одному мне мерещится, что мы встречались в прошлой жизни,– подумал Вертер. – Будет забавно, если ты, малыш, окажешься моей Ритусей.

– Ты едва не умер, спасая меня,– голос спасателя сделался снова серьёзным, почти мрачным. – Почему? Ты ведь понимал, что делаешь. Почему ты не остановился, пока ещё мог контролировать свои действия?

– Если б я остановился, Вы бы сразу умерли,– так же серьёзно ответил мальчик.

– Выходит, Даня прав,– подумал Вертер,– парнишка сознательно пожертвовал ради меня своей жизнью. И чем же я это заслужил? Тем, что, возможно, был его братом в прошлом воплощении? Маловато как-то. Однако, он, судя по всему, даже не колебался, потому что если бы у него возникло хотя бы малейшее сомнение, то меня бы уже не было в живых.

– Что ж, с меня должок,– улыбнулся спасатель,– можешь обращаться, если понадобится спасти твою жизнь. Лучше бы, конечно, не понадобилось. С заказчиком твоего похищения я разберусь, больше он тебя не потревожит. Отдыхай, сейчас для тебя самое главное спать и постоянно пить что-нибудь горячее и сладкое. Мне приходилось бывать в твоей шкуре, я знаю.

Мальчик улыбнулся и благодарно сжал руку Вертера.

Глава 10

На этот раз встреча проходила на нейтральной территории. Маленькое изысканное и неприлично дорогое кафе приютилось под самой крышей старинного особняка в центре столицы. Кафе предназначалось только для «своих», с улицы обнаружить его было совершенно невозможно. Обычная дубовая дверь без вывески пряталась на втором этаже здания. Попасть внутрь можно было только с открытой галереи, поднявшись по узенькой кованой лесенке, но предварительно требовалось пройти фейс-контроль на входе в закрытую арку, отделявшую уютный зелёный дворик от тихого переулка.

Кафе откровенно позиционировало себя как дорогое французское бистро. Круглые мраморные столики на витых ножках, мягкие креслица, обитые шёлком, кофе в тонких фарфоровых чашечках, воздушные круассаны, малюсенькие разноцветные пироженки, всё было такое миленькое, утончённое, что можно было бы действительно вообразить себя где-нибудь на Монмартре. Впечатление портили только официанты откровенно индийского происхождения, впрочем, они вели себя очень грамотно, посетителям глаза не мозолили, но мгновенно оказывались рядом, как только в них возникала нужда.

Мамаша Давидика уже поджидала гостя, лениво потягивая розоватый грейпфрутовый сок из высокого бокала. В первый момент Вертер её даже не узнал, прежняя перезрелая нимфетка уступила место великосветской даме. На женщине было длинное в пол тёмно-синее платье из лёгкого муслина с едва проступавшим серо-белым рисунком, шарфик из того же материала полностью скрывал рыжую мальчишескую шевелюру. Вместо гирлянды цепочек и браслетиков даму украшали только серьги и кольцо с большими сапфирами того же цвета, что и платье. Подведённые чёрным глаза и бледно-розовые губы завершали утончённый образ пресытившейся светскими развлечениями леди.

Вертер невольно прищёлкнул языком, такой эта странная женщина нравилась ему ещё больше. Он уселся в кресло напротив своей бывшей клиентки и быстрым привычным взглядом окинул помещение. Так и есть, дама была не одна, за столиком у двери в кухню притулились два мордоворота, явно вооружённые чем-то поопаснее чайных ложечек, которыми они синхронно помешивали напитки в своих чашках.

– Вы меня опасаетесь? – спросил Вертер, кивнув в сторону охранников.

Женщина скосила глаза на колоритную парочку и усмехнулась.

– Ничего экстраординарного,– она небрежно пожала плечами,– мы с мужем всюду ходим с охраной. Издержки больших денег, знаете ли.

Вертер понимающе кивнул. Не то чтобы наличие охраны у его собеседницы как-то его встревожило, просто для успешного результата переговоров ему требовалось доверие этой странной женщины, а двое мордоворотов несколько диссонировали с доверительной атмосферой.

– Вы хотели меня видеть,– женщина подняла на Вертера спокойный взгляд. – Я Вас слушаю.

Начало, увы, отнюдь не походило на дружескую беседу, скорее, сцена выглядела так, словно великосветская дама снизошла до разговора с наёмным работником.

– Ладно,– подумал Вертер,– нам не привыкать. Твой сынок, моя дорогая леди, тоже поначалу корчил из себя козырного туза.

Он непринуждённо улыбнулся и несколькими короткими фразами описал Давидиковой мамаше недавние события, правда, о том, что сам чуть не погиб, благоразумно умолчал, ни к чему было демонстрировать потенциальному противнику свою уязвимость. Всё время, пока шёл рассказ, дама сидела словно статуя, с неподвижным лицом и пустыми, ничего не выражающими глазами. Только когда Вертер замолчал, в её взгляде промелькнуло что-то человеческое.

– А что сталось с теми бандитами, которых нанял мой сын? – деловито осведомилась она.

Только тут до рассказчика дошло, что за всеми трагическими событиями он совершенно забыл про арестантов, а ведь они уже больше суток томились в подвале без еды и питья. Он тихо выругался себе под нос и смущённо посмотрел на сидевшую напротив женщину.

– Не беспокойтесь,– успокоила та забывчивого спасателя,– мои люди о них позаботятся.

Вертеру стало не по себе. Отчего-то он не сомневался, что судьба бандюков будет незавидной, впрочем, они это заслужили. Однако целью этой встречи была вовсе не судьба кучки наёмников.

– Я пришёл сюда не жаловаться, а предупредить,– твёрдо сказал Вертер. – Если ещё раз Ваш сынок появится на моем горизонте и, не дай бог, попробует причинить вред кому-то из моих близких, да и дальних тоже, я его убью. Просто и без затей.

В глазах женщины на мгновение промелькнула холодная искра, но тут же погасла, при этом её лицо оставалось совершенно спокойным, ни один мускул не дрогнул. Вертер снова непринуждённо улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Всё было сказано, теперь дело было за Давидиковой мамашей. Из-под полуприкрытых век он внимательно наблюдал за реакцией своей собеседницы, а заодно боковым зрением фиксировал все движения охранников. Главное было не пропустить тот момент, когда она отдаст им приказ разделаться с наглецом, который посмел угрожать её сыну.

Вертер отлично понимал, что рискует, идя на эту встречу, но посчитал правильным предпринять всё возможное, чтобы избежать кровопролития. Убивать опасного недоумка ему совершенно не хотелось, а ведь придётся, если она его не приструнит или хотя бы не спрячет. Переговорщик был готов к любому повороту событий, но то, что произошло дальше, стало для него полной неожиданностью. Тонкая ладонь, затянутая в тёмно-синюю кружевную перчатку, мягко накрыла его руку. Женщина смотрела ему в глаза, и в её взгляде совсем не было угрозы.

– Благодарю Вас,– с чувством произнесла она. – Вы совсем не обязаны были меня предупреждать и всё же сделали это. Я очень ценю Вашу деликатность,– женщина замолчала и отвела взгляд, но было понятно, что она хочет сказать что-то ещё, просто собирается с духом. – Вы не думайте, что я ничего не понимаю,– дама улыбнулась одними губами, её глаза оставались грустными и холодными. – Увы, нам с мужем не удалось сделать из Давида порядочного человека, но какой есть, он мой сын, и я сделаю всё, чтобы он был жив. Вам не нужно больше из-за него переживать, Давид отправится в наше поместье под домашний арест. Вас это устраивает?

– Конечно,– Вертер с облегчением перевёл дух,– я очень надеялся на Вашу рассудительность и рад, что Вы меня правильно поняли.

– Я тоже рада, что Вы не стали сразу мстить, а решили сначала поговорить со мной,– задумчиво проговорила его собеседница. – Спасибо ещё раз, надеюсь, мы больше не увидимся.

Вертер поднялся и искренне пожелал этой удивительной женщине успехов в воспитании сына. Он тоже очень надеялся, что они больше никогда не увидятся.

***

Марика сидела на обрыве, свесив ноги вниз, и уже не первый час равнодушно наблюдала, как волны, не останавливаясь ни на секунду, стройными рядами набегают на берег и разбиваются в мелкую пыль о прибрежные скалы. Ей было наплевать и на волны, и на скалы, Марике просто хотелось побыть одной, на душе у девушки было тошно. Увы, не всем нашим желаниям суждено сбываться, гном кряхтя приземлился рядом искательницей уединения и вытер красным колпачком вспотевший лоб.

– Уф, ну и жара сегодня,– проворчал он, отдуваясь с таким видом, словно полдня карабкался на крутую гору.

Марика с удивлением посмотрела на странного собеседника, она знала, что в мире Дачи живёт настоящий гном, но раньше встречаться им не приходилось, так как девушка всё время проводила в комнате брата. Это был первый день, когда она решилась оставить выздоравливающего мальчика одного. Гном выглядел довольно комично, словно сошёл с детской картинки, сморщенное личико с остроконечной седой бородой, круглый животик, нависающий над короткими штанишками на лямках, полосатые гетры и, конечно, большой красный колпак. Лоб гнома был действительно усеян бисеринками пота, хотя с моря дул свежий ветерок, и погодка была, скорее, бодрящей, чем жаркой. С чего бы коротышке было так запыхаться?

– Чего загрустила, де́вица-красавица,– промурлыкал Антоша,– али кто обидел? Ты уж поделись со стариком своими бедами, не таись.

Марика громко фыркнула и отвернулась. Вот только этого ей и не доставало, чтобы всякие уродцы лезли в душу своими пухлыми ручонками.

– Эк тебя разбирает,– гном фамильярно хлопнул девушку по коленке. – Ну коли сама говорить не желаешь, так послушай, что я тебе скажу,– Антоша вдруг замолчал, словно позабыл, о чём собрался говорить. После минутного молчания Марика не выдержала и с любопытством повернулась к своему собеседнику. – Так-то лучше,– усмехнулся знаток женской натуры. – Так вот, милая, говорить мы с тобой будем о Вертере.

– Да чего Вам от меня нужно,– вскинулась девушка,– не хочу я о нём говорить.

– Думаешь, ты его хорошо знаешь? – не обращая ни малейшего внимания на её возмущение, продолжал гном. – Изучила, значитца, нашего вояку от макушки до пяток. Ошибаешься, деточка, так же, как многие прочие до тебя. Это он только с виду такой простой, ну чисто большой ребёнок, открытый, добродушный, наивный даже. Но ты на это не смотри, это одна видимость. Вертер уже давно перестал быть обычным человеком, когда раз и навсегда выбрал свой путь, путь воина и защитника. Сам выбрал, ни у кого совета не спросил, хотя много их тут было, советчиков-то, всё норовили сделать из нашего вояки кого-то другого, один – Творца, а другой, вообще, профессионального убийцу. Да только не вышло у них, вот и идёт теперь наш Вертер по жизни в обнимку со смертью. Что ж поделаешь, такая судьба у воинов, что смерть становится их спутницей, а уж врагов ли, друзей или своя собственная – это как сложится. Он и сам про это знает, не жалуется, да и для близких его это не секрет.

– Зачем Вы мне это говорите? – в голосе девушки уже не было прежней уверенности.

– А ты не перебивай старика,– проворчал гном,– слушай, да на ус мотай. Хотя, какой у тебя ус? – Антоша ехидно захихикал.

– Я знаю, что у Вертера была непростая жизнь,– Марика доверчиво посмотрела в глаза своему странному собеседнику,– мне Даня рассказывал. Я, может быть, помочь хочу, что в этом плохого?

– Да, нашему вояке досталось по самое не балуйся,– подтвердил гном,– приходилось терять любимых, да и умирать за них тоже. Вот поэтому каждая мирная передышка для него как подарок судьбы, бесценный дар Создателя. Лика и Даня – это как раз такие дары и есть. Так Создатель наградил нашего защитника за его преданность своему пути.