Узнать вход в жилой корпус было несложно – это была просто дыра в стене. Причём за стеной всё было какое-то маленькое, несерьёзное – совсем не к месту.

Я не знал чем себя занять – пошёл изучать здание и, найдя какую-то детскую книгу по мальчика-невидимку, я углубился в чтение и не заметил, как стемнело. Нужно было выходить.

Видимо, я был в отдельной комнате и меня не заметили, но я быстро встал и вышел в коридор.

Искать долго не пришлось. Меня заметил тучный военный и подошёл. Форма странно обтягивала его толстый живот, и второй подбородок был мокрым от пота.

– Что ты здесь делаешь один? Где твои родители?

– Ещё не привезли.

– Понятно, – ответил он. – Тогда тебе в зону ожидания.

– А где она?

– Сначала поднимаешься по лестнице в конце коридора… – начал он, а потом прервался: – Ай, ладно. Идём за мной.

Мы поднялись на третий этаж, к большому залу. Там стояло много кроватей, раскладушек и было много спальных мешков на полу. А вот людей было мало.

– Выбирай любое, – после этого он вышел, а я стал выбирать, куда бы мне прилечь.

По сути, мне было всё равно. Я прошёл пару метров, снял рюкзак и просто плюхнулся на кровать без постельного белья. Через три кровати кто-то спал. Я прямо в одежде забрался под одеяло и укутался.

Я даже и не заметил, что всю дорогу держал в руках книгу.

А так же весь вечер не думал о маме. Но сейчас мысли снова вернулись в мою голову. Они не давали мне долго уснуть, но, в конце концов, я немного был вымотан сегодня и кое-как уснул разбитым сном.

Начало. Часть 3.

Сквозь дремоту я услышал, чёткий звук солдатских сапог разрезал комнату, а за ним недовольный сонный бубнёж людей. Я посмотрел в телефоне время: было всего пять утра. И никак не получается нормально поспать

Я здесь был уже три дня, а никого из своей семьи ещё не встретил. Некоторых моих одноклассников забрали родители и увезли куда-то за город. Это было официально запрещено, но деньги решают много вопросов и открывают даже закрытые двери. Хотя, мне кажется, что скоро они нам уже не понадобятся. Каждый день привозят людей, и некоторые рассказывают ужасные вещи о том, как какие-то монстры прямо на улице разрывают людей. Эти монстры как люди, только до них невозможно достучаться.1

На второй день я узнал, что не всех сюда привозили по желанию: много людей вообще сопротивлялись. Но также было и что некоторые люди просто организовывали лагеря или запирались в квартирах, дожидались там военных.

Военные до сих пор говорят, что держат нас здесь в качестве профилактики. Мол, чтобы мы не заразились.

"Зачем же нас здесь всё-таки держат? Я не думаю, что они до сих пор не придумали какие-нибудь таблетки или ещё что-нибудь… Были и раньше неизлечимые болезни, но чтобы до такого карантина – никогда… Они явно что-то недоговаривают. Особенно если послушать про людей-монстров на улицах – так жуть берёт", – я шёл к умывальникам.

Сегодня очередь была ещё больше, чем вчера.

"Видимо, новых привезли ночью. Странно, я не думал, что они совершают ночные рейды за выжившими. Но, если поступили новенькие – там может быть кто-то из моих".

Логично, что ты захочешь в туалет после поездки – поэтому я первым делом проверил очередь в туалет: никого.

После туалета единственное место, где можно было найти информацию – главный зал. Там были и списки у дежурного, и люди сами собирались для встречи. Это было в смежном здании.

Но даже там я не нашёл никого, даже знакомого.

"Видимо, мне придётся ждать ещё один день… Блин, ну когда же маму привезут?" – я не мог успокоиться уже несколько дней: здесь я ощущал себя одиноким, даже одноклассников не было видно – очень странно. Только один раз встретил Катрин в коридоре, но мы лишь поздоровались и пошли дальше.

До обеда я снова просидел в библиотеке, полностью погрузившись в чтение.

"Блин, почему я раньше не читал? Это же так круто", – книги стали моим способом убежать от проблем и расслабится. На этот раз мне в руки попалась книга "Полный омут" – классика проверенная несколькими веками.

Когда я шёл на обед, заметил, что в здании какая-то спешка, но не придал этому значения и пошёл дальше в столовую.

У столовой были разборки двух мужчин:

– … Слушай, это моя жена. Извинись перед ней, пока я не расхерачил твою морду, – первый мужчина был толстый и с лысиной на затылке, а на лице – несколько больших родинок. На вид ему было около сорока.

– Да что я такого сделал? – второй мужчина громко, с показным весельем, рассмеялся. – Все знают, что твоя жена шлюха. Разве это не так? – он тоже был не маленьким. Его крепкие руки были напряжены. Он быстро переводил взгляд, что смущало и настораживало. – Она чуть ли не с половиной города спа…

Ему не дал договорить удар, что пришёлся на лицо и сразу отбросил его на пол. Завязалась драка.

Двое военных, что стояли у самой столовой, спокойно смотрели на это и смеялись. Даже делали ставки, кто же победит в этой схватке. Не похоже было, что они что-то будут предпринимать. Одна пожилая женщина подошла к ним:

– Сделайте что-нибудь, они же поубивают друг друга! – другая стояла позади и поддакивала.

– Женщина, не мешайте. Когда нужно будет – разберёмся, – сказал один из них, улыбаясь.

Я решил тоже не вмешиваться и просто прошёл мимо:

"Это их дела, а не мои. Меня это не касается", – как обычно, нашёл оправдание для себя, и прошёл в столовую. Сел в отдалённом углу, куда никто не садился. Там я мог скрыться ото всех и поесть в одиночестве.

Дали овсяную кашу и холодный чай, немного хлеба.

Каша была совсем сухая. Как и вчера.

У меня было такое ощущение, будто на дворе война.

Я всё думал, сколько нас продержат здесь: ещё пару дней, неделю, месяц? Просветов не было видно, но и не могло же это вечно продолжаться – максимум пару месяцев.

Не осилив вторую ложку, совсем без чувства голова, я поспешил выйти и увидел, что обоих мужиков уже не было. Видимо, военным надоело смотреть на это побоище и они обоих отправили в изолятор – отдельная комната для нарушителей порядка. Это был подвал здания милиции, где обычно держали подозреваемых. По крайней мере, именно так сказал какой-то пожилой мужчина вчера.

Я собирался пойти снова в библиотеку и погрузиться в чтение до вечернего "привоза", но тут ко мне подошёл военный:

– Мальчик, что ты здесь делаешь?

Я сначала не понял к чему он, а потом понял, что никого нет вообще рядом.

– Здравствуйте, я в библиотеку иду, а что?

– Тебя никто не предупредил что ли? – на его лице показалось волнение.

– Предупредил? Нет… О чём?

– У тебя много вещей? – спросил солдат, вместо ответа.

– Ну… У меня всего несколько вещей, в зале наверху… А что случилось?

– Бля… Где твои родители?

– Никого из моей семьи ещё не нашли. Что-то случилось?

От напряжения задёргался палец на руке.

– Нет… Не волнуйся. Сейчас просто всех перевозят в более безопасное место – возле Кантера. Там твоя семья точно будет. Иди быстрее за вещами и выходи на улицу. У тебя будет минут десять – успеешь?

– Угу, – пробубнил я.

– Тогда бегом. Я предупрежу водителя, – солдат развернулся и пошёл к выходу. Мимо нас пробежала пара милиционеров.

– Спасибо, – наскоро ляпнул я и побежал в библиотеку. Было глупо, но я очень хотел забрать ту книгу.

Я справился быстрее и через минут пять уже бежал к выходу.

В коридоре на обратном пути я нашёл фонарик, который лежал на полу, и забрал его – мало ли, вдруг пригодится?

Я вышел в тот момент, когда двое автобусов уже отъезжали – несколько лиц в окнах посмотрели на меня с каким-то страхом.

У единственного мини-автобуса стоял всё тот же парень в военной униформе. Он помахал мне рукой и я, немного задыхаясь, побежал к автобусу.

"Жаль, что не зарядил телефон. Думал, на ночь поставить, а теперь может и сесть уже", – я с грусть посмотрел на тридцать процентов батареи.

В этом мини-автобусе, без меня было, не больше десяти человек – они выглядели напуганными, и лишь пару человек посмотрело на меня, когда я вошёл.

Как только я вошёл в автобус – парень зашёл за мной и скомандовал водителю, чтобы мы ехали. Видимо, все ждали меня. Двери захлопнулись и мы поехали.

Я решил сесть на место у окна. Мне всегда нравилось сидеть у окна. Рядом со мной сидела пожилая женщина. У неё были длинные, до плеч, седые волосы. Они у неё немного вились. Глаза выражали умный взгляд. Правда, она не сразу меня заметила, и мне пришлось несколько раз её дёрнуть за руку, чтобы мне, наконец, дали пройти.

Мы выехали, ворота закрыли и пара военных запрыгнула в открытые двери.

– Газуй, – скомандовал мужчина с усами, и водитель двинул по газам.

Я вставил наушники и смотрел на непривычные пустые улицы. Середина осени только ещё больше угнетала.

День 4.

― Эй, хватит мемуары свои писать. Не до этого сейчас. Нам идти нужно.

Все ждали только меня – я отложил дневник и быстро уложил его в рюкзак. Поскольку мы останавливались ненадолго, то и вещи разбирать не пришлось.

У Майка были с собой ножницы по металлу (я так и не понял, зачем они были нужны при эвакуации) и мы прорезали себе небольшое отверстие в сетке, чтобы зайти.

Это было небольшое углубление между домов, огороженное сеткой, для подстанции. Было видно, что сетка не новая, и что её резали до нас неоднократно.

Майк был пожилым человеком, но широкоплечим и крепким. Выглядел он лет на десять моложе, чем был на самом деле. Только полная седина выдавала, что он постарел. Насколько я понял из пары его реплик, он раньше был военным, но вышел в отставку ещё до «кризиса» – так я называл то, что сейчас происходит.

"Надеюсь, мы сможем найти нормальное место для ночёвки…", – думал я на ходу. Окружающая осень как бы гармонировала с апокалипсисом, вгоняя в ещё большее уныние.

– Раз мы вернулись в город – мне нужно заглянуть домой, – я решил напомнить об этом. Меня ни на секунду не покидало это желание. Я понимал, что там никого нет, но и уйти, не попробовав, не мог.

– Зачем? Забыл свои игрушечки? – Максим, как обычно, язвил.

– Нет. Мне нужно убедиться, что мама в порядке. Может Паша оставил записку.

– Смотрите, маменькин сыночек, ха-ха… – он начал изображать смех, а затем резко прекратил. Я посмотрел на него и увидел, как он потирает голову.

– Хватит, – отрезал Павлов.

Павлов был солдатом – одним из нескольких, которые должны были сопровождать автобус. Это он меня тогда предупредил об отъезде, а также уже спас жизнь несколько раз. Он был совсем молодым парнем: 25 лет – не больше. Если посмотреть на него внешне, то не скажешь о нём «сильный», но рядом с ним было спокойно. В принципе, он-то и решал: куда нам идти и что делать.

Хотел бы я думать, что не знаю, что было бы без Павлова и Майка, но я знаю.

– Тише вы – нас услышать могут. Сами знаете уже, что сейчас нигде не безопасно. Особенно на улице, – шикнул Павлов, не поворачиваясь.

Павлов приложил палец к губам и показал в сторону соседнего дома: там, возле облысевшего дерева, стоял восставший – его несложно было узнать по грязной одежде и шатающемуся телу.

– Может это человек? – я старался не издавать звуков.

– Нет, – ответил Павлов. Он кивнул мне – дал знак притаиться – и пошёл вперёд вместе с Майком. Оба они могли убивать этих… монстров.

Я познакомился с Майком ещё на базе – правда, мы перекинулись всего парой слов. На самом деле его зовут Алексей, но, он попросил так себя называть и сказал, что это его кличка ещё со времени службы.

Они быстро подбежали к восставшему и пробили ему голову большим камнем, пока он не среагировал. Каждый раз это выглядело жутко…

Убивать людей – это ужасно… пусть и мёртвых… Они же просто больны – можно как-то вылечить или просто подождать до момента, когда откроют лекарство, но одновременно с этим понимал, что сейчас иначе нельзя: либо ты, либо тебя. Но я никак не мог решиться сам на это. Даже мысленно.

Павлов кивнул и мы с Максимом, пригнувшись, побежали к ним.

Майк с Павловым разделились и пошли проверять двери: вдруг, какая-нибудь из них будет открыта. В городе ещё оставалось электричество.

В одном подъезде была размагничена дверь.

– Все помнят, что делать, если увидите инфицированного?

– Не кричим, тихо стараемся уйти, пока он нас не заметил, – сказал я. Павлов повторял это каждый раз.

– Хорошо. Проверьте свои ножи – они должны быть в секундной готовности. Это спасёт вам жизнь. И помните: не дайте им кричать… – он не договорил. Максим его перебил:

– Да-да, знаем уже: это привлечёт других восставших. Ты достал. Давай идти уже, – Максим пошёл вперёд. Он всё так же выделывается – как в школе.

Максим был главным хулиганом в моём классе и это по его инициативе надо мной издевались. Никто не хотел перейти ему дорогу, и даже учителя шли на поводу. Его родители были где-то в верхушках правительства этого города. Ему можно было всё. Он себе всё и позволял: избивать бомжей с друзьями, алкоголь, наркотики, оскорбление учителей – это знали все. Он единственный из богатых, кого не забрали родители. И это было странно: он ведь один из богатейшей семьи города. Я видел, как он несколько раз пытался звонить, но тщетно – связь уже работает. Сам он виду не подаёт, что волнуется, но я всё понимаю: он ведь такой же потерянный ребёнок, как и я.

«Тяжело, наверное, лишиться силы денег – он ведь как я сейчас», – думал я с удовольствием.

Я пошёл с Майком – нам нужно было смотреть этажи с третьего по пятый. Павлов и Максим смотрели до второго этажа.

Мы аккуратно, почти без шума, поднялись по лестнице и решили разделиться: я третий этаж, Майк – четвёртый и пятый.

Пусть Павлов и не очень это одобрял, но так было быстрее. На каждом этаже было по 4 квартиры: две справа от лифта, и две слева.

Я пошёл в левое крыло.

Достал фонарик из рюкзака, включил и заглянул за стену: в коридоре было чисто, и я продолжил медленно прокрадываться.

Мне было очень страшно, у меня тряслись руки – луч света дёргался на стене, но я продолжал идти. Деревянные половицы скрипели под ногами. Краска на них полупилась и слезла задолго до того, как начался апокалипсис. Сквозь стекло в конце проникал слабый дневной свет, но его не хватало. На стене были надписи маркером: «Маша, солнышко, я тебя люблю», «Игорь и Колян были здесь», «Яна – красава». На одной было это: «Витя – машина», а снизу другим, более большим, почерком «ЛОХ».

Первая дверь оказалась закрытой, и я пошёл в конец коридора к другой.

Вчера мы были в подъезде, где не было окон, и была практически кромешная темнота. Мне сразу показалось, что ничего хорошего ждать не стоит – так и случилось: в темноте был восставший, который чуть не добрался до Максима, но Павлов вовремя подбежал и быстро пробил ему голову отвёрткой. А я ничего не сделал… Я просто стоял и слушал, как кричит и просит о помощи Максим… как ему страшно. Я не мог даже пошевелиться – страх сковал тело.

Но одновременно с этим было что-то приятное внутри. Поначалу я испугался этого, когда осознал, но сейчас понял почему: я хотел, чтобы до него добрался восставший. Я хотел, чтобы Максима не стало.

"Хватит витать в мыслях. Здесь нужно быть осторожным", – выругал я себя мысленно.

Вторая дверь оказалась открытой. На такое я не рассчитывал.

Под впечатлением такой удачи, я решил пройти дальше. Открыл тяжёлую металлическую дверь и прошёл вперёд. Это оказалась просторная двухэтажная квартира.

Я хотел прямо у двери упасть: несколько дней мы шли в город почти без отдыха, и я очень устал.

Я начал осматривать квартиру: на первом этаже было три небольших комнаты, раздельный санузел и кухня. Я решил подняться на второй этаж и увидел, что там была вторая ванна и ещё две комнаты: слева и справа от лестницы. Они так же были небольшие, хоть и комната была заметно больше, чем слева.

Я не решился заходить в комнаты и тихо, не производя лишнего звука, спустился по лестнице, закрыл дверь. После этого прошёл в другое крыло и проверил две оставшихся квартиры – закрыто.

Я вышел и пошёл к Майку – он уже ждал у лестницы.

Одному квартиру лучше не осматривать – неизвестно что будет прятаться за поворотом. Лучше это оставить старшим.

– Нашёл что-нибудь? – спросил я. Мне хотелось поделиться своей находкой.

– Нет. Все квартиры были закрыты и ничего интересного в коридорах. Хорошо хоть без восставших. Можно, конечно, какую-нибудь дверь взломать. Правда это шума наделает… А у тебя что? – он выпрямился, спустился к окну в подъезде возле лифта, и закурил.

– Есть одна открытая квартира.

– Что ещё?

– Там пять комнат, но я их не осматривал – сразу ушёл к вам.

– Молодчик, мальчик. Правильно сделал, – ответил он, выдыхая сигаретный дым. Его это «мальчик» каждый раз режет слух.

– Дверь большая, металлическая и тяжёлая. Я думаю, что можно там переждать день или два.

– Скажем Павлову – пусть этот малец и думает, раз главным захотел быть.

Мы аккуратно спустились до второго этажа. Там нас уже ждали.

– Ну что, есть что-нибудь? – Майк с ходу задал вопрос.

– В подвале был восставший и на первом этаже в темноте прятался. Я почти мимо прошёл, но потом услышал шорох, подсветил и увидел, что не один, – Павлов вздохнул и поправил нож. – Не судьба была ему сегодня поесть. Ладно… Шутки – шутками, а сейчас по делу. Была лишь одна квартира на втором этаже, но обчищенная полностью. На кухне был пакет гречки. В подвале я нашёл небольшую аптечку. Так что с бинтами у нас проблем не будет. А у вас что?

– У меня – ничего. Но вот у паренька вроде что-то есть. Говорит, что нашёл квартиру. Вроде безопасная, по его словам. Я не проверял, но можно.

– Вот и правильно. Не стоит лишний раз рисковать. Лишний шаг может быть последним. Лучше оставь это нам.

Майк докурил и бросил окурок в проём посреди лестницы.

– Ну да, он же малой – съедят ещё, – Максим с усмешкой посмотрел на меня.

– Ты не больше, – отрезал Павлов и пошёл к лестнице. Максим раскрыл рот – хотел что-то сказать, но не решился и пошёл следом.

Мне понравилось, как Павлов поставил его на место.

– Ты чего лыбу давишь? – прошипел Максим еле слышно, чтобы только я услышал, равняясь со мной.

– Ничего я не улыбаюсь, – ответил я, скрывая улыбку. Я даже сам не заметил, как она появилась.

– Потом посмотрим, как ты будешь улыбаться, – теперь уже улыбался Максим и чуть прибавил шаг.

Мы свободно поднялись по лестнице на следующий этаж.

– За мной, – тихо сказал я и пошёл к той двери.

Майк пошёл проверять верхние комнаты, а Павлов – нижние. Меня же с Максимом они попросили подождать в коридоре. Прошло буквально секунд сорок, как появился Павлов и позвал нас жестом внутрь.

Он закрыл входную дверь каким-то стулом.

– Тут и вправду безопасно. Сейчас осмотритесь пока что и отдохните хорошенько. Мы останемся здесь до завтра, – после того, как он договорил, пошёл на второй этаж.

– А почему не дольше?

– Не забывай, что нам надо в Кантер – там база действующая, – Павлов поднялся по лестнице.

– Не лезь ко мне. Иди поищи, может тут игрушки есть, – Максим прошёл в первую комнату.

Я решил осмотреть остальные комнаты. Во второй комнате было что-то вроде зала с большими шкафами, в которых стояла куча книг. В центре стенки было постое место, но телевизора нет. Напротив стенки стоял мягкий, белый диван. Я хотел упасть прямо здесь, но всё же пошёл осматривать другие комнаты.

Третья комната была с одной стороны более современная с тёмными шторами и синими обоями – мне понравилось это сочетание. Там была кровать и рабочий стол. Так же под кроватью я нашёл футбольный мяч, но бросил его обратно. В шкафу я нашёл несколько вещей. Скорее всего тут жил мальчик – хотя, может и девочка? А ещё, на столе был след в пыли – там когда-то стоял монитор и так же были на полу следы от системного блока.

С другой стороны – обои ярко жёлтого цвета. На стене у окна обои были разрисованы. Так же на полу лежало много бумажек, листиков, тетрадок. Был ещё и большой комод – он выглядел странно, и я решил его не осматривать. Было такое ощущение, будто эта девчачья комната. Но мне стало интересно и я начал разбираться в куче на полу – там оказалось много рисунков. На одном листике была нарисована серая собака с тёмными пятнами, а на другом милый мальчик с довольной улыбкой, ушками и хвостиком лисы. Так же я нашёл другие мультяшные наброски и рисунок какой-то очень красивой синей птицы.

Рассматривая и разбирая всю ту кучу бумаг, я не заметил, как прошло несколько часов. На улице уже начало темнеть – я решил, что надо уже выбрать куда лечь и подкрепиться.

Первая комната сразу отпала – там был Максим. С ним я уж точно не хотел оставаться. Наверху обе комнаты тоже заняты. Я вернулся во вторую комнату: большой белый диван выглядел очень привлекательно и я решил остаться здесь.

Я подошёл, скинул рюкзак с плеч к дивану, достал телефон и хотел послушать музыку, как в дверь вошёл Майк:

– Вот твой ужин, – быстро проговорил он и вышел. Это оказалось очень вовремя. Я улыбнулся.

Я хотел бы с кем-нибудь переговорить. С Майком это не вышло, а вот с Павловым, мне казалось, мы могли бы подружиться. Но так с ним и не удалось поговорить нормально после первого дня.

Я встал и подошёл к пакету: внутри оказалось два яблока, пакет чипсов и шоколадный батончик. Этого мне хватило, чтобы утолить вечный голод. Даже батончик решил оставить на потом, чтобы не объедаться зря.

Когда я уже хотел лечь спать – в комнату вошёл Максим – я уже понял, что он хочет:

– Я что-то не наелся. Может поделишься? – он быстрым шагом подошёл и встал напротив меня. Я сидя смотрел на него.

– Максим, может не надо? Мы же сейчас заодно должны быть… – он не дал мне договорить и ударил в бровь.

– Молчать. Я не разрешал тебе говорить. Давай свою еду или пожалеешь, что твоя шлюха-мать выблядка родила когда-то.

Во мне на секунду вскипел гнев.

– Но…

– Еду мне давай, а не пизди, – он снова ударил, но сейчас уже в челюсть. Я упал с дивана на ковёр. Гнев сменился страхом.

– Я съел её уже, – простонал я. Что-то тёплое растеклось во рту. – Отстань, пожалуйста.

Из брови протянулась струйка крови.

– Ах ты сука… Знал, что я приду, и сожрал всё быстро, – он ударил в живот ногой и пошёл к двери. – Значит так, только попробуй кому-нибудь сказать об этом – я случайно тебя пихну к одной из этих тварей, ясно?

– Да… – промычал я, сглатывая кровь, и он вышел.

От боли я окончательно упал на пол. Кровь во рту была слегка солёная на вкус. Я почувствовал, как еда чуть было не пошла обратно, но я сдержал рвотный позыв.

Кое-как я забрался обратно на диван и тяжело выдохнул.

Я лежал побитый и сломленный…

Слёзы и ненависть жгли меня изнутри. Я достал из рюкзака телефон, включил его, подключил наушники и включил музыку – она немного сгладила гадкое ощущение внутри.

Музыка и усталость сделали своё дело – я смотрел на странные витиеватые тёмные узоры на белых обоях и незаметно уснул, даже не накрывшись.

День 7.

Прошло несколько дней, как мы в этой квартире… Максим не давал мне покоя всё это время. Поэтому я рвусь на вылазку с Павловым при любой возможности – лишь бы рядом с ним не быть.

На следующий день Павлов и Майк решили, всё же, остаться здесь ещё на пару дней, но не больше. Нам всем нужен был отдых.

Всё это время я предлагал Павлову пройти до моей квартиры, но никак не получалось. В обычное время отсюда можно было бы дойти за пару часов. Сейчас же был риск вообще не дойти.

Выходя из комнаты, я встретил Павлова.

– Долго мы ещё будем здесь? – спросил я вопрос, который задавал эти несколько дней.

– Не знаю, Костя. Не знаю. Мы уже несколько дней пытаемся выйти на связь с моим начальством, но безрезультатно. Рация просто молчит, – он присел на комод в прихожей, посмотрел пристально на меня: – Нам нужно связаться с моим командованием. Это сейчас важнее.

Я сам не понял почему взорвался:

– Важнее? Моя семья сейчас может быть мертва, – начал я, но опомнился. – А, может, и нет… Я хочу хотя бы знать, что с ними… – тихо добавил я.

– Мы обязательно сходим к тебе домой. Но связавшись, я могу узнать о твоей семье. Может быть, они уже в безопасности – и тогда зачем нам идти? – Павлов протянул мне руку.

– Понимаю, – ответил я, хватая его руку и помогая встать.

– Не волнуйся. Мы со всем разберёмся. И всё будет хорошо. Уверен с твоими родными всё в порядке. Ты же сильный парень, – подмигнул Павлов.

Его слова вселили в меня уверенность, и я успокоился.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3