Сюрприз на День Чудес

– Приходится: я ведь, как-никак, к тебе привязан.

– Успокойтесь, идиоты! – прорычал Бокель.

– Господин Бокель пообещал превратить твоего единорога в слюнявого червяка, – продолжала Антония. – Я о таком и мечтать не могла! Именно поэтому я и заманила тебя в пещеру дракона.

Очевидно, она думала, что остальные сочтут еë план суперклассным. Но Карл, Пиа-Малу и Мориц в ужасе таращили глаза. Фехиме от страха раскрыла рот.

– Вы этого не сделаете! – крикнул Мориц.

– Я и не собираюсь этого делать, глупенький, – ответил господин Бокель. – Это было бы пустой тратой времени. У меня есть куда более подходящий план. А теперь брысь! Все в угол!

Ребята продолжали стоять в нерешительности. Фехиме грызла карандаш, а Карл – уголок своего смартфона.

Никто не сдвинулся с места.

И только Мориц выступил вперёд:

– Он один, а нас пятеро. Мы должны освободить Эмми и еë единорога!

Дети не пошевелились. Фехиме тихонько заплакала.

Эмми посмотрела на своих одноклассников – и внезапно увидела их в другом свете. Пиа-Малу, которая всегда плясала под дудку Антонии. Фехиме, которая предпочитала рисовать, а не высказывать своë мнение. Карл, которого, по сути, никто толком не знал, потому что его лучшим другом был смартфон. И Антония – самодовольная и властная. Воображала-задавака, как сказала Майке.

Единственным, кто хотел помочь Эмми, был Мориц.

Господин Бокель злобно посмотрел на Морица.

– В угол! – гневно воскликнул он.

Мориц не шелохнулся. Остальные тоже.

Бокель вздохнул:

– Вот поэтому я терпеть не могу детей. Потому что они не слушаются.

Старик принёс из другого угла стол, поставил его посредине павильона и водрузил поверх него стул. Затем взглянул на Морица.

– Смотри внимательно, маленький трусишка! – крикнул он и, достав из кармана куртки банку с крышкой, поставил еë на стул.

Эмми вздрогнула от ужаса.

Банка была наполнена белым сиянием. Она сверкала и искрилась как бриллиант, и по драконьей пещере разлился холодный жуткий свет. Он был таким ярким, что Эмми пришлось зажмуриться. Мориц отвернулся. А Эмми опять услышала тихие рыдания.

Рыдания? От жуткого предчувствия у неë кольнуло в груди.

Бокель схватил Морица за руку и подтащил его к свету.

– Это, молодой человек, сосуд, полный скорби, – сказал он.

Эмми поникла – её худшие опасения подтвердились.

– Знаешь, что это? – спросил старик. Мориц испуганно покачал головой. – В этом сосуде содержатся слëзы десяти одиноких волшебных существ! – Его слова разнеслись в тишине. – Известно ли тебе, как это трудно – найти волшебное существо, покинутое человеком?

– Брошенных волшебных существ не бывает, – пробормотал Мориц, собрав остатки храбрости.

– Ещë как бывает! Но они прячутся. Они несчастны. Они плачут. И я должен был их найти и забрать у каждого по слезинке. Крошечную слезинку цирковой вши. Ослепительную слезу феи. И огромную слезу гигантского дракона. Все они соединились в этом сосуде. На то, чтобы собрать эти десять слезинок, у меня ушло более тридцати лет. – От возбуждения Бокель брызгал слюной. – То, что ты видишь перед собой, – чудо. Великая сила. И большая, большая… – он мгновение помолчал, затем прошептал: – Опасность. – Вдруг он топнул ногой и взревел: – А ну марш в самый дальний угол!

Перепуганные дети убежали и попрятались за столами и стульями.

Эмми, привязанная к стулу, осталась одна. Она посмотрела на деревянный ящик, в котором сидела свинка-единорог: он находился всего в нескольких метрах от неë, но казался недосягаемым.

Бокель встал перед сосудом, полным скорби, и развёл руки в стороны. Его громадная тень упала на стену и потолок.

– Я великолепен. Неповторим. Я нечто особенное. Я должен был получить единорога. А вместо этого получил их! – Он указал на свою голову и на Слюна-Дергуна. Наступил один из редких моментов, когда червяки были заодно и обиженно высунули языки. Свет от сосуда скорби осветил лицо старика. – Я получил этого слюнявого червяка по ошибке. Ужасная насмешка судьбы. Всю жизнь я работаю над тем, чтобы эту судьбу изменить. И сегодня… сегодня всë свершится. – С этими словами он открутил крышку на банке.

Эмми затаила дыхание. Она опять услышала рыдания, на этот раз они были громче. Из сосуда выплыло облако, наполненное магией скорби. Оно сияло, как полная луна, и, пролетев над головой господина Бокеля, пролилось каплей дождя. Затем второй. Эмми стала считать и от отчаяния вздрогнула.

Капель оказалось ровно десять.

Из облака падали слëзы брошенных волшебных существ.

Едва десять слëз коснулись господина Бокеля, как в воздух поднялись крошечные звëздочки. Они окружили Бокеля и Слюна-Дергуна и завертелись вокруг Эмми и деревянного ящика, в котором сидела свинка-единорог. Звёзды напомнили Эмми о Дне Чудес и о том, как завязалась еë волшебная лента. Теперь происходило то же самое, только в обратном порядке.

– Фарастула миксус! – воскликнул господин Бокель. – Волшебная лента, развяжись!

Эмми услышала визг и обернулась. В окружении звëздочек оказались и Антония с Альвой, и Пиа-Малу с Профессором Пи. Все волшебные ленты в этом помещении внезапно стали видимыми.

Возле Эмми кружила лента, которую она завязала со своей семьёй. Она увидела золотистую ленту Антонии и разноцветную плетëную Пиа-Малу. И простой серый шнурок господина Бокеля. Все волшебные ленты парили высоко над головами своих владельцев.

– А теперь у меня времени ровно сто сердцебиений, – возвестил господин Бокель. – После этого волшебные ленты завяжутся заново. И? – Он подошёл к Эмми и взглянул на неë как учитель. – Что мы знаем о волшебных лентах?

– Что они всегда ищут волшебное существо, – тихо ответила Эмми. Они изучали это на чудоведении.

– А точнее?

– Ленты привязываются к волшебному существу, которое окажется к человеку ближе всего, – прошептала она.

Кончиками пальцев господин Бокель взял своего червяка и посадил его на голову Эмми:

– Можешь уже сейчас подружиться со своим слюнявым червяком.

– В любом случае, это лучше, чем Бокель, – проворчал Дергун.

Господин Бокель схватил деревянный ящик и потащил его через павильон. Над ним парила его волшебная лента.

Эмми смотрела вслед ящику и чувствовала одиночество и безнадёжность. Она разгадала план Бокеля. Когда волшебные ленты начнут завязываться заново, они выберут волшебное существо, которое окажется ближе всего. Для Бокеля это будет свинка-единорог, а для неë – Слюн-Дергун. Она с отвращением потрясла головой, но слюнявый червяк держался крепко.

Бокель уселся на деревянный ящик и поправил галстук.

– Ещë девяносто сердцебиений, – сказал он.

– Ммм-мф-мфф! – доносилось из ящика.

Эмми должна была что-то предпринять, немедленно! Но что? Время утекало сквозь пальцы. Несмотря на тёплый день, еë охватил озноб. Если она сейчас же что-нибудь не придумает, она потеряет свою любимую маленькую свинку-единорога.

– Скажи «прощай». Теперь твой единорог принадлежит мне, – сказал Бокель.

И тут Эмми поняла, что нужно делать. Да, все станут над ней смеяться. Она снова окажется без друзей, и Антония выйдет победительницей. Но это еë совершенно не волновало.

И она закричала что было мочи на весь огромный павильон:

– Это не единорог!

Глава с кулинарной магией

Крик Эмми отдался эхом. Дети перестали шептаться. Головы червяков моментально прекратили свою перепалку. Наступила тишина. Господин Бокель не отрываясь смотрел на Эмми. Но с ящика не вставал.

– Что ты такое говоришь?!

– Никакого единорога у меня нет, – повторила она.

– Ты это придумала, просто чтобы спасти своего единорога.

– Нет, это правда. Я лишь наряжала его единорогом.

Бокель рассмеялся своим противным смехом:

– Ты что, держишь меня за идиота?

– Да, ты держишь его за идиота! И правильно делаешь! – заметил Слюн.

– Тихо! – крикнул господин Бокель. – И ты, девочка, прекрати болтовню!

– Но это правда не единорог! – крикнула Эмми.

Бокель озадаченно взглянул на ящик:

– Но у него грива.

– Это парик, – ответила Эмми. – Как и хвост.

– А шерсть?

– Белая краска. На самом деле шкурка у него розовая. А под комбинезончиком скрывается восхитительный толстый животик.

– М-мммх-мм, – бормотала свинка в ящике.

Ребята не выдержали и опасливо вышли вперёд, сгрудившись возле головы огромного скелета дракона.

– Ты мне соврала, – сказал Мориц. Эмми услышала в его голосе разочарование. – А я-то думал, что мы теперь друзья.

– Мы и есть друзья, – сказала Эмми.

– Неужели?

– Да. Я не хотела тебе врать.

Но Мориц больше не отвечал.

– Я так и знала! Такие, как ты, единорогов не получают! – крикнула Антония. – Кто это? Пукающий заяц? Или слизистая улитка? Червяк-великан?

– Гм-гммм-гм! – донеслось из ящика.

– Не твоё дело! – разозлилась Эмми. – Впрочем, я больше не желаю с тобой дружить!

Стало очень тихо.

– Как… как ты со мной разговариваешь? – растерялась Антония. – Все хотят со мной дружить.

– Я тоже! – сказал Дергун, всë ещë сидя на голове у Эмми.

– Я тоже! Ты такая милая! – подхватил Слюн.

– Фу-у, – протянула Антония.

– Спокойно! – крикнул Бокель. – А золотой рог? – спросил он. – Не станешь же ты рассказывать, что рог не настоящий!

Эмми ненадолго задумалась, не соврать ли ей. В это время Пиа-Малу сказала:

– Рог настоящий. Я тянула за него изо всех, но он не поддался.

– Вот видишь, – сказал господин Бокель и с довольным видом пожал плечами. Затем указал на волшебные ленты и напомнил, что осталось ещë шестьдесят сердцебиений.

Охваченная гневом и отчаянием, Эмми крикнула:

– Выпустите его! Тогда и увидите, что это не единорог!

– Никогда! Если я выпущу единорога, он начнёт тут колдовать направо и налево.

Эмми хотела возразить, а потом подумала: колдовать направо и налево? Почему бы и нет?

От ужаса она совсем забыла о способностях свинки-единорога. О кулинарной магии. Ей вспомнился пудинг, который оказался у неë на ногах вместо лакированных туфелек. О, как же она тогда сердилась на свинку! Но теперь… да, это может получиться.

Она громко крикнула:

– Заколдуй ящик! Как мои туфли – ну, ты знаешь. Ваниль и шоколад.

Она не знала, услышала ли еë свинка, и не мигая смотрела на ящик.

Ничего не произошло.

А потом вдруг – пудинг! Но, к сожалению, на еë ногах. У неë снова появились ботинки из пудинга. Теперь это оказался пудинг-желе. Левая ступня Эмми стояла в зелëном желе, правая – в красном. Запахло ясменником и малиной.

От скелета дракона донëсся визг. Эмми повернула голову. Ноги ребят тоже стояли в ботинках из желе: левые – в зелëном, правые – в красном.

– Что ты творишь, дитя?! – забеспокоился господин Бокель. – Ты что, умеешь колдовать?

Эмми не обращала на него внимания. И крикнула так громко, как только могла:

– Не ботинки! Ящик!

Раздался отвратительный звук, то ли бульканье, то ли чавканье. Ящик превратился в красное желе, и вся эта масса выплеснулась на пол. Бокель упал и больно приземлился на попу. Он попытался подняться на ноги, но каждый раз скользил и снова падал.

А в желе Эмми разглядела… свою любимую свинку-единорога.

С громким хлюпаньем свинка вприпрыжку понеслась к Эмми. С каждым прыжком по павильону разлетался пудинг-желе. Эмми смотрела только на свою очаровательную свинку-единорога. Она и не заметила, как господин Бокель исчез. Свинка-единорог запрыгнула к ней на колени и перепачкала платье пудингом. Эмми захотелось еë обнять, но мешали верёвки.

– Пусть верëвки превратятся в спагетти, – сказала Эмми.

– Отличная идея, Эмми, – похвалила свинка-единорог. Еë рог засветился, и Эмми, почувствовав на своих руках и ногах холодные макароны, освободилась.

– Вкуснотища! Мы любим уплетать макароны за обе щеки, – крикнул сверху Слюн.

Слюнявый червяк! Эмми совсем о нëм забыла. Она подняла руку, схватила его и швырнула в сторону.

Осталось совсем мало времени – скоро волшебные ленты снова опустятся и свяжут Эмми и еë свинку.

– Осторожно, Эмми! Обернись! – вскричал Мориц. По его голосу Эмми поняла, что за еë спиной происходит что-то ужасное.

Она обернулась – и увидела господина Бокеля. Он стоял прямо за ней, к его голове прилип пудинг. От его взгляда бросало в холодную дрожь.

А что это у него руках?

Огромные ржавые ножницы, о которые она споткнулась!

– Всю свою жизнь я следовал за единственной целью: единорогом. И ты, глупое дитя, не сможешь мне помешать, – сказал Бокель.

Он вытянул руку и попытался схватить еë волшебную ленту.

Эмми прижала свинку-единорога к себе и бросилась бежать, шлëпая туфельками по деревянному полу. Она бежала быстрее, чем господин Бокель, и уже почти достигла двери, как вдруг вспомнила, что дверь заперта. Резко развернувшись, девочка помчалась в другую сторону.

Бокель почти наступал ей на пятки. При этом он мельком взглянул на печальное облако – и свет начал тускнеть. Оставалось продержаться всего несколько сердцебиений. Эмми стремительно понеслась вокруг скелета, едва не поскользнувшись на одном повороте. Бокель не отставал. Он вытянул руку вверх и попытался схватить еë парящую волшебную ленту.

– Ты умеешь наколдовывать свинец? – спросила она свинку-единорога на бегу.

– Не-а, – ответила свинка. – Только леденец.

– Тогда наколдуй леденец. Только гигантский. На ногах Бокеля.

– Эмми, я сделаю свинец-леденец.

Рог свинки-единорога засиял, и в скором времени Эмми услышала у себя за спиной разъярëнный крик. Задыхаясь, она обернулась. Ноги Бокеля застряли в огромном леденце. Но вдруг на его лице промелькнула мерзкая ухмылка.

А всё потому, что в руке он держал… яркую волшебную ленту Эмми.

Он раскрыл ножницы и с громким «чик!» разрезал ленту посередине.

Глава о волшебных шнурках

Когда господин Бокель разрезал волшебную ленту, раздался хлопок, как будто порвалась струна на гитаре Майке. Только намного громче. Звук пронëсся по павильону с такой силой, что задрожали стëкла.

Эмми потрясëнно наблюдала, как Бокель разрезал ленту на множество мелких кусочков и они медленно опустились на пол.

– А теперь отдай мне своего единорога, – сказал злобный старик и протянул руку. – Иначе ему придëтся вечно бегать по миру в одиночестве и обливаться горючими слезами. А ты ведь этого не хочешь.

Свинка-единорог прижалась к Эмми:

– Я к нему не хочу.

– Ещë десять сердцебиений, – напомнил господин Бокель.

Эмми прижала свинку к себе, но это было бесполезно, ведь еë волшебная лента лежала на полу. Разрезанная. Эмми заплакала.

– Зачем я только сказала, что у меня единорог?! Мне так жаль! – Она поцеловала свинку-единорога в пятачок. – Не нужен мне никакой единорог, – рыдая, сказала она. – Мне нужна только моя милая маленькая…

– Эмми, не плачь, – сказала свинка и широко улыбнулась.

– Это не смешно! – заметила Эмми.

Свинка-единорог продолжала улыбаться:

– Обернись и посмотри.

Эмми обернулась. Прямо за еë спиной сидел Мориц. Сквозь слëзы она не могла разглядеть, что он делает. Он суетливо ковырялся в своих ботинках, потом встал и протянул ей какой-то предмет. Свои шнурки.

– Свяжи себе новую волшебную ленту! – сказал он. – Скорее!

Эмми заморгала и вытерла слëзы:

– Думаешь, это сработает?

– Не уверен, – признался Мориц. – Но если ты сейчас же не начнёшь, мы этого так и не узнаем! – Он указал на облако, лучи которого становились всë более блёклыми.

Эмми колебалась. Можно ли связать вторую волшебную ленту? Она о таком никогда не слышала. К ней подбежала Пиа-Малу, держа на руках Профессора Пи. В трëх щупальцах осьминог сжимал верëвку из спортивного мешка Пиа-Малу и протягивал его Эмми.

– Давай же, Эмми, начинай! – крикнула Пиа-Малу.

– Облако становится всë темнее! – крикнула Фехиме. Она сняла со своего джинсового платья плетëный кожаный ремень и положила его рядом. А Карл передал кабель от зарядки для мобильника.

– Просто поверь в это, Эмми! – воскликнула свинка-единорог.

Эмми кивнула. И быстро начала связывать все верёвки в одну. Дети подбадривали еë, и она дрожащими пальцами создавала себе новую волшебную ленту.

Время почти вышло.

– Вы можете мне помочь? – попросила Эмми.

Мориц и Фехиме опустились рядом с ней на колени и крепко завязали следующий узел. Пиа-Малу и Карл тоже помогали, хотя выяснилось, что Карл не умеет завязывать узлы.

Господин Бокель торчал в огромном леденце и извергал проклятия.

Тут подошла Антония и приказала детям остановиться. Но никто еë не послушал. Затаив дыхание, все завязывали один узел за другим. Это разозлило Антонию ещë больше.

– Замолчи уже, наконец! – повернулась к ней Пиа-Малу. – Ты действуешь нам на нервы.

– Всё равно уже слишком поздно, – злорадно заявила Антония.

Все подняли глаза.

Скорбное облако померкло, и волшебные ленты как пëрышки стали тихонько опускаться вниз. Пиа-Малу прижала к себе своего суперумного осьминога. Альва держалась рядом с Антонией.

Наконец, волшебная лента Эмми была готова. Она встала и подбросила еë в воздух. Все затаили дыхание. Даже господин Бокель и Антония.

Волшебная лента пролетела по воздуху один круг. А потом… стала опускаться вместе с другими волшебными лентами. Как и в День Чудес, она обернулась вокруг Эмми и свинки-единорога и превратилась в тысячи звёздочек, которые вскоре погасли.

Пиа-Малу и Профессор Пи тоже заново воссоединились с помощью своей волшебной ленты. Волшебные ленты Антонии и господина Бокеля заискрились. Господин Бокель так гневно размахивал руками, что потерял равновесие и упал на пол вместе со свинцом-леденцом, приземлившись прямо к ногам Антонии, которая его за это отругала. Но еë никто не слушал.

Все смотрели только на Эмми и свинку-единорога.

Свинка-единорог сияла:

– Вот так, Эмми, теперь ты от меня не отвяжешься.

– И я этому очень рада! – сказала Эмми и сняла с головы свинки парик и оторвала хвост. – В качестве волшебного существа у меня… ну же, скажи им сама!

– В приличной манере или неприличной? – спросила свинка-единорог.

– Неприличной! – рассмеялась Эмми.

– Я свинка-единорог! – воскликнула свинка и хрюкнула от радости. Когда Эмми собралась стянуть с неë комбинезончик, свинка-единорог подняла переднее копытце и сказала: – Ой, нет-нет! Он мне очень нравится!

Так жёлтый комбинезон остался на ней. Эмми попросила осьминога дать немного воды и смыла со свинки желе и краску.

– Моя свинка-единорог – самое милое, весёлое и дружелюбное волшебное существо на свете, – с гордостью заявила она.

Антония громко рассмеялась:

– Единорог-свин! Или это хрюк-свинья? Стыдоба какая…

Но смеялась она недолго. А точнее – почти сразу осеклась. Потому что у неë на голове сидел Слюн-Дергун. Обе его головы блаженно ухмылялись и прижимались к золотистому бантику в волосах Антонии.

– Моё любимое, прекрасное сокровище! – воскликнул Дергун и сплюнул на бант.

– Фу-у-у, слюнявый червяк!

– Не плюй моему сокровищу на бант! – отругал Слюн вторую голову червяка и тут же сам тоже плюнул на бант.

Антония завизжала.

– Ты еë раздражаешь, потому что плюёшься, – сказал Дергун. – А вот я тебе нравлюсь, правда?

Антония завизжала ещё громче.

– Ты еë тоже раздражаешь, – сказал Слюн.

И обе головы червяка объяснили, что с этого мгновения и навсегда они принадлежат Антонии.

Поблизости снова раздалось недовольное ворчание. Господин Бокель так и торчал в свинце-леденце. Над ним парила Альва.

– Скажи, Бокель, ты себя в зеркало видел? Небритый, взъерошенный. И так ты осмеливаешься попадаться мне на глаза?! Как тебе не стыдно! – Альва причесала его редкие волосы. – И ты воняешь! Как серный тролль. Может, ты пользуешься не тем мылом? Ты вообще мылом пользуешься? – Она заявила, что прямо сейчас отправится с ним в парикмахерскую, чтобы привести его в порядок.

– Парикмахерская?! – потрясëнно переспросил Бокель. Он повернулся к Эмми. – Что ты наделала?! – накинулся он на неë.

– Я ничего не сделала, – возразила Эмми. Но тут до неë стало доходить. Несколько минут назад она отшвырнула червяка в сторону. Должно быть, он приземлился на голову Антонии.

– Мы залезли под еë бант, – гордо сказал Слюн. – Чтобы быть как можно ближе к нашему прекрасному сокровищу.

– Потому что волшебная лента всегда ищет волшебное существо, которое оказывается ближе всего. И этим существом оказались мы! – воскликнул Дергун.

– А Бокель упал и оказался ближе всего к Альве, – догадался Мориц.

– Глупо получилось, – заметила Пиа-Малу.

Казалось, Антония вот-вот грохнется в обморок.

Суперумный осьминог забулькал, и вода в его животе тоже забулькала. Эмми впервые в жизни услышала, как он смеëтся.

– Что ж, мы имеем дело с прекрасным образцом червивой иронии, – сказал Профессор Пи, но никто не понял, что он имел в виду. Но Пиа-Малу всë равно его обняла.

В этой главе будет праздник

Входная дверь треснула и сошла с петель. Все испуганно обернулись. В павильон вломился синий дракон – да так, что земля задрожала.

– Я тут всех поджарю! – взревел он. За ним с грохотом ввалилось всë семейство Брикс.

– Держитесь, мы вас спасëм! – кричала мама.

– Эмми, уходи в прикрытие, мы атакуем! – приказал папа. И они атаковали, да ещë как!

Мекси сорвала шторы, и помещение наполнил сероватый свет. Пипс рассыпал над Бокелем и Антонией крапиву. Лилли пекла торты из грязи и слизи, а бабушка закидывала ими всех, кто стоял в павильоне. В порыве рвения она даже угодила в дедушку, который только-только уселся на стул вместе с Эвертом. Майке и мама загнали Бокеля в угол. Фите со своим плюшевым гномом навалился на свинку-единорога, чтобы еë защитить.

Папа побежал к Эмми, поднял еë на руки и отнëс к двери.

– Отходим! Она у меня! – задыхаясь, прокричал он. Эмми сказала ему, что ей больше ничего не грозит, но папа не слушал. Тогда девочка во весь голос закричала:

– Прекратите! Мы в порядке!

Бриксы остановились.

Только дракон никак не мог взять себя в руки. Наконец-то он поймал Бокеля – и двинул ему кулаком в нос.

Бокель разразился бранью и сорвал свою злость на Альве, потребовав, чтобы она дала ему носовой платок, потому что у него пошла из носа кровь. Альва раздражённо ответила, что она не медсестра. Оба начали друг на друга орать, а Хэнк схватил их за загривок и выставил за дверь вместе с гигантским леденцом.

Свинка-единорог выползла из-под Фите.

Хэнк рассказал, что встревожился, когда Эмми так и не вышла из школы. Он был уверен, что Эмми и свинка в большой опасности. А Пипс обнаружил на улице скейтборд и позвал всех на помощь.

– Бокель хотел отнять у меня свинку-единорога, – сказала Эмми. – Но мы этого не допустили.

– Нам помог пудинг-желе, – добавила свинка-единорог.

– Они тоже помогли, – Эмми указала на Морица и остальных детей.

Тем временем папа начал метаться вокруг гигантского скелета дракона. Он рассматривал его со всех сторон, потом вытащил из кармана лупу и принялся изучать кости.

– Так вот он какой, знаменитый скелет, – сказал он.

– Да, это он, – вмешалась Антония. – И его обнаружила я.

– Ты такая классная, – хором заявили Слюн и Дергун. Антония закатила глаза.

– Гм-м, – мычал папа. – Гм-м.

Все напряжëнно смотрели на него.

– Это пластик, дорогие мои. Громадная бутафория, не более. Двадцать лет назад такое было в моде. – Папа пожал плечами. – Если хотите взглянуть на настоящие древние кости, заходите ко мне в университет. У нас их там тьма-тьмущая.

Дети, не веря своим глазам, смотрели на кусочки костей, которые носили на шее. Мориц первым сорвал свою цепочку, Пиа-Малу, Карл и Фехиме тотчас последовали его примеру. Антония тоже незаметно сняла свою цепочку.

– Н-да, судя по всему, не такая уж ты и проницательная, – сказала Антонии свинка-единорог.

Антония злобно посмотрела на свинку, а Слюн-Дергун – ещë более злобно.

– А теперь у тебя вдобавок ещë и слюнявый червяк, – добавила Эмми.