Родные люди

– Кхе-хе, – услышала парочка за спиной.

– Ой, это Джоули, Кэти, моя любимая няня и кормилица, – сказал Джон.

– О-о-о, – удивилась Кэти.

– У вас не было няни-кормилицы, Кэтрин? – спросил он её.

– Не знаю, как сказать вам, Джон, но мистер Онелл не мой родной отец. Он удочерил меня, когда мне было 15 лет, я не знаю своих родителей, – как только Кэти это сказала, Джоули упала в обморок.

– О, господи, Джоули! Что с ней такое сегодня? – удивился Джон, помогая поднять няню и усадить на кресло. – Джоули, принести тебе воды?

– М-м-м, – промычала женщина.

– Сейчас, – сказал Джон и убежал.

Джоули схватила Кэти за руку и сжала её так больно, что та завизжала.

– Поаккуратнее, – сказала, вырывая руку, Кэти.

– А вот и я. Держи, Джоули, – Джон протянул воду няне и проводил её в дом.

Когда он вернулся, Кэти уже собиралась домой. Мистер Онелл в последнее время быстро уставал, и поэтому они откланялись и отправились обратно в свое поместье.

Элис

Элис всю ночь не спала. Как такое могло произойти? Лондон такой огромный, как эта девка смогла их найти? Неужели их сосед её удочерил?

Почему именно её? В мире столько сирот! Это какая-то кара Господня для неё! Хорошо, что никто ни о чем пока не догадался. Боже, она ведь вылитая мать! Копия Элизабет! Бывает же такое. Жуткий страх, что супруг догадается, что Онелл её удочерил, и все раскроется. Как тогда ей жить?

Элис снова посещают мысли о самоубийстве. Утром она не может встать, мистер Вильямс вызывает для неё доктора.

– Милая Джоули, ты её видела? Видела дочь Онелла? – спросила она Джоули, после того как доктор её осмотрел и они с супругом вышли, оставив её с прислугой наедине.

Джоули кивнула и печально посмотрела на хозяйку.

– Как думаешь, как скоро всё раскроется? Наш с тобой обман? – спросила Элис.

Джоули пожала плечами и заплакала.

– О, нет, Джоули, не плачь, я возьму вину на себя. Ты ни при чем, это мой грех, только мой! Ты всего лишь прислуга, как ты могла меня ослушаться? Не переживай.

Джоули подняла на хозяйку печальные глаза, и Элис догадалась, что плачет она не из-за себя – она боится за Джона. Мальчик вырос в богатой семье как единственный наследник. Что будет с ним, если мистер Онелл узнает о подмене? Как он будет жить? Он ничего не умеет делать руками. Не умеет работать. Да, он умен, у него хорошее образование. Но если он лишится своего имени, кто возьмет его на приличную работу? Джоули рыдала, сын – это смысл её жизни.

– Не переживай за Джона. Никто не догадается, даже если узнают про девку. Скажу, что просто скрыла от него, что двойня. В конце концов, кто знает, что стало с тем мальчишкой, может, умер еще в приюте? О, Джоули, не рыдай так, милая, ты разрываешь мне сердце. Пока я жива, я не дам в обиду Джона, – сказала ей Элис.

Но жить ей оставалось не так долго. Врач обнаружил у нее рак легких, и форма была уже очень тяжелой.

Билл

Кэти и Билл встретились на следующий день после дня рождения Джона. У них у самих день рождения был в один день. Но Билл не любил свой день рождения, так как ему было грустно из-за сестры. А Кэти обычно свой день рождения проводила в обувных мастерских в поисках брата. Нет, она не искала его один день в году. Она не прекращала искать его все эти годы. Она делала запросы в приют под разными предлогами, но ей все время приходил отказ. Она составила список всех обувных Лондона и округи и потихоньку объезжала их в поисках брата, не подозревая, что он у неё под боком.

– Билл, Вы какой-то грустный сегодня. Что с Вами? – спросила Кэти.

– Дорогая Кэтрин, у меня сегодня день рождения, юбилей. Но я не люблю свои дни рождения, мне всегда грустно. Ведь я потерял свою сестру, и этот день для меня стал скорбным днем, – ответил Билл.

– О, Билл! Я вам соболезную. Я и не знала, что мы с вами родились в один день. Сегодня и у меня день рождения, – сказала ему Кэти.

– С днём рождения, Кэти. Пусть ваш день рождения не будет таким печальным, как мой, – ответил Билл.

– Знаете, Билл, батюшка всё равно закатит прием в честь моего дня рождения, сколько бы я его ни просила ничего не делать, он все равно каждый год его организует. Давайте, приходите тоже. Я так хочу, чтобы Вы пришли, это будет для меня лучшим подарком, – сказала Кэтрин и посмотрела на него умоляющим взглядом.

– Ну как я могу Вам отказать, Кэти, Вы же знаете, как хорошо я к вам отношусь. Я даже знаю, что Вам подарю, – Билл улыбнулся, вспомнив отличную книгу, которая бы понравилась девушке.

– Отлично. Я буду Вас ждать. Чур, с меня тоже подарок для Вас. И не смейте отказываться. Вы мой лучший друг, – ответила она ему и вышла из книжной лавки, так ничего и не купив. Она хотела лишь увидеть его в этот день. Своего лучшего друга. Дальше она направилась в обувную. А Билл остался задумчиво смотреть ей вслед. Лишь одна женщина могла поднять ему настроение в этот день – Кэтрин Онелл.

Джон

Матушка заболела, и доктор сообщил, что очень серьезно и жить ей осталось недолго. Джон хоть и не испытывал к Элис огромной любви, и она всегда с ним была так холодна, но всё же понимал, что это его мама, и она умирает. Он сидел и грустил на крыльце, пока не увидел почтальона. Он что-то нес ему.

– Добрый день, мистер Вильямс! Письмо для вас от мистера Онелла. Распишитесь.

– Добрый день! Спасибо.

Это было приглашение. Мистер Онелл организовывал вечером прием – сюрприз для Кэтрин в честь её дня рождения. О Боже, у его любимой девочки, у его Кэти сегодня день рождения, а он и не знал. Да откуда ему знать, ведь они знали друг друга два дня. Что же ей подарить? Он теперь сидел и ломал голову, какой подарок достоин её красоты, её грации, её улыбки. Казалось, что ни один бриллиант мира не сравнится с ней, ни один цветок. Джон запрыгнул на Белого и помчался к ювелиру, кажется, он знает, что ей подарить.

Джон купил у ювелира самое дорогое кольцо с бриллиантами и направился прямиком домой, к отцу в кабинет.

– Папа, можно мне войти? – спросил он.

– Да, Джон, проходи, садись, – мистер Вильямс сидел за рабочим столом и разбирал бумаги.

– Мистер Онелл прислал нам приглашение на прием. Оказалось, что у его дочери Кэтрин сегодня день рождения, представляете? – начал разговор с отцом Джон.

– Да, любопытно, вы родились почти в один день. Что ж, Джон, я заметил, как ты смотрел на эту милую барышню, да, она очень хороша. Поезжай, развлекись, поздравь её от меня тоже. Но ты же знаешь, что доктор сказал про здоровье мамы. Нам сейчас не до приемов. Я побуду сегодня с ней, – ответил отец.

– Но, отец, мне очень важно, чтобы Вы с маман сегодня пошли со мной, конечно, если здоровье её позволит. Я хочу просить у мистера Онелла руки Кэтрин. Я всё решил, я уже купил кольцо.

Отец поднял на Джона глаза сквозь свои очки.

– Ты уверен? Не слишком ли ты торопишь события, мой мальчик? Я ничего не имею против Кэти Онелл, она из хорошей семьи, но вы знакомы всего ничего, – мистер Вильямс отложил бумаги и серьезно посмотрел на сына. Он совсем не заметил, как его мальчик вырос, стал мужчиной и теперь хочет жениться.

– Нет, папа, я все хорошо обдумал. Я полюбил Кэтрин Онелл с первого взгляда, и я не передумаю. К тому же матушка серьезно больна. Я очень хочу, чтобы она дожила до моей свадьбы и успела за нас порадоваться, – ответил Джон.

– Ты стал настоящим мужчиной, сынок. Что ж, раз такое дело, я обязательно буду с тобой сегодня на приеме у Онеллов, – ответил ему отец.

Кэтрин

Как и ожидала Кэти, отец устроил в честь неё прием. Вечером пришли всё её подруги из гимназии и старые знакомые отца. Пришел и Билл с книгой. Ему она была особенно рада, подарив ему подарок в ответ. Она представила его гостям:

– Дамы и господа, это мой друг мистер Билл Боссон. И у него сегодня тоже день рождения, так что поздравьте и его, – сказала она громко и увидела в дверях его. Джон пришел с отцом. Сердце её бешено заколотилось.

– Добрый вечер, господа! – поприветствовал новых гостей мистер Онелл.

А потом всё было как в лучшем романе, который прочла Кэти. Мистер Вильямс поздравил её и сказал речь, в которой признался, что его сын влюблен и они хотят с ними породниться. Потом Джон встал на одно колено и открыл коробку с кольцом. Счастье переполнило её душу и сердце. Слёзы радости. Радостное «да» в ответ. Потом все уже пили за их помолвку. Мир менялся на её глазах. Сегодня ей 25 лет, и она влюблена и помолвлена с самым лучшим мужчиной на земле. Её радости не было предела. Они то и дело убегали с Джоном от гостей, уединяясь в разных уголках её дома, целовались, обнимались и делали такие непристойные вещи, что Кэти даже было бы стыдно рассказывать об этом подружкам. Но сегодня можно всё. Сегодня её день. Она молода, влюблена и почти уже жена Джона Вильямса.

Билл

У Билла впервые за много лет было хорошее настроение в свой день рождения благодаря Кэти. Он был так счастлив за подругу, что немного перебрал вина и решил прогуляться с торжества пешком до дома, чтобы развеяться и протрезветь. Стоял теплый весенний вечер, звезды светили ярко. Билл шел и молча улыбался им. Свернув на малоосвещенную улицу, он увидел его – свой ночной кошмар, своего заклятого врага Коула Дожифа. Он, как обычно, шел подвыпившим домой. Билла передернуло от одной мысли о том, что сейчас он придет, снимет свои вонючие ботинки и надругается над каким-нибудь очередным мальчишкой, которого так любезно ему предоставляли в приюте под благородным предлогом обучить ремеслу обувщика. Лицо Билла перекосила злость. Он сжал руки в кулаки и побежал за мерзавцем. Догнать Коула ему не доставило труда, он был моложе, выше, крупнее и здоровее мужчины. Коул упал на землю от первого удара парня.

– Я ненавижу тебя, Коул Дожиф! Ты испоганил всю мою жизнь! Умри как скотина, каковой ты и являешься! – Билл со всей злости бил мужчину и ногами, и кулаками. Коул пытался закрыться, поймать его руку. Но, как любой трус, он не умел драться, он мог лишь издеваться над слабыми, ни в чем не повинными детьми. Сколько жертв было на его счету, не ведал никто, да и он сам уже давно сбился со счету. Кто-то из мальчишек погибал от побоев и насилия, кто-то поудачливее сбегал, как Билл. Ему была безразлична судьба этих детей. Он так развлекался. Для него они были всего лишь живыми игрушками.

– Кто ты? – корчась в болезненных гримасах, кричал Коул.

– А ты меня уже забыл? – Билл ударил мерзавца ботинком прямо в живот.

– Неужели малыш Билл? – мужчина зло засмеялся. – Решил отмстить «папочке»? А как же «сыновья» благодарность? – Коул смеялся ему в лицо. – Брось, Билл, ты не убийца. Ты же джентльмен. Вон какой ты вырос, все благодаря мне, ведь это я забрал тебя из приюта, – он опять засмеялся.

– Я тебе покажу «сыновью» благодарность! – сказал Билл сквозь зубы и снова ударил Коула, на этот раз он поймал его кулак, увернулся и встал с земли. – Трус! – крикнул он убегающему мужчине. – Ты даже драться на равных не способен. Надо было прикончить тебя как бродячего пса!

Коул удирал что было мочи. Билл не стал его догонять, ему стало так противно, что он захотел быстрее пойти домой помыться. Смыть с себя всю эту грязь прошлого, забыть этого мерзавца, отпустить раз и навсегда. Коул прав, он не убийца, как бы сильно он ни ненавидел его, он не смог его убить.

Наутро за Биллом прямо в книжный магазин Боссонов пришла полиция. Коул не терял времени зря, он хотел отомстить и заявил на Билла.

Элис

Элис умирала на руках мужа. В то воскресное утро Джон с самого утра ускакал на своем коне кататься с Кэти. А Элис стало совсем плохо, и она попросила Джоули позвать к ней мистера Вильямса.

– Я умираю, Майкл! – сказала она ему с порога.

– Я пришел попрощаться, дорогая! – сказал мистер Вильямс. – Джоули, сходи за священником и доктором, – приказал он служанке.

– Ни к чему мне священник, я не верю в Бога! – сказала хриплым голосом Элис. – Разве, если бы он существовал, позволил бы он мне быть такой несчастной? Позволил бы он тебе связаться с этой потаскушкой Элизабет и уж тем более иметь детей от неё?

– О чем ты говоришь, Элис? Каких еще детей? – Майкл уставился на супругу огромными от удивления глазами.

– Я ненавижу тебя, Майкл, слышишь! Я ненавижу тебя и до сих пор не могу простить эту измену, этих детей… До сих пор перед глазами та беременная девка, что ты притащил в наш дом! Ты хоть раз думал о том, каково было мне? Нет, конечно, не думал. Ты был счастлив, сиял прям весь, глаз не сводил с этой женщины. А я? Что я могла сделать? Я ненавидела вас всех: тебя, её, ваших детей! – она позвала мужа к себе поближе. – Я выкинула твою дочь, слышишь! – она шепнула ему на ухо. – Я не знала, что она найдет нас через столько лет! Она такая же, как её мать-потаскуха, – Элис разразилась смехом. – Уже залезла Джону в штаны. Майкл, Кэти Онелл – твоя дочь. Будь ты проклят, сукин сын, – сказала Элис и умерла.

Майкла трясло. Как? Боже, но как столько лет он жил с этой женщиной, которая ненавидела его и совершила такое? У него в голове не укладывалось всё это. Но одно он понял точно: теперь понятно, почему Кэтрин была так похожа на Элизабет – она их дочь. Значит, в ту ночь Элизабет родила двойню. Господи, бедный мальчик Джон, он ведь влюблен в свою сестру. Они ничего не знают, несчастные дети. Майклу нужно было поговорить с сыном как можно скорее, пока они не наделали глупостей. Но как сказать ему об этом? Он так счастлив, бедный мальчик. Вскоре вернулась Джоули, он спросил её про дочь и по её глазам понял, что Элис не соврала. Джоули не могла говорить, но её глаза, полные слёз и раскаянья, говорили сами за себя. Мистер Вильямс поручил слуге подготовить все к похоронам, а сам заперся в кабинете и стал обдумывать, как сообщить сыну столь страшную для него весть.

Кэти и Джон

Кэти и Джон были так счастливы! Они катались верхом в лесу рядом с их имениями. Болтали, смеялись. Кэти дразнила Джона, они играли наперегонки. Конь Джона Белый был хорошим скакуном, ничем не уступавшим лошади Кэтрин.

– Кэти, стой, стой, дорогая, ты выиграла! – кричал ей Джон. – Погоди ты, мне нужно что-то тебе сказать.

– А ты сначала догони! – смеялась девушка и мчалась галопом от жениха.

Вскоре Джон догнал Кэти, поравнялся с ней, ловко выхватил у неё из рук поводья и притормозил её лошадь. Джон спрыгнул со своего коня и подал руку даме.

– Прогуляемся пешком? – предложил он ей.

– Почему бы и нет, – согласилась Кэтрин.

Они шли за руку по поляне, что была в глубине леса. Джон не удержался и поцеловал Кэти. Девушка повалила его на траву и стала раздевать.

– Кэтрин! – возмутился Джон. – Но мы еще не женаты!

– Глупенький, как будто ты этого не хочешь? – шептала она, снимая с себя платье.

– Ещё как хочу! Ты не пожалеешь, милая? – беспокоился парень.

– Я люблю тебя, Джон, но иногда ты такой зануда! – она закрыла ему рот поцелуем.

Джон перевернул Кэти и лег на нее сверху, покрывая её душистую нежную кожу поцелуями и лаская её грудь, плечи, бедра. Он овладел ею немедля, а девушка только этого и ждала.

Спустя час парочка, потрепанная, но счастливая, возвращалась медленно к домам. Джон ехал верхом и держал и не отпускал руку Кэти. Сначала он проводил её до поместья.

– Я люблю тебя, Кэти Онелл! Ты самая лучшая женщина на свете! Ты слышишь? – сказал он, целуя её на прощанье.

– И через месяц эта женщина станет официально твоей, – засмеялась Кэти.

– О Боже, как же долго, целый месяц. Я уже хочу жить с тобой под одной крышей, засыпать и просыпаться с тобой, чувствовать запах твоих волос на подушке, – сказал мечтательно Джон.

– Ну, всё, хорошего помаленьку, мистер Вильямс! – Кэти отпрянула от него. – До встречи, любимый! – девушка послала ему воздушный поцелуй и скрылась в доме.

Джон поскакал домой, окрыленный любовью. Он даже не догадывался о том, какой сюрприз его ждал дома.

Кэтрин

На похоронах Элис Кэти искала Джона глазами, но никак не могла найти его в толпе. Мистер Онелл крепко сжимал её руку и шепнул ей на ухо:

– Жаль, что его мать не дожила до вашей свадьбы. Бедняга, он, наверное, так расстроен.

– Папа, Вы видели его? – спросила обеспокоенная Кэти.

– Нет. А вот и мистер Вильямс. Пойдем, подойдем поближе, выразим свои соболезнования, – мистер Онелл взял дочь под руку и пошел сквозь толпу навстречу вдовцу.

– Майкл, нам так жаль! Прими наши соболезнованья, – сказал мистер Онелл.

– Спасибо, Джордж, – сказал мистер Вильямс.

– Мистер Вильямс, как Джон? Я не могу нигде его найти, – сказала Кэти.

– Нам нужно поговорить о Джоне, Кэтрин. Джордж, Вы не возражаете, если я украду Вашу дочь на пару минут? – спросил Майкл.

– Нет, конечно же, нет, – ответил мистер Онелл.

Майкл с Кэти отошли от похоронной процессии, и мистер Вильямс заговорил:

– Я не знаю, с чего начать, Кэти… – замялся он.

– В чем дело, мистер Вильямс? – забеспокоилась Кэтрин.

– Скажи мне, пожалуйста, ты знала своих биологических родителей? – он покраснел. – Надеюсь, что я не раскрыл тебе тайну удочерения и мистер Онелл сказал тебе, что ты не его родная дочь, – Майкл засмущался от мысли, что Кэти могла не знать, что Джордж не её отец. Но Кэти быстро ответила:

– Нет, я не знала своих биологических родителей. Они бросили меня младенцем в приюте. Джордж Онелл удочерил меня, когда мне было 12 лет. Но откуда вы знаете о том, что он меня удочерил? Мы никому не рассказываем об этом! – Кэти возмутилась, она даже Джону стеснялась признаться, что не совсем из знатного рода. – Неужели папа Вам рассказал?

– Нет, Майкл бы никогда не стал мне такого говорить. Всё гораздо сложнее. Кэти, тебе нужно присесть. Пойдем вон на ту лавочку, – Майкл усадил девушку на лавочку, посмотрел в её испуганные глаза и сказал: – Ты моя дочь!

– Что? Как? С чего Вы это взяли? – Кэти была возмущена до предела. Мистер Вильямс хотел взять её руку, но она отдернула её и отодвинулась на другой конец лавочки.

– Элис, моя жена, перед смертью призналась, что отнесла тебя в приют.

– Что? Зачем?

– Дело в том, что вы с Джоном не её дети. У вас была другая мать, Элизабет, и она умерла при родах. Да, Кэти не плачьте. Мне очень жаль, но Джон – ваш брат.

– Не может этого быть! – Кэти встала. – Мой брат был со мной в приюте с первого дня моей жизни. Нас принесли в одной корзинке. Его усыновили, когда ему было 5 лет. Что, это вы его усыновили? Нет, быть не может, Джон абсолютно не похож на моего брата Билла. Он брюнет, смуглый, кареглазый, а Билл был блондином с голубыми глазами, – начала размышлять Кэти.

– Что ты, нет, Джон рос с нами с рождения! И если бы я знал, что была ты, я бы ни за что не позволил этой женщине отдать тебя в приют. Какой Билл? Вас что, было трое? – Майкл чуть не упал с лавочки.

– Мистер Вильямс, Вы уверены, что Ваша супруга ничего не напутала и я Ваша дочь? Вы уже сказали Джону? Где он? – спросила Кэти.

– Я даже не сомневаюсь, что ты моя дочь! Ты даже не представляешь себе, как ты похожа на Элизабет, свою мать. Кэти, Джон уехал.

– Что? Как? Куда уехал? – Кэти стало плохо, и она чуть не потеряла сознание.

– Как узнал, что ты его сестра, собрал вещи и уехал. Я, честно, даже не знаю куда, я пытался его остановить, но он был так расстроен, просил лишь сказать мне самому, что свадьбы не будет, потому что вы родственники.

– Это бред! Джон не мой брат! Я помню, как выглядел мой родной брат-близнец, и он абсолютно на него не похож. Кто знает, где Джон?

– Я думаю, он мог поделиться с Джоули. Куда ты, Кэти? – Кэтрин встала с лавочки и побежала.

– Найти Джона. Он не должен думать, что мы родственники, это не правда!

Майкл

Наутро после похорон Майкл Вильямс получил письмо от Кэтрин Онелл. В нем она просила его помочь её другу Биллу Боссону выйти из тюрьмы, подключить всё свои связи, если нужно, деньги, но помочь. Она писала, что уехала в Париж на поиски Джона и искренне надеется на его помощь. Мистера Онелла она не стала посвящать в эти дела, и поэтому единственным, к кому она могла обратиться с этой просьбой, был он.

Мистер Вильямс оделся, умылся и поехал по адресу участка, указанному в письме. На просьбу поговорить с заключенным Биллом Боссоном полицейские ответили ему отказом. Пришлось подкупить полицейского, но Майкл хотел знать, что совершил этот мальчишка, чтобы помочь ему выйти из тюрьмы.

Двери камеры открылись, и к нему вышел высокий светловолосый голубоглазый парень с грустными глазами. Тюремная одежда была ему мала, и когда он сел перед Майклом за стол, оголились запястья и щиколотки. Взгляд мужчины упал на родимое пятно на запястье парня.

– Откуда оно у Вас? – спросил он.

– Вы про родимое пятно? – спросил шокированный парень. Он думал, следователь будет расспрашивать его про Коула, а не про родимые пятна.

– Да, на запястье, – ответил Майкл взволнованно.

– Откуда все родимые пятна? С рождения. А Вы что, не следователь? – спросил Билл.

– А на лодыжке есть? – губы Майкла дрожали.

– Родимое пятно? Ну, допустим, есть! – парень не понимал, чего от него хотят.

– Покажите! – у Майкла закружилась голова от волненья. Билл спокойно вытащил левую ногу из-за стола и показал родимое пятно в виде птички.

Мистер Вильямс, недолго думая, стал снимать с себя пиджак и задирать манжеты.

– Что Вы делаете? Вы вообще кто? – изумился парень странному поведению незнакомца.

– Ты должен это видеть! – сказал Майкл и показал свое родимое пятно на запястье. – Мы виделись, Билл, на дне рождения Кэти, я Майкл Вильямс!

– Не может быть. Как? Вы что?.. – начал было Билл, вставая из-за стола и пятясь от Майкла.

– Кажется, я твой отец, Билл, Кэти была права, они с Джоном не родственники. Ведь не он, а ты мой сын. А я-то думал все эти годы, на кого похож Джон, ведь ничего общего ни со мной, ни с Элизабет у него не было, но теперь я понял. Элис сыграла с нами всеми злую шутку, сынок. Сейчас я расскажу тебе все подробнее и помогу выйти отсюда. Какое счастье, что я тебя нашел спустя 25 лет! Какое счастье!

Джон

Джон жил в Париже уже месяц, он пытался построить свою жизнь заново. Но каждую ночь ему снилась она. Кэтрин, какая злая шутка судьбы, она его родная сестра. Каждую ночь он просыпался в слезах. Он хотел её забыть, но не мог. Джон проехал сотни километров от Лондона, он приехал в родной город Элизабет, о которой ему рассказал Майкл Вильямс. Он думал, что найдет покой здесь, но покой к нему не возвращался. В каждой прохожей парижанке он видел Кэти, и в тот день, прогуливаясь по Елисейским полям, он подумал, что она очередное виденье из его снов. Но она была реальной. Кэти догнала его, крепко обняла и сказала:

– Я так долго тебя искала, ничего не говори, дурачок, ты ничего не знаешь! – она поцеловала его в губы, он оттолкнул её.

– Кэти, неужели Майкл не сказал тебе?!

– Это тебе он сказал не всё! Мы не брат с сестрой, дорогой, все хорошо. Да, я дочь Майкла и Элизабет, но ты не их сын. Пойдем скорее, я всё расскажу тебе подробнее.

В тот день после похорон Кэти отыскала Джоули и стала умолять её сказать, где Джон. Сердце матери Джона разрывалось, она понимала, что её ребенок сейчас страдает. Джоули показала ей жестами Париж и дала свой медальон с груди, где был портрет её новорожденного сына, и Кэти поняла, что это был Джон. Она и так сердцем чувствовала, что они не родственники, и Джоули лишь подтвердила её догадку. Она не стала ничего говорить Майклу, а наспех собрала чемодан и под предлогом, что у неё сильно заболела подруга Джозефина, что жила как раз во Франции, уехала на поиски жениха. В то утро она получило письмо от Боссонов, о том, что Билла посадили в тюрьму за драку и просили посодействовать её батюшку в освобождении их сына. Кэти ничего не стала говорить мистеру Онеллу, а быстренько написала письмо мистеру Вильямсу и уехала.

Она долго искала бы Джона, если бы он не стал писать письма отцу и Джоули. Эти письма помогли ей найти его адрес и встретить в тот день на Елисейских полях.

Послесловие

Кэтрин шла под венец глубоко беременной. Джон весь светился от счастья, и им было абсолютно всё равно, что говорили у них за спиной в высшем свете. Они любили друг друга, ждали ребенка и наконец узнали всю правду о своем происхождении. К слову, фамилии и имена менять никто не стал. И даже Билл, хоть мистер Вильямс мечтал дать ему своё имя, вежливо отказался, сказав, что доволен и фамилией Боссон.

Коул Дожиф прожил недолго. После того как мистер Вильямс заплатил ему за освобождение своего сына, тот отправился в бар, где его ограбили и убили. К слову, то, что он был мертв, долго никто не замечал, так как мальчишки, обрадованные долгим отсутствием мучителя, работали в мастерской исправно. И только через месяц полиция обнаружила его труп в канаве.