Семь эликсиров тьмы

– Гор, вставай, давай окончим этот бой!! – кричал Сет Гору.

– Нет, ни за что, дядя! – отвечал Гор, пытаясь ранить Сета. – Твои трусливые мольбы о пощаде отклонены!

С этими словами, Гор резко поднялся, ударив Сета кулаком. Сет от неожиданности на секунду потерял бдительность, и этого было достаточно, чтобы Гор успел нанести удар мечом.

Сет закричал от боли – его нога была практически разрублена вдоль пополам. Сет повалился на землю, держась за ногу. Через руки хлестала кровь,

Гор схватил Сета и потащил его к водоёму, находящемуся в границе ринга. Он поставил Сета на колени и сказал: «Бой окончен, Сет. Смой кровь и признай поражение.»

– Нет, племянничек, бой ещё не окончен – Корчась от боли, ответил Сет. – И запомни на всю жизнь: даже если я стою на коленях, я никогда не перед кем не преклоняюсь!

Сет схватил Гора и толкнул его в водоём. Затем он прыгнул следом, не давая брату выбраться. Он вознамерился утопить Гора.

Гор пытался выбраться из воды на лодку, стоявшую в этом водоёме, но он не мог справиться с Сетом, всё ещё превосходящим его по силе. И тогда Гор нырнул прямо за спиной Сета, нанося удары под водой по уже и так израненной сильнее некуда ноге. Меч Сет отобрал у него, когда толкнул в воду, но дядя не знал, что у племянничка припасён кинжал.

Сет, зарычав, тоже нырнул, превратившись в гиппопотама – этому он научился у своей невесты – Таурт. Его бывшая жена – Нефтида – возненавидела Сета и бросила его. А сын этой новоиспечённой пары – Анубис – стоял сейчас на трибуне, желая смерти брату своего отца.

Гор сражался с гиппопотамом-Сетом. Они оба были тяжело ранены. Их силы были на исходе. Было совершенно непонятно, кто победит. Этот бой становился боем на выносливость, а не боем на способности. Сет и Гор из последних сил старались потопить друг друга, но это всё больше походило на простое барахтанье в воде.

И тогда вмешался Ра.

«Бой окончен! – Крикнул он.

Не смея ослушаться приказа, Сет и Гор выбрались из воды. Каждый сам, своим силами. Они были удивлены и возмущены, что Ра остановил бой, но не стали спорить.

– Пусть боги решат, как быть, – сказал Ра.

«Сет-наблюдатель» переместился с ринга в храм.

– Решим всё по справедливости! – громко объявил Тот.

– Но гарантируешь ли ты, что будешь беспристрастным, ведь твоё решение может стать причиной казни твоего наставника? – С ухмылкой спросил Сет, опершись на колонну.

– Решать буду не я, – ответил Тот, – а народ и боги.

Дальше всё стало происходить почти как на суде души в Дуате. В храм внесли гигантские весы. Каждый голосующий выходил в центр зала и, сказав своё мнение, «отдавал свой голос» за Осириса или за Сета. После этого чаши весов становились тяжелее, как будто их чем-то наполнили. И если перевесит чаша Осириса, то победу отдадут ему, а Сета казнят, если же наоборот, Осириса признают «сбежавшим струсившим богом» и он навсегда покинет этот мир и переместится в Дуат. Голосовать разрешалось и самими зачинщикам спора, но они должны были голосовать последними. Перед тем, как голосовали Осирис и Сет, голосовали их родители – Геб и Нут.

Чаши то опускались, то поднимались, пока, наконец, не замерли. Чаша Осириса перевесила чашу Сета.

Стражники тут же схватили Сета, который даже не вырывался. Он не мог. Он лишь обессиленно упал на руки подхватывающих его охранников.

– Нет, стойте! – Вдруг громко закричал Осирис!

Все удивлённо уставились на него. Сет тоже был удивлён, но он был слишком слаб, чтобы иметь силы как-то реагировать.

– Брат. – Обратился к нему Осирис. –Ты сделал много всего плохого, ты разрушил Египет. Но ты не достоин быстрой смерти от палача. Я, как фараон, которому ты, как бог-воин, обязан подчиниться, изгоняю тебя в пустыню! И если ты выживешь – значит, милостива к тебе Маат, если же нет – то поглотит тебя Исфет33.

Сет молчал. Охранники связали его и повели прочь из храма.

– Лучше бы ты не рождался, – крикнул ему вслед Геб. – Ты позоришь нашу семью и весь Египет!

***

Сет с оглушительным криком вскочил с постели. Слова родителей словно били его по голове, тяжёлым гулом, они заставляли его дрожать всем телом, а его сердце биться с бешеной скоростью. Сет, тяжело дыша, сел, сорвав с себя все повязки.

– Что случилось, Сети, тебе что-то приснилось? – в зал тут же вбежал испуганный Осирис. – Почему ты снял повязки?

– Уйди Усе, всё нормально. И больше никогда, слышишь, никогда, меня так не называй. – со вздохом ответил бог пустыни.

Сет в ярости колотил руками по стене. Его руки стали красными от крови, но он всё продолжал бить стену, крича: «Я не способен ни на что, кроме разрушения? Я обращу ваши мечты в пыль! Я обращу ваши же мысли против вас самих! Я заставлю вас пасть ниц перед тем, кого вы лишили души. Ведь теперь я – ярость, я – разрушение и хаос. Запомните моё имя на всю жизнь, ибо я, Сет, отомщу вам на всё!»

Сет дрожал. Он кричал и плакал. Когда он совсем выбился из сил, он медленно опустился на пол и зарыдал, прикрывая лицо дрожащим окровавленными руками.

– Запомни, Апеп, – Тихо сказал Сет в пустоту. – Даже… даже когда я на коленях… Я никогда ни перед кем не преклоняюсь!

***

Гор онемел от увиденного. Он будто незримо присутствовал во сне Сета, словно какая-то неведомая сила пыталась показать ему нечто очень важное и тайное. Он стоял, раскрыв рот. Так значит, его отец всё время врал ему? Его «убийство» было подстроено? Гор теперь не мог верить никому…

– Ты, папа, ты, тот, кто стремился к правде, кто стремился очистить мир от лжи, сам лжёшь всю жизнь. – Гор чуть не плакал. Теперь он смотрел на Сета, захлёбывающегося в слезах, и ему вдруг захотелось подойти к нему и обнять. Потому что Сет хотя бы не врал. Он, в отличие от Осириса, имел смелость признаться, в том, что он совершил.

Гор смотрел на своего дядю, впервые понимая, как ему плохо. И вдруг в его душу серой мышью закралось чувство вины. Он ведь поносил Сета на чём свет стоит, но на деле оказалось, что Гора всё время обманывали. И Гору было очень стыдно за то, что он мысленно говорил своему наставнику.

Глава 17. Подземный видеозвонок.

Наутро было решено отправиться исследовать храм. Сет был непреклонен – он пойдёт вместе со всеми. Джейн пыталась его отговорить, но он только смеялся в ответ.

На этот раз было решено держаться всем вместе. Ищущая пятёрка ходила по коридорам целый день, но везде были тупики.

Погодите-ка, я знаю это место, – Вдруг сказал Сет, указывая рукой на очередной тупик, – там за стеной что-то есть, я уверен.

– И почему ты так уверен? – спросил его Осирис, но Сет ему не ответил.

Бог разрушения подошёл к стене и стал ощупывать каждый сантиметр, но это была совершенно обычная стена.

– Эй, Сети, это не так работает, видимо, – сказал Тот.

– Никогда не называй меня так! – рявкнул Сет, глянув на Тота и Осириса испепеляющим взглядом.

Тот поднял руки, мол, ладно, не горячись ты так, не нравится – не буду.

– Может, нам стоит попробовать сделать так? – Предложила Джейн, доставая что-то из сумки

– Check-in-иться в подземном храме, не сомневаюсь, круто, но, может ты не будешь такой…циничной? – недовольно спросил Сет.

– Да нет же, я вовсе не это собираюсь делать. – ворчливо ответила Джейн, поднося статуэтку с собакой к стене. – Если статуэтка ключ, то почему бы тогда нам им не воспользоваться?

Стена начала трястись. С неё посыпались мелкие камушки.

Удивлённая пятёрка, попятилась назад, переглядываясь друг с другом. Стена постепенно исчезала. Она начала бледнеть, превратилась в цветную дымку и исчезла, как если бы она была всего лишь нарисованной, и кто-то просто облил кислотой этот рисунок.

Перед ними открылся тёмный туннель. Он был уже, чем остальные, и это был единственный туннель с влажными стенами.

Сет нервно сглотнул.

– Что такое? – Спросила Джейн.

– Да так, ничего, просто я не очень люблю воду. – отмахнулся Сет.

Они шли по коридору, внимательно его изучая. Этот коридор был неровным и скорее напоминал пещеру. Её стены действительно были влажными, а кое-где даже образовались сталактиты. Сталактиты – невиданное чудо для подземелий в пустыне, но сырость и влага, а также температура этого коридора была совершенно отличной от температуры всей остальной части храма. Иногда капли воды были и на потолке. Капли сверкали, когда на них попадал луч света, и создавалось впечатление, как будто потолка в этой пещере не было, а великолепная пятёрка наслаждалась видом поразительно красивого и завораживающего ночного звёздного неба. Иногда какая-нибудь капля срывалась с потолка, и это было похоже на комету, стремительно летевшую, рассекая пространство.

Звуки шагов гулким эхом проносились вперёд, но вот голоса, наоборот, были еле-еле слышны.

– Так вот, что это были за шаги – тихо пробормотал Сет. – Это был звук моих собственных шагов.

Они шли, внимательно изучая дорогу. Сет шёл быстрее всех, изредка оставляя какие-то странные и не совсем уместные комментарии. Он нервно оглядывался по сторонам, словно боялся увидеть то, что спрятано в этой пещере.

– Забавно, что ключом является какая-то маленькая статуэтка. Ведь обычно потайные двери открываются, если произнести заклинание или, наоборот, снять заклятие. Но ведь крайне редко случается, что тайный проход открывался просто потому, что к нему поднесли маленькую вещицу. – Задумчиво произнесла Джейн.

Все молча с ним согласились, но каких-либо гипотез насчёт того, почему так произошло ни у кого не было.

Вдруг они услышали чей-то крик. Этот крик не был звуковой иллюзией, созданной из звуков шагов и их собственных голосов. Он был настоящим.

Переглянувшись, недоумевающая пятёрка побежала по коридору вперёд.

Чем ближе они подбегали, тем отчётливее становился крик. Постепенно из непонятного набора звуков, он стал превращаться во вполне отчётливый мужской голос, молящий о помощи.

У Джейн побежали мурашки по коже. Это был голос её отца! Взволнованная пятёрка побежала быстрей, но преодолев метров десять, они поняли, что они не могут продвинуться дальше ни на шаг – голос не умолкал, но впереди была груда камней.

Осирис, не сбавляя скорости, стал быстро разгребать эту груду. Воодушевившись его примером, остальные присоединились к этому занятию, и они потратили на это, наверное, минут пять, пока не очистили проход настолько, чтобы в него можно было кое-как протиснуться. Голос умолк. Отгоняя самые худшие предположения причины такого положения дел, храбрая пятёрка протискивалась через узкий проход, который они умудрились расчистить.

Таурт вошла первой. Послышался звук воды, и затем, голос богини.

– Эй, осторожно, тут вода. Озеро. И, Джейн, кажется я нашла твоего отца.

За этим тупиком простиралась прозрачная водная гладь. Вода была настолько чистой, что даже сверкала. В этом туннеле тоже был эффект освещения, хотя не было ни источников света – как и в зале с Книгой. Эффект отражения лучей фонариков от воды не мог давать бледно-голубой мерцающий свет, либо это было слишком странное озеро.

– Может ли это быть одним из эликсиров тьмы? – предположил Осирис.

– Нет, это скорее, гигантский проектор природного происхождения. – Ответил ему Тот.

Тот был прав. Стоило Таурт кинуть туда камень, как по воде пошли круги, и перед ними стало медленно появляться расплывчатое изображение, которое постепенно становилось всё более и более чётким.

Изображение показывало отца Джейн, как если бы они сейчас разговаривали по видеозвонку.

Но тогда это был бы самый ужасный видеозвонок в жизни.

Бренден лежал, связанный на каменном полу, глядя на который, каждый почувствовал на себе, насколько он холодный. Руки египтолога были крепко связаны непонятными чёрными верёвками, а к спине также привязан странный мини-столб с резьбой, как у гигантского шурупа, сверху.

Осирис громко выдохнул. Этот столб был не просто странным древнеегипетским прототипом шурупа. Это был так называемый «позвоночник Осириса», «Джед»34.

– Папа! – закричала Джейн. Она невольно подалась вперёд. Камень под её ногой предательски покатился вперёд и если бы Таурт не схватила Джейн за руку, то девушка бы упала.

Бренден, кряхтя, повернулся на голос и обомлел. Он не верил своим глазам.

– Джейн?! Дочка… Откуда ты появилась? Где ты?

– Представляешь, папа, я нашла храм, который мы вместе с твоей командой искали! И сейчас я в нём. Тут озеро, и оно показывает мне тебя как голограмму.

– Джейн, беги оттуда как можно скорее! За тобой тоже охотятся. Ты вряд ли мне поверишь, но древнеегипетские боги реально существуют, и один из самых могущественных сейчас выслеживает тебя, чтобы убить!

– Вы удивитесь, мистер Аддерли, но ваша дочь не только верит каждому вашему слову, сказанному про богов, так ещё и заручилась их поддержкой. – Подал сзади голос Сет.

Божественная четвёрка шагнула вперёд, чтобы Бренден увидел их.

Бренден молча смотрел на них широко открытыми глазами.

– Но мы не знаем, как долго этот видеозвонок древне-магического происхождения будет работать, так что не могли бы вы отложить радость встречи и трепет перед творцами мира на потом? – Сказал Осирис. – Сейчас куда важнее узнать, где Вы находитесь…

Бренден не мог ответить на этот вопрос, поэтому просто рассказал им всё, что с ним приключилось за это время…

Два года назад Бренден начал находить подтверждение своей гипотезе, что храм, некогда располагавшийся между лапами Большого Сфинкса в Гизе, не был разрушен. Он был перенесён. Под землю. Это полностью объясняло наличие под пирамидами и под Сфинксом туннелей, а также наводило на мысль, что пирамиды были построены для более сакральной цели, чем усыпальница или даже какой-нибудь храм, потому что для обычного храма так стараться бы не стали. Карнак сносили и перестраивали, а это был храм-дом всех богов, один из самых важных храмовых комплексов, но даже его не пощадили фараоны-реформаторы. Однако храм в Гизе старались сохранить в первозданном виде, как если бы этот храм содержал ответы на все загадки мироздания.

С этого времени Бренден часто уезжал в экспедиции в Сахару, пытаясь выяснить что-нибудь у туарегов и других кочевых племён, бродящих по пустыне ни одну тысячу лет.

Однажды, будучи в Ком-Омбо, бывшем Восточном Нубте, он встретил одну девочку, которая с удовольствием предлагала ему разные варианты, как найти этот храм.

Она сказала, что этот храм также ищут сетиты, да и сама она тоже сетитка. Для них, как и для Брендена, найти храм – цель жизни. Но их семья ищет его уже не одно поколение, но безрезультатно. Девочка была сиротой – её отец и мать погибли в песчаной буре несколько лет назад. Она была слишком маленькой, чтобы отправиться на поиски самостоятельно, и поэтому считала своим долгом делиться со странниками, и, в частности, с Бренденом, всей известной информацией о храме.

Также она сказала, что её мама рассказывала ей, когда она была ещё совсем маленькой, легенду, что в этот храм без ключа не войти. А ключ этот, согласно той же легенде, должен находиться в Нубте. Но вот проблема: есть Нубт на западном берегу и город с таким же названием – на восточном (собственно, сам Ком-Омбо).

Вдруг Бренден резко замолчал. Он сжался как испуганный котёнок.

– И снова приветствую вас. – К «видеокамере» подошёл Апеп.

«На той стороне» молчали.

– Что ж, к величайшему сожалению, мне придётся прервать ваш разговор по душам. – с деланным сочувствием, произнёс Апеп. – Однако если вам захочется вновь его увидеть, приходите все вместе. Но правда, советую поторопиться – на третий день разлива Нила, начнётся новая эра, а новая эра – это всегда, в первую очередь, новые люди. Но если вы не будете медлить, может, у вас будет время попрощаться. А общение вживую всегда лучше, не правда ли?

Все стояли молча. Опешившая пятёрка угрюмо глядела на водную гладь, где ещё мгновение назад, они видели того, из-за кого, собственно, и началось их приключение. Теперь же это было более чем обычное, совершенно ничем не примечательное подземное озеро, которое бывает во многих пещерах. Даже вода теперь помутнела и теперь была грязной, красновато-коричневого цвета, как и камни на стенах пещеры.

Решительная пятёрка должна была непременно выяснить, где находится Бренден. А времени у них осталось совсем не много: третий день разлива Нила – 29 июля. С середины июля начинался месяц Ахет – время половодья, и в это время древние египтяне праздновали Новый год, один из величайших и важнейших праздников во всей древнеегипетской культуре. Этот праздник также был совмещён с днями рождения богов – Ра, Осириса, Сета, Гора, Исиды и Нефтиды. Праздник не только символизировал начало нового года – новых целей, начинаний и стремлений, но ещё в дни Нового года открывались врата Дуата.

Все, так и не проронив ни слова, вернулись к залу, в котором они обосновались. Этот зал через небольшие туннели, прорубленные в стене выводил к нескольким маленьким залам, которые находчивая пятёрка решила использовать как комнаты.

Каждый пошёл в свою «комнату».

Глава 18. План провалился.

Сет сидел, задумчиво уставившись в потолок, как вдруг к нему вошёл Осирис.

– Может, мне следовало постучаться, но здесь нет дверей. – Саркастично заметил Осирис, садясь рядом с Сетом.

– Тебе следовало вообще не входить. – Ворчливо ответил Сет, отвернувшись.

– Сет, мне нужно с тобой поговорить. – Не стал тянуть кота за хвост Осирис.

– Что ж, тогда можешь оставить сообщение после сигнала. Бип-бип, телефон абонента занят.

– Сет, я серьёзно! Может, хватит себя так вести? – Осирис толкнул его в плечо.

– Как так? А может тебе следовало хоть раз пораскинуть мозгами, почему я так поступаю? Нет? Лень?

Осирис, махнув рукой, встал и ушёл.

Сет никак не прореагировал на эту выходку. Его гораздо больше интересовали другие дела. Он стал думать. Его, как и Джейн, удивляло всё, что случилось за последние несколько дней, с того момента, как они приехали в Гизу.

Он хотел было пойти поговорить с Тотом, но вдруг, что-то вспомнив, Сет вернулся в свою комнату. Он задумчиво обвёл взглядом толстые стены, как будто надеясь, что они приоткроют завесу тайны.

А думал он вот о чём: третий день Ахета – 29 июля. Его день рождения.

И если бы у него спросили, какой день в году он не любит больше всего, то он, не колеблясь и не сомневаясь ни секунды, назвал бы дату своего рождения. Но Апеп специально подстроил всё так, чтобы выполнить свой коварный план именно в этот день. Вот только, зачем?

Не только Сет не любил эту дату. В Египте её не любил никто. День рождения Сета считался самым несчастливым днём в году, и к нему готовились также, как готовились бы к Хэллоуину, будь все легенды про этот день неопровержимой правдой. Древние Египтяне старались не назначать на эту дату ничего судьбоносного, а ребёнок, родившийся в этот день, не мог избежать потом косых (и немного настороженно-испуганных) взглядов, так как автоматически считался приспешником и слугой бога разрушения…

– Нам надо воспользоваться Книгой – решительно сказал Тот, собрав всех в «большом зале». – Она покажет нам, где Бренден.

– И, возможно, даже перенесёт нас туда, если мы прикажем эй это сделать. – Предложил Сет.

– Нет, мы не будем ничего в этой книге писать. – Отрезал Тот. – Разве в тот раз, когда ты воспользовался ею таким образом, это разве привело к чему-то хорошему?

Сет, пожав плечами, ничего не ответил.

Восторженная пятёрка раскрыла Книгу. Вернее, они сложили все свитки один в другой. Свитки сразу же засветились, и стали меняться. Возникало ощущение, будто они кинули свитки в невидимый ранее костёр: папирус горел ярко жёлтым пламенем, но «огонь» не съедал страницы. Даже наоборот, он их укреплял, изменяя их структуру. Свитки то поднимались немного в воздух, то опускались, переплетаясь друг с другом, как если бы они были автоматически собирающимся пазлом или мозаикой. Все с трепетом наблюдали за происходящим.

Вдруг свечение погасло, а свитки опустились на пол. Все, затаив дыхание, поднялись, чтобы посмотреть, что случилось. Перед ними лежали уже не свитки, а, действительно, книга. Единственное, что ей не доставало, так это обложки. В остальном она отличалась от обычных книг только тем, что была написана на древнем языке.

Изумлённая пятёрка молча переглянулась. Никто не решался подойти к книге.

– Ну что, Тот, ты же у нас, вроде как, её хозяин. – Подтолкнул Тота Осирис. – Иди, возьми её.

– Да не хозяин я, а хранитель. – Отмахнулся бог.

Тот мешкал. Он что-то пробормотал в ответ, оттягивая момент, когда ему всё же придётся к ней подойти. Он мог бы послать посмотреть кого-нибудь другого, но стоило ему об этом подумать, как его начинало съедать изнутри чувство зависти и, наверное, одновременно – стыда.

Тот медленно протянул к ней руки, будто боясь обжечься. Он попытался перелистнуть страницу, но у него ничего не вышло.

Книга, мягко говоря «не работала».

Иероглифы в ней были чёрными, как будто упавшими во внутрь. Они были почти осязаемые – склизкие и холодные. Каждое слово, прочитанное вслух, оставляло за собой неприятное «послевкусие», как будто эта была вовсе не Книга Мудрости, а Книга Смерти. Пытаться что-то написать в этой книге было ещё неприятнее, чем читать уже написанное: каждое слово скукоживалось, как засохший лист, проваливаясь сквозь листы книги и впитываясь в него, как большая клякса от пролитых чернил в бумагу.

– Может, энергия храма не даёт ей работать? – Предположила Таурт.

– Да, возможно, – согласился Тот. – Нужно вытащить её на воздух.

В храме было достаточно прохладно, а зал, где Книга всё это время пролежала, дожидаясь своего часа, был даже холодным, по сравнению с остальными залами. Собственно, температура залов совершенно не поддавалась логическому объяснению, если, конечно, не считать за таковое возможность создания магического барьера или чего-то подобного. А снаружи воздух был таким тёплым, даже горячим, что ощущался, как если бы разочарованная пятёрка проглотила горсть нагретых иголок. Каждый вдох – новая порция. Все невольно старались дышать как можно медленнее.

Книга никак не отреагировала на смену обстановки и преспокойно лежала в красной гандуре Сета.

Сет достал её, держа на вытянутых руках так, чтобы на страницы падали лучи солнца.

– Давай лучше я её подержу – настойчиво сказал Тот, выхватывая книгу из рук бога пустынь.

Сет не возражал. Когда последний раз он держал эту книгу в руках, на него потом обрушилась череда ещё больших несчастий, чем те, которые ему довелось пережить.

Но на свежем воздухе книга работала с тем же успехом, как и в храме. Иными словами – никак.

Обескураженная пятёрка медленно закрыла Книгу. Она была такой же противной на ощупь, как и под землёй. Читать её было просто невозможно, а уж писать что-то в ней – тем более.

Вдруг книга начала как-то подозрительно трещать, как трещит загоревшаяся охапка дров. Тот спешно убрал её к себе в дхоти35 (всё-таки и он не удержался от покупки, тогда на базаре), в карманы, которые ему как-то удалось туда пришить. И было удивительно, зачем ему этот наряд, было бы вполне логичней, если бы Тот надел, к примеру, схенти36 или хотя-бы дишдашу37.

Все сникли. Их план провалился в зыбучие пески – они проделали огромный путь, чтобы достать магическую книгу, которая оказалась даже хуже, чем обычная. Правильно сделал тогда Апеп, он вообще без малейших колебаний дал Джейн забрать книгу. Но зачем тогда она была ему нужна и почему он передумал?

– Джейн, а ничего странного с книгой не случилось, когда ты взяла книгу? – спросил Джейн Сет.

– Эм-м, вроде, нет. А что, например, могло случиться?

– Ну, например, она работала до того, как ты её взяла, а после – перестала.

– Погоди, возможно ты и прав. – Сказала Джейн.

Все встрепенулись.

– Я помню, что когда я взяла книгу, иероглифы почернели и провалились… Но разве не так же поступает книга сейчас?

– Нет. – Ответил Тот. – Это значит, что Апеп наслал на Книгу заклятие, не позволяющее ей работать.

Сета снова прорвало, как тогда, когда он впервые услышал о том, что Апеп вернулся из Дуата.

Он ругался и метался, бил ногами по барханам, поднимая пыль. Осирис хотел было его успокоить, но Тот положил руку на плечо Осириса, что-то ему шепнув.

– Дай-ка мне эту наглую книгу. –Попросил Сет Тота.

Тот, не понимая, что Сет решил с ней сделать, отдал Книгу богу разрушения.

– Я собираюсь разрушить заклятие. – Уверенным голосом сказал Сет, словно подобное было для него уже не впервой. – Ведь разрушение – лучшее, на что я способен.

Осирис хотел было вставить что-то вроде «ах, да, ну, конечно, ты же бог разрушения», но Джейн сильно ущипнула его за руку.

Сет, заполучив книгу, стал ходить с нею взад-вперёд, словно что-то искал. Некоторое время спустя Сет нашёл большой каменный блок, который, видимо, оставили лежать в пустыне, передумав использовать его для строительства. У этого блока был выступающий острый сколотый край, который-то и нужен был эксцентричному богу.