Массимо и Хорхе стояли около парковки перед кафе. На плече у Хорхе висел рюкзак с инвентарём для дела, который он по несколько раз перепроверил. В полусотне метров находился причал. Спустя час ожидания они заметили подплывающего на моторной лодке Пабло. Они прогулялись по причалу и в самом конце спустились в лодку. Внутри, как и планировалось, лежали два весла, которые Пабло арендовал у одного из рыбаков на лодочной станции. Он поставил двигатель на малый ход и вырулил в сторону от берега, огибая волнорез. Хорхе расстегнул молнию на рюкзаке, после чего достал серую кепку и солнцезащитные очки для Массимо. Оставшееся содержимое Хорхе вытряхнул под ноги, ухватившись за дно рюкзака. Среди содержимого были три перочинных ножа, пять рулонов пароизоляционного скотча, два полиэтиленовых пакета, бинокль, несколько полотенец, кое-какая одежда и три стрелянных гладкоствольных пистолета с заряженными магазинами: один двадцать пятого калибра и два – сорок пятого.

Лодка продолжала плыть очень медленно до тех пор, пока все трое не закончили обклеивать скотчем надписи на бортах, дабы в случае чего эту лодку никто не смог бы опознать. Пабло поддал газу. Через полчаса на горизонте показалась точечка. Ещё через пять минут стала вырисовываться фигура острова с деревьями.

Вскоре Пабло замедлил ход. По просьбе Массимо он заглушил двигатель. Дальше они вдвоём принялись грести вёслами, постепенно обходя остров. Спустя пятнадцать минут показался обратный берег. Хорхе взял бинокль и начал осматривать берег. Метрах в ста от берега он рассмотрел пассажирскую яхту с надписью на борте «Питерсон». Лицо Хорхе исказилось. Его нижняя челюсть откинулась, когда он сдвинул бинокль чуть в сторону.

– Ну чё там? – спросил Массимо.

– О-О-О-О-О… Ёб твою мать.

– Да ну что там? – раздражённо повторил Пабло.

Хорхе ответил шокированным тоном:

– Столько задниц я ещё не видел. – Пара секунд промедления. – Правда и мерзости тоже хватает. Сука. Тут и хрычей полно. Ну они-то куда? Вот сука!

– Что-то не так? – поинтересовался Массимо.

Хорхе ответил в естественной ноте, резко опустив бинокль:

– Сколько оголённых женских грудей, столько же и фаллосов. Я же после такого спать не смогу.

Перед его удалёнными зрачками предстали несколько десятков любителей экзотического загара.

– Дай сюда – сказал Массимо, вырывая бинокль.

Он осматривал пляж, параллельно описывая картину:

– Там небольшой причал, самодельный. Находится совсем с краю от пляжа. Яхта стоит там, с той стороны, которая ближе к пляжу. Можно подплыть с другой стороны и пришвартуемся с обратного края причала. Габариты яхты спокойно накроют нашу лодку. Никто нас не заметит.

– На палубе есть кто? – спросил Пабло.

– Никого не вижу. В случае чего, делаем как договаривались.

После недолгой паузы Массимо кинул бинокль в руки Хорхе и произнёс:

– Гребём.

Они с Пабло взялись за вёсла. Их лодка плыла вдоль берега так, чтобы обзор на отдыхающих перекрывала собой массивная яхта.

Минут за десять лодка уже подплыла вплотную к причалу. Хорхе остался на стрёме. Массимо и Пабло взяли по одному пистолету, полиэтиленовый пакет и нож. Работая веслом, Хорхе подвинул лодку чуть ближе к краю причала так, чтобы Массимо и Пабло смогли взобраться на поверхность, не опускаясь в воду.

– Эй-эй – шёпотом возмутился Пабло, обращаясь к Массимо. – Где кепка? Прикрой лицо. Забыл про условку?

– Не истери – парировал Массимо продолжая двигаться вперёд.

Пригнувшись, они начали взбираться по трапу. На палубе было тихо. Пабло бросился рыскать по вещам пассажиров, а Массимо прокрался в крытую кабину капитана. Там он наткнулся на сейф. Но надёжным хранилищем назвать его мог бы только ленивый. Сейф был сделан из алюминия, а замок один из самых дешёвых. В таких замках язычок просто вращался по кругу при повороте ключа. Не было никакой пружины или горизонтальной задвижки из прочной стали. Массимо просунул клинок ножа между дверцей и рамой, и начал краем лезвия бить по язычку замка сквозь щель. Со второй попытки механизм прогнулся под давлением. Внутри лежали документы на судно, записная книжка, какие-то фотографии. Это всё то, что не представляло никакой ценности. А из более весомых предметов Массимо обнаружил позолоченный портсигар, содержимое которого он высыпал на палубу, шкатулку с какими-то редкими монетами и другими вещицами со дна океана, и стопка купюр от дневной выручки. Прихватив с собой деньги, монеты и портсигар, Массимо отправился помогать Пабло.

Пабло работал оперативно. К тому моменту он уже накопал шесть золотых цепочек, восемь золотых и пять серебряных колец, четыре из которых имели драгоценные камни; ещё он достал семь наручных часов, три кулона, курительную трубку из слоновой кости с вырезанным рисунком, миниатюрное дамское зеркало в виде сердечка, восемь кошельков и около тысячи долларов, которые лежали в карманах без кошельков. С появлением Массимо объём награбленного значительно вырос. Ко всему были добавлены одиннадцать кошельков, полторы тысячи долларов из карманов, десять золотых цепочек, десять колец, четыре кулона, девять наручных часов, жемчужное ожерелье, браслет из аквамарина, три пары серёжек, чётки, перьевая ручка и последний выпуск «плейбоя».

Осматривая объём награбленного, Пабло вдруг подумал:

Сколько же извращенцев приплывает сюда, чтобы погреть на солнце свои гениталии!?

Они в спешке закидывали всё в полиэтиленовый мешок без разбора, а когда всё собрали, принялись завязывать мешок в самой нижней точке. После того как был завязан узел, мешок вывернули наизнанку, как бы помещая содержимое во второй слой мешка. Закончив с первым полиэтиленом, они поместили его во второй такой же, стараясь оставить побольше воздуха.

Пока Массимо торопливо затягивал второй узел, позади раздался женский голос:

– Пабло?

Охваченные внезапным порывом страха, они оглянулись. Позади стояла обнажённая светловолосая девушка лет восемнадцати. Её ноги скрывались под толщей мокрого песка. Она стояла, не двигаясь, с выпученными глазами. Когда её зрачки неловко наткнулись на пистолет, лежавший около грабителей, её тело будто предалось в объятия тотального паралича. Шелест пластикового пакета оборвался. На палубе наступила гробовая тишина. Подбородок девушки дрожал. Колени затряслись. Спустя томительные секунды она едва сдвинула правую ступню на считанные сантиметры назад, начиная пятиться.

Руки Пабло оставили мешок и рефлекторно потянулись за пистолетом. В эти мгновения девушка резко оборачивалась в направлении трапа. Дуло пистолета уже смотрело ей вслед, но спусковой крючок отказывался сдвигаться с места, позволяя девушке совершить лишние несколько шагов. Большим пальцем Пабло опустил предохранитель. Затвор избавился от препятствия на своём пути и оружие перестало быть безопасным.

Девушка начала бежать к трапу, оставляя за собой следы осыпающегося песка. Вскоре свинец пронзил кожу на её спине. Кровь заполнил дикий холод, исходивший от сорок пятого калибра.

БАХ!!! БАХ!!!

Два багровых отверстия на золотом загаре.

Её тело рухнуло на живот.

После двух оглушительных хлопков Массимо испуганно сжал плечи и отклонился от двух вспышек, последовавших друг за другом. Пабло подбежал к обездвиженному телу девушки. Его хладнокровный взгляд направился через прицел к затылку. Очередной выстрел. Раздался звонкий шум падающей гильзы.

С пляжа стали доноситься крики. Началась шумиха.

Массимо подобрал пистолет и мешок с недоделанным последним узлом, в котором уже не было острой необходимости.

Где-то за бортом послышался рёв заведённого двигателя. Хорхе взглядом выискивал друзей на краю палубы. Через секунду показался Массимо. Он сбросил мешок с награбленным. Полиэтилен плюхнулся в воду, раскачиваясь на её поверхности. Хорхе подплыл поближе и закинул мешок в лодку.

– Прыгаем! – в сдержанном полукрике сказал Массимо.

Они с Пабло подбежали к краю палубы, прошли на несколько метров дальше того места, где находилась лодка. Крепко держась за рукояти пистолетов, они спрыгнули.

Крики пассажиров яхты становились громче. Были слышны раздельные слова. Кажется, это были мужские голоса. Кто-то набрался смелости подбежать к судну, пригнув голову.

Хорхе подплыл к месту, куда нырнули Массимо с Пабло. Они всплыли в нескольких метрах от лодки, глубоко вдыхая через широко разжатые челюсти. Хорхе дал слабый ход, подплывая как можно ближе. Массимо проплыл пару метров, закинул в лодку пистолет, а затем вытянул руки и схватился за край борта. Он изо всех сил оттолкнулся и перевалился через борт. Тем временем Пабло крепко держался обеими руками за весло, которое протянул ему Хорхе. Едва Пабло погрузил своё туловище в лодку, Хорхе надавил на рычаг до конца, мотор взревел и лодка рванула полным ходом прочь от берега.

Когда пульс немного нормализовался, Массимо бросился расспрашивать Пабло о том, откуда девушка знает его имя. Всё обстояло проще некуда. Убитая девушка оказалась той самой, кто рассказал Пабло об этих еженедельных круизах на пляж с секретом. Она спала с ним долгие два месяца. В постели она становилась сговорчивее. И даже слишком. Она выдала ему всё. Она поведала обо всех подробностях, вплоть до таких мелочей, которые касались места, где оставляют вещи, кто состоит в этом клубе, кому и сколько лет, время прибытия и отплытия.

– А ты чего ждал!? – кричал Массимо, обращаясь к Хорхе. – Почему ты пустил её на яхту!?

– Я сначала пригнулся, чтобы она меня не заметила, а когда она поднялась по трапу, мне пришлось грести до причала, потому что лодку чуть отнесло. Мне нужно было время и… Простите парни.

Массимо тут же махнул рукой, призывая Хорхе прекращать свои оправдания.

По пути они сняли с себя мокрую одежду, достали полотенца, вытерлись и облачились в сухое. Они разорвали мешки и пересыпали награбленное в ранец, а следом закинули пистолеты, скотч, ножи и всё остальное. Тем временем Хорхе отдирал с бортов пароизоляционный скотч, оставляя его лежать внутри.

Лодка остановилась у берега в паре километров от лодочной станции. Массимо с Хорхе закатали брюки до колен, взяли на руки обувь, ранец, порванные мешки с обмотанными вокруг кусками скотча и сошли на пустыре.

Пабло завёл двигатель и помчал возвращать катер на лодочную станцию.

Массимо с Хорхе высушили ноги, после чего обулись. Они тщательно собрали использованный скотч в один комок, который обмотали изорванными мешками. Массимо закинул на плечи ранец, Хорхе взял скомканные мешки, и оба не спеша потопали в направлении железнодорожных путей.

Менее чем через час они встретились с Пабло на железнодорожной станции. Полиэтилен со скотчем внутри Хорхе выкинул в мусорные баки в полуквартале от станции. Они дождались ближайшей электрички и на ней вернулись в Маленький Рим.

На выходных Хорхе одолжил у отца автомобиль. На нём они отправились в другой конец города. Там они отыскали один из ломбардов и заложили половину ювелирных изделий. Вторая часть была заложена в другой ломбард, находившийся на пару кварталов дальше. Всё остальное – часы, ожерелье, курительная трубка и прочее добро отправилось в руки торгашей, которые барыжили на чёрном рынке.

Общий выхлоп от дела составил свыше пятидесяти тысяч долларов.

Массимо купил новый телевизор и холодильник, приобрёл магнитофон, освежил мебель и сделал небольшой косметический ремонт. Он нанял рабочих, которые сменили паркет и плитку в ванной, а также обновили сантехнику, покрасили стены, поставили повсюду новые межкомнатные и входные двери. Теперь квартира выглядела вполне респектабельно.

Хорхе перестал просить автомобиль у отца, потому что теперь у него был свой серебристый «форд» 1967 года выпуска. Теперь он передвигался на колёсах ежедневно, а не только по выходным.

А Пабло… про Пабло не было ничего слышно около недели. После внезапного явления народу он объяснил своё отсутствие затяжным пребыванием в квартире какой-то итальянки, которая живёт через пару кварталов.

По прошествии двух месяцев у каждого в остатке имелась ещё порядочная сумма, чтобы ни о чём не беспокоиться. Но Массимо беспокоился. Ему было невыносимо сидеть на месте. Когда они ещё только разрабатывали план ограбления, его мозг уже был очищен от гнетущих мыслей. Его это завлекало. Прошло немного времени с момента ограбления на яхте и страсти улеглись. Хандра стала возвращаться. Ему было необходимо заняться чем-нибудь ещё. Любая авантюра могла бы вывести его из этого состояния. Какой-нибудь поход за данью – вот лучшая и единственно приемлемая для Массимо терапия.

Стоял поздний вечер. Массимо прогуливался по улице. Его голову не покидали мысли о тёте Барбаре. Ему нужно было срочно с кем-нибудь поболтать. Он зашёл в бар «Красного бокал». На подходе к барной стойке его поприветствовал хозяин.

– Кто пожаловал – восторженно произнёс Мурильо. На нём хорошо сидела чёрная рубашка и, как обычно, рукава были закатаны до локтей. Пара расстёгнутых на конце пуговиц обнажали толстую золотую цепь, на которой висел крест с изображением распятого Иисуса Христа. – Давно тебя не видно. Как оно?

Массимо сел на стул перед барной стойкой, вяло махнул ладонью и сказал:

– Тухло. На днях, вроде как, чуть полегчало. А сейчас опять на душе погано.

– Знаешь, это нормально. Не нужно думать, что на тебя это плохо влияет или так не должно быть. Такое происходит со многими. Знаю, она была единственным близким человеком. Но поверь, таких как ты по всему миру не сосчитаешь. Так что просто наберись терпения. Время всё излечит.

Через несколько секунд Мурильо поставил перед ним стакан с водой.

– Вот. Выпей.

Массимо обхватил пальцами стакан, но дальше дело не пошло. Он смотрел в дно стакана сквозь воду, представляя, как его приземлило на такое же жизненное дно.

– Сука. Как же мне хреново – горько дрожащим голосом пробормотал Массимо себе под нос.

Мурильо положил свою широченную ладонь на плечо Массимо и заботливо произнёс:

– Ничего. Поверь. Через время отпустит.

– Смотря сколько времени. Я поседею, пока мне на помощь придёт склероз.

– У меня племянница работает в парикмахерской. Хочешь, договорюсь? Она тебя быстро перекрасит в хрыча. Будешь старый как плесень. Ждать седины не придётся.

Старания Мурильо в этот момент оказались напрасны. Массимо не отреагировал на такую шутку. Тогда Мурильо добавил:

– Ну или могу попросить, чтоб тебе кто-нибудь на нервы покапал. Говорят, от нервов можно быстро состариться.

Лицо Массимо оставалось каменным. Лишь глаза несколько раз тронулись с места.

Мурильо сдался. Он опустил глаза и вернулся к протиранию бокалов.

Массимо продолжал сидеть за прилавком в окружении десятков посетителей. Его правая ладонь легла на лоб, а спустя некоторое время затряслась. Из-под руки через раскрытые губы было заметно, как он стиснул зубы.

– Эй? Массимо? – осторожно проронил Мурильо. Он аккуратно убрал его ладонь от лица. По левой щеке Массимо медленно опускалась слеза.

Мурильо чуть повысил голос:

– Слушай, друг! Может хватит разыгрывать драму. Да, мы все не бездушные машины. Все мы люди. Все страдают, испытывают боль, теряют близких. Но ты мужик в конце концов или кто!?

От таких слов Массимо прикрыл лицо обеими руками. Его плечи тряслись ещё сильнее.

В растерянности Мурильо вновь положил руку ему на плечо.

– Извини. Я не это хотел…

Кубинец оборвал свою фразу, не понимая, как её продолжить.

– Просто наберись терпения. Вот увидишь. Хандра отпустит.

Массимо оторвал руки от лица и без промедлений сказал:

– Может плеснёшь чего-нибудь? Думаю, ром или коньяк точно отпустит.

– О-о-о-о-о… – произнёс Мурильо, убирая с барной стойки свои широченные волосатые руки. – А вот с этим надо быть осторожнее.

– А что не так?

– Ты ещё слишком молод. В твои годы пить в таком состоянии опасно. Тебе станет легче. Но как только чуть протрезвеешь, рука снова потянется к выпивке. Ты слишком расстроен. Так ты не почувствуешь границ, а норму надо знать. Так что тормози.

– Мурильо… – голос Массимо всё ещё дрожал – …пожалуйста. Мне так хреново. Я больше не могу.

Мурильо озадаченно посмотрел на паренька. Он не хотел, чтобы парнишка пил с горя. Но и смотреть на него такого ему было больно. Кубинец прикрыл веки, будто изо всех сил старался сдержать себя от чего-то дурного. Когда глаза открылись, он направил взор под барную стойку и долго куда-то смотрел. Его протяжённый взгляд вскоре прервался, он опустил руку под стойку и достал оттуда полупустую едва прозрачную бутылку.

– А покрепче ничего? Я заплачу – вяло сказал Массимо.

Голос Мурильо звучал твёрдо и настойчиво:

– Нет. Для твоего случая это самое безобидное. Оно не такое крепкое, чтобы бить по мозгам, но депрессию побороть вполне способно.

Мурильо поставил перед Массимо чистый натёртый до блеска бокал. Раздался звук отошедшей от горловины пробки. Бармен наклонил бутылку, почти прислоняя горловину к краешку бокала на ножке. Стенки бокала обволакивал багровый ручей вина. Напор красного изящно возвышал границы содержимого, приближая его к краям бокала. Когда сосуд был почти полон, Мурильо заткнул пробкой горловину и вернул бутылку на прежнее место.

Пальцы Массимо охотно обхватили верхнюю часть бокала и поднесли его к губам. Без остановки он вливал в себя содержимое. Одним сплошным залпом сосуд был опорожнён. Ножка бокала соприкоснулась с барной стойкой. По стенкам стекались остатки вина, образуя на дне скопление нескольких багровых капель. Только теперь, когда Массимо оторвал бокал от губ, рецепторы на его языке оценили качество проскользнувшего мимо напора. Это был вкус настоящего вина… и чего-то ещё. Это не простое вино. Мурильо на этот счёт ничего не говорил, а Массимо этот вопрос не интересовал в должной мере, чтобы спросить. Ему показалось, что скорее всего это вино, разбодяженное каким-то другим напитком, но в малом объёме, чтобы сохранить свой изначальный вкус. Отсюда и странное послевкусие.

Мурильо подобрал бокал и сказал:

– Ты не уходи. Я сейчас приду.

Бармен удалился в подсобное помещение. За время его отсутствия Массимо не раз хотелось выпить ещё, но это желание как-то подозрительно становилось всё слабее. С каждой секундой тяга к выпивке угасала. Не то чтобы ему не хотелось пить вовсе, но он перестал видеть в алкоголе способ выбить из головы плохие мысли. Если он и хотел сделать глоток-другой, то это желание было не сильнее, чем в любой из дней независимо от настроения.

Мурильо вернулся.

Массимо задал вопрос:

– А где твой повар? Что-то его не слышно.

Мурильо отвечал, долгое время удерживая взгляд на лице паренька, будто он пытался что-то разглядеть:

– Его отец захворал. Отправился на родину повидать старика.

– Так у тебя сейчас без кухни?

– Да нет. Кухня работает. Он перед тем, как уехать, нашёл человека, чтобы тот подменил его на время.

– Да? И как стряпает?

– По меньшей мере свой вкус еда сохранила.

Глубоко вздыхая, Массимо сказал спокойным голосом:

– Ну это уже отлично.

Такая форма ответа Мурильо устраивала, но его лицо при этом оставалось беззаботным.

– А я вижу у тебя новая официантка появилась.

Мурильо внёс небольшую поправку:

– Точнее вторая. Карла попросила отпустить её пораньше. Клиентов стало слишком много. Одной тяжело.

Массимо на некоторое время умолк. По его нахмуренным бровям было понятно, что он о чём-то сильно задумался. Вскоре его размышления прервались собственным голосом:

– Слушай, давно хотел спросить, но всё забываю. А у тебя на Кубе никого не осталось из близких?

Мурильо отрицательно покачал.

– В пятьдесят пятом мы с братом похоронили отца, а за два года до этого – мать. Больше в Гаване у нас никого не было. Мы иммигрировали сюда и поселились в этом районе. Уже здесь брат женился в первый же год. Сразу через девять месяцев родилась племянница. Ещё через год – вторая племянница. Вот, собственно, и все родные, кто у меня есть. Правда есть ещё один. В детстве помогал мне в баре, а я ему за это то лимонад налью, то хот-догом угощу.

С ухмылкой Массимо добавил:

– То винца плеснёшь.

Они оба вскользь улыбнулись.

Мурильо продолжал поддерживать беседу, параллельно обслуживая клиентов за барной стойкой. Разговор растянулся почти на час, после чего Массимо решил уходить. На вопрос о том, сколько он должен за вино, Мурильо вежливо отправил его к чёрту. В ответ Массимо ещё раз поблагодарил кубинца и ушёл домой.

Поднимаясь по лестнице, Массимо прошёл мимо своего этажа и отправился на крышу. Там он присел на окраине выступа. Его ноги повисли в воздухе, а глаза бросились осматривать просторы Маленького Рима под покровом ночи. Где-то из-за жилых многоэтажек можно было рассмотреть некоторые объекты за пределами Маленького Рима. Например высотную телебашню, последние несколько этажей отеля «Эдем», пики светящихся разными цветами балок подвесного моста. С востока часто просматривались огни взлетающих и совершающих посадку в городском аэропорту самолётов. На западной стороне вдалеке сверкали лучи прожекторов на стадионе, где давали концерт мировые звёзды «Диско». Проводя здесь время, Массимо представлял, как где-то за пределами Маленького Рима жизнь бурлит и толпы людей мечутся с места на место. Его гипнотический взор будто осматривал чужую планету, на которой всё устроено совсем иначе. Каждый куда-то торопится. Каждому есть куда торопится. Насыщенные будни среднего класса, в который никак не вписываются жители Маленького Рима. Да. Это была чужая планета, и она находилась так далеко.

Массимо завораживали виды, открывающиеся с крыши. Он облокотился рукой о край карниза. Вдруг он испытал странное ощущение. Что-то под рукой хрустнуло. Он оторвал руку от железобетонного покрытия и осмотрел странный предмет, который попал под руку. Это были осколки битого стекла, скорее всего из-под бутылки газировки или пива. Массимо обратил внимание, что его ладонь кровоточит. Он рассмотрел порезы в нескольких местах. И всё же чувство было очень странное. Он ощущал, что по коже растекается его собственная жидкость, но он не испытывал особой боли. Это скорее походило на лёгкое покалывание, как если бы вошла заноза в пяти-шести местах.

Мурильо? – подумал Массимо.

Он догадывался, что это как-то связано с тем бокалом вина, которое налил ему Мурильо в баре.

Из любопытства Массимо решил сдавить раны, чтобы усилить болевые ощущения. Но никакого усиления болевых ощущений не произошло. Организм Массимо словно забил на открытую рану и отказывался задействовать защитные механизмы по максимуму.

На какое-то время он отвлёкся и продолжил осматривать огни ночного города. Он подумал, что было бы неплохо сейчас иметь под рукой что-нибудь прохладительное или чашечку кофе, пусть даже горячего. Ему хотелось посидеть на крыше в атмосфере, которая хотя бы немного напоминала бы то, как это показывают в кино. Его разум вдруг начал рождать яркие картины. Он представлял, как с удовольствием сел бы за руль бежевого «кадиллака» с откидным верхом, прокатился бы мимо набережной, осматривая прибой волн океана и ясный восход луны. А ещё он во всех красках представил, как сидит в ресторане за столиком, который заказал заранее. Он видел, как официант предлагает ему меню для ознакомления, а метрдотель подходит и интересуется, всё ли его устраивает или может он желает чего-то ещё.

Реально ли это?

Всё это происходит с кем-то в эти самые минуты и в том же самом городе, пока он сидит и смиренно наблюдает за всем происходящим со стороны. Так что ДА! Это ОХРЕНЕТЬ как реально! Нужно всего лишь…

Массимо отправился к себе. Он достал из гарнитура на кухне пузырёк спирта и клочок ваты. После того как рана была продезинфицирована, Массимо обмотал кисть руки бинтом. Под конец он долго мучился, пытаясь завязать на бант, но терпения не хватило и он сделал небрежный тугой узелок.

Комнату заполнил громкий раздражающий звук. Затрезвонил телефон. Пабло включил светильник на тумбе около кровати и посмотрел на часы. Стрелки показывали без двадцати полночь. Он поднял трубку и бьющий по мозгам звон оборвался. На другом конце провода послышался мужской голос:

– Привет. Это Массимо.

Через секунду ещё непроснувшийся мозг Пабло рождал невнятный ответ:

– А… привет.

– Разбудил?

Полуоткрытые глаза Пабло в очередной раз встретились со стрелками на часах.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4