Белая свадьба: история, традиции, этикет. Анализ свадебного обряда в контексте истории, социологии семьи и консьюмеризма

Белая свадьба: история, традиции, этикет

Анализ свадебного обряда в контексте истории, социологии семьи и консьюмеризма

Семён Хмелевской

Дизайнер обложки Вадим Примович Спиренков

© Семён Хмелевской, 2021

© Вадим Примович Спиренков, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4490-8168-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Найти это фото на просторах Интернета несложно, достаточно погуглить «betty grable pin up» и открыть вкладку с картинками. Черно-белое изображение девушки в купальном костюме, стоящей спиной к зрителю на высоких плотных каблучках и бросающей взгляд через кокетливо приподнятое плечо – самое знаменитое фото Бетти Грейбл, популярной голливудской актрисы и певицы. Во время Второй мировой войны эта фотография, размноженная сотнями тысяч копий в виде постеров и открыток разных форматов, пользовалась огромным спросом.

Один из ветеранов той войны в разговоре с Бетти вспоминал:

«Мы были в этих проклятых войсках. Стреляли пулеметы. Бомбы падали вокруг. Мы были истощены, напуганы и утратили бы надежду. Но если кто-нибудь достал бы из своего бумажника Вашу фотографию, мы бы в тот же миг поняли, за что мы сражаемся».1

Так за что же все-таки сражались солдаты? За ее ноги, которые были застрахованы на миллион долларов?

Отнюдь нет.

Когда Бетти Грейбл вышла замуж и родила ребенка, продажи ее постеров многократно увеличились, оставив позади Риту Хейворт.2

Увеличились продажи постеров с ее изображением потому, что для мужчин, которые брали Бетти Грейбл с собой, она стала еще дороже в роли жены и матери.

Итак, перед нами фото, которое парадоксальным образом имеет отношение и к американскому идеалу семьи, и к коммерции, и к свадьбе.

Обо всем этом и пойдет речь ниже.

Теперь же хочу объясниться и ответить на постоянно задаваемый мне вопрос: почему ты написал книгу об американских свадьбах? Почему не о русских свадьбах?

Все дело в том, что про русские свадьбы уже есть кому писать, и на настоящее время немало написано3. Еще будучи студентом первого курса я ездил в фольклорную экспедицию, с диктофоном в руках интервьюируя старожилов окрестных деревень. В это же время я познакомился с сотрудниками фольклорного кабинета Московской государственной консерватории, послушал в их исполнении русские народные песни. Я внезапно для себя осознал, что подлинная русская свадьба – это умирающая культура, сотканная из сотен обрядовых песен, сохранением которых и занимаются эти неравнодушные, умные и талантливые люди. Но если бы кто-нибудь сказал мне тогда, семнадцать лет назад, что я буду проводить или организовывать свадьбы или писать книгу об этом, я бы рассмеялся.

Прошло несколько лет, и скорее волею судеб, нежели по собственному желанию, я начал проводить свадебные торжества. Но и тогда, десять лет назад, идея написать книгу о свадьбах даже не приходила в голову. Однако с раннего детства в моей жизни то опускалось в толщу будничной суеты, то вновь всплывало на поверхность давнее хобби: английский язык. Свободного времени, которое можно было бы посвятить разного рода увлечениям и развлечениям, мне не хватало никогда, но я привык сочетать приятное с полезным и во всем доходить «до основанья, до корней, до сердцевины». Понимая, что свадебному организатору необходимо учиться у тех, кто является основоположником свадебной индустрии, я приобрел пухлое американское пособие по свадебному менеджменту и этикету и продолжил изучать английский язык, что называется, без отрыва от производства.

После этого началось все самое интересное. Книга, пересекшая океан и пришедшая по почте, повествовала о многом, не проясняя при этом ничего. Воспитанный ум историка жаждал ссылок на источники, но вместо этого получал отговорки «традиция предписывает», «согласно стародавнему обычаю» и так далее. Все, что произошло дальше, стало прямым следствием предыдущих событий: я начал искать другие книги. И нашел их.

Итогом служит тот материал, с которым я предлагаю вам ознакомиться. Он вышел из-под пера свадебного ведущего, но адресован не только коллегам по цеху и не только невестам и женихам. Я убежден, что каждый профессионал обязан знать свой предмет настолько глубоко, насколько это возможно, и что это знание должно сослужить людям добрую службу!

Вступление

В конце 1930-х годов компания «Дэ Бирс» запускает одну из самых удачных рекламных кампаний за всю историю маркетинга и рекламы. Через пятнадцать-двадцать лет вместе со слоганом «Бриллиант – это навсегда»4 на американском свадебном рынке закрепляется традиция дарить на помолвку невесте кольцо с бриллиантом. Ювелирное украшение становится романтическим подарком, предметом девичьих грез, символом женственности и красоты, неизменным атрибутом американской свадьбы. Перед нами один из примеров отточенной работы рекламного агентства, намеренно взвинтившего спрос на предмет роскоши; показательный пример изобретенной, навязанной традиции, прочно вошедшей в обиход во всем мире.

Но если говорить именно о российском свадебном рынке, то мы имеем возможность не без изумления наблюдать те фазы его становления, которые в США были пройдены тридцать, пятьдесят, а порою и сто лет назад! Это свидетельствует о значительном отставании, в чем мы видим скорее плюсы, нежели минусы: российская свадебная традиция только-только делает свои первые шаги и учится говорить, и от каждого из нас зависит, каков будет ее облик. Возможно, что со мнением автора согласятся далеко не все, но сегодняшняя российская свадьба – это диковинная смесь англо-американской свадьбы (белое платье с фатой и длинным шлейфом, букет, белый торт, семейный очаг, подвязка) и славянской свадьбы (поезд жениха, выкуп невесты, встреча хлебом-солью, снятие фаты) без какой-либо рефлексии на предмет происхождения этих двух традиций, актуальности и совместимости их обрядового кода.

Поэтому поставим вопрос ребром. Рождению американской белой свадьбы предшествовала двухсотлетняя история, и почти столько же времени прошло после ее появления на свет – зачем нам сегодня заниматься бездумным копированием отдельных ее элементов? Не выглядит ли это как плохая пародия? Какие из американских свадебных традиций достойны подражания, а что было выдумано однажды, но до сих пор настойчиво рекомендуется молодоженам организаторами и ведущими свадеб как сугубо «традиционное»?

Да, современная российская свадебная индустрия в городах-миллионниках располагает всеми необходимыми инструментами и ресурсами для организации роскошной свадьбы по американской модели. Но, в конечном итоге, если уж и заниматься планированием и проведением подобной свадьбы, то, без сомнения, должно быть хотя бы немного любопытно: а каковы ее аутентичные стилевые и этикетные особенности? Каков ее генезис? Согласитесь, что для любого из тех, кто считает себя профессионалом свадебной индустрии, это важнейший вопрос, и автор постарается ответить на него на страницах данной книги!

Сразу же дадим определение словосочетанию, которое наверняка уже привлекло внимание читателя. Итак, белая свадьба (white wedding) – это формат церемонии бракосочетания, ставший популярным в Северной Америке во второй половине XIX века и прорастающий корнями в англо-американский протестантский свадебный обряд. Белая свадьба в наши дни представляет собой цепь событий, длительно разворачивающихся во времени, от помолвки до медового месяца, и причудливые этикетные нормы этих событий.

Теперь обратим наш взор на еще одну важную тему, раскрываемую в книге: тему тесной взаимосвязи белой свадьбы с институтом семьи и брака, с государственной социальной политикой.

«Свадьба – это основание семьи, а от стабильности семьи зависит благосостояние и здоровье нации».

Так провозглашалось в одном из американских пособий по этикету и хорошим манерам начала XX века.5 Да, ощущение неизменной важности для государства так называемой «ячейки общества» – один из стержней общественной и политической жизни Соединенных Штатов. И во времена, которые предшествовали возникновению феномена белой свадьбы, и до сегодняшнего дня институт семьи и брака остается одним из главных социальных институтов в США, вновь и вновь обращающий на себя внимание, требующий деликатного подхода со стороны выдающихся людей, публицистов, мыслителей, политических деятелей, законодательной и судебной власти.

К примеру, в докладе Счетной палаты США за 1996 год упоминается более чем тысяча мест в корпусе федеральных законов, где брак предоставляет супругам особый статус, право, льготы, или преимущества.6 Если изучать прецедентное право США в части судебных решений по бракоразводным и другим делам, подобных примеров станет многим больше. Может ли подобным чутким отношением к семье похвастаться российское законодательство? На наш взгляд, семья в России сегодня брошена на произвол судьбы. Но ведь это отнюдь не повод для расстройства – напротив, это возможность для перемен в лучшую сторону!

Главный же тезис нашей книги в целом и каждой ее главы в отдельности: огромное, сияющее древо многомиллиардной индустрии американских белых свадеб взросло, окрепло и пышно расцвело на плодородной почве и в уникальных условиях, аналогов которым в мировой истории не было. На ее страницах вы сможете проследить, как национальная идея сначала стала национальным ритуалом, а в итоге – национальным женским потребительским культом.

С одной стороны, текст книги представляет собой своего рода «выжимку» из исследований, книг и статей, написанных в разное время англо-американскими историками, социологами, авторами пособий по этикету. Без претензии на новизну автор пересказывает историю возникновения и развития белой свадьбы и американской свадебной индустрии, анализируя исторические, социальные, культурные, религиозные и правовые факторы и пытается ответить на вопрос: почему именно свадьба стала главным событием в жизни каждого американца и почему центральной фигурой этого события оказалась невеста, одетая в белое.

Другая цель, которую преследует автор: посмотреть на иноземную свадьбу, что называется, «с нашей колокольни». Для многих этикетных деталей, эпизодов и персонажей белой свадьбы до сих пор не выработано соответствующей русскоязычной терминологии – мы дерзаем восполнить этот пробел, преодолеть трудности перевода. В тексте будут неоднократно встречаться слова и выражения, помеченные звездочкой, – именно они нередко представляют сложность для переводчика или русскоговорящего читателя. В качестве наглядных примеров для объяснения смысла незнакомых слов и выражений нами использован самый доступный в эпоху интернета жанр: фильмы. Тайм-коды подскажут вам, с какого времени начинается та или иная сцена (см. Приложение).

Книга адресована широкому кругу читателей: специалистам свадебной индустрии, вдумчивым невестам и их женихам, а также всем, кто интересуется этикетом, свадебными традициями и вопросами семьи и брака в США и в мире, равно как и теми ответами, которые на эти вопросы в разные исторические периоды способны давать федеральная и местная законодательная власть, церкви разных конфессий и деноминаций, потребительский рынок, рекламная индустрия, массовая культура. Автор сознательно выпускает из орбиты своего обзора фольклорную составляющую, ограничиваясь рассмотрением роскошных белых свадеб элиты и среднего класса, и лишь по касательной упоминает некоторые интересные национальные традиции и обычаи.

Также материал книги будет любопытен и полезен всем, кто увлекается мотивирующими историями коммерческого успеха. Примеры предпринимательской изобретательности, блестящих маркетинговых и рекламных стратегий, «выстреливших» в нужное время книг и журналов, холодного расчета в горячих выражениях, а также ловкого вспрыгивания на подножку белоснежного поезда свадебных традиций тех, кто ранее и не мог об этом подумать, не оставят вас равнодушными!

P.S. Ваш покорный слуга будет рад видеть вас в своем блоге «Семья | Традиции | Этикет» @familytraditionsetiquette в Instagram, где продолжит делиться историями, по разным причинам не вошедшими в книгу.

Глава I. Институт семьи и брака в США до второй половины XIX века

История колонизации Северной Америки начинает свой отсчет с первого десятилетия XVII века. Образуя колонии на восточном побережье континента, переселенцы из европейских стран приносили с собой свою веру, семейные традиции, дух искателей приключений, ощущение собственной исключительности по отношению к коренным народам, населяющим эти земли до их прихода. В 1619 году английские колонизаторы привезли на североамериканский континент первых рабов.

Последующая история Америки протекала в образовании все новых и новых колоний на восточном побережье, в постепенном движении популяции на запад вглубь континента и аккультурации с коренным населением.

В хитросплетениях и коллизиях, возникавших при взаимоотношениях колоний и породившей их Европой.

В осознании необходимости торговой и политической независимости от Англии.

В образовании Соединенных Штатов Америки и провозглашении Декларации независимости летом 1776 года.

В отмене рабства в США, точка на котором была поставлена только в 1866 году, на момент окончания гражданской войны, спровоцированной разногласиями северных и южных штатов о рабовладении.

В стремительной индустриализации, бурном росте национальной экономики, феномене Форда, Рокфеллера и Моргана, а в конечном счете – в появлении на мировой финансово-экономической и политической арене сильнейшего игрока, опасного соперника, или влиятельного союзника.

Интересный сюжет, не правда ли? Произошедшие на сравнительно небольшом отрезке истории метаморфозы громадны и поэтому весьма интересны для анализа. Кто были первые переселенцы? Что они привезли с собою в сердце и в дорожных сумках? Какие мысли и идеи объединяли их? Можно ли нащупать тот нерв, грубое прикосновение к которому и сегодня будет болезненно сказываться на здоровье нации и государства, а ласковое – приведет к укреплению потенциала всей страны и ее процветанию?

Нашему удивлению не было предела, когда одним из предметов внимания, красной нитью проходящих через думы и речи американцев, оказалась тема семьи и брака, тема взаимоотношений мужа и жены, родителей и их детей.

В данной главе автор постарается обозреть все возможные культурные, исторические, социальные, правовые и религиозные предпосылки, которые подготовили основу и повлияли на возникновение белой свадьбы как важнейшего события в жизни среднестатистического американца XIX—XX веков.

Если вам не любы предыстории и прелюдии – начинайте чтение сразу со второй главы!

Семья и государство

Давно и не нами подмечено, что семья чрезвычайно важна для государства любого типа, будь то монархия или республика. Действительно, ничто и никто не мотивирует и не воспитывает человека и гражданина сильнее, чем совместная, или напротив, раздельная жизнь с родными и близкими для него людьми. И пока первые переселенцы образовывали колонии и осваивали континент, не задумываясь об отвлеченных от быта и его обустройстве вопросах, государственные деятели Новой Англии в один голос и со схожими интонациями говорили о моногамном христианском браке как о социально-полезной модели семьи.

В качестве примера приведем слова Джона Уинтропа, лидера колонии Массачусетс Бэй. В 1630-х годах Уинтроп прибегает к аналогиям между семьей и государством, когда пытается оправдать перед Богом и людьми власть мировых судей в неспокойных колониальных популяциях Новой Англии. Он говорит о том, что и в браке, и в государстве свобода выбора сосуществует с необходимостью повиноваться избранной власти после того, как выбор уже сделан. «Личный выбор женщины» в браке «делает мужчину ее мужем; будучи выбранным, он есть ее господин, и она должна быть подчинена ему, но по свободной воле, а не по принуждению». Свободные люди, населяющие колонию, должны были подобным образом избрать мирового судью и подчиняться ему: «это вы, призвавшие нас на эту должность, и, будучи выбранными вами, мы имеем власть от Бога».7

Казалось бы, ничего нового – знакомая европейскому слуху христианская риторика. Однако в ней слышатся доселе непривычные нотки. Во-первых, в этом сравнении государства и семьи огромное значение придается именно личному выбору: свободному брачному выбору женщины и выбору свободными людьми представительной власти. Во-вторых, для европейских политических философов того времени было более характерно сравнивать власть монарха с властью родителей или с властью отца семейства по отношению к детям, и описывать эту, установленную Богом, власть в категориях подчинения и повиновения. Здесь же мы встречаем несколько иную параллель: не родители – дети, а муж – жена.

С момента произнесения тех слов прошло чуть больше века, и мир услышал об образовании нового государства, Соединенных Штатов Америки. Все предреволюционные годы пестрели репликами о выросших совершеннолетних детях, об их естественном неповиновении родителям, которые обращаются со своими детьми грубо и недостойно. Разумеется, адресатом этих метафор была английская Корона, а целью – оправдание действий по созданию союзного государства и установлению экономической и политической автономии.

Сравнение института брака с государственным устройством и его законодательно-правовыми взаимоотношениями с гражданами подходили для этого как нельзя лучше, как на момент образования США, так и впоследствии. Газеты, эссе, памфлеты, романы, рассказы, поэзия – все было наполнено дискуссиями о супружестве, о ролях и взаимоотношениях внутри брачного союза, изобиловало советами по выбору партнера, рекомендациями о том, как достигнуть справедливости и равновесия между супругами. Произведения художественной литературы акцентировали обстоятельства и степень гармоничности пары или, наоборот, несовпадение характеров.8

Одним из властителей умов образованных людей нарождающегося государства был Шарль Монтескье и его сочинение «О духе законов». В своем труде Монтескье описывает три основных типа государственного устройства: республика, монархия и деспотизм. Каждому типу соответствует свой побуждающий фактор, свой стержень, свой драйвер. Обеспокоенность честью и достоинством руководит монархией. В деспотическом режиме подобную работу делает страх. Народ республики – независим, поэтому мотивационным принципом в ней Монтескье видит общество, исполненное добродетели и любви.

Политическое устройство Соединенных Штатов представляло собой, по сути, рискованный политический эксперимент и более всего походило на республику: при единой Конституции сохранялся относительный суверенитет штатов, власть была избираема свободно и добровольно, каждому штату оставлялась возможность для законотворчества и решения правовых вопросов на местах.

Но каким образом и какими средствами воспитать для новоиспеченной американской республики добродетельных граждан? Институт семьи и брака отвечал на существенную часть этого вопроса, одновременно предлагая модель согласного союза, свободно хранимой верности этому союзу, а также взаимных материальных и духовных выгод.9

Доктрина о недееспособности замужней женщины

Обретение политической и экономической независимости от Англии отнюдь не означало резкого и окончательного духовного разрыва американцев с Европой. К примеру, ветер иммиграции едва ли качнул верхушки столетнего леса патриархальных устоев, предполагающих получение родительского благословения на вступление в брак. Восемь из тринадцати американских колоний имели законы, обязывавшие молодых людей получить согласие на женитьбу. В Новой Англии мужчина мог быть бит кнутом или посажен в тюрьму в том случае, если он оказался вовлечен в отношения с женщиной без разрешения на то со стороны опекунов или родителей.10

Одним из унаследованных социальных институтов было английское общее право, согласно которому женщина, вступая в брак, в буквальном смысле слова утрачивала свою персону, становясь feme covert. Все ее активы переходили в собственность мужа, также она не имела права подписывать документы, ее интересы в обществе представлял муж. Меч, отсекающий у женщины возможность действовать от себя в правовом поле, был обоюдоостр: за любые уголовные или административные преступления жены ответственность также нес муж.11

Однако это лишь поверхностный взгляд на брак и на доктрину о замужестве. На самом деле, и для мужчины, и для женщины вступление в брак было своего рода сделкой, взаимовыгодным «контрактом», накладывающим на обе участвующие в этом договоре стороны определенные требования. По вступлению в брак в обязанности мужа входило полное обеспечение и защита жены и детей, в обязанности жены – ведение домашнего хозяйства.

Кроме того, брачный статус гражданина решительно влиял на его гражданский статус. Согласно общему праву, мужчина в браке умножал свою правоспособность, поднимаясь выше на одну социальную ступень, и отныне представлял в обществе себя и своих домашних в едином лице – но и жена подобным же образом приобретала соответствующее мужу положение, хотя и не имела возможности действовать от себя лично. Брак давал значительные преимущества в отношении наследования частной собственности, равно как и многие другие выгоды и перспективы.12 Тем не менее, вплоть до конца XVIII века мало кто возвышал голос для того, чтобы обратить внимание или оспорить неравенство мужа и жены. В ту минуту, когда жених полагал обручальное кольцо на палец невесте, он входил в управление любым движимым и недвижимым имуществом, которое входило в ее приданое, равно как и любыми ее будущими доходами.

Являясь унаследованным каноном средневекового общего права, доктрина о замужестве в послереволюционную эпоху в США постепенно утрачивала свою силу и вес как в юридическом, так и в моральном отношении. Под напором растущего в своих масштабах социального движения за избирательные и другие права женщин и укрепляющейся идеологии феминизма «морально устаревающая» доктрина постепенно теряла свою историческую актуальность и замещалась философией социального равенства полов.

В 1848 году в США был принят Акт о частной собственности замужней женщины, а в 1860 году дополнительные формулировки к этому закону сделали замужнюю женщину владелицей как своих доходов, так и своей вещной собственности. Женщины впервые в истории оказались под защитой закона, обеспечивающего их права на получение алиментов, а позже на владение собственностью и денежными средствами, нажитыми в браке, что на практике уже являлось минимизацией юридического веса доктрины о недееспособности замужней женщины.

Уместный вопрос: как все то, что автор нагромоздил выше, связано с появлением на свет американской белой свадьбы, главной героиней которой сегодня является невеста? Опередим события и ответим. В данной главе мы будем говорить лишь о предпосылках, и одна из них, на наш взгляд – гендерный дисбаланс, который существовал в Европе столетиями, а затем пересек Атлантику. Природа не терпит пустоты, а история – неравенства и несправедливости.

Развод

Общее право англо-американцев в части судебных решений, касавшихся семейных и супружеских тяжб, унаследовало римско-католическое неприятие развода, как такового. По канонам католической церкви возможность возвращения статуса незамужней женщины или неженатого мужчины исключена, узы брака считаются нерушимыми. В случае крайней необходимости супруги могли прервать совместное проживание, перестать «разделять ложе и стол», но даже в этом случае брак считался действительным.13

При всем разнообразии и либерализме своих течений протестантизм в определенной степени сохранял взгляд на брак, как на нерасторжимый союз, и это находило отражение в американском праве. Однако если в Англии светский брак, имеющий равную с церковным браком законную силу, стало возможным заключить только после 1836 года, то в США контроль над институтом семьи изначально лежал исключительно в правовом поле, и это способствовало более быстрому темпу перемен. Мы имеем возможность наблюдать, как тема неповиновения и свободы, нашедшая свой итог в революционных событиях конца XVIII века, впоследствии проявилась своей оборотной стороной. Поскольку брак понимался как договор, основанный на взаимном согласии, при нарушении одной из сторон своих обязательств по договору логичным следствием являлось расторжение этого договора. В этой связи, после провозглашения Декларации независимости немедленно последовало узаконивание права на развод большинством штатов – философия общественного договора и представительной власти эхом отразилась на формулировках местных и федеральных законов и на супружеских отношениях.14 Чтобы не поощрять половую распущенность, законодатели штатов предоставили институту семьи определенные послабления, выбрав при этом лишь несколько явных поводов для разрыва брачного союза. Прелюбодеяние, неспособность исполнять супружеские обязанности, а также оставление семьи на длительное время были теми проступками, которые могли послужить причиной удовлетворения судебных исков.