Постигая мудрость

– Естественно! – улыбнулась Аня и вытащила из шкафчика потрепанную телефонную книгу, – пользуйся, пока я добрая!

Юлия быстро нашла необходимую информацию и, сняв трубку с рабочего допотопного «пузатого» телефона, набрала номер секретаря предприятия. Та ответила сразу же:

– Как вас представить?

– В шикарной шляпе с большими полями и на собственной яхте, – сострила журналистка.

– Как-как? – секретарша явно не поняла юмора, зато Аня и Анжелка закатились от смеха.

Сквозь хохот, Юля назвала себя, и ее соединили с директором: неким Константином Петровичем Самойловым. На сей раз, она серьезно объяснила свою задачу и быстро договорилась о съемке (как, впрочем, она и планировала).

– Деловая, – по-доброму усмехнулась Анжелка, когда Юля положила трубку.

– Да это им, – снисходительно проговорила журналистка, имея в виду руководство филиала, – просто подарок! Живут в богом забытом месте, а к ним приедут, снимут и засветят перед руководством головного предприятия!

– Где-где они живут? – Аня посмотрела на гостью и, прищурив глаза, шутливо заняла позу «руки в боки».

– Ну, ты, Симонова, бессовестная! – Зеленская тоже усмехнулась и, обращаясь к Сорокиной, иронично добавила, – уехала отсюда без году неделя, а Советск для нее уже стал «богом забытый»!

– Ладно, девчонки, не кипятитесь, – Юля засмеялась, – вы живете в военном городке, а они – в степи! Тут-то – цивилизация!

– Короче, Симонова выкрутилась как всегда, – уже держась за дверную ручку, подвела итог Анжелка и, попрощавшись, отправилась искать оператора.

– Ань, увидимся! А мне надо еще к Ирине Викторовне заскочить, чтобы записать на завтра съемку! – вздохнула Юля.

– А ты с Суворовой уже договорилась? Что, на завтра есть свободные камеры? – корреспондентка удивленно подняла бровь.

– Конечно, договорилась!

– Ну, ты, Симонова – электровеник! – засмеялась Аня, и подруги попрощались.

4. Заншин

Готовность к действиям

Спускаясь по ступенькам вниз, «сыщица» услышала мелодию своего сотового и приложила трубку к уху:

– Юль, как дела? – бодро прозвучал голос Никанорова.

– Володя, все нормально! Вот со студии выхожу. А у вас там как? Есть новости?

– У нас все по-старому, ухмыльнулся майор, – ты в курсе, что твоя сумка с вещами у меня в кабинете?

– Да, я ее у тебя забыла! – со смехом ответила девушка и простодушно добавила, – Но потом подумала, что в милиции не пропадет!

– Юль, я сумку у дежурного оставлю, а то можем не пересечься сегодня, а так – наверняка!

– Правильно, Владимир Николаевич! Заберу, как освобожусь.

– А какие планы на вечер? – поинтересовался Никаноров.

– Пойду к соседям по Викиному подъезду, а вдруг?

– Не советую, Юль. Мои ребята всех опросили, и в ее доме, и в соседнем! Напрасная трата времени!

– Хорошо, тогда к Кузнецовым зайду, их дом рядом с телестудией! Не подскажешь номер квартиры?

После небольшой паузы (по-видимому, заглянув в дело) Никаноров сообщил точный адрес любовника Наумовой, пожелав удачи. И «сыщица» направилась в соседнюю девятиэтажку, именно там проживала семья Кузнецовых.

После короткой канареечной трели, дверь распахнулась, и сначала Юля почувствовала аппетитный запах жареного мяса и лука, а в следующее мгновение увидела хозяйку квартиры в длинном ярко-синем шелковом халате и ободком на голове.

– Здравствуйте, Елена Васильевна, – гостья виновато улыбнулась, – я к вам пришла по делу.

– Здравствуй, Юлия! – Кузнецова удивленно подняла брови, – Проходи, – и добавила, – давай на кухню, а то у меня котлеты сгорят!

«Сыщица» кивнула и прошла по коридору за хозяйкой. Дома у Кузнецовых она никогда не была. Их нечастое общение ограничивалось случайными встречами в кафе или на улице. Правда года два назад, когда Юля проводила телевизионный кулинарный конкурс в рамках своей авторской передачи для женщин, Елена принимала активное участие в его организации, предоставив не только помещение своего ресторана, но и призы для победителей. А Юля, в свою очередь, сделала ресторану рекламу. В итоге, обе стороны телевизионным проектом остались довольны. Поэтому, сейчас к разговору об убийстве Вики Наумовой журналистка решила подойти издалека, боясь, что Кузнецова может отказаться говорить на эту деликатную тему, связанную с неверностью ее мужа.

– Елена Васильевна, а почему ваш ресторан называется «Селена»? Это в честь спутника Земли?

– Нет, – Кузнецова отвернулась от плиты и внимательно посмотрела на девушку, – Луна тут ни причем, муж так назвал в честь нас: СЕргей и ЛЕНА, – она вздохнула, – ты из-за Вики пришла?

– Да, – честно призналась Юля, – и хотя у вас нет повода ее жалеть, я хочу разобраться в случившемся и, если удастся, найти убийцу!

– Напрасно ты думаешь, что мне ее не жалко. Девушка молодая была, умная, красивая… И родителям ее искренне сочувствую, – она тяжело вздохнула, – не смотря на то, что по вине Виктории, у нас семья распадалась, смерти я ей не желала, – Елена вытерла руки о вафельное полотенце и села рядом с гостьей, – знаешь что? Давай поужинаем, – доброжелательно предложила она, кивнув в сторону сковородки.

– Давайте, – улыбнулась девушка, – пахнет очень аппетитно!

– И должно быть вкусно! – хозяйка тут же встала и быстро накрыла на стол, расставив красивые тарелки с веточками сирени, – Я люблю готовить и делаю это с удовольствием.

Положив золотистые котлеты и пюре, она задумалась и, подняв указательный палец вверх, будто что-то вспоминая, достала из навесного буфета бутылку грузинского вина:

– Давай помянем твою подругу, – предложила она.

Юля кивнула, и женщины, не чокаясь, пригубили терпкий напиток.

– Какой насыщенный вкус, – оценила бордовую жидкость гостья.

– «Мукузани» – любимое вино Сталина! – с достоинством сообщила Елена, закусывая.

– Елена Васильевна, – начала «сыщица», – у вас есть какие-нибудь предположения, кто хотел смерти Наумовой?

– Юль, конечно, не на брудершафт, но мы с тобой все-таки выпили, поэтому, переходи на «ты»! – улыбнулась женщина. Журналистка согласно кивнула:

– Хорошо.

Кузнецова задумалась потом, медленно прожевав пищу, уже серьезно ответила на вопрос:

– Не замечала я, чтобы у Виктории были враги, по крайней мере, явные, – она посмотрела в окно и продолжила, – по себе скажу, когда у нас в ресторане проверки были из санэпидемстанции, все было законно, никаких придирок, ни намеков на взятки (что, кстати, до Наумовой было всегда). И от других предпринимателей я не слышала, чтобы главный санитарный врач пользовалась своим служебным положением, – Кузнецова махнула головой, – не было такого. Получается, что единственный человек в нашем городе, кто мог ее ненавидеть – это я. И, как назло, алиби у меня нет! – женщина вздохнула. – Я же не знала, что в этот день задумал убийца совершить свое злодеяние, и не спеша, болталась по магазинам, – Елена подперла ладонью подбородок, внимательно посмотрела на гостью и печально вздохнула, – наверное, меня посадят, – обреченно добавила она.

– И никто из знакомых не встретился? – почему-то с надеждой спросила Юлия, – Вспомни хорошенько!

– Нет, знакомые все на работе в это время, а продавцы на часы не смотрят, чтобы подтвердить, когда я в магазине была: в два или три часа? Главное, – она усмехнулась, – собирались с Сережкой вместе на ферму поехать. Накануне, в воскресенье, все обговорили и распланировали, а он в понедельник утром позвонил и заявляет: «Ну, чего тебе таскаться за двенадцать километров, я сам быстро смотаюсь. А у тебя и так дома дел полно: у Никиты скоро экзамены, потом выпускной…»

– Кстати, а где ваш сын?

– В школе, – разведя руки, ответила женщина, – считай, месяц остался до последнего звонка.

– А Никита был в курсе, что у отца, – Юля замолчала, подбирая в уме слова, – роман с Викторией.

– Не знаю… Мы не обсуждали это при детях, – Елена тяжело вздохнула и отвернулась к окну.

«Дочку вспомнила», – мелькнула у журналистки догадка.

– А потом, Никите не до этого. У него такая жаркая пора сейчас! Сначала – экзамены, потом поступление… Еще и девушка появилась, – трогательно добавила Кузнецова, – первая любовь.

– Да? – улыбнулась гостья, то ли радуясь за парня, то ли, за то, что Елена отвлеклась от тяжелых мыслей о погибшей девочке.

– Мам! – послышался голос из коридора, и обе женщины вздрогнули от неожиданности, в проеме появился высокий молодой человек, – Здрасти! – он доброжелательно посмотрел на Юлю.

– Вот мой красавец, легок на помине! – сообщила Елена и с нежностью посмотрела на сына, – Никитка, это – Юлия Симонова – журналист с телевидения, ты ее помнишь?

– Конечно, помню! – он улыбнулся, – Вы же передачу делали для женщин! Мама всегда ее смотрела, – юноша перевел взгляд на мать. Гостья тоже посмотрела на хозяйку и радостно кивнула.

– А на кулинарном конкурсе в нашем ресторане вы меня за один столик вместе со своей дочкой посадили! – продолжил Никита, – Вот мы тогда с ней объелись до отвала! – он усмехнулся, – Помню, все блюда попробовали! По-моему, Марта ее зовут, да?

– Правильно, – Юля внимательно посмотрела на парня и покачала головой, – неужели тот светловолосый подросток так вырос и возмужал? – и, переведя взгляд на Лену, добавила, – Очень похож на тебя! Но все равно, ни за что бы не узнала, если бы встретила на улице.

– Да, Никита очень повзрослел за последние два года! Возмужал наш мальчик, – она потрепала сына за волосы, – а твоей доченьке сколько? – имея в виду Марту, спросила собеседница.

– Уже девять в марте исполнилось…

– А нашей Кристиночке одиннадцать было бы в мае, – проговорила хозяйка и закрыла лицо руками.

– Мам, – парень резко повернулся к матери и трогательно ее обнял, будто защищая от всех.

– Все нормально, – Елена погладила сына по руке, – ты садись, я тебя ужином покормлю.

Он тут же послушно сел за стол, не отрывая заботливый взгляд от своей родительницы. А Юля, справедливо посчитав, что аудиенция закончена и сегодня она уже никакой информации не получит, поднялась из-за стола и, поблагодарив Кузнецову за угощение, стала прощаться. Никита вежливо предложил проводить гостью, но она корректно отказалась. Выйдя из подъезда, «сыщица» поспешила в Управление внутренних дел. Доброжелательный дежурный вручил журналистке ее походную сумку, и девушка, вздохнув полной грудью свежий вечерний воздух, направилась к Зеленской.

– Думала, ты уже не придешь, – открыв входную дверь, сообщила Анжелка и предложила поужинать.

– Нет, меня Кузнецова накормила! – улыбаясь, проговорила Юля и, увидев разочарование на лице подруги, поспешно добавила, – Давай чай попьем и поболтаем!

Вспоминая общих друзей и знакомых, потом курьезные случаи, связанные с работой на телевидении, подруги не заметили, что время перевалило уже за полночь.

– Слушай, Анжелика, а где твой сын? – вдруг вспомнив, спросила Юля.

– У моих родителей, – спокойно ответила собеседница, – Димке нравится у них жить. Ты же знаешь, как у нас на телеке, то съемки поздние, то эфир. А там бабушка накормит, уроки проверит, в школу отведет. Он у нас на каратэ теперь ходит. Короче, всем хорошо, – она улыбнулась, – а мне надо личную жизнь устраивать!

– Что-то я не вижу, – подмигнула Юля.

– Чего? – не поняла иронии подруга.

– Твоей личной жизни! – засмеялась гостья, – Ни одной мужской вещи в квартире, хоть бы попался один носок сорок пятого размера!

– Почему один?

– Второй с веревки улетел! – пошутила подруга.

– Ой, Симонова, не знаешь, что ли, как тут кого-то приличного и стоящего найти? Военный городок – небольшой, холостых мужиков можно по пальцам пересчитать, а, сколько нас, девушек, еще и уже свободных! Такая жесткая конкуренция! – Анжелка тоже рассмеялась.

– Ну, ты-то у нас – красавица! Колись, есть же мужичок?

– Есть, но только он – женатый. И этим все сказано! Бывает у меня редко, а мне-то хочется серьезных отношений, в этом году тридцать! Поезд, как говорится, уже уходит, – Анжела грустно посмотрела на подругу.

– Женатый? – покачала гостья головой, – А говорила, что, будь ты на месте Елены Кузнецовой, выдернула бы космы у Виктории! А у тебя никто не выдернет? – усмехнулась она.

– Не выдернет! – уверенно ответила Анжелика, – Я со своим мужчиной по ресторанам не хожу!

– Это, моя дорогая, называется: система двойных стандартов! Типа, мне можно, а других за такой же поступок осуждаю!

– Ладно, не умничай, – Зеленская вздохнула, – я не виновата, что влюбилась в семейного мужчину.

– А у Жени Губиной, как? Помню, когда, я осенью уезжала из Советска, она собиралась выйти замуж. Что-то, не сложилось? – поинтересовалась Юля судьбой другой коллеги.

– Да, расстались они перед самым новым годом, – вздохнула Зеленская, – наобещал ей тот жених золотые горы, а потом банально слинял, подлец. Я точно знаю, что у нее сейчас кто-то есть, но Женька его активно скрывает. Наверное, тоже женатый…

Разбудил Юлю телефонный звонок. Спросонья нащупав мобильный телефон на прикроватной тумбочки, она шепотом произнесла:

– Слушаю.

– Спишь, помощница? – поинтересовался Никаноров, – А у нас тут новость! – он интригующе замолчал.

– Какая? – уже бодро спросила девушка. Сна как не бывало, – Володь, не томи! Говори, какая новость?

– Приходи в управление и все узнаешь! – засмеялся он, но после короткой паузы все-таки сообщил заинтригованной сотруднице, – Наш криминалист вчера нашел под ногтем указательного пальца левой руки у Наумовой кусочек кожи и запекшую кровь! Сейчас делают анализы! Симонова, представляешь, какая удача! У нас появилась улика!

– Значит, – энергично соображая, ответила Юля, – у нападавшего на Вику должна остаться царапина от ногтя?

– Точно! Теперь мы будем искать нашего «меченого»!

Закончив разговор с начальником уголовного розыска, «сыщица» глянула на часы и покачала головой, уже восемь утра. Пожалуй, пора за работу! Накинув Анжелкин халат, она вышла из «детской» комнаты и увидела через открытую дверь в ванной подругу, старательно подкрашивающую ресницы перед зеркалом.

– Доброе утро! – гостья улыбнулась, – А меня, почему не разбудила?

– Привет! – Зеленская опустила руку с кисточкой от туши, – Я заглянула в комнату, а ты так сладко спала, что я подумала, пусть девчонка отдохнет, а мне на съемку надо! Завтрак я оставила для тебя на столе! Когда будешь уходить, просто захлопнешь входную дверь!

Перекусив заботливо приготовленными на столе бутербродами и выпив чашку уже остывающего какао, Юля оделась и отправилась в Управление внутренних дел.

В кабинете Никанорова Юля увидела опергруппу в полном составе. Майор махнул ей рукой:

– Что, как не родная? – усмехнулся он, – Заходи! Мы только начали.

Журналистка поздоровалась со всеми, тихо прошла и села на свободный стул.

Лейтенант Гриценко опять стоял «навытяжку»:

– А я еще в прошлый раз обратил внимание, товарищ майор, что у него левая кисть забинтована. Спрашиваю: «Что с рукой?», а он так недовольно мне отвечает: «Ящик вон стал поднимать. Ржавым гвоздем поранился, боюсь, чтобы заражения не было».

– Кто – «он»? – моментально заинтересовалась девушка.

– Наш подозреваемый, директор рынка Алихан Кумаров! – улыбаясь, ответил Никаноров, – Может он, конечно, и гвоздем поцарапался, все может быть! Но ты, Юрий, – он уже серьезно посмотрел на своего подчиненного, – давай рой землю и ищи улики!

– Есть, товарищ майор!

– Ну а ты, Юлия, чем нас сегодня порадуешь? – и все офицеры посмотрели на новую «сотрудницу».

– Я пока собираю информацию, – спокойно начала журналистка, – сегодня пойду на телестудию и отсмотрю последнее интервью Наумовой. Если что-то будет интересное, сразу доложу!

– У Кузнецовых вчера была?

– Да, конечно. Только, – девушка пристально посмотрела на майора, – Елена Васильевна не похожа на убийцу, несмотря на то, – Юля медленно перевела взгляд на Маслова, – что у нее нет фактического алиби. И потом, нам же Виктория перед смертью сказала: «Он колол», имея в виду, нападавшего на нее мужчину.

– Нет, Юлия, – Никаноров почесал затылок, – исключать женщин из числа подозреваемых мы не будем! Как знать, – он посмотрел на подчиненных, – Наумова была в тяжелом состоянии и могла иметь в виду, говоря «Он», просто человека или преступника.

– Владимир Николаевич, а в квартире Наумовой ничего не пропало? – поинтересовалась Симонова.

– Ты считаешь, что надо проверить на предмет кражи? – майор усмехнулся, – Это не логично. Разве вор стал бы наносить двенадцать ножевых ранений, чтобы утащить пару колец и серьги?

– Я вчера узнала, что Виктория недавно продала дом своей бабушки, который достался ей по наследству! – Юля с вызовом посмотрела на офицеров, – Вы что, не слышали?

– Маслов, – Никаноров сдвинул брови и посмотрел сурово на подчиненного, – ты в курсе этого?

– Володь, – начал растерянно старлей и тут же поправился, – товарищ майор, мать потерпевшей ничего не говорила про продажу дома. Я сегодня же выясню все подробности!

– Разузнай! – уже более миролюбиво проговорил начальник и, не глядя на Юлю, произнес, – Учитесь работать с «народом» у новой сотрудницы! Что же тебе, – обратился он к старшему лейтенанту, – школьная подруга Наумовой ничего не сказала про продажу недвижимости?

– Емелина?

– Ну да!

– Может она и не знает, – задумчиво произнес Маслов, – такие вещи не афишируют. А тебе, Юль, кто сказал?

– Анжелика Зеленская с телестудии!

– Тогда, ясно, – кивнул Александр, – у нее же мать в районной регистрационной палате работает!

– Так, орлы, – подытожил Никаноров, – чтобы после обеда доложили мне о результатах проделанной работы. А ты, Юля, работай по своему плану! Если что узнаешь интересное – звони.

Подходя к телестудии, Юля посмотрела на часы – оставался час до съемки. На узкой лестничной площадке между этажами стояли несколько человек и курили.

– Симонова, привет! Какими судьбами в наших краях? – весело окликнул ее худощавый паренек.

– Миша, здравствуй! – улыбнулась коллеге журналистка и поздоровалась с остальными сотрудниками телестудии.

– А я сегодня посмотрел в расписание и не поверил своим глазам: выезд с Симоновой! – радостно продолжил юноша.

– Значит, сегодня ты – мой оператор?

– Ага! Только нам еще рано ехать!

– Да, я к девчонкам в тематическую редакцию иду, поболтаю полчасика! А с тобой по дороге пообщаемся! – пообещала журналистка и направилась в сторону редакции, а Миша Лопатин помахал рукой в знак согласия. Заглянув в отсмотровую, Юля увидела Аню, склонившуюся над столом, а на экране монитора – что-то говорившая Вика Наумова.

– Привет! – гостья зашла в помещение и грустно кивнула в сторону аппаратуры, – Интересное что-нибудь есть?

– Привет! – ответила подруга, – Пока ничего особенного, обычное интервью. Даже не верится, что спустя пару часов, Виктория уже будет находиться в реанимации. Жалко ее…

– Ольга брала интервью только в кабинете у Наумовой в Санэпидемстанции? А подсъемка какая-нибудь есть?

– Я только начала смотреть исходный материал. Давай промотаем и глянем, что там дальше, – предложила Сорокина и, заметив, что Юля согласно кивнула, нажала на перемотку.

– Стоп, Аня! – резко ткнув палец в экран, остановила ее коллега, – Кажется, они уже на рынке, да?

– Точно, это – Центральный рынок! – прищурившись, ответила девушка.

– Поставь на «паузу», – перебив ее, четко скомандовала журналистка и уставилась на монитор. На переднем плане стояли две ее подруги: с микрофоном в руке – корреспондентка Оля Мищенко и главный санитарный врач района Виктория Валентиновна Наумова. Вокруг, как это обычно бывает в общественных местах при появлении съемочной группы, собрался народ, большей частью женщины: и покупатели, и продавцы. Поэтому, Юля сразу заметила среди женского контингента светло-русую голову паренька, стоявшего в стороне и не мигающим взглядом, наблюдавшим за «телевизионщиками». Без сомнения, это был Никита Кузнецов, и «сыщица» вздохнула:

– Давай посмотрим, что там дальше, – расстроено, попросила она подругу, и Аня опять нажала на кнопку «play». На экране показались планы прилавков с фруктами и овощами, потом мясной павильон, и опять пару раз среди зевак в объектив видеокамеры попал Никита.

«Не похоже, чтобы он покупал продукты, – озадаченно подумала про юношу „сыщица“, – что же его задержало на рынке, и чем он так интересовался? Или кем?» Поблагодарив коллегу, Юля отправилась к Зеленской в тематическую редакцию.

– Привет, а где Анжелка? – спросила она Женю Губину, одиноко сидящую в кабинете с большой чашкой в руке.

– Зеленская еще со съемки не вернулась, – улыбнулась девушка и предложила попить чай.

– Нет, спасибо, – отказалась гостья и вдруг вспомнив, проговорила, – Жень, а у Мищенко есть сотовый?

– Да, она недавно купила! Тебе дать ее номер? – и девушка стала перелистывать свою записную книжку.

– А у тебя, значит, еще нет? – наблюдательная коллега кивнула на потрепанный блокнотик.

– Да зарплаты у нас, сама знаешь, какие! На телефон еще накопить надо! Правда, директор телестудии обещал всех корреспондентов обеспечить мобильниками, – Женя уныло вздохнула, – но «обещанного три года ждут», и тут же скомандовала, – записывай!

Получив номер своей бывшей сотрудницы, Юля тут же его набрала и через пару гудков услышала знакомый голос:

– Слушаю вас!

– Ольга, привет! Это Симонова!

– Юлька, здравствуй! – обрадовано вскрикнула Оля, – Ты откуда номер мой знаешь?

– Женя дала, я у вас тут на телестудии!

– В Советске?

– Да! Как твой папа? Мне сказали…

– Юль, спасибо! Уже лучше, – возбужденно перебила ее коллега, – а ты, сколько еще там пробудешь? Мы увидимся? Я через два дня вернусь!

– Приехала сюда на один день, но уже торчу вторые сутки. Ты же знаешь, что Наумову убили?

– Какую Наумову? – в голосе Ольги послышалось искреннее удивление.

– Главного санитарного врача, – настала очередь изумиться Юли, – ты же у нее семнадцатого апреля интервью брала, а, буквально, через час на нее напали в собственной квартире…

– Да что ты? – вскрикнула девушка.

– Оля, вы после рынка случайно не подвозили Наумову домой? – с надеждой спросила «сыщица».

– Нет, мы торопились.

– Куда?

– Мы уже заканчивали снимать на базаре, когда Ирина Викторовна со студии позвонила и сказала, чтобы мы срочно возвращались, «вылезла» еще одна съемка! А у Виктории Валентиновны в этот момент, как назло, у туфли каблук сломался, – собеседница сделала паузу.

– И что же было дальше?

– Мне было неудобно ее оставить, но Наумова убедила нас, что доберется домой сама, – продолжила, слегка оправдываясь, Ольга, – потом она из сумочки достала мобильный телефон и позвонила. А когда мы уже в машину с оператором сели, к ней Кумаров подошел…

– Это директор рынка?

– Да! Я посмотрела через боковое зеркальце, в тот момент, когда мы уже отъезжали, она в его «БМВ» садилась!

«Вот это да!» – удивилась Юля и попрощавшись с коллегой, спросила у сидевшей рядом Женьки:

– Подруга, ты мне свободную кассету на прокат дашь? А то мне на съемку сейчас ехать.

– Конечно, – улыбнулась Губина и полезла в ящик стола, – Юля, что там, у Ольги с отцом?

– Прогноз положительный, все нормально.

Дверь в редакцию распахнулась, и вошла довольная Зеленская, держа в руке большой пакет:

– Симонова, рыбу жареную любишь? – спросила она, кивнув на свою ношу, – Я рыболовецкую артель снимала, так они меня, представляете, свежим уловом нагрузили!

Будто подтверждая слова журналистки, в пакете что-то активно зашевелилось, и Анжелка от неожиданности бросила его на пол.

– Я люблю! – просунув голову в дверь, сообщила Аня и, подмигнув, добавила, – Только есть, а не чистить!

– Да, ладно, лентяйки, я сама приготовлю! – кивнула она на «успокоившийся» пакет, – Приглашаю сегодня всех на ужин! – оглядев свой маленький дружный коллектив, торжественно закончила Зеленская.

– Мы – «за», правда, Симонова? – ответила за всех Сорокина. Юля, улыбаясь, кивнула.

– Я сегодня не смогу, – уныло проговорила Женя, – принесите мне завтра кусочек! Не все же слопаете, обжоры?

– Принесу, – пообещала Анжела, а Юля, прихватив кассету, пошла в комнату операторов.

По дороге в филиал «Нефтегазмета» Миша без умолку рассказывал о своей предстоящей свадьбе, и девушка искренне порадовалась за своего оператора. Он принадлежал к категории «дамских» любимчиков: симпатичный и доброжелательный, Миша Лопатин никогда не отказывал в помощи. Все журналистки на студии наперебой ставили его на выезд, потому что парень хорошо снимал и был совершенно неконфликтным. Юля вспомнила, что когда уезжала из Советска, именно Лопатин помогал ей разбирать мебель и снимать над окнами карнизы. Причем, совершенно бескорыстно. А добрые дела она никогда не забывала.