Вернуть молодость средствами вдохновения и воображения (современные эксперименты, исследования, технологии)

Как отмечает Сергей Вербин, все достаточно сложные системы испытывают одни и те же трудности – они накапливают ошибки в своей деятельности. В результате, начинают «зависать» и «тормозить». Лучший, по его мнению, способ решения проблемы для сложных технических систем – обнуление, перезагрузка, возвращение к исходному состоянию [6].

Живые системы также нуждаются в такой процедуре и чем сложнее система, тем в большей степени. Природа в ходе эволюции разработала множество механизмов такого восстановления. Сам Вербин рекомендует смех. После того как человек от души посмеется, его мозг очищается от всех локальных «зависаний» и «спазмов». При этом мозговая деятельность возрастает в несколько раз, резко улучшается память, человек принимает верные решения, легче творит.

Восстанавливать жизненность систем позволяют своевременный отдых и сон. Такую же функцию выполняют и трансовые состояния, имея в своем арсенале множество средств для восстановления жизненного баланса.

Поэтому не стоит пренебрегать советом психологов: вместо чашечки крепкого кофе, которая должна взбодрить, использовать другое средство. Рекомендуется на некоторое время или заснуть, или впасть в транс, или провести десятиминутный сеанс полного расслабления организма, или просто посмеяться. Через положенное время вы почувствуете свежесть и бодрость. Выпитый же кофе не позволит восстановиться организму, в этот момент ему нужна не активация, а восстановление системного равновесия, поэтому бодрящий эффект будет временным.

Функции, требующие активности, расходования сил и запасов, не совместимы с выполнением функций восстановления. Поэтому любой биологический организм четко отмеряет то время, когда следует спать и приводить себя в порядок, и то время, когда необходимо действовать: добывать пищу, размножаться, спасаться от опасности.

Если сон нарушен или невозможен, то период восстановления организма не наступает.

На клеточном уровне это означает, что вовремя не ремонтируются повреждения жизненно важных молекул (ДНК), не так эффективно устраняются разрушительные последствия действия свободных радикалов.

На функциональном – не восстанавливается баланс нервной системы. На психическом – нарастают сбои в работе психики.

Таким образом, очевидно, что сохранение баланса сна и активности является одним из условий здоровья и сохранения молодости.

С точки зрения современных наук, изучающих управление большими, сложными системами, сохранение организации ритмов это совсем не простая задача. Система биологических ритмов постоянно меняет свою настройку под воздействием множества изменений, происходящих как в самом организме, так и во внешней среде. Гормоном, доставляющим информацию о ритмах до органов и тканей и переключающим режимы их функционирования, служит мелатонин [7].

Все живые организмы, начиная от простейших одноклеточных, используют для регуляции суточных ритмов именно это вещество – мелатонин.

Поскольку с возрастом мелатонина вырабатывается все меньше, то и возможности четкого разделения периодов восстановления и периодов активности уменьшаются. Как итог – в организме нарастает конфликт функциональных систем.

Особое значение здесь играет конфликт функций, связанных с активным поведением и, напротив, восстановлением организма. На самом деле реальные процессы намного сложнее и запутаннее, но функциональный подход делает возможным выделять за множеством событий главные: взаимоотношения и конфликты функциональных систем.

Многочисленными экспериментами показано, что заместительная терапия препаратами мелатонина способствует восстановлению биологического ритма, приводит к нормализации ночного сна (ускоряет засыпание, снижает число ночных пробуждений, улучшает самочувствие после пробуждения) [8].

Например, Пьерпаоли свидетельствует, что люди, принимавшие мелатонин, чувствуют себя более отдохнувшими и свежими, чем это было после приёма обычных снотворных.

Дитер Кунц, заведующий лабораторией сна в Университетской психиатрической клинике Шарите при больнице св. Хедвиги в Берлине убеждает, что прием мелатонина в виде лекарства особенно важен для пожилых людей, когда его уровень в крови по ночам становится действительно слишком низким. Этот гормон, принимаемый в правильное время, может нормализовать нарушения внутреннего ритма, а таблетка синтетического мелатонина в дозировке 3 мг действует значительно лучше, чем плацебо [9].

Голландский хронобиолог Франк Шеер и его сотрудники показали, что прием гормона в дозе 2,5 мг благотворно действовал на пациентов, больных гипертонией. У этих пациентов из-за нарушений хронобиологического ритма не происходило естественного ночного понижения кровяного давления. После приёма препарата хронобиологический ритм восстанавливался [10].

Мелатонин – уникальный антиоксидант.

Известно, что продолжительность жизни у разных биологических видов прямо связана с антиоксидантной активностью. Под антиоксидантной активностью ученые понимают способность живых организмов устранять опасные для них молекулы – свободные радикалы, которые наносят повреждения ДНК, белковым комплексам. Справляются со свободными радикалами биологические организмы за счет синтеза специальных защитных молекул – антиоксидантов. Эти молекулы нейтрализуют свободные радикалы.

Существует закономерность: чем дольше живет организм, тем выше содержание у него внутренних антиоксидантов (СОД или супероксиддисмутазы, бета-каротина, альфа-токоферола и других).

Исследуя свойства мелатонина, ученые обнаружили, что по своей антирадикальной активности (то есть защищающей от свободных радикалов) мелатонин является одним из наиболее сильных и превосходит такие мощные антиоксиданты, как глутатион, витамин Е и манитол [11].

Не менее важным является и то, что мелатонин сам регулирует функцию антиоксидантной активности, усиливая её. Пептиды эпифиза активируют СОД – фермент, играющий ключевую роль в антиоксидантной защите организма. С другой стороны, мелатонин способен угнетать образование в организме агрессивных канцерогенов.

Не все антиоксиданты могут проходить через биологические мембраны. Поэтому прием дополнительных антиоксидантов с целью предотвратить старение организма часто не оказывает полезного эффекта. Особенностью мелатонина является и то, что он способен проникать во все органеллы человеческих клеток, легко проходит через плазматические мембраны, защищая ДНК и молекулы протеинов [12]. В отличие от большинства других внутриклеточных антиоксидантов, локализующихся преимущественно в определенных клеточных структурах, присутствие мелатонина и, следовательно, его антиоксидантная и регулирующая активность обнаружены во всех клеточных структурах, включая ядро.

Являясь сильным антиоксидантом, мелатонин уникален ещё и тем, что каждая его молекула способна принимать на себя несколько молекул АФК (активные формы кислорода), оставаясь при этом нетоксичной [13].

Получается, что мелатонин не только регулирует биологический ритм отдыха и восстановления организма, но и непосредственно влияет на активность антиоксидантных защитных систем.

Кветной И.М. – известный российский эндокринолог, получивший в 1981 году премию Ленинского комсомола за открытие внеэпифизарных источников синтеза мелатонина, обратил внимание на ещё одну неразгаданную роль этого загадочного гормона. Дело в том, что в середине семидесятых годов двадцатого века был обнаружен особый вид лимфоцитов (БГЛ), обладающих удивительной, только им присущей функцией – они убивали опухолевые клетки. Достаточно было к культуре опухолевых клеток прилить взвесь БГЛ, как опухолевые клетки погибали. Причем, что интересно, БГЛ не обладали видовой специфичностью и действовали на клетки любых опухолей. Ученые были ошеломлены установленным фактом и назвали эти клетки естественными киллерами (от английского слова killer – убийца)» [14]. Эксперименты показали, что содержимое клеток-киллеров – большое количество секреторных гранул, наполненных тремя гормонами: «вездесущим» мелатонином, серотонином, β-эндорфином.

При слиянии клеток-киллеров с опухолевыми клетками секреторные гранулы киллеров внедряются в опухолевые клетки, вслед за чем наступает деструкция последних.

Многообразие выявленных функций мелатонина не случайно.

По всей видимости, свойства этого гормона подтверждают его универсальное для биологических организмов значение – включать/ отключать защитные и восстановительные работы на всех уровнях организации жизни тела.

Можно предполагать, что такая универсальность была выработана в ходе эволюции от простейших до человека, как постепенное развитие одной из важнейших функциональных систем по Анохину – регулирование восстановительных, защитных процессов, обеспечивающих сохранение и развитие целостности.

Анохиным было введено понятие функциональных систем организма для того, чтобы избавить ученых-биологов, медиков от системной «близорукости» – изучения регуляции отдельных элементов, органов тела, а не целостных функций. Как уже упоминалось, согласно системному подходу Анохина, болезнь это не следствие болезни конкретных органов, а следствие конфликта различных функций. Во многом, системный подход Анохина близок к методам восточной медицины – целостно воздействовать на организм через активные точки регуляции. При снятии функционального конфликта органы и клетки организма имеют значительные ресурсы самовосстановления.

Читателю будет интересно узнать, что в китайской медицине тысячелетиями для омоложения организма используется точка «от ста болезней». Стимуляция этой точки улучшает состояние эпифиза и усиливает естественное производство мелатонина организмом. Но важно воздействовать на активную точку, следуя ритмике организма. О важности ритмов мы уже говорили ранее. Активация точки в неправильное время может привести к обратным результатам – десинхронизации биологических ритмов и нарастанию функциональных конфликтов.

Глава 3. Не только гормон сна, но и гормон сновидений

Обратим внимание на факт, обойденный вниманием ученых, – близость мелатонина и эпифиза ещё одной грани сохранения и развития целостности организма: восстановлению его психологической целостности.

Дело в том, во время сна чётко различаются две фазы мозговой активности. Первая называется МДГ (медленное движение глаз или медленный сон). Вторая – это фаза быстрого движения глаз, или быстрый сон (БДГ). Каждая из фаз имеет своё назначение.

МДГ (медленный сон) считается фазой наиболее полного отдыха. В это время дыхание замедленно и равномерно, кровяное давление понижено, мускулы практически неподвижны.

На смену фазе медленного сна приходит БДГ (быстрый или парадоксальный сон). В это время мышцы тела становятся полностью расслабленными. Однако мозг ведёт себя так, как и во время бодрствования, со всеми характерными всплесками, спадами психологической, физиологической и биохимической активности.

Частота пульса и дыхания спящего заметно увеличивается, через закрытые веки видны быстрые движения глазных яблок. В этот момент спящий видит сны.

Пик синтеза мелатонина приходится именно на БДГ, или быстрый сон, – время, когда мы видим сновидения.

Считается, что период сновидений выполняет компенсирующую и уравновешивающую функцию по отношению к нашей дневной активности. В процессе БДГ (быстрого сна) целостная система психики возвращается к своему равновесию. А сама точка равновесия многими психологами рассматривается как особое продуктивное состояние, желаемое психическое состояние, которое ассоциируется со «свежестью», «легкостью», «обновлением».

В течение ночи обычно наблюдается от четырёх до шести циклов, когда фаза медленного сна сменяется на быстрый и затем всё повторяется. Из общего времени сна фаза медленного сна (МДГ) составляет примерно 80%. Но в каждом следующем цикле длительность фазы быстрого сна со сновидениями (БДГ) увеличивается. Например, в первом цикле БДГ может составлять пять минут, а в последнем цикле достигать тридцати-шестидесяти минут.

Максимальное производство мелатонина приходится на фазу быстрого сна со сновидениями. Почему БДГ и мелатонин оказались тесно связаны между собой? Причина этого пока остается невыясненной. Возможно простое объяснение. Они являются частями одной функциональной системы. Сравнительный анализ показывает, что и недостаток производства мелатонина с возрастом, как и уменьшение продолжительности БДГ, порождают близкие последствия.

Как пишет Пьерпаоли: «Эпифиз, или шишковидное тело, для нашего организма то же самое, что дирижёр для оркестра. Его функция состоит в том, чтобы регулировать и приводить в гармонию целый ряд систем организма. Одной из них является эндокринная система, которая состоит из множества желёз и производит гормоны, контролирующие наше развитие с рождения и всю жизнь. Они контролируют также наше сексуальное развитие» [15, с.31].

Мелатонин участвует в регуляции многих процессов: он регулирует чувствительность к боли, снижает уровень стресса, улучшает память и настроение, активизирует иммунную систему, предотвращает болезни сердца и сосудов, восстанавливает репродуктивные способности, участвует в механизмах контроля обмена веществ и предотвращает появление лишнего веса. Уменьшение производства мелатонина ухудшает качество регулирования всеми этими функциями.

При недостатке фазы быстрого сна человека, аналогичным образом, ждут серьёзные физические и психические проблемы. В этом случае люди могут испытывать неуёмный аппетит или его полное отсутствие, нервозность, раздражительность и неспособность сконцентрироваться. Фаза БДГ настолько важна, что после долгого её лишения мозг старается компенсировать этот недостаток, увеличивая продолжительность БДГ последующими ночами. Более того, если к отсутствию фазы медленного сна организм может приспособиться, то лишение БДГ в экспериментах быстро приводит к смерти.

Не стоит забывать, что именно в момент сновидения на сцену ночного действия выходит таинственный дирижер – творческий процесс: решаются психологические проблемы, распутываются сложные узлы системных противоречий, рождаются творческие прозрения.

Представление о том, что фаза сна, когда человек видит сновидения, носит очень важную функцию восстановления психического равновесия, развито Карлом Юнгом – основателем аналитической психологии. Сон – это не только отдых, это время, когда силы матушки-природы, действие разнообразных механизмов восстанавливает целостность организма, утраченное равновесие и баланс.

И, конечно, в те моменты, когда мы видим сновидения, наш организм активно вырабатывает гормон мелатонин. Современные ученые все в большей степени отождествляют этот гормон с долголетием, способностью к адаптации, сохранением баланса, управлением защитными и восстановительными силами организма.

Важно обратить внимание на то, что ритмично, через каждые 90-120 минут, в то время, когда человеческий организм не спит, а уже бодрствует, в нашем поведении по-прежнему проявляется «дневной эквивалент» фазы быстрого сна со сновидениями. В это время нам совсем не хочется заниматься делами, а возникает часто труднопреодолимое желание сделать перерыв и расслабиться, отдохнуть или отдаться приливам воображения, творчества, вдохновения. Как показывает Эрнст Росси, если люди не следуют этому естественному ритму чередования активности и отдыха (ультрадианному ритму), то организм функционирует не лучшим образом, накапливая усталость, дисбалансы, стрессы.

Знание биологических ритмов позволяет более мудро относиться к своему организму и не накапливать хроническую усталость, следуя воспитанной цивилизацией привычке преодолевать себя во всем. К счастью, на ночь природа отключает не знающее меру сознание человека, позволяя силам восстановления привести организм в порядок. Проблема заключается в том, что современные люди, не ведая того, выводят из строя эти природные механизмы естественной регуляции.

В частности, страдая от недосыпания, многие пытаются заснуть, употребляя снотворные и успокоительные лекарства. Такой путь может ещё больше десинхронизировать биологические ритмы сна и бодрствования. К тому же значительная часть снотворных препаратов подавляют фазу быстрого сна. Решение проблемы заключается в использовании психологических ресурсов настройки организма. Например, специалисты-сомнологи выделяют в качестве наиболее эффективных методов регуляции сна именно психологические методы: релаксацию и гигиену сна [16].

Точно таким же образом можно взглянуть и на проблему уменьшения концентрации мелатонина с возрастом. Какой путь является более оптимальным: прием синтетических препаратов этого гормона (заместительная терапия) или активизация внутренних источников его синтеза?

С точки зрения автора, оптимальным подходом к решению этой проблемы станет развитие понимания, что в конечном итоге производство мелатонина является только частью более обширной функциональной системы.

И воздействовать следует, прежде всего, на эту, к сожалению, практически неисследованную функциональную систему, которую условно можно было бы назвать системой восстановления и развития целостности организма. Такой подход позволяет выйти на качественно новые уровни системной регуляции и настройки организма.

Сделаем небольшое отступление от сухой логики научных фактов и постараемся шире взглянуть на процесс эволюции биологических существ и человека. Мы увидим, что на каждом витке эволюционного развития усложняются биологические организмы и вместе с ними совершенствуются защитные механизмы. Простая молекула мелатонина, в конечном итоге, оказалась ключевым звеном, запускающим сложнейшую систему нейрогуморальной регуляции – защиты, регулирования и восстановления организма. Множество взаимосвязей, окружающих этот таинственный гормон, прямо указывает на это.

Необходимо комплексно понять и использовать возможности данной функциональной системы, важность изучения которой пока можно обозначить только теоретически.

Через несколько глав мы подробно рассмотрим известные к настоящему времени методы, активирующие процессы восстановления организма. Возможно, что использование ресурсов творчества, воображения, вдохновения, как близких по своей природе сновидениям, фазам сна, связанным физиологически с пиками производства мелатонина, окажется наиболее эффективным и простым путем к сохранению молодости.

В частности, индийский ученый Р. Синкх, используя разработанные им приемы и техники визуализации (направленного воображения), воздействие звуками, нашел несколько достаточно простых и эффективных техник, увеличивающих внутреннее производство мелатонина [17]. Подобные методы практиковали и даосские йоги.

Карл Юнг, исследуя возможности воображения, сновидений и творчества, назвал квинтэссенцию этих таинственных сил природы и духа архетипом творческой Самости. С самостью связано развитие индивидуальности, проявления творческого начала, интеграции противоположностей и сохранение целостности. Её символом является философский камень. Его пытались получить средневековые мистики и алхимики, отыскивая средство бессмертия.

Глава 4. Возможно ли повернуть процессы старения вспять?

Затормозить старение организма может не только заместительная терапия мелатонином, но и использование других гормонов. Например, показано, что введение малых доз гормона роста (соматотропина) замедляет возрастные изменения. Производство этого гормона, подобно мелатонину, также уменьшается с возрастом. Введение же дополнительного соматотропина в пожилом возрасте вызывает некоторые эффекты омоложения (восстановление массы мышечной ткани). Эффект омолаживающего действия оценивается различными авторами в 15-20 лет [18].

Но возможно ли не только затормозить процессы старения, но и действительно вернуть молодость биологическому организму?

Здесь вселяют надежду блестящие эксперименты Пьерпаоли по пересадке эпифиза от молодых животных старым. Если всё дело только в разрушении системы регуляции организма из-за возрастных изменений эпифиза, то такая операция способна кардинально омолаживать тело.

Свои эксперименты Пьерпаоли провел на лабораторных мышах. Представьте себе, насколько трудно было осуществить такой эксперимент. У человека эпифиз размером с небольшую горошину. Соответственно, у мышей он совсем крошечный и очень нежный. Пересадка его от одной мыши другой требует немало терпения и виртуозной техники.

Предоставим слово самому Пьерпаоли.

«…исследования привели меня в Россию, где мне посчастливилось встретить Владимира Лесникова… Лесников придумал хитроумный прибор, который позволял производить самые замысловатые хирургические операции на мозге самых крохотных животных…

Эксперимент, который мы задумали, был очень прост по своей идее, но чрезвычайно сложен для исполнения. Мы хотели посмотреть, что будет, если пересадить шишковидное тело от молодой мыши старой и от старой мыши молодой. При такой перекрёстной трансплантации мы должны были увидеть, какое действие оказывает молодой эпифиз на старое животное и старый эпифиз на молодое животное, если таковое вообще будет.

Этот эксперимент был настоящим вызовом даже для очень опытных хирургов… В день мы могли проводить лишь несколько операций, каждая требовала трёх-четырех дней подготовки и несколько часов собственно операции. Поэтому для окончания всех операций нам понадобилось несколько недель.

В опытной группе мы обменивали эпифизы четырехмесячных мышей (двадцать человеческих лет) с эпифизами восемнадцатимесячных мышей (около шестидесяти лет человека). В контрольной группе мы проводили ложную операцию у четырехмесячных и восемнадцатимесячных мышей. Мы удаляли у животного шишковидную железу и тут же вставляли назад той же мыши… Операции прошли успешно, и через несколько месяцев у нас стояли бок о бок клетки с перекрёстно трансплантированными мышами.

Мы очень тщательно помечали каждую мышь, и каждая из групп сидела в отдельной клетке, т.е. в каждой клетке сидели по две четырехмесячных мыши и по две восемнадцатимесячных. Каждую неделю мы тщательно осматривали всех мышей, снимали их жизненные показатели и проводили измерения их физиологического состояния.

Начали мы операции весной 1990 г., а затем нам оставалось лишь терпеливо ждать результатов. Прошло несколько месяцев. Однажды утром я вошёл в лабораторию, посмотрел на клетки и встревожился: в некоторых из них сидели мыши одного возраста, а я знал, что этого быть не может. Сначала я решил, что кто-то из лаборантов по ошибке пересадил животных и они перемешались. Однако, рассмотрев их внимательно, я понял, что никакой ошибки не произошло, все сидели на своих местах.

Внезапно до меня дошла вся важность того, что я видел. Причина того, что все мыши выглядели одинаково, заключалась в том, что эксперимент удался! Старые мыши омолодились под воздействием молодых эпифизов!

Однако ещё более поразительным было то, что и молодые мыши под воздействием старых эпифизов состарились гораздо раньше срока! Обе группы животных внешне были примерно одинакового возраста. Я был настолько поражён, что бросился за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть эту картину. И по сей день эта фотография изумляет меня. Рядом две мыши, одной пятнадцать месяцев, другой тридцать, а выглядят совершенно одинаково. По человеческим меркам, это равнозначно сорокалетнему и девяностолетнему человеку внешне одинакового возраста.

Но вскоре «возрастная» разница между мышами стала прогрессивно увеличиваться. Молодые мыши с пересаженными им старыми эпифизами быстро слабели и умирали, примерно на 30 процентов раньше времени. А старые мыши с имплантированными молодыми эпифизами прожили примерно на 30 процентов дольше, причём до самого конца их тела сохранили здоровье и жизненную силу. Умирали они в возрасте примерно тридцати трёх месяцев, что по человеческим меркам равно 105 годам.

Последующее исследование показало, что у старых мышей с пересаженным молодым шишковидным телом восстановился тимус, тогда как у молодых мышей со старым эпифизом он ссохся и деградировал. В контрольной группе мыши прожили положенный им природой срок» [19, с.67-68].

На основании своих экспериментов Пьерпаоли считает, что падение уровня мелатонина и сам процесс старения происходят потому, что эпифиз – часы старения – разрушается. С его точки зрения, кажется вполне разумным, что шишковидное тело изнашивается одним из первых в организме, потому что оно трудится больше всех. Действительно, на протяжении всей нашей жизни шишковидное тело, как рабочая лошадка, тратит огромное количество энергии, регулируя, модулируя и наблюдая за всеми системами. Любой орган, работая в таком ритме, неизбежно износится, что, собственно, и происходит с шишковидным телом. Оно начинает съёживаться, теряет большинство своих пинеалоцитов, т.е. клеток, которые производят мелатонин и другие соединения.

Когда стареет шишковидное тело, то же происходит и с другими органами, ведь все они находятся под его контролем. Используя метафору «эпифиз – дирижер организма», процесс старения можно сравнить с тем, что когда дирижёр устает дирижировать своим оркестром, то музыканты без его руководства не могут играть слаженно, исполнение нарушается и, наконец, совсем останавливается.