Если бы ты знал

– Ну ты и дурачок, Витя. Не умеешь ты еще пока. Давай я сама. Давай выпьем это стакан вина за наше с тобой знакомство.

– Давай, – Виктор чокнулся и хотел было выпить, но Саша его остановила.

– Нет, нет, нет. Давай на брудершафт.

– Как это? – искренне не понял Виктор.

– Это вот так, – Саша скрестила свою руку со стаканом с рукой Виктора и выпила вино. Виктор, гладя на Сашу, повторил, – а теперь надо целоваться.

Саша приблизилась своими губами к его, они прикоснулись, потом он ощутил в своем рту ее язык, мокрый со вкусом вина. Решительно влез в ее рот своим языком, и Саша отстранилась.

– Какай ты напористый, однако. У тебя уже была девушка?

– Да, у меня была влюбленность в девятом классе. Но мы расстались, по взаимному решению, – Виктор покраснел, начал нести какую-то околесицу.

– Я тебе не про дружбу спрашиваю. Был ли ты с женщиной или девушкой как мужчина?

– Я не очень тебя понимаю, – Виктор все сильнее краснел, конечно, он все понимал, но говорить Саше, что он еще девственник не хотел.

– Что тут не понять? Занимался ли ты сексом с девушкой? – настойчиво требовала ответа Саша.

– Зачем тебе это знать? Да, занимался, много раз.

– Да? Ну тогда пошли за мной.

– Куда? – Виктор немного растерялся.

– В гости тебя приглашаю. У меня соседки сегодня уехали по домам, хочу показать тебя мою комнату, наш скромный девичий быт. Покормлю тебя настоящим украинским борщом. А то здесь все только пьют, закуски почти нет. А поесть очень хочется.

– Пошли, – ответил Виктор.

Они поднялись на два этажа выше по лестнице, прошли немного по коридору, Саша открыла свою комнату и пригласила Виктора внутрь. Комната была точно такая же, как и у Виктора, только чувствовалось, что здесь живут девушки: на полу не валялись грязные носки, было чисто и уютно, немного пахло косметикой и домашней едой. Саша достала тарелки, ложки, сходила на кухню и разогрела на плите кастрюлю с борщом.

– Спасибо, тебе, все очень вкусно, – Виктор не смог удержаться и говорил комплименты хозяйке, – сто лет такого не ел, с тех пор как уехал от родителей. Сейчас мы все больше по столовым питаемся, а там такого не готовят.

– Это так. Может еще добавочки?

– Да нет, спасибо. Я уже сыт, – ответил Виктор.

Саша проворно собрала со стола и быстро помыла посуду:

– Ты посиди немного. У меня для тебя еще сюрприз есть.

Саша ушла в ванную, там зажурчала вода. Виктор сидел и осматривал потолки и стены. На стенах висели плакаты с Кузьминым и Леонтьевым. Он посмотрел на вид из окна, там увидел пруды и деревья парка Лосиный остров. Он услышал, что дверь в ванну открылась:

– Красивый у вас вид из окна, – Виктор развернулся навстречу Саше…

Она стояла перед ним почти голая. На ней был какой-то легкий воздушный халатик, но его Виктор просто не видел. Он видел перед собой необычайно красивую богиню, сошедшую с небес. Виктор замер, Саша же подошла к нему и поцеловала в губы, расстегнула ему рубашку, погладила его грудь, плоский живот и спину, потом опустилась на колени, расстегнула брюки… Через пару секунд Виктор забрызгал Саше все лицо:

– Какой ты быстрый, однако. Ты следующий раз подольше давай, оставь что-нибудь для меня. Иди в ванну, сполоснись немного, только не долго, я тебя жду, мой милый.

Виктор, придерживая руками брюки прошмыгнул в ванну. Под струями теплой воды он вспоминал сладостные ощущения, ему было немного неудобно забрызганного лица Саши, надо будет потом извиниться. Какой он не ловкий, надо было сразу, а он – недотепа. Когда он вытирался, он понял, что вновь готов к любовным утехам. Он не стал одеваться, опоясался полотенцем и вышел в комнату. Саша лежала в своей кровати, слегка накрытая одеялом.

– Иди ко мне, мой герой, – сказала Саша, и Виктор потерял отчет времени опять. В тот вечер они еще несколько раз все повторили, в конце заснули в обнимку на маленькой односпальной пружинной кровати.

С утра Виктор проснулся, на плече у него лежала голова Саши, она тихонько посапывала. Его переполняла радость и гордость, ведь он стал мужчиной, и у него теперь есть девушка. Он тихонько освободился от объятий, вышел в ванную, принял там душ. Когда Виктор вернулся в комнату, Саша лежала и смотрела на него.

– Я тебя люблю, – сказал Виктор и присел на край кровати.

– Дурачок, ты Витя. Переспал с девушкой и сразу «люблю». Я у тебя первая?

– Да, ты первая, и лучшая, – Виктор смотрел на свою девушку широко открытыми влюбленными глазами.

– Давай договоримся так: ты мне очень нравишься, с тобой интересно, но это пока не любовь. Детей мы с тобой заводить и жениться не будем. Хорошо? – Саша ласково поглаживала Виктора по голове.

– Ну, а если вдруг будут дети, мы же это… занимались… ну. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, не волнуйся. Я предохранялась, есть такие специальные женские таблетки.

– Ты знай, я готов жениться, заботиться о тебе и воспитывать наших детей всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас.

– Знаю, знаю. Но мы пока не будем заводить семью. Хорошо? Сейчас иди к себе в комнату, мне надо делать домашние дела. Вечером опять приходи. Мои соседки уехали на три дня, так что у нас тобой еще две ночи впереди свободные.

– Хорошо, до вечера, – Виктор собрался и пошел в свою комнату.

Он лег на свою кровать, лежал и вспоминал ощущения своей первой ночи любви, перед глазами стояла обнаженная Саша, ее грудь, ноги, промежность, руки, ноги – все влекло и волновало. Он хотел броситься опять в комнату к Саше, но сдержался, взял гитару, начал репетировать. Музыка его немного отвлекла от эротических фантазий, в голове мелькали слова признаний в любви, он взял ручку и тетрадку, быстро сочинил первое свое стихотворение.

Вечером он пришел к Саше, прочитал ей свое стихотворение, спел песни под гитару, и ночь любви опять повторилась. С тех пор у него появилось третье увлечение: наряду с учебой и гитарой, появилась Саша. Они почти каждый день находили возможность уединиться в комнате Саши или Виктора, на чердаке или в подвале, в пустой аудитории или за кулисами актового зала. Они были свободны, веселы, вся жизнь у них была впереди, все только начиналось. И начало было великолепное, Виктор о таком даже не мечтал.

Сдав на четверки и пятерки зимнюю сессию Виктор и Саша разъехались по своим родителям. Виктор приехал в деревню с гитарой. Вечером они собрались своей компанией у Андрюхи в доме, там он пел песни, рассказывал про московскую жизнь, про КВН, про рок-музыку, про перестройку. Питерский студент Санька тоже блистал перед парнями новостями и впечатлениями с легким налетом философской грусти и понимания глубинных тайн человеческого бытия, свойственного жителям культурной столицы Советского Союза.

Андрюха больше молчал, похвалиться ему было пока нечем, полгода он готовился к поступлению на юридический факультет, вечерами читал книги, а днем работал в механической мастерской в колхозе. Игорь тоже помалкивал, он каждый день мотался в Калинин и обратно, все хозяйство и дом были на нем. Ему было не до гитар, не до рок-музыки и не до мечтаний.

Так между друзьями наметился легкий разлом, который в прочем ни к чему трагическому не привел, но были два довольные студента, у которых жизнь била ключом, и два парня, у которых все лучшее вероятно было еще только впереди.

– Андрюха, ты поступай в институт попроще, а то загремишь в армию, и прощай юриспруденция, – сказал Виктор своему другу, отложив гитару в сторону.

– Армия – это отличная школа жизни. И я ее не боюсь. После армии проще поступить в любой ВУЗ страны. Поэтому я буду опять поступать в МГУ, и если не поступлю, то буду поступать после армии. Компромиссов не может быть. Я так решил, – Андрюха был очень упрямый, но всегда добивался своего. Никто не сомневался, что двери МГУ когда-нибудь откроются для нового студента из деревни Невзорово.

– А ты что решил Игорь? – Санька развернулся к Игорю.

– Я буду поступать в Калининский государственный университет на химико-технологический факультет. Мне далеко от деревни нельзя, – с грустью ответил Игорь, – я вам по-хорошему завидую, но у каждого своя дорога, видимо в этой жизни.

– Да мы понимаем, давайте выпьем за нашу дружбу, чтобы она нас связывала всю жизнь, чтоб встречались и помогали друг другу всегда и во всем, – разразился торжественным тостом Виктор.

Через две недели Виктор и Санька разъехались по своим общагам. Жизнь потекла своим чередом. Летом Виктор приехал домой всего на пару дней, и уехал в Студенческий Строительный отряд в Сибирь на стойку Саяно-Шушенской ГЭС. Туда они поехали вместе с Сашей, отношения с которой все укреплялись. Виктор уже начинал всерьез подумывать о женитьбе, тем более ему уже исполнилось восемнадцать. Он пока не говорил о своих планах Саше, но у этого плана было много плюсов. Во-первых, им тогда бы дали общую комнату на двоих как семейной паре. Других плюсов особо не было, но и этого было достаточно.

За два месяца ударной работы на Саяно-Шушенской ГЭС ребята заработали по четыреста-пятьсот рублей каждый. Таких денег Виктор никогда еще не держал в руках. Приехав домой он половину денег отдал матери, со второй приехал в общагу, сразу сделал предложение Саше:

– Саша, я тебя люблю. Я прошу быть тебя моей женой, – Виктор делал все, как было надо: стал на колено, протянул вперед руку с коробочкой и кольцом, за спиной держал букет из роз.

– Вить, зачем ты так? Ну, хорошо, давай я подумаю, – Саша взяла кольцо, примеряла на палец, оно идеально подошло, так показалось Виктору.

– О чем ты собираешься думать? – настаивал на ответе Виктор.

– Понимаешь, мы с тобой бедные студенты, у нас нет ни кола, ни двора. Работы у нас нет, денег нет. Семья – это очень ответственно.

– Денег у меня полные карманы, вот гляди, – Виктор достал пачки денег из карманов и раскидал их вокруг Саши.

– Вить, все это хорошо. Но это разовая работа. Мы профессионально никто. Не торопи время. Мы поженимся, но не сейчас, потом. Хорошо?

– Я ждал другого ответа, – Виктор сильно погрустнел.

– А колечко я возьму. Ладно? А деньги ты собери, не хорошо разбрасываться деньгами.

– Хорошо, – Виктор собрал в карман разбросанные купюры, ушел к себе в комнату и напился самогонки, привезенной из деревни.

Ему было очень грустно и обидно, ведь он хотел, как лучше. Подумал, погоревал и с головой окунулся в учебу и занятия гитарой. Однажды, в актовом зале к нему подошел однокурсник Мишка, и предложил поиграть на гитарах вместе. Виктор согласился. Мишка играл, конечно, как бог. В школьные годы он закончил музыкальную школу по классу гитары, знал ноты и гаммы, мог на слух подбирать соло известных мелодий. И у них получился неплохой совместный дует: Виктор играл на своей гитаре ритм, Мишка – мелодию. Получалось классно.

Потом Мишка предложил пойти поиграть на Арбате. Они вышли, поиграли, им в кепку накидали денег. Для Виктора такой доход был непривычным. Им понравилось. С тех пор они пару раз в неделю выбирались на уличные концерты. Когда пришла зима с морозами, они спустились в метро и играли в переходах станций Театральная и Площадь Революции. В месяц они зарабатывали примерно по пятьдесят рублей, что было совсем неплохо. Виктор практически отказался о помощи родителей, и даже иногда делал им дорогие подарки.

В деревню он ездил все реже и реже. В начале ноября он съездил на проводы в армию Андрюхи и Игоря. Они ушли в армия практически одновременно. Андрюха так не смог поступить на юридический факультет в МГУ, а Игорь почему-то не успел подать документы в Калининский университет, и тоже получил повестку в армию. Андрюха попал в воздушно-десантные войска в Среднюю Азию, Игорь – в войска противовоздушной обороны на Кавказ рядом со столицей Азербайджана Баку. Потом они писали письма домой и друзьям, радовались, что у них там тепло и лето круглый год.

У Виктора отношения с Сашей начали охладевать, в какой-то мере он был сам виноват, потому что оставлял свою девушку одну, и много времени отдавал музыке и учебе. Они стали реже видеться, реже уединяться. Потом он начал замечать у Саши какие-то дорогие вещи, то колечко, то сумочку, то новые джинсы. Однажды он увидел, что Саша шла под ручку со студентом из Кубы – высоченным и здоровенным негром. В тот день Виктор устроил сцену ревности и скандал. Саша все отрицала, говорила, что это ничего не значит, что это просто друг и однокурсник. Сцена ревности закончилась тогда жаркими поцелуями и страстным сексом.

Но нельзя дважды зайти в одну и ту же реку: их отношения трещали и разрушались. У Саши появились какие-то знакомые и увлечения. Она начала пропадать где-то вечерами, иногда не ночевала в общежитии. На вопросы Виктора, она отвечала, что ночевала у подруги, и что она не обязана отчитываться. Потом он пару раз увидел, как Саша садилась в бежевую Волгу и уезжала куда-то. Они виделись все реже и реже.

Виктор проводил вечера в других компаниях, там он знакомился с другими девушками, пару раз он Саше даже изменил. Но все равно, как гром среди ясного неба для него свалилось известие, что Саша бросает институт и уезжает из общаги, потому что выходит замуж за какого-то дипломата, что она беременна, и вообще скоро она будет жить где-то в Болгарии. Эту новость ему сообщили Сашины соседки по комнате. С Сашей он даже не попрощался и не увиделся перед ее уездом. Позднее, он часто вспоминал свою первую большую любовь. Но жизнь не стоит на месте, Виктор немного погоревал, и утешился в объятиях симпатичной Сашиной соседки.

В марте 1988 года ему пришло известие, что Андрюха погиб в Афганистане, выполняя свой интернациональный долг. Он ездил в деревню на похороны, хоронили Андрюху в закрытом горбу. На похороны экстренно приехали и Санька из Питера. Игоря со службы не отпустили, потому что они не родственники. Вечером они сидели у Саньки дома и пили домашний самогон, Санькины родители снисходительно позволяли своим детям выпивать, понимая, что они уже взрослые, и что они потеряли важного и дорогого человека.

– Я ж ему говорил, поступай в институт попроще, был бы жив сейчас, – говорил Виктор, размазывая слезы по лицу.

– Развалилась наша компания, теперь нас трое, – Санька достал пачку сигарет, – пойдем покурим?

– Я не курю, это же отрава.

– Пойдем, со мной постоишь, воздухом подышишь.

– Ну, пойдем, – друзья оделись и вышли на крыльцо.

– У меня тут есть специальные сигаретки, не хочешь попробовать? Настроение улучшается, грусть развеется, – Санька достало пакетик из-за пазухи и начал набивать самокрутку.

– Это что, наркотики? – удивился Виктор.

– Это травка, она безобидная. Попробуй, сам увидишь.

Виктор уже не очень хорошо соображал из-за выпитого:

– Ну, давай.

Санька прикурил самокрутку, как-то хитро сложил ладошки, сделал три сильных затяжки, задержал дыхание и передал косяк Виктору. Он в свою очередь сделал несколько затяжек, закашлялся с непривычки. Потом они еще повторили несколько раз, пока самокрутка не закончилась. Сознание Виктора помутилось, реакции затормозились, печаль и тоска действительно куда-то ушли, все вокруг стало казаться смешным. Виктор пошел домой, по дороге хотел помочиться на забор, но не успел расстегнуть штаны, и обмочился как в глубоком детстве. Дома его сильно тошнило, мать поставила Виктору рядом с кроватью тазик и банку с простоквашей.

Виктору не понравилось действие травки, и он больше никогда не пробовал никаких наркотиков. Так грустно начиналась весна 1988 года: он сразу потерял лучшего друга детства, своего капитана и свою первую большую любовь. Он ехал в электричке, смотрел на проплывающие грустные пейзажи, в голове было пусто, одиноко и уныло.

Среда. Вечер

В голове было пусто, одиноко и уныло. Зачем ему вспомнились эти молодые годы? Опять он расстроился из-за Андрюхи, который так мало пожил, и так много мог сделать. Его друг был активным, умным и деятельным, что мог в современной России дойти до немыслимых высот. А может быть и не смог, ведь он же был еще и честным, прямым и порядочным, что вряд ли смог бы приспособиться к новой капиталистической жизни, как это сделал Виктор. В любом случае, случилось так как случилось, а жизнь видимо справедливая штука, и воздает каждому по заслугам. Андрюха погиб героем, а живя в России мог бы попасть под бандитскую пулю в девяностые, потому что не стал бы платить за крышу, либо сейчас попал бы в тюрьму, потому что не согласился бы с политикой российского руководства. Последние двадцать лет Виктор уже не встречал таких людей, как Андрюха. В девяностые – еще попадались.

К ресторану они подъехали за час до назначенного срока. Решили посидеть в машине, Виктор сбегал в туалет в соседний Макдональдс. Потом они увидели, что к ресторану начали подъезжать дорогие машины: Ауди и Мерседесы, из них выходили нарядно одетые люди, и не спеша шли в ресторан.

– Пошли и мы тоже, – сказал Виктор, – Женька, одевай туфли.

Женька переодела туфли.

– Олег, ты нас жди здесь, никуда не уезжай. Когда выйдем, я не знаю, – Виктор начал волноваться перед встречей с губернатором.

– Не переживайте, Виктор Владимирович, все будет хорошо. Буду ждать, сколько потребуется, – Олег был весел и уверен в себе, совершенно не понимая внутреннего состояния своего начальника.

Виктор нес в руках заранее приготовленный букет из белых роз и пакет с Виски Auchentoshan 12 Y.O., ничего более оригинального за одни сутки он не придумал, не деньги же дарить губернатору. За дверями ресторана их встретил распорядитель, сверил их имена со списком приглашенных гостей, и проводил на их места в самом дальнем конце зала.

– Вы извините, за такие места, ваши фамилии были добавлены в список только вчера вечером. Рассадку всех гостей по местам утверждал лично Петр Степанович, – произнес распорядитель в почтительном поклоне.

– Мы все понимаем, ничего страшного. Спасибо, нас все устраивает, – ответил ему Виктор.

Виктор помог снять шубу Женьке, и отнес верхнюю одежду в гардероб. Рядом с ними уже кто-то сидел, тихо разговаривая. Они поздоровались с незнакомыми людьми, те ответили им кивком. Губернатора пока не было, его место было хорошо видно с любой точки банкетного зала, потому что стол губернатора стоял на небольшом постаменте, возвышаясь над уровнем остальных столов.

Еще Виктор приметил, что столы начали заполняться с дальних мест, чем ближе к губернатору, тем больше было свободных мест. Видимо, чем выше был человек по положению, тем ближе мог сидеть к губернатору, и мог прийти попозже, не обидев тем самым высокого именинника.

– Ну как тебе обстановка? – тихо спросил Виктор у Женьки.

– Классно, я тоже хочу себе такой же юбилей, хочу много гостей, много подарков, много дорогих машин. Хочу опоздать на банкет на полчаса, и чтобы все ждали.

– У тебя все еще впереди. Ты ж еще такая молодая, – Виктор, чтобы успокоиться тихо поглаживал руку жены.

– Мне уже сорок пять лет, а живу я с тобой в каком-то Мухосранске. Разве о такой жизни я мечтала в молодости? – вдруг выдала Женька.

– Ну, чего ты начинаешь? Мы с тобой тоже хорошо живем, у нас шикарный дом, две машины, есть положение в обществе. Карьера растет, я надеюсь, скоро мы переедем во Владимир, а потом может еще куда-нибудь.

– Мы с тобой хорошо живем? Вот смотри как люди живут. Вон у той дамы в черном платье, колье стоит четыреста пятьдесят тысяч долларов. Да, не поворачивайся ты так быстро. Я такое видела во французском каталоге.

– Да это наверно, подделка. Не может человек на шее столько денег носить, – пытался отшутиться Виктор.

– Может, может. Я скажу тебе больше, нормальный человек должен носить дорогие вещи, спать на дорогих кроватях, ездить на дорогих машинах.

– Да нормальные у нас вещи, нормальные машины. Зачем ты мне нервы заводишь?

– За тем, что ты должен взять себя в руки, и сегодня твой шанс сделать решительный рывок по карьерной лестнице вверх, чтобы вырваться из перловской нищеты и убожества.

– Да, знаю я, знаю. Сам хочу, и волнуюсь. Не нервируй меня понапрасну, – пытался успокоить Виктор Женьку.

Наконец, пришли их соседи по столику и Женьке пришлось перестать отчитывать мужа. Виктор с облегчением вздохнул, и принялся рассматривать наряды и прически пришедших женщин. Он не сильно увлекался модой, совсем не смотрел модные журналы и соответствующие телевизионные передачи. Но и его непрофессиональный взгляд смог увидеть, что на прически женщин, их наряды и украшения было потрачено много денег. Очень много. А часы и костюмы мужчин? Он со своим Ролексом и костюмом от Хуго Босс, не то чтобы выглядел очень скромно, но вполне соответствовал месту, на которое его усадил распорядитель.

Виктор иногда узнавал лица чиновников по совещаниям и по редким поездкам во Владимир. Увидев знакомое лицо, он пытался кивком или рукой поприветствовать, но его похоже никто не узнавал. Его это немного расстроило. Чтобы себя немного отвлечь, он позвонил Сергею Ивановичу, тот ему сообщил, что скоро все починят, что на данный момент залатать протечку не получается, но у него все под контролем, и вот-вот с минуту на минуту дадут горячую воду. Не имея возможности выплеснуть свои эмоции, Виктор потихоньку закипал изнутри.

К шести часам вечера почти все места были уже заняты, но губернатора пока не было. Очень хотелось выпить, но без именинника никто не начинал. Надо было с собой взять в следующий раз маленькую фляжку с коньячком. Век живи, век учись. А пока пришлось страдать молча.

Наконец, на свое место поднялся губернатор с супругой. Виктор попытался в чертах жены губернатора найти черты Дарьи Петровны, ну да, пожалуй, там было много общего. С появлением Петра Степановича, гости оживились. Появился тамада и начал вести праздник, поздравляя губернатора с днем рождения. По столам пошли официанты, разливая по бокалам напитки. Виктор, с рюмкой в руке, быстро познакомился со своими соседями по столу, ими оказались родственники со стороны жены: двоюродная сестра Дарьи Петровны и ее муж.

Первый тост произнесла жена губернатора, все с удовольствием чокнулись и выпили за его здоровье. Тамада не умокал, веселил, шутил, сам произносил тосты в стихах и песнях. Когда веселье уже набирало свой ход, на банкете появилась Дарья Петровна, сразу взяла слово: теща пожурила губернатора, что мало внимания уделяет семье и детям, поздравила и пожелала роста в карьере.

Потом был объявлен танцевальный перерыв, Виктор пригласил Женьку потанцевать. Проходя мимо тещи губернатора, Виктор поздоровался с ней.

Она, в свою очередь, тоже весело и с радостью поздоровалась с ним. После танца, Виктор с Женькой пошли на свои места, через минуту к ним подсела Дарья Петровна:

– Здравствуйте, Виктор, – она протянул ему правую руку ладошкой вниз.

– Добрый вечер, дорогая Дарья Петровна, – Виктор поцеловал преподнесенную руку, – Женечка, знакомься – это Дарья Петровна, она теща нашего губернатора. Дарья Петровна, а это – Женечка, моя жена.

Все обменялись любезностями. Дарья Петровна предложила Виктору и Женьке пойти в специальную ложу, там было не так громко и можно было спокойно поговорить:

– Рассказывайте, как живете? Как дети? Как работа? – Дарья Петровна начала с вопросов.

– Давай, Жень, я буду рассказывать, а ты если что дополняй, – взял Виктор инициативу в свои руки.

– Хорошо, – согласилась Женька.

– Живем мы хорошо, ни на что не жалуемся. Дети у нас уже почти взрослые: сын Павел – ему восемнадцать лет, и дочка Маргарита – ей шестнадцать.

– Ой, как замечательно! А где они учатся?

– Павел учится в Англии в частном колледже на экономиста. Маргарита весной заканчивает школу во Франции. Мы по ним очень скучаем. Редко видимся, всего несколько раз в году. Но сейчас технологии коммуникации развивается: часто общаемся по скайпу.

– Вы – молодцы, а они, наверное, такие же красивые и умные, как их родители? – спросила Дарья Петровна.

– Я Вам сейчас покажу, – Виктор достал свой смартфон и показал фотографии своих детей.

– Красивая дочка у вас, дорого обходится обучение за границей?

– Дорого, но для будущего детей нам ничего не жалко. Мы на все готовы. Правда, дорогая?

– Да, Виктор совершенно прав, – подтвердила Женька.

– Зарплаты мэра хватает? – прозвучал каверзно неожиданный вопрос от Дарьи Петровны.

– Не очень, но мы крутимся, есть кое-какие старые накопления, – смущаясь ответил Виктор.

– Да не волнуйтесь, я не из налоговой инспекции, – рассмеялась Дарья Петровна, – Виктор, вы бы видели себя со стороны. Я уже взрослая, я все понимаю. Женечка, вчера ваш муж произвел на меня очень хорошее впечатление, сегодняшнее общение подтверждает мои догадки. Ваш муж необычайно теплый и добрый человек. Еще он воспитанный и галантный мужчина. Это сейчас большая редкость. Берегите его.

– Хорошо, спасибо. Буду беречь, – теперь покраснела Женька.

– Я для чего это говорю? Вокруг моего зятя сплошь жулики и прохиндеи. Он совершенно не разбирается в людях. Вот вас, Виктор, он сам никогда не заметит и не продвинет на верх по служебной лестнице. Но я вам попробую помочь. Вы мне симпатичны.