Иллюзия побега

Самое ужасное – те пристальные взгляды Сорана, что ловила на себе Настя. Он расцветал в счастливой улыбке, когда случайно встречал её в мастерской или в цеху. Настя даже стала избегать нежелательных встреч, чтобы не навлечь ревнивого гнева хозяйской дочери. Вот кому должны сниться такие сны, думала Настя, глядя на спящую соседку. Пусть к ней в сон приходят благородные маги и сводят с ума от блаженства.

Урчание двигателей проплывающего над городом дирижабля донеслось до её слуха. Реальность сна пугала. Верховный Инквизитор, сильный маг, обладающий даром заглядывать в сознание жертвы, приходил в её сон. Он по-настоящему спрашивал Настю о том дне, когда пропала из своего мира, и по-настоящему поцеловал её. Но этот поцелуй был насмешкой. Он снова унизил её, воспользовавшись беззащитностью перед ним и его силой. Зачаровав.

Это нападение, и его нельзя оставить без ответа…

***

Следующий день выдался ещё хуже. Мастер Горв постоянно ворчал на неё, недовольный работой. Шлифпаста оказалась спёкшейся в кусок шлака, хотя Настя лично видела, как в коробку засыпали зелёный порошок. Что произошло с этим веществом, пока оно не попало в мастерскую Горва, оставалось загадкой. Молнии Инквизитора в коробку не попадали, да никто бы и не стал предъявлять ему претензии, а где сама её выронила, она не помнила.

Целый день Настя собирала блок форсунок на верхней эстакаде цеха, тщательно протирая и обезжиривая мелкие детали. Выбрала самое нудное занятие, лишь бы не попадаться хозяину на глаза. И ещё ей хотелось поскорее забыть вчерашний день. Не получалось. Она твёрдо решила искать возможность вернуться домой. И ломала голову, кто может ей помочь, где искать информацию о порталах и других мирах. Она осмелилась думать о побеге.

Несколько дней Осьен не приходил к Насте. Они виделись только во время завтраков. Мальчишку определили в обучение к какому-то университетскому преподавателю и тот готовил его к поступлению в школу. Мастер Горв наконец решил сделать из своего оболтуса грамотного инженера. Настя не завидовала Осьену, хотя радовалась, что его любопытство будет направляться на полезное дело.

Вечером пятого дня Мелиса попросила почитать младшим детям на ночь. Настя понимала причину искать предлог отослать её подальше. Мелиса задумала свидание и заботилась об отсутствии свидетелей её отлучки.

Комната мальчиков располагалась этажом ниже, и Настя задержалась пока не заснёт последний. Хотела дать Мелисе возможность спокойно вернуться и сделать вид, будто всё время спала у себя. Осьен подсунул книгу про местных героев и битвы магов. Приходилось пересиливать себя и рассказывать мальчишкам, какие они благородные и отважные, как храбро борются с демонами и вурдалаками, как управляют стихиями, укрощёнными бесконечной мудростью.

В одной сказке описывалась история о маге и волшебном озере, куда прилетали феи. Он влюбился в одну и украл её платье. А платье оказалось не простое. Без него фея не могла летать. Они стали жить вместе и фея родила трёх сыновей. А потом обманула мужа и смогла улететь в свой мир, забрав детей.

Эта история засела в голову Насти. Она всегда считала, что любые сказки имеют в своей основе реальный факт. Ведь на глазах её поколения говорящее зеркальце сказочной царицы превратилось в смартфон, отвечающий на вопрос, кто на свете всех милее. Люди забыли, а ведь раньше это всё было и вернулось вновь. Нужно просто найти правильное толкование.

И Настя поняла – в этом мире, тоже могут быть скрытые послания и их надо уметь расшифровать. Они существуют в сказаниях и песнях. А может быть есть знающие люди, не подконтрольные власти магов, сохраняющие эти знания. Теперь становилось очевидно, почему в этом мире существует Инквизиция. Это не просто сила борющаяся с тёмной магией. Инквизиция нужна, чтобы находить инакомыслящих и контролировать население.

И может быть есть место, где феи из других миров приходят к целебному источнику. Их одежды помогают им летать. И эти феи враждуют с магами. Если найти их, может быть узнает, как вернуться домой. Или найти человека, знающего про это озеро.

Следующие дни Настя перечитала все сказки, бывшие в доме. Осьен посмеивался над ней, но она выставляла его за дверь и продолжала искать. Упоминание об озере фей встретилось лишь пару раз в героических сказаниях, в них маги убивали или пленяли прилетающих фей. А в одной сказке встретилось озеро с чудовищным зверем, пожирающим всё вокруг.

Ночами не спалось. Она делала спящий вид, отвернувшись к стене, лишь бы Мелиса не приставала с вопросами и не беспокоилась, что та догадывается о её отлучках. Настя всё думала, кто может помочь ей найти портал.

Она вспомнила, как года два назад, Дона послала её на улицу Фурами к одной знахарке. И выглядела эта дама совсем не как простая травница. Вся испещрённая морщинами, в широкой, заправленной замысловатыми амулетами чалме, и вычурными перстнями на узловатых артритных пальцах. Её губы пугали синью, как если бы ей не хватало кислорода, хотя это и не удивляло. Запах благовоний густым туманом одурманивал и Настя тогда еле смогла выдержать несколько минут пребывания в лавке, пока знахарка искала и смешивала травы для Доны. Улица Фурами располагалась как раз в том квартале, куда Насте запрещалось ходить.

Настя ждала повода выйти из дома, чтобы заглянуть к знахарке. Кто будет за ней следить! Она не беспокоилась о возможных неприятностях, даже если будет замечена в этом квартале. А где пропадала лишние пару часов, она придумает, как объяснить. И когда мастеру Горву потребовались фильтры для масла, а сам занимался шлифовкой цилиндров, она сразу вызвалась сходить за ними.

Настя слышала о возможности купить в кварталах Нижнего города галлюциногены или яды для отравления паразитов или же надоевших родственников; найти клуб самых изысканных или извращённых удовольствий; продать или потерять в подпольном медкабинете орган или конечность, очнувшись с её механической заменой.

Но днём, всё выглядело спокойно. Уличные торговцы раскладывали товар, деловитые дамы шли по своим делам, беспечные ребятишки сновали меж прохожих, иногда заглядывая в чужие кошельки. Настя торопилась, вспоминая дорогу к лавке травницы. Пару переулков – и будет знакомая дверь. Новый поворот открывал неизвестную улицу, и Настя снова мучительно вспоминала, где она сворачивала в прошлый раз.

В лицо пахнуло свежестью. Ветер зашевелил волосы. Мельком заметила, будто затылок бритый с тугим чёрным хвостом. Сердце ёкнуло… Показалось… В висках стучало. Оглянулась, ища глазами высокую стройную фигуру. В толпе должен быть заметен. Никого. Серые спины людей не привлекали внимания. Пальцы дрожали.

И впрямь, показалось. Как предупреждение. Сейчас должна или остановиться и отказаться от своей цели, или войти в лавку ведьмы. Неба совсем не видно, и смог в этом квартале особенно удушал…

Увидела знакомую дверь, поспешила спрятаться. Нерешительно встала на пороге.

– А…, – протянула старуха, выглянувшая из-за занавески, отделяющую комнаты. Она кривила рот, словно пережёвывала или вычищала порченые зубы, – помню тебя, помню. А я думала, ты на наших мужичков и не взглянешь. Ну у меня хорошие зелья. Доне вон сколько раз помогало. Не переживай, проходи.

Насте стало стыдно Знахарка не правильно определила причину её прихода.

– Нет, – неуверенно произнесла она, – мне не это нужно. Мне нужен ваш совет.

– Совет? – спросила разочарованная её словами знахарка, – советы дорого стоят. Дороже чем выкидыши. Ну говори.

– Я хочу домой, – отважилась Настя, – мне невыносимо здесь жить. Всё чужое. Я задыхаюсь. Понимаете?

Ведьма настороженно посмотрела, обдумывая её слова.

– Так есть средства, чтобы заснуть и не просыпаться, если уж жизнь опостылела.

– Нет. Мне нужно найти дорогу. Портал в мой мир.

Ведьма промолчала, сделав вид, что не догадывается, о чём просит гостья. Настя поняла. Она пришла сюда зря. Эта женщина всего лишь шарлатанка, делающая мерзкие пакости на заказ. Если бы она обладала какими-нибудь знаниями или волшебными силами, её давно бы прикрыли Инквизиторы. Нужно уходить, пока её не хватились. Но старуха произнесла тихо, самой себе задавая вопрос, ведь Настя не знала на него ответа:

– Ты же – та самая чужестранка? А Инквизитор тебя ещё не забрал. Почему?

Настя остановилась, удивившись, почему она "та самая".

– Потому что я не опасна для них…

– Не-е-т, – прищурилась ведьма, – он что-то мутит. Дай-ка мне свою руку.

Она схватила Настину ладонь, повернув, но та вырвалась.

– Я не гадать пришла! Что вы знаете об озере фей?

– Да-а, слышала сказки, – протянула старуха – Значит, ты хочешь ворота открыть? А если демоны посыплются?

– Я домой хочу!

Знахарка улыбнулась. Зубы у неё также синели, как губы.

– Ну, к красавчику нашему ты с такой просьбой, конечно, не сунешься! Сразу в башню посадит. Никогда света не увидишь!

Настю взволновало то, как старуха назвала Верховного Инквизитора. Давние отношения связывали их, и, видимо, совсем не дружеские.

– Значит озеро существует?

– Не знаю. Сказки всё это.

– Ясно. Я так и думала, – Настя повернулась к выходу.

– Постой. Есть средство. Выпьешь на ночь. Если есть то, что ты ищешь – увидишь во сне. Только его готовить надо. Нужна кровь. Ты же родное место хочешь найти. Когда увидишь куда идти – волосы отрежь свои, колдовские! Приросла ты, как корнями. Иначе не дойдёшь.

Насте стало страшно пить ядовитое зелье на крови, но вернуться домой хотелось сильнее.

– Какую плату возьмёшь?

– Ничего не возьму, раз сама догадалась, где искать. Пусть это будет мой подарочек Инквизитору.

Пока знахарка готовила отраву, Настя ждала в кладовке за прилавком, присев на ящик с бутылками. Как сказала старуха – чтобы не засветиться, если кто прийдёт. Многие посетители не хотели быть замеченными в подобном месте. Услуги знахарки были особенными и не требовали огласки.

Настя ждала, со страхом рассматривая диковинные экспонаты бабкиной Кунсткамеры. Травницей её называть не следовало. Многочисленные заспиртованные и засушенные части местных животных, неизвестные минералы, мутные жидкости. Всё источало неповторимый запах, смешивающийся с сильными благовониями в тугой смрад. Она всё думала, почему ведьма согласилась помочь? Просто напакостить Инквизитору или отомстить? Насте старалась не думать о причине такой готовности и как старуха рассчитывала навредить своему врагу. Она хотела домой.

Один раз ведьма зашла в кладовку, проткнула, как опытная медсестра Насте руку полой иглой и сцедила из вены немного крови. Настя с обречённостью надеялась на стойкость своего иммунитета и, что лейкоциты распознают заразу, попавшую в кровь.

Когда она шла домой, её покачивало, как если бы выпила бутыль вина. Но не потому, что два часа дышала курящимися смолами. Её мучило сомнение. Пить ведьмино зелье она не должна. Страх уберегал от непоправимого. Перейдя этот рубеж, жизнь могла измениться, и не ясно, к лучшему ли. Но тоска, по-прежнему, тянула домой.

***

Насте не хотелось оправдываться за долгое отсутствие и поэтому зашла с чёрного хода, быстро одела рабочий комбинезон и прошмыгнула в цех. Склянку с ядом спрятала среди пустых бутылок мастера Горва, втайне от жены попивавшего виски. Там он смотреть точно не стал бы.

Она часто возвращалась к тайнику, но глотнуть вонючую жидкость не решалась.

Дона немного укорила за опоздание, когда Настя заглянула в столовую за печеньем, но вопросов не задала, занятая обсуждением сплетен с соседкой, зашедшей на чай.

До вечера Настя пробыла в цеху, помогая подсобниками вымывать окна, посеревшие за зиму. Не хотелось вспоминать о визите к ведьме.

Горва дома не было. Он вернулся поздно, хмурый, недовольный общением с заказчиком-аристократом, не додавшим часть платы за ремонт. Долго бушевал перед Доной, возмущаясь, что моторы горят, когда "они до стратосферы летают, а виноват он, Горв, требующий много за восстановление!" Настя бы и не обратила внимание на их разговор, когда поднималась в спальню, если бы не упомянули её имя. Настя прислушалась и тихонько подошла к двери гостиной.

Дона сетовала на другое. Все соседские девочки уже повыходили замуж или помолвлены, даже дочь Елены Ваймер, бывшей сегодня, а их распрекрасные умницы даже не приглянулись никому. И это не смотря на все визиты и знакомства, которым уделяла время, таская за собой, то одну, то другую, то всех вместе.

– Это всё она виновата, – сказал Горв, имея ввиду помощницу – согласись, наши не совсем красавицы, а тут эта с её глазищами. Как придёт кто из достойных молодых людей, всё на неё пялятся. Откуда же женихам взяться? По правде, я её побаиваюсь. Не зря Инквизитор за ней присмотр оставил. Может она сглазила нас?

Настю это возмутило. Четыре года, она прожила в этом доме и никак не ухудшила дела Горва. Даже больше работы стало. А порой, приходилось нанимать людей с улицы выполнять неответственные поручения. А дочек они никак не могут пристроить, оказывается из-за Насти!

– А, говорят, Верховный, – продолжил хозяин, – ещё страшнее! Как взглянет – нутро выворачивает, все мысли прочитывает!

– И Осьена она испортила! Наговорила про магию разного и он совсем страх потерял. Говорит, можно устройство такое сделать и молнии выпускать. Сведёт с ума мальчишку. Будет как дядька твой.

– А что мы можем сделать? Сказать инспектору, чтобы забрали назад? Так он сразу припомнит сколько мы им должны.

– Может сказать – она порчу наводит на девочек?

– Сами виноваты, раз согласились. Налей винца ещё.

Про порчу они совсем перегнули. Мешает им замуж выходить! А знали бы, как они опостылели ей!  И весь город, с этим вечным туманом скрывающим небо! Она скучала по звёздам и солнцу, так редко заглядывающим в окна со стороны Пятой улицы. А её, даже редких прогулок лишили.

Она пнула какую-то пустую коробку. Не помогло. Злость переполняла и одной коробкой не отделаться. Надо решаться. Нельзя останавливаться сделав первый шаг, иначе никогда не узнает, что ждёт в конце пути. Сходила к ведьме, значит выпьет, даже если подохнет потом, назло всем этим Горвам, Донам и инквизиторам, с их инспекторами!

А ведь Настя даже не знала, существует ли вообще то озеро, и прилетают ли феи из другого мира?

Быстро вернувшись в мастерскую, освещённую лишь уличными фонарями сквозь большие окна, отыскала заветную склянку. Темнота успокаивала. Не так чувствовался запах. Открыла тугую пробку и двумя глотками выпила бабкину дрянь. Её сразу чуть не выворотило от солоноватого зелья, но сжав рукой горло, словно остановила естественную реакцию желудка.  Сейчас даже не страшно было умереть. Ведь, если не найдёт дороги домой, по-прежнему жить в этом мире, она не сможет.

Подумала, действие любого лекарства начинается минут через двадцать, когда яд начнёт всасываться в кровь. Но головокружение почувствовала сразу. Взгляд стал острее. Во тьме Настя различала отблески фонарей на начищенных бронзовых частях механизмов. Зрение исказилось и она увидела всё в объёме, как если бы сразу находилась и здесь и в дальнем конце машинного зала. Стала болеть голова. Резко. Сильно. Перед глазами поплыли яркие точки. Она почувствовала, как мир расширяется и город становится маленьким, кирпичные стены исчезают.

Настя увидела перед собой дерево. Серебристо-белая кора морщилась узорами и их хотелось разгадывать. Взгляд уводило по стволу вверх к сверкающей короне ветвей. Старый лес хранил молчание. Снова опустила взгляд – перед ней оказалась раскрытая книга. Она всматривалась в незнакомые письмена, такие же, как узоры на дереве. Она никогда раньше не видела их и пыталась запомнить, не понимая смысла. Извилистые, сложные, неведомые. На некоторых страницах встречались рисунки животных и растений, никогда невиданных Настей, и чертежи неизвестных механизмов. Она знала название книги. Инкарнум. Оторвала взгляд от пожелтевших листов. Увидела озеро. Вокруг тот же лес. Она узнала его по светлой коре деревьев-исполинов. Озеро ясно, зеркально отражало серые стены гор. Трёхрогий пик, как трон великана возвышался над скалами.

Три дня она бродила среди серебряных деревьев, забыв, как возвращаться из сна.

***

Потом Настя услышала голоса за дверью. Яркий свет дня заливал стены и мебель в комнате. Значит, не умерла. Прислушалась. Скрипучий голос инспектора Сухуба отчитывал хозяев дома:

– Если девушка очнётся, немедленно доложите в канцелярию. Ведьму, продавшую ей ядовитое вещество, уже допросили. Его Святейшество крайне недоволен, как вы справляетесь с поручением, мастер Горв. Это по вашей вине, госпожа Дона, девушка узнала о том, где можно приобрести подобные средства. Если вы считаете, что она опасна для общества, мы изолируем подследственную, но я думаю, что вы сами довели её до самоубийства.

Подследственная… Старуха уже всё про неё рассказала инквизиторам. Яд был выпит. И ничего не изменилось. Её по-прежнему ждала серость и смрад ненавистного города.

Как рассказывал Осьен, её нашли только утром, неподвижную, смотрящую в потолок стеклянным взглядом. Позвали доктора, но тот ничем не мог помочь. Просто ждали. Как назло в тот день пожаловал инспектор Сухуб и всё узнал. Горву и его жене досталось за недогляд.

Инспектор пришёл снова через три дня. Младшая дочь Горва принесла в гостиную чай, косилась на механическую руку, по-детски страшась уродства. Быстро вышла, оставив Настю наедине с инспектором инквизиции. Проводив взглядом девочку, тот произнёс:

– Я часто вижу такие взгляды. Людям не нравится, когда напоминают о трагедии. Я ведь не родился с железной рукой. А вы как думаете?

Настя не умела лукавить.

– В нашем мире таких не делают. Протезы похожи на настоящее тело. Это не так бросается в глаза.

– Но, насколько мне известно, вы не достигли такого уровня, чтобы пользоваться ими как настоящими руками?

– Пока нет. У нас пытаются сохранить свою и даже пришить. Или пересадить с погибшего человека.

– Да-да, – скорбно подтвердил Сухуб, – у нас тоже есть такие умельцы, только получаются у них химеры и нам приходится отлавливать этих тварей и их создателей. Это страшное преступление.

– Разве плохо, если уже погибший человек даст возможность жить другому, нуждающемуся в замене конечности или органа?

– Вы не представляете, насколько это опасно. Часть души умершего может переселиться в новое тело и поработить. Я ведь не только руки потерял. У меня была семья.

Настя прислушалась. Неужели бесчувственный инспектор будет рассказывать о себе?

– Да, – продолжал он, – не всегда я такой был. У меня была жена и две дочери. И они погибли. Один чёрный маг сделал химеру. Но не для замены органа, а соединил несколько животных. И оно выполняло его волю. Воровало детей и приносило к хозяину. Я не смог спасти их, а моя Улима угасла потом. Эта рука постоянно напоминает мне о том, как я их потерял. Когда остаёшься совсем один, хочется умереть, не правда ли?

Может быть, когда-нибудь, они могли бы стать друзьями, подумала Настя. Инспектор Сухуб, раньше казавшийся чёрствым крючкотвором, тщательно скрывал своё горе и свои потери. Его стало очень жаль, хотя именно жалости он не хотел. И Настины беды не были так непоправимы. Она ещё могла надеяться на встречу с мамой и родными, когда вернётся.

– Это не было самоубийство, господин Сухуб. Я выпила не то лекарство.

– И от чего же вы лечились?

Конечно, Настя не могла сказать ему истинного назначения яда.

– А разве вам та старуха не сказала?

– Сказала, что вам надоело жить в этом мире.

– Да, и хотела увидеть свой, – подхватила его слова Настя, – Это был наркотик.

– И всё?

– Почему вы мне не верите?

– Вы не похожи на человека, принимающего галлюциногены.

– Это было один раз.

Инспектор отпил чаю и откинулся в кресле. По его взгляду Настя не могла понять, поверил ли он её словам, но очень надеялась на это.

– Скажите, почему мне запретили покидать город? Я разве совершала преступление?

– Только из соображений вашей безопасности. Не более. В последнее время участились нападения на девушек. И кто знает, сколько наших соотечественниц продаётся на чёрных рынках Ремизии! А вы гуляете по опасным кварталам.

– Вы просто запугиваете меня.

Инспектор улыбнулся.

– Вовсе нет. Тёмные маги часто используют невинные души в ритуалах. Их энергия всегда ценится.

– Поэтому Глория воет с Ремизией?

– Отчасти, да. Мы не приемлем такие обычаи.

– Почему? Если это источник энергии?

Инспектор снова наклонился к Насте.

– Можно ведь получить его и добровольно, не прибегая к пыткам. По крайней мере для этого есть преступники. Страдания невинных нужны только чтобы кормить демонов.

Слова Инспектора звучали странно для общества с развитой промышленностью.

– Почему вы рассказываете мне всё это?

– Вы должны понять. Инквизиция не будет вас спасать, если какой-то маньяк захочет расчленить ваше тело. Этим займётся потом отдел убийств. Но если захотите связаться с незаконным магом, как эта несчастная ведьма, у Вас могут быть неприятности посерьёзнее. Инквизиция прекратит ваши шутки вполне цивилизованным способом. Только так мы обеспечиваем порядок.

Настя обомлела. Впервые за всё время ей пригрозили расправой, если будет интересоваться магией и сверхъествественным. Ей указали границы дозволенного пространства. Что понималось под цивилизованным способом, она не знала, но если это серьёзнее расчленения тела убийцей-психопатом, боялась даже представить. Не зря Дона с неприязнью отзывалась о магах, а Осьен с восторгом рассказывал об их битвах. И контролировался порядок Канцелярией Инквизиции, во главе с их Верховным. Настя видела, как хладнокровно он мог убивать с помощью своих фокусов на глазах у толпы.

Настя искренне постаралась убедить инспектора в случайности принятого зелья и отсутствии намерения лишать себя жизни. Когда он ушёл, Настя вздохнула с облегчением, в надежде больше не увидеть его страшной руки. Пытаясь запугать, инспектор добился противоположного: она твёрдо решила бежать, назло им. Она найдёт способ вернуться домой. В открытую дверь можно как войти, но и выйти. Знать бы, как эта дверь открывается.

***

Настя быстро приходила в себя, но ещё с неделю рвала кроваво-зелёной массой, как следствие отравления. С досадой сожалела о глупом поступке и наверняка, сожгла себе желудок и теперь будет язва. Как она могла поверить в детские сказки и чуть не убить себя! Дни снова потекли своей чередой.

Прошло больше месяца. Она также занималась с железками. Однажды Горв позвал её. Настя спустилась с лестницы, ведущей на верхние ярусы цеха.

– Настенька, – начал он, – я тут подумал. Сейчас пришёл господин Нестор с сыном, Сораном. Они просят твоей руки. Мне помнится, тебе он приглянулся.

Настя представила курчавого Сорана и его отца-литейщика. Рано или поздно это могло произойти. Только в её планы это совсем не входило.

– Не мне. Ваша Мелиса по нему сохнет.

– Да? – Горв удивлённо поднял брови, – было бы хорошо, если бы он её захотел. Но я уже дал согласие. Ты ж мне как дочь. Откажешься, нанесёшь обиду этой почтенной семье. Мы давние партнёры. Он хороший человек.

– За меня всё решили? – хотелось кинуть чем-то в этого толстого старика.

– Я разговаривал с инспектором Сухубом. Инквизиция считает, будет разумно, если ты выйдешь замуж.

Это разозлило Настю сильнее.

– Чтоб она провалилась, вместе со всеми инквизиторами! Раз дали согласие, зачем спрашиваете? Передайте моё почтение господину Сорану. Я занята сегодня.

– Нет, – схватил за руку Горв, – ты пойдёшь, оденешь лучшее Мелисино платье, приберёшь волосы и лично поблагодаришь этого человека, за то что готов породниться с такой, как ты! Если бы не покровительство Инквизиции, ты бы давно оказалась в борделе, где тебя имели бы такие как Соран, а потом шли к своим благочестивым жёнам. И ты бы ещё благодарна была, за то что соизволили заплатить!

– Это твоим дочерям место в борделе. Давно уже! – Настя сдержалась, едва не сказав грязное слово.

Горв понял нечаянно вырвавшийся намёк и ударил её по щеке.

Настя растерялась. От обиды потекли слёзы. Она прижимала ладонь к месту удара и молчала. За все годы здесь, никто ни разу не ударил её. Мастер Горв не был злым человеком и на его лице читалось сожаление.

– Ладно, дочка, не удержался. Зря обидел. Приведи себя в порядок и приходи. Две минуты у тебя!

Настя еле выдержала визит Нестора и его сына, милого и доброго парня. Но её тошнило от мысли становиться чьей-то женой. Боялась представить, как он будет целовать её, прикасаться и делать то, что положено мужу…

Она постоянно вспоминала встречу с Верховным Инквизитором. Его взгляд из-под чёрных бровей, лёгкую игру улыбки, которая тогда бесила и казалась усмешкой. И вспоминала сон с волшебным поцелуем. Типичная женская глупость, думала она. Мечтать о негодяе, зачаровавшего наивную девушку магией и отворачиваться от милого и надёжного человека.