Торжество тревог

Зибиров снова вспомнил о встрече с заказчиком и посмотрел на время. Кристина перехватила взгляд:

– Вот-вот, пришло время топать отсюда. Детское время кончилось, – проговорила, отодвигая от себя блюдо. – Поищи подружку на ночь на дороге!

Федора действительно поджимало время. Тратить его сейчас на Кристину в ущерб основной работе было глупо. Теперь все подчинено одной цели, где попаданием в десятку они с Пекрасовым срывали хороший куш. С другой стороны, упустить сейчас Кристину было тоже неразумно. Как раз в тот момент, когда, несмотря на ее шипы, лед начинал помаленьку плавиться. У него все сильнее возникало ощущение, что эта девушка подойдет для совместной работы. Зибиров был как на иголках. Мысль потекла по кругу. Сорвать встречу или упустить девушку? Что выбрать? Но выход оказался на поверхности: отправить к заказчику Пекрасова.

– Я не спешу, – отозвался он. – Но время – деньги. Я всегда отслеживаю его. Поэтому, с вашего позволения, я позвоню. – Он набрал номер Дмитрия и сказал. – Все мои планы на сегодня отменяются. Займись вместо меня.

– Что у тебя там случилось? – удивился Дмитрий.

– Встретил единомышленницу, – отозвался Федор и отключил телефон.

Кристина хмыкнула, шевельнув острым носиком:

– Что, единомышленник, любишь деньги? – Придвинула к себе стакан с соком и подумала, в деньгах все нуждаются, особенно она сейчас. В сумочке их оставалось немного, и надо было думать, как еще заработать.

Зибиров ухватился за ее фразу:

– А разве вы отказались бы от хороших денег?

Кристина вздохнула, в ее обстоятельствах сейчас она не отказалась бы ни от каких денег, даже от тех, которые зарабатывают девушки на панели. Мысль была ужасной, но как выжить в ее положении, когда приходится прятаться? Со всех сторон тупики. Даже в своей квартире ей больше нельзя оставаться. Отдала ключи соседке, чтобы присматривала, и не знает, как быть дальше.

Федор ждал ответа на свой вопрос. Кристина спросила:

– Хорошие деньги это сколько?

– Хорошие деньги – это большие деньги, – уточнил Зибиров, как бы говоря всем своим видом, что он знает, где их взять.

Появилась интрига. Кристина напряглась. Странный какой-то разговор. С намеками и недосказанностью.

– И за какую работу платят такие деньги? – спросила. – Стоять на панели? Что-то я не видела на дороге девочек с большими деньгами.

– А я и не говорил о путанах. Разве это работа? Это просто выживание. Приобретенный порок. Кому как пофартит. Я веду речь о работе, для которой нужен врожденный талант, – отозвался Федор и уточнил: – особенный врожденный талант. – Он искусно обволакивал Кристину недомолвками, затягивал в них, как в водоворот. – Я чувствую, у вас такой талант есть. И может приносить вам большие деньги.

Девушка внимательно слушала, теряясь в догадках.

Зибиров уже чуял запах победы.

14

Пекрасов поехал на встречу с заказчиком. Городские улицы скоро закончились, город остался позади.

Через некоторое время автомобиль Дмитрия подъехал к загородному дому Аспенского. В дверях его встретил Константин. По его взгляду Пекрасов понял, что тот ждал Зибирова. Дмитрий успокоил, сообщив, что Федор у Истровской, не смог вырваться, не отпустила. Аспенский обман проглотил. Провел Дмитрия в комнату и показал на кресло у журнального столика. Сам сел во второе. Слушал отчет без улыбки, с жесткими замечаниями, недовольный медленным на его взгляд исполнением заказа:

– Хватит топить Муму. Не надейтесь, что Истровская будет долго ублажаться вами. Спешите, пока она не перемолола вас в муку и не выплюнула, как дерьмо. У нее с этим не заржавеет. Берите быка за рога. Иначе останетесь с носом! – Константин смотрел на Пекрасова, не отрывая глаз от его щек. В голосе появился металлический оттенок, тот самый, который всегда был присущ ему, но какого не стало слышно после гибели жены и дочери. Сейчас он снова прорезался. – Мне вас рекомендовали как профессионалов. Смотрите не облажайтесь. Истровская, она безбашенная. Я предупреждал, репутацию потерять можете. – Замолчал на минуту. Смотрел хмуро, сидел неподвижно. Заговорил опять. – Напоминаю вам схему работы, и чтобы вы от нее никуда не отклонялись. Если вы там себе что-то понапридумывали нового, выбросьте все из головы. Мне не нужна ваша самодеятельность в решении главной, стратегической задачи. Раздолье у вас только в тактике. Здесь уже, как хотите, так и обрабатывайте Истровскую. Итак, основной капитал у Аллы это ее магазин и доля в торговом бизнесе Адаевского и Хавина. Миллионы. – Он взял с журнального столика авторучку, придвинул к себе лист бумаги и написал на нем цифры. – Примерно такая сумма. Ваша задача, чтобы она заложила эти миллионы под кредит банка и чтобы вы затем эти кредитные средства умыкнули. Не забывайте о нашей договоренности, что к этим миллионам вы дополнительно получите от меня существенную прибавку. Сумма немаленькая и вам известная. – Константин повел головой, в уголках губ мелькнула короткая грубая насмешка. Мысль об уничтожении Истровской радовала. – Такова основная задача. А вот теперь внимательно слушай дополнительную. Вы должны сорвать с нее сумму выше ее капитала, пускай она залезет в карман фирмы Адаевского и Хавина. Напрягите мозги, раскрутите маховик на полную, не оставьте ей выбора. – Скулы Аспенского обострились злым выражением. – Ваша роль на этом закончится. А я за это свою прибавку вам увеличу в полтора раза. Согласись, что за такие бабки можно из кожи вылезти. Затем свернете манатки и с кучей бабок растворитесь. Ну, а я посмотрю, как Адаевский и Хавин вышвырнут ее вон, к разбитому корыту.

Дмитрий не прерывал. Отчасти даже был доволен. Если что-то пойдет не так, всегда можно будет сказать, что план был неудачен, потому что ограничивалась их инициатива. Стал на ноги.

Константина забавляло, что Аллу водили за нос и использовали как самую последнюю девку. И кто – обычные мошенники, прощелыги. Высоко задрала клюв. Слишком. Должна знать свое место. У него под порогом. От этой мысли на душе становилось легче.

Он не стал подниматься из кресла, чтобы проводить Пекрасова. Удовлетворенно посмотрел ему в спину и долго еще сидел не шевелясь, после того как за Дмитрием захлопнулась дверь.

15

Через день после смерти Нарина и исчезновения Кристины полиция появилась в офисе Хавина. Все, что он услыхал от оперативников, его поразило. Не хотелось верить. Рассказал о встрече с Нариным в ресторане, о давнишних деловых связях с его фирмой. Рассказывал, где и при каких обстоятельствах познакомился с Кристиной. Но, по сути, оказалось, он толком ничего о ней не знал. Только кое-что с ее слов. Так же не знал ничего о Ларисе Азмайловой. Только то, что на эту девушку они наехали автомобилем. Какая-то странная цепочка необычных знакомств. Опытный уже человек, он допустил дикую халатность, свойственную малолеткам. Выглядел перед операми идиотом, какой заводит связи, не спрашивая имен и не запоминая лиц.

Кто же эта Кристина на самом деле? Актрисулька? Хорошо сыграла роль. Он ничего не заподозрил. Может, ее Нарин подставил? Зачем? Никаких конфликтов с ним не было. Что-то ничего не сходится.

Одно очевидно, после него у нее в номере очутился Нарин. А перед этим возле гостиницы поджидал странный тип. Накинулся на них. Кто это был? А если ее любовник? Хотя она объясняла по-другому. Но, может статься, этот тип причастен к убийству Нарина?

Мысли, как пчелы, забивали соты мозга сомнениями.

Павел рассказал об инциденте около гостиницы и дал описания Бориса Килонова. Поверить в то, что Кристина – убийца, не мог, несмотря на труп в номере. Да, она грубовата и замкнута в себе, но это не значит, что способна убить человека. А сбежать могла оттого, что чего-то испугалась. Куда сбежать? Павел разводил руками. Возможно, к Ларисе Азмайловой. А быть может, туда, откуда приехала. Но откуда она, Хавин не знал.

После ухода оперативников он долго не мог успокоиться.

16

Килонов был обескуражен вопросами появившейся у него полиции. Но больше его огорчила весть об исчезновении Кристины. На этой девушке его заклинило, она засела в мозгах, как заноза. Он понимал, она играла с ним, как кошка с мышью, но в голове от девушки было обширное помутнение, такое состояние называется притяжением.

Что он мог рассказать полиции? Ничего. Сам хотел бы знать, как все произошло и где Кристина. Возможно, Лариса Азмайлова что-нибудь скажет.

Настроение у Килонова испортилось. Он шел по улице, смотрел на людей и не видел их. Солнце било в глаза, но Борис не замечал его. Только когда оказался за рулем автомобиля, встряхнулся, взял себя в руки. Произошло то, что произошло. Девушка оказалась не той, которую он рисовал в своем воображении. Значит, от такой можно всего ожидать. Оглянись, вокруг много красавиц, не стопорись на ней.

Тронул машину с места. Через десять минут остановился у небольшого ресторанчика. Прошел внутрь, не глянув в зеркало и не заметив, что ворот рубахи перекошен, а на туфле болтается шнурок. Подсел за столик к двум ярко одетым девушкам. Они сразу умолкли и уставились на него. Вокруг столько свободных столов, а он нарисовался перед ними. Ждали, что скажет. Но скоро поняли, что ничего не дождутся, он был весь в своих мыслях, и отвернулись.

Борис заказал много алкоголя и мало закуски. Официант быстро обернулся и поставил перед ним графин с водкой и салат. Килонов налил полную рюмку и выпил. Потом налил еще и снова молча выпил.

Девушки переглянулись, одна из них, с рыжей копной волос на голове, произнесла:

– Странные встречаются экземпляры. Приходят в ресторан сами по себе, пьют сами по себе и никогда не угостят девушек. Жмоты!

– Да, жадюги! И как таких земля носит?

Килонов молча плеснул водку из графина в их пустые фужеры для вина и наполнил себе третью рюмку. Поднял ее на уровень глаз, посмотрел на свет, перевел взор на девушек, дожидаясь, когда они возьмут в руки фужеры.

– За что пить будем? – спросила красивая рыжеволосая девушка, она смотрела на Бориса прищурившись.

– А за что будем пить? – повторила вторая, по виду юркая, с красивыми глазами и челкой на лбу.

Но Килонов пил не за что, а потому, что ему было жалко самого себя. Пил, как пьют, чтобы забыться. На душе паршиво, так паршиво, что говорить ни с кем не хочется. Таисия, а это была она, глянула на спутницу:

– Со многими приходилось выпивать, но с немыми не доводилось, – она заразительно засмеялась. – Как думаешь, Клара, немота это достоинство или ошибка природы?

Килонов не стал ждать ответа Клары, ему все было безразлично. Поднес рюмку к губам и опрокинул водку в рот.

– Вообще-то, Клара, в этом ресторане установлен железный порядок, – проговорила Таисия, смотря на свой фужер. – Если посетитель сильно напивается, его выводят охранники на улицу, а дальше ведет кривая. И у каждого своя кривая. Случается, заводит так далеко, что обратной дороги нет.

Борис снова не ответил. Молча допил оставшуюся в графине водку.

Девушки отставили фужеры. Таисия не вытерпела и раздраженно обратилась напрямую:

– Слышишь, ошибка природы, ты что, не только немой, но и глухой? Перед тобой сидят две красивые крали, распинаются, а ты, как бык, уперся рогом в свою рюмку. Скажи хоть что-нибудь. Иначе сгинь с глаз! Заберись под стол и хлещи там сколько влезет. Тоску-кручину заливаешь? Хочешь, утешим? Лучше, чем мы, здесь не найдешь. Меня зовут Таисия, а это Клара, а тебя как мама с папой окрестили?

Килонов широко осклабился и назвал свое имя. Заказал еще водки и снова стал пить. По ходу сказал девушкам несколько комплиментов. Таисия и Клара пригубили из фужеров. И спокойно ждали, когда его язык окончательно заплетется.

Таисия, отмотав срок, вернулась в Москву, подыскала себе напарницу и вместе стали промышлять по ресторанам, подыскивая клиентов, спаивая, а после обирая до нитки. На сей раз подбираться к клиенту не понадобилось, он сам подсел и сам стал пить до потери пульса. Удача шла в руки без их напряга.

И это было непривычно. В колонии Таисия знала, что за удачу надо биться, вырывать ее зубами. Тогда вкус победы бывает слаще. Этот тип все портил, не дал почувствовать себя победительницей. Таисию выбивало из равновесия. Ее раздражение росло.

Когда наконец Борис перестал выговаривать слова, сделал несколько бесполезных попыток стать на ноги, не смог достать из кармана деньги, уронил на столешницу голову, отключился, она позвала охранников. Те подняли Килонова под руки, вывели из ресторана.

Таисия и Клара засобирались следом. На улице подхватили Бориса. Нашли в его кармане ключи от машины, по звуку сигнализации определили автомобиль и повели к нему. Умело втолкнули на заднее сиденье. Рядом села Клара, а Таисия прыгнула за руль.

Борис в машине размяк окончательно. Клара вывернула у него все карманы. Вытащила связку ключей, паспорт, права и кошелек, вытряхнула из него все содержимое:

– Не густо, – сказала, пересчитав деньги.

Таисия проверила бардачок. Ничего стоящего не нашла, зло фыркнула:

– Ну и экземпляр, пустой, как воздушный шарик! Даже не думала, что так проколемся.

Клара развернула паспорт Килонова, прочитала фамилию и адрес. Побренчала ключами.

– Повтори-ка адрес, – попросила Таисия и, когда Клара повторила, произнесла: – Да это же недалеко. Не заглянуть ли к нему в гости? Что думаешь? Наверняка в доме деньжата водятся.

– Мы же по хатам не промышляем, – сказала Клара. – Там может быть жена, дети, да и мало ли кто еще окажется. Опасно.

– Жить вообще опасно, – ухмыльнулась Таисия. – Если напоремся на кого-то, передадим с рук на руки и слиняем. По хатам не шныряли раньше, верно, вот и начнем сейчас шарить. Всему бывает начало. Если вначале подфартит, то и дальше не лягнет копытом, – воскликнула весело и решительно завела машину.

В столичных пробках времени потеряли немного. Остановив машину недалеко от дома, Таисия отправила Клару на разведку. Та проникла в подъезд, нашла квартиру Бориса, прильнула к дверному полотну, прислушалась, не уловила никаких звуков. Вернулась к Таисии, сообщила, что все в норме.

Килонов на сиденье расплылся амебой, ни на что не реагировал.

– Пошли! – сказала Таисия. – Прихвати ключи от хаты, – и вылезла из салона авто.

В квартире, быстро осмотревшись, она заметила:

– В таком бардаке живут только холостяки, у меня глаз – алмаз. Так что шнырь, не бойся, никто не застукает.

Они перерыли всю квартиру и отыскали деньги, но больше ничего не взяли.

Выйдя, закрыли дверь на замок, вернулись в машину, отъехали от дома, положили в карманы Бориса кошелек, паспорт, права, ключи, захлопнули дверцы и растворились среди толпы.

Килонов спал в машине до раннего утра. Когда раскрыл глаза, не мог долго сообразить, где находится, как очутился тут и почему сидит на заднем сиденье. Память не смогла толком восстановить девичьи лица из ресторана. Проверил карманы, как будто все на месте. Вылез из машины, прошелся вокруг, хватая открытым ртом свежий воздух, надеясь вспомнить детали вчерашней пьянки. Но в голове была каша.

Дома обнаружил, что кошелек пуст, а позже – что и в квартире пропали деньги. Сразу не поверил. Какое-то время был в оторопи. Пока до него наконец не дошло, что Таисия и Клара обобрали его подчистую.

Борис рассвирепел, решил во что бы то ни стало найти этих сучек, хотя искать в Москве все равно что искать иголку в стоге сена.

Первое, что сделал, поехал в ресторан, где вчера напился. Но попытка оказалась неудачной. Официанты и охранники не только ничего не говорили о девушках, но и на Бориса смотрели, будто видели его первый раз.

– Я вчера здесь был, – настойчиво твердил он. – Наклюкался до чертиков.

– У нас многие вчера наклюкались, всех не упомнишь, – отвечали ему.

– Да вчера у вас никого здесь не было, кроме меня и этих двух воровок, – возмущался Борис. – Не верю, чтобы не запомнили. Вон за тем столиком.

– Может, и были. Может, и запомнили бы, если бы вы дебош здесь устроили. А если все было цивильно, зачем запоминать? – твердили в ответ.

Килонов уперся в глухую стену, которую пробить не мог. Ничего не оставалось, как убраться несолоно хлебавши. Охранник и официант с усмешкою посмотрели ему в спину. Борис вышел из ресторана с испорченным настроением. Он не знал, в какую сторону ему податься.

17

Марина Печаева после ссоры с мужем не злилась на него. Она быстро остыла и пожалела Андрея, ведь он так долго терпел ее выходки. Когда-то должно было из него выплеснуть все, что накопилось. Вот и прорвало. Другой на его месте убил бы или давно бросил ее, а Андрей все сносил, молчал и терзался. Теперь она осознавала, как сильно он изводился.

Но после того как муж поднял на нее руку, вернуться к нему не могла. Знала, что, протрезвев, начнет искать ее и, если найдет, будет униженно просить прощения. Марину тошнило от одной мысли об этом. Житье с Андреем шло по какому-то один раз заведенному кругу, бесконечному, где периодически мелькали одни и те же станции. Одно и то же, одно и то же, одно и то же. Как часовая стрелка крутится вокруг своей оси, указывая через определенные периоды на одни и те же цифры на циферблате.

Только с каждой минутой время сжималось плотнее, оставляя все меньше секунд до полной остановки. Прошла молодость, не сбылись надежды, выросло разочарование жизнью от размеров пуделя до величин слона.

А теперь рушились последние опоры в жизни. Женщина хоть и не считала Андрея крепкой опорой, но все-таки его преданность и собачья привязанность помогали ей жить.

Однако что Бог ни делает, он делает все обдуманно. Андрей поднял на нее руку, значит, больше не мог прощать, стало быть, и ей пришло время многое переосмыслить.

Марина, в одном халате выскочив из квартиры, задумчиво шла по тротуару, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Не заметила, как застопорилась у дороги и стала голосовать. Заскрипели тормоза, остановились «Жигули». Высунулся водитель в распахнутой синей рубахе, спросил:

– Едем?

Женщина вздрогнула, отвлеклась от мыслей, изумленно посмотрела на свою поднятую руку и на приятное худощавое, со светлыми бровями лицо парня. За секунду в голове все перевернулось, и она поняла, что готова сейчас уехать куда угодно, хоть на край света, лишь бы не видеть Андрея. Не раздумывая, нырнула в салон автомобиля. Водитель газанул, машина оторвалась от обочины:

– Куда? – спросил через минуту.

– У меня денег нет, – вдруг вспомнила Марина, проведя руками по карманам халата.

– А я не такси. Могу бесплатно подвезти в любое укромное местечко, – весело моргнул водитель и ладонью поправил взъерошенные ветром волосы. – Так куда же?

Ей надо было решить, куда ехать. В те места и к тем знакомым, о которых знал Андрей, тащиться глупо. А нового ничего в голову не приходило. Она пожала плечами.

– Ну и дела, – протянул водитель, – бывает. У вас видок не ахти, как будто по вам катком проехали.

– Проехали, – вздохнула Марина, трогая пальцами лицо.

– А я вас видел раньше. Но тогда на лице синяков не было, – проговорил он, помолчал и представился. – Меня Пашкой зовут. Пашка Брылов.

Он больше ни о чем не спрашивал, не совал нос в ее дела, и Марине это понравилось. Только после непродолжительного молчания заметил, что все скоро заживет.

– Где же ты меня видел, Пашка Брылов? – спросила она, сразу обращаясь к нему на «ты».

Пашка вздохнул, он мог бы сказать, как первый раз увидал ее пять лет назад на похоронах, но не стал упоминать о мрачном событии, потому ответил, что раньше сталкивался с нею в городе. Притормозил на светофоре:

– А все-таки куда рулить?

– Куда угодно, Пашка, – пожала она плечами. – У меня сегодня нет конечной остановки. Как видишь, ни денег, ни пристанища, – и легко улыбнулась, словно сбросила с плеч тяжелый груз.

– Ну и дела, – снова протянул Пашка. – В таком случае покатаемся?

– А почему бы нет? – согласилась Марина. – Покатаемся!

На улице было жарко, стекла в авто приспущены, ветер врывался в салон и трепал им волосы. Марина засмеялась, просто так, и на лице появилось обычное добродушное выражение. Рядом с молодым парнем ей вдруг захотелось, чтобы вернулась ее молодость, забила ключом, как когда-то. Пашка тоже улыбался. Она спросила:

– Откуда ты, Пашка, свалился на мою голову?

– Ехал мимо, – ответил парень. – Это вы, скорее, свалились, как снег среди лета! – воскликнул. – Вдруг увидал и обалдел! – Пашка провел ладонью по шее. – Может, я неправильно сделал?

– Правильно, Пашка, все правильно ты сделал, – похвалила Марина. – А почему обалдел? – Она глянула в лобовое стекло, дорога убегала под колеса автомобиля.

– Так от вас обалдел, – сконфузился парень, – вы вся такая, – он не договорил, у него не нашлось нужных слов.

– Какая? – спросила женщина и ответила: – С синяками. Ладно, забудем. Расскажи-ка о себе.

– А что о себе рассказывать? – замялся Пашка. – Живу, как в сказке: гол, как сокол, один, как перст, много хочу, но мало получаю. – Краем глаза он следил за Мариной, видел, как под халатом играли округлые формы ее тела.

Автомобиль выехал за город и помчался по асфальтовой дороге, как самолет по взлетной полосе. Оставалось только распустить крылья и взлететь. Но крыльев не было, а стало быть, и взлететь было невозможно.

Марина усмехнулась Пашкиному определению собственной сказочной жизни:

– А что так-то? – подняла брови. – Не везет тебе или сам везти не можешь?

– Да все одно к одному! В полоску, – покривился парень. – То я не везу, то мне не везет. Три раза был женат. За последние пять лет дважды вляпался. Мордой не вышел.

Женщина посмотрела с любопытством:

– С мордой у тебя все в порядке, Пашка.

– Правда? – оживился он. – Тогда по другим характеристикам не подошел. Хотя старался, как мог, – растянул губы в грустной улыбке. – А может, женщины не для меня были. Искал особенных, а находил заурядных. Все потому, что сам примитивный, – поморщился. – Особенные меня стороной обходили. – Мельком глянул в глаза Марине и тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

– С особенными жить непросто, Пашка, – женщина вздохом подняла грудь. Было непонятно, считала ли она себя особенной либо вспомнила о ком-то, кого сама считала особенным.

– С заурядными еще хуже! – уверенно отрубил парень и повернул лицо к Марине. – Вас как зовут?

Марина показала вперед и посоветовала:

– Лучше за дорогой следи, а не на меня глазей, – шутливо засмеялась, – Я для тебя старовата.

Пашка принял шутку Марины и тоже отшутился:

– Настоящая женщина стареет только в девяносто, да и то потому, что начинает много философствовать о жизни. Но ведь вам еще нет девяносто.

Марина оценила его изворотливость:

– Мое имя Марина.

– А по отчеству? – спросил парень.

– Просто Марина. И не «выкай» мне больше. А то я начинаю чувствовать, что мне уже девяносто.

Пашке было непросто так сразу перейти на «ты», но постепенно, пока они катались по дорогам, он перестроился и почувствовал себя уверенно. Говорили дружески обо всем, что приходило в голову. Возвратились в город поздно вечером с зажженными фарами. Марина попросила одолжить ей немного деньжат и отвезти в гостиницу. Но Пашка отрицательно закрутил головой:

– Зачем с синяками на лице по гостиницам светиться? Не советую. Для кафе и ресторанов тоже вид не соответствует. А животы от голода подвело. Поедем, Марина, ко мне. Холодильник перетряхнем, кое-чего наковыряем.

Женщина минуту подумала и согласилась. Возможно, это был самый подходящий вариант. В гостинице Андрей мог ее найти, а у Пашки не найдет никогда. У нее будет достаточно времени собраться с мыслями и подумать о своем житье-бытье. Только спросила:

– А место будет, где спать? – Она помнила, как он говорил, что все, что имел, раздал своим женам, а сам остался с голыми стенами в маленькой однокомнатной квартирке, в которой повернуться негде.

– Для тебя найдется, – отозвался Пашка. – А я на раскладушке покручусь.

Марина лежала на Пашкиной кровати и не могла заснуть. День был насыщен событиями, они прокручивались в голове и будоражили. Разве могла она еще утром представить себе, что вечером ляжет спать в чужой квартире, о которой ни сном, ни духом не ведала. С нею ли это происходит? Пашка как будто неплохой парень. Ломает его жизнь помаленьку, но он не унывает. Молодец. Смотрит на все без злости, без камня за пазухой.

Последние пять лет ей было трудно сохранять равновесие. Желание отомстить Хавину разъедало душу. Держалась, как могла. И только встреча с Павлом помогла сбросить это ярмо с себя. Стало легче дышать, но было грустно из-за расставания. Причуды судьбы. Их не избежать, они окружают ее.

Даже сейчас она лежала на кровати парня с таким же именем. Пашка. Ведь Хавина в молодости, наверно, тоже звали Пашкой. Она взволнованно заворочалась, и кровать под нею заскрипела.