Дневник дылды

Словно по часам, через шестьдесят секунд на улицу выбежал запыхавшийся рыжеволосый парень. Похоже, он так торопился, что надел расстёгнутую куртку прямо поверх пижамы.

– Что случилось? – повторил вопрос Виталик, поравнявшись со мной. Не сдержавшись, от души ударяю его рюкзаком, а затем ещё несколько раз. Я бы продолжила делать это, но друг перехватил моё «оружие». – Ты чего?!

– Какая же ты зараза, Малюков! – сквозь зубы выплюнула я. яд так и сочился из каждого моего слова. – Предатель! Пошёл к моим родителям, да и ещё начал тыкать им в лицо этим сайтом! Видеть тебя не хочу!

– Я же для тебя старался! Чтобы Лаврентьев от тебя отстал! – защищался рыжий, когда я била его уже руками.

– А ты меня спросил, нужны ли мне эти старания? – гаркнула я, не волнуясь, что могу привлечь внимание прохожих, которых, к счастью, практически не было. – Я тебе русским языком сказала, чтобы ты не развивал эту тему, а дал подумать! Какого чёрта, ты полез?! Кто тебя просил?!

Ладони уже горели от постоянных ударов, но заканчивать я не собиралась.

– Да что не так? Только не говори, что тебе нравится с Егором заниматься! – выкрикнул парень, а я резко замерла.

А ведь правда: я пришла к другу детства и ругаюсь с ним, потому что он хотел помочь мне избавиться от давнего врага. Мне лечиться пора!

– Может, и нравится! Может, он не такой плохой, как вы все думаете! В конце концов, это из-за тебя он лишился баскетбола! – напомнила я, заметив, как округлились глаза собеседника.

– Я не виноват, говорю же! Что мне оставалось делать? Отказаться? Я что похож на дурака? И в смысле «может, и нравится»? Ты головой не ударялась? Это Лаврентьев! Почему ты начала его защищать? – напирал он, не пытаясь скрыть удивление.

Мне было нечего ответить. Не скажу же я, что мы хорошо подружились за вчерашний праздник, который, кстати, устроила я.

– Потому что он мне больше не враг! Ты доволен? Всё, я это сказала! – вздыхаю полной грудью.

Наконец, эти слова были произнесены вслух. Пугающая тишина давит так сильно, что я несколько секунд упорно не поднимала глаз. Но когда я это сделала, то встретилась с непонимающим, шокированным и даже напуганным взглядом друга.

– Он тебе больше не кто? Камбарова, тебе в еду что-то подсыпали? Ты ещё несколько дней назад была готова обнулить желание, чтобы избавиться от него, а сейчас, – Малюков так и запнулся на половине фразы, размахивая руками и задыхаясь от возмущения.

– А сейчас я готова обнулить это желание, чтобы не идти на эту дурацкую встречу! – с вызовом заявила я, а потом поняла, что сама загнала себя в пропасть.

Господи, зачем я это сказала?

Зачем я вообще сюда пришла?!

Просто «зачем» ?..

– Мне нечего тебе сказать, – подытожил Виталик и горько усмехнулся.

В одной этой улыбке было столько боли и разочарования, что сердце неприятно заныло. Да, ему сейчас плохо. Я прекрасно это знала. Но ещё я понимала, что это правильно. Я не должна это скрывать от своего лучшего друга, если имею к нему хоть каплю уважения.

Молча смотрю вслед удаляющейся фигуры, в глубине души надеясь, что он сейчас развернётся и окинет меня взглядом. Но этого не произошло.

Баскетболист, молча, поднялся на крыльцо и исчез за дверью, ни разу не оглянувшись. Где-то под рёбрами неприятно заскреблись кошки, а в горле встал плотный ком.

Вот так я осталась одна в утро субботы на холодной улице.

Глава пятьдесят первая

Без десяти двенадцать я уже сижу на лавочке в местном парке. Погода портилась с каждым часом, словно предвещая что-то плохое. На душе было неспокойно после недавней ссоры с Виталиком, но не я одна в ней виновата. Если бы Малюков не совал свой нос в чужие дела, то сейчас этого всего не было.

За своими размышлениями, я не заметила, как к скамейке подошёл высокий парень, в классическом сером пальто, ниже колен. По-моему, я видела похожую модель в последнем выпуске Ксюшиного любимого журнала.

– Да, оно из новой коллекции, – раздался надо мной приятный голос, заставивший меня поднять глаза. Я что сказала это вслух? – Да, ты сказала это вслух, – всё с той же вежливой улыбкой, повторил темноволосый, когда я, наконец, соизволила встать.

Он был ростом примерно с Лаврентьева, но ниже Малюкова. С чуть отпущенными на макушке и чёлке чёрными волосами, в объёмном белом шарфе, крупной вязки, и в классических брюках. Такое ощущение, что он сошёл со страниц какого-нибудь английского плаката про офисный стиль. Мне даже стало как-то неуютно, словно я пришла на собеседование.

– Прости, я задумалась. Ника. Приятно познакомиться! – поздоровалась, протянув руку.

Я ожидала чего угодно, но не того, что этот парень-модель развернёт мою ладонь тыльной стороной вверх и легонько поцелует костяшки.

– Взаимно! Меня зовут Алексей, – я от такого количества вежливости даже немного затормозила. Затем брюнет выпрямился и медленным шагом направился по аллее. – Расскажи о себе.

– Мне семнадцать лет. Танцами начала заниматься очень давно, но не сложилось, так как не нашли партнёра из-за роста. В свободное время люблю читать и играть с собакой, – долго подбирая слова, наконец, сказала я.

Вот объясните мне, пожалуйста, почему, когда кто-то просит рассказать о себе, то в голове остаются только самые скучные и неинтересные факты?

– Хорошо, моя очередь. Мне восемнадцать, в бальные танцы перешёл только несколько лет назад. До этого увлекался уличными и просто тренировался в зале или бассейне. В настоящее время, планирую попасть на областные соревнования, но без партнёрши никак, – окинув меня взглядом, закончил Лёша.

– А если не секрет, почему до этого не нашёл? – надеюсь, меня не сочтут бестактной.

– Все, кто не бросил до совершеннолетия, имеют уже своих «устоявшихся» напарников. А другие занимаются только для развлечения, что мне, к сожалению, не подходит, – на выдохе произнёс парень.

Невольно, я заметила, что его руки уже покраснели от холода, но прятать их в карманы при разговоре он не собирался. Высшее соблюдение этикета!

– То есть ты уже окончил школу или ещё нет? – продолжила я. Надо же как-то оттягивать момент разговора про танцы.

– Нет, я в одиннадцатом, как ты, – ответил темноволосый, но, заметив мой удивлённый взгляд, добавил. – Мне твоя мама с другом рассказали.

– Понятно.

Несколько минут мы просто идём в тишине, которая, к удивлению, не давит. Не буду отрицать Лёша (как я узнала позже, Яковлев) был приятным собеседником, возможно, он даже стал бы хорошим партнёром, но стоило мне вспомнить вчерашний день, приятное впечатление сменялось грустью. И почему я должна водить его за нос, если он может найти себе хорошую пару и усиленно с ней готовиться?

– Лёша, я сразу хочу сказать, – выпалила я, остановив его касанием за плечо. – Я действительно хочу тренироваться с таким партнёром как ты, хочу попасть и победить на соревнованиях, но у меня есть начинающий партнёр. И я сейчас не знаю, что мне делать, потому что мне нельзя бросать ни его, ни танцы, но я не вытяну всё за месяц!

Какое-то время юноша смотрел куда-то мне за плечо, а затем, глубоко вздохнув, сказал:

– У моей знакомой была похожая ситуация. Конечно, лучший для тебя вариант – это перестать тащить его за собой, но, видимо, ты не можешь, – получив положительный кивок, Яковлев нахмурился. – Тогда продолжай занятия, но параллельно с нами двумя. Просто, я тоже не успею найти другую партнёршу, а времени на подготовку и так мало.

– Ты серьёзно не против? – в шоке уточнила я. Вместо ответа парень кивнул. – Спасибо!

– Тогда давай проведём первое пробное занятие завтра. Надо решить со стилем и дальнейшими тренировками. Заметив мой тяжёлый вздох, он ободряюще добавил. – Уж один раз в воскресенье встанешь! – и засмеялся.

Глава пятьдесят вторая

Сразу после встречи в парке, я направилась в кофейню. За стойкой стояла улыбающаяся Лиза, которая рассказывала пожилому мужчине про разные вкусы сиропов. Судя по её немного натянутой улыбке, это продолжается довольно долго.

Схватив с крючка передник, завязываю на талии две ленточки, проходя к кассе. Блондинка, заметив меня, благодарно улыбнулась и уступила клиента. Порой такие посетители против своей воли становятся своеобразными энергетическими вампирами, умудряющимися вытягивать силы даже из таких вечных оптимисток, как Лаврентьева.

– Добрый день! Чем могу помочь? – вежливо спросила я дедушку.

Мужчина медленно перевёл на меня свой взгляд и улыбнулся.

– Здравствуйте, сударыня! Расскажите, пожалуйста, какие у Вас есть напитки, – запинаясь, попросил пожилой человек.

Достаю из-под столешницы маленькое кожаное меню, которым мы почти не пользуемся. У нас есть стандартный набор напитков, пользующихся популярностью у студентов и некоторых других посетителей. Обычно, такие гости долго не задерживаются, а берут «с собой». Остальных же интересовали больше десерты, но и те были разложены на витрине.

– Мне кажется, Вам понравится наш фирменный чай, – рассуждала я, показав на нужную строчку в меню. – У нас свой уникальный травяной сбор и вкуснейший мёд! – Лиза после этих слов еле слышно усмехнулась, поспешно отворачиваясь от очереди людей. Она то прекрасно знает, что «уникальный мёд» – это обычный чай из сухих веточек мяты. – Если хотите, можем добавить в него фруктов.

– Это прекрасная идея! Можете заварить мне, пожалуйста, сразу чайник. Скоро придёт моя спутница, я хотел бы её угостить, – вежливо попросил он и смущённо улыбнулся.

– Да, конечно, – отозвалась я.

Только сейчас я заметила у него в руке букет ромашек. Бутончики были маленького размера, из чего я сделала вывод, что они не из магазина, а, скорее всего, с клумбы или из сада.

– Подскажите мне заодно, чем её накормить?

– Лучше всего подходят лимонные маффины. Они своей кислинкой оттеняют сладкий чай, – тут блондинка не выдержала и засмеялась в кулак, вызвав удивление у других посетителей.

Быстро извинившись, она выпрямилась и продолжила взбивать пенку для капучино.

– Прекрасно! Я возьму четыре. А сейчас, сударыня, разрешите мне удалиться в поисках столика, с лучшим видом из окна, – на этих словах, весёлый пенсионер развернулся и неспешной походкой направился между рядами стульев.

– Конечно! Я вам принесу, сударь! – смеясь, крикнула я вслед.

Как всё-таки даже самый маленький диалог с хорошим человеком может поднять настроение.

– Как ты так быстро справилась? Он приходит к нам каждую субботу и по часу меня опрашивает! – вздохнув, пожаловалась блондинка, поправляя бандану.

На это раз она выбрала жёлтую, что не очень сочеталось с её и так светлыми волосами, но я об этом решила умолчать.

– Не знаю. Я представила, что сдаю экзамен перед директором, – честно призналась я. – Главное это говорить, а что без разницы!

После моего объяснения, Лиза опять засмеялась, а затем приняла заказ у последнего, удивлённого таким поведением девушки, парня.

– Какие на сегодня планы? – вдруг спросила она, заливая в заварочный чайник кипяток.

Множество сушёных листьев тут же окрасили воду в красный цвет, что в прозрачной посуде выглядело очень красиво.

– Развалиться на диване и в сотый раз перечитать «Виноваты звёзды» Джона Грина, чтобы понять, что у меня в жизни ещё не всё так плохо, как кажется, – пробурчала я, доставая из витрины сразу несколько пирожных.

Упакованные в разноцветные бумажные стаканчики, они выглядели ещё аппетитнее, чем раньше. Вспомнив про свои рабочие обязанности, я сглотнула и стала расставлять кексы по блюдцам.

– Если хочешь, можешь прийти к нам. А то мне после появления Тишки вообще отдыхать некогда, а так будет веская причина, – заметив немой вопрос в моих глазах, Лиза добавила. – Ну, у меня гостья, значит, они сами смогут себя накормить! – размахивая лопаткой, пошутила девушка.

Я тоже не сдержалась и присоединилась к её настрою.

– Хорошо! Я приду, но при одном условии! – сразу предупредила я, вскинув кулак. – Ты дашь мне попробовать свою корейскую маску для лица! Я должна узнать секрет твоей вечной молодости!

– Согласна!

Глава пятьдесят третья

За десять минут до закрытия кофейни, я отправила маме сообщение, что иду домой к подруге и буду поздно. После получения её одобряющего ответа, я вернулась к уборке кафе.

– Дай мне, пожалуйста, бумажный пакет, – попросила девушка, когда я натёрла всю стойку. Достаю из-под полок свёрток, с эмблемой пекарни, и протягиваю его подруге. – Спасибо!

Блондинка, открыв витрину, начинает раскладывать все оставшиеся десерты по пластиковым контейнерам.

– Так мы же холодильник основной отключили, куда мы их сейчас денем? – спросила я, кивнув в сторону сладостей.

Лаврентьева на это только загадочно улыбнулась, протянув мне шоколадный круассан. Немедля, откусываю сдобу, ощущая сладкую начинку. Шикарно!

– С собой возьмём, конечно же! – словно это само собой разумеющееся, воскликнула Лиза, уложив в пакет последнюю выпечку. – Ты суши любишь?

– Да, – на автомате ответила я, хотя этот вопрос поставил меня в тупик.

– Прекрасно! Одевайся, сейчас пойдём.

Натягиваю на себя пуховик и шапку с шарфом, стараясь заранее закутаться как можно больше. Взяв по сумке с едой, мы закрыли кофейню и вышли на холодный зимний воздух.

Лиза на ходу ловким движением руки вытащила телефон и, нажав самый первый в часто используемых номер, приложила гаджет к уху.

– Добрый вечер! Да, это я. Мне как обычно, плюс ещё порцию на двенадцать штук «Калифорнии». Да, колу тоже продублировать. Всё, спасибо! Буду ждать, – быстро проговорила она и, отключившись, спрятала обратно смартфон.

– Ты заказала суши? – уточнила я, когда мы остановились на светофоре. Получив в ответ кивок, я продолжила. – Ты даже адрес не назвала. Как так?

– Владелец этой сети – мой давний должник, поэтому он записал мой и Егоров номер в книгу «постоянных посетителей». Так что мы почти каждый день ужинаем со скидкой и без готовки! – радостно закончила она. Увидев мой удивлённый взгляд, девушка добавила. – Не смотри на меня так! Роллы – полезная еда! Там только рыба и рис!

– Конечно-конечно! – смутно в это верю, ну ладно. – А каким образом, Вы, Елизавета, смогли владельца сети суши-магазинов вогнать в своих должников?

От резкого перехода на «вы» Лаврентьева искренне рассмеялась, запрокинув голову назад.

– Несколько лет назад, одна семья устраивала День Рождения для своей дочки, – начала рассказ девушка, пытаясь спрятать замёрзший нос в шарфе. – Мы с Серёжей, ну, хозяином сети, – добавила она, заметив непонимание с моей стороны, – были ответственные за еду. Я для детей, тортики, пирожные всякие, а он для родительского стола роллы и напитки. Блюда он привёз, а напитки нет. До ближайшего кафе ему минут сорок по пробкам ехать, а моё как раз рядом. Я и помогла бесплатно. Вот теперь благодарит, как может.

Киваю и перевожу всё внимание на покрытый инеем асфальт. Меньше всего мне сейчас хотелось поскользнуться и упасть прямо посреди тротуара.

До дома блондинки мы шли десять минут. Это оказалась высокая новостройка, этажей на тридцать. Поднявшись на лифте на одиннадцатый, Лиза отперла дверь и пропустила меня внутрь. Навстречу выбежал запыхавшийся Тишка в уже знакомом мне комбинезоне, а следом за ним, чуть отставая, шёл Егор, в огромном кугуруми.

– Привет, заяц! – поздоровалась я с одноклассником, который явно не ожидал меня увидеть.

С минуту мы просто смотрим друг на друга, обдумывая, как себя вести дальше. Кажется, никто не знал, ответа на этот вопрос.

– Привет, волк! – наконец, произнёс парень и забрал у нас одежду и мешки.

Смеющаяся над ситуацией Лиза, обошла нас, крикнув короткое:

– Давайте ещё «заяц, волк, заяц, волк», как в мультике заведите! – пошутила блондинка, а затем исчезла на кухне.

Пользуюсь предоставленной возможностью и оглядываю квартиру. Просторная двухэтажная гостиная со светлыми стенами и тёмной мебелью из дерева, была разбавлена сотней разноцветных подушек и фоторамок. Кухня, пестрящая кафелем и орнаментом, сильно бросалась в глаза. Было видно, что огромную стойку, посреди помещения, расписывали вручную, мелкими точечкам, которые складывались в бутон огромной лилии. Поверх коричневой поверхности мебели, это смотрелось превосходно! Двери, объединяющей эти два помещения, не было, поэтому сразу было видно лестницу в гостиной, которая спускалась в комнату со своеобразного балкона, в нескольких метрах над диваном. Перед ним была установлена огромная плазма, смотреть которую можно было как с софы, так и с выше указанного балкончика.

– Можно я посмотрю второй этаж? – спросила я, боясь показаться навязчивой или наглой.

– Конечно! Чувствуй себя как дома! – крикнула девушка, раскладывая еду по огромным тарелкам.

Медленно поднимаюсь, оглядывая висящие на стенах фотографии. Вот, изображена Лиза на ступеньках какого-то института с дипломом в руках и радостной улыбкой. На следующей фотографии – Егор с друзьями. Все в одинаковых спортивных футболках, с номерами. Почти на всех снимках изображены эти двое либо по одиночке, либо с одними и теми же знакомыми. А где семейное фото?

Не успела я подумать над этим, как в самом конце лестницы, под потолком заметила фотографию. Она навсегда запечатлела в себе образ четырёх людей. Мужчина сорока лет сидел на диване, рядом со своей женой. За их спинами стояло два ребёнка: девочка-подросток в жутко неудобном, даже на вид, чёрном платье, с воротом до подбородка, и затянутыми в тугую «шишку» волосами, и семи-восьмилетний мальчик в костюме. Пуговицы белой рубашки были застёгнуты под самое горло, на котором виднелся огромный узел галстука. В сочетании с их возрастами, этот маскарад смотрелся до ужаса глупо. Муж и жена на диване в точности повторяли образы детей, только на маме (как я поняла) было ещё множество тяжёлых украшений. Фотография была чёрно-белой, постановочной и самой страшной, по сравнению с другими. От неё веяло какой-то неприятной, даже отталкивающей аурой, знакомой только хозяевам этой квартиры.

– Егор хочет вообще её убрать, – за своими размышлениями, я не заметила, как Лиза подошла к началу лестницы и сейчас неспешным шагом поднималась ко мне. – Я настаиваю, чтобы её оставили. В конце концов, мы не имеем право прятать свою семью, какой бы она не была, – грустно пояснила девушка, поравнявшись со мной. Не зная, что на это ответить, я промолчала, ожидая дальнейших объяснений. – За неделю до этой фотоссесии я покрасила кончики прядей в розовый, поэтому мама была очень зла, – с горькой усмешкой рассказывала Лаврентьева, не отрывая взгляд от снимка. – Из-за чего мне спрятали волосы в причёску, хотя изначально хотели накрутить ужасные локоны.

– Почему Егор хочет спрятать эту фотографию? Что случилось? – шёпотом поинтересовалась я, следя за лицом подруги.

Она глубоко вздохнула и продолжила.

– Когда мне было восемнадцать, и я заканчивала школу, мы очень сильно поругались. Я не хотела поступать на экономический, а родители видели моё будущее только там. После ссоры мне пришлось переехать в общежитие, где и началась моя взрослая жизнь, – сказала девушка, проведя пальцем по чёрной рамке. – Чтобы как-то себя обеспечивать, я устроилась на работу официанткой, совмещая её с учёбой на кондитера. Егор повторил мою историю год назад. Они хотели, чтобы он стал юристом или адвокатом, на что братец заявил, что рассматривает только карьеру спортсмена. После этого мне пришлось забрать его, а родителям сказать, что ему одиноко одному, пока они в разъездах. Хорошо хоть, что к тому моменту я смогла полностью выкупить эту квартиру, – закончила она и улыбнулась.

Видно было, что этот жест дался ей тяжелее обычного, так как на глазах блеснули слёзы. Собеседница быстро смахнула их подушечками больших пальцев.

– Ты молодец! Столько всего пережила, – искренне похвалила я, пытаясь не смотреть на неё.

Почему-то сейчас встретиться глазами с Лизой мне было не по силам, словно из-за меня она была вынуждена отказаться от детства, чтобы спасти себя и любимого младшего брата.

– Я пойду ужин в гостиную перенесу. Надо ещё фильм выбрать, – быстро протараторила подруга, спускаясь вниз по лестнице.

Делаю ещё несколько шагов и, наконец, добираюсь до второго этажа. Слева расположен маленький диванчик, для просмотра фильмов, дальше по коридору две двери. Одна ведёт в ванную, другая – в большую спальню, с зелёными стенами. Огромная кровать стояла в центре комнаты, около окна – рабочий стол, заваленный учебниками, возле тумбочки лежала мятая спортивная сумка, высокий шкаф, со стеклянными дверцами, скрывал в себе множество кубков и медалей, а развешенные на всех вертикальных поверхностях грамоты лишь доказывали успехи хозяина комнаты. Никогда не видела столько!

Выхожу, тихонько прикрыв за собой дверь. Мне кажется, Егору не понравится тот факт, что я рылась в его комнате. Поняв, что ничего интересного тут нет, я спустилась на первый этаж.

На достаточно большом журнальном столике Лиза раскладывала тарелки с едой: роллы, пирожные, пиццу, салат в маленьких вазочках и несколько бутылок колы. «Полезная» пища.

– Тебе помочь? – спросила я, подойдя к подруге.

Девушка выпрямилась и, поправив бандану вместо резинки, ответила:

– Нет, конечно! Единственная помощь, в которой я нуждаюсь – это охрана закусок от Егора. Больше мне ничего не нужно! – пошутила блондинка, улыбаясь.

Кажется, что неприятного разговора о той фотографии не было. Как этой милой девушке удаётся так быстро перестраиваться?

Как бы там ни было, к своей задаче я отнеслась серьёзно. Лаврентьев не смог украсть ни одного кусочка еды со стола (правда, несколько раз мы серьёзно подрались, но это неважно). Главное, что к началу фильма стол остался нетронутым.

– Держи! – произнесла Лиза, протягивая мне плоский конвертик.

Разрываю упаковку и мне в руки попадают корейские патчи под глаза.

– Спасибо большое! – поблагодарила я и быстро прилепила их на кожу.

Девушка лишь улыбнулась, усевшись на противоположный конец мебели, с точно такими же «слизняками» на лице. Несколько минут мы ждём, когда к нам, наконец, присоединится спортсмен.

– Лиза, зачем мы пустили его в центр? – спросила я сразу после того, как брюнет уселся между нами.

– Вот для чего. Смотри, – пояснила блондинка, закинув ноги на колени брата.

Теперь она спокойно растянулась в полный рост на диване, поедая большой кусок пиццы.

– Удобно! – прокомментировала я, повторив действия подруги. Парень на это, подхватив со стола тарелку с суши, сказал:

– Я вам мебель, что ли? А ну брысь с меня!

– Тихо, пуфик! Дай сюда, – перебила я, нагло выхватив из чужих рук тарелку с едой. – Что? Я на правильном питании, а тут только рис и рыба! – с набитым ртом, повторяю слова Лизы, в ответ на удивлённый взгляд парня.

Девушка в ответ на это громко рассмеялась, облив футболку газировкой.

– Вот так вам и надо, – буркнул спортсмен, взяв со стола тарелку с круассанами. Заметив это, подруга от души пихнула брюнета и выдернула порцию сдобы. – Что на этот раз?

– Это любимая Никина выпечка. Их мало осталось, так что съешь что-то другое, – объяснила подруга, пока я пытаюсь не засмеяться с лица Егора.

Оно переходило все оттенки злобы, удивления, смирения и многого другого всего за полминуты.

– Я в собственном доме не могу съесть круассан? Серьёзно?! – крикнул Лаврентьев, даже громче, чем главная героиня на экране (только не забывайте, что у парня забрали булочку, а актрису в фильме доедает демон).

– Да, не можешь. И это мой дом. Когда я выплачивала кредит, ты отрицал все связи с этой недвижимостью, – с нескрываемым превосходством напомнила Лиза, доедая уже третий кусок пиццы.

Только Лаврентьев хотел ответить что-то колкое, как к нему на колени запрыгнул неизвестно откуда прибежавший Тишка. Щенок радостно потёрся об футболку хозяина, не забыв облизать его лицо.

– Давно не виделись, дружище! – нежно поздоровался брюнет, почёсывая животное за ушком.

С момента нашей последней встречи собака сильно изменилась: шерсть приобрела более светлый цвет, количество жирка на спинке немного увеличилось, а на шее пестрел красный ошейник.

Заметив гостя, пёс радостно спрыгнул с парня и налетел на меня со слюнявыми «поцелуями». Несколько секунд безуспешно пытаюсь оттолкнуть от себя радостный комок шерсти, но поняв, что это бесполезно, я смирилась.

– Я тоже рада тебя видеть! Ты меня узнал? – сказала я щенку голосом, которым часто общаются с маленькими детьми. Вместо ответа Тишка громко гавкнул, давая знать, что он всё помнит. – Ты ж моя умница!

– Он моя умница! – ревниво влез Егор, пытаясь привлечь внимание питомца.

– Тишка считает иначе! – гордо заявила я, когда собака всем весом легла мне на живот.

Первые несколько секунд сложно дышать, только я не могу понять: это из-за тяжести Тишки или от убивающего взгляда брюнета?