Единственный человек на земле. Часть 1. Ты – моя причина жить…

Дядя Яков мужчина крупных размеров. Проблемы с сердцем заставили его тело стать больше, хотя и природой ему дарован рост под метр девяносто. Весит он более ста килограммов. Лицо всегда красное, как будто бы в нем постоянно закипает ярость. Откатив меня подальше от кассы и поставив мою телегу на «тормоз», он подошел в упор к продавщице, отчего та прогнулась в страхе, и гневно зашептал ей в лицо, но я все равно все услышал:

– Послушайте, леди, у этого парня две недели назад случился инфаркт. У него отнялись ноги – и это навсегда. А неделю назад его мать умерла, когда ехала к нему в больницу с теплыми носками. Позавчера он ее похоронил, влез в кредит. Знаете, сколько стоит сейчас упокоить человека? Я скажу вам – самая скромная церемония обойдется в пятьдесят тысяч. Работать он не может, у него небольшая пенсия. Деньги за пальто ему жизненно необходимы. Попробуйте что-нибудь решить, я оставлю номер его телефона. Вы еще слишком молоды, чтобы понять это, но вы дочь. У вас есть мама. От нас двоих – здоровья ей и вам благополучия, чтобы вы не оказались в его положении. До свидания!

* * *

Я махал всеми подвижными частями своего тела, когда дядя Яков привез мне продукты. Я возражал, говорил, что не собираюсь быть нахлебником, что придумаю что-нибудь. В конце концов сяду на диету до пенсии. Но он просто разгрузил продукты в холодильник и, собираясь уходить, потрепал меня по голове. Я подъехал к холодильнику, открыл его и стал швырять в дядю яблоками, требуя, чтобы он все немедленно забрал. Дядя Яков велел мне съесть все, потому что послезавтра привезет еще. После этого он захлопнул за собой входную дверь, и я остался один на один с полным холодильником еды.

Я кинул последнее яблоко. Оно попало в дверь, после чего вернулось мне в лицо. Наверное, будет шишка. Я схватил яблоко и разгрыз его прямо в прихожей.

Неожиданно в квартире раздался телефонный звонок, выдернув меня из раздумий о том, что же мне теперь делать.

– Алло!

– Василий? Это Павел Витальевич. Я не вовремя? – поинтересовался он.

– Здравствуйте. Я слушаю вас.

– Мы выяснили, что случилось с вашим переводом.

– Расскажите скорее, – попросил я Павла Витальевича.

– Открывайте.

В этот момент раздался звонок в дверь. Я повесил трубку и подъехал к двери. Проделал все манипуляции, расчистил дорогу от яблок и потянул тростью дверь на себя.

– Вы просили позвонить, – улыбнулся Павел Витальевич, – вот я и позвонил. Но все же заехал, если вы не против.

– Проходите, – улыбнулся я в ответ. – Извините за яблоки.

– Варенье варили? – поинтересовался он.

– Нет, прогонял кое-кого. Угощайтесь, если не брезгуете. Пол чистый.

– С удовольствием.

Павел Витальевич нагнулся, выбрал самое вкусное, по его мнению, яблоко, собрал и положил на тумбочку другие. Выбранное яблоко он все же потер о джинсы, отполировал лацканом пиджака и с хрустом откусил.

– Вкусно! Чаю не предлагаете? – спросил Павел Витальевич.

– Отчего же, проходите, я сейчас.

Редактор разделся и прошел на кухню. Я залез в холодильник. Достал конфеты, которые купил дядя Яков, цикорий вместо кофе и молоко. Когда приехал в кухню, чайник уже вскипел, а редактор доедал яблоко. На столе лежали три больших конверта формата А4.

– У меня только цикорий. – Мне было неловко, но выбора не было.

– Устроит.

Павел Витальевич залез в портфель и достал бутылку коньяка.

– Мне нельзя…

Редактор выбросил огрызок в мусорное ведро под раковиной, достал кофейные чашки и за процессом разведения цикория, игнорируя мои попытки стать гостеприимным хозяином, начал рассказывать:

– Знаете, Василий, жизнь действительно полосатая. Кажется, что полоса темного цвета длится вечность, а светлая пролетает вмиг. Все хорошее мимолетно. Но если бы не было темного, как бы мы узнали, что существует белое? Банально вышло, не так это у меня в голове звучало. Мы каждый день видим смерть и стараемся сократить эти зрелища. – Тут он резко перевел тему разговора. – Василий, ваш текст перепечатывала девушка, имеющая диплом престижного лингвистического вуза, но я не взял ее на работу, потому что у нее был только диплом. Знаний не было. С вами все наоборот. Она даже не удосужилась прочитать ваш перевод до конца. Сергей Андреевич поручил ей тоже переводить текст, потому что не был уверен, что вы уложитесь в сроки. Когда вы сдали перевод, она заменила его на свой и выдала за ваш. После того как вышел номер, она пришла ко мне и показала результат в журнале, надеясь, что я вышвырну вас и повышу ее в должности. Выяснил все Сергей Андреевич. Он очень извиняется перед вами за произошедшее. Пейте цикорий, конфеты очень вкусные.

Павел Витальевич капнул в свою чашку коньяку, и уже было собирался продолжить разговор, как телефон зазвонил вновь. Я извинился и ответил:

– Алло.

– Добрый день, моя фамилия Шемантье. Я бы хотела услышать Василия Ковалева.

– Я слушаю.

– Василий, я управляющая магазином, в котором вы приобрели пальто. Наш продавец рассказала мне о вашей ситуации. Прошу принять наши искренние соболезнования по поводу скоропостижной смерти вашей мамы, а также извинения за доставленные неприятности в магазине. И еще хочу сообщить вам, что мы ждем вас в любое удобное время, чтобы вы могли вернуть пальто.

– Спасибо.

– Всего доброго, – сказала женщина.

Я положил трубку и посмотрел на Павла Витальевича, давая понять, что готов продолжить разговор.

– Хочу предложить вам работу, Василий. Ситуация с вашим переводом навела меня на мысль, что нам необходим эксперт, который бы проверял переводы наших авторов и давал бы заключения о проделанной работе. Если захотите, то сможете брать переводы сами. Что скажете? В этих конвертах статьи, которые необходимо отредактировать.

В этот момент я подумал, что жаль, мама меня не видит.

Я немного помолчал и отпил цикорий с коньяком вкуса светлой полосы.

– Все-таки оставлю его у себя, – многозначительно произнес я.

– Оставите? – переспросил Павел Витальевич. На его лице отразилось недоумение. – Что оставите, Василий?

– Мамино пальто.

Игорь

Россия, Иркутск

– Сын начальника госнаркоконтроля, похищенный два дня назад, до сих пор не найден. В полиции говорят, что на поиски Александра Лаврова направлены все силы, но результатов пока нет. Сегодня утром стало известно, что начальник госнаркоконтроля Дмитрий Лавров ушел в отставку. Ему и его семье выделена охрана.

Игорь выключил телевизор. Утренние новости его раздражали. Там всегда показывали то, что хотели видеть зрители. Но если этого хотят люди, то понятно, почему совершаются преступления. По телевизору показывали идеальную инструкцию для потенциальных преступников. Никакая передача о природе или культуре не может сравниться с рейтингом передачи о тяжких убийствах, жестоких изнасилованиях или изощренных мошенничествах. Люди любят чернуху, нуждаются в ней ежедневно, прикрывая свой неутолимый голод смерти любопытством или необходимостью знать, в каком мире живут. Это не добавляет людям привлекательности, в который раз подумал Игорь.

Вчера вечером он позвонил в Москву и доложил своему начальству о ходе расследования. Инструкций ему никто не давал, это понятно, но он очень хотел получить хотя бы рекомендации. Шеф не выразил уверенности, что похищение Александра Лаврова связано с деятельностью отца, поэтому посоветовал не отметать пока другие версии.

Игорь внимательно изучил документы по делу, прежде чем звонить в Москву, и обнаружил, что некоторые протоколы допросов из материалов изъяты.

– Я думаю, есть засекреченные сведения, – сказал он боссу. – Мне нужно разрешение на ознакомление с ними.

– Выясни, какой там режим секретности. Ты знаешь свои пределы, если будет нужно больше, позвонишь, – ответил босс.

Следующим утром Игорь первым делом заехал в прокуратуру, чтобы уточнить насчет режима секретности. Прокурорша, молодая энергичная женщина, провела процедуру ознакомления с порядком предоставления доступа к сведениям, содержащим государственную тайну, и запросила разрешение. Бумаги ожидались к вечеру. У Игоря не было на это времени.

– Доставьте меня к семье жертвы, – приказным тоном попросил он.

Прокурорша согласовала данную встречу с начальством, и уже через пять минут за Игорем приехали.

– У входа вас ждет автомобиль, водитель знает дорогу.

Игорь встал и вышел. Около здания прокуратуры его ждала черная «Волга» с государственными номерами, за рулем которой ожидал спокойного вида мужчина. Машина была заведена, выпуская клубы пара на морозный воздух. Игорь сел на заднее сиденье и скомандовал:

– Поехали.

Не задавая вопросов, водитель тронулся с места. Погода была солнечной, Игорь все никак не мог привыкнуть к тому, что в Сибири такая морозная, но солнечная зима. Он всегда считал, что Сибирь живет в ледяном холоде и мраке. Они проезжали по центральным улицам Иркутска, города-музея, сплошь состоящего из памятников старой архитектуры. По бокам узких центральных проспектов какой век подряд доживали старинные деревянные дома, вросшие в землю по самые окна. Некогда величественные усадьбы, а сейчас откровенные развалины соседствовали с недавно выстроенными торговыми центрами, создавая коллапс архитектурного вида. Это было странно и пугающе. Как будто город не желал упокоить своих мертвецов, оставляя их у всех на виду, безжалостно заставляя людей смотреть на гниющую историю. Никто не реставрировал старые дома, они просто рассыпались на глазах. Но что самое страшное: внутри по-прежнему жили люди.

Когда в очередной раз подобное сооружение сгорит или обвалится, похоронив под своими обломками маленьких детей или целые семьи, власти начнут бить себя кулаком в грудь и кричать, что никто не мог даже представить себе, что подобная трагедия может случиться.

В цивилизованных странах старые сооружения спасают в единичных экземплярах, реставрируя и перемещая из центра города в удаленные районы, организовывают там музеи. Таким образом все находится на своих местах: город свободен от зловонных и опасных мертвецов, а музеи полны экспонатами. Но, видимо, у старожилов Иркутска несколько другие задачи.

Игорь отвернулся от окна, раскрыл портфель и извлек материалы дела. Ему необходимо еще раз убедиться, что он ничего не упустил.

Итак, согласно показаниям сестры жертвы, Саша проснулся в тот день очень рано. Это не свойственно для него в последнее время, потому что он учился на пятом курсе и проходил преддипломную практику в одном коммерческом предприятии, которое не требовало приезжать к девяти утра. Практиканты собирались к часу или двум и занимались давно определенными делами. В тот день молодой человек быстро позавтракал, собрался и около одиннадцати утра попрощался с семьей и вышел из дома. Он не был взволнован, не говорил о неприятностях. Саша вообще был весьма позитивным человеком, мало когда грустил, чаще улыбался. В то утро он был в самом обычном своем расположении духа. Возле дома семьи Лавровых было четыре парковочных места. Машины отца уже не было, он в отличие от сына работал с раннего утра, и в восемь уже был на работе. Мать Саши была на больничном, а у сестры в этот день не было занятий. Женщины вышли на балкон второго этажа дома, чтобы помахать Саше. Они видели, как он подошел к своей машине, поднял голову и помахал им в ответ. А потом на территорию, открыв ворота, ворвалась «Газель» с тонированными стеклами, оттуда выбежали трое, схватили Сашу и погрузили в машину.

Никто не успел ничего даже сообразить, как след автомобиля уже остыл. Мама и сестра Саши Лаврова, сначала опешив, просто кричали в голос, а потом ринулись в дом, чтобы выбежать на улицу. Когда они обе выбежали, на расчищенном асфальте в клубах вонючих выхлопов валялась Сашина шапка.

Внятно описать автомобиль женщины не смогли; похитителей – тоже. Самые обычные фразы – черный автомобиль с тонированными стеклами. Сзади двустворчатая дверь, через которую в салон забросили Сашу и запрыгнули сами. Номеров у авто не было.

Похитители – трое мужчин, крепкие, высокие, в черных куртках, синих джинсах и шапках на головах, натянутых до подбородков. Других свидетелей похищения – охранника, соседку – допрашивали следователи, но ничего нового они не сообщили.

Первичный допрос не дал никаких результатов. В деле появилось еще больше вопросов. Игорь открыл протокол повторного допроса и стал внимательно читать. Здесь следователь выяснял детали личной жизни Саши Лаврова. Никаких новых сведений ни мать, ни сестра дать не смогли. Показаний отца, Дмитрия Анатольевича Лаврова, в материалах дела не было; но это понятно, наверняка его показания касались работы, а это в большей части – государственная тайна.

По словам матери, Саша был прекрасным молодым человеком, джентльменом. Он всегда знакомил семью со своими девушками, и на памяти Елены Сергеевны их было пять, последняя – Валентина. Друзей у него много, но близких – всего двое. Один парень, Владик, из простой семьи, работает официантом. Владик часто приходил в гости и всегда приносил какой-нибудь вкусный кофе, чем завоевал расположение Елены Сергеевны, но чем безумно раздражал Лизу. Девушка из состоятельной семьи, ей были присущи циничные нотки, но в целом, насколько мог судить Игорь, основываясь на словах следователей, Лиза неплохая, просто избалованна. Второй товарищ жертвы – Максим, сын ректора одного из иркутских университетов, мальчик богатый и заносчивый, по утверждению Елены Сергеевны, и невероятно обаятельный, по словам Лизы. Увы, третьего варианта не было: показаний Александра в деле, естественно, не было, а сам Максим Владимирович сейчас находился за границей на стажировке. Владика допрашивал следователь-первогодка, поэтому показания собраны скудные, из них практически ничего не усматривалось. Владик, видимо, парень сообразительный и секретов друга не выдал. Из его показаний выходило, что Саша практически постоянно находился в состоянии активного поиска новой пассии, поскольку со своей прежней собирался расстаться и в конце концов сделал это.

Елена Сергеевна на втором допросе подтвердила, что Максим не особо интересовался личной жизнью друга, и она часто слышала от Саши слова упрека о том, что ему не с кем, кроме Пальца (прозвище Владика Пальцева), поделиться своими проблемами. Но и Палец, человек занятой, не всегда мог уделить Саше столько времени, сколько ему было нужно.

То есть либо проблемы личной жизни, из которой вполне могло вырасти похищение, остались при Саше, либо о них знает Влад, но по какой-то причине молчит. Игорь сильно сомневался, что Лиза была доверенным лицом брата, что она знает о существовании девушки по имени Алина. А вот с Владом нужно побеседовать.

Игорь позвонил следователю и велел доставить Пальцева на повторный допрос.

После чего сложил материалы дела обратно в портфель и спросил у водителя, долго ли им еще ехать. Тот ответил, что не больше трех минут. Семья находилась в своей резиденции за городом. Возле большого двухэтажного кирпичного коттеджа, огороженного мощным кирпичным забором со стальными шпиками, водитель и остановился.

– Вас подождать? – осведомился водитель.

– Конечно.

Игорь вылез из машины и вошел на территорию коттеджа. К нему тут же подоспел охранник, а с ним – сотрудник в форме полицейского.

– Добрый день, – вежливо сказал полицейский, – вы Игорь Сергеевич?

– Да.

– Покажите, пожалуйста, ваше удостоверение.

Из внутреннего кармана пальто Игорь извлек документы, раскрыл их перед носом у полицейского.

– Все в порядке, Леша, проводи Игоря Сергеевича.

– Минуту, я бы хотел осмотреться, – сказал Игорь.

Дом семьи Лавровых располагался не на территории коттеджного поселка, а стоял в небольшом углублении на Байкальском тракте, шоссе, соединяющем Иркутск и побережье Байкала. Парковочные места находились внутри ограды дома, а не рядом – выезд из углубления сразу же на тракт. Сейчас на парковке всего четыре автомобиля – голубой «Мерседес» (наверное, принадлежит матери Саши Лаврова), розовый «Мини-купер», очевидно, что это машина Лизы. Черный джип «Лендкрузер» начальника госнаркоконтроля и белая «Тойота Премио».

Игорь помнил из схемы похищения, составленной следователем, что автомобиль Саши Лаврова – белая «Тойота Премио», стояла крайней, у самого выезда.

Он представил то утро. Вот Саша подходит к своей машине и оборачивается, чтобы помахать маме и сестре. Где-то вдалеке шумит оживленное шоссе. На часах одиннадцать утра. Вдруг неожиданно открываются автоматические ворота и к дому на большой скорости подъезжает машина, из которой выбегают трое. Никто не понимает, что происходит. Мать с дочерью на балконе охвачены тревогой, но еще не паникой. Саша даже не делает попыток убежать.

Мужчины в масках подбегают к Саше, хватают за ноги и руки и очень быстро грузят в «Газель». Двери захлопываются, автомобиль, выпустив облако сизого дыма, резко стартует с места.

– Я закончил здесь, – сказал Игорь, – ведите в дом.

Охранник понимающе кивнул и попросил следовать за ним.

– Мы входим не через парадный вход? – поинтересовался Игорь.

– Там все заблокировано. Вход теперь через дверь со двора.

Дмитрий Анатольевич Лавров, видимо, был очень хорошим работником, если смог построить на бюджетную зарплату такой коттедж. Или же, наоборот, плохим, и построил такой дом на деньги из бюджета и взятки. Так или иначе, здание было добротным. Игорь мало что понимал в профессии строителей, но в домах разбирался очень хорошо. Он до сих пор выплачивал ипотеку за дачный дом в Подмосковье, который построил в прошлом году. Он тоже хотел выложить кладку дома из красного кирпича подобного качества, но стройматериалы оказались безумно дорогими, и пришлось купить более дешевый кирпич. А вот на окнах сэкономили – обычные пластиковые, не деревянные, современные и безопасные, а токсичные и откровенно безобразные. Себе в дом Игорь купил более дорогие, но надежные и экологичные.

Дорожка была расчищена от снега, выложена хорошим булыжником. Приятно идти. Игорь поднялся вслед за охранником по ступеням и вошел в дом. Он сразу попал на кухню. Интерьер был традиционно американский – большой стол посреди, по левую стену под окном кухонный гарнитур, по правую стену – углубление в небольшой зал-столовую. Семья из трех человек сидела за столом, о чем-то тихо переговариваясь.

Не разуваясь и больше не осматриваясь, Игорь прошел в столовую, поймал неодобрительный взгляд хозяйки дома (наверное, потому что проигнорировал тапочки у входа и прошел в ботинках), уселся напротив троицы, раскрыл портфель, извлек рабочий блокнот, ручку, скинул пальто и сказал:

– Меня зовут Игорь Сергеевич Романов. Я буду задавать неприятные вопросы, возможно, потребуется беседа с каждым по отдельности.

Лавровы во главе с Дмитрием Анатольевичем любезно поздоровались. Они не привыкли к такому тону общения. Едва ли кого-то из женщин до этого случая допрашивал следователь или кто-то из правоохранительных органов. Несмотря на то что Дмитрий Лавров был начальником регионального госнаркоконтроля, женщины в этом доме были далеки от системы правосудия и понятия не имели, какую должность занимает Игорь, а разъяснять им он ничего не хотел.

Его правила были приняты главой семейства, поэтому женщины помалкивали.

– Вы сами ушли в отставку или вас попросили? – начал беседу Игорь.

– Сам ушел.

– Причина?

– Об этом поговорим отдельно. У членов моей семьи нет доступа к государственной тайне, а эти сведения ее содержат.

– Не продолжайте, – ответил Игорь и обратился к Лизе: – У вас есть что добавить к своим показаниям? – Игорь внимательно следил за реакцией девушки.

– Нет, – ответила Лиза и зачем-то посмотрела в сторону родителей.

– У меня несколько вопросов по поводу личной жизни вашего брата. Вы знаете, кто такая Марина?

Игорь достал фотографию и показал Лизе девушку на фото с безразличным видом, которую звали, конечно же, Алиной. Этот способ он позаимствовал у своего босса. Сделай намеренную ошибку, и, если человек знает правду, его будет грызть это чувство и рано или поздно, как бы ни хотел он скрыть правду, из него вылезет превосходство.

– Нет, я ее не знаю, – едва взглянув на фото ответила Лиза.

– Когда вы последний раз видели Валентину?

– Ну, в участке, когда нас допрашивали всех…

– А до этого?

– Недели две назад, когда они еще встречались с Сашей, она приезжала с ним сюда. Они тогда повздорили еще.

– Из-за чего? – спросил Игорь.

– Ну, она выпендривалась все время, то ей не то, это не так… Не знаю точно, в чем у них там дело было, мне как-то по фигу их отношения, у меня своих проблем хватает.

– Почему же вы не занимаетесь своими проблемами сейчас? – поинтересовался следователь.

– Что вы имеете в виду? – Девушка явно разозлилась. – У меня брата похитили!

– Ну так это его проблемы, не ваши, – подлил масла в огонь Игорь.

– Простите, – не сдержалась Елена Сергеевна, – почему вы так разговариваете с моей дочерью? Кто вам позволил?

– Лена, не вмешивайся, – велел Дмитрий Анатольевич, – это его работа.

– Пап! – возмутилась Лиза. – Что это вообще такое?!

– Лиза, вы лжете, это очевидно. Говорите правду, из-за чего поссорились ваш брат и Валентина?

– Да не знаю я! – Девушка перешла на крик.

– Кто-нибудь знает? – спросил Игорь и обвел семейство безразличным взглядом.

– Игорь Сергеевич, я не думаю, что Лиза в курсе происходящих в личной жизни Саши событий. А до недавнего времени у нас у каждого были больше свои дела и заботы, чтобы вмешиваться и контролировать личную жизнь Саши, – ответила Елена Сергеевна.

– Он не делился с нами своими проблемами с девушками, – ответил Дмитрий Анатольевич, – но из того, что я слышал в обрывках фраз, к моменту расставания и у Саши, и у Вали уже кто-то был на примете. Когда они здесь выясняли отношения, Валентина никак не могла смириться с тем, что Саша так быстро нашел себе новую девушку. Сашу же возмущало то, что она уже встречается с другим парнем. В общем, самая обычная ситуация у молодежи. Я не понимаю, почему вы эту версию вообще рассматриваете. Очевидно же, что дело в другом.

Для женщин семейства Лавровых это было новостью, и Игорю стало немного не по себе. Зря он наехал на Лизу, она не обладала такой информацией. Лиза и Елена Сергеевна многозначительно переглянулись, округлив глаза.

– Я попрошу вас оставить нас наедине с Дмитрием Анатольевичем, – обратился Игорь к женщинам.

– Девочки, пожалуйста, оставьте нас, – попросил отец семейства.

Мать и дочь поднялись и вышли. Игорь остался наедине с полковником Лавровым.

– Вернемся к вашей отставке, причины? – спросил Игорь.

– Вероятнее всего, моего сына похитили, чтобы оказать давление на меня, – сказал Дмитрий Анатольевич. Лицо у него было напряженное, но руки спокойные. Он был уверен в своих словах, скрывать ему было нечего. Но что он чувствовал по отношению к своему поступку, оставалось непонятным, и Игорь должен обязательно это узнать. Тем временем бывший начальник продолжил: – Мы разрабатывали операцию по устранению перевалочной базы в Ангарске, это город недалеко от Иркутска. По оперативной информации, там происходит приемка и расфасовка сыпучего сильнодействующего наркотика, которым снабжают всю область. Это одна из крупных точек. Есть еще две, одна в Братске, вторая в Усть-Куте, это все у нас в регионе. Когда Сашу забрали, я сложил с себя полномочия, чтобы не иметь возможности повлиять на операцию.

– Вы пожертвовали своим сыном? – безжалостно спросил Игорь.

– Я сделал его похищение бесполезным. Я никак не могу повлиять на операцию. Он больше им не нужен, – ответил Дмитрий Анатольевич спокойно, но руки сжались. Значит, чувствует вину.

– И вы думаете, что они его отпустят? Нет, Дмитрий Анатольевич, они его убьют.

– Нет, вы не понимаете…

– Это вы не понимаете, – оборвал его Игорь. Его бесило, что этот человек, проработав в органах столько лет, говорит глупость. – Похищение по таким мотивам предполагает справедливый обмен. Теперь у вас нет козырей, чтобы выманить похитителей на переговоры, понимаете? Это объясняет, почему до сих пор нет требований.

– Я думаю, они его отпустят! – ответил полковник.

– Как они это сделают? Извинятся и отпустят вашего сына, а вместо этого захватят в заложники семью нового начальника? И будут так делать до бесконечности, пока наконец-то не удастся под всю эту возню реорганизовать базу? Я думал, что вас попросили сложить полномочия, но я и представить себе не мог, что вы сделали это сами!

Дмитрий Анатольевич держался достойно. Он считал, что принял верное решение. Игорю не было его жаль. Это еще раз подкрепило его уверенность в том, что любить людей не за что. Если отец так легко может предать сына, ради спасения операции. Но Лавров, видимо, считал иначе.

– У нас очень мало шансов, Дмитрий Анатольевич, – сказал Игорь. – И мне жаль. Перевалочная база, снабжающая наркотиками регион, приоритетнее жизни вашего сына.