Черный престол

– Кея, по условиям приема на должность придворного художника, я должен нарисовать тебя без одежды. Я художник и спокойно реагирую на наготу.

Юноша равнодушно смотрел на натурщицу и думал про себя, что еще она выкинет и как ему реагировать.

– Да? Может, ты сам меня тогда и разденешь? – почти ожидаемо произнесла Кея.

– Нет. Я не буду тебя касаться, а также заставлять это сделать любым из способов, но, если ты отказываешься, я позову харгварда, – Ран был спокоен и непреклонен.

Натурщица неожиданно весело рассмеялась и стала раздеваться. Оказалось, что под платьем у нее было другое платье с уплотнителями, которые создавали эффект полноватой фигуры. Ран едва скрыл удивление, когда Кея, сняв все это, оказалась очень худенькой девушкой с маленькой грудью. Да, она была невысокой, но было в ней что-то неуловимо привлекательное, и Ран подумал, что он ошибся: Кея – все-таки шобонница и хорошая актриса.

Улыбаясь, девушка подошла к Рану почти вплотную.

– Не ожидал? – натурщица по-птичьи склонила голову, – я же тебе подсказывала.

Кея с улыбкой прижала свои руки к груди, напоминая Рану, как она прижала его руку к себе. Ран равнодушно быстро окинул ее взглядом и чуть отступил назад. На ней не было кулона от соблазнения перед дэкасом. Этот кулон называли кулоном верности, и его никогда не носили те женщины, которые оказывали услуги дэкасам. А это значит, что ее можно соблазнять. Можно ли?

– Натурщицы нынче не носят кулона?– осторожно осведомился Ран.

Кея растерялась. Она не знала, что отвечать. «Уже хорошо», – подумал Ран, – «значит, у нее нет четких указаний от харгварда».

– Не твое дело! Ну и как мне встать? –вместо ответа вспылила натурщица.

Ран усмехнулся – видимо, Кея не все знала, но отлично понимала, что резкой сменой образа разрушала идею картины в голове у художника. Юноше даже на секунду стало жаль его предшественников. Фигура Кеи оказалась иной, и Ран начал судорожно думать, что делать. В этот момент он вспомнил фотографию медсестры, где та стояла у окна, обнаженная, с платьем в руке. Идея была не столь плоха, и Ран пошел к портьере на полу комнаты. Это был последний реквизит. Кея проводила его недоуменным взглядом. Ран поднял тяжелую штору и понес к окну.

– Встань у окна, – художник указал жестом, куда нужно встать.

Натурщица послушно подошла. Ран бросил портьеру на пол, распустил ее длинным шлейфом, взял один ее конец и протянул девушке. Кея выглядела сбитой с толку. Ран только усмехался: не только же ей смущать художников. Теперь его очередь. Ему сказали, что натурщица должна быть красивой, а не развратной. Таковой она и будет на картине.

– Вот так. Чуть повернись, – Ран принялся ставить ее в нужную позу, – держи конец портьеры. Вот так. Представь: ты только встала, еще не успела одеться, а внизу, под окном, стоит твой любимый. Ты его долго ждала, ты хочешь с ним встречи.

Кея посмотрела в окно таким взглядом, словно и впрямь там что-то увидела. Ран уже ничему не удивлялся и, почти не прикасаясь к ней, показал, как встать. Спущенной вниз тканью он прикрыл, по его мнению, развратные части тела, при этом он не скрывал общей наготы. Девушка послушно замерла в указанной позе.

Ран принялся рисовать. Когда свеча догорела, в комнату вошел харгвард. Знаком он показал Кее прекратить позировать, девушка тотчас отошла от окна и направилась к своему платью.

– Твое время истекло, – сказал он Рану.

Юноша молча положил кисть и отошел в сторону. Харгвард подошел к картине и удивленно приподнял брови.

– Необычно. Как вы поладили?

– Кея очень послушная. У меня не было проблем, – Ран едва заметно улыбнулся.

– Да? – харгвард скептически хмыкнул и повернулся к натурщице.

Девушка уже надела платье, оно ей было велико.

– Он ни разу не посмотрел и не прикоснулся ко мне как мужчина, – сказала она с улыбкой.

Харгвард кивнул и подошел к портрету и картине, где девушка по пояс. Казначей рассмеялся. Ран сглотнул: что-то не так, он ошибся.

– Кея, покажи ему, – приказал харгвард натурщице.

Кея провела пальцами по щекам и неожиданно отклеила родимое пятно и уродливую родинку. Перед Раном стояла совсем другая девушка – очень красивая, немного трогательная, в большом для нее платье.

– Жаль, ты не догадался, – грустно сказала она, – я не могла тебе подсказать. Прости.

Ее слова прозвучали искренне, и харгварду это не понравилось – он молча показал ей на дверь. Натурщица без лишних слов, быстро покинула помещение. Ран обескураженно проводил ее взглядом.

– Не все вокруг такое, как кажется. Не увидел ты лжи. Впрочем, ты не лгал, говоря, что просто обычный художник, – харгвард рассмеялся. – Приходи завтра вечером, узнаешь результат.

Глава 22.

Совершенно вымотанный экзаменом, Ран сразу пошел в таверну. Он мысленно ругал себя – как он мог не догадаться об обмане? Ему же сказали – узнаваема и красивая! Ему ведь все сказали, а он повел себя как обычный художник-лавочник. Принял все, как есть, за чистую монету. Как же глупо!

Ран сел за столик и огляделся. Таверна находилась в бедной части города – это внешний город за внешней стеной и внутренней стеной Таванлата. А между внутренней и дворцовой стенами находилась зажиточная часть города, но туда ему пока ходу нет.

В таверне бедной части города обстановка была простенькая, но чистенькая. Юноша вспомнил уютную таверну его времени, в которую он ходил с братом в свое время и грустно вздохнул. Вернется ли он туда когда-нибудь?

Ран заказал еду, но от алкоголя отказался, хоть дэкасы практически и не пьянеют. Завтра идти к харгварду, и голова должна быть ясной. Неизвестно, что за питье в этой забегаловке и как он на нее отреагирует. Тем временем, в таверну стекались люди. Ран поискал глазами дэкасов и нашел только двух. Около них уже сидели красивые подавальщицы и жеманно смеялись. Ран лениво наблюдал, как дэкасы обнимают девушек.

– Я тебя искала, – кто-то присел за столик к Рану.

Ран резко повернулся и увидел натурщицу Кею.

– Все-таки, ты шобонница? – резко спросил он ее.

– Нет, – девушка вздохнула и показала на кулон верности, который висел на цепочке у нее на груди.

– Во-первых, ты мне лжешь, во-вторых, когда ты позировала – у тебя не было кулона, – напомнил Ран.

Кея кивнула.

– Да, это так. Я была ею…давно. Кулон я снимала перед позированием. Мне так велели.

– И много чего еще тебе велели? – Ран смотрел на девушку в упор.

– Я не имею права говорить, – натурщица опустила голову, сняла кулон, подержала его в руке и положила на стол.

– Я сниму его и сейчас, и я прошу о помощи, – тихо сказала она, – и ты вправе…

– Не думаю, что я смогу тебе помочь, – отрезал Ран.

Натурщица опустила голову и подвинула кулон ближе к Рану.

– Просто выслушай. Я жила далеко за пределами объединенной земли, – поспешно начала говорить Кея, – потом я приехала в Таванлат, чтобы заработать…

– Шобонницей?– прервал ее Ран.

– Так получилось, – Кея вздохнула и покраснела, – я совсем недолго работала и сожалею. Но это уже неважно. Я о другом.

– О дэкасе?

– Да. Я была уже замужем и встретила его. Дэкаса. Он… Он…

– Принудил тебя? – подсказал Ран.

Кея покраснела и кивнула.

– Не совсем… я сама. Я сама захотела. И я еще с ним встречалась. Я сама! Слышишь, я сама!

Ран откинулся на спинку стула.

– Ну да…да, конечно. Так понимаю, кулона ты не носила?

Кея подняла красивые большие глаза на юношу.

– Нет. В нашем захолустье не было дэкасов. Я не знала. А потом все стали говорить, что я как была молодой, так и остаюсь ею. Я старше, чем ты думаешь, – глаза девушки сверкали от воспоминаний. У нее снова появился румянец.

Ран улыбнулся – вот, значит, кого она вспоминала и с кем ассоциировала его. С дэкасом, который дарил ей наслаждение.

– Дэкас дает энергию, от нее и внешняя молодость, – задумчиво произнес юноша, – но, если хочешь не стареть и дальше, то это не ко мне. Мне ребенок на стороне не нужен, – Ран был честен с нею.

Кея отшатнулась и прошептала:

– Ему тоже был не нужен. Я родила мальчика, очень похожего на него. Но я не должна была родить от него! Он же ведь уехал, прошло много времени. Спустя год я вышла замуж! Этого не могло быть! Но это так.

– Так с дэкасами бывает, – Ран был спокоен, – от меня чего ты хочешь?

Кея заплакала.

– Я вернулась домой, за пределы Дэварнии. На приграничной территории ребенка отняли. Сказали, что дэкас – подданный Дэварнии. Мне надо было остаться! Надо было остаться, но я поехала с мужем. Я думала, что вернусь, что найду сына.

– В каком городе ты живешь? – поинтересовался юноша.

– Алдас, – поспешно ответила натурщица и с надеждой посмотрела на Рана.

– Благословенный, – перевел Ран.

Ран задумчиво провел пальцем по выщербленке на столе. Он помнил Алдас. От него остались руины. Вырги сожгли город дотла. Люди разбежались и попрятались за Великими топями. Кто-то выжил, кто-то утонул в болотах на пути к Дэварнии, ну а кто-то перешел на сторону выргов.

– Кея, послушай меня. Возвращайся в Дэварнию.

Девушка замотала головой. Ран вздохнул. Он не мог рассказать ей, что будет с Алдасом. Она вполне могла пересказать разговор харгварду.

– Кея, послушай меня. Забирай остальных детей и возвращайся в Дэварнию.

Натурщица уставилась на художника удивленными глазами.

– Я не могу… Откуда ты узнал о детях? – прошептала она.

В первый момент Ран испугался, что сболтнул лишнее, но потом решил, что раз он дэкас, то может видеть энергию и, даже если натурщица кому-то расскажет об этом – это никого не удивит.

– Я вижу это по энергии вокруг тебя. У тебя еще двое детей-людей. Да, и сын-дэкас тоже жив, – спокойно ответил юноша.

– Помоги мне, я дам денег. У меня есть. Я скопила. Я не скажу ему, что я его мать. Я хочу его увидеть, – взмолилась девушка.

Ран подумал, что разговор затягивается. Он не может ей ничем помочь. Никакие документы на сирот не ведутся. Записи о сиротах будут делать в архиве Таванлата, но гораздо позже, в его время, при короле Итэне. Конечно, теоретически, мальчика можно найти, используя энергетический след, но на это надо много времени и много энергии. Ни того, ни другого у него нет. Возможно, настоящие мастера миража умеют искать по-другому. Но, ведь, он то сейчас не мастер. Юноша вздохнул.

– Я не смогу тебе помочь. Ты его не найдешь. И я не найду. Никто не найдет. Не теряй время. И еще раз, возвращайся в Дэварнию.

Девушка заплакала и умоляюще посмотрела на художника.

– Дэкасы не всесильны. Я сказал. Ты меня услышала, – достаточно жестко оборвал разговор художник, затем встал и пошел по залу таверны, не оглядываясь.

Почти на выходе он столкнулся с подавальщицей. Девушка засмеялась и прильнула к нему. Она подняла на него глаза и отступила на шаг, юноша тотчас отпустил ее.

– Вы… дэкас !?

Ран просто кивнул. Девушка обернулась, поискала глазами кого-то среди сидящих за столиками, но не нашла. Подавальщица снова повернулась к юноше, но опустила глаза в пол. Казалось, она сомневалась – остаться ей или нет. Юноша, не таясь, разглядывал ее: красивая, длинноволосая, стройная – для шобонницы вполне. Почему же она так резко смутилась?

–Ты точно шобонница? – поинтересовался Ран и кончиками пальцев поднял ее подбородок, чтобы увидеть глаза.

В глазах девушки на секунду мелькнула паника, она чуть-чуть дрожала.

– Просто дэкаса я не… Ты ведь не обидишь меня?

Ран недоуменно приподнял брови.

– Обижу? Зачем?! Впрочем… Если боишься – уходи.

Девушка вымученно улыбнулась, еще раз обернулась.

– Нет, нет. Идем.

Ран с девушкой пошли к стойке хозяина. Художник дал ему деньги за девушку. Хозяин тотчас выдал ключи от комнаты. Юноша обнял подавальщицу и повел по лестнице на второй этаж. И, в этот момент, Ран почувствовал взгляд. На него кто-то смотрел из зала. Юноша резко обернулся, но никого не увидел. За дальним столиком плакала натурщица, но смотрела не она. Взгляд был холодный и суровый. Так смотрят сильные дэкасы.

– Ты чего? Мы идем или нет? – забеспокоилась девушка.

– Сейчас. Подожди, – Ран отпустил подавальщицу, спустился по лестнице и двинулся вдоль столиков к дальней колонне. За ней никого не оказалось.

Глава 23.

Ран и подавальщица зашли в комнату. Юноша окинул взглядом обстановку – бедненько, но чисто.

Полумрак даже днем царил в таких комнатах для удовольствия клиентов, ибо здесь только спали или же занимались любовью. Большая кровать была справа от маленького окна, само окно напротив двери, на полу серая домотканая ткань, постель чистая, только что застеленная. У стены стол и стул. Вот и вся обстановка. Комната маленькая. За стеной послышались стоны другой пары. Юноша усмехнулся.

– Как же я устал, – Ран плюхнулся на кровать.

Перед глазами была плачущая Кея. Он действительно не мог ей помочь. Что он мог сделать? Найти было нереально, если только, случайно наткнуться.

Девушка нерешительно потопталась, сделала шаг вперед, но снова сделала шаг назад и робко прислонилась к двери, словно держа для себя выход из комнаты. Ран почувствовал раздражение – ну что за шобонница такая, что сомневается, думает, когда он уже заплатил за нее? Она же не городская девица, вообразившая себе невесть что! И мужчины у нее были – это точно. Ран усмехнулся.

–Там не закрыто, ты можешь прямо сейчас уйти. Но тогда я скажу об этом хозяину. Тебе нельзя работать шобонницей, если ты сомневаешься и отказываешь. Даже если тебя снял дэкас.

Девушка задумчиво подергала ручку двери за спиной, но не повернулась к выходу.

–Прости..те, – с дрожью в голосе сказала она, – я слышала столько легенд о дэкасах… Я мечтала о дэкасе…я боялась дэкасов… я растерялась. Не думала, что вот прямо сейчас встречу настоящего дэкаса.

Ран подложил под голову подушку и насмешливо уставился на подавальщицу. Она стояла все также у двери, потупив взор, и переминаясь с ноги на ногу.

– И что же тебя так пугает? – осведомился он.

– Ну, – девушка помялась, – что человек мне будет потом не интересен. А у меня жених есть. Человек.

Ран рассмеялся:

–Человек? Зачем ты мне лжешь?– юноша приподнялся на кровати и посмотрел на растерявшуюся девушку, – ты не шобонница. Человека ты бросила уже давно, а сейчас ты ищешь дэкаса и именно с ним ты и хочешь связать свою жизнь. Зачем тебе дэкас, если ты не знаешь, каков он? Скажи мне.

Девушка покраснела и кивнула.

– Да… Я хочу быть женой дэкаса. Однажды я была в лавке… И туда зашел дэкас. Я думала, что … я не знаю, что со мной случилось. Я захотела уединиться с ним и это был так внезапно, так непонятно. Я испугалась и выпила из кулона. Он сразу ушел. Я не могу забыть то, что чувствовала тогда.

Ран сел на кровати, склонил голову набок и принялся разглядывать подавальщицу. Она покраснела, занервничала, но не попыталась уйти.

– Жалеешь, что испугалась? Ты пыталась в таверне найти похожее чувство на то, что ты испытала, среди других людей и не нашла? И не найдешь. Это называется – воздействие дэкаса, – наконец сказал юноша, – и вне таверны это незаконно. Это принуждение.

Девушка смотрела на Рана с удивлением и долей страха.

– Откуда ты знаешь, что я бросила жениха?

– Вижу, когда ты была последний раз с женихом. Вижу, сколько мужчин у тебя было после. Вижу, что они все были разные. Я просто сделал выводы.

–Но как…

–Энергия остается всегда, и она не лжет, – перебил ее Ран, – но сейчас ты в таверне со мной. Чтоб ты знала – жениться я не собираюсь. Ты просто сейчас выполнишь свою работу. Узнаешь, что такое дэкас, и мы больше никогда не встретимся.

Ран встал и пошел к девушке. Подавальщица вдруг бросилась к двери, Ран опередил ее и закрыл дверь на ключ.

–Я ищу мужа дэкаса, а не временное утешение!

–Тут ты его не найдешь, – засмеялся Ран,– это таверна, милая. От меня ты не родишь, вижу, ваш лекарь работает исправно. Похвально. А вот знать, что ты будешь всегда выполнять волю дэкаса –тебе надо. И о том, что он всегда будет знать о тебе все – тоже. Не строй иллюзий, не думай, что быть женой дэкаса – это настолько прекрасно. Это неплохо, но это совсем по-другому.

Ран не договорил, он смотрел на нее немигающим взглядом удава. Девушка задрожала и судорожно стала искать на шее кулон.

–Кулон ищешь? Зря! В таверне не носят кулонов, и здесь я имею право принуждать, – юноша снова рассмеялся.

Подавальщица заплакала. Ран подошел к ней, но не прикоснулся, а уставился на нее немигающими глазами. По воздуху словно прошла волна. Девушка вздрогнула.

– Так все было? – художник усмехнулся.

Подавальщица подняла на него изумленные глаза и кивнула. Она уже плохо контролировала себя. Ее руки потянулись к шнуровке на платье, и она стала расшнуровывать платье, с удовольствием трогая свою грудь. Потом бросилась к Рану и обняла его. Юноша прижал ее к себе и принялся раздевать. Девушка тихо стонала от возбуждения.

Глава 24.

Ран вошел в приемную, сел на лавку для посетителей перед столом. Харгвард еще не пришел. Ран невольно посмотрел в сторону двери, где находится комната для рисования, – сегодня эта дверь закрыта. Ран подумал, что это хороший знак, и, чтобы успокоиться, закрыл глаза, затем открыл.

Наконец в дальнем конце комнаты открылась дверь – вошел харгвард. Ран сразу обратил внимание, что в его руках были бумаги. Это тоже хороший знак, решил он. Харгвард кивнул, сел за стол и посмотрел на Рана с любопытством.

– Ты, конечно, делаешь ошибки, но зато умеешь контролировать себя. Это хорошо, – сказал Харгвард, не отрывая взгляда от юноши.

– Возможно, не настолько хорошо, как хотелось бы, – Ран решил быть почтительным и учтивым, как подобает вести себя в замке.

Харгвард рассмеялся и весело пояснил:

–Я о том, что художник должен видеть только свою работу. И, кстати, натурщица и подавальщица очень довольны тобой.

Он поймал удивленный взгляд Рана.

– Это мы ее наняли и очень хорошо заплатили. Она хотела дэкаса, но настолько противоречиво, что было крайне любопытно, как ты поведешь себя с ней. Будешь слишком робким и не решишься воспользоваться своим правом или, наоборот, поведешь себя агрессивно?

Харгвард смотрел на Рана в упор. Юноша не отводил взгляд, хотя и отлично помнил, что подавальщицу он принудил. Но ведь это было в таверне и это было законным.

–Мы не угадали. Ты нас даже удивил. Другие бы и разговаривать с ней не стали, – пояснил казначей, – она не имеет претензий, но почему ты сказал ей, что это законно только в таверне? Не припомню такого официального закона.

Ран похолодел – он ведь забыл, что находится очень далеко от своего времени и такой закон принял король Итэн.

– Это мой личный закон, – выкрутился юноша.

Харгвард кивнул, но никак не прокомментировал.

–Ты принят. Королеве понравились твои рисунки, хоть ты и ошибся вначале. И запомни – всякий разврат, принуждение и путаница со служанками на замковой территории строжайше запрещены Королем. Не нарушай правила. Это наказывается. Жестоко.

Глава 25.

Ран шел по дворцовому коридору на территории слуг и, проходя мимо открытых дверей, с интересом заглядывал в комнаты. Обычно в комнатах играли дети по нескольку человек. Мальчики – отдельно, девочки – отдельно. Ран улыбнулся – все так же, как и в его время. Ничего не изменилось.

Здесь были семейные комнаты. Иногда Ран видел, как кто-то уходил в сторону королевской части замка, кто-то приходил. Все женщины одеты одинаково: длинное платье, наглухо закрытое до шеи, длинные рукава, на платье надет длинный узкий фартучек. Волосы убраны под накидку-капюшон. Мужчины одеты в униформу стражников или прислуги. У Рана была иная одежда: туника и брюки зеленого цвета, на тунике металлический значок – корона и кисть, что означало, что он королевский художник.

Выдали ему также краски, кисти, холсты и пропуск на вход и выход из замковой территории с королевский гербом в правом верхнем углу. Ран знал, что на бумаге при помощи шифра и крови дракона было написано его имя. Высыхая, кровь выцветала и была не видна людям, но оставалась энергия, которую видели дэкасы. Подделать такое было практически невозможно.

Шифр знали дэкас-охранник на воротах, знатные дэкасы, судья, ну и королевская семья, конечно. Ран тоже знал этот древний шифр, но только потому, что читал древние манускрипты в юности.

Обойдя территорию людей, поздоровавшись со всеми, кого увидел, Ран решил посмотреть дворцовый переход на центральную территорию, где жила королевская семья. Коридор оказался длинным, с глухими стенами без окон, и только множество светильников делали его светлым и красивым. По обе стороны коридора было множество ниш – в некоторых стояли скульптуры, некоторые ниши закрыты гобеленами. Ран невольно подумал, что тут удобно прятаться. Вероятно, коридор и был задуман как засада в случае нападения на замок. Только по нему можно было попасть на замковую территорию извне, при условии, конечно, что главный вход закрыт наглухо.

Ран шел по коридору и с интересом разглядывал гобелены. Это были старинные гобелены, вряд ли они сохранились в его время. Вот лес, где охотится королевская семья, а вот королева смотрит в окно дворца. Королевы той давно уже нет в живых, и покоится она в гробницах Таванлата. Ран остановился и залюбовался гобеленом – далекое прошлое было перед его глазами.

– Молодец. Поздравляю, – раздался приглушенный голос из-за гобелена.

Юноша сразу узнал этот голос. Это мастер с тракта. Художник резко отдернул край гобелена – за ним никого не было. Ран озадаченно смотрел на толстый слой пыли на полу. Тихий смешок, Юноша покрутил головой, но источника не нашел.

– Что я должен сделать, и когда ты поможешь мне? – задал резонный вопрос Ран.

В ответ снова смешок.

– Какой шустрый. Поживи здесь пока какое-то время. Думаю, это не будет долго. Когда его привезут, я сам найду тебя, – ответил мастер.

– Кого? Куда? – юноша сразу подумал об узнике в кандалах, и ему это не понравилось.

Мастер не ответил. Ран подождал немного и посильнее распахнул гобелен – ниша была пуста. Юноша не поленился и посмотрел за ближними гобеленами – там также было пусто.

Глава 26.

На следующий день Ран проснулся очень рано, Ранатана только-только всходила. Юноша решил, что раз уж все равно проснулся, то ему следует порисовать – приноровиться к королевским краскам и кистям. Все же в его время краски готовили иначе, да и кисти у Рана были более простые по форме, нежели королевские.

Художник вышел в сад и походил немного по дорожкам в поисках объекта для рисования. Наконец он выбрал беседку на фоне восходящего солнца. Как раз тут можно было попробовать все цвета, посмотреть, как они смешиваются и насколько меняется цвет, когда высыхают. Для мастера миража это неважно, но для королевского художника важно.

Ран принялся рисовать беседку и настолько увлекся, что не услышал, как по дорожке шел король Дэтер – он тоже рано встал и сразу вышел в сад. Король подошел и заглянул через плечо художнику – Ран вздрогнул, повернулся и увидел короля. Юноша поспешно опустился перед Дэтером на колени.

– Встань, – махнул рукой король, – вижу, что ты страстно любишь рисовать. Похвально. А я все думал, дать тебе время чуть привыкнуть к замку или не надо.

Дэтер смотрел насмешливо своими зелеными проницательными глазами. Ран улыбнулся – король ему понравился как личность. Юноша помнил, что Дэтер погибнет в бою как воин. Пожалуй, он останется в памяти народа как последний почитаемый король. После него корона будет проклята.

– Я не привык сидеть без дела, ваше величество, – учтиво ответил Ран.

Дэтер тихо рассмеялся и посмотрел на художника с одобрением.

– Вижу, что харгварды не ошиблись в тебе. Хотя, мне кажется, ты способен на большее, чем рисовать вот ЭТО, – Дэтер указал пальцем на беседку и посмотрел в глаза художнику холодным гипнотизирующим взглядом.

Ран внутренне похолодел от страха, но ответил спокойным, уверенным взглядом, словно не понимая, о чем говорит Дэтер. Стоит королю узнать, что Ран – мастер миража, и художник никогда не выйдет из замка. И если будет надо, его закуют в кандалы.

Все короли всегда искали мастеров, чтобы заставить работать на себя.

– А что же, в беседке у тебя пусто? – перевел тему Дэтер.

Ран вздохнул с облегчением.

– Я имел смелость подумать, что туда можно нарисовать ее величество королеву, смотрящую на восходящую Ранатану.

Дэтер усмехнулся.

– Кстати, видел я твою картину с натурщицей – меня впечатлило, хоть подвоха ты не понял. Молод ты еще – научишься. А вот техника у тебя необычная. Кто учил тебя рисовать?

– Я сам начал малевать, настоящего учителя рисования у меня не было, – Ран постарался не отводить взгляда от лица короля, хотя ему и очень хотелось это сделать.