bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

– Грипп, конечно, хорошая болезнь, но с гландами не сравнить, куда там!

– А что? – сказал Костик.

– А то, – сказал я, – что, когда гланды вырезают, мороженого дают потом, для заморозки. Это почище твоего варенья!

Алёнка сказала:

– А гланды от чего заводятся?

Я сказал:

– От насморка. Они в носу вырастают, как грибы, потому что сырость.

Мишка вздохнул и сказал:

– Насморк – болезнь ерундовая. Каплют чего-то в нос, ещё хуже течёт.

Я сказал:

– Зато керосин можно пить. Не слышно запаха.

– А зачем пить керосин?

Я сказал:

– Ну, не пить, так в рот набирать. Вот фокусник наберёт полный рот, а потом палку зажжённую возьмёт в руки и на неё как брызнет! Получается очень красивый огненный фонтан. Конечно, фокусник секрет знает. Без секрета не берись, ничего не получится.



– В цирке лягушек глотают, – сказала Алёнка.

– Ага, – сказал Костик, – и крыс тоже едят! Для смеху!

– И крокодилов тоже! – добавил Мишка.

Я прямо покатился от хохота. Надо же такое выдумать! Ведь всем известно, что крокодил сделан из панциря, как же его есть?

Я сказал:

– Ты, Мишка, видно, с ума сошёл! Как ты будешь есть крокодила, когда он жёсткий. Его нипочём нельзя прожевать.



– Варёного-то? – сказал Мишка.

– Как же! Станет тебе крокодил вариться! – закричал я на Мишку.

– Он же зубастый, – сказала Алёнка, и видно было, что она уже испугалась.

А Костик добавил:

– Он сам их ест, что ни день, укротителей этих.

Алёнка сказала:

– Ну да? – И глаза у неё стали как белые пуговицы.

Костик только сплюнул в сторону.

Алёнка скривила губы:

– Говорили про хорошее – про гриба и про лишаёв, а теперь про крокодилов. Я их боюсь…

Мишка сказал:

– Про болезни уже всё переговорили. Кашель, например. Что в нём толку? Разве вот что в школу не ходить…

– И то хлеб, – сказал Костик. – А вообще вы правильно говорили: когда болеешь, все тебя больше любят. Не сравнить…

– Ласкают, – сказал Мишка, – гладят… Я заметил: когда болеешь, всё можно выпросить. Игру какую хочешь, или ружьё, или паяльник.

Я сказал:

– Конечно. Нужно только, чтобы болезнь была пострашнее. Вот если ногу сломаешь или шею, тогда чего хочешь купят.

Алёнка сказала:

– И велосипед?!

А Костик хмыкнул:

– А зачем велосипед, если нога сломана?

– Так ведь она прирастёт! – сказал я.



Костик сказал:

– Верно?

Я сказал:

– А куда же она денется! Да, Мишка?

Мишка кивнул головой, и тут Алёнка натянула платье на колени и спросила:

– А почему это, – спросила она, – если вот, например, пожжёшься или шишку набьёшь или там синяк, то, наоборот, бывает, что тебе ещё и наподдадут. Почему это так бывает?

– Несправедливость! – сказал я и стукнул ногой по ведру, где у нас лежала аппаратура.

Костик спросил:

– А это что такое вы здесь затеяли?

Я сказал:

– Площадка для запуска космического корабля!

Костик прямо закричал:

– Так что же вы молчите! Черти полосатые! Прекратите разговоры. Давайте скорей строить!!!

И мы прекратили разговоры и стали строить.


Удивительный день


Несколько дней тому назад мы начали строить площадку для запуска космического корабля и вот до сих пор не кончили, а я сначала думал, что раз-два-три – и у нас сразу всё будет готово. Но дело как-то не клеилось, а всё потому, что мы не знали, какая она должна быть, эта площадка. У нас не было плана.

Тогда я пошёл домой. Взял листок бумажки и нарисовал на нём, что куда: где вход, где выход, где одеваться, где космонавта провожают и где кнопку нажимать. Это всё получилось у меня очень здорово, особенно кнопка. А когда я нарисовал площадку, я заодно пририсовал к ней и ракету. И первую ступеньку, и вторую, и кабину космонавта, где он будет вести научные наблюдения, и отдельный закуток, где он будет обедать, и я даже придумал, где ему умываться, и изобрёл для этого самовыдвигающиеся вёдра, чтобы он в них собирал дождевую воду.

И когда я показал этот план Алёнке, Мишке и Костику, им всем очень понравилось. Только вёдра Мишка зачеркнул.

Он сказал:

– Они будут тормозить.

И Костик сказал:

– Конечно, конечно! Убери эти вёдра.

И Алёнка сказала:

– Ну их совсем!

И я тогда не стал с ними спорить, и мы прекратили всякие ненужные разговоры и принялись за работу. Мыдостали тяжеленную трамбушку. Я и Мишка колотили ею по земле. А позади нас шла Алёнка и подравнивала за нами прямо сандаликами. Они у неё были новенькие, красные, ачерез пять минут стали серые. Перекрасились от пыли.

Мы чудесно утрамбовали площадку и работали дружно. И к нам ещё один парень присоединился, Андрюшка, ему шесть лет. Он хотя немножко рыжеватый, но довольно сообразительный. А в самый разгар работы открылось окно на четвёртом этаже, и Алёнкина мама крикнула:

– Алёнка! Домой сейчас же! Завтракать!

И когда Алёнка убежала, Костик сказал:

– Ещё лучше, что ушла!

А Мишка сказал:

– Жалко. Всё-таки рабочая сила…

Я сказал:

– Давайте приналяжем!

И мы приналегли, и очень скоро площадка была совершенно готова. Мишка её осмотрел, засмеялся от удовольствия и говорит:

– Теперь главное дело надо решить: кто будет космонавтом.

Андрюшка сейчас же откликнулся:

– Я буду космонавтом, потому что я самый маленький, меньше всех вешу!

А Костик:

– Это ещё неизвестно. Я болел, я знаешь как похудел? На три кило! Я космонавт.



Мы с Мишкой только переглянулись. Эти чертенята уже решили, что они будут космонавтами, а про нас как будто и забыли.

А ведь это я всю игру придумал. И, ясное дело, я и буду космонавтом!

И только я успел так подумать, как Мишка вдруг заявляет:

– А кто всей работой тут сейчас командовал? А? Я командовал! Значит, я буду космонавтом!

Это всё мне совершенно не понравилось. Я сказал:

– Давайте сначала ракету выстроим. А потом сделаем испытания на космонавта. А потом и запуск назначим.

Они сразу обрадовались, что ещё много игры осталось, и Андрюшка сказал:

– Даёшь ракету строить!

Костик сказал:

– Правильно!

А Мишка сказал:

– Ну что ж, я согласен.

Мы стали строить ракету прямо на нашей пусковой площадке. Там лежала здоровенная пузатая бочка. В ней раньше был мел, а теперь она валялась пустая. Она была деревянная и почти совершенно целая, и я сразу всё сообразил и сказал:

– Вот это будет кабина. Здесь любой космонавт может поместиться, даже самый настоящий, не то что я или Мишка.



И мы эту бочку поставили на серёдку, и Костик сейчас же приволок с чёрного хода какой-то старый ничей самовар. Он его приделал к бочке, чтобы заливать туда горючее. Получилось очень складно. Мы с Мишкой сделали внутреннее устройство и два окошечка по бокам: это были иллюминаторы для наблюдения. Андрюшка притащил довольно здоровый ящик с крышкой и наполовину всунул его в бочку. Я сначала не понял, что это такое, и спросил Андрюшку:

– Это зачем?

А он сказал:

– Как – зачем? Это вторая ступеня!

Мишка сказал:

– Молодец!



И у нас работа закипела вовсю. Мы достали разных красок, и несколько кусочков жести, и гвоздей, и верёвочек, и протянули эти верёвочки вдоль ракеты, и жестянки прибили к хвостовому оперению, и подкрасили длинные полосы по всему бочкиному боку, и много ещё чего понаделали, всего не перескажешь. И когда мы увидели, что всё у нас готово, Мишка вдруг отвернул краник у самовара, который был у нас баком для горючего. Мишка отвернул краник, но оттуда ничего не потекло. Мишка ужасно разгорячился, он потрогал пальцем снизу сухой краник, повернулся к Андрюшке, который считался у нас главным инженером, и заорал:

– Вы что? Что вы наделали?

Андрюшка сказал:

– А что?

Тогда Мишка вконец разозлился и ещё хуже заорал:

– Молчать! Вы главный инженер или что?

Андрюшка сказал:

– Я главный инженер. А чего ты орёшь?

А Мишка:

– Где же горючее в машине? Ведь в самоваре… то есть в баке, нет ни капли горючего.

А Андрюшка:

– Ну и что?

Тогда Мишка ему:

– А вот как дам, тогда узнаешь «ну и что»!

Тут я вмешался и крикнул:

– Наполнить бак! Механик, быстро!

И я грозно посмотрел на Костика. Он сейчас же сообразил, что это он и есть механик, схватил ведёрко и побежал в котельную за водой. Он там набрал полведра горячей воды, прибежал обратно, влез на кирпич и стал заливать.



Он наливал воду в самовар и кричал:

– Есть горючее! Всё в порядке!

А Мишка стоял под самоваром и ругал Андрюшку на чём свет стоит.

И тут на Мишку полилась вода. Она была не горячая, но ничего себе, довольно чувствительная, и, когда она залилась Мишке за воротник и на голову, он здорово испугался и отскочил как ошпаренный. Самовар-то был, видать, дырявый. Он Мишку почти всего окатил, а главный инженер злорадно захохотал:

– Так тебе и надо!

У Мишки прямо засверкали глаза.

И я увидел, что Мишка сейчас даст этому нахальному инженеру по шее, поэтому я быстро встал между ними и сказал:

– Слушайте, ребя, а как же мы назовём наш корабль?

– «Торпедо», – сказал Костик.

– Или «Спартак», – перебил Андрюшка, – а то «Динамо».

Мишка опять обиделся и сказал:

– Нет уж, тогда «ЦСКА»!

Я им сказал:

– Ведь это же не футбол! Вы ещё нашу ракету «Пахтакор» назовите! Надо назвать «Восток-2»! Потому что у Гагарина просто «Восток» называется корабль, а у нас будет «Восток-2»!.. На, Мишка, краску, пиши!

Он сейчас же взял кисточку и принялся малевать, сопя носом. Он даже высунул язык. Мы стали глядеть на него, но он сказал:

– Не мешайте! Не глядите под руку!

И мы от него отошли.

А я в это время взял градусник, который я утащил из ванной, и измерил Андрюшке температуру. У него оказалось сорок восемь и шесть. Я просто схватился за голову: я никогда не видел, чтобы у обыкновенного мальчика была такая высокая температура. Я сказал:

– Это какой-то ужас! У тебя, наверно, ревматизм или тиф. Температура сорок восемь и шесть! Отойди в сторону.

Он отошёл, но тут вмешался Костик:

– Теперь осмотри меня! Я тоже хочу быть космонавтом!

Вот какое несчастье получается: все хотят! Прямо отбою от них нет. Всякая мелюзга, а туда же!

Я сказал Костику:

– Во-первых, ты после кори. И тебе никакая мама не разрешит быть космонавтом. А во-вторых, покажи язык!

Он моментально высунул кончик своего языка. Язык был розовый и мокрый, но его было мало видно.

Я сказал:

– Что ты мне какой-то кончик показываешь? Давай весь вываливай!

Он сейчас же вывалил весь свой язык, так что чуть до воротника не достал. Неприятно было на это смотреть, и я ему сказал:

– Всё, всё, хватит! Довольно! Можешь убирать свой язык. Чересчур он у тебя длинный, вот что. Просто ужасно длиннющий. Я даже удивляюсь, как он у тебя во рту укладывается.

Костик совершенно растерялся, но потом всё-таки опомнился, захлопал глазами и говорит с угрозой:

– Ты не трещи! Ты прямо скажи: гожусь я в космонавты?

Тогда я сказал:

– С таким-то языком? Конечно, нет! Ты что, не понимаешь, что, если у космонавта длинный язык, он уже никуда не годится? Он ведь всем на свете разболтает все секреты: где какая звезда вертится и всё такое… Нет, ты, Костик, лучше успокойся! С твоим язычищем лучше на Земле сидеть.

Тут Костик ни с того ни с сего покраснел, как помидор. Он отступил от меня на шаг, сжал кулаки, и я понял, что сейчас у нас с ним начнётся самая настоящая драка. Поэтому я тоже быстро поплевал в кулаки и выставил ногу вперёд, чтобы была настоящая боксёрская поза, как на фотографии у чемпиона лёгкого веса.

Костик сказал:

– Сейчас дам плюху!

А я сказал:

– Сам схватишь две!

Он сказал:

– Будешь валяться на земле!

А я ему:

– Считай, что ты уже умер!

Тогда он подумал и сказал:

– Неохота что-то связываться…

А я:

– Ну и замолкни!

И тут Мишка закричал нам от ракеты:

– Эй, Костик, Дениска, Андрюшка! Идите надпись смотреть.

Мы побежали к Мишке и стали глядеть. Ничего себе была надпись, только кривая и в конце завивалась книзу. Андрюшка сказал:

– Во здорово!

И Костик сказал:

– Блеск!

А я ничего не сказал. Потому что там было написано так: «ВАСТОК-2».



Я не стал этим Мишку допекать, а подошёл и исправил обе ошибки. Я написал: «ВОСТОГ-2».

И всё. Мишка покраснел и промолчал. Потом он подошёл ко мне, взял под козырёк.

– Когда назначаете запуск? – спросил Мишка.

Я сказал:

– Через час!

Мишка сказал:

– Ноль-ноль?

И я ответил:

– Ноль-ноль!

* * *

Прежде всего нам нужно было достать взрывчатку. Это было нелёгкое дело, но кое-что всё-таки набралось. Во-первых, Андрюшка притащил десять штук ёлочных бенгальских огней. Потом Мишка тоже принёс какой-то пакетик – я забыл, как называется, вроде борной кислоты. Мишка сказал, что эта кислота очень красиво горит. А я приволок две шутихи, они у меня ещё с прошлого года в ящике валялись. И мы взяли трубу от нашего самовара-бака, заткнули с одного конца тряпкой и затолкали туда всю нашу взрывчатку и утрясли её как следует. А потом Костик принёс какой-то поясок от маминого халата, и мы сделали из него бикфордов шнур. Всю нашу трубу мы уложили во вторую ступеньку ракеты и привязали её веревками, а шнур вытащили наружу, и он лежал за нашей ракетой на земле, как хвост от змеи. И теперь всё у нас было готово.



– Теперь, – сказал Мишка, – пришла пора решать, кто полетит. Ты или я, потому что Андрюшка и Костик пока ещё не подходят.

– Да, – сказал я, – они не подходят по состоянию здоровья.

Как только я это сказал, так из Андрюшки сейчас же закапали слёзы, а Костик отвернулся и стал колупать стену, потому что из него тоже, наверно, закапало, но он стеснялся, что вот ему уже скоро семь, а он плачет. Тогда я сказал:

– Костик назначается Главным Зажигателем!

Мишка добавил:

– А Андрюшка назначается Главным Запускателем!

Тут они оба повернулись к нам, и лица у них стали гораздо веселее, и никаких слёз не стало видно, просто удивительно!

Тогда я сказал:

– Мишка, а мы давай считаться на космонавта.

Мишка сказал:

– Только, чур, я считаю!

И мы стали считаться:

– Заяц – белый – куда – бегал – в лес – дубовый – чего – делал – лыки – драл – куда – клал – под – колоду – кто – украл – Спири – дон – Мор – дель – он – тинтиль – винтиль – выйди – вон!

Мишке вышло выйти вон. Он, конечно, постарше и Кос-тика и Андрюшки, но глаза у него стали такие печальные, что не ему лететь, просто ужас! Я сказал:

– Мишка, ты в следующий полёт полетишь безо всякой считалки, ладно?

А он сказал:

– Давай садись!

Что ж, ничего не поделаешь, мне ведь по-честному досталось. Мы с ним считались, и он сам считал, а мне выпало, тут уж ничего не поделаешь. И я сразу полез в бочку. Там было темно и тесно, особенно мне мешала вторая ступенька. Из-за неё нельзя было спокойно лежать, она впивалась в бок. Я хотел повернуться и лечь на живот, но тут же треснулся головой о бак, он впереди торчал. Я подумал, что, конечно, космонавту трудно сидеть в кабине, потому что аппаратуры очень много, даже чересчур! Но всё-таки я приспособился, и свернулся в три погибели, и лёг, и стал ждать запуска.

И вот слышу – Мишка кричит:

– Подготовьсь! Смиррнаа! Запускатель, не ковыряй в носу! Иди к моторам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
2 из 2