Единственный

После всего, что сделал для меня Алихан, имела ли я право расторгать нашу сделку? Лично мне он ничего плохого не сделал. Наоборот. За всё то время, что я провела с ним, лишь доказал, насколько он верен своему слову, и даже больше, нежели я могла рассчитывать. Если прибавить к этому то, от чего он отказался ради помощи мне, так и вовсе получалось, что я – дрянь неблагодарная. А ещё тревожил факт того, что слишком уж меня задело присутствие другой женщины.

Разве возможно такое?

Бред…

Непозволительный.

Давай, Аида, вспоминай, с кем ты связалась, откуда это всё вообще взялось и ради чего всё это!

Хватит хныкать и истерить.

Да, на ноги я всё же поднялась.

Утёрла слёзы. Втянула в себя побольше кислорода. Замерла, впитывая в себя это ощущение мнимой смелости и решительности. Расправила плечи. Подняла голову. Выдохнула. Пошла дальше.

Как бы то ни было, необходимо разобраться, во что я на этот раз вляпалась. Очевидно же, госпожа Шахмаз мне сегодняшний вечер не простит. Если уж Умут получил распоряжение свернуть все свадебные приготовления во избежание позора, а она решила иначе, значит у неё определённо имелось своё мнение на этот счёт.

Мнение, в котором такой, как я, нет места…

До города оставалось не так уж и далеко, усадьба стояла в отдалении от основной городской черты, но дойти пешком не составляло сложности. Вряд ли Амир аль-Алаби помчался за мной за границу, сломя голову, особенно после того, как узнал, что я замужем, а значит принудить меня всё равно не удастся, хоть что делай. Последнее, к слову, – весьма весомый довод к тому, чтобы не разводиться, быть замужем, пусть и формально, какие бы ни были отношения внутри моей новой семьи.

Последующий план действий был элементарным, далеко я не планировала. Сперва сниму приличный номер, раздобуду телефон, позвоню Ясмине, потом разберусь с тараканами в своей голове, уже после стану принимать какие-либо важные жизненные решения.

Так я думала…

До ближайшего перекрестка. Там, перегородив распутье белоснежным спорткаром, меня дожидался тот, у кого, по всей видимости, имелись совершенно иные планы на моё ближайшее будущее.

Алихан…

Он нарочито небрежно опирался бедром о край капота, сложив руки на груди, наблюдая за моим приближением. Галстук куда-то исчез. Как и пиджак. Рубашка расстёгнута на уровне двух верхних пуговичек. Видимость лениво-расслабленного состояния мужчины – иллюзия. В стальном взоре – металл, не просто морозный, как зима, в нём глубокий космический холод.

Словно я провинилась…

И буду расплачиваться.

Кто знает, чего мне стоило не сбиться с шага, не развернуться и не бежать без оглядки в обратном направлении, спрятавшись за юбкой той же Ирем-султан. Она хотя бы точно посодействовала бы с возможностью держаться от её сына как можно дальше.

– А как ты?.. – махнула рукой на дорогу позади себя.

Не проезжал ведь мимо. Точно бы заметила.

Да и что сказать ещё, понятия не имела.

Там, в его спальне – огромной, безликой и пустой, я сказала всё, на что хватило моей храбрости и фантазии.

– С другой стороны решил зайти, – отозвался Шахмаз.

И кто скажет, почему вдруг показалось, что он не о дороге совсем говорит, имеет в виду нечто другое?

В горле будто ком застрял, когда я с ним поравнялась. Вернее остановилась в паре шагов. На максимально возможном безопасном расстоянии. Ещё бы дальше остановилась, но поздно вспомнила о сохранении дистанции, отвлеклась на наличие бинтовой повязки, обмотанной вокруг правой кисти мужчины.

– Что случилось? – нахмурилась, разглядывая последствия какого-то происшествия.

– Ничего особенного, – сухо произнёс Алихан. – Разозлился. Порезался.

Кивнула. Ком в горле проглотила. Не без облегчения. Ровно до момента, пока он не добавил:

– Из-за тебя.

– Из-за меня?

– Ну, не я же отказался от сопровождения, послал охрану самым низким методом шантажа и пошёл пешком, глубокой ночью, не зная местности, без навигации и возможности позвать на помощь в случае чего, – упрёк, всё такой же ледяной, как Арктика.

Мне определённо должно было стать стыдно.

Но не стало.

– Я не настолько слабая и беспомощная, вполне могу о себе позаботиться. Здесь приличный район. Вряд ли тут процветает преступность, а значит за час в одиночестве со мной едва ли что-либо приключится. Да и дорогу я запомнила. В четырёх километрах отсюда есть отель, мы проезжали мимо него, когда ехали на виллу. У меня достаточно хорошая память, – оправдалась.

На мужских губах расцвела ядовитая усмешка.

– То есть, я зря здесь оказался, у тебя и без меня всё в полном порядке, верно? – вместе со словами оттолкнулся от капота и оказался опасно близко.

Чувство опасности лишь возросло, когда широкие ладони обхватили за плечи и притиснули к мужчине практически совсем вплотную. Ещё через мгновение я вовсе ахнула от неожиданности, когда он резко сместил меня в сторону, после чего зажал между дверцей автомобиля и своим каменным телом.

На его вопрос я так и не сказала ничего.

А он не ждал ответа.

– Помнишь, что я сказал тебе, прежде чем ты сбежала от меня? – скатился до шёпота, склонившись.

Его дыхание обожгло висок. Тепло мгновенно просочилось под кожу. Сердце предательски застучало чаще. Я различила отголоски алкоголя. Но он скорее пьянил и дурманил, нежели отталкивал. Смешанный с запахом мужского парфюма и чего-то ещё, того, что разобрать не удавалось, но хотелось вдыхать снова и снова.

– О том, что я сама дала своё согласие и забрать его невозможно? – откликнулась едва разборчиво и тихо.

Разум предпочёл сосредоточиться не на возможной громкости, а на том, как гулко бьётся сердце. Не моё. Чужое. Достаточно всего раз коснуться. Каждый удар – подобно своему собственному. Отражается в сознании. Остаётся в памяти. Как если часть меня. Не вытравишь.

– Нет. О том, что принуждать не стану, – произнёс, замолчал, склонился ещё ниже, прижимаясь губами к моей щеке в подобии поцелуя.

Его ладонь на моём плече соскользнула выше, к шее, нежно поглаживая кончиками пальцев. И я прекрасно знала, что будет дальше. Разум будоражило одно только воспоминание о том, что может подарить эта незатейливая и одновременно с тем умелая ласка.

– Всегда есть другой способ, маленькая моя госпожа, – донеслось у самого уха, пробуждая новые мурашки и волны тепла, распространяющиеся по коже.

– Или несколько таких способов, – дополнил, исполненное хищного предвкушения и обещания.

Обе ладони легли мне на талию. Обхватили крепче. Земля ушла из под моих ног. Я оказалась приподнята, и…

– Стой! Подожди! – спохватилась, заметив багровые полосы, испачкавшие моё плечо.

Разумеется, не моя кровь тому виной. Его. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы весь легкомысленный туман в моей голове выветрился. Кровь сочилась сквозь бинтовую повязку. За неё я и ухватилась, собираясь как можно скорее исправить это недоразумение, как только мне вернули возможность стоять самостоятельно.

– У тебя в машине ведь есть аптечка? – спросила и сама же принялась изучать транспортное средство на предмет обозначенного.

Алихан тяжело выдохнул. Отчего-то слишком тяжело, резко, практически зло и вместе с тем обречённо.

– Есть, – отозвался мрачно. – В багажнике.

Туда я и направилась. Искомое нашлось быстро.

– Милости прошу, – открыла дверцу автомобиля и указала мужчине на сиденье.

Тот с явной неохотой, но подчинился. А стоило мне повторно потянуться к его руке, как вовсе схватил первым и притянул к себе на колени.

– Я тебе тут вообще-то неотложную медицинскую помощь оказываю, – проворчала, смущённая.

Когда мы вдруг перешли эту границу и всё обстоит так, будто мы не первый день знакомы и женаты?

– Да-да, я весь проникся вашим безмерным великодушием и состраданием, госпожа Шахмаз, – не менее ворчливо проговорил Алихан.

Сидеть у него на коленях, с учётом нашего местонахождения, оказалось не очень комфортно, но, слегка поёрзав и устроившись удобнее, я всё-таки смирилась со своим положением. Сосредоточилась на повязке.

– Надо бы наложить швы, – распутала бинт.

Рана оказалась глубокой и рваной, не просто порез.

– И так заживёт, – не согласился со мной супруг.

– Может, лучше к врачу? – засомневалась, избавляясь от окровавленных огрызков.

– Ночью? – хмыкнул скептически Алихан.

– То есть нанять отряд спецназовцев в чужих краях ты можешь, раздобыть компромат на ту, с кем ещё ни разу не знаком, для тебя вообще плёвое дело, а найти неотложку в большом цивилизованном городе вдруг стало проблемой? – отзеркалила его жест.

Меня одарили снисходительным взглядом.

– Уела.

Победно улыбнулась. Поскольку успела немного съехать с его коленей, пока крутилась, устроилась удобнее заново и налила на салфетку побольше дезинфицирующего раствора, после чего прижала к мужской ладони, отчего Алихан напряжённо выдохнул сквозь зубы.

– Больно? – протянула театрально заботливо и подула на обрабатываемую рану.

– Конечно, – с непробиваемым выражением лица обозначил Шахмаз. – Я же совсем юная девочка-фиалка, совсем не привык к такому, придётся тебе мне обезболивающее обеспечивать, иначе совсем плохо будет.

Где-то в этой шутке совершенно точно был подвох. Но где именно – не разобрала. Поначалу. Да и сам Алихан более никак не реагировал, вёл себя смирно, пока я заканчивала с обработкой и по-новой бинтовала ладонь. Лишь когда со всей процедурой было закончено, а меня пересадили иначе, устраиваясь за рулём, я снова вспомнила об его дискомфорте. Наряду с ощущением того, как мужской стояк упирается чуть ниже моей поясницы.

– А может я лучше пересяду туда? Так тебе неудобно будет вести машину, – предложила робко, кивнув в сторону соседнего кресла, опасаясь лишний раз снова шевелиться.

Хватит, доёрзала уже…

– Если пересядешь, я за себя тогда совсем не отвечаю, – послужило мне бескомпромиссным ответом.

Секунда, а Алихан и вовсе подался вперёд, фактически укладывая меня грудью на руль, отчего тишину ночи огласил громкий звук автомобильного сигнала.

Грубо?

Ещё как!

Но вместо того, чтобы испугаться, глубоко внутри всё сжалось в ожидании и… предвкушении.

А всё его пальцы, что осторожно провели по позвонкам, потянули за молнию, обнажая спину, продолжая ласкать, на контрасте с довольно грубо и бесцеремонно задранным подолом, небрежно собранным между моих ног.

– Если бы я хотел жениться на Элиф, я бы на ней женился. Попроси ты о помощи или нет, – с какой-то особенной затаённой яростью, произнёс Алихан.

Проникновение под частично сдвинутую ткань кружева такое же грубое, почти жестокое. Ощущение грубых шершавых пальцев на нежной плоти – ошеломило, подобно сходу лавины. Накрыло. Погребая. Захватывая в плен. Выбивая протяжный стон с моих уст. Вынуждая свести колени вместе, усиливая остроту каждого прикосновения.

– Если бы я хотел другую жену, я бы выбрал другую жену. Но я не хочу другую. Я хочу тебя.

Он не прекращает. Не останавливается. Наоборот. Надавливает пальцами сильнее, движет ими вверх-вниз, по кругу и повторяет этот безжалостный ритм снова и снова. Совсем не так, как тогда, в самолёте. Будто на этот раз наказывает. Хотя и не причиняет боль. Меня пронизывает чистейшее наслаждение. Порочное. Голодное. Грешное.

– Алихан… – всхлипываю.

Хватаюсь за руль обеими ладошками, словно он способен помочь удержаться и не сгинуть в поглощающем водовороте. Тщетная попытка что-либо изменить.

– Алихан… – уже умоляю.

О чём прошу, и сама не знаю. Желаю, чтобы прекратил эту пытку, но в то же время – пусть длится вечно. Он стаскивает верх платья, скатывая ткань в районе талии. Мозолистые пальцы больше не касаются спины, сжимают обнажённую грудь, далеки от нежности, притягивают, вынуждают прогнуться назад. Зону пульса на моей шее жжёт от влажного жалящего поцелуя. Это куда больше, нежели я могла бы себе представить. Задыхаюсь. Погибаю. Оргазм оглушает, вышвыривает в какую-то другую, совершенно иную реальность. И я ещё не скоро возвращаюсь и прихожу в себя.

Надо отдать должное, Алихан предельно терпеливо ждёт меня, ласково гладит меня по волосам, пока я, запрокинув голову на его плечо, с закрытыми глазами привожу своё дыхание в норму, борясь с навязчивой идеей о своей сверх развратности. Мужчина чувствовался всё ещё слишком горячо, он по-прежнему возбуждён, как и ритм его сердцебиения не утихает.

– Я знаю, момент я выбрала не особо подходящий, но всё-таки я должна тебе кое-что сказать… – пересилила себя и заставила заговорить. – Сказать, что… Я… Ну…

Очевидно, с пределами своей развратности я погорячилась, потому что признаться так сразу не вышло.

– Если ты о своей девственности, то можешь не выдавливать из себя это несомненно постыдное признание, я в курсе, – усмехнулся Алихан. – Прочёл это в твоей медицинской карте.

– Какой ты… – начитанный. – Осведомлённый.

Выпрямилась и попыталась прикрыться.

– Всего лишь хотел разобраться в причине, по которой твой отец отказал Валиду аль-Алаби, – повторно усмехнулся Шахмаз. – Не девственницу Амир бы не взял.

«А ты сам?» – так и подмывало спросить.

Но не спросила.

– И это, кстати, ещё одна причина, по которой консумацию нашего брака стоит осуществить в ближайшее время, – добил меня Алихан великодушным тоном.

Теперь так и напрашивалось: «Что, прямо здесь и сейчас?!», однако сей домысел я тоже оставила при себе. Банально возможности не осталось. Темноту ночи озарил свет фар подъезжающих машин. Алихан, заметив приближение транспортных средств, шумно выдохнул, помог разобраться с платьем, что самой сделать до сих пор не удавалось, пальцы мелко дрожали, вместо того, чтобы слушаться свою хозяйку. И даже на пассажирское кресло переместил, прежде чем выйти, по-хозяйски оглядев результат своих деяний.

– Вас долго не было, на звонки и сообщения вы не ответили, мы беспокоились, всё ли порядке… – без особого энтузиазма отчитался перед своим боссом прибывший охранник.

Тот самый, что собирался меня сопровождать.

Разговаривали мужчины на улице, тонировка стёкол спасла остатки моей гордости, хотя, судя по всему, и так все всё поняли. Около второй машины ещё трое дожидались, а внешний вид у моего супруга, мягко говоря, далёк от повседневности. Следом за этими двумя машинами сопровождения мы и поехали обратно на виллу. Той же дорогой, которой я шла. И пусть путь был недолгим, но кое-что новое я всё же усвоила:

– Не сбегай от меня больше, маленькая моя госпожа. Это плохо закончится, – то ли угроза, то ли констатация факта, по отстранённой интонации супруга не разобрать. – Всё, что могло случиться, случилось. Да, тебе не понравилось то, как я поступил. Но на тот момент я сделал свой выбор именно таким образом. Так было нужно. Не изменишь, хоть что делай. Кто бы и что не думал по этому поводу. Ну, и… тебе совсем не к лицу, оставлять меня на полпути, в одиночестве расхлёбывать последствия содеянного, – перехватил мою ладонь и крепко сжал, тем самым смягчив сказанное.

Невольно улыбнулась.

Не ультиматум – уже хорошо.

Да и…

– Это что, ещё один из твоих, так называемых способов? – съехидничала в ответ.

– Как вариант. Почему нет? – пожал плечами собеседник, сосредоточившись на дороге. – Разговариваю на твоём же языке. В недавней ситуации с Альпом, как выяснилось, шантаж – довольно действенный способ добиться желаемого, – припомнил мой отказ от сопровождения.

Устыдилась. И улыбнулась повторно, едва он поднёс мою ладонь к своим губам и поцеловал.

– Хорошо, – сдалась. – Сбегать больше не буду. Обещаю.

Вплоть до самой виллы Алихан больше ничего не произнёс. Из машины я выбралась сама. Пока мужчина отдавал какие-то распоряжения охранникам, заново осмотрела подсвеченную фонарями подъездную аллею и виднеющийся фасад основного жилого здания.

Мой прежний дом выглядел намного скромнее, хотя и не являлся среднестатистическим, входил в список люксовой недвижимости. А стоило вспомнить, как он пылал, вдвойне неуютно стало…

– Ты мне пообещала, Аида. Так что прекрати смотреть, как загнанная в угол добыча, – заметил моё состояние Алихан, расценив по-своему, притянув к себе. – Тебе здесь понравится, вот увидишь.

Подхватил на руки и понёс в дом, прямиком на третий этаж, в уже знакомую спальню, в кофейных оттенках. Там тоже особого простора к свободе действий не оставил, вернув мне вертикальное положение, развернул к себе спиной и ловко расправился с моим платьем. Едва ли секунды три прошло, как оно шлёпнулось на пол. Следом за ворохом белоснежной ткани полетела его рубашка, брюки и даже то, что было под ними. На мне самой остались лишь кружевные шорты. Так себе прикрытие.

– Алихан…

О продолжении фразы я быстренько забыла, едва плеча коснулись его губы. Вопреки расторопности всех предыдущих действий, очень медленно и нежно.

Всего один поцелуй. Обманчиво невинный.

Моментально вспомнилось о консумации брака.

Меня снова подхватили на руки, унесли и уложили в постель, после чего всё также со спины прижали к полностью обнажённому мужскому телу.

– Спи, Аида.

Угу, уснёшь тут…

Уснула. И довольно скоро.

Глава 9

Аида

Утро началось… где-то в районе обеда. Спала, как убитая. Никаких снов. А проснулась одна. Сквозь задёрнутые портьеры пробивались солнечные лучики, комната хранила тишину, все окна были надёжно заперты, но душно не было, работал кондиционер.

– Доброго дня, госпожа Шахмаз, – усмехнулась самой себе, попутно представляя, что обо мне, помимо всего прочего, надумала хозяйка дома, учитывая то, что я ещё и засоня, оказывается.

Встречать со своими домыслами наяву – желание сомнительное. Но и проводить целый день взаперти, один на один со своими мыслями? Вчера – да, я нуждалась в чём-то подобном. Сегодня… я в ужасе от такой перспективы. Одиночество дышит истиной и порождает самоанализ. В тишине нет лжи. А вот во мне самой – полно. И стало ещё больше, после того, как я вернулась вместе с Алиханом на виллу.

Почему я сдалась так легко?

Где-то глубоко в душе, там, где существует бездонный колодец моих страхов и сомнений, обязательно есть ответ. Но я спрятала его. Не смею даже думать, не то, что обозначать вслух. Я не могу позволить этим мыслям пробиться наружу. Не могу, и не делаю этого. Нацепив очередную маску лицемерного спокойствия и уверенности, я поднялась с постели, быстренько заправила ту, приняла горячий душ, привела себя в порядок, волосы собирать не стала, не просохли, учитывая, что фена не нашлось. Минимум косметики – затронула губы блеском. А вот консилера использовала знатно. Для шеи. Там, где каким-то недоразумением «светился» здоровенный синяк. Как назло, во взятых мною вещах не нашлось ни одной, которая закрывала бы горло. А я сама не сразу вспомнила, где умудрилась его заработать. А когда, наконец, дошло, задумалась о повторном посещении душевой. На этот раз с холодным эффектом. Слишком уж жарко стало. Притом, везде. Хотя на самом деле задерживаться в спальне не стала. Оставленные мной кольца лежали ровно там же, где я их положила. Надела. Чтоб лишних вопросов у посторонних не возникало. Нацепив блузу, свободно спадающую с одного плеча, и широкие брюки с завышенной талией, я ещё раз оглядела себя в зеркале, а после отправилась на поиски… хотелось бы, Алихана, но откровенно сомневалась, что мне настолько повезёт.

Правда, не повезло.

Коридор третьего этажа хранил тишину. На лестнице попалась незнакомая девушка в платке, завязанным сбоку бантом. Остановившись на две ступени ниже меня, она вежливо поздоровалась первой:

– Добрый день, госпожа Аида, – опустила глаза. – Я – Мелек. Занимаюсь уборкой верхних этажей и помогаю на кухне, – отчиталась.

– И тебе доброго дня, – отозвалась я. – Господин Шахмаз… – необходимости договаривать не осталось.

– Уехал ранним утром.

Как я и сказала, не повезло.

– А госпожа Шахмаз?

– В саду. Пьёт чай, – посмотрела на меня. – Вы же ещё не завтракали, – заметила торопливо. – Будете завтракать вместе с Ирем-султан? Что вы любите? Что вам подать? Тоже чай? Или кофе? А может свежевыжатый сок? Обед будет готов через час, но на кухне полно блюд, осталось с… – замялась, но всего на секунду. – Осталось! – заключила, хотя изначально явно не это собиралась сказать. – А хотите, Фидан вам менемен[3] приготовит? – продолжила, как ни в чём не бывало.

– Ничего не надо. Я сама на кухню приду, тогда и придумаем что-нибудь, или выберем из того, что уже есть, – заверила я девушку.

Мелек посмотрела на меня с явным сомнением, но согласно кивнула и продолжила свой путь. Как и я. На второй этаж заглядывать не стала, сразу на первый спустилась, а оттуда, миновав несколько пустых роскошно обставленных в сливочно-золотых тонах комнат, вышла в сад через распахнутую настежь террасу.

Сад был большим, по нему я бродила минут десять, не меньше. Разглядывала цветущие кустарники, изящные скульптуры, каменный фонтан, резную беседку вдали… в которой и находилась свекровь, с завидным изяществом неспешно попивая свой чай из фарфоровой чашки. Подходить к ней ближе я не осмелилась. Не задалось у меня так сразу с подготовительной речью. Да и немного позже тоже не задалось. Едва я почти решилась перестать прятаться в тени деревьев, как одиночество госпожи Шахмаз разбавило появление… Элиф.

Та, кого я накануне наблюдала с заплаканным лицом и в свадебном платье, моего присутствия не заметила. Величаво задрав подбородок, вовсе не глядя по сторонам, словно она тут одна-единственная – центр вселенной, девушка бодрой походкой отбивала острыми шпильками чеканные шаги по уложенной брусчатке. Разлетающееся при ходьбе алое платье длинной по колено и матовая помада в тон – кое-кто явно не собирался убиваться горем и страдать в одиночестве.

Не хорошо, конечно, подслушивать, однако…

– Я знаю, почему он на ней женился! – воскликнула она громко и совсем не грациозно шлёпнулась на подушки, укрывающие скамейку напротив моей свекрови.

Внутри всё похолодело.

Откуда успела всё разузнать?!

Я замерла, вслушиваясь в каждое слово. Госпожа Шахмаз, к слову, тоже очень заинтересовалась.

– Да? – вскинула бровь. – И почему же?

Торжествующая улыбка на губах дочери мэра походила больше на злорадный оскал.

– Эта змея беременна!

И если мне разом полегчало, то Ирем-султан, наоборот, напряглась. Поставила чашку на столик, небрежно отодвинула ее от себя, наклонилась ближе к девушке.

– Ты уверена? – произнесла мрачно.

– Конечно, я уверена! – всплеснула руками Элиф. – Вы сами подумайте: Алихан срывается накануне свадьбы по одному лишь звонку, потом неизвестно где пропадает, а возвращается с… – скривилась, – этой бесстыжей девкой. По всей видимости ей когда-то повезло остаться в его постели, а потом залететь, и таким образом она решила его к себе привязать. Иначе зачем ему жениться на ней, да ещё и так поспешно?

Мрачность на лице госпожи Шахмаз сменилась обреченностью. Даже с такого расстояния между нами, я разобрала, как тяжело и горько она вздохнула. Снова чашку с чаем взяла. Отпила полглоточка, чуть не подавилась.

– А откуда нам знать, что этот ребёнок – Алихана? Может она наврала ему? Нужно обязательно сделать анализ ДНК! – посоветовала с жаром Элиф.

У моей глубоко несчастной свекрови тоже жар образовался. Она оттянула воротничок своей безукоризненно выглаженной рубашки, а затем и вовсе расстегнула верхнюю пуговичку. Вдохнула. Выдохнула. Внимательно осмотрела свою собеседницу.

– Элиф – ты дура, – сообщила неожиданно ледяным тоном. – Не разочаровывай меня.

Смене сути диалога удивилась не я одна. Элиф – тоже. В полнейшем непонимании, пополам с обидой, покосилась на госпожу Шахмаз.

– Сколько лет ты знакома с моим сыном, Элиф? – требовательно добавила свекровь, вместо пояснений. – Почти всю свою жизнь, верно? – сама же ответила. – И что же тогда за всё это несомненно долгое время тебе помешало осуществить что-то наподобие озвученного тобой? Что ж ты, раз такая «умная», сама не нашла подход к моему сыну и не женила его на себе без моего на то участия? – откровенно съязвила.

– Я… Мм… Ирем-султан… – засмущалась Элиф.

Но Ирем-султан, очевидно, не спроста так величали.

– Да потому что мой сын – не настолько безответственный и недалёкий, чтоб попасть в такую глупую ловушку легкодоступных охотниц за деньгами! – строгим назидательным тоном произнесла госпожа Шахмаз. – Как у тебя только хватило фантазии и смелости подумать, будто Алихан не может позаботиться о таких элементарных вещах? – закончила в обвинении.

Девушка окончательно устыдилась. Свекровь – совсем разозлилась. Вся раскраснелась от негодования.

– Фидан! – рявкнула.

Неудивительно, что та появилась в считанные мгновения, хотя я начала подозревать, что женщина в принципе всегда была наготове прислуживать своей госпоже.