Единственный

Не зря сравнила его со скалой.

Жёсткий.

Именно такой. Это самое точное определение Алихану Шахмазу. Ещё когда умудрилась обнять его, заметила – твёрдый, как камень. Суровый взгляд цвета закалённого железа и вовсе пронизывает, словно сталью режет на части. Мои руки – единственная преграда между нами, я обняла себя ещё в тот момент, когда он вошёл. Дурная привычка с детства, от которой давно пора избавиться. Он и избавляется. Сам. Не спрашивая дозволения. Банально разводит мои руки в стороны. Не отпускает.

– Я увезу тебя отсюда, – наконец, нарушает своё молчание.

Я должна испытать облегчение, обрадоваться, поблагодарить его. Но на деле не испытываю ничего подобного. Потому что теперь прекрасно осознаю: стоящий передо мной, совсем не сказочный принц на белом коне, далеко не мягкий, милый и обходительный, такой просто-напросто не смог бы справиться с Амиром аль-Алаби, добраться до меня и уж тем более защитить.

А значит…

– Что от меня требуется взамен?

Крепкая хватка на моих запястьях начинает причинять боль. Хочется вырваться, закричать, избавиться. Но я заставляю себя замолчать, стоять смирно. И ждать. Его слово – мой приговор.

– Мне нужен наследник. Законный. Станешь моей женой. И родишь ребёнка.

Совсем не такие слова я рассчитывала услышать, обратившись за помощью. Но он – единственный, кто может помочь. Других вариантов у меня нет. И только поэтому я не бросаю ему в лицо встречное оскорбление. Ничем иным сказанное им не назвать.

– То есть, чтобы не выходить замуж за Амира, я должна… выйти за вас? – идиотский вопрос, но с адекватностью у меня в последнее время огромные сложности.

Да и что сказать, совсем не знаю.

– Я – не Амир. Заставлять не стану. И уж точно не собираюсь мстить и устраивать жестокую расправу со всеми, кто тебе дорог, в случае твоего отказа. Оставляю тебе право выбора. Ты сделаешь это добровольно. Никто принуждать тебя не станет. Ни к чему. Но если согласишься, я гарантирую тебе защиту, ты не будешь ни в чём нуждаться. Ни один мужчина больше не посмеет приблизиться к тебе, включая Амира.

Звучало довольно убедительно… и заманчиво.

Учитывая моё положение.

– А вам это зачем? – нахмурилась, глядя на чужие мозолистые пальцы, что по-прежнему удерживали меня около него.

Моё согласие – степень жгучего желания избавиться от того кошмара, который окружил меня. И отомстить. За отца. И за всё то, что аль-Алаби сделали. Но то я. Со мной всё понятно. А Алихан?

Вновь посмотрела ему в лицо в ожидании ответа.

Суровый взгляд остался прежним, будто в самую душу собирался проникнуть и вытащить из неё наружу всё сокровенное.

Да, такие мужчины умеют читать других…

Иначе бы ни были собой.

– Когда я приехал сюда, ты собиралась пожертвовать собой, ради двух совершенно незнакомых тебе людей, – вопреки своей мрачности, произнёс довольно мягко. – У тебя чистое сердце, Аида. Ты молодая, красивая девушка, к тому же – дочь посла, умеешь подать себя в обществе и не опозоришь меня на публике, а мне не придётся опасаться какой-нибудь подлости со стороны той, с кем придётся делить личную спальню. Знаешь ли, наши женщины, они… другие, не такие, как ты. Как я уже сказал, мне нужен законный наследник, поэтому я должен жениться. Если бы ты не являлась выгодной партией, семья аль-Алаби не приложила бы столько усилий, чтобы сделать тебя невесткой своего дома, так почему бы и нет? – вопросительно вздёрнул бровь.

Можно подумать, теперь настал мой черёд убеждать его в том, насколько хорошей женой могу стать. А если учесть, что я давно поняла: с учётом реальности, замуж по любви мне вряд ли выйти, да и никому не сдалась в этом жестоком мире эта пресловутая любовь и романтика, когда всем вокруг правят сила и деньги, то…

– Возможно, так и есть, – согласилась, вновь сосредоточилась на наших руках.

Всё потому, что крепкая хватка на запястьях вдруг ослабла. Мужские ладони скользнули к моим, больше не сжимали, касались едва осязаемо и… поглаживали пальцы.

Странное ощущение!

Будоражащее.

– Привыкай к тому, что отныне я буду рядом, – прокомментировал собственные действия Алихан. – Ко мне привыкай, – отпустил и развернулся спиной, собираясь покинуть помещение.

Вместе с возведением дистанции, в пространстве как будто враз прибавилось кислорода. Дышать стало заметно легче.

– Но я ещё не ответила согласием, – бросила ему вслед.

Мужчина остановился.

– Нет?

Жаль, не обернулся, и мне не удалось разглядеть выражение его лица. К тому же, в скором времени он возобновил свой путь, когда с моих губ слетело тихое ответное:

– Да.

Я окончательно выжила из ума?

Возможно…

А ещё…

Я в самом деле выхожу замуж?

По договорённости и холодному расчёту…

Как оказалось чуть позже, в самое ближайшее время.

Бывшая референт отца подготовила все необходимые документы и ускорила процедуры по оформлению регистрации брака. У неё и остальных буквально на лбу светилось, как они все счастливы избавиться от меня и всех сопутствующих проблем. Я же до сих пор весьма смутно представляла себе, как все эти подготовленные бумажки и смена моей фамилии помогут нам беспрепятственно и безнаказанно покинуть это место, мимо людей Валида аль-Алаби и дальше из Эр-Рияда, но, похоже, Алихан давно всё продумал. А на мои озвученные сомнения покачал головой и поинтересовался встречно:

– Ты учишься?

С учётом, что мы находились в кабинете нового посла, где в скором времени предстояло скрепить нашу договорённость письменно, вопрос был немного неожиданным.

Поздновато как-то знакомиться…

– Йель, – всё же ответила. – Факультет международных отношений. Дистанционно.

Алихан кивнул. Неожиданно улыбнулся. Мягко. Ласково. Взял мою ладонь, уложив другую поверху, и аккуратно сжал.

– Раз у тебя будет превосходное образование, значит ты хорошо воспитаешь наших детей, – заявил всё с той же улыбкой.

– Детей? – опешила. – Кажется, сперва вы говорили только об одном наследнике, – ужаснулась.

Он же усмехнулся. Сомнительно великодушно.

– Так, к слову пришлось. Оговорился, – вроде как оправдался. – И прекращай кусать губы. Меня это… кхм… немного напрягает.

Уставилась на него с подозрением.

– Вы что… меня отвлекаете?

От мрачных мыслей и нарастающей неврастении.

– Обращаться ко мне на “Вы” тоже прекращай, – невозмутимо проигнорировал мой вопрос. – Если моя мать или сестра услышат, начнут подозревать и устраивать допрос. Тебе.

При упоминании о его родственниках, нервничать я начала ещё больше. Но губы кусать, правда, перестала.

– Значит, у вас… – замолчала под предупреждающим взглядом оттенка стали, – у тебя, – поправила саму себя, – есть сестра?

– Да. Младшая.

– А ещё сёстры есть? Братья?

– Нет.

– А что насчёт Соединённого Королевства Великобритании? Там, на улице я видела ваше… то есть твоё удостоверение личности.

– У меня двойное гражданство.

Кивнула, принимая его слова. К этому моменту к нам присоединились другие участники проведения процедуры регистрации намечающегося брака. Всё уладили быстро, без лишних распинаний и прикрас. Ни свадебных нарядов и обетов, ни напутствий к грядущей семейной жизни, ни отца… думая о последнем, едва сдержала слёзы. Впрочем, это совсем не помешало утирать со щёк солёную влагу позже, без свидетелей, после того, как всё закончилось, когда я заперлась в туалете.

– То, что они сделали, не останется безнаказанным, даю слово, папа, – пообещала и ему, и себе, глядя на своё покрасневшее отражение в зеркале.

Пусть я пока ещё не в силах и не знаю, как именно, но я сдержу своё обещание. А пока остаётся следовать указаниям своего новоиспечённого супруга, прийти в себя, умыться ледяной водой, стирая с лица следы своей слабости, забрать сумку со всеми своими немногочисленными вещами и тем, что осмелилась прихватить из кабинета в память о своей семье, после чего выйти на улицу, чтобы покинуть эти края…

Глава 4

Алихан

Площадка для посадки вертушки находилась со стороны дворовой части фасада. Этот кусок территории был скрыт от обзора со стороны дороги самим зданием, а также высокой каменной изгородью, что несомненно порадовало Аиду, едва она поняла, что направляемся мы не к воротам и автомобилю, на котором я сюда приехал, соответственно покидать посольство собираемся иным способом. Правда, за приближением самого вертолёта она следила с настороженностью.

– Прежде не летала на таких? – догадался.

Девчонка отрицательно помотала головой.

– Не приходилось, – помолчала немного, после чего одарила меня взглядом, полным сомнения. – Ты сказал, я тебе подхожу. Но если в действительности это не так? – прищурилась, заинтересованно склонив голову набок, прямо, практически с вызовом глядя в мои глаза. – Ты ведь меня совсем не знаешь. Ко всему тому, что мы обсуждали, во мне полно и других качеств, которые вполне вероятно могут тебе не понравиться. Что тогда? Разведёмся?

Усмехнулся. Вспомнил о том, как быстро и сравнительно просто получил от неё согласие на брак. В этой хорошенькой головке совершенно точно блуждали какие-то свои сакральные мысли, иначе бы времени потребовалось куда больше, как и доводов. Дочь посла практически не сомневалась, приняв всё то, что я ей озвучил, и это казалось… нет, не странным, но заставляло сомневаться уже меня самого. Не в принятом мной решении. Я никогда не сомневаюсь, всегда поступаю так, как считаю правильным, невзирая на мнение окружающих или какие-либо сопутствующие обстоятельства, пусть при этом некоторые считают такое поведение признаком эгоизма. Возможно, тогда, в кабинете её отца, мне стоило подобрать формулировку помягче, но что уж там, не силён я по части охмурения женщин, да и, учитывая состояние самой девчонки, вряд ли бы сработало. Насколько слышал, она несколько часов провела, неподвижно сидя в углу, глотая беззвучные слёзы, когда стало известно о судьбе Александра. От этого теперешнее подобие её хладнокровия выглядело ещё более подозрительным, как и тема, которую она завела.

Но всё то про себя.

Вслух же:

– Разведёмся? – отзеркалил её вопрос.

Даже не надейся…

– Ну, да, – смутилась Аида. – Разве нет?

Повторно усмехнулся. И промолчал. Не стал травмировать её психику ещё больше. По крайней мере, не сейчас.

– И всё-таки? Мы же совсем не знакомы, – не сдалась моя новоиспечённая жена.

Жена…

Непривычно.

А ещё дождь пошёл…

И сильный.

– Для того чтобы узнать человека, вовсе не обязательно общаться с ним, – отозвался, стаскивая с себя пиджак. – Например, для того чтобы узнать тебя, достаточно лишь раз взглянуть, – высказался и накинул пиджак на хрупкие плечи, пока их обладательница совсем не промокла.

Хотя это вряд ли спасло её волнистые локоны, за считанные секунды ставшие мокрыми и облепившие симпатичное личико. Хорошо, вертолёт к посадке пассажиров оказался готов.

– К тому же, целиком и полностью узнать человека фактически невозможно, так что, как по мне, это напрасная трата времени, – продолжил я разговор, взяв собеседницу за руку, поведя ближе к вертолёту. – Иногда мы и сами себя не знаем. Могут пройти долгие годы, а потом, прогнувшись под те или иные обстоятельства, человек изменится до неузнаваемости.

На телефон пришло сообщение, и я отвлёкся. Аида не ответила. Внутрь лётного средства залезла сама, без моей помощи. Прижалась к спинке пассажирского сиденья и прикрыла глаза.

– Сядем сразу на территории аэропорта, там нас будет ждать чартер, – сообщил ей, продолжая уделять внимание своему гаджету, пока вертолёт взлетал.

Потратил минут десять. Перед тем, как покинем Эр-Рияд, было необходимо уладить ещё несколько дел. И зря я привычно сосредоточился на своём, позабыв о том, что теперь не один и отвечаю не только за себя. К тому моменту, как вся моя переписка и общение закончились, моя спутница по-прежнему вжималась спиной в кресло, зажмурившись, цепляясь за ремень безопасности дрожащими пальцами. Дышала при этом коротко и отрывисто, словно ей катастрофически не хватало воздуха, вся побледнела.

– Аида? – позвал, пытаясь понять, что именно вызвало такое состояние.

Не отреагировала. Даже после того, как я обхватил её за плечи, разворачивая к себе.

– Аида! – позвал требовательно, слегка встряхнув.

Она вздрогнула и, наконец, открыла глаза.

– Что с тобой?

Да, дебильный вопрос. А ещё не менее дебильное ощущение того, что это я виноват. В том, что не заметил сразу. В том, что не знаю, что с ней происходит сейчас. В том, что не имею не малейшего понятия, как это исправить.

Посттравматическое состояние?

Уровень стресса сказывается?

Или же…

– Ты боишься летать? – нахмурился, перехватил её за запястье, стараясь разобрать частоту пульса.

– Голова кружится. Немного, – солгала девчонка.

Взгляд на мне так и не получилось у неё сфокусировать. А в мою руку, когда я отстегнул её и убрал ремень, вцепилась до такой степени, что ногти оставили полосы на коже.

Твою ж мать!

– Сажай вертолёт! – приказал пилоту, перетаскивая жертву панической атаки к себе на колени.

Сердце у неё колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Да я и сам, не сказать, что сумел оставаться спокойным. Прижал её к себе покрепче, уговаривая дышать глубже и концентрироваться на моём голосе. Вот только ни черта это не помогало. Лишь когда пилот нашёл место для посадки, а я вытащил девчонку на улицу, под проливной дождь, та притихла и начала дышать ровнее.

– И вот как с тобой разводиться? – озвучил риторический вопрос. – Тебя же и на три минуты без присмотра оставить нельзя.

То жених незваный объявится, то приступ самоотверженности нагрянет, который до самоубийства доведёт…

К тому же, на мой голос Аида по-прежнему не реагировала, словно в оцепенение впала.

Шок…

Ну, ладно.

Шок, так шок!

Как там было?

Çivi çiviyi söker…[2]

Аида

Меня трясло, как конченную наркоманку в период ломки. Едва ли я достаточно надёжно соображала, пока жалась к мужчине, а пальцы в полнейшем отчаянии цеплялись за его рубашку, подобно утопающему за спасательный круг. Всегда люто ненавидела летать и жутко боялась высоты. Подумала, в этот раз справлюсь, ведь не так уж и далеко, совсем ненадолго придётся подняться в воздух. Не сумела. Даже в битве с самой собой проиграла.

– И вот как с тобой разводиться? – озвучил Алихан. – Тебя же и на три минуты без присмотра оставить нельзя, – то ли отругал, то ли поиздевался.

Ответила бы, но кислорода в лёгких до сих пор катастрофически не хватало, словно кто-то упорно давил на грудную клетку, мешая нормально вдыхать и выдыхать. Немного погодя мой воздух вовсе закончился. У меня его беспощадно отобрали. Захватив мои губы в плен. Не спрашивая дозволения. Жадно. Властно. Умопомрачительно… Сладко.

Интересно, это нормально, если кажется, будто падаешь с огромной высоты, хотя под ногами твёрдая земля?

Падаешь…

И падаешь.

Бесконечно…

Должно быть, мне стоило сопротивляться. Или хотя бы запротестовать, попытаться оттолкнуть. Но я об этом потом вспомню и подумаю. Сейчас весь мой мир сосредоточился на чужих губах, что прижимались к моим, умело лаская, пробуждая мириады мурашек по коже, толкая в ту самую пропасть, куда я падала снова и снова, несмотря на сильные руки, удерживающие в крепких объятиях.

Жаль, как внезапно настигло, также и закончилось…

Поцелуй прервался. Чувство падения исчезло.

Впрочем, Алихан не отодвинулся.

– Тебе лучше? – поинтересовался он тихо.

Подцепил сгибом пальцев за подбородок, приподнимая, вынуждая смотреть ему в глаза, продолжая поддерживать одной рукой.

– Ага… – выдавила из себя.

Восприятие окружающего, правда, возвращалось. Медленно. Рывками. Вместе с моим затихающим сердцебиением. Вместе с появившейся возможностью дышать, а не задыхаться. Вместе с холодными каплями дождя, что я, наконец, ощутила. Несколько из них поймала ртом, стараясь дышать глубже, размереннее, заодно думать об этом самом дожде, а не о случившемся поцелуе. На мужчину тоже старательно не смотрела. Задрала голову ещё выше, уставилась на тёмное небо.

– Точно? – непонятно чему усмехнулся мужчина.

– Не уверена, – призналась честно.

Пальцы, прежде касающиеся моего подбородка, скользнули к щеке, погладили, чуть задержались, а после устроились на затылке, вынуждая снова смотреть на того, кто по-прежнему не отпускал от себя.

– Тогда ещё немного постоим тут, – отозвался Алихан, склонившись ещё ближе.

Хотя прежде казалось, куда уж ближе…

Чувство неловкости теперь буквально захлёстывало!

– Прошу прощения, – повинилась. – За… – нет, не за поцелуй, а за то, что привело к нему. – Я… кхм… боюсь высоты, это правда, – натянуто улыбнулась.

Стальной взор стал темнее.

– Если ты боишься высоты, почему сразу не предупредила? – неожиданно властным тоном произнёс собеседник. – Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергла себя? – всё-таки принялся отчитывать.

Обречённо вздохнула. Зато от мужчины отодвинулась. Обернулась к вертолёту, что дожидался нас в считанных шагах.

– Не хотела беспокоить лишний раз такими пустяками, – буркнула в своё оправдание.

Слабоватое, конечно.

Но такая я уж, какая есть.

– Зато теперь ты знаешь, почему я выбрала дистанционное обучение. Постоянные перелёты – это не для меня, – криво усмехнулась, направившись обратно к лётному транспорту.

Мужчина что-то проворчал себе под нос о маленьких несносных девчонках, которые наивно верят в себя по делу и без, после чего пошёл за мной следом.

– Ты вся промокла, – продолжил ворчать, оглядев меня с головы до ног, и стянул с моих плеч свой пиджак.

Хорошо, что он до сих пор на мне был. Блуза под ним осталась практически сухой. Чего не скажешь о рубашке Алихана. Тонкая ткань стала полупрозрачной, облепив широкие мускулистые плечи, сильные руки, и… и зачем я вообще об этом думаю?

Не смотреть!

Ни в коем случае!

Ты разве тупая, Аида?

До некоторого времени, считалось, что нет…

Тогда что сейчас происходит с тобой?

Будто других проблем в жизни нет. И они обязательно прибавятся, если и дальше буду продолжать в том же духе.

– Мы не полетим дальше? – удивилась, вопреки мысленному приступу самобичевания, осознавая, что пилот продолжает бездействовать.

Просто ждёт… чего-то.

– Нет. Не летим, – подтвердил мою догадку Алихан, больше не глядя на меня, уделяя внимание своему телефону, через который отправлял кому-то сообщение. – Дальше на машине поедем. Скоро прибудет. Надо немного подождать.

Согласно кивнула. И в сторону дороги оглянулась. Та была практически пуста, лишь изредка неторопливо проезжали одинокие легковушки, что принесло заметное облегчение. Ко всему прочему, не хватало, чтобы из-за моей дурацкой фобии люди Валида аль-Алаби нашли нас здесь и устроили Алихану новые неприятности.

– Не беспокойся, посадка незапланированная, вряд ли кроме моего окружения ещё кто-либо узнает о нашем местоположении в ближайшее время, – разгадал ход моих мыслей сидящий поблизости.

Телефон он отложил. Принялся заново меня изучать. Чувство неловкости, закономерно, быстренько вернулось.

– Что? – не выдержала его пытливого взгляда.

– Тебе нужно переодеться. И поесть, – пожал плечами Алихан. – А ещё хорошенько выспаться.

Не сказать, что он был не прав. Это если бы меня волновало собственное состояние.

– У меня в сумке есть снотворное, – махнула рукой на свой багаж. – Приму его, чтобы во время предстоящего полёта не случилось повторного приступа, – тоже пожала плечами, после чего вовсе отвернулась.

Хотя вряд ли это спасало от ощущения его пронзительного взора. И чего разглядывает постоянно?

Или же я становлюсь слишком мнительной.

– Хм…

Секунда прошла, а за моей спиной послышался звук расстёгиваемой молнии, после чего упомянутая мной сумка самым бессовестным образом подверглась тщательному досмотру, в результате которого в руках Алихана оказалась упаковка с таблетками. Её он также тщательно изучил. Он – изучал. Я – тихо фигела от демонстрации мужской наглости.

– Обладают сильным снотворным эффектом, – услышала я от него то, что и так знала. – При приёме подобных препаратов быстро формируется зависимость, и через некоторое время происходит ухудшение сна, – добавил хмуро, банку с таблетками мне не вернул, окончательно себе присвоил. – Ты не будешь их принимать, – вынес вердиктом.

Степень моего офигевания лишь увеличилась.

– Они продаются по рецепту. И раз уж рецепт у меня есть, соответственно, имеются медицинские показания к необходимости их приёма, – выдвинула я встречным замечанием.

Вышло довольно враждебно. Впрочем, собеседник мягкостью тоже не отличился.

– И часто ты их принимаешь? – вопросительно выгнул бровь Алихан.

«Не твоё дело», – чуть не слетело с губ.

Потом вспомнила, с кем разговариваю.

Сделала то, что у меня получалось лучше всего.

Промолчала. Об этом.

– Перелёт займёт около четырёх часов. Если я их не приму, то… – не договорила.

Меня всё также бессовестно перебили.

– То я уже нашёл способ, как с тобой справляться.

Я, как сидела с приоткрытым ртом, так и осталась, прожигая возмущённым взглядом никак не реагирующего на сей факт мужчину. Хорошо, машина, которая должна была отвезти нас в аэропорт, в самом деле прибыла довольно скоро, и я переключилась на то, что ожидало дальше. Ну, как переключилась… Сидела, нервно кусала губы, снова и снова прокручивая в голове варианты возможного грядущего будущего, которое никак не обойти (это я про самолёт из Эр-Рияда), а заодно прикидывала гипотетические возможности, как бы сделать так, чтобы держаться от своего супруга максимально подальше, ведь он сам, похоже, ничего подобного делать не собирался.

И совершенно зря я на подобных мелочах сосредоточилась. Когда путь на полосу для чартера перегородило несколько внедорожников, а машина, в которой мы находились, резко затормозила без возможности двигаться дальше, я вспомнила о том, что в жизни бывают вещи куда хуже девчачьих страхов.

– Дочь посла! – послышалось снаружи до боли знакомое, требовательное и высокомерное от Амира.

Он буквально выпрыгнул из автомобиля, в числе самых первых, приблизился в считанные мгновения, постучал по капоту. Пистолетом постучал. Сперва по капоту, после – по окну, где сидел водитель. Тот отнял руки от руля и приподнял их вверх. Двери были заблокированы, аль-Алаби удостоверился в этом, дёрнув ручку и не получив желаемого.

– Выходи! – приказал, заново долбанув по стеклу металлической рукоятью.

Стекло каким-то чудом уцелело, хотя грохот вышел знатным. И если я замерла, перестав дышать, то водитель беспрекословно подчинился. Как и Алихан, который находился рядом с ним. Он сам открыл дверцу со своей стороны, оказался снаружи. Правда, в отличие, от водителя, демонстрировать ладони в жесте капитуляции не стал. Да и вообще выглядел, как и в прошлый раз, предельно спокойным и беспристрастным.

– Ты! – прошипел сквозь зубы с яростью Амир, сверкнув гневным взглядом в сторону моего супруга.

Супруг…

Так странно звучит.

– Я. Не дочь посла, как видишь, – отозвался он.

Гнева в глазах араба прибавилось. Как и громкости:

– Выходи, дочь посла, иначе я тебя сам оттуда вытащу!!!

Кажется, до самых отдалённых уголков аэродрома донёсся его голос. Как не выйти? Пусть задние стёкла и были тонированными, меня он не видел, но его люди окружили со всех сторон. Все до одного вооружены, прицелы наведены в заведомо известном направлении. Вот и вышла. Вернее, попыталась. Пальцы дрогнули, соскользнули с ручки, та поддалась лишь с третьего раза, только потом удалось толкнуть дверцу. Промедление не осталось безнаказанным. Терпения в Амире не было ни капли. Обогнув капот, он… напоролся на Алихана. Тот банально перехватил его, не позволив добраться до меня.

– Пока есть я, ты к ней не приблизишься, – проговорил предельно нейтрально мой защитник, сжимая правой рукой чужое плечо.

Так и не отпустил. Даже после того, как младший из аль-Алаби дёрнулся. Что странно, последний совсем не спешил пользоваться своим оружием. Прищурился.

– Да кто ты такой, чтоб указывать, как мне обращаться со своей невестой? – показательно оглядел стоящего напротив с головы до ног.

– Её муж.

Сказать, что Амир удивился…

Не поверил – однозначно.

– Копию свидетельства о браке, если направишь всю свою энергию в другое русло, вероятно, сумеешь раздобыть, это не сложно, – очевидно, подумал о том же, о чём и я, Алихан.

Аль-Алаби всё ещё не верил. Недоумённо уставился уже в мою сторону, заметив, что я, наконец, выбралась наружу.

И вот что он хочет от меня услышать?

Что я в самом деле больше не дочь посла?