Ритуал

– У вас он есть?

– Нет, в этой части здания я не преподаю.

Я широко улыбнулась:

– Хочу взглянуть, что внутри.

Альтьер Асвальд вздохнул и молча вышел. Мы с Янисом продолжили осмотр, тут как раз и альтьер подоспел со связкой ключей. Еще несколько замков, и мы смогли полюбоваться помещением без окон, затхлым и узким. Мне подумалось, что в таком как раз можно задохнуться. Эта мысль явилась и не дала закрыть дверь с другой стороны. Я прошла в кладовую и опустилась на пол. Не знаю точно, что собиралась найти, но что-то в этом помещении не давало покоя.

– Чем тут пахнет? – спросила я у Цедеркрайца. Он держался в стороне, но после моего вопроса прошел в кладовую и принюхался.

– Полагаю, чем-то, связанным с ботаникой.

– Пожалуй, – вокруг и впрямь стояло множество баночек со всякой всячиной. И пахнуть они могли все одновременно. А были еще и старые книги, коробки и целый шкаф в углу, забитый непонятно чем.

– Ничего странного не видите?

– Нет, – ответил мужчина с недоумением. – А вы видите?

– Нет, но я и не бываю в таких кладовых постоянно. Нужен кто-то, кто преподает здесь, вдруг он заметит больше. Можете привести преподавателя, закрепленного за этой аудиторией?

– То есть, вы хотите сорвать еще чьи-то занятия?

– Именно.

– И на каком основании, позвольте поинтересоваться?

Я вздохнула:

– К чему эти споры, альтьер? Да, я хочу сорвать еще чьи-то занятия, только за этим сюда и пришла. Вам это не нравится, ваше право. Вы вольны выразить недовольство, это тоже ваше право. Но вы, кажется, торопились? И быстрее будет молча привести ко мне преподавателя, потому что я об этом попросила. Есть и более длинный путь: вы дойдете до ректора, пожалуетесь ему и уже он вынесет решение, как со мной быть. Но альтьер Армфантен, насколько могу судить, решительно настроен поддерживать расследование. Так что, полагаю, после визита к альтьеру ректору вы все же сходите за преподавателем и вернетесь. Мы будем здесь, ожидать.

Цедеркрайц вылетел прочь со скоростью пули.

Янис покачал головой.

– Что не так? – удивилась я.

– Думаю, вежливая просьба тоже бы сработала.

– Думай лучше о расследовании. Увидел что-нибудь?

– Боюсь, альтьера, я даже не знаю, на что смотреть. Слишком все отличается от моей обычной работы, – Янис, похоже, обиделся, хотя и старался не подавать виду. Но смотрел куда угодно, только не в мою сторону.

– Не стоит давать мне советы насчет вежливости, Янис, я сюда не друзей заводить приехала, а убийцу искать. На этом и сосредоточимся, договорились?

– Конечно.

Вскоре вернулся альтьер Асвальд вместе с низкорослым мужчиной, он представился альтьером Ромреном и сообщил, что читает лекции о травах. Еще один ботаник. В кладовую альтьер заглядывает редко, но ключи у него имеются и он не раз там бывал, разумеется. Странного на первый взгляд ничего, а вот запах… да, обычно в кладовой пахнет старыми книгами, иногда – сыростью. А сейчас все перебил аромат растения под названием фритилария.

– Наверное, банка открыта, – заключил он, вглядываясь в полки. Затем подпрыгнул на месте и ткнул пальцем наверх: – Ну вот, я же говорил! Старые банки, крышки сидят не очень плотно, стоит задеть полку… хорошо еще, фритилария безопасна, только пахнет уж очень сильно, мертвая земля придала растению резкий аромат. Хотя тут ничего опасного и не хранится. С такими-то банками…

– Говорите, это растение не может вызвать удушение?

– Нет. Скажу больше: я таких растений-убийц в принципе не знаю. Отравление – совсем другое дело, вот тут было бы над чем поразмыслить… Ну что, я помог? Хотелось бы вернуться к студентам, у меня сейчас неспокойная группа. Есть там один заводила, энергии хоть отбавляй, лучше не оставлять его группу без присмотра.

– Можете идти, спасибо за помощь.

Альтьер Ромрен удалился под торжествующую улыбку Цедеркрайца.

– Ну что, расследование продвинулось? – спросил он.

– На месте не стоит. Но я рада, что ваше настроение улучшилось, ведь с вами мы только начали.

Глава 4. Любопытный студент

Мертвые заполонили деревню, поглотили ее и уничтожили, ничего за собой не оставив. Тогда единственный раз в жизни я видел, что такое Армия. Все истории о ней – ничто, серость. Эта сила способна стереть весь мир.

Из воспоминаний очевидца событий в деревне Вилив.

Мои слова альтьеру не пришлись по душе. В очередной раз. Вопросы вопросами, конечно, они раздражают, никому не понравится, если чужак явится на закрытую территорию и начнет командовать. Но парня убили, в конце концов. И альтьер Асвальд не выглядит глупым человеком, он должен понимать, что я хочу разобраться. А стоя в сторонке со скромной улыбкой на устах этого не сделать.

– Я вам не нравлюсь, альтьер? – спросила я напрямую.

– Не особо, – не стал и он юлить.

– Можно узнать причину?

– Конечно. Вы втянули моего отца в свои игры с Советом и Бурхадингером. Я не раз говорил это отцу, повторю и вам: ничем хорошим для него дружба с вами не закончится. Так что да, вы мне не нравитесь.

– Я настолько плоха?

– О вас ходят разные слухи, альтьера. Говорят, вы дружите не с теми людьми. Круг ваших знакомств опасен и честно говоря, я вам не доверяю. Вы общаетесь с сивиллами. И приехали расследовать то, что они натворили.

– Ах, это уже они натворили? – удивилась я внезапному повороту. – И у вас есть доказательства? Хорошо бы взглянуть, я, знаете ли, ленива и, если вы все узнали за меня, да с доказательствами… что ж, попрошу принца выписать для вас личную благодарность. И отосплюсь после дальней дороги, пожалуй. Но если доказательств у вас нет, придется как-нибудь побороть лень и поработать… – я разочарованно покачала головой.

– Ерничаете? Зря.

– Вам показалось. Ладно, с моим особым очарованием прояснили. Теперь предлагаю обуздать на время ваши чувства, поговорить без лирических отступлений и разойтись по своим делам.

– Я готов, – он уперся о стоящую позади парту и сложил руки на груди.

Его готовность походила на оборонительную, во взгляде читался вызов. Но альтьер не подозревал, что своими же словами подарил мне все козыри. Теперь не осталось ни единой причины с ним церемониться. А ведь я старалась вести себя прилично. Но если альтьер Асвальд и до этого предупреждал отца о моей опасности, а тот его не слушал, то не послушает и теперь. Нам важно сохранить Цедеркрайца-старшего как союзника, это правда. И хорошо, что сын на его мнение повлиять не способен.

Яниса я отправила осматриваться дальше, сама вернулась к альтьеру.

– Итак, проект Эспена. Коротко.

– Он не блистал оригинальностью. Видите ли, Эспен был первым из своей семьи, кого допустили до местных тайн. Конечно, основным его интересом стали сивиллы и мертвая чума. Все произошло совсем близко, настолько близко, что можно дойти пешком до мертвой деревушки Вилив. Эта история столетиями завораживает людей вроде Эспена. Новичков. Такое происходит раз за разом, до него я курировал много похожих студентов. А до меня их курировали другие.

– Это не коротко, альтьер. Меня интересует текст.

– И я вам его предоставлю.

– Вы как-то подозрительно увиливаете от этого вопроса. Следует спросить о причине, или вы возьмете себя в руки?

Альтьер сжал челюсть так, что заходили жевалки.

– О причине вы бы могли и догадаться, раз явились сюда что-то расследовать, – выдавил он наконец. – Сказал же: я вам не доверяю, особенно с сивиллами. Не сомневайтесь, к вам в руки попадет копия проекта Эспена, еще один вариант останется у меня. Во избежание, как говорится.

О, меня саму теперь подозревают.

– Как вам будет угодно, – улыбнулась я примирительно. – Вернемся к вопросу.

– Эспен… просил разрешения на изъятие одного из тел. Прошло много времени, его исследования были основаны на эпидемии чумы, которая случилась на родине его предков Равнсварте. Там спустя годы переносили захоронения, повторного заражения не произошло. Эспен напирал на безопасность изъятия тела, собирался построить свою работу на этом исследовании.

– Он получил разрешение?

– Не успел. Получил несколько отказов от ректора, но не сдался, написал очередное заявление и собрал подписи преподавателей и научных сотрудников. Возможно, это бы сработало, но… даже с преподавательской поддержкой шансы были минимальными, откровенно говоря. Ректор не хотел так рисковать, да еще ради работы новичка-студента. События в Равсварте – аргумент слабый. И болезни все же отличались друг от друга. Мертвая чума произошла от мертвеца вследствие деяния сивиллы, чему есть сотни свидетельств. Она распространилась за считанные дни, едва не поглотив Тенет. Если бы у нас не было Армии, способной окружить деревню и подавить болезнь без угрозы заражения… не знаю, что могло произойти с Мертвоземьем. Но сомневаюсь, что мы с вами сейчас бы разговаривали.

– Армия окружила деревню, что было дальше?

– Все жители были уничтожены, разумеется. Их сожгли.

– Эспен собирался откопать пепел? – невинно поинтересовалась я.

– Нет, альтьера Морландер. В Виливе до сих пор существует саркофаг, братская могила жертв той истории. Сожгли не всех, было принято решение оставить несколько тел. Но предать их земле не посмели, эти люди не могли стать частью Армии. Это риск, неисследованная территория. Поэтому тела поместили в саркофаг и оставили его в назидание. Как памятник. Никто не должен забыть, что сделали сивиллы.

– Даже так.

– Удивлен, что вы не знакомы с этой историей, – заметил альтьер.

– Я с ней знакома с самого детства, но подробности требовалось освежить. Видите ли, я никогда не интересовалась мертвой чумой так плотно и уж тем более не писала работ на эту тему, – и считала саркофаг всего лишь жутким памятником, а не настоящей могилой.

– Потому что вы Морландер. А Эспена история заворожила сразу. Как тайна прошлого, которую он, парень со стороны, вдруг раскроет и станет предметом всеобщего восхищения.

Раскрытие тайн прошлого, значит. У нас такое не приветствуется, думаю, в любых других местах тоже. Парень мог наткнуться на что угодно! Это ведь университет. И уж наверняка он съездил в Вилив, мертвую во всех смыслах деревушку. Там побывали многие и до него, но вдруг именно Эспен смог откопать что-то? Да, история с чумой стоит внимания, особенно в свете странного убийства.

– Но пока тела у него не было, – заметила я, – тогда что он исследовал? И как именно собирался использовать мертвеца?

– Мы только начали совместную работу. К сожалению, на эти вопросы я не могу ответить, альтьера Морландер. В его черновиках вы тоже найдете одни расплывчатые тезисы и фантастические теории, ничего особенного.

Тогда стоило ли пугать меня дополнительной копией этой таинственной писанины, раз там и искать-то нечего? Но вместо этого я задала другой вопрос:

– Помнится, раньше на каждый курс назначался ответственный. Расходник… то есть, начальник курса, разумеется. Кто отвечал за Эспена? Хотелось бы поговорить с этим человеком.

– Тогда не стоило отпускать альтьера Ромрена так быстро.

– Так сходите за ним прямо сейчас! И захватите по дороге записи Эспена. Не хотелось бы гонять вас по университету лишний раз.

Альтьер Асвальд разве что не кипел от злости, но спорить не стал.

Мы вновь остались с Янисом вдвоем. И, пока напарник ползал по полу между окнами и кафедрой, я вернулась в кладовую. В ней все еще стоял навязчивый запах, да и вряд ли он уйдет отсюда в ближайшее время. Окон нет, дверь закрыта… нет, все же этот запах не давал мне покоя. Кто-то открыл банку специально? Возможно. И зачем такое делать? Чтобы сбить другой запах, например. Если эта фритилария славится резким ароматом, то такая теория как минимум заслуживает внимания.

Для проверки я подошла к стеллажу, на котором стояла заветная банка, и потрясла его. Еще и еще. Напоследок толкала стеллаж так, что тот едва устоял на месте. Но никакие мои манипуляции не открыли банку, вот что любопытно. Это ничего не доказывает, конечно, но… но что-то в этом есть.

– Янис, – позвала я парня, – нашел что-нибудь?

Он заглянул в кладовую и поманил меня за собой:

– Возможно. Идемте, покажу кое-что.

«Кое-чем» были пятна крови, которые я и так уже видела. По ним сразу можно сказать, где нашли тело – как раз в том месте, куда любезно указал альтьер Асвальд. Мебель, пол, все в следах.

– Мы знаем, что на парне вырезали знаки, – сказал Янис. – Думаю, сделали это там же, где его потом нашли. Но тело явно перемещали, – он отошел от прохода к кафедре и указал на стык между полом и ступенью, – посмотрите внимательно: там есть кровь. Но ее пытались оттереть в этом месте.

Кровь там действительно была, просто удивительно, как Янис это заметил.

Но, что самое интересное: кафедра располагалась как раз между кладовой и местом, где нашли тело. И вот к странностям с банкой и фритиларией прибавилась еще одна. А это уже полноценный след.

За дверью в аудиторию послышались шаги.

– Теперь займись кладовой, – быстро шепнула я Янису. – Думаю, резкий запах должен был что-то от нас скрыть, а значит, мы обязаны это найти.

Янис отправился на поиски, а я занялась подоспевшим альтьером Ромреном. В отличие от коллеги, он не выглядел недовольным, только посетовал, что студенты остались без присмотра. Второй курс, самые сумасшедшие там собрались. Чересчур уверены в себе и готовы покорить весь мир, вот в чем беда. Но еще пара лет, и они поостынут. Кстати, тот самый второй курс альтьер Ромрен и опекал. В наше время такое звалось «расходником», подразумевая расходный материал, которым всегда можно прикрыться от университетских невзгод. Не знаю, какие там обзывательства в ходу сейчас, но суть одна. И теперь понятно, отчего альтьер Ромрен так за группу переживал: свои, как ни крути, ближе к сердцу. Да и погибший парень один из них.

– Вы ведь понимаете, зачем я вас сюда позвала.

– Конечно, – закивал альтьер. – Признаться, я удивился, что в первый раз вы обошлись без вопросов об Эспене, но знал: мы еще встретимся. Правда, не настолько скоро, ведь я даже лекцию дочитать не успел.

– Поговорим об Эспене.

В качестве вступления я выслушала, каким прилежным студентом был парень, что семья его из Равнсварта и он первый в своем роде… вот это вот все. Но альтьеру Ромрену нашлось что добавить к общей картине. Например, он знал все о круге общения Эспена. Во-первых, это Элиза Фризендорс, именно ее семья когда-то поспособствовала парню во время поступления в университет. Причина банальная: весьма обеспеченная семья Хакцелль рано или поздно должна была породниться с кем-то из Высших домов, и вот время настало, а Фризендорсы, по слухам, все приближались к разорению. Как часто бывает, образовался идеальный союз.

Элизу Фризендорс альтьер Ромрен описал как девушку толковую, не склонную искать неприятности. Она не прогуляла ни одной лекции, сидела всегда рядом с Эспеном, они хорошо общались. В их ситуации между молодыми людьми часто возникает неприязнь, альтьер повидал немало таких случаев, но Элиза и Эспен ладили. В данный момент девушка ни с кем не общается, сидит одна в стороне и даже лучшую подругу не подпускает близко.

Подруга – Маргарита Сольгейд. Успехи средние, прогулы случались. Вообще не понятно, как она ворвалась в компанию и подружилась с Элизой и Эспеном, на первый взгляд ребята совсем уж разные. Девушка – будущий кастал.

Инглинг Стандершель. Да-да, младший брат того самого альтьера Иустилона из знаменитого круга принца Александра. И Инглинг… как бы на плаву держался, но тоже успехами не радовал. Возможно, потому что на него оказывалось отрицательное влияние, которому парень легко поддавался.

Хакон Армфантен. Ох, как неохотно альтьер Ромрен выдавил из себя это имя! Но сразу понятно, кто тот самый беспокойный заводила, которого страшно оставить без присмотра. Как раз Хакон. Причем альтьер Ромрен увиливал как мог, называл парня «жаждущим действий» или «одухотворенным открытиями», подбирал такие эпитеты, от которых у меня глаза съезжались к носу, но суть я уловила. И альтьера Ромрена никоим образом в изворотливости не винила, ведь фамилия парня Армфантен. Как у ректора. Или как у того самого Армфантена.

– Извините за вопрос, но я немного растеряна: у альтьера Хайнриха есть внук?

Преподаватель заметно занервничал и посмотрел на дверь.

– Это сын, – прошептал он, наклонившись ко мне ближе. – Хакон, как бы это сказать… не совсем законнорожденный. Вы ведь наверняка слышали, что супруга альтьера Хайнриха давно живет в Аннераме и совсем никуда оттуда не выезжает. Приглядывает за узниками, это ее выбор. Вот и… так случилось.

Хакон случился, понятно. Но парень носит фамилию отца, а значит, тот его признал. И не просто признал, а даже в университет пригласил.

Интересная подбирается компания.

Дальше мы поговорили об исследованиях Эспена. Конечно, альтьер Ромрен обо всем прекрасно знал, но сразу сказал, что парень никогда бы не получил разрешения на изъятие тела. Слишком опасно, ректор выступал против. Какие исследования проводили остальные? Вопрос вызвал замешательство, но потом выяснилось, что такими увлеченными были лишь Элиза и Эспен. Элиза исследовала влияние мертвой земли на растения, ее курировала альтьера Роза Бурхадингер. Хакон исследованиями увлекался мало, он больше их срывал, Инглинг постоянно повторял за ним, а Маргарита не могла определиться с темой. Или даже не собиралась.

– И эти пятеро дружны? – уточнила я.

– Очень сплоченная группа, всегда вместе. Они и живут все вместе, насколько мне известно. Видите ли… альтьер ректор позаботился о сыне, что вполне логично. Он выделил ему один из семейных домов в Тенете. Там много места, вот парень и пригласил друзей.

– А почему же альтьер ректор не поселил сына поближе? Раз уж его супруга отсутствует, никаких домашних споров бы не возникло.

– Так-то оно так, но… Хакон яркая личность.

Настолько яркая, что жить с ним невозможно.

Заметив мой ироничный взгляд, альтьер Ромрен поспешил добавить:

– Не поймите меня неправильно, альтьера, но Хакон Армфантен и впрямь непростой парень. Но он, без сомнений, талантлив и может вырасти в особенного взрослого. Наследие Армфантенов ничем не перебить. И Хакону просто нужна твердая рука. Или время. Я уверен, мы о нем еще услышим.

– При мне можно не нахваливать чужих отпрысков.

– Но я не…

– Сменим тему, – перебила я, не желая в очередной раз слушать, какой Хакон «харизматичный, но беспокойный» или «смелый, но отчаянный». – Меня интересует ваш комплект ключей от кладовой. Он всегда при вас?

– Разумеется. Да.

– И никаких исключений?

Альтьер вновь заерзал. Исключения есть.

– Как бы вам это объяснить… – он достал из кармана внушительную на вид связку и потряс ей в воздухе: – С таким не походишь все время. Это сегодня у меня лекции в разных зданиях и при себе вся связка. Видите, я скрепил ключи? Но иногда я почти не выхожу из главного корпуса. И тогда часть ключей я оставляю либо дома, либо в преподавательской комнате. Оставлял в прошедшем времени, если позволите… сейчас, конечно, этого не повторится.

– Из-за смерти Эспена?

– Да.

– Но аудитория была открыта, причем здесь ваши ключи?

– Вы же не просто так спрашиваете.

Я улыбнулась:

– Поймали. Итак, вернемся к ключам и кладовой. У кого еще есть доступ туда?

– Стоит поинтересоваться расписанием, я не знаю всех имен. Но если навскидку: у нескольких преподавателей, прикрепленных к аудитории, плюс запасной ключ хранится на кафедре, его всегда можно взять. Так же дополнительные комплекты имеются в сторожевом корпусе и наверху у начальства.

Одним словом, доступ есть у всех. Дальше можно не спрашивать, но я все равно уточнила:

– Эспена нашли вчера утром, то есть, сутки назад. Можете припомнить, где находились ваши ключи позавчера вечером?

– Позавчера у меня выдался день со множеством лекций, ключи были при мне постоянно. Вечером я пришел домой и оставил их в кабинете, как делаю всегда. Утром, когда собирался в университет, ключи так же были в кабинете дома, я взял их и отправился на работу.

– Моя обязанность – спросить, – улыбнулась я еще раз, – не обижайтесь на это.

– Что вы, альтьера Морландер.

– Отлично, мы друг друга поняли. У меня к вам просьба: соберите друзей Эспена в аудитории после занятий. Я поговорю с ними, как только закончу дела в лаборатории и здесь.

– Конечно, альтьера. Я… свободен?

– До скорой встречи.

Пока я занималась разговорами, Янис обнаружил очередное пятно крови. Стертое, как и в первый раз, но трещины в деревянном полу выдали очевидное. И вот не осталось сомнений – тело Эспена Хакцелля зачем-то переместили из кладовой в аудиторию. Более того, кто-то позаботился об уничтожении следов, подчищено все как следует. Если бы не старый пол и стыки, мы могли бы ничего не найти. Кто-то не хотел, чтобы на кладовую обратили внимание. Кто-то открыл банку с вонючим растением.

– Есть еще кое-то, – неуверенно сказал Янис, отвлекая от созерцания пятна на полу. – Вот здесь, на полке, свободное место. И пыль вокруг. Как будто что-то стояло, но потом это убрали. Это могло случиться когда угодно, и не обязательно связано с убийством, но больше не за что зацепиться, я все осмотрел.

– Да нет, думаю, это как раз связано.

– Парень задохнулся, как сказали в лаборатории. Думаете, это произошло в кладовой? Он вдохнул что-то, упал… выбраться не смог. Допустим, злоумышленник заблокировал дверь. Помещение тесное, узкое и без окон.

– Очень похоже на правду.

– И потом кто-то осквернил его тело.

– Не потом, – возразила я. – Все началось в кладовой, раз здесь есть кровь. Затем тело переместили в аудиторию, потому что… допустим, потому что в кладовой орудовать не совсем удобно, там вдвоем уже не развернуться. Парень остался лежать, тем временем убийца вычистил кладовую от крови, уничтожил посторонние запахи с помощью растения и что-то забрал. Предположительно – орудие убийства, то, что заставило парня задохнуться.

– И что это может быть? – спросил Янис, понизив голос.

– Понятия не имею.

Глава 5. Ваше здоровье!

Когда-то мой король пообещал: наши дети обязательно прогуляются по улицам Тенета, пройдут по мостам, что соединяют город и университет. Заведут друзей, влюбятся, вместе сбегут с лекций, получат порцию родительского гнева за это… слова моего короля звучали так легкомысленно, так на него непохоже, но мне отчаянно захотелось, чтобы наши дети испытали все, о чем он говорил.

Но они никогда не попадут в Тенет.

Из личных дневников королевы Августы.

Знакомство с ректорским сыном и остальными друзьями Эспена пришлось отложить. Лаборатория поглотила нас с Янисом до самого вечера. Или лучше сказать, что поглотил Храм? Ведь прибыла Хеди и началось настоящее безумие. И пусть двигалась она не так резво, как раньше, ей мешал уже вовсю выпирающий живот, но командовать не разучилась. Лабораторию университета тут же отстранили от всего, что не связано с наукой, а религиозными символами, вырезанными на коже Эспена, занялся Храм. И звучало это логично, но… как всегда тревожило «но».

Помощь в расследовании мало походила на помощь.

Я сомневалась, что Храм поделится сведениями, даже если найдет что-то. Скорее уж официально спихнет все на сивилл, их за сегодняшний день только ленивый не обвинил. Еще бы на территории Тенета проживала хоть одна сивилла… но даже на это находились ответы: сивиллы никогда не рассказывают, кто они такие. Сама история научила их молчать.

Копии всех вырезанных знаков у меня остались, но какой от них толк, раз нужная литература хранится в основном в Храме? В университетской библиотеке тоже есть много интересного, но чувствую, ничего для меня.

Разговор с бывшей подругой тоже не удался. Хеди отвечала односложно, задумчиво гладила живот и будто пыталась оказаться как можно дальше от меня. Может, потому что я знала ее тайну? Или все проще: сотрудник Храма всегда в первую очередь думает о Храме. С чего бы ей идти мне навстречу.

Пока я злилась и разве что ногами не топала от бессилия и пустой траты времени, Янис обретался возле Эспена и разговаривал с лаборантами. Ему это легко удавалось, ведь никому не было дела до какого-то Яниса. Зато вся битва сотрудников университета с Храмом вертелась вокруг меня, точнее, университет пытался отстаивать права и вовсю прикрывался моей не самой внушительной грудью. Как жаль, что рядом нет Дарлана, ведь обычно он занимался подобными глупостями, выслушивал жалобы, подстраивался, договаривался…

– Теперь допросим друзей Эспена? – спросил Янис, как только мы выбрались на улицу. Уже давно стемнело, территория университета опустела, зато Тенет за рекой ожил, даже издалека видно: в городе кипит ночная жизнь.