Серв-батальон

Потому и к войне у их поколения выработалось свое ложное и легкое отношение.

Если симуляторы, в которые они гоняли по десять-двенадцать часов в сутки, забывая про еду и сон, казались увлекательной забавой, не наскучивая окончательно лишь из-за изобретательности самих «пилотов», научившихся усложнять задачи (например, договариваясь об ограничениях на тяжелые типы вооружений, или вообще, выходя на дуэль, с двумя снарядами на оба орудия), то адреналин уже не вырабатывался в ходе самых напряженных и изощренных схваток.

Высадка еще не началась, а Саймон уже по горло был сыт стрессовыми ощущениями.

Особенно остро они нахлынули когда «Нибелунг» оторвался от стартовой плиты внутреннего космодрома крейсера и начал выходить в открытый космос.

На миг пришел даже не холодок, пробежавший по внутренностям, а настоящая невесомость, затем корабль ощутимо тряхнуло и началось долгое ускорение.

Саймон закрыл глаза, пытаясь представить себя в уютной, знакомой, пропахшей потом кабинке виртуальной реальности.

Ничего подобного. Не выходило. Волнами возвращалась дрожь, смена векторов тяги при маневрировании и глухая, ритмичная россыпь вибраций от работы пусковых ракетных комплексов и батарей вакуумных орудий доносили до рассудка истинное положение дел: штурмовой носитель прорывался через планетарную оборону противника, все происходило по-настоящему, но организм реагировал на знакомые (по воздействиям костюма виртуальной реальности) ощущения совершенно иначе.

Ты один Саймон. Совершенно один. Вот сейчас через пару секунд посадочный контейнер отстрелит от штурмового носителя, и ты начнешь падать с неведомой высоты в сущую неизвестность, – прав был тот странноватый мужик на полигоне, – перезагрузок не будет, и вслед, еще острее, пронзительнее начали приходить иные мысли, которыми (Саймон был уверен) никто и никогда не задавался ранее.

Где их родители?

Почему им лгали, говоря, что они сейчас осваивают мифические колонии? Если так, то почему забыли о собственных детях, не напишут им, не скинут весточки по сети, не пришлют стереоснимка?

Правда стучалась в рассудок, будто сняли шторки с глаз или сдернули пелену тотальной пропаганды.

Они мертвы. Их сожрала война.

Теперь твой черед Саймон.

Бог ты мой, надо же – придумывали для себя сложности, выводя «Фалангеров» на «смертельную дуэль» с одним или двумя снарядами в стволе… Придурки…

«Нибелунг» вошел в плотные слои атмосферы, плавные ускорения космического маневрирования сменились тряской, орудийно-ракетные комплексы работали по незримым для Саймона целям, уже не перерываясь ни на секунду, пока батареи одной полусферы перезаряжались, огонь вели другие, и даже «закаленному» виртуалкой, повидавшему всякое сознанию Грина сейчас было трудно представить, что на самом деле твориться в зоне посадки.

Укол в шею заставил его вздрогнуть.

– Ты перевозбужден. Введен боевой метаболический препарат.

– Привет рыжеволосая… Ты почему молчала?

– Ты ни о чем меня не спрашивал.

– Но ты ведь читаешь мысли?

– Да.

Вопрос взаимного доверия… Скажет тоже мужик… А кому мне теперь доверять, как не ей?

Отстрел.

Злобные предупреждающие, огни, динамический удар, затем мгновенья невесомости в свободном падении и вдруг – жесткая перегрузка при включении собственных двигателей посадочного модуля.

Началось.

Теперь по-настоящему началось…

* * *Борт крейсера «Апостол»

На боевом мостике крейсера в эти минуты царило не меньшее моральное напряжение, чем в мыслях бойцов ударной группы.

Все детали предстоящей операции просчитаны до мелочей, сотни раз проанализированы людьми и кибернетическими системами, но все равно в нюансах дерзкого плана присутствовал ряд «если», способный свести к нулевому результату всю предварительную подготовку.

В бой шла новая техника, еще ни разу не выходившая за рамки полигонов.

Ей управляли самые опытные и самые бесшабашные пилоты, которым предстояло первое свидание с настоящей смертью.

Очень много зависело от них – молодых ребят, чья подготовка превосходила навыки любого из самых известных асов, но вот выдержат ли они моральный прессинг настоящей схватки?

Над этим работали лучшие военные психологи. Из двухсот кандидатов отобрали всего двадцать, каждым подразделением руководил офицер со стажем боев, новейшие системы «Беатрис-4» имели в своем распоряжении кроме прочего модуль психологической адаптации – они искали в рассудке пилота точки морального соприкосновения, фактически играли на полученных из сознания человека сокровенных образах.

Никто из собравшихся на боевом мостике «Апостола» высших офицеров седьмого ударного флота так и не задал себе главного вопроса: ради чего? Во имя каких высших целей души и жизни вчерашних подростков будут спустя минуты брошены в ад?

Каждый думал о частностях предстоящей операции и никто – о войне.

Адмирал Купанов смотрел на тактический монитор, спроецированный над ровной плоскостью тактического комплекса.

Планета.

Орбиты, расположение единиц флота противника, прикрывающего бывшую колонию Великого Исхода, вторично открытую уже в ходе боевых действий и преобразованную в огромный полигон.

Здесь ковалось оружие возмездия, на поверхности затерянного мира изучались особенности поведения трофейных модулей искусственного интеллекта, в глубинах бункерных зон специализированные кибернетические комплексы разрабатывали эффективные методы борьбы с серв-машинами, являющимися главной ударной силой Альянса.

Исследования нужно прекратить, планету зачистить, и в дальнейшем не позволять колониям организовывать подобные исследовательско-экспериментальные базы.

Но как выполнить поставленную перед флотом задачу, когда планету от удара из космоса прикрывает флагманский крейсер Свободных Колоний, несущий на борту аннигиляционную установку «Свет»?

Он превратит в излучение любую армаду, как только корабли Альянса начнут обратный переход из пространства гиперсферы в трехмерный космос.

Тяжелую единицу нужно нейтрализовать, поставить крейсер Колоний в условия, когда применение аннигиляционной установки станет невозможно.

План адмирала Купанова строился на знании особенностей вооружения крейсеров противника. Нужно создать на поверхности планеты такой очаг угрозы, который командование силами планетарной обороны не сможет проигнорировать, довести ситуации до той степени угрозы, когда ковровые бомбардировки с низких орбит станут единственным шансом остановить распространение наземного вторжения.

Как только крейсер противника выйдет к планете, между ним и внезапно появившимся флотом Альянса окажутся многочисленные малые корабли и станции противокосмической обороны, базирующиеся на высоких орбитах.

В таких условиях применение установки «Свет» станет невозможным, а крейсер – уязвим для атаки армады штурмовиков и истребителей.

* * *Система Анкор.12 августа 2624 года.7 часов утра…

Первое в истории войны боевое применение комплекса фантом-генераторов класса «Мираж» готовилось тщательно и основывалось на многих научных открытиях.

Новый комплекс «Мираж» работал на принципе имитации сигнатур. Еще в период Великого Исхода для разведки планет создавалось множество разнообразных приборов и датчиков, способных выяснить структуру объектов, не приближаясь к ним вплотную для снятия проб. Позже подобные разработки получили развитие в создании боевых сканирующих комплексов класса «Аметист», работающих не только с физической структурой объектов, но и с излучаемой энергией. Нетрудно понять, что любой космический корабль или машина наземного базирования, равно как и структуры скрытых под землей объектов, потребляют энергию, вырабатывают избыточное тепло, различные устройства, особенно силовые установки, кибернетические и энергетические цепи, в процессе функционирования неизбежно выдают так называемое «паразитическое излучение», которое не всегда удается надежно экранировать.

БСК «Аметист» в различных модификациях состоящий на вооружении у обеих противоборствующих сторон, работал в первую очередь с картами распределения энергий (так называемыми «сигнатурами»), уникальными для каждого искусственно созданного объекта, а уже во вторую очередь – с его визуальным изображением.

Разведка Альянса установила, что в систему Анкор периодически прибывают конвои транспортных кораблей, доставляющих на поверхность планеты образцы трофейных серв-машин.

Фантом-генераторы «Нибелунгов», предназначенных для дерзкого прорыва планетарной обороны, настраивались таким образом, чтобы детально имитировать сигнатуры транспортных кораблей.

Операция осуществлялась в два этапа. Сначала конвой настоящих транспортов подвергся атаке десантно-штурмовых модулей непосредственно в пространстве гиперсферы, что само по себе являлось неслыханным для тех времен маневром, затем вместо транспортов из аномалии космоса в пределах системы Анкор осуществили «обратный переход» семь «Нибелунгов», движущихся под прикрытием системы «Мираж».

Десантно-штурмовой модуль группы капитана Тавгалова двигался в середине построения, отключив все энергопотребляющие системы, для него в качестве маскировки избрали генерацию сигнатуры крупногабаритного транспортного контейнера.

Задача существенно облегчалась тем, что конвои доставляли на поверхность планет технику Альянса, и сигнатуры серв-машин тринадцатого батальона, не демаскировали ложный «конвой», напротив, их наличие на борту «транспортов» полностью укладывалась в спецификацию ожидаемого груза.

Бледная, призрачная вспышка обратного перехода исторгла в метрику трехмерного космоса сигнатуры и оптические фантомы семи транспортов, между которыми в буксировочных захватах двигался крупнотоннажный контейнер.

Разведгруппа, побывавшая на Анкоре, установила, что инфраструктура обороны основана на автоматических узловых станциях, на самой планете среди множества испытательных полигонов, кибернетических лабораторий, заводов, и профильных производств, людей насчитывались единицы, – Свободные Колонии, истощенные борьбой на многих пространственных фронтах, переходили к практике тотальной автоматизации, перенимая опыт Альянса в области организации не требующих постоянного внимания человека опорных пунктов.

Новый подход к формированию планетарных баз был полностью оправдан: основные производства располагались за десятки световых лет, на планетах Центральных Миров, а отсюда ежедневно поступали массивы бесценной информации, в ответ через каналы гиперсферных частот приходили технические задания для дальнейших исследований.

Охрану всех наземных объектов и бункерных зон осуществляли машины, проходящие ходовые испытания. Руководство союза Свободных Колоний понимало, что война переходит в новую, еще боле ожесточенную фазу противостояния и без участия автоматических серв-соединений победа невозможна.

Здесь на Анкоре зеркально повторялась история Дабога – как в свое время Земной Альянс, потерпев сокрушительное поражение, начал срочную разработку принципиального новых типов планетарной техники, взяв за основу концепцию шагающих аграрных исполинов непокоренной планеты, так теперь Свободные Колонии изучали трофейные образцы серв-машин, создавая собственную технику, внедряя в схемы знаменитых «Беркутов» и «Ястребов» системы автоматического управления, – пилотов катастрофически не хватало, управление посредством сенсорных костюмов стремительно устаревало, уступая по эффективности прямым мысленным командам, поступающим кибернетической системе на уровне мнемонической связи между человеком и машиной.

В сложившихся условиях создание новых образцов техники стало вопросом выживания. По плану тотальной модернизации флота, Колонии не отвергали руководящей роли человека, – предполагалось создать автоматические соединения, в состав которых входила бы главенствующая машина, управляемая живым пилотом.

Пока же на полигонах Анкора проходила обкатку техника, созданная на основе трофейных образцов, с интегрированными модулями «ALONE» и более продвинутой системой «Клименс-12», адаптированными для исполнения функций «ограниченной свободы», когда киберсистема исполняет лишь те действия, что переданы в качестве директив с машины ведущего.

Колонии по-прежнему отвергали полную автоматизацию пространства боя, стараясь всеми доступными способами удержать кибернетического джина в бутылке.

«Нибелунги» под прикрытием «Миражей» начали сближение с планетой.

Машины тринадцатого серв-батальона застыли в боксах, проявляя минимум энергоактивности.

Неизвестность, томительное ожидание боя давило на пилотов, но все переговоры были строго запрещены, и каждый переживал часы утомительного маневрирования, неизбежного при сближении с планетой, в глухом одиночестве собственных мыслей.

Тяжелое испытание, для психики, учитывая, что впереди ждет бой, равных которому еще не знала история наземных операций.

Кибернетические системы вышедших из гиперсферы «Нибелунгов» практически сразу начали сложный опознавательный диалог с контрольными устройствами противокосмической обороны планеты.

У человека, попавшего в пространство враждебного окружения, знающего, что основные силы флота сейчас только начинают подготовку к прыжку, вполне могли сдать нервы, но машины были равнодушны к собственной судьбе, они не испытывали ни нервозности, ни страха, оперируя данными, полученными из бортовых компьютеров перехваченных транспортов, и полностью полагаясь на защиту фантом-генераторов.

С другой стороны процедуру проверки так же осуществляли машины.

Человеку свойственно сомневаться: например, дурное настроение оператора или дежурного офицера может стать провокатором какого-либо коварного вопроса, но машины лишены недостатков, а значит, теряют и преимущества, присущие человеческому мышлению.

Им достаточно точного совпадения наблюдаемых сигнатур с заранее известными картами распределения энергий, правильных кодов доступа, разрешающих вход в пространство системы, и числящихся в реестре магнитных маркеров.

Скупой диалог машин завершился выделением безопасного коридора сближения с планетой, и «конвой транспортных кораблей» продолжил беспрепятственно двигаться к Анкору.

После полутора часов маневрирования лже-транспорты вышли сначала на промежуточную парковочную орбиту, а затем начали снижение, осуществляя вход в плотные слои атмосферы в строгом соответствии с предоставленным посадочным коридором.

До поверхности планеты оставалось менее пяти километров, когда крупнотоннажный «контейнер», буксируемый в магнитных захватах среднего «транспорта», внезапно отделился от построения снижающихся кораблей, и начал резко проваливаться вниз, объятый огнем включившихся двигателей планетарной тяги.

Кибернетические системы, зафиксировав нештатную ситуацию, тут же послали запрос, еще не поднимая тревоги, за что и поплатились: семь «транспортов», сбросив вуаль фантом-генераторов, внезапно обрели истинные очертания грозных штурмовых носителей и произвели синхронный залп из всех ракетных установок верхней и нижней полусфер.

Казалось, небо над центральной базой РТВ Анкора, превратилось в жерло извергающегося вулкана – тяжелые реактивные снаряды, вырвавшись из десятков пусковых стволов, рванулись к низким орбитам, поражая станции контроля, осуществляющие постоянный мониторинг территорий, где дислоцировались базы робототехнических вооружений, превращая в град метеорных осколков спутники навигации и связи, – атака штурмовых носителей оказалась столь неожиданной, что некоторые боевые части ракет, проскочив зону низких орбит, сумели поразить два фрегата из состава прикрывавшей планету эскадры Флота Колоний.

На командных частотах воцарился хаос. Не отвечали сбитые ретрансляторы связи, неожиданная атака вывела из строя станции глобального контроля, две из них, не выдержав попаданий, начали распадаться на отдельные фрагменты, третья, сохранив целостность, утратила параметры орбиты, грозя через несколько минут войти в плотные слои атмосферы.

Залп, произведенный с нижней полусферы штурмовых носителей, поражал наземные цели, – сотни тонн земли, перемешанной с обломками конструкций защитного периметра, уничтоженными охранными сервомеханизмами, поднялись в небеса грибовидными облаками разрывов; «Нибелунги» тут же изменили курс, входя в зону рискованной навигации, – они двигались среди титанических выбросов, мгновенно исчезнув с экранов уцелевших после залпа следящих устройств и, синхронно с произведенным маневром, начали отстрел посадочных модулей серв-батальона.

Через десять секунд, когда все контейнеры благополучно отстыковались и вслед за десантным модулем начали снижение непосредственно на территорию базы РТВ, «Нибелунги», продолжая атакующий бросок, снизились до высоты в один километр, выдвигая из-под обшивки установки генераторов короткоживущей плазмы.

Вступительные аккорды боя, оставившие брешь в планетарной обороне, и уничтожившие большую часть устройств охранного периметра базы РТВ, на самом деле являлись лишь прелюдией к назревающей схватке.

* * *Планета Анкор.Группа капитана Тавгалова.7 часов 12 минут…

Десантно-штурмовой модуль резко шел к перепаханной титаническими разрывами земле.

Контуры построек выглядели размытыми, смазанными, после ракетного удара «Нибелунгов» в воздух взметнулись тонны земли, пыли, а вслед тяжелым реактивным снарядам полыхнули залпы плазмогенераторов, превращая пылевые выбросы во всепоглощающий огненный смерч.

Внизу сейчас горела земля, размягчался стеклобетон, выходили из строя реактивировавшиеся после первого удара аварийные системы.

Контур базы РТВ все еще сохранял общую структуру построек, но опыт капитана подсказывал – наземные сооружения, как и часть первого уровня бункерной зоны уже не более чем руины…

– Всем приготовиться. – Тавгалов мог бы и не произносить стандартную фразу, бойцы вот уже несколько часов готовы к любому обороту событий, и момента высадки ждут, как спасения.

Право человека выбирать худшее из возможных зол. В космосе они оставались бессильны, запечатанные как сельди в банке, пойди что-то не по плану – их бы уничтожили без всякого шанса на сопротивление, теперь же бойцы группы получили возможность бороться – каждый за собственную жизнь и вместе – за успех операции в целом.

Истошно взвизгнули предупреждающие сигналы, модуль ощутимо тряхнуло – касание!

Открывающий зев рампы тут же показал фрагмент объятой пламенем конструкции, кусочек клочковатого, клубящегося неба, в тишину десантного отсека ворвался звонкий лай автоматического башенного орудия, посылающего длинные очереди в дымный сумрак.

Земля содрогалась, но уже не от взрывов – поблизости совершали посадку отделяемые модули с серв-машинами тринадцатого батальона.

– Парами – вперед!

Выскочив в дымный сумрак, капитан Тавгалов мгновенно сориентировался по показаниям БСК[17], встроенного в боевой шлем тяжелого бронескафандра. Ритмичная, энергичная работа сервоусилителей мускулатуры, казалось, действительно придает сил, сам факт удачного прорыва на поверхность плотно «запечатанной» планеты граничил с чудом, но капитан знал, – чудес на свете не бывает и если они происходят, то только в рамках передовых технологий

– Наблюдаю вход в бункерную зону. – Голос Тавгалова все же отдавал хрипотцой предельного напряжения жизненных сил. – Наримов, Скобин, – обеспечить проникновение, остальным рассредоточиться, позиции по выбору, занять оборону.

Вовремя.

Орудие десантного модуля не смолкало ни на минуту, сканеры гнали на проекционное забрало шлема БСК информацию о приближающемся противнике, – не смотря на ошеломляющий фактор внезапности лимита времени у них фактически не оставалось, – со всех сторон, словно материализуясь из дымного сумрака, место высадки десантной группы окружали, сжимая кольцо, зловещие маркеры – машины, уцелевшие под обстрелом и развернувшиеся на атаку «ближайшей цели», идентифицировались достаточно пестро – от БМП[18] до четырех «Беркутов»[19], к которым спустя пару секунд целевой монитор добавил десяток пехотных дройдов и даже двух трофейных «Фалангеров».

Будет нам сейчас высадка… – промелькнула злая мысль.

– Внимание шесть серв-машин в радиусе сканирования, группа Норлока – ваш выход.

Лейтенант Норлок возглавлял отделение, вооруженное тяжелыми переносными ракетными комплексами, новым, опробованным только на полигонах средством борьбы с многотонными сервомеханизмами.

Где же наши? Что ж так медленно разворачивается серв-соединение?

Секунды утекали в вечность. Тавгалов не строил иллюзий, он знал, что прорыв будет жестоким, но без поддержки серв-батальона им не продержатся и тех минут, что требовались подрывникам для расчистки прохода в недра бункерной зоны.

Дым свивало тугими смерчами, – и то благо, – блокируется работа лазерных установок противника, да и покрытие бронескафандров пока спасает, но стоит серв-машинам пройти еще с пол километра – не укроет ни один «хамелеон».

Укрытия, за которыми рассредоточились бойцы, не спасут от залпов серв-машин.

Где же наши? – Билась в рассудке мысль.

Сумрак начинающегося техногенного ада внезапно озарили бледно-голубые вспышки плазменных разрядов, в воздухе полыхнуло радужное сияние, похожее на полярное, – это по целям снова отработали батареи «Нибелунгов», сигнатуры серв-машин противника, попав под уничтожающий плазменный удар, начали таять, подкрашиваясь в серые тона, что ясно свидетельствовала о разрушении их бронепокрытия.

Лейтенант Норлок к моменту плазменного удара вместе с двумя бойцами уже занял позицию в полуразрушенной наземной постройке.

Одну стену вынесло взрывом, сразу за проломом начинался крутой скат исполинской воронки, частично поглотившей некоторые помещения первого уровня бункерной зоны, – плиты перекрытия, взломанные ракетным ударом, раскололись и торчали под разными углами.

Внизу тлело зарево пожара, воронку и окрестности застилал едкий дым, бойцы, не обращая внимания на взрывы, продолжающие сотрясать окрестности, метнулись к выбитым оконным проемам, устанавливая на пусковой платформе боевую часть комплекса «Прометей».

Удар плазмы, о котором предупредил сигнализатор боевого процессора, превратил поднятую в воздух смесь земли и пыли в огненный ураган, горело все: между руинами зданий пронесся огненный вал, контуры серв-машин на целевых мониторах подернулись серым, огонь им, конечно, был нипочем, но часть плазмогенераторов штурмовых носителей работали не по площади, а точно по целям.

– Серв-машины спеклись. – Норлок метнулся к установке залпового огня, по ходу отметив, как опасно начало проседать размягченное адской температурой плазмы стеклобетонное перекрытие здания.

На целевом мониторе остались лишь три БПМ, рвущиеся по перепаханной воронками улице к зоне высадки серв-батальона.

Несколькими касаниями сенсоров он запустил программу автоматического огня, одновременно отдавая приказ:

– Всем из здания! Ищем укрытия снаружи, – перекрытие не выдержит работы «Прометея»!

На улице огромными хлопьями сажи кружил черный снегопад.

Норлок метнулся к ближайшему зданию с уцелевшей коробкой стен, но едва он успел заскочить за угол, как целевой монитор проекционного забрала выбросил сразу пять сигнатур: неопознанные механизмы, схемы которых не оказалось в базах данных, промелькнули и исчезли, но они успели зафиксировать подготовленную ловушку и передать по локальной сети данные кибернетическим системам БПМ.

Поперек улицы мгновенно встала стена разрывов, снаряды, выпущенные из башенных орудий боевых планетарных машин, снесли угол здания, где был установлен «Прометей», затем разрывы наискось пересекли улицу, превратив в дымящийся щебень часть строения, за которым только что скрылся Норлок.

Лейтенанта ударило в спину, на фоне всплеска ослепительного пламени пришла острая, пронзившая все тело боль, Норлок упал, машинально попытался вскочить, но сервомускулатура скафандра не подчинялась усилиям внезапно ослабевших мышц.

Он не успел.

Тускнеющий взгляд лейтенанта видел, как три машины противника выползли на образованную обломками строений возвышенность, вновь ударили их орудия, чей-то предсмертный вскрик угасающим эхом рванулся в коммуникаторе и вдруг, вопреки тягостным предсмертным предчувствиям из оплывшего, нелепо покосившегося здания ударил «Прометей».

Реактивные снаряды уходили по траектории прямой наводки, прожигая броню планетарных танков, еще секунда и мощные внутренние взрывы выметнули в небеса башни двух крайних БПМ, третья, расположенная по центру позиции, получив два попадания, просто превратилась в факел.

Сознание начало окончательно меркнуть.

Норлок лишь успел удивиться, что смерть не так страшна, как он думал.

Просто бьющие в десятке метров от него фонтаны расплавленного металла и яростного гудящего пламени вдруг начали отдаляться, превращаясь в дрожащие огоньки свечей, трепетно сияющие на фоне вселенской черноты…