Андрей Пастухов. Кто он?

– Я не возражаю, – кивая головой в знак согласия, сказал с весьма серьезным видом тот, поглаживая пушистые усы, – но при одном условии, что вы сейчас назначите наивысшую цену, а все остальное на моей совести.

– Твое счастье, что мы не сомневаемся в твоей совести и доверим сие дело и деньги, – рассмеялся Николай Васильевич Жуков, – знаем, что много на этом не заработаешь.

– Обижаешь меня Жуков, нехорошо, не такой я мелочный, чтобы бедняков обдирать, – нахмурившись и смеясь глазами, отвечал Кебадзе.

Скоро все планшеты сушились, расставленные вдоль стен чертежной, готовились журналы, производились проверки инструментов, вновь раскрашивались рейки. Царила обычная предполевая обстановка.

Прибыли казаки из полков, и в конце апреля вереница повозок и конных длинной цепочкой двинулась по Военно-Грузинской дороге на Владикавказ, преодолевая еще глубокие снежные завалы на Крестовом перевале.

От Беслана по дороге, идущей сначала по левому, а потом по правому берегу Сунжи, ехали под благодатными теплыми лучами весеннего солнца, пробуждавшего к жизни все вокруг. Склоны гор представали взору ковром, сотканным дивным мастером, располагавшим всеми цветами земли, проходившие короткие теплые дождики вызывали сильные испарения оттаявшей почвы, которые парили над землей, переливались волнами и искрились.

Миновали Грозную – теперь только по названию – станицу с такими грязными улицами, что лошади едва тянули повозки. После аула Гудермес отделения начали по одному подниматься в горы, и только одно третье отделение шло на восток все дальше и дальше, лишь после Хасавюрта свернув на Дылым.

Теперь горы высились впереди несколькими ярусами, изменяя с высотой окраску своих склонов. Изумрудная зелень сменялась темно-фиолетовым ярусом, над которым громоздились черно-лиловые кручи. В просветах клубящихся, фантастических наплывов туч перед путниками во всей своей угрюмой красоте вставал горный хребет Салатау.

Когда Пастухов с командой казаков пробирался по узкой, то взбегающей на крутые увалы междуречий, то ныряющей в глубокие ущелья потоков каменистой дороге, он все больше убеждался в ошибочности своих предположений о характере рельефа.

Не пологие, округлые формы, а узкие, скалистые отроги виднелись там, где ему предстояло работать.

– Каково настроение? – прежде всего спросил его подполковник Близнецов, приехавший к Пастухову в аул Гертма через два дня после того, как команда обосновалась в нем.

– Придется, ваше высокоблагородие, подстраиваться под рельеф, – невесело усмехнувшись, ответил Андрей, – сильно и глубоко изрезан весь участок работ, и связь между его частями чрезвычайно затруднена.

– Но и это обстоятельство не без преимуществ, – заметил подполковник, – при составлении съемочной сети будете засекать все выдающиеся на гребнях и склонах скалы, заметные деревья, кусты и другие предметы местности и после составления и уравнивания высот полигонов будете иметь густую сеть съемочных точек, надежных в плане и по высоте.

Два дня начальник отделения ходил с Пастуховым по его участку, показывая практически, как создать сеть опорных точек на основе всего трех геодезических пунктов, приходящихся на его планшет, и двух-трех направлений на зарамочные, по которым тоже можно ориентировать планшет, если пункты видимы на местности.

– А теперь скажите, – спросил подполковник, – в каких случаях и какими методами вы будете решать задачу Потенота?

Пастухов, перечислив методы и способы: Ламберта, Бесселя, Болотова, Лемана, Боненбергера, Нетто и Ганзена, подробно рассказал об условиях применения каждого из них.

– Вот и прекрасно, Андрей Васильевич, – впервые назвав Пастухова по имени, сказал начальник отделения перед отъездом, проникшись доверием к его познаниям и деловым возможностям, – смело приступайте к работе, а как исполните съемочную сеть, то доложите нарочным, я прибуду на приемку.

Начались дни постоянных трудовых переходов, редко где верхом, больше всего пешком, по тропам, проложенным над кручами животными, а чаще ползком по скалам, издирая в клочья обувь и одежду, царапая до ран тело, ломая ногти на пальцах рук, взбираясь на них или, что еще труднее, спускаясь.

Когда Андрей приступил к съемке рельефа, то убедился, что во всем этом хаосе разбираться придется долго и трудно. Придется применить все свои, хотя и не очень богатые, геоморфологические понятия о рельефе.

Главное, что уж очень, невероятно трудно выполнить основное правило топографа, которому он поклялся следовать в своей работе на съемке: «Не вижу – не рисую». Только это простое и мудрое правило обеспечит правильное понимание и отображение на планшете сущности всех элементов, составляющих геоморфологию участка и региона.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Деркульский государственный конный завод – один из старейших в России. Рысаки, выращиваемые на заводе, не раз выигрывали на скачках и в других видах соревнований не только на ипподромах России, но и за границей. Они пользовались спросом несмотря на высокие цены.

Основная масса выращиваемых лошадей предназначалась для кирасирских полков. Выводили даже специальную «кирасирскую» породу ростом не ниже 4–5 вершков.